Текст книги "Волчий камень (СИ)"

Автор книги: RedFox93

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Поединщики встали друг напротив друга и приготовились к схватке. Солнце взошло над горизонтом, озарив арену багряно-алым светом, словно предзнаменуя грядущее кровопролитие…

Комментарий к -20-

Хотел битву, а получилась любовь!)

========== -21– ==========

Two Steps From Hell – Dreams Of The Seven

Небо окрасилось во все оттенки перламутра, встречая дневное светило и новый день. Ветерок всколыхнул листву и траву, разрушая гнетущую тишину на пустынной аллее. Два рыцаря застыли как изваяния, подняв свои мечи вверх и ожидая чего-то. Оливия с замиранием сердца смотрела на прямую спину своего начальника, и сердце замирало от одной только мысли, что она вновь может его потерять.

Бой явно был не равным, поскольку Самаэль еще не до конца оправился после всех испытаний, что выпали на его долю, но Мефистофель зашел слишком далеко, чтобы оставить все это без внимания. Холодные, потемневшие от переполнявших их эмоций, глаза неотрывно смотрели на противника, а руки в когтистых перчатках мертвой хваткой сжимали рукоять меча. С ним он прошел множество войн, каждый раз защищая честь своего рода и своего господина.

Казалось, прошло несколько часов, хотя на самом деле не более двух минут, когда демон и ангел вступили в смертельную схватку.

L-Ganse – Angel or Demon

Клинки с громким звоном столкнулись, высекая искры. Земля, мокрая от росы, заставляла ноги скользить, и Бастиан чуть отъехал назад под напором Мефисто. Лезвия соскользнули, и обоим дуэлянтам пришлось разойтись, чтобы в следующий момент красный рыцарь занес один из своих мечей для удара справа, а вторым хотел пырнуть ангела в бок. Круговым маневром, отразив оба выпада, Хоффман атаковал сам, обрушивая мощный удар на врага.

Их «танец» длился несколько часов, лязг доспехов и скрежет стали резал уши, вызывая толпы мурашек по всему телу. Не щадя друг друга, темные бились как львы, рыча сквозь забрала, а Мефистос еще и что-то кричал на латыни, чем вызывал еще больше агрессии со стороны Самаэля. Дым, клубившийся вокруг лат, становился гуще и плотнее, заменяя щиты. Стоило оружию погрузиться в него, как тонкие щупальца начинали обвивать его, норовя вырвать из рук противника.

Оливия обхватила плечи руками, сжимая пальцы до белизны, и напряженно следила за боем, боясь дышать. Сердце замерло в груди, а легкие жгло от недостатка кислорода: нервы вот-вот готовы были лопнуть, как перетянутая струна, так сильно ощущалось повисшее в воздухе напряжение. Позади Джонсон, в не меньшем ступоре стояли Севастьян и Вальтер.

От дерущихся шел пар, а земля, испаханная вдоль и поперек сапогами, походила на перекопанное поле. Небо, еще несколько минут назад блиставшее ясностью, заволокло серыми тучами, и раскаты грома сотрясали землю, будто вторя звону мечей. Всполохи молнии пронзали рваные облака, подобно заколдованным стрелам, ищущим живую мишень, но так и не находившим ее.

Резкий выпад и один из клинков Мефистофеля улетел в густые заросли шиповника, оставив обладателя с одним ятаганом в руке. Демон гневно ощерился, проявляя вторую сущность: глаза налились кровью, а едва заметные клыки удлинились, выглядывая из-под верней губы. Серые очи Самаэля вспыхнули синим огнем, прожигая ненавистного врага сквозь решетчатое забрало шлема, и этот же огонь горел в его сердце. Биться до последней капли крови, до последнего вздоха, не ведая страха и сомнений, пока есть, ради кого сражаться, и есть, за кого умирать.

Снова выпад, и Бастиан уходит в сторону, разворачиваясь на 360 градусов, чтобы вражеский меч не достиг своей цели. Оба рыцаря уже изрядно вымотались и устали, но заканчивать поединок никто не спешил: девиз гласил – до смерти и не щадя противника, а это означало, что пока один из них жив, битва будет идти.

Мефисто же наоборот уже сто раз пожалел, что решился на все это. Он явно уступал Смерти по силе, а взять хитростью такого противника можно было даже не пытаться. И в провале такого идеального плана была виновата какая-то простая смертная! Паршивая девчонка, нагло влезшая не в свое дело. Как бы ему хотелось отомстить ей за все те провалы, что он был вынужден пережить, и особенно за то, что ей удалось снять оковы с Самаэля.

Углубившись в самокопание, демон пропустил удар и потерял второй клинок. Подсечка довершила свое дело, и Мефисто оказался на земле, придавленный чужой ногой к рыхлой земле, а острие двуручника уперлось в подбородок.

– Твое последнее слово?

– Разве есть смысл что-то говорить, я лучше сделаю. – И прежде чем ангел успел среагировать, контрактник резко выбросил руку вперед, и черный сгусток дыма преобразовался в кинжал, прошивший черные доспех в области груди.

Боль оказалась нестерпимой, но все же Бастиан нашел в себе силы налечь на рукоять, чтобы лезвие поразило соперника в горло. Поединок был окончен, и Олив рванула с места, подлетая к блондину, уже успевшему осесть на землю, и наспех скинула с его головы шлем. Светлые волосы разметались по лицу, а на губах заалела кровь. Серые глаза забегали в поисках лица девушки, и когда нашли их, в них отразилась целая гамма эмоций.

Рука сама потянулась к ее щеке, чтобы смахнуть непрошеные слезы. Как раньше они его раздражали, ведь он не знал, что с ними делать, но сейчас соленые капельки на белой коже вызывали печаль. Ему не хотелось причинять ей боль, но испуга в ее глазах он не видит, только решительность и желание одержать верх. Не ведая, что творит, брюнетка обхватывает тонкой рукой эфес кинжала и что есть сил тянет на себя, пачкая руки в его крови.

Металл жжет кожу, ведь он предназначен для темных существ, но ее это нисколько не волнует, и она продолжает свое дело. Боль стихает, и Самаэль чувствует, как организм начинает регенерацию. Кровь замедляет свой бег, а рана затягивается прямо на глазах. Его перестает штормить, и впервые за долгое время он наконец-то полностью ощущает себя живым.

Хоффман поднимается на ноги, не забывая помочь Оливии, и они отходят на пару шагов назад. Тело поверженного Мефистофеля вспыхивает огнем, и в скором времени от него не остается ничего, кроме пепла и черной сажи. Его дух вновь заперт в преисподней, и уже никогда ее не покинет.

О поединке наверняка уже знает весь Ад, а это значит, что Люцифер непременно призовет его к себе. Их спор окончен, но отчего-то Смерть не чувствует себя победителем, его душа в смятении, и только тепло женских рук, что он сжимает в своих ладонях, не позволяет ему пасть духом окончательно.

Гонец появляется быстрее, чем он предполагал. Нергал стоит прямо перед своим хозяином и бумага в его руке колет взор не только ему.

– Господин, вам повестка от Владыки. Он приказывает вам немедленно прибыть на суд в нижний мир.

– Спасибо, Нергал. Я скоро буду.

– Боюсь, что не смею оставить вас. Мне предписано сопроводить вас прямо в зал заседания.

– Даже так? Впрочем, правила есть правила. Могу я проститься с друзьями?

– У вас есть десять минут.

Ничтожно мало, чтобы сделать все, как подобает, но он и так получил щедрый дар. Его не заковывают в цепи и не скручивают два здоровенных минотавра, как это бывало с другими. За ним прислан самый верный слуга, услуги которого он ценил выше, чем чьи-либо другие. Ему позволяют попрощаться, и это куда страшнее, чем предстоящее слушание и возможный приговор.

Севастьян жмет руку друга с улыбкой, хотя в его глазах отражается волнение. Они столько пережили вместе, и вот теперь может статься так, что эта встреча грозит стать последней. Вальтер сдержано кивает и удаляется прочь, ему еще нужно держать ответ перед Рыковым. И только Джонсон с неким отрешенным выражением сжимает его в своих объятиях, дрожа всем телом в его руках.

– Посмотри на меня, – просит Бастиан, склоняя голову чуть пониже, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза.

Она выполняет просьбу, и отрешение сменяется паникой. Он крепче сжимает свои пальцы на ее плечах, возможно, даже останутся синяки, но она не чувствует боли и с печалью изучает его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, чтобы потом возрождать его образ в своих воспоминаниях.

– Я вернусь, обещаю!

– Не говори того, в чем не уверен.

– Разве я хоть раз позволил себе обмануть тебя?

– Нет, но…

– Я клянусь, мы вновь увидимся с тобой. Верь мне, Оливия!

– Хорошо, я буду верить.

– Вот и умница! Севастьян приглядит за тобой, пока меня не будет, не так ли?

Демон без колебаний утвердительно закивал. Ради Самаэля он в лепешку расшибется, но сбережет эту неугомонную девицу, пусть даже это и потребует от него всех имеющихся у него усилий.

– Ты сама сказала, мы связаны, а значит, что бы ни случилось, наши судьбы связаны.

– Навсегда.

Прощальный поцелуй сквозит горечью расставания, но оба верят, что Фортуна окажет им последнюю милость и не даст этой нити оборваться, так и не сплетясь воедино.

========== -22– ==========

Нергал терпеливо ожидал, пока его хозяин проститься со своими друзьями, и украдкой поглядывал на Оливию. На самом деле Люцифер прислал его еще до начала поединка, чтобы дух проконтролировал исполнение правил. Мефистофель славился своими обманами, и ничто не мешало ему нарушить веками прописанные истины. Когда демон воспользовался теневой магией доспехов, чтобы ранить противника, жнец вмешался, и кинжал промахнулся, не задев сердца, куда и метил гнусный предатель. Остальное дело рук невидимой связи между ангелом и его напарницей.

Еще никому из смертных не удавалось без летального исхода прикоснуться к темному оружию, а Олив не только смогла выдержать боль от ожога, но и извлечь отравленный нож. Подобные проявления неизвестного контракта вызывали восхищение, но и без опасений не обошлось. Ангелы, также следящие за происходящим, не переставали донимать Люцифера через корреспонденцию и посланников и уже набили Князю оскомину. Вконец изведенный Темный ушел в подполье, оставив всех этих ополоумевших куриц на своего секретаря.

Можно подумать, он сам не пытался выяснить природу сего странного явления, не закапывался в своей библиотеке в свитках и писаниях, не тряс всех, кто хоть как-нибудь был причастен к заключению контрактов, сделок, обменных договоров и прочей лабуды. Пусто! Никто ничего не знает и не ведает! Злой и уставший Люцифер настрочил отчет о проделанной работе и отослал наверх с пометкой отцепиться от него со своими визгами и писками. Если им так хочется, пусть копаются, а он умывает руки и предоставляет паре самой решать свою судьбу.

Единственное, что Дьявол сделал, это приставил к Самаэлю и Оливии наблюдателей, чтобы в любой момент обеспечить другу и его подруге защиту от не в меру активного вмешательства ангельского сословия. Впрочем, пернатые никакой активности не предприняли, видать, Отец запретил им влезать не в свое дело, так как и ему Хозяин Ада отослал короткую записку с настоятельной просьбой угомонить свои детей.

И вот теперь, когда смута только начала сходить на нет, все опять пошло наперекосяк. И кто в этом виноват? Правильно, этот неугомонный и обиженный на всех и вся Мефистофель. Давно надо было сослать его куда-нибудь в самую глубь бездны, и чтобы духу его при дворе не было. А после выходки с доносом и вовсе следовало запереть этого проходимца в тартаре.

После того, как Самаэль вновь вернулся на землю, Люцифер установил слежку за Мефисто, но тому каким-то непостижимым образом удалось скрыться, а когда наблюдатели вновь обнаружили его, было уже поздно. Неожиданным подарком стало появление Нергала в кабинете Князя. Жнец рассказал о внезапной смерти Оливии и ее пребывании в забытье. С разрешения Дьявола дух освободил душу Джонсон из плена и вернул ее к жизни, благо связь между ней и Смертью сделала эту процедуру легко выполнимой.

И как только это произошло, Темный приказал Нергалу следить за ситуацией и, в крайнем случае, принять меры. Происходящее необходимо было как-то разрешить, иначе не успеет Люц оглянуться, как в его дела влезет кто-нибудь сверху и тогда спокойному укладу жизни подземного мира придет конец. Раз уж высшие силы распорядились связать этих двоих, то пусть они и идут рука об руку до самого конца.

Обменявшись последними словами с Олив, Самаэль поравнялся со слугой, и они вместе исчезли в серой дымке. Знакомый интерьер адских коридоров уже не вызывал былого восторга и радости, а наоборот навевал грусть и апатию. Передав пергамент в руки хозяина, жнец удалился, оставив Господина один на один с собственными мыслями. Место было ему знакомо, в нескольких шагах отсюда располагались двери кабинета Князя, куда блондин был вхож как к себе домой.

Сделав над собой усилие, ангел все же двинулся в нужном направлении и замер перед дубовыми дверями. Не успел он постучать, как створки со скрипом отворились, пропуская гостя внутрь покоев. Интерьер ничуть не изменился за время отсутствия Смерти, разве что освещение практически отсутствовало, за исключением жарко пылающего камина.

Дьявол стоял лицом к очагу, заложив одну руку за спину, а другой держал наполовину выгоревшую сигару. Стоило мужчине переступить порог, как двери за ним захлопнулись с легким щелчком. Сделав затяжку, Люцифер бросил окурок в огонь и развернулся к вошедшему лицом.

– Ну здравствуй, дружище!

Самаэль склонился в глубоком поклоне, что вызвало на губах Высшего снисходительную улыбку.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Смотря, что ты хочешь услышать.

– Например, то, как ты докатился до такого.

– Хотел бы я и сам это знать.

– С тех пор, как ты связался с этой девчонкой, на меня беды сыплются одна за другой!

– Никто не знал, что наш спор вызовет такую цепочку событий.

– Да уж, с Судьбой не поспоришь… эта хитрая бестия все всегда делает по-своему!

– Меня ждет суд?

– Все не так просто. К нам должен присоединиться еще один участник, прежде чем я смогу ответить на этот вопрос.

Ожидание оказалось недолгим, огонь в камине вспыхнул, как если бы в него щедро плеснули бензином, и из очага вышел мужчина, облаченный в белые брюки, рубашку и жилет в тон. Туфли из тонкой кожи утопали в мягком ковре, заглушая и без того тихие шаги незнакомца. Немолодой, широкоплечий, атлетически сложенный с короткими светло-русыми волосами и светло-зелеными, как луговая трава, глазами. И все ничего, если бы не очертания нимба над головой: едва различимый ободок золотого оттенка.

– Простите за опоздание, я получал последние наставления от Всеотца.

– Да мы вас особо и не ждали.

Святой дух поджал губы, но возмущаться не стал, хотя и очень хотел.

– Меня зовут Муриэль.

– Ангел порядка? Вот так гость!

– Может, мы приступим к делу?

– Присаживайтесь, если не побрезгуете.

Ангелы расселись по местам, и Дьявол первым начал обсуждение.

– Итак, что наши братья по оружию хотят поведать нам?

– Отец просит прощения за причиненные вам неудобства.

– Неужели, а можно вопрос: вы всегда вперед батьки в пекло суетесь, или только мне так повезло?

– Мы проявили излишнюю инициативу, больше такого не повторится.

– Уж я надеюсь. А что насчет связи?

– Нам ничего не удалось узнать, а полотно отказывается что-либо менять.

– Даже так? Однако это очень скверно, и говорит только об одном – наше вмешательство ничего не даст. Она все решила и не потерпит, чтобы кто-то влез в ее дела.

– Пусть так, но на земле той деве места нет.

– И что вы предлагаете? Убить ее нельзя, уже пытались, куда ее девать?

– Так заберите к себе!

– А на каком основании?

– Хотя бы на том, что она убила оборотня.

– За такое в ад не принимаю, тем более что они нарушили закон и едва не сорвали ритуал избрания. За это ей медаль положена, а не вечные муки.

– Оливия связана с Ангелом Смерти, в Раю ей не место.

– Где-то я это уже слышал, вернее даже читал. Как там звали того смертного, Булгаков кажется?

– Не знаком.

– Ясное дело! Зачем засорять свою голову трудами тех, чьи души вы клялись хранить и защищать.

– Другими словами ты отказываешься исполнить волю Господа?

– Так в этом и состоит его вердикт? Отправить девчонку в Ад, лишь бы глаза не мозолила?

Муриэль промолчал, смерив падшего высокомерным взглядом. Его дело было передать наказ, а уж с остальным пусть сами разбираются.

– Твой ответ?

– Шуруй обратно, а я как всегда все буду разгребать сам.

– Отцу не понравится такой ответ.

– Другого у меня нет. На этом все.

– Что же, будь по-твоему.

– Все хорошего!

Ангел поднялся из-за стола и шагнул в огонь, исчезая в языках пламени. Люцифер устало потер лицо и взлохматил смоляные кудри. Ссориться с Всевышним дело плохое, но его решение пришлось Князю не по душе. Самаэль все это время молчал, решив не встревать в общение, поскольку его позиция полностью совпадала с мнением друга. Выждав пару минут, Смерть откинулся в своем кресле назад и спросил:

– Что дальше?

– А дальше я приму решение, после которого Отец с меня не слезет.

– И в чем оно будет заключаться?

– Узнаешь, а пока ступай к себе и отдохни, а то на тебя смотреть страшно. Через часок устроим показательную порку, после которой ты отправишься на землю к своей подруге.

– Мы можем быть уверены, что эти пернатые красавцы не предпримут никаких действия в обход нас?

– Пусть только попробуют! Я им такой разнос устрою, что мало не покажется. Раз они изъявили желание отдать жизнь мисс Джонсон нам, так пусть тогда не лезут не в свое дело.

– Я в неоплатном долгу перед тобой, Люций.

– Еще в каком! Но я слишком привязан к тебе, чтобы просто так отдать на растерзание и светлым, и темным.

– Мы многое пережили вместе.

– И уж точно еще не раз мне придется вытаскивать твой зад из различных передряг.

– Когда это с успехом делал я.

– Иди уже! Мне еще придумывать, как я буду на тебя орать, чтобы все поверили в мой праведный гнев.

– Ты шоумен от Бога, так что справишься.

– Не упоминай Его всуе, а то еще объявится.

Смерть тихо рассмеялся, поднимаясь из кресла, и удалился в свои апартаменты, чтобы передохнуть. Когда двери кабинета захлопнулись за его спиной, Самаэль устало рухнул на кушетку и позволил себе дать слабину. Впервые в жизни бессмертный чувствовал себя разбитым, и только один человек был способен помочь ему преодолеть это, но она сейчас была слишком далеко.

========== -23– ==========

Часы ожидания тянулись неимоверно медленно. Самаэль уже успел принять ванну, переодеться в парадный костюм и морально подготовиться к головомойке. Люцифер заглянул пару минут назад и сообщил, что много народу собирать не будет и особо долго кричать он не намерен, поскольку все равно это дело пустое. Каминные часы пробили десять часов, и ангел поднялся из кресла, чтобы прошествовать в тронный зал. За дверью Смерть уже ожидали два стража, присланные Князем, дабы сопроводить «провинившегося» на суд.

Цокот железных сапог гулко отдавался в пустом коридоре, и отчего-то этот звук казался зловещим в виду надвигающегося события. Чем ближе блондин подходил к вратам, тем явственнее он ощущал гнетущую атмосферу за ними. Стражи замерли у входа, распахнув створки, и устремили свои взоры вдаль. Самаэль натянул на лицо бесстрастную маску и смело шагнул вперед.

Толпа из нечисти встретила ангела глумливой тишиной. Алые и золотые взоры неотрывно следили за каждым шагом мужчины, как гиены, жаждущие наброситься на благородного льва, но присутствие Дьявола спасало Смерть от растерзания. Жадные до власти и чужих страданий, эти твари жаждали зрелища, и Люц готов был им его предоставить.

Пройдя еще несколько метров, Бастиан замер в двух шагах от ступеней, ведущих к постаменту, на котором, подобно изваянию, возвышался трон Короля Преисподней. Облаченный в строгий черный кафтан с бисерной плиссировкой по вороту, Падший с грозным выражением лица встречал своего слугу.

– На колени! – взревел Люцифер, оглушая толпу громогласным ревом.

Исполняя приказ, Хоффман упал на колени, смиренно склоняя голову перед Господином.

– Правда ли то, что ты дрался с братом своим, Мефистофелем?

– Да, мой Князь.

– И ты одержал над ним верх?

– Так точно.

– Признаешь ли ты за собой вину?

– Нет, не признаю!

– Дуэли на смерть запрещены законом, и ты, презренный раб, нарушил его!

– Я защищал свою честь и честь моего Господина.

Ропот, прошедший среди толпы, нарастал, а нечисть все с большим рвением жаждала узнать подробности. Голодные взоры вперились в Люцифера, но тот даже не обратил на них внимания, продолжая прожигать свою «правую руку» горящим взором.

– Я приговариваю тебя к ссылке, срок которой будет известен лишь мне одному. Убирайся с глаз моих долой!

Со стороны могло показаться, что уж слишком быстро Дьявол расправился с этим делом, но на самом деле Падший едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Столько пафоса и наигранного величия ему еще никогда не приходилось изображать на публику. Будь его воля, он бы не вылезал из своих покоев, лишь бы никогда не видеть эту ненавистную ораву лжецов и подхалимов, от вида которой зубы сводило как во время цинги.

Склонив голову, ангел поднялся на ноги и вышел за дверь, откуда обходным путем добрался до покоев друга. Сам хозяин комнат объявился пятью минутами позже, уже не сдерживая веселья и небрежным жестом сбрасывая неудобный пиджак на подлокотник кресла для гостей. Черная шелковая рубашка расстегнута на три верхние пуговицы, а мягкие кудри сильно растрепаны. На правой щеке алел отпечаток чьих-то губ, причем силуэт вышел довольно смазанным, как если бы их обладательница вместо поцелуя провела накрашенными губками по щеке.

– Ты что по дороге в гарем заходил?

– Если бы я туда зашел, то еще нескоро вышел! Просто меня по пути Калисто ухватила, не смог отказать.

– Ты же вроде ее сослал к…

– Много ты понимаешь, девственник! Не суй свой нос во взрослые дела. Она хоть и безумная, но порой…

– Ничего не хочу знать, уволь от подробностей!

– Фи, какой ты, Самайн.

– Чья бы корова мычала…

– Так, ладно, не о том сейчас разговор! – отмахнулся Сатана от кислой мины друга и уселся в свое кожаное кресло. – Тебе пора на землю – сказать последнее «адью» смертному миру.

Веселость Самаэля как ветром сдуло, и он едва смог справиться с нахлынувшими эмоциями. Подняв голубые глаза на Дьявола, блондин с больным остервенением пытался разгадать: шутит ли шатен или нет?

– Что ты решил?

– Отправляйся на землю. Твой срок пребывания в верхнем мире подошел к концу.

– Значит, конец?

– Для кого конец, а для кого новое начало.

– Я не понимаю тебя.

– Скоро поймешь, дружище, а пока ноги в руки и бегом на рандеву со смертной.

Поджав тонкие губы, Хоффман развернулся на каблуках и поспешил покинуть кабинет Люцифера. Внутри у него все пылало от гнева и страха. Что он ей скажет? Что бросает потому, что таковы правила? Да будь они трижды прокляты, эти глупые правила! Быстрым шагом бредя по коридору, ангел распугивал своим видом всех встреченных им обитателей, но это нисколько его не волновало. Влетев в свои апартаменты, мужчина хлопнул дверью и смел все бумаги со своего стола.

Листки рассыпались водопадом, усеяв весь пол, а книги и папки распахнули свои обложки, демонстрируя помятые страницы. Самаэлю хотелось рвать и метать, его трясло, и чтобы хоть как-то ослабить накал страстей, Бастиан выхватил кочергу из подставки и несколько раз скрутил ее, превращая железный прут в тугую спираль.

Однако оттягивать момент с разговором было нельзя. Обведя ненавидящим взглядом опостылевший за несколько дней интерьер комнаты, ангел активировал пентаграмму и перенесся прямо в агентство, где сейчас Оливия с безразличным видом наводила порядок. Пыльная тряпка покоилась в ведре с мутной водой, шторы кульком валялись на подоконнике, готовясь отправиться в стирку, а комнатные цветы подверглись тщательному поливу и душу из пульверизатора.

Лицо женщины сильно осунулось и побледнело, темные круги под глазами выдавали недосып, а потертая временем футболка извлекалась из гардероба только в очень плохие дни. Длинные волосы, небрежно собранные в кривой хвост, покоились на плече, то и дело сползая на спину, а отросшая челка перекрывала обзор. Каждый раз сдувая непослушные пряди с лица, брюнетка все больше злилась, а под конец и вовсе бросила эту затею, устало опускаясь на каменный подоконник.

Самаэль некоторое время глядел на нее, желая запечатлеть ее образ в своей памяти, когда Олив подняла голову и столкнулась взглядом с голубыми очами начальника. Время будто остановилось, и пара долгое время не могла перестать смотреть друг на друга, когда Лив хриплым голосом произнесла:

– Ты?

– Здравствуй, Оливия.

Не веря собственным глазам, детектив соскользнула с насиженного места и быстрым шагом сократила разделявшее их расстояние.

– Это и вправду ты?

– Да, это я.

Они молча стояли посреди конторы, не смея нарушить хрупкое равновесие тишины, окутавшей их. Смерть вдыхал знакомый запах легких духов, который уже успел поселиться на всех его рубашках, а Оливия впервые за несколько дней позволила себе улыбнуться – чисто и искренне.

[Jayesslee – Secrets (One Republic cover)]

– Значит, прощаемся?

– А ты этого хочешь?

– Признаться, я до сих пор не понимаю, как докатилась до такого…

– Жалеешь?

– О чем? О том, что встретила самого невероятного мужчину, какой только существует на этом свете? Или о том, что не пошла на поводу у стереотипов и позволила себе поверить в сказку, впоследствии ставшую явью? Нет! И никогда не пожалею.

– Ты ведь понимаешь, что жить, как прежде, ты уже не сможешь.

– А я и не хочу этого. И тебе прекрасно известно почему. Ты лучшее, что произошло со мной в жизни, но, к сожалению, все хорошее имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться.

– Ты себя слышишь? Смерть, по-твоему, лучшее?

– Не смерть, а ты.

– Но я и есть Смерть!

– Мы говорим с тобой на разных языках, Самаэль, и возможно, когда-нибудь ты поймешь, на каком говорю сейчас я.

– Мы провели бок о бок почти два года, а тебе до сих пор удается удивлять меня.

– Тогда оставайся! И я продолжу рушить твои представления о человечестве снова и снова.

– Если бы это зависело от меня.

– Я понимаю. Надеюсь, что наше соглашение все еще в силе?

– Какое соглашение?

– И ты еще утверждаешь, что это у меня с памятью беда. Наш уговор, Бастиан, о последнем путешествии.

– Но ведь ты…

– Не могу умереть? Ты не хуже меня знаешь, что ни Дьявол, ни Бог не допустят, чтобы по земле расхаживала такая аномалия, как я. И может статься так, что в скором времени мы вновь увидимся. Хотя возможно, что в последний раз.

Они оба замолчали на некоторое время, пока Бастиан не решился спросить.

– Оливия?

– М?

– Скажи мне, почему ты тогда отказалась назвать меня лжецом и предателем?

– А ты так и не понял до сих пор?

– Хочу удостовериться, что не сошел с ума.

– В таком случае ты самый настоящий сумасшедший. И я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Оливия. Жаль, что я слишком поздно это понял.

– Лучше поздно, чем никогда, не так ли?

– Почему ты так спокойна?

– Возможно, потому, что умом я понимаю – тебя не удержать так, как это принято делать у нас, на земле, со слезами и криками. А возможно, потому, что не хочу, чтобы в нашу последнюю встречу ты видел мои слезы. Пусть в твоей памяти останется моя улыбка, а оплакать твою потерю я всегда успею в одиночестве.

– Я не хочу, чтобы ты плакала.

– Знаешь, твой «немертвый» друг из ящика стола однажды спросил меня, знаю ли я, почему некоторые народы не плачут, а веселятся на похоронах? Я перебрала кучу вариантов, но в итоге пришла к выводу, что собственного мнения или предположения на эту тему у меня нет. И тогда он сказал: «в слезах уходит печаль, но остается радость, а в смехе – уходит радость, но остается печаль». Я хочу, чтобы печаль ушла, а радость осталась со мной навсегда.

– Никогда не слышал подобного изречения.

– Я склоняюсь к тому, что он сам это придумал. Но в этих словах есть доля правды.

– Тогда я тоже хочу, чтобы со мной осталось только хорошее.

– Так и будет, главное захотеть этого, а остальное придет со временем.

– Я очень рад, что Люциферу удалось втянуть меня в эту авантюру. Пожалуй, стоит сказать ему спасибо за это.

– Обязательно скажешь, но только как-нибудь в другой раз!

– Люций?! – Хоффман обернулся на голос и застыл в удивлении, глядя на хозяина преисподней, нахально развалившегося на стуле ангела.

– Зачем так кричать? Я, между прочим, не глухой, а вот ты, друг мой, окончательно пал в моих глазах.

– Что ты имеешь в виду?

– Смертная? Серьезно? Из всех возможных вариантов ты выбрал именно ее?

– Не вам судить о том, кого ему любить, а кого – нет.

– Дерзим старшим, значит? А если я тебя накажу?

– Люц, прекрати, что ты здесь делаешь?

– Пришел за тобой, конечно же! Уж больно долго ты тут «прощаешься».

– У меня есть еще пять минут.

– Ничтожно мало для столь пылко влюбленных молодых людей, хотя ты, брат, уже давно в летах.

– Ты пришел поговорить о моем возрасте?

– Нет. Ты стал таким невнимательным в последнее время, что уже разучился замечать сарказм в моих словах, теряешь хватку! Хватит тут уже сопли жевать, хватай свою даму сердца и отправляемся домой!

– Но ведь ее душа не принадлежит аду?

– Нет, но и наверх ее тоже брать не хотят, говорят: «всевышний повелел не разлучать пару, раз сама судьба связала их воедино». Так что придется тебе теперь с ней везде в паре работать. Куда ты, туда и она.

– Не понял?

– Самаэль, ты в своем отпуске остатки мозгов растерял, или это у тебя от радости помрачение рассудка наступило? Говорю: руки в ноги и по домам! Вместе, втроем, как еще тебе объяснить?

Оливия, не веря своему счастью, крепко обняла блондина, зарываясь носом в ворот его рубашки и пряча счастливую улыбку в складках ткани. Бастиан машинально обнял девушку, все еще ошалело хлопая глазами и недоверчиво косясь на еле сдерживающего смех Дьявола.

– Видел бы ты сейчас свою рожу! Ладно, голубки, собирайте вещички, жду вас внизу. И не опаздывайте, мне вас еще официально представить надо будет на приеме, так что не тяните резину.

С хлопком Падший растворился в воздухе, оставив после себя облачко едкого дыма с запахом серы. Джонсон подняла глаза на любимого мужчину, который смотрел на сияющее лицо брюнетки и не мог поверить в то, что сейчас услышал.

– Ущипни меня, – тихим голосом попросил он, и тут же болезненно скривился, почувствовав укол в бок. – Я сейчас сплю?

– Нет, не спишь.

– Если это у него шутки такие, то клянусь, я повыдергиваю ему всю его козлиную бородку!

– Давай ты сначала соберешься с мыслями и попытаешься создать видимость интеллекта на лице, а то твой собрат прав, физиономия у тебя до умопомрачения забавная.

– Ах вот так значит, да? А если я сейчас возьму и отомщу?

И в доказательство своих слов Самаэль принялся щекотать напарницу, которая с визгом пыталась вырваться из стальной хватки начальника, но, конечно же, силы оказались не равны.

– Стой! Хватит! Я больше не могу! Пожалуйста!