Текст книги "Академия искусств (СИ)"
Автор книги: Ray Jons
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
====== Агент под прикрытием ======
– Пенни, зайди в мой кабинет!
Пенни, активно переписывающаяся в «Шпионоклассниках», свернула экран и побежала по направлению к кабинету. И зачем шеф её опять вызывает? Делать ему нечего? И с задания они с дядей вернулись только-только. Так чего ему надо?
– Шеф Квимби! Ну мы только что вернулись! – Сразу начала она, едва двери кабинета открылись.
– Знаю, Пенни, но с этим заданием сможешь справиться только ты! Не сообщай ничего дяде, или какому-либо третьему лицу. Положение крайне серьёзное, речь может идти об убийстве.
Пенни вздрогнула. Об убийстве? Кого?
– В самой лучшей школе искусств всего мира, учится ученик, который на самом деле – киллер. Мы не знаем ни кто он, или она, ни откуда, ни по-чьему заказу работает. Убить собираются трёх наилучших учеников академии. На каждого у нас имеется досье. Питер Сторки – наш бывший агент, один из лучших. Линн Чжан просто талантливая ученица, а Катерин Нортон… Когда-то она работала в «ПСИХ». Недолго, около года, но дела творила поистине жуткие. Кто-то даже подумывал, что займёт место Доктора Кло. А она взяла и ушла от них. Питер за ней приглядывал какое-то время, но ничего подозрительного за ней замечено не было. И всё же, Пенни, её нельзя сбрасывать со счетов. Проверь. Если её действительно собираются убить – защищай. В Питере я не сомневаюсь, он был первоклассным и преданным агентом. Линн Чжан тоже проверь… Ну всё, материалы получены. Личные вещи уже доставлены, своего ничего брать нельзя. Никто не будет в курсе, мы лишь договорились с директором, что ты прибудешь несколько позже остальных учеников. Занятия начались две недели назад.
– Но почему просто нельзя временно посадить этих трёх под усиленную защиту?
– У нас была такая идея… Но нет. Мы обязаны поймать киллера.
– Значит вы хотите взять его на живца? А если он кого-нибудь из них убьёт?
– Поэтому мы и посылаем тебя туда. Скорее всего первыми жертвами станут Питер и Катерин. Они самые сильные и подготовленные. Линн Чжан – очень нервная, слабая физически и морально, за неё примутся в последнюю очередь. Она не представляет серьёзной угрозы.
– Но как объяснить всё дяде?
– Он будет думать, что тебя отправляют на стажировку. Если инспектор появится там лично, то мы наверняка упустим киллера. Вряд ли он работает на «ПСИХ». Тогда бы Катерин трогать не стали. Эти ребята будут твоим самостоятельным заданием.
– Но… Как я туда пойду?
– А кто сказал, что туда отправишься ты?
Пенни растерялась. Только что говорят, что туда отправляется она, а теперь заявляют, что не она? Как так?
– Не в этом смысле! – рассмеялся шеф, глядя на растерянное лицо девушки. – Профессор тебе всё расскажет. Отправляйся к нему. – Пенни кивнула и вышла из кабинета. Её переполняли противоречивые чувства. С одной стороны возбуждение и азарт, от важности полученной миссии, но с другой стороны она очень волновалась. В своих силах она была уверена, а вот в том, что дядя справится без неё, не очень.
– Раньше справлялся, справится и сейчас! – тихонько прошипела она самой себе.
Даже не заметив, как она дошла, Пенни вошла в лабораторию. Профессора нигде не было видно. Как всегда, где-то возится.
– Профессор? Вы здесь?
– А, Пенни! – из-за большого ящика показался толстенький мужчина, с густой шапкой каштановых волос.
– Э-э-э… здрасьте…
– Что? Ох, извини! – мужчина снял со своего среднего пальца красивый, массивный перстень с синим камнем. Стоило тому оказаться в ладони профессора, как он снова стал собой. Пенни оправилась от лёгкого шока и восторженно посмотрела на кольцо.
– Это – сапфир. Самый надёжный проводник особого вещества, которое позволяет несколько изменять внешность. Фигура, телосложение, лицо – всё прежнее, только несколько видоизменённое.
– Подождите… Это мне что, придётся быть тем, кем вы были сейчас?
– Нет, это был эксперимент. Да и кольцо мы тоже поменяем, это всё же мужской вариант. Твой образ нам ещё предстоит создать. Иди-ка сюда…
Профессор положил перстень в небольшую шкатулку и подошёл к компьютеру. Там была запущена какая-то программа.
– Вот твоё лицо. Волосы, глаза, губы – в первую очередь. Только не надо ничего похожего, иначе тебя узнают. Потом мы загрузим информацию в кольцо – этот камешек ведь ещё и маленькое хранилище информации – и вуаля! Ты совершенно новый человек. А всё, остальное уже продумано. Я пока пойду, попью чайку!
Профессор вышел из лаборатории, а Пенни неуверенно села за его компьютер. Там была 3D копия лица в клетках. Вокруг располагались таблички с надписями «волосы», «глаза».
– Неплохо, – хмыкнула девушка и принялась за создание себя совершенной.
Когда профессор вернулся, допивая чай, он едва не поперхнулся, глядя на экран. Там была потрясающая девушка, с длинными, русыми волосами и шикарными фиолетовыми глазами. Профессор всё ещё не мог прийти в себя. И только когда девушка осторожно позвала его, он встрепенулся и поставил кружку в сторону.
– Неплохо потрудилась, тебя теперь даже дядя вряд ли узнает! Ну-ка загружаем… Готово. Сейчас вставлю камешек в колечко… Теперь надевай.
Пенни сглотнула и надела колечко на средний палец. Девушка зажмурилась. Но ничего страшного не произошло. Просто она почувствовала некоторую деформацию. Посмотрела на себя и поняла, что всё получилось.
– Не снимай кольцо, ни под каким предлогом. Оно будет действовать на всех, кто его наденет. К тому же всё это ненастоящее, лишь некая реальная иллюзия. Не позволяй никому касаться твоих волос. Они будут чувствоваться всего пару секунд, потом рука будет просто проходить сквозь них.
– А не проще было парик мне надеть?
– Все претензии к шефу, он сказал, чтобы ты надела кольцо.
– А как я туда попаду?
– Через портал. Мы тебя отправим совсем скоро. Но сначала держи.
Профессор протянул Пенни прямоугольник и одежду – нежно-сиреневую блузку, с бирюзовой жилеткой и светло-серую юбку. На ноги аккуратные туфли и капроновые колготки. Девушка изогнула бровь и посмотрела на профессора. Прямоугольником был паспорт на имя…
– Адель МакЛейн? Но тут нет… – Вспышка едва не ослепила её.
– Теперь есть! – Профессор сканировал фото и перевёл его в паспорт.
– Значит меня зовут Адель? Есть такая вообще?
– Без понятия, может быть где-то и существует. Ну что, ты готова?
– А попрощаться ни с кем нельзя? – с несчастным видом спросила «Адель». Профессор отрицательно покачал головой. Пенни вздохнула и кивнула. Её распирала гордость от важности порученной миссии. И ещё она была очень обеспокоена. Она ведь кисточку в руках держала последний раз, когда… да вообще почти ни разу.
– Ничего страшного, придётся покрутиться, но… Да, и переоденься. Нам не нужно… – Будто поняв её тревогу принялся оправдываться профессор. Пенни кивнула и быстро переоделась за ширмой, оставив любимые вещи в штабе.
– Отправляйте уже. И давайте быстрее, пока я не передумала.
Пенни несчастно улыбнулась. Она не должна ничего брать, но ведь перчатки не считаются? Пенни шутливо сделала книксен и помахала профессору на прощание. Тот утирал невидимые слёзы и тоже махал. Пенни сглотнула комок в горле и шагнула в открытый портал.
Она оказалась перед дверью в кабинет. Вздохнув поглубже, Пенни постучала, но не услышала ответа. Поразмыслив секунду, она толкнула дверь, оказавшись в кабинете таком загруженном всякой всячиной, что даже удивительно, как тут можно найти хоть что-то и пройти, не споткнувшись как минимум о дюжину предметов.
– Эй? – тихонько позвала Пенни, осторожно оглядываясь. В юбке не очень-то подерёшься, но если что…
– А, мисс Мак Лейн, прошу вас. – Пенни вздрогнула и посмотрела прямо перед собой. За лаковым столом сидела женщина в строгом костюме, с пучком тёмных волос, с двумя торчащими из него палочками, и прямоугольными очками на крупном, орлином носу. Её кожа была смуглой, а глаза узковатые. Китаянка, поняла Пенни.
– Да, это я, – кивнула девушка, на всякий случай косясь по сторонам. Вдруг ловушки?
– Прошу вас, не беспокойтесь, присаживайтесь, – директриса жестом указала на стул напротив, и Пенни, с опаской, села. – Какие у вас ручки длинные. Просто созданы для мольберта! Итак, вы Адель МакЛейн? Все ваши вещи уже в вашей комнате, первое время будете ходить с Кати или Линн, а потом привыкнете. Академия не слишком-то уж и запутанная. Ну что, пойдём смотреть комнату?
Директриса тараторила так, что у Пенни закружилась голова. Но тем не менее она кое-что поняла. Во-первых, началось это безобразие довольно давно, судя по тому, в каком она напряжении. Директор наверняка знала о киллере. Всё время поправляла очки и нервно теребила пальцы с таким длинным маникюром, что Пенни отодвинулась от стола на пару сантиметров. Во-вторых, всё-таки шеф не раскрыл директрисе всей правды, так что даже для этой женщины она – Адель МакЛейн. Так, надо бы проверить паспорт. Где она вообще живёт, и срочно сочинять легенду. Почему никто не озадачился этим? Ну ладно, она же хороший агент. Пусть сейчас и под прикрытием.
====== Потасовка в столовке ======
– Да вы что, издеваетесь? – Талон посмотрел на маскарад, в котором ему предстояло щеголять в этой чёртовой академии, и ему захотелось бросить его в топку. Впервые в жизни, это был полноценный и новёхонький костюм, но сколько же там всего идиотского! Белокурые волосы, линзы, форма академии – бирюзовая рубашка с серым галстуком и серые же брюки, – а ещё красивая легенда и паспорт на имя…
– Роджер Уолесс? Что за бред, зачем мне это?
С особым шоком и неприязнью Талон смотрел на парик и линзы. Нет, серьёзно? Пенни мужская версия! Неужели ему действительно придётся это надеть?
– Не ной, мальчишка! – рявкнул дядя. – Ты отправляешься в академию искусств. Там учится Катерин…
– Кати? Ну нет! Она же сбежала!
– Именно! И я уже давно думаю, как её вернуть. Поэтому ты и отправляешься туда! У них там орудует киллер и Катерин у него на прицеле. Я собираюсь вернуть эту девушку и ты мне поможешь! Ты должен будешь притащить её сюда! А потом я подчиню её своей воле и она вновь будет работать на меня!
– Это всё отлично, но нельзя ли сделать меня не таким… ммм… добреньким? Я в этом выгляжу несерьёзно!
– Тебе и не надо выглядеть серьёзно! Твои фальшивые документы уже там. Чего ты ещё ждёшь? Отправляйся туда и про маскировку не забудь!
– Ага, бегу и падаю. Я это ни в жизнь не надену!
– Ты ещё здесь?
– Уже бегу! – крикнул Талон, тут же, со стоном, нацепляя на себя всё это безобразие.
Пенни зашла вслед за директрисой в эту просторную комнату, по всем стенам которой висели картины. Красивые пейзажи, натюрморты, даже портрет девушки азиатки.
– Вау, – тихо прошептала она, даже не заметив как на неё сверху глазели любопытные карие глаза.
– Катерин, Линн Чжан, – позвала директриса. – Я привела к вам новую соседку.
Пару секунд было тихо, затем из-за соседней двери ругнулись и показалась красивая девушка с портрета. У неё были тёмные глаза, чёрные волосы и смуглая кожа. На шее болталась подвеска-коралл. И как он не царапает, интересно? На ней была свободная одежда, как у маляра, причём вся заляпанная краской. Пенни украдкой заглянула за спину этой девушке. В комнате, из которой и вышла Линн Чжан, стояли мольберты и валялись тюбики с краской. Скорее всего, это была мастерская.
Сзади что-то бухнуло и Пенни резко обернулась, готовая отразить нападение. Но его не было. Перед ней стояла странная и очень неопрятная девушка. Её не очень длинные, чуть ниже плеч, иссиня-чёрные лохмы были спутанными, свалявшимися и сальными. Грязными сосульками они висели вдоль её худого и бледного лица. Но это лицо нельзя было назвать некрасивым. Измождённым? Да. Усталым? Да. Неопрятным? Возможно. Но не некрасивым. При должном уходе эта девушка могла бы затмить многих моделей. Но что по-настоящему напугало Пенни, так это то, что на ней была точно такая же одежда, как и у Талона. Только выглядела она на Катерин как-то женственно, да и пряжка на ремне была иная. Ясно было, что костюм – лишь ностальгия. И реальной опасности от Катерин ждать вроде не приходилось, но Пенни всё равно была настороже. Мало ли. Глаза её были карие, и, признаться, она сильно походила на Талона.
– Новая соседка? – прищурив глаза угрожающе спросила Катерин. – Ну ладно. Я ей всё объясню, мадам Вайлес, вы можете идти по делам. Мы с Линн поможем ей освоится, к тому же скоро ужин. Мы поможем…
– Да? – с сомнением пробормотала директриса, но, получив три дружных кивка (Пенни тоже уже хотелось избавиться от этой тётки) всё же уступила.
– А я уже себе всю голову сломала, чьи тут вещи доставили. Тебя как зовут?
Катерин указала Пенни на большую кровать с балдахином. Вообще вся комната была довольно большая и светлая. Персиковые обои и занавески на окнах, три письменных стола у каждой кровати, огромный шкаф-гардероб, с тремя отделениями, и три кровати под персиковыми балдахинами и с персиковыми одеялами. Рядом с каждой кроватью стояла персиковая же тумбочка. А по всем стенам висели картины. Много картин.
– Классно тут у вас, – протянула Пенни, робко присаживаясь на краешек своей кровати.
– Это ещё что! – удовлетворённо бросила Катерин, запрыгивая на свою и усаживаясь по-турецки. – Тебя как зовут?
– Пе… Кха-кха, извини, кашель. Адель. Меня зовут Адель МакЛейн, я из Лос-Анджелеса. Мои родители вечно в командировках, а я просто рисовать люблю. Вот они меня сюда и… кинули.
Пенни перевела дух. Вроде бы Катерин ей поверила, а Линн Чжан уже куда-то ушла. Наверное, вернулась в мастерскую. Художники ведь такие тонкие натуры… а, впрочем, не важно. Цель Пенни – защитить эти «тонкие натуры».
– Кстати, тебе лучше переодеться, – хмыкнула Катерин. – Твоё отделение посередине, в шкафу. Просто у нас не принято в не учебное время ходить в форме. Сразу чувствуешь себя как-то дико.
– Хорошо, – Пенни кивнула и почти бегом кинулась к шкафу. Юбка и блузка ей уже изрядно надоели. – Но открыв шкаф она восхищённо замерла. Там были и юбки, и шорты, и вообще… просто рай для шоппинга! Кла-а-асс… Пенни схватила коротенькие шорты, с парой потёртостей, обтягивающую чёрно-белую полосатую футболку без рукавов, и с декольте, украшенным тремя фальшивыми пуговицами с тонко выгравированными рисунками. А ещё взяла с самой нижней, обувной полки, белые кеды в синие цветы. Надев всё это, она почувствовала себя несколько уютнее. Всё-таки быть в чужом теле – это здорово. Можно выдумать что угодно.
– Нормально выглядишь, – оценила Катерин. – Повезло, все твои вещи разложили, мы с Линн со своими сами возились.
– Да, действительно повезло. А все эти картины вы рисовали?
– Естественно. – В этот момент внизу громко зазвенел звонок. Пенни вздрогнула.
– О, ужин. Ли, идёшь?
– Ага. Идите пока без меня.
– Замётано. Пойдём, Ада. – Катерин и Пенни вышли из комнаты. Из других уже подтягивались студенты, все в свободной одежде, они сливались в группки и иногда странно посматривали в их сторону.
– И чего они пялятся? – шёпотом спросила Адель у патлатой подруги.
– На меня. Я просто себе нажила дурную репутацию… А на тебя, как на новенькую. Да ты не дрейфь. Привыкнут. Ко мне же привыкли, а ты вроде ничего, нормальная девчонка. Готовься, на тебя скоро взъедятся две типа красотки нашей Академии. Их зовут Эли и Пеппер. Вечно враждуют за право обладать короной Королевы бала, а за парня готовы поубивать друг дружку.
Пенни резко споткнулась и едва не рухнула.
– Эй, ты чего? Испугалась, что из-за них парня не найдешь?
– М? Нет, что ты. Я просто… они правда могут убить? По-настоящему?
– Они? Да они только и могут, что тушью ресницы мазать, да задницами вилять. А за парня – волосы повыдёргивают, ногти пообломают, так он сам и свалит. Они потом друг на дружку бочки катят. А ты чего такая спокойная? Колись, уже нашла себе в твоём Анджелесе приличного, да?
– Ну типа того. Но он пока об этом не знает, но скоро узнает.
– Ха, желаю удачи.
– Кого я вижу? – внезапно раздался позади них низкий, мужской голос. Девушки вздрогнули и обернулись. Там стоял темноволосый парень, с пронзительными, изумрудными глазами, прямым носом и очень резкими чертами лица. Он смотрел на Катерин с нескрываемым презрением.
– Катерин Нортон? Я, наивный, понадеялся, что больше тебя не увижу. А ты ещё кто такая?
– Новенькая, – гордо ответила Пенни, намереваясь съездить нахалу в морду. – А вот кто ты? – Катерин наступила ей на ногу и быстро увела в толпу, хотя бывшая блондинка ещё рвалась в драку.
– Да успокойся ты! Его лучше не трогать. У него на меня зуб, размером с динозавра. Пожалуйста, не ухудшай и без того моё плачевное положение в его глазах.
– Да кто это вообще?
– Его зовут Питер Сторки. Сейчас он официально парень Пеппер, но Эли намеревается его отбить. Сегодня в столовке будет шоу. – Говорила Катерин несколько грустно, а Пенни просто не верилось, что она сама была готова прибить человека, которого обязалась защищать.
– Блин. Я дура! – прошипела она себе под нос, бегло осматривая других студентов. Но никто не вёл себя подозрительно, все болтали и жестикулировали, не отставали от потока.
– Что ты говоришь? Не теряйся! – Катерин схватила Пенни за руку и вытянула из потока, готового вот-вот утащить её дальше.
– А? Я говорю, что сегодня на ужин?
– А, я не знаю. Вот и столовка… Ммм, картошка. Мясная подливка. И салат…
Всё это Кати определила по запаху. У неё было отличное обоняние, как у ищейки.
Девушки зашли в столовку и встали в очередь. Тут-то и началось шоу, о котором говорила Катерин.
Одновременно вошли две девушки. Они были на одинаково высоких шпильках, в латексных мини-юбках, да ещё и в чулках, в обтягивающих кофточках, а лица так густо покрыты косметикой, что проще было маску надеть – настолько это выглядело неестественно. Различия, разумеется, тоже присутствовали. Та, что шла справа, была крашенной блондинкой, с вьющимися волосами, её тряпки и аксессуары были всех оттенков розового, а туфли – лаковые. Вторая была обряжена, как попугай. Синие, бархатистые туфли, чёрная юбка, жёлтая маечка, зелёный пиджачок, красная сумочка, золотые украшения и странная шляпка, во всех цветовых гаммах. Волосы её были самые простые, тёмно-русые. И косметики вроде поменьше. Так или иначе, обе не смотрели друг на друга, но были всё ближе, пока не вышли в центр столовки.
– Вон та «попугай», – шепнула Катерин на ухо Пенни, – это Пеппер. А в розовом – Эли. Сейчас начнётся. – Некоторые люди в очереди тоже с интересом поглядывали на этих девиц, а те, что уже ужинали, спешили сесть на другие столики, подальше от центра.
– Эли, Эли, моя дорогая сестрёнка…
– Ах, да, забыла сказать. Они близняшки. Вот и ненавидят друг друга.
Как раз подошла их очередь, и Катерин с Пенни взяли по подносу, на которых уже стояли картошка с мясной подливой и салат. А ещё по стакану сока, булочки с маком и бутылочке с водой.
– Вода на ночь, – пояснила Кати, выбирая столик так, чтобы не задели в драке и чтобы всё видеть. Многие такие уже были заняты, поэтому пришлось садиться близко, рискуя быть задетыми.
– Пеппер… Дорогая…
Если честно, Пенни не знала, сколько они так будут жеманничать, в подобных разборках ей участвовать не приходилось. Но тут же она получила ответ на свой вопрос. Девушки сцепились не на жизнь, а на смерть.
– Он мой! – визжала Пеппер, дёргая сестру за волосы. Шляпка у неё, в пылу битвы, упала и теперь обе девушки топтали её. Чётко примерившись, Эли стукнула носком туфли по каблуку Пеппер и тот подломился. Русоволосая рухнула на пол, но тут же заехала своим кулаком в сестринский каблук. Та пошатнулась и Пеппер подскочила. Студенты спокойно наблюдали за ними, ожидая, кто победит. Был среди них и Питер. Он абсолютно равнодушно смотрел за битвой.
– Ты мне ноготь сломала! И каблук! – верещала Эли, стуча Пеппер своей розовой сумочкой по голове.
– Ты мне каблук сломала! – не оставалась в долгу та, размахивая руками, периодически отбивая сумочку. Пенни даже не поняла, как это случилось. Сумочка Эли, вновь отбитая Пеппер, вылетела из рук первой и задела поднос с едой. Тот опрокинулся прямо на «Адель». Драчуньи этого не заметили, продолжая визжать и драть друг дружке волосы.
Но лимит терпения Пенни тут же иссяк и она медленно поднялась. Подлива и кусочки салата создали на чистенькой футболке уродливое пятно. Студенты, которые это увидели, одобрительно кивали головами и хмыкали, ожидая прибавления в шоу.
Пенни, злая на весь свет, не захотела доставлять им такого удовольствия. Она молча вошла в самый эпицентр драки и схватила обеих за запястья оторвав друг от друга.
– Больно же, дура! – обиженно воскликнула Эли.
– Отпусти, грязнуля! – Пенни резко отпустила обеих, сразу же схватив за волосы на затылке. Красные, запыхавшиеся, с размазанной косметикой и оборванной одеждой, сёстры ещё миг смотрели друг на друга… А потом Пенни сильно столкнула их лбами и отпустила. Пеппер заскулила, Эли разразилась ругательствами, вперемешку со слезами. Пенни удовлетворённо улыбнулась и громко, чтобы все слышали, сказала:
– Успокоились, куклы? Ещё одно подобное выступление – и ваши фарфоровые лица, руки, ноги и так далее будут валяться где-нибудь за окном, причём разобранные на кусочки. Уяснили, дуры безмозглые? – Пеппер торопливо кивнула, держась за лоб, и пожаловалась в пустоту:
– Ну больно же!
– Угу, – согласно проскулила Эли.
– Я знаю, – холодно ответила Пенни и, гордо вздёрнув нос, пошла к столику, за которым она до этого сидела с Катерин. Та смотрела на неё круглыми глазами и с открытым ртом. Как, впрочем, очень многие в столовке. Питер наоборот, мельком посмотрел на Пенни и скрылся в толпе.
Эли и Пеппер, слегка собравшись и приосанившись, хотели было с достоинством выйти, но тут вспомнили, что в пылу сражения, каждая потеряла каблук. Обе грохнулись, под громкий смех студентов. Пенни уселась на место, страдальчески смотря на футболку.
– Блин, его же теперь не выведешь! – Катерин смотрела на неё с уважением, даже со страхом.
– Ничего так себе… Неплохо. Здорово ты их, а то учителя уже на всё забили. Их мамаша – богатая тётка. Этих дур только поэтому здесь и терпят. Ничего, им последний год остался. Всё равно они ничего не умеют.
Брюнетка усмехнулась и принялась лихорадочно чесать голову, напомнив Пенни собачку Интересно, как там Брейн? Не скучает? А дядя? Не расшибся ещё? Даже ведь не посмотришь, не узнаешь. Брюнетка перестала расчёсывать и запутывать свои волосы ещё сильнее.
– Эй, ты чего загрустила? – Катерин взяла Пени за руку, на которой было надето кольцо. – О, красивое колечко. Откуда оно? Родители подарили?
– Что? А, ага. Родители.
– Ты его всё время носишь?
– А… оно приросло. Ну, в смысле, оно мне маленькое, вот и не снимается.
– Хочешь помогу? У меня тоже такое было. Мне тогда брат намеревался вообще палец отрезать, но я всё-таки смогла сама его снять. Мылом. А если не поможет, то проберёмся на кухню и растительным маслом.
– Проберёмся?
– О, да. Мы так сто раз делали. С Линн. Интересно, а куда она делась? Так что, помочь снять?
– Нет, нет, спасибо… Благодарю. Я уже к нему привыкла.
– Как знаешь.
Ела Катерин очень быстро, глотала, почти не жуя, словно боялась, что отберут. Глядя на неё очень трудно поверить, что она – одна из лучших учениц этой академии. Здесь все были чистенькими и ухоженными. А многие ещё и богатенькими. А Катерин – невзрачная, измождённая. Словно не художница, а рудокоп. Пенни внезапно стало её жаль.
====== День 1. Просто ужас ======
Комментарий к День 1. Просто ужас Прода, для наглого народа ;);):)
Пенни подскочила от того, что прямо над ухом заиграла труба. Девушка резко распахнула глаза и нечаянно заехала Катерин в лоб кулаком, рефлекторно вставая в боевую стойку.
– Эй, ты чего? Я же не Пеппер!
– Ой, прости. Рефлексы. Что за труба?
– Нас всегда так будят. Вон колонка. – Катерин указала пальцем в угол комнаты. Колонка осталась незамеченной из-за цвета: такая же персиковая, как и всё вокруг.
– Одевайся и вперёд. У нас сегодня трудный день. Понедельник, однако. – Катерин рассмеялась. Она уже была в форме, которая ей совсем не шла. Волосы брюнетка стянула в шишковатый, из-за кучи колтунов, хвост, отчего её волосы казались ещё грязнее и сверкали жирным блеском.
Линн опять куда-то запропастилась, но Пенни было не до неё. Она принялась натягивать на себя форму, даже не умывшись. Вчера она узнала, что ванна у них была общая ещё с толпой девочек, и находилась в правом крыле этого коридора. Здесь было около дюжины комнат, по три-четыре девочки в каждой. Так что пробиться на помывку было непросто. И сейчас Пенни не стала утруждать себя утренними процедурами. Просто оделась. Она потянулась к волосам, решая, что сними делать. Видимо, с длинной всё-таки был перебор. Они тянулись до пояса.
– Заплести? Я неплохо натренировалась на Линн, – предложила Катерин.
– Давай. Сейчас, резинку найду… – Пенни полезла было в шкаф, но брюнетка быстро сказала:
– Мелкие вещи лежат в тумбочке.
И правда. Резинки, заколки, невидимки и прочая ерунда обнаружились в отдельной шкатулке, лежащей на полочке тумбочки. Пенни вытащила одну, что поприличнее, и протянула Катерин, вместе с расчёской.
– Так, я осторожно… – И вдруг Пенни вспомнила, что говорил профессор. Нельзя, чтобы к её волосам прикасались! Он же перестанут чувствоваться! Девушка шарахнулась от Катерин.
– Я… это… Сама! – Вчера в душе она об этом не думала, но мылись девушки в отдельных закрытых кабинках. А сейчас…
– Как знаешь, – Катерин прищурилась. Видимо поведение Пенни показалось ей подозрительным. Та же немедленно полезла в тумбочку, ища свои перчатки. С каждой перевёрнутой вещью, внутри словно накапливался студень. Нет… Нету… Нет… Кодекс пропал! Перчатки исчезли! Кто-то их украл…
Зато она нашла другие перчатки. Сиреневые, в тон форме. Она натянула их. Катерин удивлённо наблюдала за её попытками что-то отыскать. Но как только новая соседка поднялась, то сделала вид, что не рассматривала её. Чёрт, кто она? Агенты, разумеется, умеют прикидываться, но зачем? От дел Кати давно отошла. И ничего за ней не числится.
Пенни посмотрела на кольцо и тихонько шепнула:
– Заплети меня!
Она понимала, что это просто глупо, но колечко послушалось. Волосы стянула резинка, собрав их в хвост. Катерин ничего не заметила, только подивилась, как Адель удалось так быстро завязать волосы.
– Ну что, идём? – усмехнулась она, подхватывая сумку.
– А где Линн?
– Она всегда встаёт спозаранку. И уже ушла в класс. Мы учимся на художественном факультете, я на втором, ты на первом курсе. Есть ещё театральный, музыкальный, танцевальный и «фигуральный». На последнем учат лепить всякие безделушки, создают фигурки и т.д. Странно, что тебя именно сюда засунули.
– Это ещё почему?
– Ты рисовать не умеешь. И петь тоже. А ещё ты во сне разговариваешь.
– Оу… Правда?
– Ага. Всё просила Брейна присмотреть за дядей. Что за Брейн?
– Это… ммм… мой двоюродный брат. У моих родителей у обоих братья, и Брейн – родной папин племянник. Мой дядя, мамин брат, он болен, моим родителям некогда, а Брейн – будущий медик и он ставит дяде уколы. Но дядя частенько забывается, он не в себе, и всё пытается сбежать. Раньше я за ним приглядывала, в свободное время, а теперь не могу. А Брейн…
– Стой, стой! Всё в кучу свалила, я никак не разберусь!
– Дядя – болен, Брейн – мой двоюродный брат, медик, я просила его внимательно присматривать за дядей, чтобы тот не сбежал.
– Нифига у вас там страсти.
– А с чего ты взяла, что я рисовать не умею?
– Так это же очевидно. Мы с Линн пропадаем в мастерской, особенно она, потому что художник должен совершенствоваться постоянно. А ты только и делаешь, что озираешься и словно всё глазами фотографируешь.
– У тебя… хм… очень меткий глаз.
– В летящую монетку из пистолета попадаю, – похвасталась Катерин, ожесточённо лохматя волосы на макушке, растрепав весь хвост.
– Ты бы их помыла, – осторожно заметила Пенни, боясь, что рано или поздно у черноволосой заведутся вши.
– Редко хожу в ванную. Стараюсь на глаза людям не попадаться.
Они шли по коридору, мимо них сновали школьники, что-то бормоча, один раз даже пронёсся парень с небольшим вытянутым футляром прямоугольной формы. Он так спешил, что чуть не рассыпал кучку нотных листов, один из которых всё-таки вылетел и Пенни, довольно ловко, его поймала. Паренёк даже не поблагодарил. Он вообще не заметил, что потерял страницу, а найти его в прибывающем потоке людей не представлялось возможным. Пенни решила, что отдаст листочек позже и, аккуратно сложив его, засунула в сумку.
В столовке было шумно и торопливо. Кто-то на кого-то рявкал, некоторые спали, многие что-то черкали в тетрадках, неторопливо поедая кашу. Пенни её терпеть не могла и брезгливо морщилась, глядя на эту… массу. Но в данной обстановке выбирать не приходилось. Это не дядюшкина кухня, где можно приготовить почти любую вкусняшку. Но смотря на то, с каким аппетитом уплетает завтрак Кати… Пенни стало просто стыдно за свои капризы. Вряд ли в «ПСИХ» была сладкая жизнь. Катерин наверняка безумно рада, что свалила оттуда. Но интересно… Сколько на её совести сломанных судеб? С виду совсем юная, непорочная, пусть и усталая девушка. Пенни прониклась к ней сочувствием.
– Адель, ты чего это? Сейчас разревёшься и кашу пересолишь. Ешь давай. У тебя сложный день.
Сложный. Это было мягко сказано. Первый урок-пара был полностью посвящён истории импрессионизма. Уже на первых же десяти минутах, Пенни хотелось выть. Больше она никогда не скажет, что у художников всё легко и просто! И жаловаться на свою шпионскую жизнь – тоже! А ведь это ещё и конспектировать надо. Эх, был бы здесь кодекс, она бы всё на диктофон записывала. А так пишешь, пока руки не отвалятся и так полтора часа. Следующей парой было черчение. Руки, привыкшие бить злодеев, обезвреживать бомбы и драться с Талоном, никак не могли нормально начертить какую-то несложную деталь. К тому же Пенни путалась в размерной сетке, циркуль всё время соскальзывал, и рисовалось всё на мольбертах. Как же она завидовала сидящим здесь ребятам! Их всех отобрали из-за их способностей и, хотя они и были первокурсниками, у них всё получалось ловко и красиво. Как жаль, что Катерин и Линн учатся на втором курсе! Пенни это совсем не понравилось, но к чёрту перекрытие, если она попытается сидеть на парах не со своим курсом! Её же с треском выгонят. В общем, спустя час и двадцать минут, Пенни сдала кривую работу, с плохо стертыми лишними линиями. Кое-кто из курса, мельком взглянув на неё, гаденько захихикал, остальные просто посматривали с высокомерием. Пенни выдохнула. Если бы они встретились на «ковре», то она бы всех этих художничков уложила баиньки! И гаденько бы смеялась.
