Текст книги "Грязная игра (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Сам хозяин тоже не добавлял заведению респектабельности – маленький, неряшливый, всклокоченный, до смешного похожий на комедийного итальянского сапожника. Почему именно сапожника – Гарри не знал, но уж точно не на специалиста по финансам.

– Доброго! Добрейшего! Денечка! Уважаемый сэр! Счастлив! Буду! Оказаться вам! Полезным! – мистер Панталетти выскочил из-за стола и бросился пожимать посетителю руку. Выглядело так, будто живой человек к нему забрел впервые за пару-тройку лет, и финансовый консультант просто не в силах сдержать свой восторг по этому поводу.

Он тряс руку Гарри, преданно заглядывая в лицо, и в этом была его ошибка. Если бы он продолжал просто скакать вокруг, то Гарри не успел бы разглядеть цепкий прищур и явное узнавание во взгляде. Панталетти знал Того-Самого-Гарри-Поттера и был совершенно не рад встрече. Так что Гарри в свою очередь крепко сжал его руку и, дождавшись просвета в изъявлениях радости от встречи, коротко скомандовал:

– Палочку на стол, медленно.

– Я не понимаю, о чем вы, уважаемый сэр? – растерянность на лице мистера Панталетти выглядела весьма натурально, но Гарри уже сделал все необходимые выводы.

– Будем разговаривать здесь, или аппарировать вас в Аврорат?

– Ох. Ну что же вы сразу не сказали, что зашли по ТАКОМУ делу! Ну я же не могу знать в лицо каждого аврора! Хотя… Мерлин величайший, да ведь это же вы! Сам Гарри Поттер, вставший в ряды мракоборцев! Ох! Мистер Поттер, позвольте автограф для внучки, будьте милостивы! Она же меня просто проклянет, если узнает, что я пожал руку самого Гарри Поттера и не…

– Позволяю! – прервал Гарри этот новый словесный залп. – Как только мы с вами поговорим о том, что меня интересует, так сразу и распишусь, где надо будет.

Намек на протокол задержания вышел прозрачнее некуда, и Панталетти наконец-то сдался. Сел за стол, демонстративно выложил на его край волшебную палочку, безуспешно пригладил взъерошенные жиденькие волосы и чопорно сказал:

– Я вас слушаю, господин аврор. Что от меня требуется?

– Честно отвечать на вопросы.

– Разве мне пришло бы в голову обманывать аврора при исполнении? Тем более самого Га…

– Отлично. Расскажите о вашей деятельности у маглов, мистер Панталетти.

– О, ничего серьезного и тем более! – финансовый консультант снова принялся перемежать свою речь восклицательными знаками в самых неожиданных местах: – ТЕМ БОЛЕЕ! Ничего противозаконного! Только маленькая помощь! Я угощаю посетителя чаем! Выслушиваю его проблемы и назначаю следующую встречу, чтобы дать ответ! У меня некоторый, о! Совсем небольшой! Талант к прорицаниям, видите ли. Я смотрю в чашку, оставленную клиентом! Вы же знаете, мистер Поттер, что область прорицания во многом определяется тем, о чем вы думаете, выпивая чай? Клиент думает о своих финансовых проблемах, а я потом смотрю на чаинки и на основании того, что в них вижу, даю ему несколько рекомендаций. Ничего противозаконного! Ничего нарушающего Статут, уверяю вас!

– Я вам верю, мистер Панталетти. А какие у вас дела с волшебниками?

– Совсем никаких, только семейные! Друзья, родственники, но не бизнес, понимаете? Увы, я был недостаточно успешен в учебе, чтобы попасть в Министерство, и недостаточно одарен магически, чтобы пробить себе дорогу каким-либо мастерством, увы, увы!

– Совсем никаких? – дружелюбно переспросил Гарри.

– Совсем! Совершено! Абсолютно! – проскандировал Панталетти и уставился на него с преданным обожанием домового эльфа.

– Хорошо. Наверное, кто-то просто использовал ваш фирменный знак, да? – все так же дружелюбно предположил Гарри и предъявил собеседнику найденный Малфоем кошелек.

Этому кошельку Панталетти обрадовался еще меньше, чем аврору Поттеру. Но выразилось это только в еще ярче засиявшей улыбке.

– О, это сувенир! Просто милый сувенир, который я дарю некоторым клиентам! Милый сувенир, символизирующий богатство!

– Кажется, нам все-таки надо отправляться в Аврорат. Допрос под веритасерумом…

– За что? – Панталетти заломил руки, а глаза у него стали даже больше, чем у домовика. – Вы так и не сказали, в чем меня подозреваете! Я честный человек! Вы не имеете права!

– Я? – мягко спросил Гарри. – Не имею права? А знаете, да, пожалуй, не имею. Как вы думаете, мистер Панталетти, меня это остановит?

И улыбнулся. Эту ангельскую улыбочку он тоже спер у Малфоя и хотя не достиг в ней особых успехов, но вот на преступников она почему-то производила совершенно убойное воздействие. Панталетти мигом подобрался и опустил руку под стол.

– Не советую, – сказа Гарри. – Я все еще не предъявлял вам никаких обвинений, вы заметили? А вот нападение на аврора – это уже статья. Может, все-таки попробуем договориться? Без угроз, но и без вашего кривлянья.

Пару секунд Панталетти глядел на него оценивающе, потом откинулся на спинку стула и как-то разом преобразился из комедийного сапожника в престарелого бандита, по которому Азкабан плачет.

– А вы ведь тоже не хотите, чтобы я попал в Аврорат, не так ли, мистер Поттер? Тогда все-таки объясните, что вам от меня надо?

Теперь от собеседника неприкрыто веяло опасностью, но все равно в таком амплуа он нравился Гарри куда больше.

– Я просто хочу знать, что вам известно об этом кошельке.

– Чем он вызвал ваш интерес?

– Один человек нашел его в своих вещах, – сказал Гарри, осторожно подбирая слова. – Он уверен, что это значит нечто важное, но странным образом забыл, что именно. Я хочу помочь ему вспомнить.

– Вот это уже ближе к делу, не так ли? – Панталетти еще пару секунд буравил Гарри взглядом, а потом мгновенно расплылся в прежней жизнерадостной улыбке. – Это сувенир, мистер Поттер, символический подарок для клиентов! Маленький комплимент от заведения, если вы понимаете, о чем я. Предъявитель этой безделушки имеет право принять участие в нашей лотерее, испытать судьбу, так сказать! Хотите попробовать?

– Судьбу? – скривился Гарри. – И результат зависит только от удачи?

– Разумеется! – Панталетти закивал с таким энтузиазмом, что поверить в его искренность смог бы разве что Хагрид. – Только удача и ничего иного!

Жестом фокусника он выудил из-под стола другой кошель – с тем же знаком «богатство» у горловины, только размером заметно больше – и буквально пихнул его Гарри в руки.

– Прошу вас! Уколите палец и опустите руку в кошель. Возможно, увы, я не могу гарантировать! Это же лотерея! Но возможно! Вы вытащите золотую табличку с суммой вашего выигрыша. Прошу вас, попробуйте!

Целый хор Драко Малфоев в голове у Гарри прямо-таки бился в истерике, выкрикивая, что совать свою кровь в неизвестный артефакт, да еще предложенный в таком подозрительном месте – это чистое самоубийство по-гриффиндурски. Но на то Гарри и Герой, чтобы игнорировать подобные мелочи, верно? Наскоро махнув над предложенным кошелём палочкой и убедившись, что очевидных враждебных чар на нем нет, Гарри полоснул по пальцу коротким Секо и запустил руку вовнутрь. Тут же взвыл в голос от зверской боли и выдернул руку обратно. Зажатая во второй руке палочка в этот момент уже была направлена на Панталетти. Лицо последнего выражало самое искреннее сочувствие.

– Увы, увы, мистер Поттер, выигрыша вам не досталось.

– Какого фестрала это было?

– Сигнал проигрыша всего лишь! Видите ли, многие люди готовы испытывать свою удачу снова и снова, в надежде, что хоть на сотой попытке им повезет. Это не совсем честно, если каждая попытка совсем ничего не стоит, не правда ли? Так что пришлось зачаровать кошель так, чтобы попытка не казалась совсем уж бесплатной! Но вы можете попытаться снова, разумеется, ведь такой бравый аврор наверняка презирает боль!

Гарри почувствовал, что свирепеет, и в голосе его отчетливо прорезался парселтанг:

– Вы, кажется, все-таки хотите посетить Аврорат?

– За то, что вы не выиграли в мою маленькую лотерею? – карикатурно округлил глаза Панталетти. – Как вы оформите это в протоколе, мистер Поттер? Умоляю вас, не позорьте ни меня, ни себя!

– Не морочьте мне голову! Сказка про лотерею уже отработала.

– Вы мне не верите! – в голове Панталетти прозвучали неизлитые слезы оскорбленной невинности. – Жизнью и магией своей клянусь, что у меня не было достоверных сведений о том, получит ли Гарри Поттер в результате своей попытки доступ к галлеонам или Пыточное заклинание в руку! Вот! Честность, абсолютная честность в делах! Вот то единственное, что держит на плаву мой маленький бизнес!

Гарри был почти уверен, что произнесенная клятва не обладает магической значимостью. Однако кое-что в ней намекало на правильный вопрос:

– Достоверных сведений? – переспросил он с нажимом. – А недостоверные, значит, были?

– О, сразу, СРАЗУ! Видно опытного аврора! – умильно восхитился Панталетти. – У меня было подозрение, мистер Поттер, совсем маленькое подозрение, ничего больше! Но весь мой опыт говорит, что шансы на выигрыш куда выше у законных владельцев моих сувениров. Если бы вы сами были моим клиентом, получили эту безделушку из моих рук, или, скажем, вам бы ее подарил престарелый дядюшка! Но когда ко мне приходят люди – я не о вас, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! Разумеется! Приходят люди, которые у кого-то отняли мой подарок, или, скажем, конфисковали у кого-то при аресте! Мое кредо – честность, и магия тоже любит честность! Так что очень часто такие люди проигрывают, увы, увы!

– Ну так вы ошиблись дважды, – Гарри успел уже совладать с гневом и говорил скорее иронично, чем зло. – Мой случай – это как раз подарок дядюшки. Вернее, друга, как я уже сказал.

– Конечно, конечно, – преданно закивал Панталетти. – Я же сразу сказал, что вовсе не вас имею ввиду! Но, возможно, если бы ваш друг попытал счастья сам, результат был бы куда более приятным! Если, конечно, сам он получил его честным путем! Магия очень любит честность!

– Кстати о магии, которая любит честность, – задумчиво проговорил Гарри. – Вы сами зачаровывали вот этот свой лотерейный кошель?

– Отличный вопрос, просто в яблочко! Сразу видно опытного аврора, я так и сказал, да-да! – восхищенно затараторил Пантолетти, а потом снова мгновенно скинул маску и глянул на Гарри в упор, тяжело, предупреждающе. – Этот кошель зачаровывали гоблины. Я всего лишь предоставляю клиентам результаты их трудов. Так вам понятно, мистер Поттер?

– Более чем. Как насчет познакомить меня с этими мастерами?

– Исключено. Непреложный. К тому же гоблины очень не любят, когда люди лезут в их дела. Вам еще не простили скандал в Гринготсе, мистер Поттер, так что не советую упорствовать. Но в любом случае от меня вы ничего не добьетесь, Непреложный убьет меня раньше.

На этот раз Гарри ему поверил безоговорочно. Есть очень специальный тон, которым говорит тот, кто действительно связан Непреложным и действительно может умереть, если собеседник окажется слишком настойчивым.

– Известен ли вам сквиб по имени Цеппер?

– Слыхал о нем, но непосредственно дел не вел.

– Известно ли вам что-либо о крупных проигрышах на квиддичных ставках в девяносто пятом?

– Непреложный.

– Что ж, благодарю за консультацию, мистер Панталетти. Сколько я вам должен? – Гарри издевательски осклабился.

Однако тут Панталетти переиграл его. Он снова преобразился и затараторил еще восторженнее:

– Ах, консультировать вас было одно удовольствие, одно сплошное удовольствие! Такой приятный молодой человек! Такой понимающий! Только чтобы мне было на что купить леденцов моей милой внучке! Чисто символически! Пять галлеонов!

Гарри поперхнулся и чуть вслух не озвучил, что у девочки обязательно случится диатез. А Панталетти насладился его реакцией и добил:

– Чисто символические пять галлеонов и автограф для моей любимой малютки! Не откажите, Мерлина ради!

Однозначных выводов о роли Паталетти Гарри так и не сделал. Позор для аврора, конечно, но в этих играх вокруг больших денег и еще бОльших недомолвок он понимал крайне мало и побоялся наломать тех самых дров, от которых его предостерегал Фальк. Надо отнести результаты разведки Люциусу или хотя бы Драко, возможно, они смогут объяснить расклад. А в случае необходимости можно нагрянуть повторно – вряд ли контора, стоявшая на одном месте более пятнадцати лет, мгновенно уйдет в подполье из-за одного единственного навязчивого аврора.

Так что Гарри просто рванул домой.

Там его ожидали записка от Драко, сообщающая, что оный Драко все еще помогает отцу искать следы загадочного кошелька в собственных малфоевских архивах, и недовольная сова на подоконнике. На последнюю Гарри сперва даже не обратил внимания, потому что всю почту в доме традиционно принимал Басси, но появившийся рядом домовик отрапортовал:

– Сова не отдает письмо, хозяин Гарри! Наверное, оно под чарами конфиденциальности.

Действительно, стоило Гарри подойти к окну, сова ухнула и протянула ему лапу с небольшим мешочком. А избавившись от груза, куснула за палец и улетела, не дожидаясь угощения.

В мешочке оказалась латунная подвеска с двумя бусинками на шнурках и краткая инструкция: «Красная – туда, зеленая – обратно. Если будешь отсутствовать на службе, предупреди Лонгюссона. Н.Ф.».

Уже имея в руках портключ, Гарри едва уговорил себя потратить время на два коротких письма: Драко сообщил, что секрет кошелька разгадан, но подробности последуют позже, а Лонгюссону написал виноватое и жалобное сообщение о том, что завтра может опоздать. В общем-то, задерживаться в Америке надолго он не планировал, но тут еще неизвестно, сколько придется добираться от международного аппарационного пункта до расположения «Гиппогрифов», и насколько Мабела будет склонен к быстрому и конструктивному диалогу. Представив себя в образе рогоносца, рванувшего через океан чтобы посмотреть в глаза обидчику, Гарри тяжело вздохнул: как-то ведь придется объяснять парню, что никаких претензий он не имеет, а поговорить хочет только о благополучии Джин. Оставалось надеяться, что с дураком Джинни не связалась бы, и Мабела все поймет правильно.

Поручив Басси отправить письма: Лонгюссону – совой, а Драко – передать с мэнорским эльфом, он заспешил еще сильнее. А то ведь Малфой сейчас вернется домой, и быстро удрать без объяснений тогда не получится. Так что Гарри рысью рванул в аппарационную и дернул с подвески красную бусину.

Международное перемещение и так было делом неприятным, а уж путешествие через океан и вовсе било все рекорды по мерзотности ощущений. Так что из аппарационной зоны Гарри вытолкали ко всему привычные служители, а он сам только переставлял ноги и потом больше минуты просто дышал, давая время внутренностям распутаться и вернуться на свои законные места. Продышавшись, огляделся и понял, что у американских магов все устроено на диво толково: всю дальнюю стену зала прибытия занимала карта США с метками аппарационных точек, а прямо под нею представительный волшебник продавал всем желающим готовые порт-ключи в любую из них. Так что расставшись с десятком галлеонов и зарегистрировав палочку на специальной стойке, Гарри уже через пятнадцать минут оказался на магической улице Оклахома-сити. Вызнать место расположения местной квиддичной сборной было делом еще получаса времени и пары кружек пива в ближайшем пабе, а заодно Гарри осознал, что из-за разницы во времени здесь только-только заканчивается рабочий день, и, значит, ему не требуется шокировать Мабелу ночным визитом. Может, еще и придется подождать конца вечерней тренировки, но это в любом случае лучше, чем вытаскивать приятеля жены из постели. Больше располагает к взаимопониманию.

Так что еще через час он стоял неподалеку от ворот квиддичной базы «Оклахомских гиппогрифов» и вдохновенно убалтывал какого-то местного служителя, очень удачно занимавшегося покраской внутренней стороны забора в непосредственной близости от этих самых ворот. К счастью, тот же «Листок квиддичиста» снабдил Гарри всей необходимой для образа информацией.

– Я был на всех играх чемпионата, и знаете, я не видел лучшего загонщика! Даже в командах-лидерах! Как он ссадил охотника французов, Мерлин мой! Лучшего удара я в жизни не видел! А как закрутил метлу вратарю японской сборной? И Мерлин мой, при этом какая недооцененность у зрителей! – тут Гарри понял, что копирует восторженные интонации Панталетти и чуть сбавил накал страстей. Бедняга служитель уже и так смотрел на него подозрительно. Гарри вздохнул и продолжил уже просительно:

– Я понимаю, что у мистера Мабелы сейчас очень напряженный график. Но на этапах Кубка к командам вообще не пробиться! Может быть, он уделит мне буквально десять минут?

– Не я распоряжаюсь временем игроков! – недовольно буркнул служитель. – Мне забор докрасить надо! Тружусь с утра, а оплата – слёзы одни…

Гарри понятливо закивал, и несколько сиклей из его кармана перекочевали в ладонь сразу подобревшего маляра.

– Скажу ему. Тренировка у них скоро закончится, я так думаю, тогда и скажу. Подождите пока вон там, – он указал рукой на вывеску кафе, расположенного неподалеку от ворот базы. – Если согласится, так туда и подойдет.

Кафе Гарри устроило – во-первых, выпитое пиво уже требовало выхода, а во-вторых, выветриваясь, нагоняло сонливость, и кофе был сейчас очень уместен.

Он успел выпить кофе, съесть кусок пирога с курятиной и огромную порцию блинчиков с кленовым сиропом под еще один латте, когда в кафе завалились «Гиппогрифы» в полном составе. Чернокожий парень, высокий и, пожалуй, слишком массивный для квиддичиста, глазами обшарил зал, нашел Гарри и тут же заиграл желваками, а взгляд его стал холодным и предостерегающим. В Америке никто не узнавал «Того-Самого-Поттера», но Мабела явно знал, как выглядит законный муж его нынешней подружки, и логично не ожидал от встречи с ним ничего хорошего. Гарри в ответ театрально продемонстрировал пустые ладони и сделал приглашающий жест рукой. Мабела еще секунд пять посверлил его тяжелым взглядом, потом буркнул что-то своим товарищам и неспешно, вразвалочку подошел к его столу. Остановился, нависая черной тучей и неприязненно констатировал:

– Поттер.

– Садись, – сказал Гарри, автоматически подхватывая тон. Понятно, что ситуация странная, но этот парень мог бы быть и чуточку повежливее.

– Допустим, – хмыкнул Мабела и нарочито неспешно опустился на стул напротив Гарри. – И что? Кофе угостишь?

– Только если попросишь. Вежливо, – разговор все больше напоминал взаимное рычание двух самцов, не поделивших территорию. Гарри усилием воли притормозил, отвлекся на то, чтобы установить над столиком сдвоенный купол тишины, и тогда уже продолжил более ровно:

– Прежде всего, две вещи: во-первых, я знаю о твоем Непреложном и не планирую убить тебя с его помощью. Так что говорить будем аккуратно. И во-вторых, что бы ты ни думал, но Джин мне вроде сестры. Наезжать на ее парня я не планирую. До тех пор, пока он не обижает Джин, разумеется. Это понятно?

– Допустим, – издевательски повторил Мабела, отмахнувшись от подошедшего официанта. Подождал, пока тот уйдет и продолжил: – Ну, и чего тебе тогда?

Не сорваться на грубость было довольно сложно, но Гарри справился и ответил вполне мирно:

– Однажды, во время испанского этапа Кубка Мира, Джин ходила во сне. Помнишь такое?

– Допустим, – повторил Мабела в третий раз, но теперь его тон стал менее агрессивным и более заинтересованным, даже чуть взволнованным, пожалуй. Гарри это ободрило, и продолжение в мирном ключе далось уже легче:

– В ту ночь с ней произошло нечто… странное. Плохое, – слова он подбирал крайне аккуратно. – Я хочу знать, кто это сделал.

– Думаешь, я? – снова ощетинился Мабела.

– Не знаю, – честно ответил Гарри. – Джин считает, что нет.

– Что с ней случилось?

– Это ее дело, захочет – расскажет. Но не скоро, сейчас она попросила об Обливейте на время Кубка, чтобы не отвлекаться на нервы во время игр.

– Сама попросила?

– Сама.

– Звучит как полная лажа.

– Знаю. Могу поклясться, что не вру.

Некоторое время Мабела рассматривал его изучающе. Потом неуловимо изменился в лице и перестал напоминать разозленного носорога.

– Джи всегда хорошо о тебе говорила. Не то, чтоб мне это было приятно, сам понимаешь! В общем, у меня нет причин тебе верить, но я поверю ее мнению о тебе. Что конкретно ты хочешь знать?

– Все, что касается той ночи. Джин говорила, ты тоже плохо спал, что-то вроде того?

– Вроде того, – кивнул Мабела. – Ладно. Возможно, я тоже ходил во сне в ту ночь. Я вечером выставил за порог ботинки, чтоб эльфы их почистили, у нас на базе эльфы не заходят в личные комнаты. А утром ботинки были в комнате и грязные. Домовик сказал, что в коридоре их не было. А сам я помню только очень беспокойный сон. Я сразу же проверился на проклятья, все было чисто. Но проверить остаточные следы наш медик толком не смог, а вызывать профессионала-менталиста в разгар этапа Кубка, сам понимаешь.

– Понимаю, – задумчиво кивнул Гарри. – У Джин похожие симптомы. Но ясности не прибавилось.

– Есть еще кое-что, – осторожно сказал Мабела. – Но только под клятву о неразглашении.

– Взаимную! – тут же поддержал Гарри, запоздало сообразивший, что он тут уже наговорил на неслабый такой скандал в прессе, если Мабеле придет в голову трепаться. – Все, что сказано за этим столиком, остается между нами, идет?

– Исключение из клятвы – Джи, – тут же добавил Мабела.

– Но только после финала Кубка, – поправил Гарри. – Обливейт же.

Мабела понимающе кивнул.

Когда двойное заклятье конфиденциальности было произнесено, Мабела заговорил:

– Было еще кое-что. Я как раз выходил от нашего медика, когда засек, что меня обсуждают. Ваш британский наблюдатель, Баг… Бигман, как-то так, да? Так этот Бигман стоял с еще одним человеком и указывал ему на меня. Ерунда, в общем, но я был на паранойе, сам понимаешь. Пошел в их сторону, и они сразу разбежались, вроде как каждый по своим срочным делам. Но с незнакомого мужика я успел приманить несколько волосков, – Мабела осклабился. – Вы, европейцы, чертовски безалаберные. Совсем не понимаете, что такое Вуду.

– Ты его проклял? – изумился Гарри, и Мабела покачал головой.

– Не за что вроде. Пока. Один волосок потратил на установление личности. Дэвид Кэмпбел, аккредитованный репортер. Репортера проклинать за то, что Бигман ему про меня рассказывал? Только вот ни до, ни после я этого репортера больше не видел. И остальные волоски я сохранил. Поделиться?

– Давай!

– Жди здесь, – Мабела встал и отправился в сторону туалета. Через несколько минут он вернулся, снова плюхнулся за стол и незаметно пихнул в сторону Гарри бумажный жгутик.

– Два, еще один я себе оставил, на всякий случай.

– Спасибо!

– Не спеши благодарить, возможно, это полная пустышка. Но если узнаешь что-то интересное, маякни мне.

– Окей. Всё равно спасибо. За понимание.

– Ага, и тебе тоже, – хмыкнул Мабела, но тотчас посерьезнел и уточнил:

– Так сейчас с Джи все нормально?

– Более-менее, – заверил его Гарри, а помедлив секунду, спросил:

– У вас тут английские газеты можно достать?

– Да без проблем, было бы желание. А что?

– Хм. В общем, если до тебя доползут слухи о Джин, ты помни о той ночи, ясно?

– Объясни нормально! – снова набычился Мабела.

– Не хочу. У нас в прессе поползли вонючие сплетни, я просто предупреждаю, чтобы ты внезапно не принял их за чистую монету и не подставил случайно Джин.

– Да что у вас там творится-то?

– Мы же еще под клятву разговариваем, верно?

Мабела кивнул.

– Вокруг Джин пытаются раздуть скандал. Скорее всего, чтобы Гарпии запороли Кубок.

– Бывает такое, да, – хмуро вздохнул Мабела.

– Ну вот и держи это в голове. Потому что может быть не только скандал, – Гарри сделал паузу и задумчиво посмотрел на собеседника. Теперь, без носорожъей злобы, тот казался вполне приличным парнем, да и правильно он же сказал: стоит довериться мнению Джинни. Гарри решился и закончил:

– Бэгмен убит вчера.

Мабела присвистнул.

– Даже так? Все серьезно?

– Угу. А Джин уже ничего не помнит, так что предупредить ее толком я не могу. Присмотришь за ней в Австралии?

– Глаз не спущу! – коротко кивнул Мабела, снова на миг становясь похожим на крупного зверя. И пусть это было художественное преувеличение – ясно же, что в дни Кубка у всех команд свой график игр и тренировок, выпадать из которого загонщику Гиппогрифов никто не позволит, – но все же у Гарри стало чуть спокойнее на душе.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он. – Ну, я пойду тогда?

Гарри встал, Мабела тоже поднялся и протянул ему руку.

– Было интересно познакомиться!

– Взаимно! – они синхронно усмехнулись, и на этом Мабела отправился к сокомандникам, а Гарри – на улицу и в тихий уголок, где можно будет спокойно сдернуть с подвески зеленую бусину.

Его выкинуло в министерский Зал международных перемещений. Дремавший у круга дежурный ойкнул и завел было шарманку про Того-Самого-Гарри-Поттера, но старший в смене быстро одернул его и просто вежливо указал Гарри, где выход к общественным каминам. Похоже, Фальк и тут подсуетился, заранее прикрыв говорливые рты. Невольно закрадывалась мысль, что за такое покровительство придется чем-то отдариваться, и хорошо бы, чтоб нашлось чем. Но в очередной раз пошатнувшись от остаточной тошноты, Гарри решил отложить эти сложные мысли на завтра.

В коттедже его ожидала ярко освещенная гостиная и физиономия Драко, на которой нервное напряжение мгновенно сменилось искренней радостью, а потом – столь же искренним негодованием. Он не спеша поднялся с дивана и надвинулся на Гарри, протягивая ему брезгливо зажатую двумя пальцами записку Фалька, прилагавшуюся к порталу. Ну не умел Гарри заметать следы да и не пытался вообще-то.

– Куда «туда»? – ласково прошипел Хорь. – Что значит «отсутствовать на службе»? Лонгюссону, ты, значит, отписался, а меня предупредить забыл? Я срываюсь домой за новостями, а ты…

– Виноват, – согласился Гарри, падая на диван. – Исправиться не обещаю. Вчера Бэгмена убили, и я рванул поговорить с джинниным Элме. Ничего такой мужик оказался. Драко, у тебя есть поисковое зелье, работающее на волосе, а не на крови?

Малфой несколько секунд переваривал услышанное, а потом выдал Гарри символическую затрещину.

– Скажи спасибо, что ты ни во что не встрял! Если бы браслет меня к тебе потащил в Америку, я бы либо сам сдох по пути, либо тебя убил, оклемавшись.

– Мордред, я не подумал, извини!

– Как обычно, я уже привык! Есть специальная донастройка для сверхдлинных дистанций, но для этого я должен знать, что тебя куда-то понесет! Гриффиндурок! Голодный?

– Неа. Мы с Мабелой в кафе посидели.

– Ну тогда давай-ка все с самого начала. Почему ты мне еще вчера не сказал про Бэгмена?

Пришлось рассказывать все с самого начала. И про Бэгмена, и про Панталетти, и – аккуратно, с поправкой на клятву конфиденциальности – про Дэвида Кэмпбела. Повествование получилось на диво длинным, и под конец Гарри уже отчаянно зевал. Драко вытряс из него еще несколько уточнений и наконец сжалился:

– Всё, спать. Отцу я завтра расскажу, а ты проверяй репортера. Зелье можно сделать, но с точностью могут быть проблемы, так что лучше по-простому, по адресной книге. Про душ не забудь, путешественник!

========== Часть 4 ==========

На работу Гарри явился вовремя, чем вызвал демонстративное восхищение Лонгюссона, которое парировал привычным уже вопросом об успехах Масволда. Глава отдела скривился и столь же привычно ответил:

– Шерстит возможных свидетелей. Пока пусто, – после чего вежливо послал Гарри заниматься своим делом.

«Свое дело», то есть дело о дерзком ограблении на Диагон-аллее они с Либсом обсудили довольно быстро. Либсу тоже казалось, что что-то подобное уже было, и он только обрадовался, когда Гарри сам вызвался проверить этот вопрос в архиве.

Правда, в архив Гарри пошел не сразу, сперва зашел в Отдел магических игр и спорта, глянуть список британских журналистов, аккредитованных на Кубок Вронского. И не очень удивился, обнаружив, что никакого Кэмпбела в этом списке нет. Дальше он действительно занялся поисками дел об ограблениях и довольно быстро выяснил, что два очень похожих случая действительно имели место в позапрошлом году. Преступник тогда ушел в бега, и взять его не удалось, но сведений о нем следователи насобирали довольно много, включая имя и адрес официального проживания. В общем, было с чего начать.

Выполнив долг перед Следственным отделом, Гарри поинтересовался, что у Аврората есть на Д. Кэмпбела, получил в руки довольно пухлую папку, пролистал ее и присвистнул. Дэвид Кэмпбел до сих пор был в розыске по делу Пожирателей Смерти. Сам Метки не имел и приближен к Волдеморту не был, но многократно засветился в нападениях на дома маглов, полукровок и поддерживающих их волшебников. Особыми зверствами не отличился, как правило, не мешая паникующим жертвам спасаться бегством, зато по части грабежей был ненасытен, в компании сообщников обнося дома подчистую. Также засветился исполнителем в финансовых злоупотреблениях, происходивших уже «официально», после захвата Министерства сторонниками Волдеморта. С лета девяносто восьмого находится в розыске, по данным Аврората – страну не покидал.

Скопировав себе основные сведения, Гарри вернулся в отдел. До самого обеда они с Либсом сопоставляли почерк грабежей, выискивая слабые места преступника, и прикидывали, с какой бы стороны подступиться к старым контактам, чтобы не вспугнуть его раньше времени. После обеда сходили задать несколько вопросов пострадавшей и хозяину лавки, перед окнами которой произошло ограбление, а потом Гарри снова жалобно поглядел на Либса, и тот привычно махнул рукой:

– До завтра, напарник! Перед шефом прикрою, – и Гарри рванул в Малфой-мэнор.

Люциус уже неоднократно доказывал, что когда в дело не вмешивается Обливейт, память у него отличная. Он не стал допытываться, с чего у аврора Поттера проснулся интерес к давним делам, только уточнил:

– Я помню Кэмпбела, но близко знаком с ним не был. Какая именно информация вас интересует? И его разве не арестовали во время прошлогодних осенних облав?

– Любая! – выпалил Гарри, а на вопрос об аресте только хмуро вздохнул, и Люциус этим удовлетворился. Через минуту на столе уже стоял думосбор, а Малфой тянул из виска небольшую туманную прядь. Погрузив воспоминание в чашу, он приглашающе указал на нее Гарри.

– Я пойду в воспоминание вместе с вами и прокомментирую, если не возражаете.

Гарри не возражал и первым склонился к чаше.

Они оказались в незнакомом рабочем кабинете. В центре помещения рослый волшебник – Гарри узнал в нем старшего Нотта – рычал на коленопреклоненного человека в потрепанной одежде. Время от времени человек поднимал голову, видимо, отвечая на обвинения, и тогда становилось видно скорее хитрое, чем испуганное лицо, приплюснутый мясистый нос и цепкие темные глазки под тяжелыми веками. Сам Люциус – молодой и как всегда надменный – стоял возле широкого подоконника и раскладывал на нем какие-то бумаги, почти не обращая внимания на происходящее.