Текст книги "Слишком долго (СИ)"

Автор книги: RoadWork

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Медленно. Осторожно. Без резких движений. Он скользил туда-сюда, испытывая легкий дискомфорт и разделяя ощущения Эмилии. Для них обоих путь к истинному наслаждению, к сожалению, пролегал через боль, которая в какой-то момент должна была отойти на второй план, утихнуть и перестать так сильно беспокоить. Такая горячая. Такая узкая и влажная. Джейк сдерживал себя из последних сил, начиная ощущать, как с каждым своим движением продвигается все глубже и глубже. Слышал тихие стоны. Чувствовал, как Мия, привыкнув, начинает двигаться ему навстречу, желая ощутить наполненность, желая ощутить его. Девушка прикрыла одурманенные наслаждением и болью глаза, полностью отдаваясь ему и ощущениям, овладевшим сознанием.

Наконец Джейк прижался к ней пахом, войдя на всю длину и вырвав с губ девушки более громкий стон. Этот момент первого такого глубокого наполнения заставил Мию прогнуться в пояснице, сильнее сжать пальцами кожу на спине мужчины, царапая ее ногтями, оставляя красные следы. Все еще слишком узко. Все еще больно. Пусть боль и начинала отступать, но все еще напоминала о себе ноющей пульсацией, смешавшейся с новыми приятными ощущениями. Острая палитра новых чувств взбудоражила ум Эмилии. Ей казалось, словно оттенки в комнате разом стали более яркими и красочными, чем несколько мгновений назад. А Джейк целовал ее губы, шею, поглаживал бархатную кожу, вновь начиная плавные скользящие движения взад-вперед, прижимаясь к податливому женскому телу.

Несколько мгновений спустя Эмилии удалось окончательно расслабиться. Сквозь боль к наслаждению и вот девушка ясно почувствовала, как же ей нравится это. Нравится чувствовать наполненность, нравится намокать сильнее от каждого касания, нравится подставлять шею для ласки, чувствовать кожей острую щетину и принадлежать ему. Поддавшись мимолетному желанию, девушка закинула ногу на бедро Джейка, прижимая его еще ближе. Мужская ладонь тут же провела по бедру, опускаясь к ягодице, которую он сжал в пальцах, вырывая шумный вздох и эту сладостную улыбку на миловидном личике с нереально расширенными зрачками. Привыкла. Мужчина ухмыльнулся, постепенно ускоряясь. Двигаться так медленно было для него сладкой мукой. Наемник сгорал от желания. Больше не мог терпеть. Хотел ее всю, без остатка.

В комнате становилось слишком жарко. Кожа покрылась соленым потом, начиная сгорать от такой желанной им обоим близости. Еще немного и панорамные окна начнут стремительно запотевать, скрыв открывающийся вид на мерцающий в нескончаемом дождевом потоке город с десятками проекций разнообразных реклам, свет от которых отражался в сизых облаках, образуя своеобразную светящуюся дымку. До ушей доносился гул пролетающих мимо ави, а также стук дождя по стеклу. Вспышки молний проникали в спальню. Раскаты грома заглушали женские стоны, которые Эмилия была не в силах сдерживать. Они были усладой для Джейка. Чертовски приятный слуху звук заставил мужчину опустить пальцы к набухшему от возбуждения клитору, надавливая на него и лаская, чем буквально сводил Мию с ума.

Некогда плавные движения стали более резкими. Толчок за толчком Джейк прижимал девушку к своей постели, впитывающей легкий ванильный аромат ее тела, а она извивалась, протяжно стонала и сжимала пальцами темную простыню, выгибаясь дугой и запрокидывая назад голову. Мужчина припал губами к затвердевшему соску, так и взывающему о ласке. Врезался в нее пахом, продолжая ласкать клитор и чувствуя, как он напрягается. Мужчина намеренно подводил девушку к грани, рискуя в любой момент “уплыть” следом за ней. Член входил слишком легко. Джейк врезался к Мию со шлепками и слышал, как от излишней влаги хлюпала ее сочная киска. Он ссутулился, сокращая разницу в росте и прижался лбом к вспотевшему плечу девушки, шумно выдохнул, чувствуя, как же сильно сжимаются стеночки влагалища. Сладостная конвульсия… Наемник был на грани. Он хотел остановиться. Хотел еще насладиться, но попросту не мог. Не мог прекратить ласкать клитор. Не мог заставить себя замедлить темп. С хриплым рыком он выпрямился и ухватившись руками за узкую талию девушки, прижал ее к паху удерживая в таком положении, чтобы Мия не соскользнула.

Такая красивая. Такая сладкая девочка. Она опустила пальчики к клитору, желая вновь ощутить этот сладостный пик. Довести себя до грани. Облизнулась и мягко улыбнулась, запрокидывая голову назад, когда Джейк резким толчком вошел до самого конца. От одного только вида, как Мия ласкает себя, у него чуть не снесло “крышу”. Мужчина шумно выдохнул, начиная двигаться взад-вперед, стремительно ускоряясь… Наслаждаясь ее телом… Любовался, как при каждом толчке упруго движется женская грудь. Ее тело напряглось. Девушка вздрогнула, сильнее выгибаясь и протяжно простонав, когда ее стеночки сжали член Джейка с новой силой. Чувствуя, как вот-вот достигнет пика, мужчина вышел из сладкого лона, кончая на плоский животик…

Следующий день. Семь утра.

Девушка распахнула глаза. Вставать по расписанию без будильника было настолько же привычным, равно как и насилие на улицах города. По правде говоря, Эмилия практически никогда не пользовалась будильником, всецело доверяя своему организму, пробуждающемуся ото сна преимущественно в шесть или семь утра. Это была одна из тех привычек, от которой девушке так и не удавалось избавиться. Заставить мозг поспать еще несколько часиков на грани фантастики, а лежать в кровати и крутиться в в жалкой попытке обратно уснуть Мие не хотелось. Она нехотя оторвалась от груди тихо посапывающего Джейка, стараясь не разбудить мужчину своими телодвижениями, и поднялась на ноги, ощущая легкий дискомфорт внизу живота, напоминающий девушке о проведенной страстной ночи. Эмилия улыбнулась и подобрала с пола свое больничное шмотье, принявшись в ускоренном, скорее вновь по привычке, темпе одеваться. Ноющая боль не отпускала ни на миг, напоминая о себе при каждом движении и девушка начинала мечтать об обезболе. Наверняка у Джейка в квартире где-нибудь да будет аптечка. Неплохо было бы еще сходить в душ…

Сперва обезбол. Потом душ и разговор об учениях. Эмилия сделала глубокий вдох. Теперь ей меньше всего хотелось уезжать, но выбора не было. Долг. Принципы. Присяга. Девушка была крайне ответственной и не могла дать заднюю, рискуя попасть в немилость и, не дай Бог, в списки дезертиров. Для нее это было вопросом чести. Задумчиво почесав затылок, Мия бросила взгляд на спящего мужчину. Он выглядел довольно умиротворенным, что не могло не радовать ее. Буквально через пару секунд наемник начал громко храпеть. Девушка усмехнулась и, качнув головой, на цыпочках покинула спальню, тихо прикрыв за собой двери, чтобы не создавать лишних звуков, способных разрушить сонную идиллию киллера. Уж кто-кто, а Джейк нуждался в этом отдыхе.

Где же отыскать аптечку? В гостиной ее не было. Мия запомнила расположение картин и мебели в комнате, но она определенно точно помнила, медикаментов там не было. Разве что огнестрел лежал на диване, хотя ему место в другом месте. И это не тот обезбол, что ей сейчас нужен. Однако, приближаясь к гостиной, девушка услышала странный звук, говорящий о том, что в квартире находится кто-то еще. Она нахмурилась и выглянула из-за угла, обнаружив рыжеволосую девочку, сидящую напротив телевизора и потягивающую сок из стакана. Сказать, что Мия потеряла дар речи, не сказать ровным счетом ничего. Эмилия лишь прошла вглубь комнаты, не спуская глаз с незнакомки. Услышав тихие шаги, девочка повернулась в сторону источника звука и столкнулась с фиалковыми глазами. Она приветливо улыбнулась и сонно зевнула.

Огненно-рыжие волосы были убраны в растрепанную косу, а челка и вовсе стояла “дыбом”. На девчонке была миловидная пижамка зеленого цвета с множеством изображенных на ней лягушек. На вид обитательнице жилища Джейка было около 13-ти лет. Девочка держала в руке стакан, наполненный, судя по оттенку, апельсиновым соком и не решалась продолжить свою раннюю трапезу, оказавшись застигнутой врасплох.

– Привет, – тихо поздоровалась она, с интересом изучая взглядом неожиданную гостью в своем доме. Мия попыталась собраться с “разбежавшимися” мыслями, чтобы выдавить из себя хоть какое-нибудь слово.

– Привет, – глухо отозвалась Эмилия, сведя брови к переносице. Она всматривалась в открытое веснушчатое личико с слегка курносым носом и пронзительными голубыми глазами, начиная отмечать внешние сходства девочки с Джейком. – Как тебя зовут? – с легкой улыбкой поинтересовалась девушка.

– Алекс, – с лучезарной улыбкой вежливо ответила девочка, пробежавшись беглым оценивающим взглядом по незнакомке. – Клевая пижамка, – мило сморщив носик, продолжила Алекс и сделала глоток сока.

Ее вежливость поражала. Больничные тряпки довольно сложно назвать пижамкой, скорее это был мешок для упаковки тела перед самым незабываемым в жизни сеансом, наполненным седативными препаратами, затуманивающими разум с невероятной скоростью.

– Спасибо… – выдохнула Мия и облизнулась.

– Папа еще спит? – поинтересовалась Алекс и, получив в ответ утвердительный кивок, с широкой улыбкой продолжила: – Не говори ему, что видела, как я тут апельсиновый сок пила. У меня аллергия. Он будет не в восторге, – быстро протараторила девочка и сделала еще один глоток из стакана.

– Чт-то…

У Джейка есть дочь. Эта мысль повергла Мию в шок. Она всегда была предельно честна с ним, ожидая подобной отдачи, но по какой-то причине мужчина попросту “забыл” упомянуть о такой важной формальности. Зачем скрывать девочку? Эмилия искренне не понимала. Может, таким образом мужчина хотел обезопасить своего ребенка, ведь работал киллером. Но скорее всего дело совершенно в другом. Почесав указательным пальцем висок, Мия решила все-таки ответить Алекс хоть что-нибудь. Та не спускала с нее взгляда, от чего девушке было не по себе.

– А-а… А это не опасно? – пробубнила Эмилия. Девушка скрестила руки на груди. – Если у тебя аллергия, зачем пьешь сок? – подозрительно прищурившись, закончила Мия.

– Блин… – закатив глаза, мягко выругалась Алекс. Порой взрослые казались ей дико сложными. – Я выпила таблетку от аллергии, чтобы выпить сок, – сразу же пояснила девочка и мило улыбнулась. – Гениально же! – выдала она и развела руками, чуть не пролив тот самый сок.

Услышанное заставило Мию приподнять брови в изумлении. Нет сомнений, это был действительно гениальный ход. Шах и мат, аллергия! Тут ребенок отыскал хитрый способ и лакомство свое испить, и при этом не страдать от реакции на аллерген. Хотя, рано или поздно, но система может дать сбой. Эмилия только могла надеяться на благоразумность Алекс, а также на внимательность Джейка, чтобы не случилось ничего страшного. Спрашивается, если у твоего ребенка аллергия на этот сок, зачем его держать в квартире? На ум приходило два варианта.

Первый. Джейк – чертов гений, которому удалось отыскать аналог апельсинового сока, но содержащий замену цитруса, не способную навредить его дочери.

Второй. Здесь живет кто-то еще. Навряд ли тринадцатилетняя девочка не читала состав, указанный на упаковке. Зачем еще ей пить антигистаминные?

– М-м… – многозначительно протянула Мия, несколько раз кивнув. Алекс вздернула носик и повторила подобные кивки за гостьей. – А мама знает о твоих авантюрах? – осторожно и с игривым тоном поинтересовалась девушка.

– Блин! – округлив глаза, немного испуганным голосом проговорила Алекс, поставив стакан на журнальный столик. – Можешь сказать, что это ты пила ее сок? Она меня убьет, если узнает… – попросила девочка и состроила губки “бантиком”.

– Когда она вернется? – все также осторожно Эмилия продолжила расспрос. Она начинала чувствовать, как “почва” уходит из-под ног, а радужная картинка в одночасье разрушилась на сотни мелких осколков, вонзившихся в грудь, стоило услышать ответ на свой вопрос, который бы Мия предпочла вовсе не знать.

– К двенадцати дня, – задумчиво ответила Алекс. Заметив, что незнакомка в полнейшем шоке от услышанного приоткрыла рот, девочка нахмурилась и, прокашлявшись в кулачок, продолжила: – Папа тебе не сказал, что женат? – неожиданно серьезным тоном спросила девочка.

– Нет…

Странное чувство. Вновь какое-то опустошение. В груди возникла тупая боль, словно кто-то ударил девушку с ноги. По ощущениям было практически идентично. Собственно, для Мии этого было достаточно. Она молча направилась к выходу из квартиры, попытавшись заставить держать себя в руках. Почему он не сказал? Зачем так поступил? Уже было неважно. Эмилия чувствовала себя использованной, от этого на душе кошки скребли. Слишком много потрясений для нескольких дней. Слишком много ударов в спину. Девушка была морально разбита и желала как можно скорее покинуть шикарный пентхаус, чтобы просто уехать нахер из Найт-сити и поскорее оказаться в Мексике на учениях…

========== Mama take this badge from me… ==========

Комментарий к Mama take this badge from me…

Ссылка на телегу: https://t.me/+NS4jyRSJTXwwZDli

10 ноября 2071 года. Сикоку

Презрение.

Столько презрительных взглядов в свой адрес Мия еще никогда в жизни не встречала. Тем более, от сослуживцев, с которыми девушка чаще пересекалась в лагере, во время приема пищи и передышки перед следующим заходом. Они восхищались способностями снайпера, но одновременно презирали за эту хладнокровность, опасались ее, равно как и остальных стрелков дальних дистанций.

Снайпер – вольный игрок, по природе своей одиночка, отрезанный от простого общения, способного разрядить напряженную обстановку. Все прекрасно понимали, что в таком конфликте без снайперов никак не обойтись, однако “позвать в гости” никто не решался. Никто не хотел делить трапезу с жестоким охотником, намеренно выслеживающим свою жертву, чтобы совершить неминуемое.

В этом и была причина, по которой Мию многие недолюбливали. Если все прочие оправдывали свои действия, в том числе, убийства вражеских стрелков банальной защитой своей жизни, жизни близких и благополучия страны, то снайпера убивали намеренно, предварительно наблюдая за противником через оптический прицел на протяжении долгого времени. Они подбирали самый подходящий момент и нажимали подушечкой пальца на спусковой крючок, забирая еще одну жизнь и полностью отдавая себе отчет в подобных действиях. Жестокая и холодная расправа. Война с отголосками разума. Снайпер не имеет никакого права поддаваться эмоциям и угрызениям совести, которые могли сыграть злую шутку для Мии и остальных. Дашь волю чувствам – поставишь на кон не только свою жизнь. Поддашься крикам совести – рискуешь поставить под угрозу целую операцию.

Впечатлительный снайпер долго не продержится и погибнет.

Ты должен выжить и любой ценой вернуться в лагерь, чтобы в подробностях отчитаться за каждый совершенный выстрел.

Ты должен выжить…

Первая трудность, с которой столкнулась Мия Картер, была до боли банальной. Разница между тем, чтобы занять безопасную для себя позицию на обычном стрельбище и реальным полем боя, оказалась колоссальной, пусть и семь лет военной академии не прошли просто так. Картер терялась. Дрожала, когда над головой свистели пули. Вздрагивала от каждого взрыва, потому что ей было очень, до трясущихся поджилок, страшно. Люди умирали каждый день. “Уходили” на глазах…

Вторая трудность: Мия прекрасно знала, что на той стороне, в рядах противника, есть точно такой же стрелок, который обязательно откроет охоту не только на нее, но и остальных. От осознания данного факта легче не становилось. Девушка чувствовала себя самой настоящей мишенью. Она каждый день покидала лагерь будто в последний раз. Картер не знала, в какой момент смерть заключит ее в свои ледяные объятия, но ей хотелось отсрочить встречу с неизбежным. Девушка понимала, что рано или поздно, но это случится. Здесь или где-нибудь в другом месте. Смерть – логическое завершение истории каждого человека.

Третья трудность: совесть, которую никак не получалось отключить. Это ведь не рычаг, на который достаточно нажать, чтобы избавить себя от лишних страданий. Все было гораздо сложнее.

В какой-то момент Мия напрочь лишилась сна. Девушка закрывала глаза и видела лицо мужчины, которого ей пришлось убить. Самая первая снайперская акция случилась буквально через две недели после прибытия на Сикоку. Перед Картер и остальными стрелками была поставлена задача посеять панику в рядах противника. А целью Мии стал один старый, но опытный офицер “Арасаки”, за которым девушка наблюдала несколько дней на пару с другим снайпером по имени Генри. Они долго выбирали позицию, пробирались в тени, а потом просто ждали. В ту ночь мужчина инструктировал свое подразделение перед предстоящей атакой. Мия видела его лицо через оптический прицел. Он был стар, весь в морщинах, но глаза – невероятно пронзительные. В какой-то момент офицер ухмыльнулся и замер. Жизнь в глазах потухла. Из пулевого отверстия между бровей струей потекла красная кровь…

Генри одобрительно усмехнулся. Это был меткий выстрел. Но Мия чувствовала себя слишком странно. Девушка держала офицера на мушке, могла рассмотреть элементы его обмундирования, но в то же время прекрасно знала, что через пару секунд тот падет от ее руки. Она забрала жизнь, следуя приказу. Ввела смуту в рядах противника…

Снайпер – хладнокровный убийца, которого сослуживцы сравнивали с психопатами, напрочь лишенных эмпатии. Серийные убийцы прятались в тени, но никто никогда не задумывался о том, что эти же психопаты защищали своих, убивали снайперов противника, дабы не пострадали простые ребята, находившиеся на линии боя.

Каждое действие имело цену. Каждое действие имело последствие. Один единственный дальний выстрел мог вызвать артиллерийский огонь по заключенным в окопах рядовым салагам, удерживающих свои позиции. Гигантская ответственность, казалось бы, но иначе никак. Есть приказ. Ты должен следовать ему даже, если в результате твоих действий погибнут свои. Десять человек тут или сотня там? Боевые потери. Неизбежно.

Со временем Мия стала более хладнокровной. По крайней мере внешне. Дрожь в пальцах, преследующая девушку перед каждым выстрелом, куда-то испарилась, а на счету Картер появился солидный список павших, что только усугубляло ее ситуацию. Многие хвастались своими достижениями, но девушка чувствовала себя ужасно. Она забирала чужие жизни, полностью отдавая себе отчет в действиях. Одно дело, если бы речь шла о машинах, дронах, но это были люди. Какой толк иметь за плечами послужной… Похвала от руководства? А нужна ли она? Особенно, когда понятия не имеешь, за что вообще сражаешься?

Самый, может быть, главный страх Мии сбылся на Сикоку. После окончания военной академии, девушка даже и подумать не могла, что ей придется убивать. Страх Картер заключался в том, что после первого убийства она уже не сможет остановиться, будет спокойно забирать жизни, как делала сейчас. От рук Мии погибали такие же солдаты, как и она, ведь это война. Здесь нет места эмоциям и совести. Если ты хочешь выжить, должен быть тверд, расчетлив и холоден.

Может, все воспринималось бы гораздо спокойнее, знай Мия, что это делается на благо стране, которой девушка давала присягу, но это была простая корпоративная разборка. “Арасака” и “Милитех” снова что-то не поделили, начали грызться на японских островах, яростно скрывали наличие конфликта и открытых военных действий, а погибали простые люди, не имеющие никакого отношения к корпорациям. Это были призывники, только окончившие академию, военнообязанные лица и добровольцы, понятия не имеющие, на что подписались. Многим просто показали пушки, технику и обмундирование. Пустяк? Но тем не менее он увеличил число добровольцев.

А есть ли прок от присяги?

В НСША было неясно, где заканчивается государство и начинается корпорация. Действующему президенту везде и во всем помогал “Милитех”. Людей, давших присягу НСША, отправили воевать за интересы именно “Милитеха”. Это не могло не бить по внутренним убеждениям многих простых военных, оказавшихся на поле брани, когда те самые пиджачки отсиживались в своих офисах вдали. Возникшие недовольства выливались в отказ на продолжение, что расценивалось как военное преступление. Исход один: расстрел. Приговор вступал в действие незамедлительно…

Этот багровый закат видел каждый. Кровь земляков вновь окропила чужбину, уже в который раз намекая о том, кто здесь агрессор. Истинная цель “Милитеха” не была ясна, а люди умирали за чужие идеи каждый час.

В лучах уходящего солнца разразилась новая битва. Самая тихая и захватывающая дух. Смертоносная схватка началась чуть больше шестнадцати часов назад. Она была немой, более походила на игру на выбывание, кто первый не выдержит. Мия и Генри пытались вынудить японского снайпера, положившего с десяток сослуживцев, выдать свою позицию, однако не могли даже пошевелиться, не говоря уже о смене позиции. Они не смогли увидеть снайпера через тепловизор, оставалось только наблюдать и ждать.

Картер была убеждена в том, что стоит ждать сумерек. У Генри же начинали сдавать нервы. Мужчина нещадно хотел курить, уже мечтал оказаться в своей койке, а Мия терпеливо ждала. Девушка начала проще относиться ко многим своим желаниям, расставляя приоритеты, как и учили в академии. Она просто не могла позволить себе упустить японца. От его руки больше никто не умрет.

Его звали Хидео Нода. О его прибытии агенты “Милитеха” сообщили несколько дней назад, что породило легкое волнение среди бойцов. Хидео – один из лучших снайперов “Арасаки”, имеющий хороший послужной список, в котором отмечалось, как минимум, тридцать шесть снайперов, среди которых десять американских. Лучший из лучших, как сказали бы в Японии. Недостаточно хорош, как сказал бы “Милитех”, решивший не отправлять своих людей на смерть, ведь в лагере уже было много снайперов, где можно было найти парочку отличившихся не только во время обучения, но и во время военных операций.

Мия уже слышала про Хидео в академии и восхищалась его находчивостью, считая, его самым настоящим призраком. Новость о том, что именно она пойдет его выслеживать, взбудоражила ум девушки. Сперва она испугалась. Мия не считала себя действительно хорошим стрелком, особенно, если твой противник сам Хидео. Мысленно Картер успела попрощаться со всеми людьми, коих любила и кто не знал, куда она пропала… Взяв чувства и эмоции под контроль, девушка начала думать. Она понимала, что весь процесс займет много времени. Хидео всегда терпеливо ждал, выматывал противника, высасывая из него все силы, а потом добивал, пополняя список и получая приятную плюшку в виде почета и премии. Хочешь выжить – будь хитрее противника, действуй по его тактике и будь терпелив. Мия полагала, что иного пути нет.

После захода солнца температура стремительно упала. Волна холодных мурашек пронеслась по каждой клеточке тела обоих снайперов, лежащих без движения на протяжении множества часов. Мие казалось, что у нее онемели ноги, но опровергать свою “теорию” было слишком рано. Приклад плотно прижат к плечу. Щека прижата к прикладу. Взгляд в оптику. Девушка осознавала, что эти часы высосали из нее все силы, а уставший, прикованный к прицелу взгляд и собственная голова казались тяжелее обычного. Хидео нужно было выманить. И Картер замерла не подавая признаков жизни, слившись с окружающей средой.

Если первое время Мия еще позволяла глазам отдыхать, переводя взгляд с оптики на дикие пейзажи Сикоку, то к наступлению сумерек девушка не отвлекалась. Найти Хидео ночью будет крайне сложно. Равно как и побороть расфокусировку зрения, из-за которой в ушах возник легкий шум, отзывающийся легкой головной болью, вызванной перенапряжением. У снайпинга есть легкие схожести с вождением автомобиля. Пробудь в пути около 6 часов и усталость начнет постукивать на задворках разума, желая ворваться и сбить с толку. Просиди за рулем 8 часов и дорога превратится в туннель, когда ты не будешь замечать того, что происходит в соседних полосах, начнешь пропускать знаки. У каждого это время индивидуально. То же самое касается снайпинга – отдых крайне важен.

Девушку начинало клонить в сон. Глаза непроизвольно закрывались. Сознание медленно, но верно проваливалось в темный сонный омут. Послышавшийся сбоку тяжелый раздраженный вздох Генри, вырвал Эмилию из “пучин”сонливости. Не имея большого выбора, именно в этой местности, мужчина занял позицию в нескольких сантиметрах от Картер, что сдавливало ей нервы. Девушка чувствовала себя намного безопаснее, когда находилась в выбранном месте одна. Один выстрел мог вызвать артиллерию, пулеметную очередь, да что угодно, а тут еще Генри под боком, который мог все испортить.

Он не был похож на себя. Прежде мужчина был терпеливым, усидчивым и спокойным, всячески избегая проявление каких-либо эмоций, хотя обладал отменным чувством юмора. Картер все не могла понять, отчего именно сегодня Генри был настолько раздражен. То ли встал не с той ноги, то ли посчитал себя более крутым снайпером, чем Хидео. Было не ясно, но Мия ссылалась на второй вариант. Она помнила ту искру, возникшую в глазах Генри, стоило снайперу узнать, кто их цель. Он уже мечтал пополнить список новым именем. Подобные грезы затмили разум…

– Я заебался… – прошептал Генри, медленно выдыхая через нос. Мужчина чувствовал, как сильно затекла его задница. Возникло желание отползти куда подальше и размяться. Ему был необходим срочный перерыв. Быть может, Хидео здесь и не было, ведь тепловизор его не засек.

– Лежи… – тихо прошипела Мия, которая, казалось, даже не дышала. Девушка не хотела, чтобы снайпер “Арасаки” заметил ее вздымающуюся тушку. Она бы даже не успела отползти. Рисковать лишний раз Эмилия не собиралась, лишь боролась с желанием уснуть.

– Давай его выманим, – предложил Генри.

– Подождем, – настаивала на своем Картер, полностью положившись на свое чутье. Она знала, что лишнее движение может вызвать огонь. Операция будет провалена, возможно, кто-то убит. Так рисковать она не могла.

– Да, блять, уже темно, – закатив глаза, злобно прорычал мужчина. – Нужно менять позицию…

Глубокий медленный вдох. Казалось, еще чуть-чуть и тело просто “отключится”, войдет в режим “сна”, ожидая перезагрузки, чтобы с новыми силами рваться в бой. Мия ощущала, как затекла ее шея, какая же, черт, свинцовая голова. Но, услышав шевеления, шумно выдохнула. Потом краем глаза заметила, что Генри в прямом смысле слова решил не отползти назад, вниз по склону, чтобы там подняться на ноги, а додумался встать на четвереньки. Неизвестно, что взбрело ему в голову, но идея была так себе.

– Генри… – немного испуганно произнесла Картер и почти что вздрогнула, когда услышала громкий выстрел, разрушивший многочасовую тишину.

В ушах возник громкий писк. Сердце замерло в груди, когда в лицо Эмилии полетели горячие брызги крови. Тело мужчины завалилось на бок, а девушка уже знала, где спрятался японец. Заметила едва ли не невидимую струйку дыма, поднимающуюся вверх от выходного отверстия снайперской винтовки противника.

Это было так очевидно… Хидео всегда прятался у всех на виду, в поле зрения противника. Там, где никто не станет его искать. Хорошая тактика, если не учитывать тот факт, что японец пролил первую кровь. И неожиданность в лицах двух снайперов, поджидающих его на одной точке.

Сердце Мии билось, где-то в горле отдаваясь гулким эхом в ушах. Мгновение и девушке потребовалась немалая доля силы воли, чтобы прийти в себя и закончить игру на выбывание. Картер слышала, как захлебывался кровью Генри. Он бился в агонии, зажимая сквозное отверстие на шее обеими руками и стремительно теряя алую жидкость. Под хрипящие звуки Мия взяла противника на мушку, концентрируясь только на нем. Напарнику уже не помочь. До рипера три километра. Не добраться…

Хидео не должен уйти.

– Чер-рт… – ее голос дрогнул.

На глазах наворачивались слезы, напрочь мешающие прицелиться. Сморгнув соленую жидкость, девушка сделала глубокий вдох, взяв все свои эмоции под контроль, как и учили. Она подвела подушечку пальца к спусковому крючку и на выдохе сделала решающий выстрел, ответный удар в лоб. Снайпер рухнул на свою винтовку замертво и Мия наконец перевела взгляд на мертвое тело Генри, который даже не закрыл глаза…

Пронзительные голубые глаза, обрамленные темными густыми ресницами, смотрели в душу. Ледяной мертвый взгляд, от которого становилось не по себе. Еще вчера Генри громко и беззаботно смеялся, рассказывая самую тупую шутку, которую только могла услышать Картер, а сегодня он замолк навсегда. Больше не будет его подколок, больше не будет подсказок по делу или отвратительных подкатов с его стороны, от которых хотелось только ржать и бежать подальше от лагеря.

Генри мертв…

Излишне эмоциональный снайпер, готовый поставить свои желания превыше всего, умирает. Мия убедилась в этом на собственном опыте.

Еще несколько мгновений в полнейшей тишине, где был только легкий ветерок в листве и Мия тихонько отползла назад, стараясь не плакать. Она не могла оставить его здесь. Генри не должен был “спать” на чужбине. Этого ей он никогда бы не простил, ведь каждый день говорил Картер о том, чтобы, в случае чего, она не бросала его в “поле” гнить среди арасачьего дерьма под проливными дождями Сикоку…

Как жаль, что похоронят его именно на чужбине. “Милитех” не ритуальщики. Корпораты не занимаются доставкой трупов, списывая погибших со счетов и переводя их в раздел пропавших без вести. Это позволяло им избегать множества вопросов. Девушка оттащила тело Генри подальше и, пальцами прикрыв его распахнутые в ужасе глаза, осторожно сняла с шеи металлические жетоны. Мия обязательно должна была их сохранить, чтобы позже передать близким снайпера и рассказать, что с ним в действительности случилось. Верила ли Эмилия в то, что ей удастся это сделать? Очень сильно надеялась, что получится. Девушка просто не могла поверить в то, что ее история закончится так трагично, даже толком и не начавшись.

Картер никогда не забудет взгляды простых солдат, увидевших девушку на подходе к лагерю. Она не оставила Генри, не оставила его винтовки, не смогла и никогда бы не позволила себе этого допустить. На протяжении нескольких километров Мия тащила на себе тело убитого ледяного товарища до самого лагеря, несколько раз чуть не упав без сил на холодную землю. Подоспевшие к ней патрульные подхватили мужчину, позволив хрупкой девчонке-снайперу освободиться от этой тяжелой ноши. Облегчения она не испытала. Поникшие плечи говорили все за себя.

– Это твоя кровь? – поинтересовался патрульный, когда заметил красные засохшие пятна на чумазой щеке Картер, но девушка была словно в тумане. Смотрела сквозь него, не проронив ни слова. Мужчина положил руки ей на плечи, хорошенько встряхнув. – Эй! Это твоя кровь? – не унимался он.