Текст книги "Ведьма (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Том что-то шептал, сам толком не понимая что, гладил по спине и целовал. Невпопад, не думая, просто прижимался ко всему, что попадалось под губы. Волосы. Щеки. Виднеющееся из копны сбившихся волос ухо. Ледяные пальцы. Он тер руками узкие ладони, дышал на них, пытаясь согреть, и без остановки продолжал повторять, что никому не отдаст. Билл смотрел на него диким взглядом, вслушиваясь в этот бред, а потом вздохнул как-то обреченно и начал медленно оседать на пол.
Том подхватил его, не дав упасть, опустился на диван, продолжая прижимать к своему боку, заставил лицом уткнуться себе в шею и замер, лишь чуть ощутимо продолжая поглаживать по спине. Через какое-то время Билл снова заговорил. Уже спокойно, осмысленно и понятно.
– Мой отец страшный человек. Сам я его не знаю. Не видел никогда. Я совсем маленький был, когда мама от него сбежала. Он хотел забрать меня, избавившись от нее. У него есть деньги, власть, и он без колебаний воспользуется всем этим, чтобы получить желаемое. Он бы так и сделал, но мама не позволила. Она меня спрятала. Не дала обидеть.
– Ты увидел его сегодня, когда выходил из магазина? – спросил Том, зарываясь носом в темные, вкусно пахнущие волосы.
– Не его самого. Фотографию. Только я сначала не понял, что это всего лишь фото, так испугался… – Билл снова задрожал и инстинктивно прижался ближе в поисках защиты.
– Всё, хватит на сегодня разговоров, – решительно выдал Том, – нужно успокаиваться. Пошли чаю попьем, что ли. А подробно обо всем ты мне завтра расскажешь.
Чайник только успел вскипеть, когда раздался звонок в дверь. Сидевший за кухонным столом Билл вскочил, снова перепугавшись, но оказалось, что это всего лишь привезли купленные ими продукты. Том с ворчанием, что завтра же пойдет в аптеку и купит успокоительного, принялся разбирать пакеты. Наткнувшись на джем, Трюмпер, не слушая возражений Билла, сделал ему огромный бутерброд и, заставив есть, снова принялся запихивать припасы в холодильник. Закончив с делами, он сел, облегченно вздохнул и потянулся за сигаретой, собираясь закурить.
– Том! – выдохнул Билл шепотом, глядя куда-то ему за плечо, на дверной проем.
– Вышел? – догадался Трюмпер.
Брюнет часто закивал головой, не отрывая глаз от своего осторожно заглянувшего в кухню любимца. Кот настороженно прижимал уши к голове, но, видимо, голод взял свое, а от приготовленных специально чашечек с кормом исходил такой соблазнительный аромат… Осторожно, по стеночке, припадая животом к полу, зверь двинулся на запах. Том с Биллом сидели за столом и усиленно делали вид, что ничего важного не происходит.
Сначала кот кинулся к воде. Он лакал жадно, забыв обо всем на свете, захлебывался, отфыркивался и снова принимался лакать. На еду он набросился, только когда в блюдечке не осталось ни одной капельки. Билл глядел на него, сжимая в пальцах все еще теплую, несмотря на почти остывший чай кружку, и впервые за долгое время внутри стала подниматься какая-то спокойная уверенность… Всё будет хорошо. У них теперь всё будет хорошо. Ведь с ними Том. Он позаботится. Не даст обидеть.
10.
– Спать? – спросил Том, туша в пепельнице очередной окурок.
– Да, – неохотно отозвался Билл, отодвигая кружку с совсем уже холодным, так и не допитым чаем.
Они все еще сидели на кухне, хотя никакой необходимости в этом не было совершенно. Чай Билла давно остыл, на сигареты Тому даже смотреть было противно, кот, наевшись, снова скрылся в недрах квартиры. Поздно. Небо за окном совсем почернело, показывая, что пора бы уже отдохнуть, тем более, дневные переживания, казалось, выкачали все силы окончательно, но Билл всё никак не мог заставить себя уйти в свою комнату.
На душе было муторно. Пережитый ужас оставил в теле гадкий вязкий осадок. От ненужных страшных мыслей отвлекало только присутствие Тома, и Билл понятия не имел, как переживет эту ночь в одиночестве. Хотелось попросить не оставлять его одного сегодня, но как это сделать он не знал. Мама всегда говорила, что со своими страхами надо уметь сражаться, быть сильным, но Билл устал. Устал вести эту бессмысленную, бестолковую, бесконечную войну, начала которой он не помнил, а конца не видел. Неужели он так и будет всю жизнь бояться, прятаться и убегать от человека, которого даже не знает?
Мама рассказывала, показывала фотографии, говорила, как ей удалось сбежать, почти чудом, только потому, что никому и в голову не пришло, что она может быть способна оказать сопротивление. И без конца, год за годом повторяла, что попадаться ему в руки опять нельзя ни в коем случае. Билл верил ей безоговорочно. Мама знает, о чем говорит.
– Что-то ты совсем расклеился, да? – раздался рядом тихий вопрос.
Билл очнулся и понял, что стоит у раковины, слепо уставившись на текущую из крана воду и неизвестно сколько времени трет губкой совершенно не нуждающуюся в этом кружку.
– Задумался просто, – вздохнул он и отставил в сторону замученную посудину.
– Всё. Пошли отсюда, – решительно сказал Том, выключил воду и, взяв Билла за плечи, вывел из кухни.
Трюмпер даже не притормозил рядом с дверью, ведущей в гостевую спальню, продолжая решительно двигаться в сторону своей комнаты. Билл не возражал и ни о чем не спрашивал, тихо радуясь, что решения принимают за него. Обычно он этого не любил, но только не в сегодняшнем состоянии.
Расправлять кровать и раздеваться Том не стал, просто подтолкнув его к постели, заставил лечь, и укрыл валяющимся в кресле клетчатым пледом. А потом, сказав, что от него невыносимо воняет сигаретами, ушел умываться и чистить зубы. До этого момента в спальню Тома Билл не заходил, даже когда в квартире убирал, эту комнату трогать не решился, не желая вторгаться в личное пространство, и сейчас с интересом оглядывался по сторонам.
Комната была большой и просторной. Билл уже заметил, что Том не любит нагромождение мебели и яркие цвета. В этом комната от остальной квартиры ничем не отличалась. Спокойные бежево-коричневые тона. Темный ковер. Светлые шторы. Гигантский телевизор на стене, а вокруг него ассиметрично навешанные полочки разной ширины с наставленными на них дисками, книгами и фотографиями. У противоположной стены узкий шкаф для одежды и кровать. Очень большая, не деревянная, а обтянутая темной кожей. К ней приставлена небольшая, такая же кожаная лавочка. Тумбочки, как полагалось обычно, не было, ее роль выполняла еще одна, висящая сосем низко полочка, на которой кроме светильника ничего не стояло.
У окна в стилизованной под дерево кадке рос фикус. Толстоствольный, высоченный, с весело блестящими темно-зеленым глянцем лопатоподобными листьями, он выглядел жизнерадостным и ухоженным. Оптимистичное, уверенное в себе растение понравилось Биллу чрезвычайно. Он даже на бок лег так, чтобы смотреть на виднеющегося в тусклом проглядывающем сквозь шторки фонарном свете крепыша до тех пор, пока не заснет.
Услышав, как открылась дверь, впуская вернувшегося из ванной хозяина комнаты, Билл почему-то закрыл глаза, притворившись спящим. Том тихо подошел к кровати и нырнул под плед, вытянувшись рядом, лицом к нему. Хоть глаза всё так же были закрыты, Билл точно это знал. Чувствовал внимательный изучающий взгляд на своем лице. И теплую ладонь, погладившую его по голове, почувствовал тоже.
– Спокойной ночи, – раздался чуть слышный шепот, и Билл зажмурился сильно-сильно, ощутив легкий осторожный поцелуй на своих губах.
***
Утром Том проснулся первым. Он вообще очень беспокойно спал этой ночью, боясь ударить, неосторожно повернувшись. Спать с кем-то в одной постели Трюмпер не привык. Многочисленные подружки обычно спокойнее чувствовали себя на знакомой территории, и Том не возражал, тихо радуясь, что в квартиру всех подряд таскать не приходится. Да и смыться можно, когда захочешь, что тоже шло в плюс.
Но вчера он и не вспомнил о том, что по идее любит уединение. Почему-то даже мысли в голову не пришло, что они сейчас выйдут из кухни и разойдутся по своим комнатам. Глядя в измученное серое лицо Билла, рассматривая тонкие голубые венки, вздувшиеся на висках от перенапряжения, Том просто знал, что одного он его ни за что не оставит. Только не сегодня. Не в таком состоянии.
Осторожно повернувшись, стараясь не разбудить, Том принялся рассматривать лежащего рядом с ним человека. Хоть и было еще совсем рано, но света в комнате уже хватало, для того чтобы всё отчетливо видеть. Успокоенное сном лицо выглядело расслабленным и умиротворенным, но картину спокойствия немного портили едва заметные синеватые тени под глазами и нервно подрагивающие иногда ресницы.
Билл лежал на боку, к нему лицом, не шевелясь и дыша совсем неслышно. Приходилось напрягать слух изо всех сил и не двигаться, создавая идеальную тишину, чтобы уловить редкие глубокие вздохи. Том разглядывал его лицо, удивляясь, как и при первой встрече. Сейчас, когда внимание не отвлекал злой взгляд и ехидные замечания, Билл казался совсем юным и беззащитным. Том задумался над тем, сколько же ему лет, почему-то спросить об этом раньше даже в голову не пришло.
Чуть нахмурившись, наверное, приснилось что-то не очень хорошее, Билл передернул плечами и скользнул по губам кончиком языка. Тело Тома на этот жест отреагировало весьма недвусмысленно. Дыхание сбилось, мышцы живота напряглись, как будто по ним ладонью провели, а пальцы сжались в кулак, борясь с желанием потрогать.
Ресницы Билла задрожали, явно говоря о том, что он начинает просыпаться, тело выгнулось, потягиваясь и сводя Тома с ума. Не в силах бороться с собой, он даже руку поднял, собираясь прикоснуться, но тут Билл открыл глаза и заметавшаяся в них паника, моментально остудила весь пыл. Том затаил дыхание, боясь пошевелиться и напугать еще больше; во взгляде напротив мелькнуло узнавание, потом осознание ситуации и, наконец, облегчение.
– С добрым утром, – выдохнул Билл. Было заметно, что ему не очень уютно, но вставать он не спешил.
– Привет, – отозвался Том и, пользуясь представленной возможностью, продолжил свои исследования.
Ресницы, благодаря отсутствию туши, казались по-детски мягкими и пушистыми. После сна во взгляд еще не успела вернуться привычная настороженность, и плещущаяся там томная расслабленность направляла мысли Трюмпера в совершенно определенное русло. Хотелось притянуть ближе, прижаться всем телом и обязательно оставить на длинной шее свою метку, показывая, кто здесь хозяин, но Том, борясь с собой из последних сил, продолжал лежать и смотреть.
Губы не были влажными или призывно приоткрытыми, да им это и не было нужно, потому что капризный изгиб и маленькая родинка с лихвой компенсировали полное отсутствие нарочитой сексуальности, сводя с ума. Левый глаз заметно косил, но, вопреки понятию о прекрасном, это только умиляло и вызывало какую-то идиотскую улыбку.
И Том улыбался, глядя безотрывно и понимая, что на этот раз он влип конкретно. Но почему-то осознание этого факта никаких негативных эмоций не вызвало. Плюнув на всё, он все-таки поддался своим желаниям и сделал то, чего так хотел. Погладил Билла по голове. Пропустил прохладные шелковистые волосы между пальцами и прижался ладонью к в миг покрасневшей щеке.
Билл перестал моргать, дышать и вообще проявлять хоть какие-то жизненные признаки, только огромные карие глазищи блестели испуганно. Подавив улыбку, Том медленно потянулся к нему, собираясь поцеловать, но ощущение теплой кожи под пальцами исчезло, и Трюмпер понял, что лежит один в кровати. Когда и куда делся брюнет, он даже не заметил, с такой скоростью тот вскочил.
– Нужно вставать, поздно уже! – выпалил Билл на одном дыхании и выскочил за дверь.
– Че-е-е-рт! – простонал Том, переворачиваясь на спину и закрывая лицо ладонями. Похоже, в этот раз ему придется основательно потрудиться для того чтобы получить желаемое. Но ничего, трудности его никогда не пугали… так даже интереснее.
Решительно встав с кровати, он вышел из комнаты. В ванной шумела вода, намекая на то, что помещение пока не свободно, и Том прошел на кухню, решив для начала заняться завтраком. Выполняя привычные утренние хлопоты, он думал, воспроизводя в памяти вчерашний день. Баннеры перед супермаркетом он видел, но на рисунки не обратил никакого внимания, даже не пытаясь разглядывать, что на них изображено. Значит, нужно сходить и посмотреть.
Шестеренки в голове закрутились, намечая план действий. Он не запуганный с самого детства Билл, чтобы бояться только потому, что ему так сказали. Нужно узнать, в чем там вообще дело, разобраться в проблеме и решить ее. Тупо бояться непонятно кого и зачем, он не собирается. Схватив телефон, Том быстро настрочил смс, назначая Брайану встречу у магазина, вдвоем думается намного эффективнее. А пока надо Билла поподробнее расспросить, вдруг еще что-то полезное расскажет.
О том, что забыл про обязательные бутерброды с джемом, Том вспомнил в последний момент, услышав шаги в коридоре. Он торопливо исправлял свою оплошность, засовывая хлеб в тостер, когда в кухню осторожно заглянул Билл. Красивый, умытый, накрашенный. Тому снова очень сильно захотелось его поцеловать, но он пока решил не лезть со своей симпатией, а то это пугливое создание опять сбежит, даже не позавтракав, а ему нельзя – и так худой очень. Трюмпер отвернулся к плите, пряча улыбку, вызванную романтично-глупыми, смущающими до невозможности мыслями.
– Яичницу будешь? – деловито спросил он. – Кофе тоже готов, а тосты через пару минут будут.
– Я подожду, – отозвался Билл, наливая горячий напиток в большую кружку и садясь за стол.
Поняв, что зря старался, мечтая покорить своими кулинарными талантами, Том, перекинув еду себе на тарелку, тоже сел.
– Так, я понимаю, что эта тема тебе неприятна, но поговорить о том, что вчера произошло, нам всё-таки придется, – тут же приступил к делу Трюмпер. – Рассказывай.
Налитый почти до краев кофе пошел мелкой рябью от задрожавших рук, и Билл поставил кружку на стол, чтобы не расплескать его.
– Я всё рассказал тебе вчера, – несмотря на бушующие внутри эмоции, голос звучал холодно и спокойно.
– Вчера ты мне вообще почти ничего не рассказал, – возразил Том. – Во-первых, твой отец, кто он, что обладает такой властью?
– Зачем тебе это знать?
– Шутишь? Как вообще защищаться, если понятия не имеешь от кого?
– Тебе и не нужно ни от кого защищаться, тебе вообще не надо было во все это вмешиваться! – Билл сидел на стуле неестественно прямо, словно пытаясь отпугнуть неприятный разговор своей холодностью.
– Но я вмешался, – Том старался не раздражаться от его непробиваемой упёртости.
– Зря! Мне нужно было оставаться дома и не высовываться, – голос звучал все так же спокойно и безапелляционно. – Если только ему станет известно, где я, всему придет конец. Это страшный человек. Мама рассказывала мне. Никто не сможет встать у него на пути. Понимаешь? Только она могла противостоять ему, а сейчас, когда ее не стало, он заберет меня, и никто ему не помешает!
– Билл, может быть, я сейчас скажу жестокую вещь, но тебя не у кого забирать, – вздохнул Том. – Ты один. Раньше, когда ты был маленьким, твоя мама могла бояться, что тебя у нее отнимут, но сейчас ее нет, а ты взрослый, совершеннолетний, самостоятельный человек, которого никто не может заставить сделать то, чего он не захочет.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Так расскажи мне! – всё-таки не выдержав, повысил голос Том. – Иначе я сам пойду к твоему отцу и…
– Я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня делаешь, – ледяным тоном перебил его Билл. – Но не смей даже думать о том, чтобы встретиться с моим отцом! Еще раз об этом заговоришь, и я уйду.
Он встал и с гордым видом вышел из кухни. Том смотрел на его совершенно прямую спину и понимал, что переубедить не удастся.
– Твою мать! – выдохнул Трюмпер, со всей силы шарахнув кулаком по ни в чем не виноватому столу. Стоящие на нем чашки испуганно подпрыгнули, возмущенно звякнув.
Хотя… ему ведь запретили говорить об этом, но информацию искать можно и без разговоров. Значит, придется рыть молча. Отказываться от своих планов Том не собирался. Решив дать Биллу время успокоиться и остыть, он включил телевизор, дожидаясь назначенного Брайаном часа для встречи. Он валялся на диване, пялясь в экран, но мысли были далеки от фильма, который он вроде как смотрел.
Кем нужно быть и что сделать, чтобы запугать женщину настолько, чтобы она переломала своему ребенку всю жизнь, скрываясь, Том не представлял. Ведь могла же она обратиться в полицию, развестись, да хрен знает что еще сделать, но не переодевать своего малолетнего сына в девку, с самого детства его запугивая и выращивая из него непонятно что. Билл был прав в одном: Трюмпер действительно не представлял, что это такое – бояться всегда, не расслабляясь ни на минуту.
Расстроенный своими умозаключениями, Том отключился от реальности настолько, что чуть не прозевал время встречи. Быстро одевшись, он заглянул к Биллу, предупредить, что уходит. Тот был занят работой, сидя за столом и перекусывая толстую блестящую проволоку страшноватыми на вид щипцами. Том даже залюбовался, с таким сосредоточенным видом он это делал.
– Эй, – наконец тихонько, чтобы не напугать, позвал он. Билл тут же вскинулся, не мигая уставившись на него из-за огромных очков. Снимать свою защиту он не стал, и это почему-то расстроило Трюмпера еще больше. – Я сейчас уйду на пару часов, мне с Брайаном встретиться нужно. Ты как, один побудешь?
– Да, конечно, – немного удивленно ответил Билл и покосился на зажатую в кулаке проволоку, намекая, что в данный момент она представляет для него больший интерес, чем Том.
– Ну, я тогда пошел, – захотелось добавить, чтобы в его отсутствие не смел открывать дверь посторонним, но Том удержался, понимая, как глупо это прозвучит. – Кстати, – уже переступив порог, оглянулся Трюмпер, вглядываясь в расширившиеся за пластиком зрачки, – ты вчера меня своими рассуждениями насчет того, что я развлекаюсь, обидел очень. Не говори так больше. Я никогда в жизни так серьезно, как к тебе, ни к кому не относился.
Не дожидаясь ответа, он быстро вышел, сначала из комнаты, а потом и из квартиры. На дорогу до магазина Том потратил минут десять, не больше. Встав спиной к торговому центру, он принялся разглядывать рекламные картинки. Жизнерадостная барышня, воспевающая хвалебные оды своему невероятно умному, исполнительному и отзывчивому чайнику. Коробка конфет с восхитительной надписью, сообщающей, что их нужно есть «Когда охватывает желание…» Трюмпер моментально пожалел, что утром у него при себе таких замечательных конфеток не было, очень бы пригодились. И мужик, призывающий обеспечить своим детям безопасное детство.
Том присмотрелся повнимательнее и улыбнулся так, что проходящая мимо девушка шарахнулась от него в сторону. Виновато улыбнувшись ей уже вполне по-человечески, он снова уставился на фотографию. С плаката на него смотрели очень знакомые карие глаза. «Безопасное детство», говоришь?.. Ну-ну…
– Что делаешь? – спросил подошедший Брайан.
– Да вот, любуюсь, – хмыкнул Том, кивнув на мужика на плакате.
– Кто такой? – удивился Лэйтон.
– Понятия не имею… а ты не знаешь?
– Откуда? Я, в отличие от тебя, как-то на мужиков не засматриваюсь… может объяснишь какого черта с тобой происходит?
– Вообще-то для этого и позвал. В кафе какое-нибудь пойдем. Там говорить удобнее будет.
Над выбором еды в кафе Том заморачиваться не стал, заказав кофе и первое попавшееся на глаза пирожное, Брайан последовал его примеру, похоже сгорая от нетерпения получить ответы на свои вопросы.
– Он реально парень или ты меня наколол?! – тут же выпалил Лэйтон, как только официант отошел, оставив их наедине.
– Парень, – невозмутимо подтвердил Том.
– Охренеть! А я на неё… то есть на него столько лет дрочил! С ума сойти можно! – с каким-то непонятным восторгом выдохнул Брайан. Трюмпер чуть не зарычал от таких слов, но друг, не замечая нависшей над ним угрозы, продолжил болтать. – Я Заку звонил… ты же сказал у него спросить, – Том поморщился как от зубной боли. О Трэйси за это время он как-то уже успел забыть. – Он там рвет и мечет из-за того что ты у него любовь всей жизни увел. А он что, до сих пор не знает, что ваше Би – мужского пола?
– В зубы ты сегодня все-таки получишь… – мрачно предсказал Трюмпер.
– Напугал, – еще больше развеселился Лэйтон. – И долго вы теперь будете… жить в одной квартире, что ли? Или как это называется? Ты с ним… ну…
– Я с ним, – перебил его Том, откидываясь на спинку стула. – И живем мы вместе. У тебя с этим проблемы?
– Если бы у меня были с этим проблемы, – отозвался Брайан, копируя его позу, – я бы тебя куда подальше года два назад послал, когда впервые на вечеринке увидел, как ты с каким-то придурком сосешься.
– Серьезно? – искренне удивился Том. – А с кем? – он не помнил совершенно.
– А я откуда знаю?! Ты же с ним сосался, а не я! Вот козел, – вдруг ругнулся Лэйтон, после непродолжительного молчания.
– Кто конкретно? – недопонял Том.
– Трэйси! Всю жизнь меня подкалывал тем, что я в нее… ну… то есть в него влюблен, а сам!.. Рассказать ему, что ли, что он столько лет по мужику сохнет?
– Лучше не надо, – попросил его Трюмпер. – Я вообще-то за этим тебя и позвал. Би мать в девчонку не забавы ради переодевала, там дело темное. Нихе*а не понятно…
Том подробно рассказал другу всё, что узнал за время знакомства с Биллом. Брайан очень внимательно слушал, выражением лица дико напоминая маленького ребенка, впервые в жизни посмотревшего страшный мультик. Неверие, ужас, восторг, сочувствие – на его лице было всё. Тому очень захотелось погладить его по голове и угостить пирожным, чтобы немного успокоить.
– Еба*уться можно! – подвел итог рассказу Лэйтон.
– Не то слово, – согласился с ним Том. – И, главное, он настолько испуган, что что-то изменить у него просто духу не хватает. Использует позицию страуса. Страшно стало – голову в песок спрятал, сам ничего не видишь, значит и тебя никто не заметит.
– И что делать будешь? – спросил Брайан, даже на секунду не подумав, что Том может оставить всё так, как есть.
– Буду узнавать, что это за ху*ня. Поможешь?
– Сейчас в лоб дам за такие вопросы. Что делать?
– Узнать всё, что можно, про этого защитника детства.
– За кофе заплатишь, – отреагировал на эти слова Лэйтон, вставая. – Я домой. В интернете пороюсь, если дяденька на таких картинках красуется, значит, личность небезызвестная… короче, узнаю чего – позвоню.
После того как друг ушел, Том посидел еще немного, доедая пирожное и прикидывая, как вернувшись домой, будет успокаивать своего дикого кота, чтобы тот перестал шипеть и царапаться, сменив гнев на милость.
