Текст книги "Биссектриса - это крыса...(СИ)"

Автор книги: Rinhur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Биссектриса – это крыса...

https://ficbook.net/readfic/102597

Автор:

Rinhur (https://ficbook.net/authors/3583)

Фэндом:

Ориджиналы

Пейринг или персонажи:

м/м/м

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Романтика, PWP

Предупреждения:

Нецензурная лексика, Групповой секс

Размер:

Макси, 102 страницы

Кол-во частей:

21

Статус:

закончен

Описание:

Что делать, если жизнь загнала в угол, поставив перед трудным выбором между лучшим другом и весьма настойчивым новым знакомым? Кого выбрать? Как решить эту задачу? А если, к тому же, до этого ты встречался только с девушками и даже не подозревал, что тебе могут нравиться парни...

Любовный треугольник – мальчик и… еще два мальчика. В общем, три мальчика.

Публикация на других ресурсах:

Нет.

Примечания автора:

Предупреждаю сразу – это ПВП и этим все сказано. И да, автор продолжает облизывать свои кинки.

18+

Сиквел «От перестановки мест...» http://ficbook.net/readfic/239333

Герои: http://s010.radikal.ru/i312/1511/f7/b7414786ab08.jpg

Еще обложка: http://s61.radikal.ru/i174/1511/25/f7bcee802787.jpg

Опять обложка: http://s005.radikal.ru/i212/1511/6f/6d24389316aa.jpg

Опять обложка дубль 2: http://s019.radikal.ru/i633/1511/10/b63c9fe3e2b7.jpg

Новая обложка: http://s003.radikal.ru/i201/1511/41/2c5221a040ff.jpg

Обложка последняя: http://imageup.ru/s901889

Kawasaki Ninja http://s55.radikal.ru/i149/1112/91/a2fc0aa6357e.jpg

Подарок от **Кавай_моэ** http://imageup.ru/s1360251

Содержание

Содержание

1 часть

2 часть

3 часть

4 часть

5 часть

6 часть

7 часть

8 часть

9 часть

10 часть

11 часть

12 часть

13 часть

14 часть

15 часть

16 часть

17 часть

18 часть

19 часть

20 часть

21 часть

1 часть

****

-Жек, может, не поедешь? Ну на хрена тебе это море? Могли бы, как всегда, прекрасно отдохнуть у Ритки на даче. Ты ведь не хотел ехать, – высокий, черноволосый парень, лет двадцати, развалившись в кресле, лениво наблюдал за лихорадочными метаниями приятеля, который носился по комнате, собирая вещи.

-Ник, я должен. Ты же знаешь, отец не смог, у него на работе аврал, конец света и чего там еще, а путевки уже купили, да и маме нужно отдохнуть, ну не отправлять же ее одну, – Женька забросил в сумку, поверх неаккуратной кучи вещей, светло-голубые джинсы с дыркой на колене и, прикусив нижнюю губу, окинул комнату задумчивым взглядом.

Они дружили уже пять лет, с тех самых пор, как тринадцатилетний Женька Листопад, для друзей просто Жека, пришел в компанию Никиты. Этот светловолосый парнишка, с голубыми глазами, немного выдающейся вперед верхней губой и носом «уточкой», сразу привлек Никитино внимание, своим веселым нравом и независимым характером. Никита Ильченко был старше Женьки на два года и тогда, в свои пятнадцать, чувствовал себя на фоне Женьки, взрослым и многоопытным мачо, и с удовольствием взялся опекать младшего товарища, со снисходительным высокомерием вводя его во взрослую жизнь.

А благодарный Женька впитывал все, как губка, с одинаковой готовностью и охотой принимая от старших товарищей первую затяжку дешевых сигарет и первую рюмку водки, втихаря стащенную у родителей, которую они, чувствуя себя ужасно взрослыми, распивали в грязной подворотне, с открытым ртом слушал хвастливые рассказы о их мужских подвигах и неимоверном количестве соблазненных девчонок, просто выстраивающихся в очередь в их постели, мотал на ус, как нужно целоваться, чтобы девчонка сразу раздвинула ноги, что нужно делать, чтобы увеличить член и чтобы он стоял часами, и другие, не менее «ценные» советы. И с таким же энтузиазмом Женька занимался с друзьями акробатикой и ходил в спортзал, хотя спортзалом для них, чаще всего, были парк, гаражи, детские и спортивные площадки, заборы и лестницы – мальчишки, хоть и не занимались серьезно, но одно время очень увлекались фрираном.

Женька тоже сразу потянулся к Никите. Особо выделяя его из всей компании, он практически с первой минуты знакомства, не отлипал от Никиты, заглядывая ему в рот и ловя каждое слово, впитывая знания о железе, когда Ник – компьютерный гений и доморощенный хакер – копался в начинке или писал какую-нибудь программу. А Нику нравилось постоянно видеть рядом светлую макушку и отвечать на мириады вопросов, которые, блестя глазами-бусинами, Жека умудрялся задавать со скоростью пулеметной очереди.

Со временем Никита настолько привык к присутствию Женьки, что ощущал его словно продолжением себя. Считая себя ответственным за младшего приятеля и от этого чувствуя себя очень взрослым, он оберегал мальчика, не отпускал от себя ни на шаг в ночных вылазках по городу, а в драках, в которые компания одно время ввязывалась с завидным постоянством, всегда следил за другом краем глаза и, если было нужно, прикрывал от противника. Но такое вмешательство было редкостью, чаще всего, несмотря на то, что Женька был самым младшим, он справлялся сам, беря не столько силой, сколько юркостью и ловкостью, все-таки занятия акробатикой не прошли для него даром.

Потом драки практически сошли на нет, и для Женьки на первый план вышли любовные переживания, пришла пора влюбленностей, ухаживаний и первых поцелуев.

И вот тут-то Женька и столкнулся со своей первой серьезной проблемой.

У проблемы было метр семьдесят пять роста, причем львиную долю его составляли длиннющие, стройные ноги на пятнадцатисантиметровых шпильках, белокурые волосы, достающие до аппетитной попы, еле прикрытой мини юбкой, и миленькая мордашка с голубыми глазами, густонакрашеными ресницами и пухлым ртом бантиком. Проблему звали Семенова Екатерина, была она признанной красавицей школы, а может даже района.

Хотя кроме длинных ног, по мнению Никиты, ничего в ней запоминающегося не было. Простое, безыскусное личико, не блещущее интеллектом, совершенно не впечатляло прихотливого и разборчивого Никиту, да и малолетки его не привлекали, он уже учился в одиннадцатом классе и из девятиклассников единственный человек, кто его интересовал, был его друг Женька. В это время Ники встречался со студенткой второго курса педагогического института, любил разглагольствовать на философские темы, о социальных и политических проблемах, и в школе на заигрывания девчонок, среди которых была и Катя, внимания не обращал.

Женька же Катю просто боготворил, он бредил желанием добиться ее расположения, но красавица Екатерина не обращала на одноклассника внимания. И Женька решил, что должен ее чем-то так поразить, что она просто забудет всех поклонников и станет мечтать только о нем.

И Женька стал разрабатывать план.

Он осознавал, что завоевать девушку, поразив ее богатыми подарками, не сможет.

Во-первых, не тот уровень доходов у родителей, хотя конечно они не бедствовали, но согласитесь, трудно в пятнадцать лет изъять незаметно такую сумму, чтобы поразить воображение девушки, родители которой тоже не последний кусок хлеба доедали. Да и воровать из дома деньги Женька никогда бы не стал, а добровольно очень большую сумму на всякую ерунду родители никогда бы ему не дали. Поэтому Женьке необходимо было справиться своими силами. Да и, в конце концов, мужик он или где? Должен сам решать свои проблемы, а не прятаться за папиными и мамиными деньгами.

Тогда какие оставались варианты? Да элементарно! Нужно просто чем-то выделиться из толпы ее поклонников.

Блеснуть перед девушкой умом Женька не мог, и вовсе не потому, что был тупым идиотом, как раз наоборот, кругозор и интеллект были у него достаточно развиты. И именно поэтому у него хватило ума понять, что интеллект – это последнее, что может привлечь в парне легкомысленную и недалекую Катеньку. Мда, задачка.

Ростом и красотой?

Рост у Женьки хоть и дотягивал до Катенькиного, но ее пятнадцатисантиметровые шпильки напрочь перечеркивали этот факт, и она возвышалась над Женькой, как Эйфелева башня над Парижем.

А красавцем Женька себя никогда не считал. Заглядывая по утрам в зеркало, он с ненавистью смотрел на свое отражение. Ну разве пристало мужчине иметь нос уточкой, с россыпью золотистых веснушек сползающих с переносицы на щеки, пухлые губы, причем верхняя торчит, словно козырек над подъездной дверью, и наивные голубые глаза – блестящие, как лакированные бусины. И весь этот ужас довершали светло-русые волосы, которые к тому же еще и спадали волнистыми локонами, закрывая шею и уши. Женька одно время хотел побрить их налысо, но сдуру поделился своими планами с лучшим другом. И тут, всегда спокойный и ровный в общении Никитка, впервые за их знакомство, так на него вызверился, что Женька еще долго помнил учиненный Ником скандал и все то, что он сделает с Женькой, если тот обрежет волосы. К тому же, на Женькино несчастье, Никиткины вопли услышала мама и пришла полюбопытствовать, из-за чего весь сыр-бор, и тут понеслось... В общем, Женька понял, что против двоих ему не выстоять и навсегда отказался от идеи стрижки под ноль. Единственное, что ему оставалось, это тщетные попытки после душа продраться расческой сквозь непослушные локоны и хоть немного выпрямить их. Конечно, постепенно он научился справляться с этой проблемой, но к этому времени она уже стала для него не актуальна.

А той сумасшедшей весной, три года назад, нетерпеливо расчесывая волосы и зло дергая за пряди, Женька недовольно размышлял, что хорошо Никитке орать и запрещать стричься, сам-то Ники обладал прямыми черными волосами, при этом прическу носил намного короче Женькиной, только челка у него была длинной и прикрывала глаза, а уши и затылок были почти полностью открыты. И взгляд был мужественный и серьезный, особенно когда Никита хмуро смотрел из-под сердито насупленных бровей, черными стрелами сдвинутыми к переносице. А как еще можно смотреть темно-карими глазами? Это вам не голубые, лакированные Женькины бусины, такими сколько хочешь мечи молнии из-под светлых бровей, все равно получается только смешной, наивный блеск.

Правда губы у Никиты были не по-мужски пухлыми и сексуальными, но они нисколько не портили парня и даже, наоборот, по мнению Женьки, придавали ему какое-то особое обаяние, особенно, когда Ники улыбался, обнажая ряд белых ровных зубов.

В общем, поразить Екатерину красотой Женьке точно не удастся, в умении ценить красоту она не дура, поэтому и бегает за Никитой, а не за Женькой.

И Женька придумал гениальный, по его мнению, план. Он решил, что поразит неприступную твердыню, в лице Катеньки, своим умением целоваться.

Зажмет ее в темном углу и, если допрыгнет, так поцелует, что девушка сама присосется к нему, как пиявка, и потом будет бегать и умолять еще раз ее поцеловать. А там уж Женька посмотрит снизойти или нет до этой гордячки.

Дело оставалось за малым – сначала самому научиться целоваться.

Мда, вот тут-то Женька и уперся в тупик. Что делать? Как постичь эту премудрость? И Женька погрузился в проблему с головой. Излазив весь Интернет, он поглотил гигабайты видео и мегабайты текста, показывающих и описывающих технику и виды поцелуев, и стал, наверно, самым подкованным в этом вопросе подростком. Теоретически. На практике же он был полный ноль и прекрасно понимал это.

Пятнадцатилетний Женька всегда делился с Никитой всеми своими мыслями и переживаниями. Точно так же он решил поступить и в этот раз, потому что за два года дружбы привык, что лучший друг может решить все его проблемы.

И однажды вечером он отправился к Нику домой и, то краснея, то бледнея, рассказал о своем затруднительном положении.

Никита, конечно же, и тут пришел на помощь другу. Ему в то время было уже семнадцать, и он ощущал себя непревзойденным Казановой и неотразимым Ловеласом. Молча выслушав сбивчивые Женькины жалобы, он лишь кивнул и, так и не сказав ни слова, просто подошел к ошалевшему Женьке и, обхватив его лицо широкими ладонями, прижался горячими губами к раскрытому от удивления рту…

Учился Женька долго и с энтузиазмом. Следуя завету Ильича – учиться, учиться и учиться, они, на протяжении трех месяцев, почти каждый вечер запирались в комнате либо у Женьки, либо у Никиты и целовались. Никита усаживал Женьку на колени, лицом к себе и показывал все, на что был способен. А способен Никита был на многое.

Он всегда начинал с того, что осторожно проводил кончиком языка по Женькиным губам и тут же немного отстранялся. Никите нравилось наблюдать, как от этого невесомого прикосновения Женькины губы вздрагивали, словно от испуга и тут же приоткрывались, в ожидании большего, и, отстраняясь, Никита успевал заметить, как Женька тянется, вслед ускользающим прикосновениям. Полюбовавшись на острый язычок, нервно облизывающий нижнюю губу, Никита возвращался к основному вопросу вечера, теперь уже не прерываясь до тех пор, пока у них обоих не начинало темнеть в глазах от возбуждения.

Одной рукой он осторожно обнимал друга за талию, поглаживая по пояснице, другой слегка придерживал за затылок, не давая отстраниться, впрочем, Женька ни разу и не предпринял такую попытку, Никита склонялся к его губам и проводил языком между ними, заставляя парня открыть рот, трогал языком зубы и десны, вылизывал небо и язык, пока Женька, постанывая от нетерпения и возбуждения, не начинал охоту за ускользающим мучителем и затем, получив его в безраздельное пользование, не начинал посасывать и облизывать, словно мороженое или леденец.

Когда Никите начинало казаться, что его язык, от Женькиного напора и энтузиазма, или отвалится, или распухнет и перестанет помещаться во рту, он прекращал сладкую экзекуцию и начинал вплотную заниматься Женькиными губами, то слегка прикусывая, то просто облизывая их, толкаясь в жаркую глубину жаждущим языком, встречаясь с не менее нетерпеливым язычком.

А Женька, обхватив друга ногами за талию, впутывал пальцы в черные волосы, сжимая и дергая их, в особо захватывающие моменты, и, постанывая Нику в рот, терся торчащим от возбуждения членом о его мускулистый живот и такой же возбужденный член.

Ах да, в процессе их «уроков» возникали побочные эффекты – налитые, готовые разорваться от возбуждения члены. Но эта проблема, при помощи правой руки, решалась легко и просто. А иногда они, не прерывая поцелуя, дрочили друг другу. В порядке дружеской помощи, конечно.

После этих «занятий» они выходили из комнаты с опухшими, ярко алевшими от поцелуев губами, и с довольно блестевшими, сквозь маслянистую дымку испытанного удовольствия, глазами. И сейчас, с высоты своих восемнадцати лет, Женька поражался, почему никто не замечал этого.

Эти «занятия» продолжались всю весну, а потом наступило лето.

Никита окончил школу и готовился к поступлению в институт, а Женьку на каникулы отправили на дачу. По возвращению в конце августа, Женьку встретил совсем другой Никита – повзрослевший и даже немного чужой. Первому лезть с поцелуями к этому взрослому и словно незнакомому парню, Женька не мог, да и необходимости в этом уже не было, науку поцелуев он освоил хорошо, в чем и убедился на даче, замутив сразу с тремя девчонками.

Неловкость и прохладца в отношениях с Никитой, к Женькиной радости, исчезли дня за два, но свои «занятия» они так и не возобновили.

Женька не знал и никогда не спрашивал, что об этом думал Никита, но сам он жалел, что их сумасшедшие вечера, заполненные одуряющим запахом весны, нежными объятиями и крышесносными поцелуями, закончились, и не повторятся теперь никогда. Но согласитесь, было бы странно двум нормальным, симпатичным парням, словно прыщавым и никому неинтересным задротам, целоваться друг с другом, когда вокруг полно девчонок, готовых встречаться с ними.

Сама же причина начала их вечерних «занятий», красавица Семенова Екатерина, к этому времени была забыта Женькой окончательно и бесповоротно.

Перестав заморачиваться своей внешностью и почувствовав себя уверенней, Женька ударился во все тяжкие, а после школы совершенно слетел с катушек. Он менял подружек, как перчатки, не в силах остановиться. То ли он, боясь упустить, не успеть, лихорадочно искал ту, одну единственную, с которой точно будет счастлив, то ли, наоборот, хотел успеть до появления своей судьбы, нагуляться вволю. В любом случае у Ника было ощущение, что Женькины подружки мелькают перед глазами, как лошадки на детской карусели, и Никита иногда даже не успевал запоминать их имена.

Личная жизнь самого Никиты, особенно в последний год, наоборот, практически совсем сошла на нет. Весь круг его интересов включал в себя – институт, встречи с друзьями, подработку и, конечно, Женьку. Ник все еще чувствовал за него какую-то ответственность, что Женьку теперь ужасно бесило, но Никита не обращал на недовольство друга никакого внимания, считая, что лучше Женьки разбирается в жизни и женщинах, и поэтому всегда может дать дельный совет – подходит Женьке девушка или нет.

Как назло Женька, по мнению Никиты, все время выбирал себе в подружки либо наивных дурочек, либо цепких стерв. Ну, как оставить друга без присмотра? Да, со временем, разница в возрасте стерлась, два года в восемнадцать-двадцать лет – это не столь уж ощутимо, но Ник привык чувствовать себя скорее старшим Женькиным братом, чем ровесником-другом, и продолжал опекать и оберегать его, причем с каждым годом все более пристально и рьяно.

Окунувшись в свои мысли, Ник следил задумчивым взглядом за симпатичным, восемнадцатилетним парнем, в попытке переодеть бриджи, прыгающем на одной ноге возле шкафа, и любовался подкачанным, гладким торсом, со светлыми кружками сосков, широкими плечами, с хорошо развитой мускулатурой, кубиками пресса на плоском животе и стройными ногами, которые Женька пытался всунуть в штанины. Справившись, наконец, со своей задачей, Женька попрыгал на месте, натягивая штаны на узкие бедра и застегивая ширинку.

-Ну все, я готов, – подхватив сумку, Женька последний раз окинул взглядом комнату. – Бля, чуть плавки не забыл. Пришлось бы голым купаться. Ник, кинь, будь другом.

И Женька кивнул на валяющиеся возле кресла синие плавки.

-Ты же не на необитаемый остров едешь, купил бы в магазине, – перегнувшись через подлокотник, Никита поднял небольшую эластичную тряпочку. – Что это? – он удивленно рассматривал небольшую вещицу. – Это плавки на десятилетнего ребенка. Они хоть яйца тебе прикрывают? Я уже и не спрашиваю о члене. Впрочем, маленький член можно прикрыть и таким клочком, – проворчал Никита с непонятно откуда вдруг взявшимся раздражением, и кинул плавки Женьке в лицо.

Поймав плавки на лету, Женька огрызнулся:

-Все они прикрывают, и член у меня нормальный.

«Сам знаешь», – хотел еще добавить он, но не стал, вдруг смутившись, а только отрывисто бросил:

-Пошли, а то опоздаем.

2 часть

****

-Женечка!

Не успел Женька выйти из подъезда, как от группы молодых людей, собравшихся возле скамейки, к нему бросилась миниатюрная блондинка и повисла у него на шее:

-Женечка, не уезжай.

От неожиданности Женька покачнулся, еле удержавшись на ногах, и одной рукой обхватил за талию девушку, которая висела на нем, не доставая до земли мысками изящных туфелек, как ботало на шее у коровы. Другой рукой он еле удерживал тяжелую сумку.

-Словно на войну провожает, – проворчал вышедший следом Никита, придерживая дверь Елене Михайловне – Женькиной маме.

Елена Михайловна неодобрительно покосилась на повисшую у сына на шее и жалобно причитающую девушку и, поздоровавшись с вскочившими со скамейки ребятами, прошла к такси.

-Лиза, он уезжает всего на две недели, – забрав сумку у согнувшегося от двойной тяжести Женьки, Никита стал загружать вещи в багажник.

Женька виновато посмотрел на друга и попытался снять с шеи свою эмоциональную подружку:

-Зая, не расстраивайся, ты даже не заметишь, как пролетит время.

-Нет, Женечка, – девушка плаксиво надула губки, – я буду скучать и плакать. Женечка, а ты будешь скучать по своей Зае?

-Да, конечно, – успокаивающе пробормотал Женька, стараясь не встречаться с обращенными на них взглядами – насмешливыми друзей, недовольным Никитиным и неодобрительным маминым.

Их компания ничем не отличалась от тысячи других таких же молодежных компаний. Они ходили в кафе, клубы, по вечерам сидели в парке, на выходные ездили на озеро или на дачу, чаще всего к Рите, обладательнице огромного загородного дома и вечно отсутствующих родителей. Основной костяк компании, состоящий из пяти парней, оставался неизменным на протяжении многих лет. Два года назад к ним присоединились две девушки – Рита и Ира. Остальные – в зависимости от того, с кем в данный момент встречались ребята – приходили. И уходили после разрыва отношений.

С Лизой Женька познакомился две недели назад. Она была то ли подругой, то ли двоюродной сестрой подруги Иркиной знакомой. Они встретились в клубе, и Женька, как раз расставшийся на тот момент с очередной девушкой, начал ухаживать за симпатичной блондинкой, чем та незамедлительно воспользовалась, мгновенно вцепившись в парня. Женьку немного коробило, что Лиза практически с первых минут знакомства вела себя с ним так, словно они были глубоко и много лет женаты. Хотя, кроме ничего не значащего кокетства и флирта, между ними ничего серьезного еще не было.

Женька и сам не понимал, почему он не может завести серьезные отношения. Встретив очередную девушку, понравившуюся ему, Женька думал – вот оно, то, что он ищет и никак не может найти, именно с НЕЙ, с этой девушкой, он будет счастлив. Но проходил месяц-два, и Женьке становилось скучно. И даже самая красивая и умная подружка начинала казаться ему уродливой дурочкой. Он впадал в необъяснимую тоску. И оживлялся лишь, когда отношения сходили на нет, и он знакомился с очередной кандидаткой на его руку и сердце.

И так по кругу, не в силах остановиться, Женька жил последние года три. Он словно все время искал что-то – непонятое им, ускользающее и не дающееся в руки.

-Ты едешь или решил остаться? – Никита уже загрузил все вещи и помог Елене Михайловне сесть в такси, и теперь стоял около открытой задней дверцы, недовольно хмурясь.

-Зая, мне пора, – Женька попытался отодрать от себя подружку, но та, вцепившись в него мертвой хваткой, запричитала.

-Ой, ой, Женечка, подожди еще минуточку.

Женька обреченно вздохнул и с неохотой пробормотал:

-Если хочешь, ты можешь поехать с нами на вокзал, в такси есть еще одно место, а Никита тебя потом проводит.

-Ой, нет, Женечка, я не поеду, – и Лиза с опаской покосилась на каменный профиль Елены Михайловны.

-Ну, как хочешь. Тогда пока, – Женька облегченно вздохнул и, чмокнув девушку в щечку, обернулся к друзьям, которые, пересмеиваясь, наблюдали со стороны за сценой прощания «влюбленных». – Пока.

Парни пожали руки, обнялись по-мужски, похлопав друг друга по плечам и спине, словно выбивая ковер, потом Женька обнял Ирину:

-А где Рита?

-У нее брат приезжает, она с родителями поехала его встречать.

-Привет ей тогда передавайте. Ну все, а то опоздаем.

Еще раз поцеловавшись с Лизой, Женька помахал друзьям и, наконец, сел на заднее сиденье такси, рядом с Никитой, который, неприязненно покосившись на жирный след яркой помады на Женькиной щеке, ближе к уголку недовольно сжатых губ, насмешливо хмыкнул и отвернулся к окну.

-Притормозите, пожалуйста, у аптеки, – попросила водителя Елена Михайловна, как только они выехали на проспект, и обернулась к сыну. – Женя, сбегай, купи леденцы от укачивания, а то я забыла. И вытри помаду, это не твой цвет.

Женька смутился и, взяв у матери протянутую ему салфетку, зло потер щеку.

**

На вокзале их ожидал сюрприз. Не успели они вынуть из багажника вещи, как сзади притормозила машина, и из нее вывалилась вся компания, во главе с сияющей и довольной Лизой.

-Женечка, а мы решили проводить тебя до электрички.

-Блядь, – заскрежетал зубами Никита. Он рассчитывал спокойно, без Лизиных причитаний, проводить друга.

Его раздражали почти все Женькины подружки, причем в последнее время особенно. У Женьки, по мнению Никиты, совершенно не было чутья и вкуса. Ведь на свете полно хороших девчонок, те же Ирка с Ритой, но Женька словно специально, чтобы позлить Никиту, выбирал себе очень раздражающих особ. Но больше всего Никиту бесила Лиза, сразу, не успел Женька опомниться, взявшая его в оборот. Знакомы без году неделя, а она уже, словно венчанная жена, хлюпает носом, изображая прощание славянки. Не на войну же провожает, в конце концов. От таких липучих и надоедливых особ надо избавляться без промедления, а то не успеет Женька обернуться, как окажется окольцованным.

Вот, если Жека встретит хорошую девушку, достойную его, Никита первым посоветует другу не упускать удачу, хотя и рано еще Женьке думать о серьезных отношениях, восемнадцать лет пацану всего. Но в любом случае, Лиза уж точно не вариант.

То, что ему априори не может понравиться ни одна девушка, претендующая на Женькино внимание, Никита мысли не допускал.

Разместив в вагоне сумку и чемодан, так чтобы они не мешали другим пассажирам и, в то же время, их было удобно забрать по прибытии, Никита спросил:

-Теть Лен, может мне с вами до аэропорта доехать? Помочь с багажом?

-Нет, не надо, Никит. Мы сами. Вещей не так уж и много, доберемся. Спасибо тебе. Все, иди на перрон, попрощайтесь спокойно, вон у вас какая компания дружная, – и Елена Михайловна кивнула в окно, за которым, смеясь и о чем-то весело переговариваясь, стояли молодые люди. – И поторопи Женю.

Последние минуты перед расставанием, какие они короткие. И одновременно такие длинные. Так много хочется сказать и не находишь общих тем. Говорить о текущем, бытовом и незначительном с человеком, который сейчас исчезнет из твоей жизни на какое-то время, нет никакого смысла. Тем более не хочется, вот так походя, на бегу, говорить о серьезном. Вот и бормочут безнадежно и скучно: «Счастливого пути… хорошо доехать… отдыхай… веселись… возвращайся скорей…». И ждут нетерпеливо, когда закончатся мучительные минуты перед расставанием и молят Бога, чтобы они никогда не заканчивались, и близкий человек никуда не уезжал, пусть даже на короткое время…

Женька еще раз обнял друзей. Немного дольше, чем других, задержав в объятиях Никиту, постоял неподвижно несколько секунд, уткнувшись носом ему в шею. Поцеловал Иру и ласково стер слезу со щеки притихшей Лизы, и скрылся в тамбуре. В следующий раз он показался уже в вагоне. Поезд тронулся, а Женька все выглядывал в окно, стараясь, как можно дольше не выпускать друзей из виду и махал им, как заведенный.

Все дружно вскинули руки и замахали ему в ответ, двинувшись следом за поездом. Состав все набирал и набирал скорость, и ребята тоже увеличивали шаг, не в силах оторвать взгляд от бледного Женькиного лица в раме вагонного окна. И вот они, взявшись за руки, уже бегут по перрону, громко крича прощальные слова, смеются от ощущения ветра хлещущего в лицо, их смешат удивленные или недовольные лица пассажиров, шарахающихся от них, и радует вид развеселившегося от этой картины Женьки.

Первыми отстали Ирка и Денис, потом остановились Миша с Владом, и только Лиза с Никитой никак не хотели сдаваться в споре с машиной и скоростью. Но вот, остановилась и Лиза, а Никита все бежал и бежал вслед за поездом, выкрикивая слова утешения, изображая жестами капающие из глаз слезы, которые он собирал в ладонь, и смеялся, видя ответную Женькину улыбку.

Перрон закончился, обрываясь вниз, и Никита застыл на самом краю, пытаясь сморгнуть туман, застилающий глаза. Но сколько Никита не моргал, все продолжало расплываться перед его взглядом, словно он смотрел через толщу воды. Видимо ветер нахлестал в лицо или в глаз попала соринка…

А на душе было муторно и тоскливо.

Проводив взглядом последний вагон электрички, Никита развернулся и, прихватив по дороге рыдающую Лизу и обняв ее за хрупкие плечи, направился к притихшей компании.

-Рита звонила, – Ира убрала в сумочку телефон, – ее предки опять свалили, так что едем к ней.

Никита равнодушно кивнул.