Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 1. Начало (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
В конце сентября впервые сработали сигнальные чары на доме Дурслей, и Риддл, захлестываемый тревогой о своем ученике, аппарировал в Литтл Уингинг. Неспешно продвигаясь к дому, где жил Поттер, Том, укрывшись дезиллюминационными чарами, проверял окрестности на предмет недавнего колдовства. Сигнальные чары сообщили, что какой-то маг пересек границу купола слежения, но назад не выходил. Почти у самого дома искомое было Томом обнаружено. За стрижеными кустами пираканты, окружающими дом красивой темно-зеленой невысокой стеной, прятался Аластор Грюм. Не узнать этого мага мог только неуч или волшебник – хронический домосед, к тому же не интересующийся периодической прессой, то есть жареными новостями в «Ежедневном Пророке». Про Грюма регулярно писались хвалебные статьи о том, какой он де славный аврор, как храбро стоит на страже интересов общественности, превозносились его бескорыстие и отсутствие честолюбия. Только вот, читая эти опусы, создавалось впечатление, что в Аврорате Министерства Магии работает всего один аврор, и это – Аластор Грюм. С этим магом у Риддла имелись свои счеты. У Северуса, кстати, тоже. Однако застать врасплох этого параноика было почти невозможно, а устраивать с ним смертельную магическую дуэль никто не собирался. Такие дуэли Министерством были запрещены еще полвека назад. Садиться в Азкабан из-за кучки дерьма по имени Грюм никто не хотел.
Аластор ничего особенного не делал. Он только заглядывал в окно дома. Что там видел аврор, было сложно сказать, но его искусственный глаз, о котором ходили глупые легенды, вращался со скоростью детской заводной юлы. Как еще не вылетел на таких оборотах? Грюм стукнул ладонью по магической стекляшке, что заменяла ему вырванный в пьяной драке глаз. Очень зол, видимо, был тогда его партнер по незапланированному спаррингу и спьяну швырнул в Грюма не совсем светлым заклинанием, что не позволило колдомедикам восстановить утерянное око. Вот и приходилось Аластору теперь довольствоваться магической заменой. После «ласкового» шлепка вставной глаз с противным хлюпающим звуком резко остановился, перестав бесконтрольно вращаться. Правда, и смотрел он теперь куда-то в небо.
Постояв возле дома минут десять, Грюм махнул рукой и пробормотал что-то вроде: «Куда он денется? Нечего Альбусу делать – пусть сам следит». Пройдя за границу сигнальных чар, Аластор аппарировал. А Риддл подошел к окну, в которое тот только что заглядывал. Ничего в комнате примечательного видно не было. На диване сидел толстый кузен Поттера и смотрел телевизор. Гарри в гостиной не оказалось. Как, впрочем, и родителей этого вот разжиревшего любителя фастфуда. Мальчишка и сейчас уминал гору бутербродов, украшающую собой огромное блюдо на столике рядом с ним.
Риддл, раз уж пришлось наведаться к дому Дурслей так неожиданно, решил воспользоваться случаем и узнать, как дела у Гарри. Настроившись, Том передал Нагу сообщение для Поттера о том, что он ждет его возле дома. Но и через пять минут, и через десять Гарри не появился. То, что он был в доме, Риддл знал наверняка. Тогда почему не вышел до сих пор? Том еще раз послал Нагу сообщение, и через минуту, не больше, змейка уже заползла ему на ладонь. Поднеся артефакт к лицу, Том услышал тихое шипение змеи:
– Я заперт в чулане.
Почему-то такое сообщение очень рассердило Риддла. Он знал, что жизнь Гарри у Дурслей не сахар, но ограничение свободы – это уже слишком. Не в тюрьме же, в конце концов, мальчик, а у родной тетки живет. Том, которому пришлось расстаться с чарами невидимости при прохождении сигнального контура, установленного вокруг здания, набросил на себя чары отвлечения внимания и осторожно вошел в дом. Заклинание Гоменум Ревелио показывало, что в доме только два человека. Раз Гарри сидит в чулане, то второй – это его кузен, запихивающий в себя сейчас бутерброды в гостиной возле телевизора. Где находится пресловутый чулан, Риддл отлично знал, так как в свой первый приход в этот дом именно там отыскал маленького мальчика, ставшего сейчас его учеником. Открыв замок прикосновением руки, Том заглянул в каморку Поттера. Тот, слава Мерлину, не был избит, а напротив – счастливо ему улыбнулся. Гарри быстро вскочил со своего узенького топчана и, приложив палец к губам, призывая молчать, поманил рукой на выход из дома.
– Фу-ух! Это все Дадли! Он не хотел, чтобы я смотрел с ним телевизор. Будто мне это надо. Нам домашнего задания кучу нужно на завтра сделать, а он развлекается. А где Наг? – Поттер спешил все объяснить и поделиться новостями, стоило им только выйти на улицу и уединиться за домом Дурслей.
– Здравствуй, Гарри, – улыбнулся Том такой его неприкрытой радости от их встречи.
– Ой! Здравствуйте, – Гарри порозовел от смущения. – А что это вы днем пришли? Что-то случилось?
– Случилось, но не особенно важное, я надеюсь. Сегодня сюда приходил колдун проверять, как ты живешь. Его, скорее всего, послал твой опекун. Я так думаю. Потому что они друзья, если можно так сказать, – Риддл решил не скрывать от Гарри причину своего неурочного визита.
– Вы мне не скажете, как его зовут? Опекуна, – скорее утвердительно, чем спрашивая, сказал Поттер.
– Не скажу. Придет время, и ты сам все поймешь. Я уже объяснял тебе, Гарри, что для правильной оценки событий и обстоятельств у тебя пока еще мало информации. А, следовательно, ты будешь судить предвзято и необъективно. Потерпи. Я хочу, чтобы ты руководствовался своими собственными выводами, а не нашими с Севом. Мы подкупаем тебя добрым отношением, но ведь можем оказаться совсем не такими уж и хорошими. Ты же понимаешь это? Давай подождем годик-другой. Ты больше узнаешь о волшебстве и магическом мире. Тогда и поговорим.
Уже не в первый раз Том отказывался назвать Гарри имя Дамблдора. Планируя заочно познакомить Поттера с реалиями магического мира, он никак не сможет обойти стороной свое противостояние с директором Хогвартса. Риддл не хотел, чтобы Гарри оценивал события с точки зрения обиженного ребенка, у которого выработалась стойкая антипатия к Дамблдору, как к человеку, который отправил его, волшебника, жить в маггловский мир. Ведь не все идеи старого маразматика были так уж плохи. Но перемешав их с полным абсурдом, Альбус вылепил неверную в корне основу для своего движения за равноправие в магическом мире.
– Держи своего друга, – Том подал Нага. – Не стоит мне сегодня здесь долго задерживаться, нас могут увидеть. Напомнишь мне на наших занятиях научить тебя открывать замки. Вижу, что это очень необходимое в твоих обстоятельствах умение, – фыркнув, констатировал Риддл. – Я приду за тобой вечером в пятницу. Скажись тетке больным. Я заберу тебя на все выходные.
– Хорошо, – глаза Гарри засветились радостью. Он любил оставаться в доме учителя подольше, но в последнее время это было проблематично, ведь нужно было ходить в школу. – А дядя Сев придет?
– Ты по нему соскучился? – Том и сам хотел бы встретиться с Северусом, который с начала месяца был у него всего дважды.
– Ага. Очень, – искренне признался Поттер.
– Я ему пошлю сообщение. Возможно, ему удастся к нам вырваться. Я тоже по нему соскучился, – как-то особенно легко вырвалось у Тома признание, хотя он не мог похвастаться открытостью характера. – До встречи, Гарри.
Риддл взлохматил волосы на макушке Поттера и направился подальше от дома. Туда, откуда можно будет аппарировать в Певерелл-мэнор.
========== Глава 18 ==========
Снейпу удалось на выходные сбежать из Хогвартса, который он в последнее время все больше звал психушкой.
– Том, создается впечатление, что дети заразились от Дамблдора, и теперь все обладают некоторой сумасшедшинкой в поведении, – жаловался Северус за шахматной партией. Было поздно, и Поттера уже уложили спать. – Они беспричинно хихикают на моем уроке, поголовно все на переменах жуют лимонные дольки, а вне занятий одеваются как маггловские клоуны. Просто какая-то фанатская организация Дамблдора, а не школа.
– М-да, – Том рассматривал положение на шахматной доске. – Я одного еле выдержал, пока закончил учиться. Северус, если ты сейчас бросишь свою дурацкую работу, я тебя пойму, как никто другой. Моя бы воля и немного везения – уже давно стер бы в порошок этого великого и светлого. Но, сам понимаешь, становиться убийцей, тираном, деспотом и диктатором в глазах обывателей мне не с руки. Да и Министерство постарается в Азкабан запихнуть, придется прятаться всю оставшуюся жизнь или действительно становиться Темным Лордом. А хотелось бы еще попытаться доказать свою точку зрения и правильность моего видения развития нашего мира.
– Темным Лордом в смысле захвата власти и диктатуры правления? – уточнил Снейп.
– Ну, уж не владение темной магией тому будет причиной, чтобы так меня называли. Ты учил историю магического мира и прекрасно знаешь, что диктаторами становятся чаще всего темные маги в силу своих способностей, поэтому и нарицательное имя такое – Темный Лорд. Но история может привести несколько примеров, когда до неограниченной власти дорывались и светлые маги, – Риддл сделал наконец-то ход, направив в бой ониксового слона. – Так что лорд – Темный, потому что цели у него далеко не светлые. Нельзя деспота магического мира назвать Светлым или Справедливым, сам понимаешь, – Том помолчал, наблюдая за очередным ходом Северуса. – Так нечестно. Тебя столько не было дома, а пришел и сразу разбил наголову все мое войско, – нарочито осуждающе произнес он, оценив свои возможности на шахматном поле.
– Отыграешься еще, – примирительно пообещал Снейп. – Ты заметил, что Гарри слегка щурится, когда читает?
– Нет. Я не присматривался, да я с ним чтением и не занимаюсь. Мы сегодня полдня с Гарри учились открывать магией запоры на двери. Нечего ему под замками у этих глупых магглов сидеть. Он должен знать, что в любой момент может освободиться. А то, чтобы в туалет сходить, ему приходится упрашивать тетку открыть дверь и выпустить его из чулана. Жуть. Тюрьма, а не дом родной тетушки, – возмущался Том.
– И как успехи?
– Неплохо. Простой замок, как на чулане, уже поддается ему, правда, не с первой попытки, но осилить, при желании, сможет, – заверил Риддл.
– Это хорошо. А вот то, что щурится – не очень. Завтра нужно не забыть проверить его зрение, – скорее себе, чем Тому сказал Северус, пряча шахматы в специальную коробку. Он очень любил укладывать ониксовых и мраморных шахматных воинов в их жилище, устроенное в красивом сундучке. Поэтому Том никогда не звал эльфа, чтобы отправить шахматы на место до того, как Северус, словно играясь, уложит фигурки в коробку.
*
– Я смогу сегодня до самого вечера здесь быть? – еще за завтраком поинтересовался Поттер у Тома.
– Надеюсь, что тебе ничего не помешает провести здесь и следующую ночь, – преувеличенно равнодушно ответил Риддл, с удовольствием наблюдая, как тот обрадовался.
– Гарри, я вчера заметил, что ты щуришься, когда читаешь? Ты плохо видишь, у тебя слезятся глаза, или ты просто балуешься? – спросил Снейп и сразу понял – его последнее предположение было в корне неверным. Поттер не знал, что такое баловаться.
– Мм-м. Не знаю. Я не замечал. Можно проверить после завтрака, – предложил Гарри, сделав вид, что не заметил предположения о баловстве. Ему даже было немного приятно, что его считают способным вести себя, как все обычные дети.
Проверка оказалась очень своевременной. Зрение Поттера действительно ухудшилось.
– Думаешь, это из-за действия наручников? – спросил Том, когда Гарри их не слышал.
– Скорее всего. Но возможна и наследственная предрасположенность. Его папаша тоже остротой зрения похвастать не мог. Почему только Джеймсу не исправили этот дефект в детстве, я даже не могу предположить. А может, эта выходка Дамблдора с наручниками спровоцировала спящую предрасположенность к близорукости? В любом случае я пошел в лабораторию готовить основу, а ты возьми у Гарри кровь и приходи помогать. Времени займет немного, а сил вложить придется немало. Не хочу полностью выкладываться перед очередной неделей в Хогвартсе, – пояснил Северус и размашистым шагом направился к лестнице, ведущей в подземелье особняка.
Часа через три капли Видящего Ока были готовы, и Гарри терпеливо пережил процедуру закапывания глаз.
– Ой, печет, – пожаловался он.
Снейп моментально сотворил диагностическое заклинание, которое никаких сюрпризов не показало.
– Все нормально, Гарри. Потерпи немного. И сегодня тебе нежелательно читать. Запомнил? Дня два-три глаза время от времени могут слезиться. Это не страшно. Но болеть не должны. Если почувствуешь что-то необычное – сразу вызывай Тома. Ни в коем случае не терпи, не то останешься слепым. Все еще печет? – Северус снял тампоны, заставляющие держать глаза закрытыми, с его век.
– Нет. Можно открыть? – Поттеру не терпелось проверить, действительно ли он станет видеть лучше. Когда он утром заявил, что не замечал ухудшения зрения, то был немного неискренним. Он уже второй месяц хуже видел, но не хотел доставлять хлопот учителю и его другу, поэтому и молчал. Северус сразу раскусил Гарри и теперь несколько раз повторил, что со зрением не шутят.
– Полежи немного так. Куда ты спешишь? Давай я тебе о чем-нибудь пока расскажу, – предложил Снейп.
– О Хогвартсе. Вы же там преподаете, значит, знаете о нем все-все, – Гарри уже было известно о том, что существует специальная школа для волшебников, и что Северус – профессор зельеварения в ней.
– Отличный выбор. Начнем с Основателей, – согласился с ним Снейп.
– Основатели школы? – Поттер сделал непроизвольное движение, пытаясь встать, но Северус его мягко остановил.
– Лежи и не открывай глаз. Да, я буду тебе рассказывать о тех, кто создал эту школу больше тысячи лет назад.
Когда рассказ об Основателях Хогвартса подошел к концу, и Гарри разрешили открыть глаза, он сказал только:
– Ух ты! Я никогда так хорошо не видел.
После тщательных расспросов выяснилось, что и до пресловутого случая с антимагическими наручниками зрение Поттера было не очень хорошим, но все же еще не вызывало у него неудобств так, как в последние два месяца.
*
Альбус Дамблдор бродил вдоль кромки Запретного леса. Он любил давать отдых своему старому костлявому заду от директорского кресла, прогуливаясь на свежем воздухе. А сегодня к тому же у него была назначена здесь встреча с товарищем по борьбе за правое дело. Возможно, это не совсем правильная оценка их отношений, но для красивого словца Альбус предпочитал называть их именно так. То, что в конце этой суеты с Орденом Феникса и Упивающимися Смертью ни для каких товарищей рядом с Дамблдором место не запланировано, никому знать не обязательно. На самой вершине может быть только он один – Повелитель Смерти. И до этой вершины осталось совсем немного, всего одна ступенька – Воскрешающий камень.
Альбус знал, что Риддл еще не умер. Нет ничего проще, как поинтересоваться у доверенного гоблина, которому в свое время он сделал одолжение, жив ли значимый наследник Слизерина, и не становился ли таковым кто-то новый в последнее время. Когда-то по чистой случайности Дамблдор наверняка узнал, что Том Риддл единственный на то время признанный Магией живой наследник великого волшебника – основателя Хогвартса. Все остальные, в ком текла толика крови Салазара Слизерина, хоть и считались наследниками в каком-то там колене, но не были признаны Магией достойными для принятия на себя ответственности за род. Они не являлись значимыми наследниками. Таков был этот мир. Здесь далеко не всегда оказывалось достаточно близкого кровного родства для того, чтобы стать наследником рода, а впоследствии и его главой. Магия, следуя каким-то своим неведомым для людей законам магического наследия, подчас одаривала таким правом любого волшебника, имя которого присутствовало на родовом гобелене. Такой дар можно было получить как за накопленную годами мудрость, так и за единственный поступок, одобренный Магией. А порой тому служили новые связи, знакомства, чей-то брак или развод. Никто не мог похвастаться, что знаком с путями, которыми ходит Магия. Вон и Дамблдору с этим не везло – за сотню лет жизни, став неоспоримым обладателем титула великого волшебника, он так и не смог завоевать у Магии права стать значимым наследником хоть одного рода, кровь которых передал ему отец.
Раз в пару лет Дамблдор задавал один и тот же ловко сформулированный вопрос знакомому гоблину, от которого только и требовалось ответить «да» или «нет». Гоблин не нарушал клятв, данных Гринготтсу, не называя конкретных имен, а Дамблдор, таким образом, мог убедиться, что Риддл еще не погиб. Вот и вся хитрость. А раз Том жив, значит распускать Орден Феникса рано и об Упивающихся нужно напоминать время от времени общественности, чтобы не забывали, кто это такие. В Азкабан победителей Темных Лордов не отправляют. Их почитают как победителей и воздают им почести. Так было после победы над Гриндевальдом. Никому ведь не интересно, что влюбленный Геллерт практически сам подставился под обезоруживающее проклятие Альбуса. Его любовь была неистовой и сжигающей, доводящей до саморазрушения, похожей на одержимость и сумасшествие. Никто не видел, как он на коленях слезно просил возлюбленного вернуться к нему. Дамблдор понял тогда, что его приворот так и не ослабил своего действия за столько лет. После этого он так расчувствовался, что у него даже Авада Кедавра не вышла. А когда он успокоился, набежала целая толпа свидетелей, не будешь же при них в безоружного метать убивающее проклятие. Пришлось заточить в Нурменгард. А Геллерт, дурачок, решил, что это от большой любви.
– Здравствуй, Альбус.
Тихий голос Грюма ворвался в размышления директора о своей жизни. Дамблдор медленно повернулся. Он терпеть не мог эту отвратительную привычку аврора всегда появляться со спины.
– Здравствуй, Аластор. Рассказывай. Как там наш подопечный? Браслеты не жмут? – Альбус презрительно ухмыльнулся.
– Да что ему станется? Не пойму я, зачем столько лет возиться с мальчишкой? Отправить его к родителям – и вся недолга. Понадобится – нового героя себе сделаем, – Грюм, который ничего не знал о стремлениях и личных планах Дамблдора, уже не в первый раз поднимал вопрос о ликвидации последнего из Поттеров. – Ты, как опекун мальчишки, сможешь немного пошарить у него в сейфах, когда панихиду заказывать станешь, – противно хихикнул Аластор, намекая на право опекуна устроить похороны за счет самого опекаемого, если он последний в роду, и нет других близких родственников.
– Я уже говорил, что мальчишка нам еще пригодится. Прекрати скулить, Аластор. Тебе мало денег Блэка? Я что, зря вас браком связывал? Ты тогда сказал, что теперь мне по гроб обязан за такую роскошь. Блэку еще сидеть и сидеть. Двадцать лет с дементорами никто не выдерживал, – директор сорвал желтый листок с куста и начал его пристально рассматривать, чтобы не глядеть на уродливое лицо своего помощника.
– Сколько там тех денег? – фыркнул Грюм. – Ты же сидишь в своей школе сиднем и не имеешь ни малейшего представления, как дорого сейчас стоят удовольствия, – объяснил свои запросы Аластор.
– Двадцать лет никто не выдерживал, – повторил директор, словно и не слышал Грюма. – Но Сириус за семь лет почти не изменился. Я был у него весной. Так что, скорее всего, он доживет до конца срока и выйдет довольно вменяемым на волю. Ты, Аластор, не тратил бы все его денежки. Не то твоего муженька кондрашка хватит сразу после Азкабана. Мало того, что он не помнит, когда это успел вступить в брак с тобой, так еще и гол как сокол окажется, – Дамблдор осуждающе покачал головой. – Как бы там ни было, он пока остается не только наследником, но и потенциальным главой рода. Ты сам на Гобелене в Блэк-хаусе это видел. Смотри, как бы не огрести тебе потом на орехи.
– Да зачем он мне сдался? Я и без него найду, кому вставить. Были бы деньги. Хватит кондрашка – и хорошо. Мне одной заботой меньше, – пренебрежительно скривившись, сказал Грюм, на что директор презрительно стрельнул в него взглядом прищуренных глаз. – Так что с мальчишкой? Чем Поттер может нам помочь? Думаешь, Риддл на одну и ту же удочку два раза попадется? Он однажды уже полюбопытствовал, чуть под Аваду не угодил. Теперь сидит где-то в норе, как мышь под веником, и трясется.
Бравый аврор пафосно помахивал рукой, дерзко рассуждая о сильнейшем темном маге Британии, словно тот был его подчиненным салагой-первогодкой, не более.
– Аластор, если я сказал, что Поттер нам нужен, значит, он нужен. Я не намерен тебе разжевывать, если до тебя не доходит. Так говоришь, с мальчишкой все в порядке? Он даже не приболел? – директор внимательно посмотрел на Грюма.
– Да все с ним нормально, бегает, уворачивается от своего кузена, как и раньше, – безразлично подтвердил Грюм. – Зачем за ним следить? Наручники на него одели, теперь магических выбросов не будет. Пусть магглы за ним следят. А если что-то с ним случится, так сигнальные чары дадут знать, – Аластор пожал плечами, говоря этим жестом, что волнения по этому поводу излишни.
– Во-первых, чары срабатывают, когда он близок к гибели. В прошлый раз Снейп его вытащил с того света, но можно ведь и не успеть. А мальчишка нужен живым, пока Риддл не объявится. Во-вторых, почему он не болеет? Ты говоришь, что он обычный. А ведь уже два месяца наручники на нем. Неужели кризис так быстро прошел? Ты хорошо его рассмотрел? – настаивал Дамблдор на точном ответе.
– Ты же ему браслеты нацепил после сильного выброса. Ты так говорил? Он был почти пустой. Так может, на него они не так резко и повлияли? Нет магии – нет реакции. Поттер же еще пацан. Откуда у него сразу столько магии появится? – Грюм пытался уговорить Дамблдора не дергаться с этим мальчишкой.
– Может, ты и прав. Магическое ядро еще слабое. А в том выбросе, скорее всего, выплеснулась накопленная за долгое время магическая сила. Ведь могло же такое случиться, что он на мелочи не разменивался и одним махом все вытолкнул из себя. Думаю, твое предположение имеет смысл, Аластор. Так что проверим его теперь на Хэллоуин, – Альбус усмехнулся воспоминанию.
– На Хэллоуин у нас снова запланированы развлечения? – Грюму тоже на память пришел тот самый день, когда они чуть не поймали Волдеморта.
– Никаких развлечений. Лучше ищи Риддла. Не сквозь землю же он провалился. Из страны он тоже вряд ли убрался. Не может маг сидеть взаперти семь лет. Ты плохо ищешь, Аластор, – Дамблдор сменил тему. К вечеру становилось прохладно, и ему уже хотелось вернуться в свой кабинет, в удобное кресло возле камина.
– Как, по-твоему, я должен искать? Заглядывать под каждый куст и камень? Мы живем в магическом мире, Альбус. У нас вполне возможно спрятать целый замок. Сделать жилище ненаходимым проще простого для умелого колдуна. А Риддл, как бы нам ни хотелось, все же не пальцем деланный. Так что к своим требованиям прикрепи инструкцию, как это возможно осуществить, – Грюму надоели обвинения в нерасторопности, и он пошел в наступление.
– Ладно, ладно. Не кипятись. Но я прошу – держи ухо востро. Глядишь, где-то и всплывет подсказочка, где его искать. Иди отдыхай, Аластор. Спасибо за то, что сходил к мальчишке. Я сейчас никак не могу отлучиться из Хогвартса.
Грюм кивнул на прощание и растаял в потоке аппарации. Директор еще потоптался на месте минут пять, прокручивая в голове весь сегодняшний разговор с Аластором, и, удовлетворившись результатами, аппарировал в свой кабинет.
Усаживаясь в кресло, Дамблдор думал о том, как хорошо быть директором Хогвартса. Ведь тогда у тебя единственного есть возможность аппарировать внутри его защитного контура. И не нужно ходить пешком по всем этим бесконечным коридорам и крутым лестницам.
========== Глава 19 ==========
Снейп сидел в кабинете директора и развлекался тем, что давал волю своей язвительности, расписывая тупость Корвина и МакДага – студентов третьего курса с факультета Гриффиндор.
– Они решили провести эксперимент, Альбус. Видишь ли, я недостаточно ясно объяснил на уроке, что при смешивании с водой это зелье взрывоопасно. Им показалась не впечатляющей наглядная демонстрация добавления всего одной капли воды в пятипроцентный раствор ураганного зелья. Действительно, что там взрыв колбы по сравнению с взрывом целого туалета и двух классных комнат в придачу, – фыркнул Северус.
– Значит, ты недостаточно доходчиво объяснил опасность этого зелья, – встряла МакГонагалл в обвинительную речь Снейпа.
– А ты, Минерва, как декан этих имбецилов, могла бы провести с ними разъяснительную работу о недопустимости воровства в целом и в школе в частности. Если я, согласно твоему мнению, не могу объяснить им элементарные правила безопасности, то ты и вовсе безуспешна в своих попытках сделать из них честных добропорядочных членов магического общества, – не сказал, а выплюнул Снейп в ответ на обвинение в профессиональной несостоятельности. – Альбус, я требую строгого наказания для этих недоделанных террористов. Или они у тебя вызывают сентиментальные воспоминания о Поттере и его безбашенной компании?
– Северус, успокойся. Я согласен с тобой, что мальчиков следует наказать. Минерва, на этот раз твои подопечные зашли слишком далеко. Это просто чудо, что никто не пострадал, – начал директор.
– Как это не пострадал? А Корвин и МакДаг? Они не считаются? Мальчики находятся в больничном крыле с сотрясением мозга, – возмутилась декан Гриффиндора.
– Поппи ошиблась в диагнозе. У них нечему сотрясаться, – ядовито прошипел Снейп.
– Перестаньте спорить, – остановил новый виток грызни Дамблдор. – Мальчики пострадали исключительно по своей вине и благодаря собственной глупости. После выхода из больничного крыла они будут две недели помогать завхозу и домовикам с мытьем туалетов.
– Ума это им не прибавит, но, по крайней мере, займет их руки полезным трудом, – довольно заключил Северус.
– Как скажешь, Альбус, – рассерженно поджала губы МакГонагалл. – У вас больше нет вопросов? Мне еще контрольные работы у вторых курсов проверять.
– Иди, Минерва. У меня к тебе вопросов нет, – ответил директор.
– А ко мне? – приподнимаясь с кресла, спросил Снейп.
– К тебе есть, – Дамблдор удовлетворенно посмотрел на недовольство Северуса задержкой. Перед зимними каникулами по всем предметам проводились контрольные, и у преподавателей было много работы вне занятий. Дождавшись, когда за МакГонагалл закроется дверь, директор продолжил: – Мне нужно узнать твое мнение, Северус. Ты ведь проходил обучение на курсах колдомедицины. Почему ты так удивлен моей осведомленностью?
– Я не указывал этот факт в своем резюме при устройстве в Хогвартс на работу, – сквозь зубы сказал Снейп. – Ты копался в моем прошлом?
– Я не беру на работу кого попало. Конечно же, я узнал о тебе все, что было возможно, Северус. Неужели ты думаешь, я стал бы обращаться к тебе за помощью в том неординарном случае с Гарри, если бы не был уверен, что ты справишься с поставленной задачей?
«Жизнь ребенка расценивать, как очередную задачу. Не слишком ли цинично, профессор Дамблдор?» – ехидная мысль пронеслась в голове Снейпа, абсолютно никаким образом не отразившись на его лице.
– Чем я могу быть полезен, Альбус? Не томи, у меня куча непроверенных контрольных работ, – Северус постарался, чтобы его реплика прозвучала безразлично и слегка нетерпеливо.
– Ответь мне на такой вопрос: что будет с волшебником, если ему искусственно заблокировать магию? – Дамблдор крутил в руках какой-то свиток, взятый со стола не глядя, чтобы подчеркнуть чуть ли не праздный интерес к заданному вопросу.
– Все зависит от силы волшебника, его возраста, от предшествующих событий, общего состояния здоровья и массы других условий. Конкретизируй вопрос. Или тебе это интересно в плане повышения самообразования? В таком случае предлагаю перенести мою лекцию по этому вопросу на более свободное от работы время, – Снейп понял, что так тревожит директора. Перед Хэллоуином Грюм снова приходил к дому Дурслей. Он с полчаса наблюдал в окно за Поттером и его маггловскими родственниками. Гарри, несмотря на ношение наручников, чувствовал себя нормально.
– Хорошо, – с минуту подумав, Дамблдор решился: – Допустим, магия заблокирована у ребенка после сильного магического выброса.
– Здесь есть два варианта развития событий, Альбус. Незрелое магическое ядро практически разрушится, и ребенок лишится магии навсегда. В лучшем случае станет сквибом. Но если магическое ядро сформировано достаточно полно, то магия просто будто бы уснет. При наличии, как ты говоришь, предварительного сильного выброса этот процесс может пройти очень быстро и практически незаметно. У тебя есть еще какие-то уточняющие критерии для оценки возможных событий? – Снейп прикидывал, насколько правдивым был его ответ, и насколько успокоенным станет директор после него. – А почему бы тебе не посоветоваться с Помфри? У нее больше опыта в работе с детьми, чем у меня.
– Северус, спасибо за помощь, – директор сделал вид, что не слышал предложения обратиться к специалисту.
*
Время шло своим чередом. Рождество в Певерелл-мэноре в этом году разительно отличалось от предыдущих своих празднований. Украшенная ель в холле, такая же, только еще больше – в гостиной, маленькая елочка в комнате Гарри. Вокруг мишура и сверкающие рождественские игрушки. А главное – маленький и счастливый мальчуган, который носился из комнаты в комнату и вдыхал жизнь и веселье в размеренное существование Певерелл-мэнора.
– Это все мне? – Поттер радостно посмотрел на гору подарков. – А там есть что-нибудь о беспалочковых чарах?
– Гарри, давай ты разберешь подарки, а потом станешь задавать вопросы. А то мы с Севом уже чувствуем себя так, словно не угадали ни одного твоего желания, – засмеялся Том, сидя прямо на ковре возле елки и горы разноцветных свертков.
– Ой, нет! Вы угадали! Я сейчас все разберу. Так, – Поттер снял упаковочную бумагу с самого большого подарка. – Это велосипед? С тормозом? С катафотами? С фонарем? Даже у Дадли такого никогда не было! – Гарри со всех сторон рассмотрел двухколесную машину, поворачивая его и так и этак. Казалось, будь его воля, он бы и на зуб велосипед попробовал.
Два часа спустя на диване в гостиной горкой лежали распакованные подарки. Каждому уделено время и внимание. Каждый рассмотрен со всех сторон и расхвален. За каждый сказано отдельное «спасибо». В свободном от вещей уголке дивана калачиком свернулся девятилетний мальчик, который с довольной улыбкой на лице сладко посапывал, возмещая раннее пробуждение в рождественское утро. А поодаль в креслах возле умиротворяюще полыхающего камина сидели двое мужчин, доигрывающих шахматную партию.
