Текст книги "Волчий камень (СИ)"

Автор книги: RedFox93

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Будьте добры, Виктора Рыкова.

– Кто его спрашивает?

– Оливия Джонсон, скажите, что я прошу его об ответной услуге.

– Минуту.

Тишина воцарилась на несколько минут, а после раздался щелчок, говоривший о переключении линии. Заиграла тихая музыка, и знакомый голос вежливо произнес:

– Вечер добрый, мисс Джонсон. Не думал, что еще услышу ваш голос.

– Отчаянные времена – требуют отчаянных мер.

– Признаться, что-то подобное я и предполагал. – Вампир сразу стал серьезнее, о чем свидетельствовал тембр его голоса. – Что я могу сделать для вас?

– У вас есть знакомые в Денвере?

– Найдутся, смотря, какой человек вам нужен.

– Маг, очень сильный. Настолько, что сможет снять древнее проклятье из Гремоара.

– Могу я поинтересоваться для чего вам подобный специалист?

– Была бы рада поделиться, но, увы, Виктор, время не терпит.

– Куда ему стоит прибыть?

– Вам это не понравится. Особняк на окраине города в сторону юга. На воротах герб: ворон, сжимающий в лапах терновую ветвь.

– Ларс Ховард! Вы поссорились с оборотнями, милая леди?

– У сэра Ларса должок передо мной, который мистер Ховард отказывается выплачивать, наивно полагаясь на свою хваленую репутацию. Согласитесь, Виктор, долги подлежит выплачивать в срок.

– А вы изменились, Оливия. И должен признаться, ваши перемены меня интригуют. Вы получите мага в течение получаса.

– Премного благодарна. Спасибо за вашу помощь, Виктор.

– Ради вас, мисс Джонсон, я готов пойти на жертвы. Успехов вам в вашем деле!

– Будем надеться, что ваше пожелание сбудется, Рыков. До свидания.

Повесив трубку, Лив устало прислонилась лбом к холодному стеклу. Обращаться за помощью к правой руке графа было крайне рискованно, но долгие поиски колдунов в не категории и братств особого успеха не дали, а без него освободить Хоффмана было практически невозможно.

Покинув будку, брюнетка вновь нырнула в гущу толпы, чтобы скрыться за углом и вытащить на свет маленький черный амулет с блестящим красным камнем посередине. Убедившись, что никого поблизости нет, женщина нажала на безделушку и артефакт вспыхнул, окутывая фигуру алой дымкой. Когда туман рассеялся, на месте никого не оказалось, перенос сработал как нельзя удачно.

***

Севастьян мерцал из одной точки в другую, разыскивая следы последнего пребывания подходящего экземпляра Гремоара. Подобные книги никогда надолго не задерживались у владельцев, так как часто притягивали к себе много нежелательного внимания, а вместе с ним и опасность быть казненным за хранение запрещенной литературы. Наравне с Черной Библией подобные фолианты хранились под замком в хранилище и доставались только в исключительных случаях. Сев предполагал, что ему не влетит от вышестоящих лиц, а вместе с ним и от прямого начальства за то, что он сейчас так активно разыскивает эту книжонку, но другого выхода не было. Без Гремоара снять чары с цепей и камеры можно даже не пытаться.

Наконец, спустя час скачков по всему нижнему миру, демон очутился в мрачной затхлой пещере, заваленной всякими темными амулетами, книгами и всяким магическим хламом. Бурлящий на огне отвар противно попахивал гнильцой, а шебуршание крыс в стеклянных банках неприятно резало слух. На столе, в раскрытом виде, покоилась искомая литература, а над ней, склонившись в три погибели, стоял пожилой старик в черном балахоне. На шее тускло поблескивал медальон в виде перевернутой пентаграммы.

Почувствовав присутствие постороннего, некромант оторвался от чтения и попытался сделать выпад в сторону незваного гостя, но Севастьян был к этому готов, а потому удар пришелся на старый сундук, чье содержимое вспыхнуло в мареве серного огня.

– Прости, дружище, но мне эта вещичка сейчас нужнее!

Не успел черный маг понять, что к чему, как неизвестный сдернул Гремоар со стола и исчез, оставив после себя облако серы и чувство бессильной злобы. Уже в шестой раз какая-то сволочь утаскивала у него эту проклятую книгу!

========== -18– ==========

Вспышка озарила ближайшие деревья, и в густой тени каштанов появилась невысокая худая фигура, облаченная в черные одежды. Густые каштановые волосы с едва заметной рыжиной были убраны в высокий хвост и вились от сильной влажности. Постояв пару минут, неизвестный огляделся и прошел вперед пару шагов, когда рядом с ним из черной дымки выскользнул второй незнакомец, и уже вместе пара направилась дальше. По мере того, как они приближались к пункту назначения, деревья редели, а впереди черным изваянием замаячила каменная стена с коваными пиками поверху.

Недалеко от ворот на месте топтался третий субъект, чей наряд походил на очень длинное платье, если бы не толстый шнур, опоясывающий талию и капюшон, практически прилипший к спине. Колдун стоял, сложив руки перед собой и спрятав кисти в широких рукавах. Поравнявшись с магом, Оливия и Севастьян поздоровались со своим сообщником на эту ночь. Некроманта звали Вальтер Кроу. Уже не молодой мужчина с некогда смоляными, но сейчас сильно разбавленными сединой длинными волосами, карими с черными крапинками глазами и золотой радужкой вокруг зрачка. Худощавое телосложение скрывала мешковатая мантия, похожая на монашескую рясу, морщинистые руки с благоговейным трепетом переняли из рук демона колдовскую книгу и бережно прошлись по обложке и корешку фолианта, обретая некую связь с артефактом.

– Чтобы попасть в дом, нам необходимо обойти забор с северной стороны и перебраться через заграждение в слепой зоне камер. Обычно там дежурит охранник, но сегодня куда более важные дела займут этого цербера минимум на час.

– Ты отключил датчики движения?

– Да, но у него в штате есть зрячий.

– Зрячий?

– Оборотень-ясновидец, способный предугадывать действия потенциального врага.

– И ты, конечно же, не узнавал, здесь ли сейчас подобный экземпляр?

– Детка, ты меня обижаешь! – печатая что-то на портативном компьютере, обиделся юноша. – У Ховарда есть такой птенчик, но сейчас этот пряник бороздит просторы Южной Карелии в поисках какого-то там беглеца. Это точно!

– В таком случае выдвигаемся.

Обойдя ограду с нужной стороны, спасательный отряд перебрался через стену, миновав зеленое око камеры, и под прикрытием маскирующих чар демона все трое замерли перед задним входом. Вскрыв замок отмычками, Джонсон пропустила вперед Сева, и когда тот подтвердил, что все чисто, прошла внутрь. Карта дома стояла перед глазами ясно и четко, и Олив уверенно петляла по коридорам и галереям, умудряясь каким-то шестым чувством миновать посты охраны и просматриваемые участки.

Лестница в подвал зияла черным провалом, укрывая каменные ступени в своем жерле. Холодный ветер, гулявший по катакомбам, завывал как раненый зверь, незримым сторожем отпугивая нежеланных посетителей. Достав из кармана фонарик, они двинулись вниз, тщательно смотря под ноги. Колдун раскрыл книгу на нужной странице и приготовился к тому, что на пути им могут встретиться первые ограничительные руны.

Оливия шагала подле Севастьяна, с каждый шагом напрягаясь все больше и больше, как натянутая до предела струна. Ей хотелось рваться вперед, оставив осторожность позади, но разум каждый раз обуздывал чувства, напоминая о том, что опрометчивые поступки ничем хорошим закончиться не могут. И отчего-то все эти доводы звучали слегка насмешливым, но строгим голосом Самаэля, как если бы он был рядом и сам верховодил в этой операции.

Сквозняк все усиливался, пробирая до костей и заставляя пальцы неметь. Наконец, впереди замелькали голубые искорки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся заклинательными рунами. Их мерцание напоминало светлячков, замерших в танце, но вместо очарования эти хитрые огоньки внушали страх.

– Приступайте, Вальтер.

Маг встал прямо напротив прохода и принялся нараспев читать заговор, в то время как Олив услужливо светила фонариком на страницы книги. Сев всматривался в густую тьму, выискивая того, кто должен был следить за всем этим богатством, и вскоре нашел его.

Он вышел из мрака, как актер выходит на сцену, окутанный тьмой и зловещим туманом. Горящие огнем серебряные глаза горели решительностью не допустить вмешательства в свои дела, но силы были явно не равны. Кроу даже не шелохнулся, когда черный пульсар прошел в нескольких сантиметрах от его лица. В ответ, не отрываясь от чтения, черный маг сверкнул карими глазами, налившимися золотом, и соперника припечатало к стене.

Как бы тот не вырывался, но мощь Вальтера не вызывала сомнений – Виктор нашел лучшего в своем роде, и Олив искренне была ему благодарна за это. Последняя руна погасла, рассыпавшись снопом искр, и невидимое давление пропало, открывая путь к дальней камере. Перебросив фонарь демону, Джонсон сломя голову бросилась к решетке, за которой в беспамятстве лежал ее начальник.

Рывком, распахнув незапертую магией дверь, девушка упала возле мужчины на колени и бережно перевернула его на спину, устроив голову на своих колеях. То, что предстало перед ее взором, ужаснуло детектива, а слезы непрошенным комком встали в горле. Сейчас он и впрямь походил на Смерть: белый, с синими кругами под глазами, осунувшийся, с искусанными в бреду губами и содранными в кровь руками. Костюм истрепан и местами залит кровью, ошейник глубоко впился в шею, а кандалы стерли кожу и добрались до самого мяса.

Душу брюнетки обуяла ярость, кулаки сжались с такой силой, что ногти оставили на ладонях бардовые полумесяцы. Сердце требовало отмщения, и Лив представила, с каким упоением она бы проделала все тоже самое с Ларсом. Не медля более ни минуты, девушка попыталась снять с блондина оковы, но те никак не желали отдавать свою добычу, обжигая ладони огнем.

– Тебе не снять их! – подал голос плененный некромант. – Только тот, кто надел оковы на древнего, способен снять их с него, а Ховард никогда не освободит его из плена.

– Ты меня еще не знаешь. Я вернулась с того света, чтобы спасти его и никакие правила и запреты, заговоры и обряды меня не остановят. – И словно не чувствуя боли, Оливия продолжила свои попытки, как вдруг, железо поддалось в ее руках, ломясь подобно хрупкому стеклу и со звоном опадая на пол.

Та же учесть постигла и оковы, серебряной пылью рассыпавшиеся прямо у всех на глазах. Осторожно, чтобы не причинить лишней боли напарнику, Джонсон бережно устроила искалеченные руки на груди у Смерти, а после провела рукой по бледному лицу. Почувствовав чужое прикосновение, ангел приоткрыл глаза и мутным взором уставился перед собой.

– Бастиан, ты меня слышишь? – тихонько позвала его детектив, но он все еще не мог сфокусировать зрение на ее лице. – Самаэль, пожалуйста, ответь мне.

– Ты… – хриплый шепот сорвался с его губ, и Олив едва смогла сдержать слезы, – прости меня… прости… я…виноват… убил… тебя.

Крепко зажмурившись, сыщица встряхнула головой, отгоняя скребущее чувство отчаяния.

– Ты ни в чем не виноват, Самаэль. Посмотри, я здесь, с тобой!

– Прости меня… Оливия. Прости!

– Клянусь Богом, эта тварь за все мне заплатит.

– Ему нужна помощь, иначе все наши усилия окажутся напрасными. – Севастьян мягко опустился рядом с девушкой, со скорбью наблюдая за тем, во что превратился его друг.

– Я все сделаю, лишь бы он поправился. Костьми лягу, но все сделаю.

– Вальтер, скажите, в книге есть обряд, способный нейтрализовать действие оков?

Колдун углубился в изучение книги, пока не отыскал нужный раздел.

– Способ есть, но он крайне опасен.

– Говорите!

– Чтобы вернуть древнему его прежнюю силу, кто-то должен пожертвовать своей душой ради него.

– Что я должна делать?

– Оливия, вы не понимаете! Душа – это самое ценное, что есть у человека, ею нельзя разбрасываться.

– Что я должна делать?!

Некромант поджал губы, в глубине души поражаясь тому, как легко эта девушка готова расстаться с собственной душой.

– Хорошо. Возьмите его за руку так, чтобы ваши линии жизни совпали. – Джонсон аккуратно подняла руку ангела и соединила их ладони, переплетя пальцы с ослабевшей кистью. – Теперь, Севастьян, возьмите вот эту ленту и обвяжите ею их руки.

Приняв лоскут, демон исправно выполнил требуемое.

– А теперь, Оливия, повторяйте за мной: я дарю…

– Я дарю.

– Свою душу тому…

– Свою душу тому.

– Чью руку держу.

– Чью руку держу.

– Примите откуп за другого…

– Примите откуп за другого.

– Оставьте ангела в покое.

– Оставьте ангела в покое.

Лента сжалась, обхватывая запястья, и вспыхнула синим огнем, принимая условия договора и скрепляя сделку. Однако никаких изменений брюнетка не почувствовала. Только легкое покалывание в ладони, а после тепло из ее рук медленно перетекло в тело Хоффмана. Ожоги задымились, на глазах зарастая кожей и разглаживая страшные шрамы. Мертвенная бледность потихоньку отступала, и уже через несколько минут Олив почувствовала, как начальник слабо сжал ее руку в ответ.

Веки вздрогнули и медленно распахнулись, демонстрируя темно-серые глаза с легкой дымкой. Смерть моргнул несколько раз, чтобы восстановить зрение и замер, не веря собственному, как ему казалось, видению. Чтобы развеять галлюцинацию, Самаэль протянул свободную руку и прикоснулся ладонью к щеке напарницы. И вместо того, чтобы пройти сквозь нее, подушечки пальцев мягко соприкоснулись с теплой кожей.

– Не может быть… ты… но как?

– Ты от меня так просто не отделаешься, – едва сдерживая слезы радости, прошептала Оливия, накрывая его ладонь своей.

========== -19– ==========

Приняв сидячее положение не без помощи Севастьяна, Бастиан развернулся лицом к напарнице и все никак не мог поверить в то, что перед ним не иллюзия, а живой человек. Он сжимал ее руки в своих, гладил по волосам, просил позвать его по имени и все равно не верил. Так не бывает! С того света не возвращаются, тем более, когда тот, кто отвечает за все это, лежит в беспамятстве в оковав в мире людей.

– Как такое возможно?

– Мне сказали, что мое время еще не настало. Я не вдавалась в подробности, да и не до того было.

– Но ведь я видел, как они убили тебя.

– Сколько раз на меня покушались, и ты всегда спасал меня, – тихим шепотом заметила Олив, зачесывая упавшую на глаза блондина челку, – позволь теперь мне хоть раз спасти тебя.

[Джамала – Иные]

Смерть смотрел в зеленые глаза коллеги и невольно поражался человеческой стойкости и упорству. Сколько лет он бродил по земле и встречал разные души, но никогда еще ему не приходилось сталкиваться с подобной чистотой. При их первой встрече бессмертный приравнял ее ко всем и ничего не видел, кроме глупости, наивности и несовершенства. Все это жутко бесило и не позволяло разглядеть истину.

Но он учился, не без ее помощи, но учился понимать мир смертных, принимать их природу, мириться с хрупкостью и неосведомленностью в некоторых вещах. А когда он увидел Олив на том кресте, на кладбище, впервые в его душе проснулся страх потери, о котором он уже и забыл. Эта женщина стала для него дороже, чем власть, чем все привилегии и возможности, что он имел ранее.

В хмурые дни она никогда не лезла к нему с расспросами, только заваривала душистый чай с мятой и ставила чашку перед ним на стол, а сама усаживалась рядом и молча листала газету. Если они и ссорились, то долго дуться друг на друга у них не выходило, и кто-то обязательно просил у другого прощения.

Совместные праздники всегда были наполнены теплом и домашним уютом. Он не всегда понимал, зачем устраивать эти посиделки, но каждый раз уступал Лив, лишь бы только она вновь улыбнулась ему, увидеть радость в ее глазах и небывалый детский восторг.

А вечерами, когда они вместе сидели в его кабинете, листая папки с делами и выдвигая гипотезы, ангел не мог отказать себе в удовольствии мельком полюбоваться ею: сосредоточенным лицом, распущенными густыми прядями, отливавшими медью в полумраке комнаты, и тем, как забавно она закусывала нижнюю губу, когда не понимала каких-то терминов или выражений.

Из глубоких раздумий Самаэля выдернул чей-то тихий, чуть хрипловатый голос:

– Простите, что нарушаю момент воссоединения, но должен предупредить, что ритуал прошел не так, как должно.

– О чем вы, Вальтер?

– Обряд, который мы провели, подразумевал под собой обмен. Ваша душа, Оливия, в обмен на душу древнего. После этого тот, кто принес жертву, должен был умереть, а вы до сих пор живы!

– О чем он говорит, Олив? Какой еще ритуал?

– Погоди! Вы хотите сказать, что обмена не произошло? – Джонсон проигнорировала вопрос Бастиана и впилась пытливым взором в лицо мага.

– В том, то и дело, что нет. Вместо обмена произошло разделение: часть энергии перешла к Самаэлю, а другая – осталась при вас.

– Но как такое возможно?

– Я впервые сталкиваюсь с подобным.

– Связь… она все-таки существует… – полушепотом изрек Смерть, отводя взгляд в сторону.

– Что? Какая связь?

– В самый первый день нашего знакомства, когда ты согласилась работать со мной, каким-то непонятным образом между нами образовалась связь, как если бы мы заключили контракт. С каждым днем она становилась все крепче, а теперь, похоже, достигла своего апогея.

– Другими словами, пока жив кто-то из вас, другой не сможет умереть? – Сев ошалело уставился на старого друга, не веря в то, что слышит.

– Видимо, да.

– Тот жнец! – воскликнула Олив, вспоминая тот момент из забвения.

– О чем ты?

– Когда я умерла, моя душа попала в небытие или как эта штука называется, не знаю, и там я встретила жнеца. Он назвался Нергалом и сказал…

<…Оливия брела вслед за сборщиком душ и все никак не могла понять, как новый знакомый планирует возвращать ее обратно. Наконец, набравшись храбрости, девушка поравнялась с жнецом и задала волнующий ее вопрос.

– Нергал, вы не могли бы объяснить все-таки, как намерены воскресить меня?

– Понимаете ли, Оливия, ваша судьба на данный момент является самой большой тайной, – медленно вышагивая по пустоте, ответил дух. – Согласно прошлым записям, вы должны были погибнуть полгода назад под обломками во время теракта в юридической конторе, но на вашем пути встретился господин и все изменилось.

– Что вы имеете в виду?

– Никто не знает, как это произошло, но между вами и хозяином образовалась незримая связь. Чем дольше вы сотрудничали, тем крепче и сильнее она становилась. И теперь, пока эта ниточка соединяет ваши души, вы не можете умереть. И Господин Самаэль тоже… >

– …что я не могу умереть из-за этой связи, и Самаэль тоже. Мы как Инь и Ян, две половинки одного целого, – переплетая пальцы в замок с Хоффманом, закончила Олив.

– Однако, какая неожиданность!

Этот голос она узнала бы из тысячи, ведь именно он отдал приказ об ее убийстве. Ларс Ховард стоял в дверях камеры в сопровождении трех своих подчиненных, а на заднем плане маячил некогда обезвреженный маг.

– Вы живы, мисс Джонсон.

– Вопреки вашим стараниям, – шипя подобно кошке, выплюнула детектив, поднимаясь с колен.

– Признаться, я удивлен вашим воскрешением. Неужели меня дезинформировали, и вы не так просты, как кажетесь?

– Разочарованы?

– Отчего же, наоборот! Мне не хотелось убивать вас, но вы просто не оставили мне выхода.

– Не знай я вашей подноготной, могла бы и поверить.

– Так или иначе, но вы останетесь здесь. Взять их!

========== -20– ==========

Не успели оборотни и шага ступить, как тут же замертво рухнули на каменный пол. Одного из них Лив обезвредила точным выстрелом в голову из револьвера, что перед уходом всучил ей Севастьян. Сам демон с неким разочарованием разглядывал своего недавнего противника, чья шея неестественным образом вывернулась на 180 градусов. Третьего бедолагу скрутило посмертными судорогами, когда Вальтер без малейшего сожаления проклял ворона, наслав на него Черную Смерть.

Ларс с ужасом взирал на представшее перед ним зрелище, и невольно вожаку птичьего клана сделалось не по себе от мощи этой тройки. Но самым страшным зрелищем для него стали горящие огнем ненависти и злобы зеленые глаза детектива, что так же цепко сжимала в правой руке пистолет. Внутренний голос тонким писклявым голоском, как черт из табакерки, нашептывал, что он заслужил смерть, и серебряная пуля в сердце единственный итог для него, но милосердие, еще не полностью искорененное где-то в глубине души, протестовало.

Наконец, взвесив все «за» и «против», Джонсон подняла руку с оружием вверх и спустила его с предохранителя. Ее глаза сверкнули странным голубоватым светом, и Ховард зажмурился, предпочтя дожидаться своего конца с закрытыми глазами. Минуты тянулись, как патока в жаркий день, но выстрела так и не последовало. Приоткрыв левый глаз, оборотень увидел, как Оливия с презрением смерила его взглядом и спрятала револьвер за пояс брюк.

– Тебе бы сдохнуть, как безродному псу на помойке, но я не хочу марать о тебя руки, ничтожество. Я поступлю иначе – сообщу обо всем главам кланов, чье доверие ты предал в угоду собственному цинизму и жажде власти. Пусть они решают, какой кары ты достоин больше всего!

– Считаете, что знаете меня?

– Нет, но я вас «чувствую», и поверьте, лужа грязи по сравнению с вами сойдет за озеро Байкал на юге Восточной Сибири.

– Не тебе меня судить, ничтожная смертная!

– Осторожнее, Ларс! Здесь присутствуют как минимум двое, кто за подобные слова вырвет вам язык. – Сев многозначительно погрозил шатену пальцем, демонстрируя свои клыки и ярко-желтые с узким зрачком глаза.

– А я не боюсь вас! За мной стоят могущественные люди, и они, несомненно, заступятся за меня!

– Это ты про Мефистофеля? – не скрывая сарказма в голосе, уточнил Самаэль, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду.

Изорванный костюм сменился на чистые брюки и белую рубашку без галстука. Две верхние пуговицы остались расстегнутыми, обнажая бледную шею и уголок ключицы. Пшенично-светлые волосы аккуратно легли на свое прежнее место, и только косая челка игриво спадала на лицо, прикрывая обзор левому глазу. Расправив плечи и размяв затекшее тело, Смерть выпрямился во весь свой рост, приобретая величественный вид, от которого колени у Демьяна едва не подкосились.

– Этот висельник не думает ни о ком, кроме себя. Твоя шкура для него не дороже завядшей бутоньерки в петлице пиджака. Отслужила свое и пусть отправляется в мусорное ведро.

– Вы лжете! Мы заключили сделку: вы в обмен на мою постоянную власть над всеми оборотнями!

– Неувязочка вышла, господин Ховард! Я теперь свободен, а значит, ваша сделка аннулирована. Да и потом, зная Мефисто не первый век, готов поклясться, что подписывая бланк, вы его даже не прочли, не так ли?

Побледневшее лицо Ворона само за себя ответило на поставленный вопрос.

– Он ведь, небось, уверял вас, что это просто бумажка, формальность, которую люди придумали, дабы обезопасить себя, но ведь вы не люди, а значит, вникать и зарабатывать головную боль нет нужды? Или я не прав?

– Он… он…

– В этом надо отдать ему должное: сделки этого хитреца раньше высоко ценились, ведь никто не мог так качественно запудрить смертному мозги, чтобы тот подписал сделку на душу без каких-либо условий и желаний. И только Фаусту удалось обыграть нашего чертенка в этой битве. После него Мефистофеля стали презирать и ни в грош не ставить – промахи в Аду, знаете ли, способны очернить даже самого искусного дельца. И вот он вновь воспрял энтузиазмом, почуяв крупную добычу.

– Он не мог так со мной поступить!

– Да бросьте, Ларс! Он же демон! А я как один из них заверяю – нам не нужен повод, чтобы обставить легкомысленного простака, а уж если он и сам готов нам подсобить, так чего уж отказываться от такого удовольствия. – Севастьян откровенно насмехался над обескураженным оборотнем, чья судьба отныне представляла собой довольно жалкое зрелище.

– Ваша жизнь висит на волоске, и кто знает, какие условия вписал в договор Мефистос, чтобы заполучить вашу черную душонку. Может, вы доживете до старости, мучаясь от мысли, что в любой момент ваша жизнь оборвется как сгнивший канат, а может, уже через пару минут вы упадете замертво, захлебываясь собственной кровью. Главное правило гласит – заключая сделку с дьяволом, внимательно читай контракт, иначе бес вывернет твои желания наизнанку, превратив счастье в страдание.

– Нет! Это не правда! Я не умру! Я буду жить вечно и править этим миром! – воскликнул Демьян, бросаясь прочь из подземелья с безумными глазами.

– Похоже, он сам себя наказал, – тихо прошептала Джонсон, провожая обезумевшего перевертыша безразличным взглядом.

Отчего-то внутри стало спокойно, и железная цепь, подобно змее обвивавшая сердце, растаяла, позволяя душе, наконец, отпустить все, что копилось столь долгое время. Олив глубоко вдохнула сырой воздух, закрывая глаза и запрокидывая голову назад. Усталость накатила с неимоверной силой, и мысли, доселе не донимавшие, бурным потоком хлынули в мозг, затапливая его под завязку. Щеки, алевшие румянцем, побледнели, и детектив ухватилась рукой за металлическую решетку камеры, чтобы не потерять равновесие.

– Лив, ты в порядке? – Стоявший ближе всех демон обеспокоенно всматривался в лицо подруги, отмечая не слишком радостные признаки.

– Просто устала, мы не спали почти сутки, а я и того больше, чтобы все это организовать.

– Оливия, взгляни на меня.

Голос ангела был тихим, но нотки волнения в нем все же проскальзывали. Сил спорить и препираться, не было никаких, и брюнетка медленно подняла глаза на начальника, отмечая голубой огонь в самых недрах темно-серых очей. Согнутым пальцем блондин приподнял лицо напарницы, жадно вглядываясь в него, и то, что он видел, его не радовало.

Жизнь, некогда бившая фонтаном в изумрудных озерах, практически иссякла, а поселившаяся в них дымка заволакивала взор подобно пуховому одеялу. Вскоре они стали бледными, едва-едва сохранившими зеленый оттенок, а место энергии заняла усталость и некая обреченность. И перед внутренним взором Смерти вдруг встал образ маленькой тонкой свечи, стоявшей среди других, и ее дрожащий огонек, готовый в любой момент погаснуть. Подул сквозняк и язычок пламени дернулся в последний раз, а потом погас, оставляя после себя тоненькую струйку дыма, вьющегося змейкой вверх и исчезающего в темноте.

– Нет! – твердо произнес он вслух, отгоняя ненавистное видение, и прежде чем Олив успела что-то спросить, Самаэль поцеловал ее.

Нежно, ласково, как будто боялся испугать девушку, но с каждой секундой его спокойствие таяло, а поцелуй набирал обороты, перерастая в страстный и голодный. Бастиан целовал Оливию так, как будто это была их последняя встреча. Его руки крепко и в тоже время бережно обнимали возлюбленную, а сама детектив обхватила шею начальника, всем телом приникнув к его собственному.

Когда воздух практически иссяк, пара с трудом оторвалась друг от друга, соприкасаясь лбами и глядя друг другу в глаза. Зелень вспыхнула с новой силой, разжигая озорной огонек в глубинах кошачьих глаз Джонсон, в то время как Хоффман не мог оторваться от нее, сильнее сжимая тонкую талию девушки в своих руках.

– Ты мой ангел, Оливия Джонсон, – прошептал Смерть, – и я буду стараться, чтобы так было и впредь.

Не смея сдержать улыбки, Лив широко улыбнулась, убирая пальчиком непослушные волосы с лица сыщика.

– Боюсь, теперь мы с тобой связаны до самого конца, – кладя голову ангелу на грудь, заметила брюнетка.

– И я несказанно рад этому, – устраивая подбородок на макушке Джонсон, ответил Бастиан.

– Ребят, я дико извиняюсь, что влезаю в столь интимный момент, но вам бы не хотелось продолжить свои объятия где-нибудь за пределами этих катакомб? Скажем, в своем агентстве, где никто не станет вам мешать?

Молодые люди одновременно развернулись в сторону Севастьяна, неловко краснеющего от увиденного, и не смогли сдержать смеха, на что демон вначале обиженно поджал губы, но под конец не смог сдержать широкой улыбки. Покинув мрачные подземелья, вся честная компания поднялась наверх и вышла через главный вход на зеленую аллею, где уже вовсю занимался рассвет, когда сзади раздались чьи-то шаги и тишину утра прорезал звук коротких аплодисментов.

Развернувшись, сыщики вместе с магом и переписчиком нечисти узрели Мефистофеля, вальяжно облокотившегося плечом о мраморную колонну веранды и размеренно хлопающего в ладоши. Маска надменности застыла на лице бывшего мастера сделок, а ехидная улыбка полностью адресовалась Самаэлю.

– Похвально, Samael, похвально! Выбраться из оков вечности еще никому не удавалось, хотя постой… это ведь не ты выбрался, а твоя милая спутница вытащила тебя из забытья! Чертовка, надо было убрать тебя еще раньше, и ведь мне почти удалось утопить тебя там, на озере, вот только ты, брат мой, появился очень не вовремя.

– Так это было твоих рук дело?

– Конечно! И воспылавшего большой любовью к твоей протеже лиса я тоже удачно подтолкнул вперед, когда услышал, как он соловьем заливается перед своими хвостатыми собратьями. Мне даже ничего говорить не пришлось! Он сам все сделал, вот только девка оказалась не так глупа, как я понадеялся, и потащила тебя с собой.

– Не стоит мереть всех в соответствии со своими интеллектуальными возможностями.

– Смотри, как бы тебе не лишиться своего острого язычка, девочка.

– Только тронь ее, и я заживо с тебя шкуру спущу.

– Ох, Самайн, ты и вправду влюбился в смертную деву? То-то будет потеха нашим внизу, когда они прознают об этом! Великий Князь Мертвых пал жертвой любовных чар простой женщины, какой стыд! Суккубы себе локти пооткусывают от злости и ревности.

– Не твоя забота.

– В этом ты прав, мне все равно. Но мое желание до сих пор в силе: я хочу занять твое место при дворе Дьявола, и я это сделаю. Любой ценой, пусть даже мне придется тебя убить, что впрочем, ничуть меня не огорчает!

– Ну что же, давай решим этот вопрос раз и навсегда. До смерти и не щадя противника.

– До смерти и не щадя противника.

Смерть задвинул Оливию себе за спину и сделал несколько шагов вперед. Земная одежда вмиг преобразилась, став крепкими доспехами из черного сплава, который окутывала темная дымка. Словно влитые, латы тщательно скрывали тело воина, при этом практически не имея веса, чтобы боец легко смог уклоняться от атак противника. В железных перчатках сверкнул сталью двуручный меч, чья рукоять пылала заревом рубинов, не раз познававших вкус крови обидчика. Причудливая вязь из рун, едва различимая на темном полотне доспеха, вспыхнули синим, и в черном мареве дыма их свет казался зловещим. Черный шлем с треугольным забралом защищал голову от ударов, виляя темно-синим пушистым хвостом.

Мефистофель тоже не остался в стороне, облачаясь в менее изысканный панцирь, чем у ангела, но не менее добротный. Ярко-алые с вкраплениями черного, его латы напоминали Средневековье, разве что алый туман и оранжевые письмена по плечам и спине не разбивали этот образ. В обеих руках демона сверкнули два клинка с изогнутыми лезвиями, на концах которых вместо одного острия было выплавлено два, походя на клешню ощетинившегося краба. Круглый шлем с двумя рогами по обеим сторонам напоминал быка, только кольца в носу недоставало.