Текст книги "Биссектриса - это крыса...(СИ)"

Автор книги: Rinhur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

20 часть

****

Женька шел по лесу, что практически непролазной чащобой возвышался вокруг дачи Ритки и Гора, стараясь в темноте не ободрать в кровь лицо и руки. В этот вечер Женька, как никогда за последнее время, лихорадочно искал уединения. Сумев незаметно выбраться из гостиной, где тусовалась вся их компания, он почти час бродил по зарослям, шурша подошвами по опавшей листве, и мучительно размышлял о произошедшем сегодня, кусая губы и стараясь задавить поселившуюся в душе тревогу.

А ведь день, теперь грозивший разразиться катастрофой, начинался как обычно: Женька со скучающим видом сидел на лекциях, мечтая, как вечером расслабится на даче у Ритки. Гор с утра уехал по делам фирмы отца и раньше, чем к завтрашнему вечеру не должен был вернуться, а Никита собирался на пару дней везти мать к бабке в пригород. И поэтому Жека справедливо полагал, что сможет без напряга провести выходные, спокойно расслабившись без оглядки на этих двоих, чье присутствие постоянно держало его словно под электрическим разрядом. Женька так устал контролировать себя все время, что сегодня ему хотелось элементарно нажраться до поросячьего визга, не боясь сболтнуть лишнего или как-то не так посмотреть на одного из них.

Первый сюрприз ожидал его уже у дверей Универа.

Выйдя после занятий на улицу и пожмурившись на еще яркое солнышко, Жека довольно улыбнулся и, засунув руки в карманы джинсов, вприпрыжку сбежал с крыльца. Сумка с учебниками, на длинной лямке переброшенной поперек груди, словно чувствуя хорошее настроение хозяина и предстоящие выходные, весело била его по бедру, как будто подгоняя.

Беззаботно попрощавшись с рыжим Пашкой, Женька направился в сторону остановки. Но тут со скамейки ему навстречу поднялся Никита. Опешив от неожиданности, Жека тормознул, и не успел мозг еще обработать информацию, а язык уже непроизвольно ляпнул:

-Ты чё тут делаешь?

-Ты не рад? – Никита удивленно приподнял бровь.

-Эээ, рад... – смутился Женька, – просто думал, ты к бабке уехал.

-У отца на работе отменили командировку. Так что он сам повез маму к бабушке.

-Аааа... Ну, классно, ага, – пробормотал Женька, старательно пряча растерянный взгляд. – Чем планируешь заняться?

-Поеду со всеми на дачу, – Никита, делая вид, что не замечает Женькиной растерянности, все так же спокойно продолжал смотреть на него.

-А, ну да... Конечно, ага, – продолжал бормотать Женька, кусая губы.

-Жека, я хотел поговорить с тобой.

-О чем? – где-то под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия, и Женька насторожено, из-под челки, зыркнул на Ники и опять отвел взгляд.

-Я видел, как этот тип опять лез к тебе.

-Что? – Женька растерялся. Где Никита мог их видеть? Гор, несмотря на всю свою внешнюю жесткость характера и насмешливое пренебрежение к окружающим, твердо держал слово и выполнял условия поставленные Женькой. В компании, особенно в присутствии Никиты, не лез, никаких намеков не делал, хотя и не упускал возможности украдкой, дразня, словно невзначай, иногда прикоснуться к нему. Скорее уж Женька мог выдать себя, чем Гор, который, словно заправский шпион, на людях совершенно преображался.

-Я видел вас сегодня утром возле Универа.

Сердце ухнуло куда-то вниз, а в животе стало холодно, будто Женька проглотил комок снега.

Накануне, как раз перед отъездом Гора, Женька ночевал у него, и утром тот подвез его на занятия. И теперь Женька мучительно думал, когда Никита видел их? Когда они целовались в машине? Хотя у тачки тонированные стекла и, чтобы разглядеть, что происходит внутри, нужно стоять очень близко.

Или Женька уже успел выскочить из салона? Он забыл на сиденье телефон, и Гор догнал его у входа. Сунул в руку трубку и слегка потрепал по макушке. А потом, на прощание приобняв за плечи, шепнул, что, как только вернется, не выпустит из постели два дня.

-Я видел, как он приставал к тебе на крыльце.

-Ну, подумаешь, обнял немного, – пробормотал Женька, немного переводя дыхание. Если Никита видел их только у входа, то это не так страшно, все же ничего криминального там не происходило. – Что здесь такого?

-Да он же лапал тебя при всех! И, вообще, как он тут оказался? Что ему было надо? Все! Мне это надоело! Пора поставить его на место!

-Ники, пожалуйста, не вмешивайся, – торопливо зашептал Женька, нервно оглядываясь по сторонам на пробегающих мимо них студентов. – Я сам решу все проблемы.

Но у Никиты все клокотало внутри, не давая возможности успокоиться и трезво мыслить. Желая, наконец, разобраться во всем, он тряхнул Женьку за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза.

Он был измучен подозрениями, что все это время терзали его. Эти взгляды между Женькой и Гором, которые они незаметно бросали друг на друга, намеки, недомолвки, вся атмосфера, словно электрическая дуга пролегшая между этими двумя, не говоря уж об отметинах на Женькином теле. Все это просто лежало на поверхности, крича о происходящем. И Никита все это видел и, конечно, он был в состоянии отличить раздражение от засоса, но ему никак не хотелось верить в происходящее. Не желая заглянуть в глаза реальности, боясь потерять Женьку, он упорно прятал голову в песок, уходя от проблем, заталкивая подальше сомнения и подозрения. Но сегодня утром все это, словно назревший нарыв, прорвалось наружу, стоило Никите увидеть, как Гор на глазах у спешащих на занятия студентов, не стесняясь никого, уверенно, как-то по-хозяйски, обнимает Жеку. Его Жеку. А тот не вырывается, принимая эту ласку спокойно, как что-то привычное и само собой разумеющееся.

Вчера вечером Никита, обрадованный, что отец сам повезет маму, сразу позвонил Женьке, торопясь сообщить, что едет на дачу со всеми. Но сотовый не отвечал, а дома сказали, что он ушел гулять. До одиннадцати Жека так и не появился. Звонить позднее Никита не стал. Никто из компании его тоже не видел. Проворочавшись всю ночь, Никита так и не смог уснуть. Он убеждал себя, что Женька, конечно, вернулся домой, просто, видимо, было уже очень поздно и поэтому он не перезвонил, а на трубе, скорее всего, сел аккумулятор. И если бы что-то случилось, тетя Лена уж точно позвонила бы Никите, разыскивая сына...

Подорвавшись чуть свет, Никита поспешил к Женьке домой. Но тетя Лена сказала, что Женька дома не ночевал – он позвонил уже около двенадцати и доложился, что остается у друга и сразу от него пойдет на учебу.

Тогда Никита вместо своих занятий, бросился к Универу, рассчитывая поймать Женьку перед звонком. И как раз застал картину, когда Гор, склонившись прямо к Женькиному уху, то ли что-то шептал ему, то ли целовал.

И Ники сорвался. Натянутые все это время нервы не выдержали. Он был готов тут же учинить разборки и набить Гору морду, но не успел. Пока он стоял на светофоре, нетерпеливо пережидая поток машин, тот, сев за руль и хлопнув дверцей отцовской Бэхи, уже уехал. Тогда Ники решил дождаться окончания занятий, забив на свои, и сначала поговорить с Жекой.

Он пол дня пробродил по парку, потом, замерзнув, пил кофе в соседней забегаловке из окон которой был виден вход в Универ. И много курил, вспоминая, как впервые увидел Женьку, как они познакомились, и сколько всего произошло между ними за эти пять лет и за последние месяцы, после появления Гора.

И вот теперь, вцепившись в Женькины плечи, пытаясь заглянуть в его глаза, все мысли, что он передумал за эти месяцы и особенно за это утро, все сомнения, выплеснулись одной фразой:

-Ты трахаешься с ним? – и видя его растерянность и виноватый взгляд, задохнулся от сбившегося вдруг дыхания. – Но... как же?.. Ведь ты сказал, что больше не пойдешь к нему... А я?.. Значит ты со мной все это время... из жалости?

-Ники, Ники, ну ты чего? – Женька вздрогнул, как от пощечины и вцепился Никите в рукав. – Ну, что ты, как придурок? Что ты выдумываешь?

-Ладно, Жек, я понял. Видимо, мне лучше уйти и не мешать?

-Ники, перестань. Все совсем не так. Я не хочу, чтобы ты уходил!

-Тогда прекрати, блядь, к нему бегать! – заорал, не сдержавшись.

-Я не могу.

Этот обреченный и какой-то усталый голос привел Никиту в себя и он, уже спокойно, но все так же настойчиво спросил:

-Почему?

-Ники, я не могу тебе этого сказать. Просто поверь мне на слово и не вмешивайся, – Женьке хотелось немедленно закончить этот мучительный для него разговор и вернуть все на прежние места.

-Нет! Хватит! – Никита решительно сжал кулаки. – Один раз я уже промолчал и даже пошел у него на поводу, и чуть не потерял тебя. Теперь я это так не оставлю. Я все равно выясню, что между вами происходит.

-Хорошо, – Женька вздохнул, сдаваясь, – я скажу тебе. Но обещай, что не пойдешь к нему и не будешь выяснять отношения. Я сам во всем разберусь.

– Я тебя слушаю.

-Понимаешь, – Женька замялся, мучительно подбирая слова, не зная как убедить Никиту не лезть с разборками к Гору, – в общем, у него есть видео, как мы с ним... Ну, ты понимаешь? И он сказал, что если я не приду к нему, он покажет остальным... ну, как я... как меня... Но я уже почти все разрулил, – Женька остановил дернувшегося Никиту и торопливо заговорил. – Ники, все будет хорошо. Ты главное не вмешивайся. Ты же обещал. А то ты все только испортишь.

****

И вот теперь Женька бродил один вокруг дачи, пытаясь привести в порядок мысли и решить, как исправить то, что он так бездарно испортил сегодня.

Да, он лоханулся. И лоханулся по-крупному. Но, видимо, вся эта жизнь, которой он жил последнее время, с недомолвками, тайными встречами, словно он двойной агент работающий на разведки враждующих стран, выматывающее нервы ожидание разоблачения, все это настолько издергало ему нервы, что он растерялся, когда Ники припер его к стене, и ляпнул лишнего. И что теперь из всего этого получится, Женька даже боялся предположить.

Конечно, хоть обычно Никита и изображал из себя «старшего брата» и взрослого, умудренного опытом мужчину, и оберегал и опекал Женьку, окружая заботой, но все это время, стоило поныть или надуться, делая вид, что очень обижен, и в результате Ники все делал, как хотелось ему, Женьке. Но теперь его терзало мучительное беспокойство, что на этот раз Ники не послушается и все-таки затеет разборки с Гором. Единственное, что Женьку утешало, что Гора, по крайней мере до завтрашнего дня, не будет в городе и, может быть, за это время удастся убедить Никиту, что Женька все придумал, чтобы Ники отцепился от него, и между ним и Гором ничего нет, и нет никакой видеозаписи.

Но, видимо удача сегодня окончательно отвернулась от Женьки.

Стоило ему, окончательно озябнув на промозглом осеннем ветру, зайти в дом, он сразу услышал голоса. В коридорчике между кухней и лестницей на второй этаж, где находились хозяйские комнаты, двое разговаривали на повышенных тонах. И Женька сразу узнал эти голоса – запальчивый и обвиняющий Никитин, и насмешливый, с еле скрываемыми нотками раздражения, Гора.

Ну, вот тебе и закон Подлости во всем своем суровом реализме – Гор вернулся домой раньше времени.

Привалившись к стене и осторожно выглядывая из-за угла, Женька, затаив дыхание, прислушался к спору.

-С хера ли я должен от него отказаться? – делано удивленно спрашивал Гор. – Тебе же он не нужен.

-Что значит не нужен? – горячился Никита. – Мы с ним дружим уже пять лет!

-Ну, так и дружите дальше, – продолжал насмехаться Гор, – я разве против. А я собираюсь с ним встречаться.

-Что?

-У тебя со слухом не лады или с соображалкой? Я буду с ним встречаться. Спать. Трахаться. Так понятнее?

-Женька ни за что не будет с тобой трахаться. Понял? Вообще-то его интересуют девушки. Так что оставь его в покое.

-Никиша, ты и вправду такой наивный и думаешь, что наш мальчик-колокольчик не любит трахаться с парнями, что он весь такой нежный и ранимый, и, главное, гетеросексуальный до кончиков ногтей? Тогда ты просто дурак, если не понял еще в ту ночь, по тому, как он стонал и подмахивал, что нашего Джеки очень сильно интересуют парни и очень мало девочки.

-Он был под дозой, – возразил Никита.

-Нет, – Игорь помотал головой, – доза, конечно, сыграла роль, но только в плане его раскрепощения, она помогла нашему маленькому ханже отпустить свои желания. А я еще при первой встрече понял, что по большому счету Джеки плевать на дам. И запомни, Никиша, это мой мальчик, я его никому не отдам.

-Да ты просто злишься и мстишь ему за Лизку, что она между вами бегала, никак выбрать не могла.

-Дурак, – Гор как-то успокоился и в его голосе даже появились нотки сочувствия, – ты сам-то веришь в то, что сказал? Плевать мне на нее. Я и отбил ее только, чтобы Джеки освободить, и ты это прекрасно знаешь.

-Ну вы с Жекой, прям близнецы братья, – хмыкнул Никита.

-Это ты к чему? – насторожился Гор.

-Ни к чему, – недовольно буркнул Никита.

Гор так и не поняв реплики, решил не заморачиваться:

-А ты его не ревновал? Ну, ответь мне честно.

Никита промолчал и отвел взгляд.

-То то же. Ты мне еще спасибо должен сказать.

Никита устало вздохнул:

-Гор, по-хорошему прошу, оставь Жеку в покое. Имей силы признать, что не нужен ему. Будь мужиком, уйди в сторону.

-Никиша, ты реально уже подзаебал своими поучениями и нытьем. Ты... ты пойми меня правильно. Ты мне нравишься. Честно. Очень нравишься. И если бы мы встретились при других обстоятельствах, не в компании сестренки, все могло бы сложиться иначе. Но Джеки... – Гор с трудом сглотнул пересохшим горлом, – Джеки – это другое... Его я тебе не отдам... Теперь не отдам. У тебя был шанс, но ты его упустил. Больше я не намерен давать тебе фору.

-Мне не нужна твоя фора, – раздраженно огрызнулся Никита. – Я СПЛЮ с ним. Понятно тебе? И он приходит ко мне добровольно. А ты... ТЫ его уже достал.

-С чего ты взял? – тихо спросил Гор, вдруг ставшим каким-то бархатно-вкрадчивым голосом. Но Женька понял, что Гор сильно обозлился и сейчас сдерживается из последних сил. – Что-то я, когда ебу его, не замечаю, что очень уж его достал... Хотя да, ты прав, – парень похабно оскалился, – когда он отсасывает мне, я достаю его по самые гланды.

-Сука, ты все врешь! – Никита бросился к Игорю, норовя размазать его ухмылку.

-А ты не знал? – делано сочувственным тоном пожалел его Гор, удерживая за руки, сжав пальцы на запястьях.

-Я знаю одно – ты заставил его, – обвиняющее кричал Никита. – Жека никогда бы не пошел на это добровольно.

Женька обреченно вздохнул, понимая, что это, мать его, конец, и теперь уж точно не удастся все замять и оставить, как есть. Пока ссора не переросла в драку, и эти двое не поубивали друг друга, он вышел в коридорчик и, глядя на Никиту вцепившегося Гору в футболку, неуверенно пробормотал:

-Ники, перестань, не надо. Я же просил не вмешиваться.

Гор, не обратив на неожиданно появившегося из-за угла Женьку никакого внимания, в насмешливом удивлении приподнял бровь, продолжая удерживать Никиту железной хваткой и не отводя от него ироничного взгляда:

-Интересно, и как же я его заставил?

-Ты его шантажировал! Заснял все на видео и этим шантажировал! Заставлял спать с тобой!

На Женьку внимания так никто и не обращал, и он, опустив голову и кусая губы, молча встал в стороне, ощущая себя третьим лишним, словно парни в пылу схватки забыли, что весь этот спор разгорелся именно из-за него.

-Вот значит как? – Гор усмехнулся с сарказмом. – Это все на самом деле было бы так трагично, как ты говоришь, если бы не одно но... Никакого видео нет. И малыш Джеки прекрасно об этом знает.

-Как нет? – Никита словно споткнулся на полуслове и чуть разжал пальцы, мнущие ткань футболки. – Но ведь ты сказал...

-Я сказал, – перебил его Гор, – что у меня есть видео, где белобрысого мальчонку трахают в жопу. Ну и что? У меня этой гейской порнухи на компе двести гигов. Но я никогда не говорил, что на видео Джеки.

Никита шумно сглотнул и, отпустив Гора и совершенно бездумно разгладив смятую ткань у него на груди, обернулся к понурившему голову Женьке, и требовательно спросил:

-Ты знал об этом?

-Догадывался, – пробурчал Женька, пряча взгляд.

-Зачем же ты ходил к нему? Ты ведь говорил мне, что ненавидишь Гора, что никогда не согласишься спать с ним. Что ты молчишь? – Никита требовательно тряхнул Женьку за плечо, но тот только недовольно дернувшись, вырвался из его рук и отвернулся, закусив губу.

-Я скажу тебе, почему он бегал ко мне и подставлял задницу, – тон Гора был обманчиво спокоен, но нервно двигающиеся желваки, выдавали его бешенство. – Я уже говорил, что наш малыш Джеки любит секс с парнями, но еще ему нравится грубый секс, нравятся игры в подчинение. Но вот только признать этого он не хочет. Вот и пришлось его припугнуть, облегчить, так сказать ему совесть, вроде, как он не виноват, его заставили. Так, лапуля? – издевательски-нежно спросил Гор.

Но Женька, упрямо сжав зубы, продолжал молча стоять, привалившись к стене, не поднимая на парней глаз, чтобы не видеть их взгляды – удивленный Никитин и злой Гора, потому что знал, что помимо этого, и в том и другом, он увидит еще обиду и боль.

-Жека, как же так? Значит… значит, все-таки правда, что ты спал со мной просто, чтобы не обидеть. Так сказать по старой дружбе. Не хватило смелости сказать, что не хочешь? – голос Никиты был растерянный, как у незаслуженно обиженного ребенка, который не понимает за что его наказали.

-Ники, – Женька попытался взять Никиту за руку, но тот отступил на шаг.

-Не надо, Жек. Это ведь ничего. Мы ведь все равно останемся друзьями. Ты не думай, – бормотал Никита, отступая от Женьки шаг за шагом, – не заморачивайся. Я не сержусь.

-Ники, это не правда! Я хотел быть с тобой, ты же знаешь это. Я всегда хотел. Еще с пятнадцати лет. Ну, что ты выдумываешь? – беспомощно бормотал Женька. – Ну, не уходи, пожалуйста.

-Значит, – Никита остановился, – значит уйдет Гор?

Игорь нервно сглотнул.

-Я не уйду, – он упрямо сжал челюсти и усмехнулся со злой иронией.

Но Никита даже не повернул головы в его сторону:

-Жека! Что ты молчишь?

Женька, наконец, поднял на парней совершенно больной взгляд. Никита смотрел на него с надеждой и затаенным страхом, Гор пристально, словно сверлил его взглядом, пытаясь добраться до его истинных мыслей. И Женька, не выдержав, сорвался, заорав зло и исступленно:

-Заебали уже со своим выбором! Достали! Что вы рвете меня на части? Ну, не могу я выбрать между вами! Не мо-гу. Поэтому. Пошли. На хуй. Оба!

21 часть

****

-Заебали уже со своим выбором. Достали! Что вы рвете меня на части? Ну, не могу я выбрать между вами! Не мо-гу! Поэтому. Пошли. На хуй. Оба! – Женька орал не в силах остановиться, с отчаянием понимая, что все кончено и прошлое уже не вернуть.

-Джеки, прекрати истерику, – Гор тряхнул его за плечи, пытаясь привести в чувство. – Просто имей смелость признать, хотя бы для себя, что тебе нравится и что ты хочешь.

-Признать? Хорошо, – судорожно вздохнув, Женька с отчаянной решимостью, словно шагнув с десятиметровой вышки, с вызовом глянул на парней. – Да, я признаю – мне нравится трахаться в задницу и нравится грубый секс. Нравится, что Гор делает со мной в постели, что вертит точно куклу и что говорит гадости, и что берет где и как захочет, словно дешевую шлюху, а потом целует глубоко и опять... Но еще мне нравится, когда Никита дышит надо мной, словно я хрустальный, двигается осторожно и нежно обнимает. Я люблю нашу прошлую жизнь, наши воспоминания. Я не могу без них. Я не могу без тебя, Ники... Но я и без Гора не могу! Вы мне оба дороги! Оба нужны!.. Вот такой я больной извращенец. Мне не просто нравится трахаться с парнями, мне нравиться трахаться сразу с двумя. Презираете меня теперь? Считаете блядью и шлюхой? Ну да, Гор так и думает, не устает мне об этом повторять.

-Джеки, остынь. Ты чего себе напридумывал? – попытался успокоить Женьку Гор. – Что я думаю и что говорю – не одно и тоже. Ты хотел это слышать, я говорил. Тебе хотелось острых ощущений, я тебе их давал. Только не ври, что тебе не нравится, когда я в постели называю тебя сучкой или шлюшкой. Тебя ведь это заводит. Но это не значит, что именно так я и думаю.

-А мне похуй. Ясно? – Женьку понесло «по кочкам». – Может и не думаешь, а может только притворяешься… Ники то уж точно думает…

-Я… – попытался вставить слово Никита, но Женька перебил его, не дав ничего сказать.

-Все! Хватит! Мне надоело! Не хочу больше ничего слышать. Я ухожу.

И он рванул из коридорчика к выходу, пытаясь проскочить мимо растерявшегося Никиты. Но Гор неуловимым движением скользнул к нему и, схватив за руку, притянул к себе:

-Куда собрался, лапуля? Мы еще не договорили.

-Мне не о чем с вами больше разговаривать... Пусти! – Женька беспомощно дернулся.

-Ага, щас, размечтался. Хер я тебя отпущу, пока мы все не выясним.

-Пусти, я сказал!

-Тихо, Джеки, тихо. Давай спокойно во всем разберемся, – Гор с силой прижал Женьку к себе так, что тот уткнулся носом в широкую грудь. – То есть ты нам с Никишей все это время мозги ебал, потому что не мог выбрать: я или он? Да?

Но Женька, насупившись и сжав зубы, молчал как партизан на допросе.

-Да? – Гор, добиваясь ответа, тряханул его, словно Женька копилка и Гор хочет услышать веселый перезвон монет.

-ДА! – сорвался Женька, по опыту зная, что Гор не отстанет.

-Значит, – после этого ответа Гор словно успокоился, – всего-то и проблема: или оба, или никто?

-Я сказал – пошли на хуй, – опять дернулся Жека, пытаясь вырваться.

-Не надо дергаться. Мы еще не договорили, – Гор обхватил Женьку еще крепче, одной рукой прижимая его голову к своей груди и не давая пошевелиться, другой поглаживая по спине, будто успокаивал норовистого скакуна. Его голос стал медово-тягучим. Он разливался, словно патока, обволакивая Женькино сознание и гипнотизируя его. – Лапуля, ну, не расстраивайся ты так. Не можешь выбрать и не надо. С этим ведь легко можно разобраться. Пойдем в мою комнату, ты полежишь, успокоишься, потом и решим, как быть.

-Никуда я не пойду! Знаю я, как с тобой «спокойно полежишь», – стряхнув с себя наваждение, навеянное тоном Гора и вкрадчивыми нотками в нем, которое, словно паутина окутывало его, Женька вновь попытался вырваться, впрочем даже не надеясь на успех. – Не буду я с тобой трахаться!

-Ну, чего сразу трахаться? – нарочито наивно удивился Гор. – Мы просто поговорим. Джеки, не упрямься, давай обсудим сложившуюся ситуацию. Ведь все можно решить, – и Гор, с присущей ему хваткой и напором, моментально взялся устранить проблему, разложив все по «полочкам». – Мы с Ники тебе нравимся, ты нравишься нам, я уж как-нибудь переживу присутствие Никиши, а с ним заморочек вообще не будет – он от меня так просто без ума...

-Размечтался, – пробормотал Никита. Стоя немного в стороне, он оторопело смотрел на разыгрываемое Гором представление и пытался прийти в себя от неожиданного Женькиного признания и взрыва эмоций.

А Гор не обращая на бормотание Ники никакого внимания, развернул Женьку спиной к себе и, продолжая тихо уговаривать, одновременно подталкивал его в сторону лестницы на второй этаж:

-Мы ведь уже были втроем. Правда твоя бессознательная тушка плохо это помнит, но тебе точно понравилось, Никиша подтвердит. Да и ему понравилось, только он молчит, сука, – пробормотал Гор еле слышно, словно говоря это сам себе, тут же опять склоняясь к Женькиному уху. – Лапуля, пойдем в спальню.

Перехватив одной рукой Женьку поперек живота, другой накрыл его ширинку, чуть сжав, и скользнул ладонью между ног, поглаживая промежность, внутреннюю сторону бедер и начинающий твердеть член. Женька лишь тихо застонал сквозь зубы, впиваясь ногтями в обхватившую его руку.

Уже возле лестницы обернувшись к Никите, Гор раздраженно бросил:

-А ты, что застыл, как статуя в музее? Пошли, поговорить надо.

-Блядь, извращенец озабоченный, – очнулся от ступора Никита и поспешил следом за ними.

***

Дотащив Женьку до комнаты и толкнув спиной вперед на кровать, Гор, не давая ему возможности подняться, тут же навалился сверху, раздвигая коленом ноги, и, склонившись к самому уху, зашептал горячо и возбуждающе:

-Джеки, ну представь, как нам будет хорошо. Ты получишь, что хочешь: я буду тебя трахать, так, как тебе нравится, а Ники ласкать. Тебе ведь это надо?

А сам все гладил его по оттопыренной ширинке, сжимая член и загребая в пригоршню мошонку.

Женька ослабевшими от накатывающего желания руками из последних сил старался отпихнуть от своего паха пальцы Гора, краснея и пряча от Никиты взгляд, боясь, что если заглянет в его глаза, то увидит там отвращение и презрение.

-Что ты стоишь? – Гор, удерживая слабо сопротивляющегося Женьку и одновременно продолжая гладить его между ног, недовольно оглянулся на застывшего у порога Никиту. – Я что, один должен все улаживать? Если ты против такого расклада – съеби и не мешай мне, а если согласен – помоги.

Не обращая внимания на недовольство Гора, Никита, наконец, оправившись от шока, шумно сглотнул и медленно подошел к Женьке. Встав на колени возле кровати, он осторожно обхватил его лицо широкими ладонями и поцеловал, легко и нежно, постепенного увеличивая напор и силу. И как только Женька ответил, приоткрыв рот и впуская его язык, тут же оторвался от мягких дрожащих губ и заглянул в глаза:

-Жека, ты сам должен решить, как у нас будет. Но ты должен твердо знать одно. Я ХОЧУ быть с тобой... по-любому... И ради этого я готов терпеть даже этого извращенца.

Женька вздохнул, прикрывая глаза, и, перестав сопротивляться, расслабился, отдаваясь их рукам.

-Ловко, – пробормотал Гор.

-Просто ты не умеешь его уговаривать, – во взгляде Никиты сияли гордость и превосходство.

-Я очень хорошо умею его уговаривать, – усмехнулся в ответ Гор, насмешливо поднимая брови. – Но, боюсь, мои методы тебе бы не понравились, и ты, не дожидаясь результата, попытался бы набить мне морду.

-Могу себе представить твои методы, – фыркнул Никита и, опять склоняясь к Женькиным губам, тихо спросил. – Можно?

-Да, – прошептал тот. Все еще не до конца веря, что самые смелые его мечты воплощаются в реальности, Жека обнял Никиту за шею и, притянув к себе, с тихим стоном прижался к пухлым губам, одновременно широко раздвигая ноги и поддаваясь бедрами навстречу Гору.

Женька – взбудораженный ссорой и последовавшими за этим разбирательствами, выбитый из колеи внезапным переходом от неизбежности разрыва отношений с обоими дорогими ему людьми к отношениям втроем, увлеченный новыми ощущениями и немного смущенный предстоящими событиями – находился словно в горячечном бреду. Он и не заметил как парни раздели его. Казалось бы, только что Никита осторожно забрался рукой ему под футболку, чуть задирая ее и поглаживая ладонью ребра, а Гор расстегнул пуговицу на джинсах, и вот Женька уже совершенно голый извивается в сильных руках, не успевая реагировать на все поглаживания и прикосновения, задыхаясь от желания получить большее.

Гор, как всегда понимая и предугадывая малейшие Женькины желания, долго не церемонясь, уже скользил влажными от геля пальцами между половинок, смазывая и массируя дырочку. И не успел Женька как следует почувствовать пальцы внутри, как Гор тут же вынул их и резко развернул его на бок. Подхватив под бедро, оставляя на нежной коже внутренней поверхности синяки-отметины, грубо раздвинул ему ноги и закинул одну себе на плечо. Толкнулся головкой и, помедлив лишь пару секунд, почти не давая времени привыкнуть к члену растягивающему анус, сильно толкнулся внутрь, так что у Женьки перехватило дыхание и искры полетели из глаз от пронзившей насквозь боли, которая, стоило только Игорю проехать головкой по простате, тут же сменилась накатившим волной наслаждением.

Женька захрипел, прогибаясь в позвоночнике и раскрывая в крике рот, который немедленно накрыли теплые губы Никиты, ловя стоны и вскрики. Чуть прихватив зубами нижнюю губу, Ники сначала пососал ее, облизывая, потом проник языком внутрь, вылизывая небо и десны, успокаивая и одновременно возбуждая. А руки, тем временем, бродили по телу, лаская напрягшиеся соски, пробираясь вниз и зарываясь кончиками пальцев в кудрявые волоски в паху, поглаживая поджавшиеся яйца и напряженный член.

И это сочетание, жесткого напора и благоговейной нежности, просто сводили Женьку с ума, вынося мозг и срывая крышу. В паху невыносимо напряглось, а пальцы ног свело судорогой. И Женьке казалось, что если это немедленно не прекратится, то его сердце, что сейчас бешено стучит в груди, просто разорвется от этой волны возбуждения и наслаждения.

От очередного толчка Гора, задевшего простату, Женьку пронзило резкое, почти болезненное наслаждение, и он дернулся, как от электрического разряда. Никита тут же приподнялся, окидывая внимательным и немного тревожным взглядом искаженное гримасой страсти лицо – чистый лоб, покрытый бисеринками пота, глаза, обычно сверкающие любопытством и жаждой жизни, а сейчас затуманенные наслаждением, еще по-детски гладкие щеки, покрытые лихорадочным румянцем. Громко сглотнув, он провел большим пальцем по припухшим, мокрым от поцелуев губам, слегка надавливая и раздвигая их. Женька тут же взял палец в рот, жадно посасывая, прижимая языком к небу, и Никита, не сдержавшись, застонал от влажного жара, опаляющего словно огонь. И в ответ накрыл губами Женькин член, плотно обхватывая и засасывая головку.

У Женьки темнело в глазах, он задыхался, словно ему не хватало воздуха. Его трогали, гладили и мяли от кончиков пальцев на ногах до взмокшей от пота макушки, кожа горела под скользящими по телу четырьмя ладонями, что одновременно тискали и ласкали его. В анусе, в такт движениям Гора, билось и пульсировало в диком ритме, яйца скрутило тугим узлом, а напряженный член подрагивал, зажатый горячими губами. И, когда Женьке уже казалось, что его сердце сейчас просто остановится от этого жгучего, невероятного сочетания ощущений, невыносимо яркое наслаждение, вдруг, взорвалось в паху и позвоночнике миллиардами электрических искр. Его выгнуло дугой, и он закричал на одной ноте, срывая горло.

Никита, дурея от Женькиного вкуса, от боли в затылке, когда Женька, бессознательно сжимая пальцы, дернул его за волосы, быстро задвигал рукой по своему члену, сжимая его, и застонал, выплескиваясь на постель. Следом за ними захрипел Гор, судорожно вбиваясь в Женьку в рваном ритме, потом прижался, что есть силы к его ягодицам, спуская в него сперму, вцепившись сведенными судорогой пальцами в закинутую на плечо лодыжку.

***

Женька лежал, не в силах пошевелиться, и лишь тяжело дышал, глядя в потолок мутным взглядом. А в голове бродила ленивая мысль, что стоило жить хотя бы ради этого мгновения. И, словно в ответ на его размышления, к нему привалился Никита, весь потный и растрепанный, и устало затих, обнимая поперек живота и утыкаясь носом в ключицу. Гор, напоследок прикусив и тут же поцеловав Женьке коленку, опустил его ногу со своего плеча и упал с другой стороны, закидывая на него бедро и ревниво подгребая к себе под бок.