Текст книги "Дело Митчелла (СИ)"
Автор книги: rendallinch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Нет, не шизофреник, – едва не взвыл Дьявол, потирая переносицу: уж слишком утомляла его земная баба. Но информация есть информация, а он должен достать её любой ценой. – Просто живу в другом мире – с ангелами, демонами, блэкджеком и Шепфа, – о последнем женщина подумала, что так на их небесном диалекте будет «шлюхи», но поскольку жриц любви ей хватило на сегодня, решила не уточнять значение неизвестного слова.
– Ясно, а что тогда, – чуть было не вырвалось привычное «шизофренику», но она сдержалась, выдавливая:
– Сыну Сатаны надо от простой смертной?
– Информация. Как я уже упоминал, об обгоревших трупах. Их должно быть четыре.
– Зачем?
– Не твоего ума дело, – синие глаза сощурились, а острое лицо слегка наклонилось вбок. – Я не буду перед тобой отчитываться!
– Ну раз не будешь… – вскинула руки в поражении, поджала губы и замолчала. Испытывающий взор буравил демона, которому впервые было не по себе от чужого взгляда.
– Ну так говорить будешь или как?
– Я не обязана тебе ничего говорить, – затянулась сигаретой, нарочно выдыхая дым в лицо визави. Красные радужки вспыхнули всеми оттенками огненных цветов. Даже синие прожилки мелькали от того, насколько Дьявол был зол. На лице заходили желваки, а кирпич под руками начал крошиться. Женщина смерила картину равнодушным взглядом и тихо хмыкнула своим мыслям. – Думаешь мне страшно? Нет, солнце моё ясное, мне п-о-х-у-ю. Либо ты, как ты там выразился, «отчитываешься», либо на хуй идёшь. Мне наскучил этот разговор.
– Ладно! – гаркнул Люцифер, обдавая кожу женщины жаром своего дыхания. – Чуть больше недели назад в Школе Ангелов и Демонов появились сразу двое непризнанных. Родриго Митчелл – первый, затем Валентайн Крук. На следующий день к нам свалилась Маргарет Броуди. Целую неделю не было новеньких, но тут снова: Донни Престон. Знаешь, что их объединяет?
– Сломанная подъязычная кость, что указывает на механическую асфиксию – или иными словами на удушье – и обгорелые останки. На счет последнего уголька я пока не знаю, вскрытие не проводила пока, но первые три – точно.
– Бинго, Уокер, – мужчина довольно улыбнулся, обнажая ряд белых идеальных зубов.
– Ну, допустим, попали они в ваш… мир. Хочешь знать, кто убийца – спроси напрямую, в чем проблема?
– Если бы всё так было просто, я бы не возился тут с тобой, ясно? Им подчистили память.
– Ладно, но что тогда означают руны… – задумчиво прошептала себе под нос Виктория.
– Руны? – вместо слов она показала экран своего телефона. – Еб твою мать…
– Не знаю, поможет ли, но я нашла белое перо на месте последнего убийства, – глаза Сына Сатаны округлились. – Мои коллеги его не видели, но я смогла.
– Точно белое? – кивок в ответ. – Оно у тебя есть?
– В рабочем комбинезоне, сейчас сбегаю.
Спустя несколько минут женщина вынесла Дьяволу необходимую вещь, а тот был готов её расцеловать на месте, ведь это первая стоящая зацепка. Попрощавшись, демон сказал, что свяжется с ней скоро, на что женщина просто кивнула.
***
Вечер подкрался незаметно, словно Сын Дьявола в первую встречу с Уокер. Атмосфера в баре царила чудная: живая музыка, приглушенный свет и легкий шлейф сигаретного дыма. Судмедэксперт и Моника уже прилично накидались, когда Монтенегро сказала:
– Блин, хочу как ты! Смотреть на свою работу так же просто, – осушила рюмку с текилой.
– Ты думаешь я с ходу такой была? – усмехнулась Виктория, глотая свой джин-тоник со свежим огурцом. – Я хоть и всегда была морально устойчивой и сильной, – «ага, главное скромной» – пронеслось в кудрявой голове, – но после первого вскрытия прорыдала три часа в ординаторской.
– Воу, – всё на что хватило лаборантку.
– Детей всегда очень трудно вскрывать, особенно женщинам. Но тогда, – махнула бармену, чтобы он повторил, – для меня это было самой настоящей травмой, которую я не забываю по сей день. Это была девочка-грудничок, месяцев восемь отроду, – голос женщины был серьезным, вкрадчивым и заставлял сердце Моники сжиматься. – Как сейчас помню, стоит надо мной Левинсон, мой куратор, и говорит, мол, режь. А я не могу, – в глазах мелькнул намек на слезы, но Уокер умело скрыла грусть, прикрыв веки. – Он мне тогда сказал «либо ты режешь, либо завтра на работу можешь не выходить». После этих слов, я собралась с духом и всё же вскрыла, но из-за переживаний поставила неправильный диагноз, за что чуть не посадили мать девочки. Именно с тех пор я начала понимать, что когда пропускаешь работу через себя, ты лажаешь по-крупному и медленно едешь с катушек, – горькая усмешка невесомо тронула тонкие губы. – В нашем деле это непозволительно. Мне проще надеть маску циника на работе и знать, что я выполню свою работу хорошо. К тебе это понимание тоже придет, но нужен опыт и время.
– Ахренеть, – Моника бахнула ещё текилы, потому что слов не было. Молчание затянулось, но Уокер его прервала вопросом:
– Почему ты выбрала такую профессию?
Как бы она не отрицала – общение с живыми людьми вещь очень важная и без него никуда. Несмотря на свою нелюбовь к социальным контактам, она в них самозабвенно нуждалась, и эта вылазка с Монтенегро стала некой отдушиной для женщины. Кудрявая внушала Уокер, что нужно позволять эмоциям время от времени выходить наружу. Убеждала начальницу, что она не бессердечная, и что ей тоже нужно кого-то любить чтобы быть счастливой. Ведь с частью слов Виктория всё же, хоть и в мыслях, но согласилась – она глубоко несчастна и одинока. Странно, что для осознания этого факта понадобилось много алкоголя и кудрявая девка с работы. И лишь сама Уокер виновата в том, что происходит с ней и с её жизнью, в которой нет ничего, кроме работы.
Шаткой походкой вошла в свою квартиру, а там – звенящая пустота. Никто не встречает и никто ей не рад.
«Надо завести хотя бы кошку» – пронеслось в мыслях женщины прежде, чем она горько расплакалась, сидя на полу в коридоре.
========== Часть 3: Гости Уокерской квартиры. ==========
Комментарий к Часть 3: Гости Уокерской квартиры.
Огромное спасибо сладкой булочке lobadosha за помощь ✨
«Дождь за окном палаты тарабанил по металлическому подоконнику только ему известную мелодию, полную грусти и безысходности. Сумерки стремительно надвигались на относительно небольшой городок, окутывая дома и улицы тьмой. Совсем маленькие девичьи пальчики плотно сжимали переплёт «Тома Сойера», звуки вылетали изо рта девочки беспрерывным потоком слов и предложений, пока мальчишка лет семи смиренно лежал на коленях у владелицы мягкого, обволакивающего нутро приятным теплом голоса. Мягкий желтый свет торшера способствовал умиротворению и наталкивал детей на сонливость, но светленькая всё продолжала читать, а почти лысый мальчик тихо слушал, прикрыв глаза. Одна ручка опустилась на его голову и аккуратно поглаживала поредевшие пряди цвета зрелой пшеницы, сквозь которые просвечивалась тонкая, практически белая кожа. Подумав, что малыш уснул, девочка медленно закрыла книгу и отложила её на белоснежную прикроватную тумбочку. Она обреченно посмотрела сквозь панорамную дверь. Жалюзи были открыты, поэтому увидеть то, как рьяно родители пытались что-то доказать врачу, не составило большого труда. Мама плакала, пока раскрасневшийся отец что-то кричал, до боли сжимая руку жены, и глаза при этом от негодования выпучил. Пока светловолосая наблюдала за родителями, мальчик заворочался и сел на коленки перед ней, укутываясь в плед с высоким ворсом цвета штормового моря.
– Вики, – тихо прозвучал высокий детский голосок, привлекая внимание светловолосой.
– М? – синие глаза опускаются ниже к лицу мальчика и встречаются с радужками такого же цвета.
– Я умру? – этот вопрос стал своего рода ударом под дых. Казалось, воздух покинул её лёгкие.
– С чего ты взял, малыш? – дальше девочку накрыла волна злости на мальчишек из соседней палаты, что часто прикалывались над младшим. – Это тебе Майлз и Нестор сказали?
– Ко мне сегодня приходил ангел, – как и все остальные, девочка не поверила бурной фантазии ребёнка.
Знаете, старшие дети и взрослые, особенно последние, не очень склонны верить тому, что говорят дети, совершенно забывая, что устами младенца глаголет истина. Девушка втянула воздух носом поглубже, прежде чем задать вопрос:
– И что же он тебе сказал?
– Что мне, как и тебе, недолго осталось, – тембр голоса обрёл нечеловечески низкие нотки, словно с девушкой разговаривал какой-то монстр, сам Дьявол. Синие глаза помутнели, заставляя радужки и зрачки сливаться цветом с голубоватым белком. Злобный заливистый смех эхом отбился от стен палаты, в то время как неестественно широкая улыбка, своей природой напоминающая скорее животный оскал, обнажала ряд длинных и острых зубов. – До встречи по ту сторону, сестричка.»
Тихий крик сорвался с пересохших губ, когда немой ужас намертво застыл в синих омутах, а холодное тело пробила крупная дрожь. На самом деле напугать Уокер в силу профессии мало что может, но этот сон был настолько реалистичным и правдоподобным, что дышать стало невыносимо трудно. Чувство опасности накрыло с головой, обволакивая своими мерзкими скользкими щупальцами всё её нутро и кожу. Хотелось смыть с себя это чувство.
«Это всего лишь сон» – бессвязно бормотала, зарываясь пальцами в светлые пряди.
«Это просто подсознание играет со мной!» – мысленно кричит, пытаясь привести себя хоть в какое-то подобие равновесия.
На постели рядом зашевелилось чье-то тело и приподнялось на локтях. Тёмная мужская макушка возвысилась над горой подушек, бегло сканируя обстановку зелёными глазами-радарами. Ну, радарами – это, конечно, очень громко сказано. Даже слишком. Если правый глаз ещё был в состоянии открыться, то левый без посторонней помощи вряд ли разлепится. От бородатого мужчины, которому с виду слегка за сорок, несло алкоголем и табачным дымом за версту.
– О, Ви… – закусив губу, попытался вспомнить имя женщины, с которой провёл довольно-таки бурную ночь, – Виолетта! – и так феерически промахнулся. Синие глаза смерили его полным неподдельного раздражения взглядом.
– Ты настолько тупой, что моего имени запомнить не удосужился?
– Вильма? – с надеждой на то, что угадал, глядел на её профиль, а женщина закатила глаза, и в её мыслях крутилась лишь одна мысль. Точнее вопрос, на который отыскать ответ невозможно: «И как я вообще додумалась с тобой переспать?»
– А впрочем, плевать, – тонкие уста тронула фальшивая улыбка, голос был приторно слащавым. – Я сейчас пойду в душ и чтобы тебя, Гарри–Хуярри, здесь не было, когда я оттуда выйду, – тон резко похолодел. – Понял?
– Фу, как некультурно и негостеприимно! – скривил свои губы в гримасе недовольства и откинулся обратно на кровать.
Ничего не ответив, натянула на нагое тело шёлковый халатик винного цвета и обулась в чёрные пушистые тапки. Тело всё ещё тряслось от недавнего ужаса, покрываясь мурашками ещё больше, когда обнаженных участков тела касался легкий сквозняк. Дрожащими пальцами включила холодную воду и прямо в халатике перелезла через бортик ванной. Скатилась вниз по коричневой плитке, обнимая колени.
– Чёрт, Эйдан, что ж ты мне так нервы делаешь… – едва слышимый шепот разбавил шум воды. Тяжелые капли заставляли тело содрогаться, а губы посинели. На удивление холод не привёл в чувства, а лишь усугубил ситуацию, пробираясь своими морозными коготками в голову и задевая те воспоминания, которые пламенем хотелось выжечь из памяти. Нечасто она погружалась в мысли о прошлом, а когда погружалась – сразу же принимала решение наведаться на кладбище.
Спустя продолжительное время выключила воду и на дрожащих ногах поднялась, скидывая с плеч тяжёлую ткань. Встреча взглядом с отражением в зеркале всё же частично вернула женщину в реальность: она нормально умыла лицо теплой водой, хоть после холодной она казалась Виктории лавой, и торопливо почистила зубы. Укутавшись в полотенце, побрела на кухню, чтобы заварить себе любимой горячего кофе и составить планы на сегодня.
– Ты всё ещё здесь? – невозмутимость вновь вернулась на своё законное место и теперь лицо женщины не выражало абсолютно ничего.
– Я просто подумал…
– Мне плевать, – подошла ко входной двери, повернула ключ и нажала на ручку. – Вон!
– Вижу, к тебе гости, – Гарри поджал губы и кивнул в сторону дверного проёма.
– Совсем уже кукухой поехал? Что ты не… – повернула голову в сторону проёма, встретилась взглядом с алыми радужками, и женский голос вдруг заиграл красками удивления, – …сёшь?
Избитый шизофреник стоял, шатаясь, и опирался вытянутой рукой о дверной косяк. Бровь рассечена ровно так же, как и нижняя губа, а одно крыло тёмно-бордового цвета неестественно вывернуто влево. Помимо этого, на лице красовались множественные ссадины, царапины и кровоподтёки.
– Кхм, – прочистил горло Люцифер, злобно зыркая на растерянного Гарри.
– Понял, всего хорошего, Ванда, – короткий кивок в сторону Уокер, и спутник ретируется, слегка задевая плечом конкурента. Виктории лишь оставалось наблюдать за этим действом, сложив руки под грудью.
– Может уже пустишь? А то я минимально задолбался слушать мысли твоей соседки напротив о том, какая же ты шлюха, – вымученная улыбка едва тронула мужские уста и демон зашипел от боли. Чуть помедлив, добавил уже громче:
– Всё увидела, карга старая?
До демонического слуха донеслось недовольное ворчание старухи за дверью и звук скольжения мебели, вероятно табуретки, по деревянному ламинату.
– Принесла нелёгкая, – бурчит Виктория под нос. – Садись на диван в гостинной, я сейчас переоденусь и обработаем сие недоразумение, – развернулась и привычным тяжелым шагом двинулась в свою спальню, где всё ещё пахло недавней страстью. – Прямо по коридору если что.
Три минуты, и на женщине красовалась синяя футболка оверсайз и тёмно-серые велосипедки. Мокрые волосы сцепила в неаккуратный пучок, с которого сразу же выбилось несколько светлых прядей. Ловким движением руки выхватила чемоданчик с медикаментами, двигаясь к непрошенным гостям в виде психа и его перебитого летательного аппарата.
– У нас нет времени, мы должны ехать в морг, или как вы, земляне, это место называете? – не успела войти, как на неё обрушилась реплика Люцифера.
– А тебя не смущает, что у меня сегодня выходной? – бесцеремонно взяла лицо мужчины в холодные ладони. Тот зашипел, хотел вырваться, но грозное и властное «Стоять!» заставило его поддаться женщине и повертеть головой в стороны, как она и велела. – С каким асфальтом ты уже поцеловаться успел? У тебя следы скольжения на коже, – про себя женщина отметила, что получил Люцифер довольно-таки не слабо. – Знаешь, будь я шизоидом, сбежавшим из дурки, я тоже вместо полиции побежала бы к знакомому судмедэксперту…
Отвернулась на секунду и достала из чемоданчика что-то. Невольно вспомнила те смутные времена, когда её запихнули на три недели в отдел экспертизы живых лиц: были алконавты, что до зелёных чертиков нажрались и устроили «махач раз на раз». Были обиженные девочки, что заявляли на своих парней об изнасиловании с целью «проучить», ровно так же, как и бабульки, что специально бросались под колёса машин, чтобы срубить бабок с водителей. Именно после испытаний в «живых лицах» юная студентка познала весь смысл фразы, сказанной её бабушкой: «Не бойся мёртвых, бойся живых». Живые и вправду намного опаснее трупов – труп не может под психотропными препаратами с огромного размаха лбом губу судмедэксперту расфигачить, а чувак со всеми признаками жизни вполне себе так и поступил на глазах у студенки-третьекурсницы. Этот эпизод настолько врезался в память Виктории, что её по сей день бросает в неоправданную дрожь, когда приходится работать не со «жмуриками».
– У вас новый труп, у нас новый непризнанный. Расследование стоит на мертвой точке… – проигнорировал колкость, пытаясь шипеть от боли как можно тише.
– Заткнись, – приложила проспиртованный тампон к краю ранки на брови, – мешаешь процессу.
– Оно само заживёт, – дернулся, пытаясь встать, но тут же, извергая поток бранных слов, сел обратно. Изнеможденно прикрыл глаза и откинулся на спинку.
– Да? – бровь женщины изогнулась в удивлении. – Лично меня терзают смутные сомнения. В таком состоянии убийца скорее тебя поймает, нежели ты его, – продолжает обрабатывать рану, слегка ухмыляясь. – А мне потом в твоих божественных, – с нескрываемым сарказмом в голосе произносит, – кишках колупаться…
– Упрямая, – цедит сквозь зубы, когда ловкие пальчики медика опять прислоняют влажную вату, пахнущую спиртом, к месту соприкосновения его лица со столом в кабинете папаши. – Ад заберет меня обратно раньше, чем я попаду под твой нож.
– Скальпель, – поправляет, – не делай из меня мясника, я творю искусство, – её лицо находилось так близко к его, что Сын Дьявола ощущал горячее дыхание на своей щеке.
Сосредоточена и внимательна, замазывает царапины какой-то мазью сразу же после обработки спиртом. Тонкие губы время от времени выдыхали направленный поток воздуха, чтобы облегчить страдания мужчины, плотно сцепившего челюсти. Он в свою очередь рассматривал Уокер с интересом. Чем-то цепляла его внешность женщины – совсем не похожа на всех, кого ему доводилось видеть в своём мире. Тонкие губы слишком хорошо сочетались с острыми, слегка угловатыми чертами. Но эта угловатость казалась такой женственной, такой… утончённой? Демон сам удивлялся своим мыслям, ведь ему раньше не приходило в голову, что люди могут быть красивыми: он на них никогда не обращал внимания.
– С лицом покончено, а теперь прости, – резким движением и с оглушительным треском разорвала чёрную хлопковую рубашку, заставляя демона застыть на месте и затаить дыхание – всё-таки холод её пальцев нехило обжигал его татуированную грудь. Но и его кожа ей адским пламенем казалась, чего уж греха таить. Тряпки, пропитанные кровью, пали на пол жертвой Виктории Уокер.
– Ты мне теперь полуголым предлагаешь щеголять? – пришла очередь Люцифера брови поднимать.
– Думаю, – синие омуты сощурились, – рубашка, забытая одним из моих мужиков, тебе подойдет не хуже.
– И много мужиков забывают у тебя свои вещи? – ему от чего-то трудно было скрыть откровенную насмешку над женщиной, что прекрасно поняла его посыл.
– Достаточно, – отрезает Виктория, слегка резковато, но потом, когда замечает взгляд Люцифера, добавляет:
– Я, как и любая другая физически и психологически здоровая женщина, нуждаюсь в регулярном сексе, – Люцифер зашипел, когда проспиртованная вата коснулась глубокого пореза под ребром чуть сильнее, чем следовало. – Что мне теперь повеситься, если каждый второй после третьей ночи привязывается и считает, что имеет какие-то права на меня? Приходится довольствоваться одноразовыми утехами, такая уж моя судьба, – разводит руки в стороны и меняет пропитанную кровью и спиртом вату на свеженькую.
О, как же демон понимал это чувство! Ему от большинства женщин нужен был только одно-двухразовый перепихон, не более, но всё равно находились те, кто приписывал себе титул будущей Королевы Ада без каких-либо оснований. Бесило до чёртиков, до трясучки.
– Избегаешь отношений? – бестактный вопрос сорвался сам по себе, отчего Уокер замерла и напряглась всем телом. Тяжело вздохнув, отстранилась и развернулась к Люциферу спиной. Он ожидал, что Уокер сейчас пошлёт его по всем известному маршруту, но на удивление этого не произошло.
– Привязанности никогда ни к чему хорошему не приводили, – сухой ответ. Совладав с эмоциями, что так красноречиво отобразились на побледневшем лице, она повернулась обратно и продолжила обработку. – Они делают нас уязвимыми.
Впервые демон встретил человека… Хотя нет – именно земную женщину, которая разделяла его взгляды, и это, мягко говоря, удивило. Он такое замечал разве что за мужчинами, и то в исключительных случаях. Справедливости ради стоит отметить, что с людьми Сын Дьявола не очень-то и любил общаться, поскольку те «не заслужили». Но сейчас – совершенно другая ситуация, поскольку в одиночку убийцу ему не сыскать. А даже если и сыскать, то демон нарушит главное условие задания папаши – тесное взаимодействие с людьми. Дескать, «хочешь быть королём Ада – должен уметь общаться со всеми». Когда Люцифер полторы недели назад узнал о своём задании от Сатаны, был готов рвать и метать. Правда новость о том, что после того, как убийца всё же будет пойман, демон наконец-то сможет пожениться и законным путём занять свой трон, несколько смягчила его агрессию. Однако ненавидеть людей он меньше не стал. Но тут… Эта женщина ломала все допустимые и недопустимые предубеждения будущего Сатаны о людях – вся такая холодная, местами резкая и такая же, как и он, одиночка.
С самого детства все пресмыкаются перед ним, наследником всея Преисподней. Не удивительно, что абсолютно каждая дьяволица, которая попадалась у него на пути, жаждала не самого мужчину, а его титул и многочисленные привилегии. Для женщин он был неким ходячим кошельком, билетиком в лучшую жизнь – называйте как хотите, но внутренний мир демона так никто и не пытался познать. Мысли о его предстоящей свадьбе его немного удручают, ведь без неё не бывать ему Владыкой. Придётся переступить через себя, взять в жёны одну из этих тупых меркантильных куриц и быть всю жизнь несчастным. Зато на троне!
В остальном его в Аду все боялись и старались лишний раз не нарываться на гнев наследника. Единственным существом, что стояло выше него, был отец. До смерти матери Люцифера он был слегка жестковатым, но очень справедливым и мудрым правителем, а после… Жестокость начала пересекать все мыслимые и немыслимые границы разумного. Дьявола словно подменили на беспощадного и беспринципного тирана, особенно по отношению к единственному сыну, что своей мордашкой до боли напоминал мать. Ведь и вправду Люциферу многое от неё досталось – к примеру миндалевидный, слегка узковатый разрез глаз или высокие выразительные скулы. Много схожего можно было бы заметить, поставь этих двоих рядом друг с другом. Почему Дьявол решил сегодня избить своё единственное чадо? Да просто так! Потому что может, и хрен ему кто помешал бы.
– Спина, – повертела в воздухе пальцем, приказывая жестом развернуться. Так Люцифер и поступил. Пока женщина с изумлением смотрела на основание крыльев, прошла целая вечность. Синие омуты загорелись чистым медицинским интересом, а холодная ладошка неосознанно провела по тонкому участку кожи между крыльями, что плавно переходил в тёмно-бордовое оперение. Крылья Люцифера встрепенулись в ответ на касания Уокер. – Невероятно…
– Нравится? – хмыкнул демон, сжимая кулаки чуть сильнее.
– Уму непостижимо! – до этого момента Виктория не до конца верила словам «Сына Дьявола», пытаясь найти вразумительные ответы на целый рой вопросов, что не давал ей спать то днями, то ночами. Мысль о том, что у этого мужчины настоящие крылья, до конца не могла усвоиться в белокурой башке, а о том, что существует целый мир с этими существами, и подавно хрупкое человеческое сознание отказывалось принимать. Уокер всё равно считала его поехавшим, ведь зачем высшему божеству помощь какой-то земной женщины? Тем не менее, продолжила обрабатывать глубокие порезы на спине и крыльях. – У тебя вывих, я не знаю, как правильно его вправить.
– Даю добро на любые необходимые вмешательства, – синие глаза смерили образ гостя недоверчивым взглядом, а холодные ладони покоились по обе стороны от вывихнутого сустава.
– Ты сам напросился, но я дико извиняюсь, – и резкая боль пронзила крыло демона, срывая с его уст поток отменного мата и проклятий.
– С-сука! – голос сорвался на хрип.
– Ты так и не ответил, кто тебя так отмудохал?
– Не твоего человеческого ума дело! – рык сквозь плотно сжатые зубы не возымел нужного эффекта: женщина равнодушно пожала плечиками и принялась мазать тело травяной мазью.
– И… финальный штрих, – спустя двадцать минут «танцев с бубном» прошептала под нос светловолосая, закусывая губу. Ведь и вправду ран было настолько много, что по-другому процесс их обработки просто-напросто не назовёшь. Ледяной пальчик аккуратно вытер излишки мази с горячей кожи. – Сиди минут десять, пока впитывается, и можешь идти искать своего убийцу.
– Можем, – поправил Люцифер, прочистив горло. – Мы и так много времени потратили.
– Не-ет, солнце моё ясное, – запротестовала Уокер, удаляясь в свою спальню. Уже оттуда прикрикнула мужчине:
– У меня единственный выходной, и на работу я сегодня не собираюсь!
– Ты мне поможешь! – в привычном для себя приказном тоне гаркнул.
– А вот… – запыхтела, натягивая на себя чёрные джинсы, – и нет! То, что я на негативных эмоциях слила тебе инфу об убитых, это ещё ничего не значит! Может я не хочу влезать в эти все ваши переделы власти?!
Ведь и вправду она долгое время думала об этих убийствах и что-то не давало ей покоя. Для себя она приняла окончательное решение не лезть, если в деле замешаны эти «небожители». Кто знает, какую беду она может навлечь на немногочисленных родных и близких, ввязавшись в эти мутные дела? За себя она боялась в самую последнюю очередь. Да, её бесило бездействие остальных. Да, её дико раздражало, что этот маньяк прибавлял ей немало работы. Но с другой стороны, не очень хотелось увидеть на своём столе мать или отца. Даже ту же Монику могли бы грохнуть просто за то, что она постоянно рядом с Уокер тусуется. Не-е-ет, пускай сам разбирается!
– Ты уже влезла! – взбешённый демон, скрипя челюстями и кряхтя, поднялся с дивана и последовал за женщиной в спальню. – Ты имеешь доступ к материалам дел, а это…
– Не-не-не! Я эту хрень, как там говорится? Ебала, вот, – перебивая, швырнула в Люцифера голубую рубашку. – Забудь про десять минут, быстро одевайся и катись колбаской. Мне это уже осточертело!
– Ты пожалеешь, – звериный оскал коснулся дьявольских уст.
– Вон! – от её крика задрожали открытые окна.
Появилось лёгкое чувство дежавю.
Мужчина лишь злобно зыркнул в её сторону, шумно выдыхая воздух крыльями носа, и со злостью натянул на себя рубашку, что слегка жала в плечах.
– Ещё свидимся, Уо-окер, – процедил Люцифер сквозь зубы, прежде чем покинуть поле зрения синеглазой. Дальше раздался оглушительный хлопок двери, и квартиру женщины окутала тишина.
Кофе уже не хотелось, да и настроение строить планы улетучилось. Поэтому, гневно фыркнув, стянула с себя футболку и заменила её на чёрный кружевной бюстгальтер и такого же цвета водолазку. От Виктории веяло сильнейшим раздражением – казалось, воздух вокруг женщины электризуется. Нацепила на себя чёрный тренч и такого же цвета ботинки, прежде чем закрыть дверь в квартиру и повернуть ключ.
Погода на улице была паршивой, но от своей затеи Уокер и не думала отказываться. Спустя полчаса старенькая серебристая Тойота принесла её прямиком к городскому кладбищу. Небо, плотно затянутое чёрными тяжелыми тучами, грозилось обрушить на городок стену из ливня. Холодный весенний ветер не щадил причёску женщины ровно так же, как и тело, что содрогалось от внезапных порывов. Пальцы заледенели, крепко сжимая две розы, купленные у входа. По хорошо известной тропе добрела до детской части кладбища, где под одним из могучих многовековых дубов располагалась небольшая гранитная плитка, припорошенная пылью.
– Здравствуй, мелкий, – слова давались ей с трудом, ведь она не привыкла разговаривать здесь. Обычно приходила, молчала и удалялась восвояси, но внезапная новость о том, что по ту сторону смерти тоже существует жизнь, вносила свои коррективы в общение с младшим, давно усопшим братом. – Я очень редко сюда прихожу, ещё реже разговариваю с тобой, – усмехнулась над собой, положив цветы поверх золотистой надписи «Эйдан-Джозеф Уокер». – Просто мне показалось, что раз этот… отпрыск Сатаны может гулять в нашем мире, то и для тебя нашлось местечко в его. Бред, – грустно улыбнулась, нервно теребя рукава своей кофты, – но с чем чёрт не шутит? Вдруг ты там сидишь где-то, наблюдаешь за родителями, за мной. Думаю, из тебя получился бы хороший, как этот чёрт бывших смертных назвал… – неловко переминаясь с ноги на ногу, закусила губу и подняла синие блестящие омуты к небу в попытке вспомнить то слово. – Непризнанный, вот.
Немного полдаль от могилы, где стояла женщина, из чащи за ней наблюдала высокая фигура в сером балахоне. Такого же цвета крылья тихо трепыхались на ветру.
– Энди, что ты тут торчишь, как олух? – гаркнул голос откуда-то взявшегося напарника – ещё более высокого седого мужчины с длинными волосами и каким-то посохом. От него веяло мятным ветром и ликёром.
– Простите, Ангел Фенцио, – и бросив короткий взгляд на судмедэксперта, мужчина удалился вслед за этим дедом.
Ещё через пять минут небо уронило на землю первый весенний ливень и Виктория поплелась к выходу, про себя чертыхаясь каждый раз, когда настырные холодные капли попадали прямо за шиворот. Губы посинели и неистово дрожали, пока ледяные пальцы пытались выудить ключи от машины из кармана. А тем временем за Уокер кто-то следовал по пятам и проливной дождь преследователя никак не смущал…
========== Часть 4: Семейные мелодрамы. ==========
Мужчина в белом неспешно двигался следом за женщиной, что уже подходила к своему автотранспорту. Почему-то он был уверен: «спешить некуда, что она, не смертная что ли?». Но не тут-то было – заметив за собой белоснежный хвост, она ускорилась и под слегка усиленный шорох гравия от шагов в два счета оказалась у своей машины. Лицо мужчины выражало лишь истинное непонимание. Густые брови свелись к переносице, а аккуратный рот, обрамленный пухлыми губами, чуть приоткрылся, в то время как небесные глаза буравили удаляющийся женский образ взглядом.
– Стойте! – крикнул он, слегка ускоряя шаг.
Заметив это, она одним резким движением руки открыла дверь и, прежде чем прыгнуть в салон, гаркнула что есть сил:
– Да пошли вы на хрен, выродки пернатые! – от такого обращения мужчина опешил, открывая рот ещё шире и округляя свои выразительные зенки.
– Подождите! – он уже побежал к машине, но не успел. С ужасно противным звуком трения колёс по асфальту Тойота резко тронулась с места, с ходу набирая скорость. Белые крылья обессиленно обвисли, а сам мужчина согнулся в три погибели, упираясь прямыми руками в колени. – Кто же ты, бл… – запнулся, словно мат не принадлежит к его обычной манере речи, – такая?
Тем временем Уокер улепетывала домой без оглядки, плотно сжимая руль руками. Скорость превышала предельные показатели, поэтому единственное, что ей оставалось – это надеяться не наткнуться на копов и ожидать квитанцию об уплате штрафа на пару с остальной почтой.
***
В секционной как всегда – холодно. Руки Виктории заметно подрагивали, но тем не менее скальпель оставлял идеально ровные надрезы на теле сорокапятилетней женщины. От чего, как бы выразилась Уокер, «кони двинула» несчастная ей ещё предстоит выяснить.
