Текст книги "Грязная игра (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Он выскользнул из постели, постоял минуту рядом, убеждаясь, что не побеспокоил этим Драко, быстро оделся и бесшумно вышел из комнаты. В гостиной задержался еще на пару минут, принудительно давая себе время одуматься. И только убедившись, что как бы он не был зол, убивать Люциуса точно не собирается, двинулся дальше к камину.

– Хозяин Люциус спит! – испуганно пискнул встретивший его домовик.

– Ты можешь успеть разбудить его, пока я поднимаюсь в спальню, – процедил Гарри, попутно отмечая, что намерен действительно идти ногами, а не аппарировать в чужом доме. Это тоже был добрый знак, значит, бешенство не такое уж и сильное.

Домовик всхлипнул и исчез.

Гарри размеренно шагал по полутемным галереям и лестницам, с каждым шагом все больше понимая, что идет не срывать злость или вершить расправу. Просто ему нужно прямо сейчас убедиться, что больше Драко ничего не угрожает. И когда распахнулась последняя дверь, открывая взгляду хорошо освещенную спальню, едва заметно смятую кровать и лорда Малфоя в домашней мантии, стоящего рядом с одним из кресел, Гарри уже совсем не чувствовал себя ночным духом мщения. Правда и вежливым гостем он себя тоже не чувствовал. Молча вошел, прикрыл за собой дверь, без приглашения опустился во второе кресло, стоявшее напротив малфоевского, и терпеливо подождал, пока хозяин спальни поймет диспозицию и усядется тоже. Нарушать молчание Люциус не спешил, и Гарри заговорил первым.

– Драко объяснил мне, что ваш «страховой вклад» нужно вернуть наследникам. Почему я услышал это от него, а не от вас?

Люциус приподнял бровь, обозначая вежливое изумление такому вопросу.

– Разве это не очевидно? Во-первых, потому что вы мне не доверяете, это очень затрудняет взаимопонимание. А во-вторых, потому что, несмотря на ваше недоверие, я вполне смог бы вас уговорить, мистер Поттер. И вы ушли бы от меня с ощущением, что вас опутали паутиной слов и вынудили к тому, с чем вы несогласны. А Драко, я уверен, разговаривал с вами по-другому. Он не указал, как действовать, а именно объяснил ситуацию, я верно вас понял?

– Верно. Но однажды вы сказали, что не заставите меня выбирать между личными симпатиями и чувством долга. Сегодня выбирать пришлось нам обоим: и мне, и Драко. Мне выбор дался не в пример легче, чем ему. Вам так нравится мучить сына, Люциус?

Тот в ответ лишь неодобрительно качнул головой.

– Проблема в том, мистер Поттер, что вы упорно игнорируете одно важное обстоятельство: Драко не только ваш близкий друг, но и талантливый колдомедик, практикующий специалист по родовым проклятьям, перспективный молодой политик и будущий Лорд. Любая из этих ипостасей время от времени будет требовать от него действий, не приносящих удовольствия. Нет, мистер Поттер, разговор с вами я поручил Драко не для того, чтобы поставить его перед неприятным моральным выбором, а лишь потому что это было наиболее удачное решение и в тактическом, и в стратегическом плане. Драко с большей, чем я, вероятностью добился вашего согласия, при этом не вызвав антипатии с вашей стороны на будущее.

– А вы упорно игнорируете то обстоятельство, что Драко не только политик, целитель, Наследник и все прочее, но еще и живой человек. Мой близкий друг и ваш сын, кстати. Это ничего для вас не значит, лорд Малфой? Я даже не обвиняю сейчас, я просто хочу понять, как это устроено у вас в голове. Если «тактически» вы не могли объясниться со мной сами, если уж решили пожертвовать во имя эффективности чувствами других, то почему вы не отправили ко мне Мэри Флинт? Эффект был бы не меньший, верно? Вам просто не пришло в голову пощадить собственного сына?

Люциус снова покачал головой, на этот раз глаза его гневно блеснули.

– Вы сейчас просто оскорбляете Драко, мистер Поттер. Скажите, если бы мне надо было в чем-либо убедить Министра или, скажем, главу Попечительского совета Хогвартса, кого бы я отправил на переговоры с ними: Наследника Малфой или мисс Флинт?

– На переговоры, разумеется, Драко, но…

– Так чем вы, мистер Поттер, настолько лучше или хуже Министра? Поймите наконец, не все в мире обусловлено вашими личными отношениями с моим сыном. О деньгах, выведенных из страны в девяносто пятом, он разговаривал с вами не как ваш друг, а как Наследник Малфой, обязанный заботиться о делах семьи, а так же о благополучии вассалов и младших союзников. Даже если сам он считает иначе.

– Не считает. Как раз в этом он и пытался меня убедить, что говорит не как друг, а как Малфой. И все же, Люциус, что изменилось? Около полугода назад вы говорили, что слишком боитесь снова разрушить жизнь Драко и не станете делать того, что может спровоцировать резкую реакцию с моей стороны. Вы лгали мне тогда, или что-то изменилось в мире?

На этот раз Люциус кивнул.

– Изменилось, мистер Поттер. С тех пор я стал куда больше доверять вашему благоразумию и сдержанности.

– Чем я заслужил, интересно?

– Вашими занятиями в Хогвартсе, – Люциус сделал небольшую паузу и невидяще посмотрел в темное окно. – Видите ли, мне казалось, что в плане самодисциплины, верности долгу и прочих нравственных категорий Северус достиг всех вершин, какие только могут быть доступны человеку, проведшему детские годы в нищете и нелюбви, а юность – в непрерывной борьбе с миром. Не то, чтобы я считал нравственные высоты такой уж ценностью для себя лично, но с точки зрения вечности… Без таких людей, как Северус, наш мир был бы намного более неприятным местом. Но, будучи преподавателем, он мстил вашему факультету за собственные школьные обиды. Сейчас вы оказались на его месте и с теми же предпосылками, но ведете себя совершенно иначе.

Он снова посмотрел на Гарри и продолжил уже с нажимом:

– Драко не может всю жизнь действовать, на каждом шагу ориентируясь только на ваше одобрение и опасаясь вызвать ваше недовольство. Вернее, может, но тогда ему придется забыть о политической карьере да и о многом другом тоже. И если полгода назад эта дилемма казалась мне неразрешимой, то сейчас я уверен, что вы в достаточной мере способны разделять личное и рабочее.

Гарри рассмеялся всерьез и от души. Малфой переждал этот смех, изображая на лице терпеливую заинтересованность.

– Люциус, оказывается есть сферы, в которых вы ничерта не понимаете! – отсмеявшись, сообщил Гарри. – Я совершенно не умею разделять рабочее и личное! Вы, наверное, не поверите, но я не сдерживаюсь, общаясь со школьниками, просто мне и в голову не приходило мстить одним людям за дела других, и степень родства первых со вторыми здесь значения не имеет. Так что если вы лично вдруг снова заиграетесь в Пожирателя Смерти, мое отношение к Драко никак не изменится. Он не виноват, что родился от вас.

– А если заиграется сам Драко? – быстро спросил Люциус, и Гарри столь же быстро ответил:

– Этого не будет! Я уже сказал вам, что в некоторых сферах вы ничего не смыслите… – но Люциус перебил его:

– Позвольте переформулировать: если вы вдруг узнаете о Драко нечто, характеризующее его как истинного Пожирателя? Это разрушит ваши дружеские чувства к нему?

На этот раз пришел черед Гарри умолкнуть и посмотреть в окно.

– Мы с ним разговаривали об этом однажды, – наконец ответил он. – Драко взял с меня обещание, что в любом случае, что бы он ни сделал, и что бы я ни подумал по этому поводу, мы с ним обязательно обсудим это. Что я не буду судить, не поговорив с ним и не попытавшись разобраться.

Люциус удовлетворенно улыбнулся.

– Тогда я абсолютно спокоен, мистер Поттер. Вы способны понять и принять очень многое, если только даете себе время остановиться и хорошенько обдумать свое мнение. Когда я сказал, что доверяю вашему благоразумию и сдержанности, я имел ввиду именно умение задумываться прежде чем выносить приговоры.

Он сделал очередную паузу и закончил иронично:

– В том числе и мне самому. Вы пришли с вопросом, отчего объяснять вам некоторые элементы финансовой грамотности пришлось Драко, а не мисс Флинт. Я ответил на него? Или вы по-прежнему уверены, что я был жесток к сыну?

– Вы ответили на мой вопрос. И я по-прежнему уверен, что это было жестоко с вашей стороны, – Гарри почувствовал, как холодная ярость, пригнавшая его сюда, снова поднимается где-то у сердца. Наверное, этот холод отразился в глазах, потому что Люциус в ответ тоже подобрался, и взгляд его блеснул тусклой сталью. Гарри заговорил, и холод лился из него, обмораживая губы.

– Вы напомнили мне, что Драко не только мой близкий друг, но и целитель, политик и все прочее. Я хочу вернуть вам ваше напоминание: Драко не только ваш Наследник, но и мой близкий друг, и мне дорого его благополучие. Поэтому я настоятельно прошу вас впредь в ваших изящных расчетах учитывать и его чувства тоже, а не только стратегическую и тактическую выгоду. Не заставляйте меня защищать Драко от вас, лорд Малфой. Это будет мучительно и для Драко, и для вас, и для меня, потому что мне больно, когда Драко расстроен. Не вынуждайте меня расстраивать его, причиняя вред вам.

– О! – сказал Люциус, смешно округляя рот, и в этот момент стал так похож на Драко, что у Гарри ёкнуло в груди. Через секунду наваждение развеялось, а Малфой насмешливо улыбнулся. – Вы очаровательны, мистер Поттер! А скажите, что вам мешает прямо сейчас применить ко мне парочку Круциатусов? А Драко мы об этом просто не расскажем.

Гарри словно налетел на стену. Из головы вышибло все мысли, из легких – воздух. В груди скрутило так, будто он действительно сделал то, что предложил Люциус, и теперь должен будет как-то посмотреть в глаза Драко.

Малфой с нескрываемым интересом рассматривал его лицо, а потом рассмеялся:

– Иногда высокие нравственные качества могут сослужить дурную службу, не так ли? Ваше выступление только что утратило больше половины своей эффектности. Но спешу вас уверить, – тут голос Люциуса стал предельно серьезным и не менее холодным, чем у Гарри минуту назад, – что я услышал ваше предупреждение и не собираюсь им пренебрегать. Однако хочу в свою очередь предупредить и вас, мистер Поттер. Перестаньте оскорблять Драко своей неумеренной опекой. Ваш инстинкт спасителя может сослужить вам дурную службу. Мой сын вполне самодостаточен и не нуждается в вашем ежечасном заступничестве.

И тут пришел черед Гарри насмешливо улыбаться.

– А в вашем? Скажите, лорд Малфой, если бы штурм поместья Гринграсс не отнял у вас все силы, то когда бы вы провели конфирмацию Драко?

И этим вопросом он впервые сумел по-настоящему выбить Люциуса из седла. Тот моргнул, провел рукой по лицу и символически склонил голову:

– Туше, мистер Поттер. Хотя моя ситуация и была немного иной.

Гарри с облегчением чувствовал, как злой холод медленно уходит из тела. Сейчас волшебника в кресле напротив совсем не получалось считать врагом. Просто люди бывают неаккуратны даже с теми, кого любят.

– Любая ситуация «немного иная», двух одинаковых не бывает. А послать меня с моей опекой Драко имеет куда больше возможностей, чем вас с вашей. И не постесняется это сделать, поверьте моему опыту.

– Очень на это надеюсь, мистер Герой, – многозначительно проговорил Люциус, но во взгляде его появились теплые смешинки. – Так что, можно считать, что предупреждения друг другу объявлены, и пакт о ненападении заключен?

– Можно! – по-малфоевски величественно «разрешил» Гарри, и Люциус не сдержал улыбки.

– Тогда что дальше? Предложить вам огневиски, или вы все-таки пойдете спать?

– Благодарю, но лучше спать! – Гарри завозился, выбираясь из глубокого кресла. – Доброй ночи, лорд Малфой.

– И вам доброй ночи, мистер Поттер. Благодарю, что нашли время навестить меня.

Под это ерническое прощание Гарри и покинул чужую спальню, чтобы вернуться в собственную, где, к большому его облегчению, Драко спал по-прежнему крепко и его прогулки не заметил. Самого же Гарри накрыло запоздалым осознанием собственной глупости, и он еще добрый час ворочался в постели, с ужасом представляя, что скажет Драко, когда узнает о самом факте его ночного похода, и отдельно – если узнает об угрозах Люциусу. Однако вариант сбегать в Малфой-менор еще раз, чтобы как-то уговорить оного Люциуса ничего не рассказывать сыну, Гарри оценил как еще более провальный. И смирившись с грядущими бедами, уснул.

========== Часть 3 ==========

На работу Гарри явился даже раньше обычного, потому что очень спешил покинуть коттедж. Если бы, не дай Мерлин, Драко проснулся до его ухода, Гарри выдал бы свои ночные похождения просто выражением лица, это как пить дать. Так что стоило поспешить и надеяться, что за день удастся успокоиться и продумать линию защиты.

Спозаранку в отделе присутствовали всего двое волшебников: аврор Масволд, чернее грозовой тучи, сидел, по макушку зарывшись в какие-то магловские распечатки, а Лонгюссон, едва увидев Гарри, требовательно махнул рукой, подзывая его к своему столу. Дождавшись, когда Гарри займет стул напротив, глава следователей накрыл их обоих куполом тишины и без предупреждения сообщил:

– Бэгмен убит.

– Как? – более внятно сформулировать свои эмоции от этой новости Гарри не смог.

– Авадой, вероятно. Ты вчера пропустил все веселье. Когда Масволд с Шеннером пришли к нему разговаривать, Людо с ними пообщался минут пять, потом выскочил якобы в соседний кабинет за какими-то бумагами, которые должен был срочно отослать в Австралию, и из коридора аппарировал в неизвестном направлении. Оперативники его всем отделом искали, поставили засады где только можно. А ближе к вечеру пришло сообщение от нашего наблюдателя в магловской полиции. Бэгмена нашли с перерезанным горлом в туалете магловского паба на окраине Лондона. Но горло пилили уже трупу, это магловские эксперты установили точно. И время смерти установили, у них вышло, что Бэгмена прикончили примерно в течение часа после его бегства.

Лонгюссон остановился, смерил Гарри нечитаемым взглядом и добавил:

– Это Фальк велел держать тебя в курсе. А я от себя напоминаю, что вам, аврор Поттер, полагается искать аптечную растительность. Дело Бэгмена ведешь не ты, это понятно?

– Да, сэр! Понятно, сэр! Спасибо, сэр!

Гарри отправился за свой стол, разложил перед собой протоколы вчерашних опросов свидетелей и, уставясь в них пустым взглядом, глубоко задумался. Бэгмен, скорее всего, в панике рванул к своему подельнику, а тот решил избавиться от него, чтобы отрезать хвост. Может, у авроров в связке с полицейскими и получится напасть на след убийцы, но не факт, совсем не факт. Пока можно считать, что эта ниточка была правильной, но, увы, оборвалась. И еще теперь окончательно понятно, что все это очень и очень серьезно. Эта история – не злая шутка завистниц Джинни, не происки Скиттер и не мелкие интриги вокруг квиддичных ставок. Преступник не постеснялся ликвидировать Бэгмена, а значит, и самой Джинни может грозить смертельная опасность, а Джин даже предупредить нельзя, поскольку она уже не помнит, что произошло на самом деле. И даже если рассказать ей все заново, то пока имеющихся данных мало для того, чтобы официально выдергивать жену с тренировочной базы или приставлять к ней охрану. Джин же первая его и пошлёт, если Гарри поставит вопрос таким образом. Но что-то надо делать. И срочно!

– О, уже трудишься? – приятно удивился Либс, опуская на стол две кружки кофе. Одну подвинул Гарри, пояснив: – С молоком. Ну и как, идеи есть?

Гарри в ответ промычал что-то отрицательное и хлебнул кофе. Басси варит лучше, но сейчас привередничать не приходится.

Следующие полчаса они уже вдвоем с Либсом медитировали над свидетельскими показаниями, для порядка начеркали схему точек обзора на пострадавшие теплицы, прикинули, кому бы злоумышленник мог попытаться сбыть такую копну сена разом, а потом у Гарри кончилось терпение, и начался полет фантазии.

– Слушай, а вот если, имея каплю крови человека, его можно найти с помощью поисковой карты… как думаешь, если надавить сока из срезанных стеблей?

Либс промолчал, только несколько раз поменял выражение лица с «Поттер, ты дебил?» на «Поттер, только без резких движений, целители уже в пути!» и обратно.

– Ну, ладно, – махнул рукой Гарри, признавая, что идея была сильная, но нерабочая. – А давай тогда их всех еще раз опросим, но с веритасерумом?

– Ты думаешь, кто-то что-то скрывал? – вот этой идеей напарник заинтересовался намного больше.

– Не знаю, но проверить стоит!

– Поттер, на применение веритасерума к свидетелям надо оформлять ордер, и чует мое сердце, нам его не подпишут. Особенно при формулировке «стоит проверить».

В этом Гарри был с Либсом полностью согласен. Большинство даже самых честных граждан при упоминании сыворотки правды начинали кричать про произвол Аврората, и санкцию на очередной всплеск этих воплей ради какой-то аптечной травы Лонгюссон точно не даст. Но желание быстро избавиться от этого дела и заняться своим «неофициальным расследованием» было необыкновенно сильным.

– Ну давай хоть пройдемся там еще разок! Вчера эта… уважаемая пожилая дама так много тараторила, что лично у меня глаза были в кучу. Может, просмотрели чего?

– А прошерстить аптеки насчет предложений о покупке тебе не интересно? – скептически наморщил нос Либс.

– Давай разделимся! Тебе аптеки, а я там пробегусь еще разок и, если глухо, присоединюсь.

Напарник согласно кивнул. Во-первых, если Поттеру что втемяшилось в голову, этого уже не перешибить, а во-вторых, безумные идеи молодого аврора регулярно давали отличный результат. Ну или не давали, тут уж как повезет.

В этот раз удача Поттера сработала без осечки. Аппарировав прямо под дверь аптеки, он застал ограбленного аптекаря эмоционально беседующим с неизвестным молодым человеком. На вошедшего аврора оба они уставились, как на дементора, не меньше.

– Вашему делу присвоен высший приоритет! – бодро сообщил Гарри с порога. – В данный момент мы оформляем ордер на применение веритасерума… – и тут молодой человек схватился за голову, а старик-аптекарь – за сердце.

Выслушав идиотскую историю о том, как обалдуй-племянник, сильно угостившись огневиски, придумал и даже частично осуществил план скоростного обогащения, а проспавшись и денек помучившись совестью, пришел к дядюшке с повинной, Гарри только вздохнул. И вызвал патронуса.

– Либс, двигай к нашим теплицам. Дело раскрыто.

– Я забираю заявление о краже! – немедленно сообщил потерпевший, и Гарри едва сдержал тоскливый скулёж. Времени, вчера и сегодня потраченного на эту ерунду, было жалко до слез. Так что как только явившийся Либс, в свою очередь, выслушал историю «кражи века», Гарри состроил ему самую умоляющую гримасу и даже не успел раскрыть рот, как напарник уже великодушно кивнул:

– Иди, делом займись. Здесь я все оформлю.

На ходу рассыпаясь в благодарностях, Гарри выскочил из аптеки и с порога аппарировал в Аврорат. Однако там его ничем не порадовали.

– За прошедшие с твоего отбытия двадцать минут новостей не прибавилось, – очень терпеливо сообщил Лонгюссон. – И не дергай Масволда, будь добр.

Гарри снова уселся за свой стол и обхватил голову руками. Можно начать рыть по Бэгмену параллельно с Масволдом. Это будет дублирование работы да еще и вероятность помешать официальному следствию. А если оставить Бэгмена Аврорату, то что? То остается второй подозреваемый, Элме Мабела. Джин поговорить с ним уже не сможет по причине все того же Обливейта. Значит, надо самому, максимально осторожно. И где этого Мабелу теперь искать, интересно?

Ответ на этот вопрос нашелся в свежем номере «Листка квиддичиста», но оптимизма не прибавил: как и все прочие участвующие в Кубке Вронского команды, в перерыве между этапами «Оклахомские Гиппогрифы» вернулись на свою базу. В Оклахому, что логично. Быстренько смотаться в Америку и обратно своими силами Гарри физически не мог, а значит, пришлось идти сдаваться Фальку.

Главный аврор выслушал сбивчивые объяснения, что есть еще один очень сомнительный свидетель, и о нем не стоило бы упоминать, но раз Бэгмэн мертв, то все же надо проверить, и согласно кивнул.

– Действуй. Подробностей даже спрашивать не буду, все равно связываться с иностранным гражданином в официальном порядке мы бы стали только в самом крайнем случае. Ты, главное, международного скандала нам не устрой.

Но портключ в Оклахому Фальк мог обеспечит только на завтра, максимум – к сегодняшнему глубокому вечеру. Вернее, мог и быстрее, но тогда о туристическом порыве Национального Героя узнало бы слишком много народу. Гарри согласился, что допускать этого не следует.

Он вернулся в отдел и принялся ждать вечера. Потом попытался занять себя чем-нибудь полезным. Потом сам себе разъяснил,что сидеть и натужно ожидать порт-ключа – непродуктивно и глупо, но показался себе неубедительным. И тут прилетела сова от Драко: «Я в мэноре. Можешь прийти ненадолго?»

Томительное ожидание тут же сменилось совсем другими переживаниями. Что Люциус наговорил Драко о прошлой ночи? Говорил ли о попытке угрожать? Драко в ярости или источает ледяное презрение? Попытка быстро продумать оправдания на все варианты разом оказалась безуспешной, так что Гарри просто взял себя в руки и отправился навстречу неизбежному. Герой он, в конце концов, или кто?

Отец и сын Малфои обнаружились в библиотеке. Драко только чуть развернулся и приветственно кивнул ему, не отрываясь от просматривания каких-то пожелтевших листов в кожаной папке. Особых эмоций в сторону Гарри он не продемонстрировал, только тихое раздражение на реальность в целом. А Люциус, поприветствовав гостя, сразу перешел к делу:

– Прошу вас взглянуть, мистер Поттер. Нет ли у вас идей, что бы это могло быть?

Гарри повертел в руках плоский кожаный кошель с рунами на обеих сторонах. Проверил на чары, заглянул внутрь и констатировал:

– Пустой немагический кошелек, к тому же совсем маленький. А в рунах я не разбираюсь.

– Да, я тоже вижу именно это, – кивнул Люциус с предельной серьезностью. – Связки рун на нем обозначают «Предусмотрительность» и «Благополучие в будущем». Но вот это не руна.

Малфой-старший указал на стоящий немного особняком символ у самой горловины кошелька.

– Вернее, это выглядит почти как руна «Богатство», но весьма стилизованная, скажем так. Все эти руны наносил я, я узнаю собственный стиль начертания. И эту руну тоже изображал я, следовательно, у меня были причины сделать ее именно такой. Осталось понять, что же я изобразил на самом деле. Увы, в библиотеках семей Блэк и Малфой ничего подобного нет. С вашей стороны было бы очень любезно, мистер Поттер, если бы вы, по возможности не привлекая лишнего внимания, проверили этот символ по каналам Аврората. Вам знакомо заклинание, помогающее найти похожие изображения?

– Разумеется, мы же работаем с архивами, – Гарри вздернул бровь, но решил не заострять внимание на этом явном признаке сомнений в его компетентности. – А что это вообще за кошелек? Откуда взялся и чем интересен?

– Интересен самим местом своего нахождения. Этот кошелек был обнаружен при послевоенных обысках в одном из тайников Малфой-мэнора. В одном из тех тайников, которыми мы не пользовались уже несколько поколений. Однако, судя по закрывавшим тайник чарам, положил его туда именно я и не позже девяносто пятого – девяносто шестого года. Как вы сами убедились, вещь лишена магической силы и какой-либо ценности, поэтому изымать ее авроры не стали. Совершенно очевидно, что я положил ее туда, преследуя какую-то определенную цель, вероятно, желая самому себе указать на что-то. Но, как я уже говорил, после освобождения из Азкабана мой интерес к чему-либо за пределами собственного дома наверняка повлек бы за собой и интерес Аврората. При этом я не могу игнорировать некоторую логическую связь между проигрышем, о котором я забыл, и кошельком, о котором я тоже не помню.

– И почему вы мне о нем сразу не сказали? – подозрительно нахмурился Гарри.

Люциус обезоруживающе улыбнулся.

– Потому что я оставлял знак, значимый для меня, но непонятный аврорам. Я счел неразумным игнорировать свое собственное однозначное пожелание. Но Драко сообщил мне о вашем вчерашнем разговоре и тем дал мне некоторую надежду, что теперь сведения, которые пытается сообщить нам эта вещь, не станут достоянием Аврората.

На последней фразе Драко чуть заметно вздрогнул, посмотрел на Гарри откровенно виновато, а на отца – с тщательно контролируемой яростью. Стало совершенно очевидно, что он ничего не знает о ночном разговоре. А Люциус явно заметил эти взгляды сына, но сам лишь продолжил улыбаться Гарри. Если в этой улыбке и была многозначительность, то только совсем капелька. И все же это очень походило на шантаж. С другой стороны, Гарри вроде как еще вчера принял решение действовать в интересах… не Люциуса, нет! Но в интересах Мэри и Пэнс, и Александра Шафика, которые тоже противоречат интересам Аврората. Так что старший Малфой может подавиться своими улыбочками, Гарри все решил совершенно без его участия и вовсе не ради собственного светлого образа в глазах Драко! Эту мысль он и постарался выразить ответным тяжелым взглядом. Удалось ему это или нет, но Люциус перестал улыбаться и согласно кивнул.

– Хорошо, – проговорил Гарри, окончательно запутавшись в том, как себя вести с мордредовым лордом. – Я скопирую этот символ, если вы не против.

Люциус приглашающе указал ему на стол с аккуратной стопкой пергаментов. Гарри произнес заклинание копирования, а потом обвел появившийся на пергаменте символ обычными чернилами. Подобные чары редко получались у него достаточно стойкими.

– Сообщу, если что-нибудь найдется, – сказал он, убирая пергамент в карман. – Это все, что вы от меня хотели?

Прозвучало прохладнее, чем он планировал, так что получив от Люциуса в меру любезное:

– Да. Прошу прощения, что пришлось отвлечь вас от дел. Всего доброго! – Гарри отдельно и максимально теплым тоном попрощался с Драко. Тот в ответ понимающе усмехнулся, помахал рукой и снова нырнул в свои пергаменты.

Ну что ж, зато теперь у Гарри было чем занять себя до вечера! Не заходя в собственный отдел, он сразу отправился в архивы и приступил к изысканиям. Но, увы, потратив больше двух часов, вынужден был признать, что либо заклинание поиска подобия ему плохо дается, либо в авроратских архивах нужного символа нет.

Гарри присел на банкетку в холле архивного отдела и задумался в который раз за сегодняшний день. Драко бы обязательно выразил сочувствие и посоветовал не перенапрягать хиленький интеллект, а то как бы тот вообще не отказал. Но что поделать, если Гарри совсем не Гермиона… О! Если символа нет в архиве Аврората, то, может быть, он есть в обычной библиотеке? По крайней мере, в хранилище периодической печати, которое существовало при Министерстве для повседневных нужд и того же Аврората, и Отдела по связям с общественностью, и много чьих еще, точно можно бы наведаться.

Первые полчаса на новом месте прошли столь же безрезультатно. Гарри проверил все стойки с современными газетами и журналами, потом шкафы, относящиеся к девяносто пятому и девяносто шестому году – все в пустую. Обводя безнадежным взглядом огромный ярко освещенный зал, он почти уже решил, что дальнейшие поиски здесь бессмысленны, но тут заметил довольно широкий ряд стеллажей с общим заголовком «Новостные издания маглов». А чем Мордред не шутит?

Буквально вторая же полка дала положительный отклик. Гарри лихорадочно пролистал радужно засветившуюся газету примерно трехнедельной давности и в разделе коротких объявлений нашел знакомый символ, под которым значилось: «Частный консультант по финансовым вопросам Томазо Панталетти. Научите ваши деньги работать на вас!» Далее шли адрес и телефон. Гарри проверил еще несколько полок и убедился, что реклама мистера Панталетти появляется каждые два-три месяца, и что в девяносто пятом, а так же и в девяносто четвертом, и в восемьдесят девятом годах этот «консультант по финансовым вопросам» предлагал свои услуги теми же словами и по тому же адресу.

Оставалось только пожалеть, что нельзя похвастаться Гермионе. Гарри Поттер сам, по собственной (ну, почти, не по служебной же!) надобности провел изыскания в книгохранилищах и успешно нашел то, что искал! Герм была бы в восторге и уж точно поняла бы, какой на самом деле подвиг он совершил! Малфой тоже оценит, конечно, но похвала интеллектуальному труду Героя в его исполнении наверняка будет больше похожа на соболезнования. Нет в мире справедливости!

Развлекаясь такими мыслями, Гарри сам не заметил, как дошагал обратно в родной отдел. Лонгюссон поприветствовал его коротким:

– Новостей нет, – а потом, ни к кому конкретно не обращаясь, высказался в том смысле, что раскрыть дело – это отлично, а вот пропасть потом, никому не сказавшись, на три с лишним часа рабочего времени – это уже совсем не хорошо. Гарри изобразил глубочайшее раскаяние и бросился изо всех сил отрабатывать провинность: отобрал у Либса едва начатый отчет по аптекарю, заодно узнал, что дело все-таки закрыто за примирением сторон, а не по отзыву обращения потерпевшего. Потом под издевательскими взглядами коллег снова дезертировал с рабочего места – настало время очередного занятия в Хогвартсе. Пара Гриффиндор-Слизерин традиционно не дала ему расслабиться, так что на мучительное ожидание портала времени и сил просто не оставалось. Вернувшись в отдел, Гарри сразу же занял себя чтением материалов по следующему делу: наглое ограбление на Диагон-аллее, и что-то ведь такое уже было… нет, это надо на свежую голову вспомнить! Потом старательно поучаствовал в чужом мозговом штурме, потому что коллегам надо помогать. А потом в отдел ввалились все такие же как и утром мрачные Масволд и Шеннер, и Лонгюссон немедленно накрылся с ними чарами неслышимости. Некоторое время Гарри думал, что вполне успешно маскирует свой жадный интерес к их разговору, но вскоре глава отдела снял на минутку свой купол и сказал:

– Новостей нет, Поттер. И хватит меня нервировать, идите домой уже! – а двое следователей просто пробуравили Гарри взглядами, полными усталого раздражения.

Рабочий день закончился почти два часа назад, так что Гарри с чистой совестью исполнил указание начальства. Только отправился не домой, а трансфигурировав аврорскую мантию в ярко-красную ветровку, вышел в магловский Лондон.

Контору мистера Панталетти он разыскал без труда, несмотря на то, что вывеска у нее оказалась размером с носовой платок, не больше. Время было уже довольно позднее, однако, чисто наудачу толкнув обшарпанную дверь, Гарри не встретил сопротивления.

Помещение за дверью тоже было крохотным, до боли напоминая приснопамятный чулан под лестницей. Стол, уставленный конторскими держателями для бумаг, пара стульев да куча сертификатов не пойми о чем в изрядно запыленных рамках – вот и вся роскошь. На месте любого магла Гарри ни за что не стал бы говорить о своих деньгах в такой нищенской обстановке.