Текст книги "Люкс Инферна (СИ)"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  Мрачная зала выглядела очень просторной. Здесь повсюду горели разноцветные огоньки и летали яркие светлячки. Гирлянды лампочек провисали над головой повсеместно. Огни жаровен живописно полыхали, словно огонь танцевал завораживающий магический танец. Метущиеся грешные души, бродившие здесь, выглядели скорее задумчивыми, нежели страдающими. Они о чём-то беседовали друг с другом, наблюдали за огоньками и вальяжно сидели на каменных лавках.

  -Это что? Первый круг? -поинтересовался Андрей у Вергилия.

  -Нет здесь никаких кругов, -поморщившись, ответил тот. -Эти круги придумал мой бывший клиент. Тот ещё прощелыга. Когда он потом, после смерти, сюда вернулся, я у него спросил, что это, мол, за бредни он такие выдумал? Какие семь смертных грехов? Какие круги ада? Неужели нельзя было всё правильно расписать? Зря, что ли, я тут перед ним распинался? Он начал юлить. Ответил, мол, это было всего лишь художественное отступление. Мол, того требовала ситуация... Ну, у них и вправду тогда ещё Эпоха Возрождения добром не началась, поэтому за непонравившееся описание можно было и на костёр проследовать. Вот он и выкрутился, как мог. Я конечно его понял, чисто по-человечески. Но осадочек всё равно остался.

  -А куда мы идём?

  -Для начала, посетим Геенну Огненную.

  -А мы разве уже не в ней?

  -Нет конечно. Так у нас называется местный курорт. Очень популярное место. Пылающее море, раскалённый пляж, тысячи томящихся душ.

  -А может не стоит? Я уже в принципе достаточно здесь посмотрел. Просто выведи меня отсюда, и будем считать, что задание выполнено, -заговорщическим тоном предложил Андрей.

  -Ну уж нет! -блеснул своим острым взором Вергилий. -Я дал обет, показать тебе наши основные достопримечательности. Значит покажу! А то ты тоже вернёшься, и напишешь там какую-нибудь очередную отсебятину, дискредитирующую наше честное заведение. Нет уж, любезный, изволь довести дело до конца.

  -Как скажешь, -разочарованно вздохнул Андрей.

  Пойдя сквозь толпу бесцельно шляющихся душ, герои миновали зев мрачной залы, и через ярко светящуюся расщелину выбрались на улицу, за которой их встретило яркое, испепеляющее солнце, низко висящее над выжженной землёй. Души бродили здесь, словно тени, по улицам чёрного, выгоревшего города, покрытого сажей и пеплом. Кривые небоскрёбы устремлялись ввысь своими перекошенными башнями, и словно подпирали солнце снизу, не давая ему окончательно упасть на землю.

  Сперва Андрею было здесь неуютно и жутко, но уже через пять минут он освоился, и даже стал находить в местном пейзаже вполне себе живописные элементы. Здесь было много интересных статуй, ровные, хоть и пышущие жаром, дороги, затейливая архитектура. Пусть фасады окрестных зданий и были закопчёнными, а их потрескавшиеся фундаменты демонстрировали кривизну деформации, всё равно эти постройки выглядели привлекательнее, чем раздолбанный жилой фонд в любой российской провинции. Чувствовалась некая эстетика и забота об этих безусловно древних строениях. К тому же, на улицах адского города было необычайно чисто. Да, здесь повсюду стелился лёгкий пепел, но он был не грязным, и не сбивался в кучи, равномерно распределяясь по окрестностям, подобно невесомому серому снегу.

  Население города спешило куда-то по своим делам, и, опять же, не выглядело измученным. Единственным воем, раздающимся здесь, был звук ветра, гуляющего по оконным проёмам.

  -О, град мучений! Вечная гробница томящихся, заблудших душ! -продекламировал Вергилий. -Узри же скорбь его гнетущих улиц! И сердце этим тленом напитай!

  -Да ладно тебе. Город, как город, -ответил Андрей. -Я видал и похуже. В Самаре, где-нибудь на окраинах, такое в порядке вещей. А в Саратове подобное и в центре вполне можно встретить. Вообще-то мне здесь даже нравится. Потому что транспорта нет. У нас, в мире живых, от машин уже не продохнуть. Тут же, вообще ни одной. Как же здорово без них.

  -Разве тебе здесь не страшно? -удивлённо вскинул бровь Вергилий.

  -Пока нет. Может дальше будет страшнее?

  -Ну ты хотя бы виду не показывай, -оглядываясь, посоветовал поэт. -Изображай, что трепещешь от ужаса. Сатана оказал тебе великую честь, приняв здесь как дорогого гостя. Невежливо демонстрировать, что его ужасная обитель для тебя совсем не ужасна. Это его расстроит. А гостям не престало обижать хозяина, особенно если он к ним добр и приветлив.

  -Да, согласен, -Андрей тут же попытался изобразить на лице страх, и начал притворно ёжится. -Ой, страшно здесь, да... Очень страшно. Боюсь-боюсь.

  -Другое дело, -успокоился Вергилий.

  -А Сатана, он сам где вообще?

  -Ясно где. У вас, в мире живых. С 1991 года от Рождества Христова окончательно на Земле прописался. Раньше хоть время от времени ваш мир посещал, а потом на него столько дел навалилось, что он там вообще прописался. Живёт и работает в мире живых, а в аду у него заместители трудятся: Иуда, Кассий и Брут, с которыми он ежедневно по видеоконференции общается. Постоянно им жалуется, что работы невпроворот. Пашет, как омар на триере, и очень скучает по аду.

  -Я его понимаю. А чем он на Земле занимается?

  -Да разным. Например, подготовил дизайн храма Министерства Обороны. Видел?

  -Ага. Впечатляет.

  Улица вывела их к широкой набережной, за которой шумел многолюдный пляж, облизываемый ленивыми, рыжими волнами раскалённого, магматического моря, от поверхности которого, покрытой огромными лопающимися пузырями, то тут, то там поднимались султаны чёрного дыма.

  По набережной прогуливались многочисленные грешники, напоминающие обычных отдыхающих. Души были празднично разодеты. Некоторые прятались под зонтиками, испускающими пар от нагрева.

  -Вот она – Геенна Огненная! -раскинув руки, произнёс Вергилий. -Впечатляет?

  -Не то слово! -ответил Андрей, и тут же опомнился. -В смысле, о-о-о-ой, стра-ашно!

  Поэт одобряюще улыбнулся, и кивнул в сторону подгоревшего флажка, трепыхающегося на длинной жерди, -сегодня купаться запрещено. Но народ всё равно плещется. Что за болваны? Хоть кол на голове теши.

  -А здесь ещё и купаться можно?

  -Ну, после пары сотен лет, многие привыкают к жаре, как рука литейщика. Лично я не пробовал тут окунаться. Но говорят, что по ощущениям, напоминает контрастный душ. Очень бодрит. Давай пройдём на пляж? Может быть встречу какого-нибудь знакомого?

  Они пересекли набережную, и вышли на берег, усыпанный раскалённой докрасна галькой. Весь пляж был покрыт лежащими телами грешников в плавках и купальниках, между которыми ногу было трудно поставить. Кто-то лежал на спине, кто-то на животе, кто-то на боку. Некоторые компании играли в карты, ежеминутно сдувая с них занимающийся огонь.

  -В смятенье дух мой от сего воззренья! Когда пред взором предстаёт картина, где сонмы тел горящих возлежат, -театрально прикрыв лицо рукой, продекламировал Вергилий.

  Проходящие мимо них грешники, восторженно зааплодировали.

  -Благодарю, благодарю, -поэт довольно раскланялся перед ними.

  -Да это же точь-в-точь сочинский пляж в разгар сезона! -шагнув на высокий бордюр, Андрей наклонился, уперев руки в колени. -Хотя нет. В Сочи больше народу. А здесь, вон, даже есть свободные места. А где платить за вход?

  -Зачем платить? -удивился Вергилий. -Здесь всё бесплатно.

  -Обалдеть! Ну-у, я хотел сказать, кошмар! Ужас! Какое жуткое зрелище! А можно поближе к воде подойти?

  -Конечно. Прошу, -проводник дружески пригласил его зайти на территорию пляжа.

  Осторожно перешагивая через многочисленные тела, как попало лежащие на пляже, Андрей и Вергилий стали приближаться к прибрежной полосе. Несмотря на чудовищный жар, источавшийся от камней, ощутимо прожигающий подошвы ботинок, и сталкивающийся впереди с горячими воздушными потоками, приносимыми магматическим морем, здесь было ничуть не тяжело дышать. А общая атмосфера напоминала Андрею хорошую, чистую сауну. Ко всему прочему, толпы отдыхающих грешников ассоциировались у него с розовым детством, когда у родителей ещё были средства, чтобы свозить его на курорты Краснодарского Края. Тогда на пляжах тоже было много народу, но это не раздражало, а напротив – вызывало некое чувство общности, большой, весёлой компании. Так же было и здесь.

  Дойдя до самого края берега, отделённого от ближайших тел небольшой свободной полосой, они остановились. Картина бесконечного, горящего моря просто завораживала. Его пузыри, всплески, пламенные выбросы и дымовые смерчи восхитили Андрея.

  -Нравится? -уловил его мысли Вергилий.

  -Не то слово! Потрясающе! Ну-у, в том плане, что кошма-ар! Жу-уть!

  Андрей не мог скрыть восторга, вырывающегося из него наружу. Так же его поразил вид грешников, с удовольствием плещущихся и ныряющих в густых, раскалённых волнах.

  -А им там совсем не жарко? -спросил он у гида, указав на купающихся.

  -Нет, -ответил тот. -Говорю же, они привычные. Как моржи, только наоборот.

  -Эй, Гилька! -кто-то окликнул их сзади.

  Вергилий и Андрей разом обернулись. Примерно в третьем ряду от них, привстал крепкий, коротко стриженый мужчина в широких красных плавках с олимпийскими кольцами, и когда его заметили, призывно помахал рукой.

  -Николаус? -узнал его поэт. -Приветствую!

  И тут же сообщил Андрею, -это мой друг. Подойдём к нему?

  -Конечно.

  Опять перешагивая через чьи-то тела, они приблизились к знакомому Вергилия, который услужливо отодвинулся, чтобы им было где встать.

  -Привет, древняя ты рухлядь! -здоровяк крепко пожал руку поэта, и тут же протянул пятерню Андрею.

  -Андрей. Это – Николаус. Николаус. Это – Андрей, -познакомил их Вергилий.

  -Очень приятно, -пожал протянутую руку естествоиспытатель.

  -Андрей? -лицо мужчины вытянулось. -Русский, что ли?

  -Да вроде того.

  -Вот те на!!! А я – Колян! Это Гилька меня Николаусом называет, потому что привык так в своём Древнем Риме. А так я Коля! Вот здорово! Земляк! Слушай, как там сейчас, в России?!

  Андрей молча махнул рукой.

  -Так я и знал. Да сейчас везде так. Откуда народ не прилетает – все жалуются. Житуха всё хуже и хуже становится, на всей Земле, с каждым годом. Беда просто. Ты отчего помер-то? Тоже от ковидлы?

  -Я вообще-то живой ещё.

  -Прикалываешься что ли? -Колян поглядел на Вергилия, и тот утвердительно кивнул. -Вот так дела-а. А зачем сюда явился, раз ещё жив?

  -По работе.

  -Н-да, верно говорят, мол на Земле сейчас что ни работа – то сущий ад. А я ещё в девяностые отъехал. Был свой бизнес. Потом рэкет пришёл, начал бабки требовать. Я их послал. Ну они ко мне ночью вломились, утюг на пузо положили и в жопу паяльник вставили. А потом, когда я им все бабки отдал, проломили мне бубен бейсбольной битой. На этом мой бизнес и закончился. Оказался я здесь, и с той поры, уж двадцать с лишним лет, как нарадоваться не могу, что сбежал из того бардака.

  -Здесь же тоже мучения, -напомнил Андрей.

  -Да какие это мучения? Это так, ерунда. Грех жаловаться. Мучения – это когда ты места себе не находишь. Когда каждую ночь не можешь заснуть, и всё думаешь: завтра тебя пристрелят, или послезавтра? Когда живёшь одним днём, как таракан. И мысль одна – успеть нагнуть кого-то, пока не нагнули тебя самого. Вот это – мучения. А здесь – вон, погляди. Курорт! Захотел – на пляже повалялся, захотел – серную ванну принял. А потом, под вечер – в кино. И никаких забот. Никакой головной боли. Жрать не надо, пить не надо. Бухать – вообще не тянет, потому что незачем. Все необходимые эндорфины и так есть. Бабы? На фиг не нужны. Вон, сколько их вокруг валяется, глянь. Каких только нет! А не тянет вообще (он хлопнул себя между ног). Ну есть они и есть. А чувств к ним никаких нет. Как и вообще ни к кому. Ну, за исключением дружеских, да, Гилька? Вот дружба здесь – да. Имеет значение.

  -То есть, тебе вообще ничего не нужно? -удивился Андрей.

  -Так у меня же всё есть, -ответил Колян. -А когда всё есть, то и нужды нет. Понимаешь, Дрюня, ад ведь как устроен? Не он тебя мучает, а ты сам себя мучаешь. Когда стремишься к тому, что тебе не нужно. Чем больше излишеств требует душа – тем больше страданий она получает. Ад ведь на самом деле не камера пыток, а исправительное учреждение. В котором душа остепеняется, успокаивается, обретает гармонию сама с собой. Те, кто по инерции продолжают вести себя так же, как в мире живых, немедленно сталкиваются с самыми жёсткими муками, на потеху тем, кто приняли свою судьбу разумно и постигли истинный дзен. Ты ему ещё не показывал 'сладкоежек', Гиля?

  -Нет. Сейчас, как отсюда пойдём, заглянем в цирк, -ответил Вергилий.

  -Обязательно посмотрите! Зрелище просто непередаваемое, -засмеялся Колян. -Так что, друг Андрюха, везде есть свои плюсы и минусы. В том числе и в аду.

  -А тебе не больно? Не горячо? -поинтересовался Андрей. -У меня пятки уже полыхают даже через обувь, а ты голой задницей сидишь на раскалённых камнях.

  -А чё? -Колян удивлённо поворошил гальку. -Ну, горячие, и что? Да, вначале было неприятно. Но потом стало нормалёк. Даже хорошо. Прожигает так здорово. Поясницу особенно. На Земле она меня постоянно донимала. А тут – как рукой сняло. И потом. Мы же не живые, Дрюшечка! Мы – духи бесплотные. Поэтому, всё что мы способны испытывать, так это исключительно моральные неудобства. А физических мы лишены, как я уже тебе говорил. И, ты знаешь, я ничуть об этом не жалею!

  -И тут что, все такие? Ну, в смысле, всем довольные? -продолжал недоумевать исследователь.

  -Как видишь.

  Андрей ещё раз обвёл взглядом панораму пляжа, и отметил, что не замечает ни одного грустного, или измученного лица. Грешники блаженно дремали, либо разговаривали друг с другом, а то и вообще смеялись, травя анекдоты.

  Внезапно, мимо пронеслась чёрная тень, и над их головами, громко хлопая крыльями, пролетел зловещий демон, который направлялся в сторону группы купающихся грешников.

  -Почему нарушаете?! -ревел он. -А-ну, вылезайте на берег немедленно!

  Но грешники его не слушались, а напротив – дерзко брызгались в него расплавленным металлом. Разозлившийся монстр завис над ними, пытаясь ухватить, и вытащить наружу, но вместо этого, сразу несколько рук ухватили его самого, и под всеобщие крики с улюлюканьем, утащили в море. На том месте, где скрылся демон, в воздух взметнулись миллионы дымящихся брызг и вспыхнуло пламя. Затем, спустя какое-то время, утопленный служитель преисподней, обтекая лавой, выбрался на берег, волоча хвост и крылья, а за ним следом шли виноватые, но хохочущие грешники.

  -Уроды, -возмущался демон, сам с трудом сдерживая смех. -Вот козлы.

  На берегу их так же встречали дружным хохотом, в том числе и коллеги-демоны, дежурившие на пляже. Зрелище было очень весёлым и невероятно идиотским.

  -Больше не лезьте в море, пока не разрешу! -стряхивая с себя застывающие ошмётки свинца, грозился неудачно искупавшийся крылатый надзиратель. -А то я вам задам!

  -Ладно, не будем, -ответили грешники. -Честное слово!

  -Да сейчас только он уйдёт, и они опять полезут, -зевнув, сообщил Колян. -Шалопаи.

  -Чурчхела! Раки! Пиво! -послышались приближающиеся призывы, и мимо них по берегу прошествовала потрёпанного вида женщина с огромным баулом. -Семечки! Орешки! Холодный чай!

  -Не понял, -уставился на торговку Андрей. -А это тут зачем? Колян, ты же кажется говорил, что вы здесь не едите и не пьёте?

  -Ага, -кивнул тот. -Не едим, и не пьём.

  -А зачем тут тогда пиво продают с чурчхелой?

  -А это не продают. Это для злостных чревоугодников наказание. Ну которые никак не могут отделаться от мирских желаний что-то постоянно уминать, как не в себя. Я поначалу тоже на это вёлся. Как она заголосит рядом, так у меня под ложечкой сосать начинает – эх пивка бы холодненького, да с раками! А потом ловлю себя на мысли – зачем? Если я этого на самом деле не хочу. Просто сидеть и демонстративно перед всеми лопать, да пивом заливаться?

  -Вон оно что, -Андрей продолжал смотреть вслед удаляющейся фигуре, выкрикивающей одни и те же повторяющиеся слова.

  -Ну, ладно, Николаус, рады были с тобой пообщаться, -посмотрел на свои наручные солнечные часы Вергилий. -Пожалуй, пойдём мы. Мне нужно Андрею ещё пару мест показать.

  -Тогда не смею вас задерживать мужики, бывайте! А ты, Гиля, кстати, не забудь, что у меня скоро днюха будет. Мы собираемся по-свойски посидеть, отметить. Так что обязательно приходи в мою топку, стихи нам почитаешь, -пригласил Колян Вергилия.

  -Непременно буду, -поклонился тот.

  После чего, они с Андреем отправились обратно на прибрежный променад, и далее двинулись вдоль адского моря, огибая его широкий, огнедышащий залив. Настроение было хорошее, хотя естествоиспытатель начал постепенно чувствовать всё усиливающуюся жажду. Ему, как смертному, банально хотелось пить. Но пока он терпел.

  И чтобы отвлечься, продолжил приставать к своему гиду.

  -Вергилий, я вот смотрю, люди тут попадаются преимущественно позитивные. А ведь они грешники.

  -Все мы грешны так или иначе, -воздев руки к небу, произнёс Вергилий. -Из тлена чёрного довлеющих грехов, возносится печаль к вершинам скал тяжёлых...

  -Извини! Извини, перебью... Я просто хотел полюбопытствовать. А где же маньяки, убийцы, насильники, всевозможные садисты и преступники? Неужели, тоже среди всех этих праздно шатающихся граждан? -перебил его нетерпеливый Андрей.

  -Да, -подтвердил спутник. -А что?

  -Тебе не кажется это несправедливым? Люди, которые при жизни грешили по мелочи, и те, кого и людьми-то назвать язык не поворачивается – оказываются здесь, в общем котле.

  -Э-э-э, -поэт задумался. -Так ты что, не в курсе? Прежде души попадают не в ад, а в чистилище, где их... Собственно, чистят. Потому оно так и называется. И только после тщательной очистки вновьприбывших пускают сюда, в нормальное общество. Чем больше в душе грязи – тем дольше её чистят.

  -А как именно чистят?

  -Ну я в тонкости этой процедуры не вдавался. Когда я завершил своё бренное существование, чистилище было совсем другим. И поскольку я был духовно чист, то в нём практически не задержался. Со мной-то просто беседу провели. А так, если мне память не изменяет, раньше там специальными граблями с особо провинившихся грешников скверну соскабливали. Теперь же технологии шагнули далеко вперёд, в связи с чем применяются специальные автоклавы, которые заметно ускоряют процесс и дают очень высокий результат. Если человек просто обычная сволочь, то ему очень качественно вправляют мозги, чтобы впредь боялся даже помыслить о дурном. Иначе отправится обратно – на доочистку. Ну а если это маньяк, то... Знаешь, практически все маньяки – это всего лишь психически больные люди. Поэтому их просто исцеляют от пагубного недуга, а затем прогоняют через обратные воспоминания, оголив струны совести. Чтобы они остро испытывали сильнейшие угрызения за всё содеянное. Причём постоянно. Здесь, в аду, бывшие маньяки, садисты и фанатики – самые святые представители населения. Скромнее и тише – просто никого не встретишь. Поскольку они постоянно испытывают стыд за своё прошлое, и панически боятся любого напоминания о нём. Это их ранит, как ножом. Вот им и приходится обретаться где-то отдельно от общего коллектива, в виде неких отшельнических общин, скреплённых единым гнётом прошлого. И так на протяжении целой вечности. Таково их наказание. Вроде бы и оставили их в покое, и в то же время, успокоиться они не могут. Жестоко, но справедливо. Поскольку их земной недуг был испытанием, которое они с треском провалили, поддавшись презренным страстям. За что теперь и расплачиваются. Ну а те, кто не страдали психическими расстройствами, жестокосердные и бесчувственные... С ними всё гораздо сложнее. Ибо когда тобой движет не болезнь, а холодный расчёт, посредством которого ты начинаешь вытворять с ближними своими жуткие непотребства и экзекуции, тогда и спрос с тебя уже совершенно другой. Конкретный. Взять, к примеру, тех, кто моего друга Николауса убил. Они ведь всего через пару месяцев после его убийства, сами были расстреляны в очередной уличной разборке. Николаус их тут о-очень ждал. Но так и не дождался. Потому что такие, 'особо одарённые', не пригодные к перевоспитанию, превращаются в деньги, и возвращаются обратно в мир живых.

  -Почему именно в деньги?

  -Потому, что зло всегда превращается во зло.

  -Теперь понятно, отчего количество денег в нашем мире постоянно увеличивается. Всё это люди, что жили не по-людски. Которым даже в аду не рады.

  -Когда-нибудь, им будут не рады и в мире живых. Если раньше ваш мир не сдует ветер атомной войны. По вине всё тех же денег, -подвёл итог Вергилий.

  -Символично, -признался Андрей.

  -На Земле, наш ад работает через своих проверенных агентов, в ФРС Соединённых Штатов, Центральном Европейском Банке, и Банке России. В общем с теми, кто печатает деньги. Чем больше у нас выбракованных грешных душ – тем больше у вас эмиссия денежных средств, -объяснил Вергилий. -И вообще, я поэт, а не экономист, и плохо во всём этом разбираюсь. Спроси о чём-нибудь другом лучше.

  -Хорошо, -поддался Андрей. -Можно ли здесь встретиться с кем-нибудь знаменитым? В аду, наверное, обитает немало исторических личностей?

  -Наверное, -качнул головой поэт.

  -Ты не знаешь?

  -Да не особо. Это там, у вас, в мире живых они были историческими личностями, а здесь – всего лишь одни из грешных душ. И никаких привилегий у них тут нет, как и славы. Да они и сами не стремятся заявлять о себе. Боятся, что им тогда покоя никакого не дадут.

  -Но ведь интересно же повидать какую-нибудь легендарную персону. Пушкина, например...

  -Хех. Этот тебя пошлёт на очень неприличное слово, -Вергилий усмехнулся. -Сквернослов тот ещё. А ведь тоже поэт. Но понять его можно. Когда твой дух постоянно вызывают всякие медиумы-дилетанты и глупые школьники, тем самым сбивая с умной мысли, и отвлекая от важных дел, начнёшь, пожалуй, ругаться как последний сапожник.

  -Ну ладно. Не Пушкин. Тогда Пётр I.

  -Так он в раю.

  -Неужели? Все цари там, что ли?

  -Не все. Николай Второй, например, не там, а здесь, у нас.

  -Он же причислен к лику святых, за то, что его расстреляли.

  -Никто его не расстреливал. Расстреляли тогда вообще непонятно кого. А царя с семейством отпустили, снабдив новыми именами, фамилиями и фальшивыми биографиями. В результате он прожил где-то в Биробиджане до глубокой старости и умер своей смертью.

  -Ну и ну. А кто же тогда мироточил из его бюста?

  -Да, это загадка. У нас тут никто не в курсе. Мы у Никки спрашивали об этом инциденте. Но он сам в полнейшем недоумении.

  -Парадоксально... Выходит, что в рай попадают не только безгрешные души?

  -Да все, кто с деньгами – там.

  -Неужели все? Даже Гитлер?

  -Не-ет. Этот персонаж так 'хорошо' себя проявил, что его даже в ад принимать не захотели. Ну дегенерат же полный. Такого даже в доллар не превратишь. Поэтому превратили его в шекель (который до этого назывался палестинским фунтом и израильской лирой). В назидание, так сказать. Увы, ни к чему хорошему это в итоге не привело. Слышал о мировом сионизме? В общем, печальная это тема. Лучше кого-нибудь менее одиозного вспомни.

  -Наполеон!

  -Здесь его тоже нет. Поскольку его заносчивый дух точно так же не приняли в аду, и заставили до скончания веков блуждать по Земле, перманентно вселяясь во всяких психов. Чаще всего, в историков, и тех, кто себя к ним причисляет.

  -Клеопатра?

  -А ты с какой целью ею интересуешься, проказник? Я тебе так скажу. Она нормальная баба. И совсем не такая, какой её принято считать. Сам-то я не знаю, где она обитает, но друг рассказывал, что вроде как в Змеиных Пещерах. И очень не любит, когда её беспокоят.

  -А Гагарин? Хотя, он в раю, наверное?

  -Так он же коммунист. Значит всё так же летает где-то там, в мире живых. Разве не слышал? Сами же постоянно у него прощения просите. За то, что всё про... Потеряли, в общем. А в раю сейчас Леонов. По слухам, активно впаривает там всем кредиты какого-то банка. Не то 'Омега', не то 'Альфа'. Из-за этих кредитов там половина ангелов в итоге без штанов осталась. Ну а чего они хотели? Как-никак, всю банковскую систему курируют наши ребята, из ада. Как и биржевые торги.

  -Ну хорошо. А Цой?

  -Жив.

  -Как?

  -Да вот так. Ты что, читать не умеешь? Об этом у вас на каждом заборе написано. И вообще, может уже хватит ко мне приставать с этими знаменитостями? Да, у нас тут есть Курт Кобейн, Элвис Престли, Одри Хепберн, Кит Флинт, Мартин Лютер Кинг, Аристотель, Джон Леннон, Ямамото Цунэтомо, Авраам Линкольн, Махатма Ганди, Владимир Высоцкий, Альберт Эйнштейн, Хантер Томпсон и так далее. И что теперь? Ну живут они тут, и живут. По большей части, их слава – это их проклятие. Приставая к ним, ты дополнительно их мучаешь. А им ведь и так несладко. Всё-таки здесь ад, если ты не заметил.

  Было видно, что Вергилий не в восторге от темы знаменитостей в аду, поэтому, хоть Андрей и был ею крайне заинтересован, ему пришлось отцепиться от своего гида. Переваривая информацию, он на какое-то время умолк. Мимо них, по отдельной велодорожке пробегали спортивного вида грешники. По левую сторону, над прогулочной частью набережной нависали колючие ветви чёрных пальм. Играл хэви-метал. Народ веселился и шумел сотнями голосов.

  Впереди показался купол большого цирка, к которому Вергилий и вёл своего подопечного. У входа толпилось много людей.

  -Ты любишь цирк, Андрей? -поинтересовался поэт.

  -В детстве любил, -ответил тот. -А потом, когда обычная жизнь превратилась в сплошной цирк, стало уже как-то не до него.

  -Цирки бывают разные. Например, когда я жил на Земле, в цирках сражались гладиаторы, а ещё там людей травили животными. В твоём детстве такого уже не было, как я понимаю?

  -Конечно! В моём детстве были дрессированные животные, акробаты, клоуны и жонглёры.

  -Ну, тоже так себе, если честно, -поморщился Вергилий.

  Цирк, окружённый огромными монументами, изображающими всадников апокалипсиса, был уже совсем рядом. Раскидистый серный фонтан бил напротив его шикарного входа, выполненного в виде головы демон с разинутой пастью. Грешные души веселились, взрывали хлопушки, фотографировались с цербером, танцевали. Вергилий провёл Андрея через эту толпу – к кассе, где выдавали жетончики. Денег в аду не было, поэтому за вход в цирк нужно было отдавать специальные жетоны, дабы всем хватило места в зале.

  -Пропустите, пропустите, я – ветеран Пунических войн, -протискивался поэт вперёд, без очереди. -Два жетона пожалуйста!

  Грешники нехотя пропустили его к окошку. Вскоре он вернулся к Андрею с жетончиками, на которых были написаны цифры посадочных мест. С этими пропусками они миновали входные двери, и прошли в вестибюль, где обнаружили старого чёрта, собирающего жетоны у входящих, и озвучивающего номера сидений. Далее находился круглый зал, гудящий как большой улей. Вергилий ориентировался в обстановке как рыба в воде, и очень быстро нашёл их места. Когда они уселись, он тут же поймал за хвост проходившую по междурядью демонетку с подносом, и взял у неё маленький уголёк.

  -Тебе не предлагаю, -покосился он на Андрея, и забросил уголёк себе в рот. -Ты ведь живой. Обожжёшься.

  -А что, вкусно? -сощурился тот, словно сам почувствовал на языке нечто обжигающее.

  -Не знаю. Я вкусы не ощущаю, -пожал плечами сосед. -Так, жжётся забавно. Ну, примерно, как перчик. В нашем цирке это вроде мороженого наоборот.

  Кивнув, Андрей принялся разглядывать расположенную внизу арену, которая была окружена металлической клеткой, наподобие той, что в обычных цирках устанавливают во время выступления дрессированных хищников. Зрители вокруг шумно рассаживались по своим местам, постепенно заполняя зал целиком. Рядом с Вергилием приземлился скуластый мужчина в кепке со сломанным козырьком.

  -Простите, а кто сегодня дерётся? -обратился к нему Вергилий. -Я что-то пропустил афишу внизу.

  -Вы что?! -радостно отозвался тот. -Сегодня бой столетия! Кровавая Кузьминишна против Петровны-разрушительницы! Первенство! Битва чемпионов!

  -Да ну! -хлопнул в ладоши Вергилий. -Вот это нам повезло! Ты слышал, Андрей?! Сегодня звёзды выступают!

  -Я пока что не понимаю, о чём вообще идёт речь, -искоса поглядывал не него тот.

  -Ох, разумеется, извини, -опомнился поэт. -Дело в том, что здесь происходят легендарные поединки между так называемыми сахарными ведьмами. Они дерутся не на жизнь, а на смерть. Покруче всяких там гладиаторов и бойцов ММА.

  -Это то, что нам Колян рекомендовал посмотреть? -вспомнил Андрей.

  -То самое.

  -А кто такие 'сахарные ведьмы'?

  -Старухи-саккарофаги, помешанные на сахаре. Они как вампиры, только вместо крови сосут сахар. Который наделяет их сверхъестественными способностями и чудовищной силой. За сахар они готовы убить кого угодно самым жестоким образом. И даже после смерти, оказавшись здесь, в аду, они продолжают его искать. При виде сахара они полностью теряют волю и превращаются в берсеркеров. Ты сейчас сам это увидишь.

  -Что-то я не встречал таких сахарных вампиров в мире живых, -с сомнением в голосе произнёс Андрей.

  -Это потому, что у вас в магазинах перебоев с сахаром не было. Как только начнутся – так эти ведьмы моментально появятся, и ты увидишь, на что они способны. Ну а здесь их держат исключительно для развлечения. Как бойцовых петухов, -поведал Вергилий, с шипением катая уголёк за щеками.

  Наконец, все зрители заняли свои места. Свет в зале погас, и начал играть какой-то суровый хард рок, под который включился один единственный прожектор, осветивший центральную часть арены, где уже стоял демон в смокинге, похожем на костюм Алегрема.

  -Почтеннейшая публика! Мы рады вас приветствовать на финале чемпионата по сахарным боям! -громогласно заговорил он в микрофон. -Сегодня у нас схлестнутся два величайших чемпиона и пусть победит сильнейший! В правом секторе у нас сегодня выступает неподражаемая и свирепая бабушка Даша, более известная как Кровавая Кузьминишна! Она вооружена ржавой тележкой смерти.

  На арену, ковыляя, вышла старушка божий одуванчик, катящая за собой тележку с вихляющимися колёсиками и плотно набитой сумкой. Трибуны зааплодировали и заорали от восторга. Какие-то зрители даже растянули плакат 'Кузьминишна – вперёд!'.

  -В левом секторе появляется уже не живая, но всё ещё легенда, Зинаида Петровна, по прозвищу Петровна-разрушительница! Вооружена старой клюшкой! -объявил конферансье.

  Зал опять зашумел, приветствуя очередную участницу. С противоположной стороны арены появилась вторая старушенция, в платочке и очках с огромными линзами. Одной рукой она держалась за поясницу, а другой – опиралась на бадик.