Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 1. Начало (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Что станет первым испытанием для меня, если я приму ваше предложение об ученичестве? Ведь я правильно понял ваши слова, сэр? – Том уже почти сдался. Он шесть лет избегал этого человека, но предложение было слишком заманчивым.
– Первое задание? Ты имеешь в виду проверку для принятия ученичества? – получив кивок в ответ, Дамблдор словно задумался на минуту, а потом сказал: – Пожалуй, единственное, что может помешать тебе стать моим учеником, это недостаток послушания. Ты слишком своеволен, Том. Так что, думаю, проверкой могло бы послужить твое знакомство с родственниками. Ты очень сопротивлялся этому, когда я тебе в прошлый раз предложил съездить к твоему отцу. Так как? Эта проверка тебе по силам? Ты готов побывать в доме матери? А встретиться со своим отцом? У него такое же имя, как и у тебя, Том.
Черты лица Риддла заледенели. Дамблдор просил слишком много. Это была личная жизнь Тома, и профессор не имел никакого права в нее вмешиваться. Ученичество никогда не затрагивало личностные отношения ни учеников, ни их учителей. Видимо, Дамблдор не понимал, что это такое, с самого рождения жить в приюте. И не хотел понять.
– Нет, профессор. Я не буду с ними знакомиться, – к этому времени Том решил, что когда-нибудь он поедет в тот Литтл-Хэнглтон, о котором вспоминал Дамблдор, и отыщет там своих родственников. Но это будет потом. Когда-нибудь. И не в присутствии кого-то, подобного настырному Дамблдору.
– Как скажешь, мальчик мой. Но ты подумай, Том, над моим предложением. Подумай, – Дамблдор, стараясь не показать своего разочарования, развернулся и ушел, оставив Риддла одного возле картины Салазара Слизерина, которая снова выглядела так же, как всегда.
~ Конец ретроспективы ~
========== Глава 3 ==========
Северус Снейп сидел на педсовете и не понимал, зачем Дамблдор собрал их сегодня. На дворе середина лета. Многие профессора еще не успели отправиться в отпуск, но некоторых, как и самого Северуса, директор вызвал из дома, или где там кто-то проводил свой законный летний отпуск. Неужели он считает, что преподаватели настолько несобранные и безответственные, что уже забыли о его предупреждениях, сделанных в конце учебного года?
– Как я и говорил раньше, программа в этом году меняться не будет. Но я убедительно вас попросил бы ознакомиться с новой литературой по вашим предметам. Возможно, вы сможете найти более интересные учебники для детей, чем те, какими пользовались до сих пор. Не забудьте, что к первому августа вы должны подать списки книг, которые решите использовать как учебные пособия в следующем учебном году, чтобы мы могли предупредить студентов о необходимых покупках, а магазин «Флориш и Блоттс» мог заранее запастись необходимым количеством этих книг. На этом педсовет считаю оконченным. Тем, кто сегодня оправляется в отпуск, желаю приятного отдыха. Северус, задержись.
Все зашумели и загремели отодвигаемыми стульями и креслами, выбираясь из кабинета директора, где тот сегодня решил провести внеплановый педсовет. Ничего нового профессора не услышали и только недоуменно пожимали плечами, удивляясь, зачем нужно было их сегодня собирать. Особенно недовольными остались те, кого отозвали из отпусков ради этих бессмысленных посиделок.
Когда все вышли, Дамблдор поинтересовался:
– Северус, как продвигается твоя работа по приготовлению зелий для больничного крыла?
– Как обычно, директор. Что-то варится, что-то уже готово. Я передал Поппи некоторые снадобья перед педсоветом, чтобы она могла их разместить в своем хранилище, – лениво отчитался Снейп.
– Северус, ты не планируешь дальних поездок этим летом? Может так случиться, что ты мне понадобишься, – пояснил свою заинтересованность Дамблдор.
– Нет, директор. Я никуда не собираюсь уезжать из Британии. Все как всегда. Небольшие отлучки для сбора ингредиентов или на встречу с коллегами. Так что ваше сообщение меня всегда найдет. А какая надобность именно во мне может у вас возникнуть? – поинтересовался Снейп. Его почти постоянное пребывание летом в поместье Певереллов никого не касалось, и отчитываться в том, где именно он проводит свой законный отпуск, Северус не собирался ни перед кем.
Дамблдор на минуту задумался, а потом беспечно махнул рукой.
– Да так, Северус. Не бери в голову. Это просто предосторожности старого человека. Знаешь? Как бы чего не вышло… – директор не хотел рассказывать о своих планах и сомнениях, поэтому просто отговорился ничего не значащими фразами. А проблема возникла нешуточная. Но, авось, все еще и обойдется, думал Дамблдор. – Все же на всякий случай ты очень далеко не забирайся, когда будешь выискивать свои любимые травы. Мне может понадобиться твой талант зельевара, Северус.
– Как скажете, директор, – Снейп пожал плечами. – У вас еще есть что-то ко мне?
– Нет, мой мальчик.
Эта фраза, сказанная слащавым голосом, вызвала у Северуса кривоватую ухмылку.
– Иди, вари свои зелья. Хорошего отдыха тебе и не забывай о моей просьбе, – Дамблдор обратил свое внимание на бумаги, лежащие на его столе, потеряв всякий интерес к молодому профессору зельеварения Снейпу.
*
Вернувшись в родительский дом на Спиннерс-Энд в Коукворте, Северус решил закончить еще несколько зелий, стоящих под заклинанием стазиса, которое отлично подошло для остановки всех процессов варящегося снадобья. Теперь, если правильно восстановить все внешние условия, какие были до помещения недоваренного зелья в стазис, то его качество абсолютно ничем не будет отличаться от сваренного за один заход. Конечно, к сложносоставным и высшим зельям такой подход неприменим, не говоря уже о ритуальных и темных составах. Зато многие простые лекарства для больничного крыла можно было варить за два, а то и за три захода, уделяя им по паре часов за раз.
Том давно дал свое разрешение на использование его лаборатории в Певерелл-мэноре. Но Снейп предпочитал перестраховываться, и несколько зелий всегда готовились у него дома. Все это делалось на тот случай, если любопытный Дамблдор заявится в гости на Спиннерс-Энд, как бывало уже не раз. Модифицированные сигнальные чары, установленные вокруг дома, сразу же оповестят Северуса о госте, где бы в это время ни находился сам Снейп. Постоянно игнорировать такие приходы директора не следовало, чтобы не вызвать лишних вопросов. А тот, войдя в дом, вечно совал свой крючковатый нос во все закутки, словно вынюхивал что-то. И лаборатория тоже не оставалась без его внимания.
Нарезая и размалывая ингредиенты, добавляя их в котел и мерно помешивая варящееся зелье, Снейп, делавший все это автоматически, мог отвлечься мыслями и окунуться в воспоминания.
~ Ретроспектива ~
История Северуса Снейпа
Северус не собирался идти в Хогсмид в эти выходные. Денег у него никогда не бывало густо, а после прошлого посещения книжного магазина в магической деревне Снейп и вовсе сидел на мели. Наблюдать, как счастливые обладатели блестящих галлеонов скупают всякую ерунду, ему не хотелось, и Северус решил посвятить день любимому занятию – чтению книг по зельеварению. Но в его планы вмешалась чужая воля. Ровесник Нэш Мальсибер в пятницу вечером заговорщицки прошептал ему на ухо:
– Сев, завтра в Хогсмиде Люциус Малфой собирает толковых старшекурсников в «Кабаньей голове». Я подумал, что тебя это может заинтересовать.
О Люциусе, которого еще помнили нынешние шестой и седьмой курс, ходили весьма определенные слухи, не лишенные смысла. Он являлся одним из членов ортодоксального общества хранителей устоев магического мира, в которое входили многие выдающиеся маги Британии. Руководил обществом Том Риддл, больше известный под именем Лорд Волдеморт. Снейп не мог пропустить такого собрания. Он, как и многие другие старшекурсники, был наслышан об этом движении магов, старающихся сохранить и приумножить достижения магических наук.
На следующий день Северус отправился в «Кабанью голову», намереваясь потратить свои последние кнаты, но послушать, о чем им скажет Малфой.
Люциус был все так же привлекателен особой холодной красотой, каким его помнил Снейп, когда поступил в Хогвартс. Малфой рассказывал о больших возможностях, которые откроются перед теми, кто после окончания Хогвартса примкнет к движению общества, ратующего за сохранение обычаев и прав магов Британии. Он подчеркивал – многие неверно понимают суть изысканий общества, утверждая, что оно защищает права только чистокровных.
– Нет, это не так, – говорил Люциус двум десяткам старшекурсников, собравшимся в пабе. – Просто, именно чистокровные семьи, независимо от курса, которого придерживается Министерство в то или иное время, всегда старались сохранить все знания и достижения, накопленные предками. Я собрал вас для того, чтобы предложить желающим поближе познакомиться с магами, входящими в это общество. На Рождественский вечер мне позволено привести троих из вас. Есть желающие?
Несколько мгновений было тихо, затем зал паба затопило негромкое обсуждение слов Малфоя и, наконец, появились первые, робко поднятые руки жаждущих то ли развлечься, то ли, в самом деле, познакомиться с таким неоднозначно оцениваемым обществом магов. Рука Северуса оказалась среди еще десятка поднятых. Люциус внимательно поглядел на ребят, что-то прикидывая, а затем предложил:
– Я не очень знаком с вашими успехами, поэтому затрудняюсь оценить, кто из вас более достоин попасть на эту встречу. Поэтому предлагаю сыграть, – он нагло стащил берет с головы какого-то парня и наколдовал в него кучу маленьких прозрачных шариков. – А вот эти три красных, – он показал рубиновые горошины, – будут пропуском на встречу. Желающие попасть на Рождественский вечер с Волдемортом, – Малфой первый раз за вечер назвал имя лидера организации, – будут тянуть шарики из этого головного убора до тех пор, пока не определятся все три счастливчика.
После упоминания Лорда Волдеморта желающих испытать счастья с розыгрышем возможности попасть на встречу стало побольше. Все по очереди тянули свой жребий из прикрытого шарфом берета. Первый, кто обрадованно вскинул вверх руку с малиновой искрой, был Мальсибер. Затем удача улыбнулась Эйвери. Последний рубиновый шарик долго не давался никому в руки. Но и он не мог бесконечно скрываться между своими прозрачными собратьями. Северус уже то ли седьмой, то ли восьмой раз нырнул рукой в прикрытый зеленым шарфом берет. Он медленно перекатил в пальцах на ощупь несколько шариков. Один из них ему показался слегка теплее, именно на нем он и остановил свой выбор. И не зря. Рубиновый огонек горел в его руке, когда он вынул ее из берета.
Вот так игра помогла ему вытащить свой счастливый билет в жизни.
~ Конец ретроспективы ~
Северус погасил горелку под котлом с Перечным зельем. Осталось разлить его по флаконам. Ранозаживляющее зелье тоже было почти готово, но Снейп, вспомнив о Томе, захотел побыстрее увидеть его, своего партнера. Так что во второй котел полетело заклинание стазиса, заставившее даже пар над поверхностью зелья неподвижно замереть причудливой полупрозрачной кисеей.
Справившись с батальоном одинаковых стеклянных сосудов, Северус проворно заполнил их Перечным зельем и сразу же упаковал в коробку, чтобы потом передать мадам Помфри в Хогвартсе. Котел, черпаки и все другое оборудование, которое он сегодня использовал, было исправно отмыто и расставлено по местам. Окинув свою маленькую лабораторию внимательным взглядом и отметив идеальный порядок, Снейп направился к камину, не забыв поставить на дверь лаборатории несколько слоев запирающих чар. На всякий случай, который, как известно, бывает всяким.
*
Том Риддл сидел в библиотеке, увлеченно рассматривая какой-то древний до ветхости манускрипт, когда в дверь без стука вошел Северус. Он, не задерживаясь на пороге, приблизился к Тому и заглянул ему через плечо, интересуясь, чем тот занят.
– Это записи путешественника из Британии, который исследовал пещеры с наскальными надписями во Франции. Очень занимательный рассказ, – пояснил Риддл любопытствующему.
– А этот твой путешественник не может пойти погулять и отдать твое внимание мне? – наклонившись над Томом, прошептал почти в самое ухо Снейп.
– Что-то важное? – поинтересовался Риддл, пытаясь рассмотреть выражение его лица, но тот прижался губами к макушке, не позволяя отвлекаться от темы.
– Что может быть важнее меня, Том? – Северус потерся щекой о волосы, напоминая о своем существовании.
– Мистер Снейп, а ваше самомнение не знает границ, – ухмыльнулся Риддл. – Иди сюда.
Схватив Северуса за предплечье, Том, откинувшись на спинку стула, потянул его к себе на колени. Устроив Снейпа так, чтобы видеть его лицо, Риддл продолжил:
– Дай-ка угадаю…. У тебя приступ романтичности? Или ты чувствуешь себя брошенным детенышем книззла-полукровки? А может, это твой нарциссизм так проявляется?
Договорить ему не дали, бесцеремонно заткнув рот поцелуем. Это Тома не расстроило, он с жаром ответил на атаки Северуса.
– Я просто соскучился, – пояснил Снейп чуть позже, когда отдышался после приятной шуточной борьбы за доминирование. – Дамблдор выжил из ума и стал забывать, о чем он говорил, а что довести до сведения запамятовал. Ничего нового Альбус не сказал, кроме того, что попросил меня не уезжать далеко. Я ему могу понадобиться для чего-то. Но для чего именно, он не объяснил, – отрапортовал Северус.
– Как всегда. Старый маразматик, – столь нелестная оценка была дана Томом великому светлейшему волшебнику современности Альбусу Дамблдору. – Сев, как у тебя хватает терпения работать под его руководством?
– Том, не начинай сначала. Так нужно. И ты когда-то согласился с моим мнением. Я подыгрываю директору, возможно, это даст нам какие-нибудь бонусы в будущем, – как-то обреченно произнес Снейп, поднимаясь с колен Тома и протягивая руку, предлагая сменить место их дислокации на более удобное для обоих.
Усевшись здесь же в библиотеке на диван, Риддл уложил Северуса головой к себе на колени и, вороша черные тяжелые пряди его волос пальцами, залюбовался особенной красотой своего партнера. Кто-то мог бы назвать Снейпа некрасивым. Да так в большинстве случаев и считали. Но стоило присмотреться к его лицу, как мелкие, незаметные для беглого взгляда, особенности выходили на передний план, делая бледное лицо с крупным носом и черными глазами очень привлекательным и незабываемым. Длинные ресницы, идеально-правильная форма носа, удивительно гармонично вылепленные природой скулы и волевой подбородок, высокий лоб, прикрытый черной челкой и соблазнительные чуть пухлые губы. Возможно, Том идеализировал своего партнера, но те, кто не поленился познакомиться со Снейпом поближе, были готовы согласиться с его мнением в оценке внешности этого двадцатидевятилетнего мужчины.
– Я сегодня вспомнил, как Малфой заставил нас, старшекурсников, тащить жребий, чтобы определиться, кто попадет на встречу с тобой, – Северусу почему-то захотелось поделиться своим воспоминанием с Томом. – Я выиграл тогда шанс попасть на тот Рождественский вечер. Мы с тобой смогли познакомиться.
– О да! Я помню, как Люциус рассказывал о своей находчивости, – Риддл презрительно фыркнул. – Несмотря на обладание незаурядными талантами, Малфой-младший всегда был хвастуном. Не то, что Абраксас. Постой, это ведь то, о чем я тебе вчера говорил, – заметив вопросительный взгляд, Том пояснил: – Игра. Это тот случай, когда великая Игра жизни сделала выбор в твою пользу, выбирая мне партнера. Не смотри так удивленно. Слушай. В нашем кругу в то время стало очень престижно брать себе воспитанника или ученика, согласно старым обычаям. С воспитанником проще, потому как нет никаких обязательств. Просто присматриваешь за молодым волшебником и направляешь его обучение в разумное русло. Я ведь затеял то посещение школьниками Рождественского вечера, намереваясь последовать этим веяниям и выбрать воспитанника и себе. Заниматься с учеником у меня не было ни желания, ни времени. Да я еще и не чувствовал себя готовым полностью сосредоточиться на передаче своих знаний кому-то другому. Я считал, что сам еще мало знаю.
– Ты и сейчас так считаешь, – насмешливо заметил Северус, зная тягу Тома к знаниям.
– Наверное, – усмехнулся Риддл и, не переставая ласково ворошить волосы, продолжил: – Когда вы появились на вечере, я не знал никого из вас и выбрать из троих кого-то одного объективно не мог. Расспрашивая своих соратников по убеждениям, я понял, что вы все весьма способные ученики. И тогда Абраксас Малфой предложил мне партию в шахматы. Он всегда был весьма проницательным и заметил мое затруднение. Абраксас сказал мне: «Том, давай договоримся. Если выиграю я – то ты возьмешь под свое крыло мальчишку Эйвери, который мне нравится. Если выиграешь ты – молодого Мальсибера. Он тоже чистокровный, как и Эйвери. А если сойдемся на ничьей, то придется тебе учить никому неизвестного Снейпа». На том и сошлись. Ты сам уже понял – игра окончилась ничьей.
– А почему решили сойтись на ничьей?
– Абраксас применил тактику «вечного шаха». Походи он иначе и непременно проиграл бы. Но Малфои не проигрывают, как любит повторять Абраксас. Поэтому, если есть хоть малейшая возможность свести игру хоть к ничьей, он этим всегда воспользуется.
– Вечный шах, – задумчиво повторил Северус название ситуации в шахматной игре, когда королю одного из игроков раз за разом объявляется шах, а последовательность уходов и шахов продолжается, к тому же позиции в какой-то момент начинают повторяться. Избежать этого игрок, оказывающийся под шахом, не может. По сути, бесконечная игра по кругу. – Том, а тебе не кажется это символичным?
– Что? То, что я смог узнать тебя поближе уже в твои семнадцать лет благодаря игре в шахматы? – Риддл намекал на их стремительное сближение в личном плане. – Или то, что это было достигнуто именно благодаря вечному шаху?
– Я про то, что вечный шах – это повторение. А у нас с тобой… Смотри, мы познакомились, и через четыре года тебе пришлось скрываться. Я четыре года ничего о тебе не знал…
– Прости, – Том наклонился и нежно поцеловал Северуса в висок. – Я уже объяснял тебе. Я не мог сообщить о том, что со мной все в порядке, потому как вокруг тебя, словно осы, вились сотрудники Министерства. Дамблдор не отводил от тебя глаз. А соратники наблюдали за тобой с надеждой и тоже, сами того не желая, могли выдать меня. Я ждал, пока все уляжется.
– Я понимаю, Том. Я вспомнил это для того, чтобы сказать, что мы с тобой уже снова четыре года вместе. А вдруг все опять примет не очень хороший оборот? Раз ты заметил, что в твоей жизни всем управляет Игра? А, Том? – Северус ждал ответа партнера на такое предположение.
– Дорогой, не становись фаталистом. Это тебе не идет. В твоих рассуждениях присутствует некоторая логика, но большинство игр не подчиняются ей. А делать из вмешательства ее величества Игры в мою жизнь некую закономерность не следует. Не тревожься попусту. Конечно же, что-то произойдет. Сегодня, завтра и через месяц что-то обязательно будет происходить. Но не нужно все это сводить к закономерности и неизбежности. Это только пророчества нашего друга Дамблдора, – Риддл брезгливо скривился, – имеют способность обязательно исполняться.
========== Глава 4 ==========
Шахматная партия была в самом разгаре, когда Северус вдруг вспомнил:
– Том, ты уже несколько дней мне только и обещаешь продолжить рассказывать о своих поворотах судьбы, связанных с игрой.
– Еще не надоело? Ты два дня выслушивал мои рассказы. И что же я тебе еще не рассказал? О детстве рассказал. О том, как стал Лордом Волдемортом – тоже.
– О! Я все хотел спросить – а как получилось, что детская игра дала имя тебе взрослому? – Снейп сделал ход.
– А это Розье-старший виноват. Когда он после путешествия по миру присоединился к нашему обществу, тогда еще только начинающему становиться на ноги, то вспомнил этот мой школьный псевдоним и, шутя, назвал меня им. Любопытствующим объяснил, откуда взялось такое имя. Потом некоторое время то один, то другой в шутку называли меня Лордом Волдемортом, да так и привыкли к этому псевдониму. А молодые, что только приходили под наши знамена, не разобравшись, на полном серьезе обращались ко мне «Лорд». Так и прилипло. Тебе не нравится? – в глазах Тома прыгали смешинки. Он прекрасно знал, что Северус боготворит это его имя.
– Ты же знаешь, что нравится. Я и сам не могу объяснить, почему. Но нравится, – увидев легкую насмешку друга, Северус упрямо повторил: – До дрожи нравится. Так что там с играми в твоей жизни? Были еще случаи?
– Были, – Том, внимательно осмотрев свои позиции на шахматной доске, сделал ход. – Помнишь, я рассказывал тебе, что Дамблдор предлагал мне ученичество? Хитро так как-то предлагал, но факт остается фактом. Я был не очень доволен вмешательством в мою личную жизнь, в частности, его странной заинтересованностью моей семьей и каким-то мифическим наследством от матери. И представляешь, в это же самое время один из моих знакомых по переписке предложил мне после окончания школы отправиться в Албанию к самому Гаумате(1). В то время ходили слухи, что тот живет возле горы Кораб(2). Мой знакомый писал о проводниках, которые согласились нас отвести к атрушану(3), где поблизости и обитает этот вечно живущий мидийский маг, преисполненный вселенских знаний. Передо мной стоял выбор – идти в ученики к не очень приятному магу здесь, в Британии, или рискнуть и отправиться просить об обучении легендарного мидийского мага. Оба варианта имели и плюсы, и минусы. Я никак не мог решить. Ты уже догадываешься, как я вышел из этой ситуации? – Том посмотрел на Северуса, только что сделавшего ход и расслабленно откинувшегося на спинку стула.
– Ты отдал выбор на откуп Игре? – Снейп торжествующе улыбался, понимая, что сделал правильное предположение.
– Да. Я доверился вот этому галлеону, – Риддл достал из кармана обычный золотой галлеон магической Британии. В монете было сделано маленькое отверстие, через которое пропущена цепочка с замысловатыми звеньями. – Теперь я всегда ношу его с собой. Нет, не потому что я сентиментальный дурак или верю в какие-то особенные свойства этой монеты. Это обычный галлеон, который, сам того не зная, круто изменил мою судьбу. Он – как застывшая страница моей жизни и вечное напоминание о значении случайности в нашей судьбе. Он помогает мне не возноситься слишком высоко в своих мечтаниях и не строить из себя бога на земле.
– Том, но сейчас, действительно, практически нет равных тебе по силе магии и количеству знаний, которыми ты обладаешь, – Снейп сказал это спокойно, без нотки благоговения, как это было в первые годы их знакомства. Он принимал своего учителя и партнера таким, какой тот есть. С его великими способностям и маленьким слабостями, которые у Риддла были так же, как и у всякого другого мага.
– О, да. Я великий темный волшебник, Северус. И без лишней скромности признаю это, – Снейп насмешливо фыркнул в ответ на слова Тома. – Но я не бог, как и Мерлин, который им не был. Я не создавал этот мир и не имею права его разрушать. Хотя немного подправить очень хотелось бы, – Том приподнял ферзя над шахматной доской и еще один миг решал, стоит ли делать задуманный им ход. – Итак, я подбросил галлеон в воздух, загадав, что если выпадет «маг», то пойду на поклон к Дамблдору, если «дракон» – отправлюсь в Албанию искать приключений. Выпал «дракон», – Риддл все же сделал ход ферзем.
– И ты нашел Гаумату? – вопрос был закономерным.
– Нет, Северус. Гаумату я не нашел. Но возле атрушана, действительно, жил очень старый и достаточно мудрый маг. Он смеялся, когда я с Майроном… Это тот мой знакомый, который пригласил в путешествие – Майрон Оукман. Так вот, старый маг смеялся, когда мы рассказали ему, что рассчитывали там найти Гаумату. Он объяснил нам, что никогда не делал секрета из своего имени, а проводник просто что-то напутал. Его звали Гудман. И он взялся нас учить. Три года мы с Майроном жили в пещере возле атрушана на склоне горы Кораб и внимали всему, что нам мог рассказать Гудман. Он был великим темным магом с просто непостижимым багажом знаний, – Том замолчал, словно погрузился в воспоминания гораздо глубже, чем это казалось необходимым для рассказа.
Северус не нарушал тишину, хотя на языке крутилось множество вопросов. Несмотря на многолетнее знакомство, он не знал подробностей жизни Риддла. Лишь некоторые сведения, случайно почерпнутые из их прошлых разговоров, могли дать ему понять, что жизнь Тома была непростой. Снейп не мог интересоваться о личном у него, как у учителя. Такое поведение для ученика недопустимо. А расспрашивать его как партнера и любовника просто остерегался. Он не хотел показаться навязчивым и слишком любопытным. Северус был молод и неопытен, поэтому боялся потерять могущественного покровителя и друга, который был ему дорог, как воздух, как сама жизнь. Сам же Том давно исподволь заставил Снейпа рассказать свою историю жизни. Да и что там рассказывать? Когда они познакомились, Северус был семнадцатилетним юнцом.
Том уже вынырнул из пучины своих воспоминаний и теперь наблюдал за задумавшимся другом. Больше десяти лет назад судьба преподнесла ему истинно бесценный дар – искреннюю любовь юноши, которая не осталась безответной. Старый школьный товарищ, предлагая разыграть в шахматы судьбу трех юных студентов, и не подозревал, какой подарок преподнесет Тому. Северус, благодаря своей рассудительности и зрелости принимаемых решений, всегда казался старше своих ровесников. Неплохой стратег и искусный грамотный тактик. Владение редким даром – окклюменцией, было огромным плюсом при оценке его способностей. Так и получилось, что вместо воспитанника Том в лице Северуса обрел ученика. И вот сейчас перед ним сидел молодой мужчина, лишь немного уступающий ему по магической силе и в искусстве ею пользоваться. Пройдет еще несколько лет, и они станут почти равными. Немного найдется магов не только в Британии, но и во всем мире, с которыми они смогут посоревноваться на равных. Риддл не зря решил рассказать Снейпу всю правду о своей жизни. Он давал ему понять, что время ученичества прошло, и теперь он будет делиться с ним знаниями как равный, как друг, как близкий человек. Никто не знал всех подробностей того, о чем уже третий день Том рассказывал своему партнеру Северусу Снейпу.
– Почему ты сказал, что Гудман был великим магом? Он умер? – Северус понял, что теперь Том обязательно ответит на любые вопросы, если сам знает ответ.
– Он погиб вместе с Майроном. Очень жаль, я не успел еще о многом узнать от этого мудрого колдуна. Я ушел в селение за едой для нас. Аппарировать там почти везде опасно, скалы могут не выдержать магического выброса из аппарационной воронки, поэтому практически весь путь приходилось преодолевать пешком. Я не знаю, что именно произошло, но когда я вернулся – пещера оказалась засыпана камнями. Свод обвалился. Никаких остаточных следов от резких всплесков магии я не обнаружил. Было похоже, что все имело природный характер. Обычный несчастный случай. Только я до сих пор не могу понять – почему они не выставили купол, чтобы защитить себя? Я потихоньку расчистил часть пещеры, или вернее то, что от нее осталось, от валунов и камней. Тела моего учителя и товарища были расплющены и изломаны камнепадом. Вот так закончилось мое почти трехлетнее ученичество в Албании, и я вернулся в Британию, где решил наконец-то отыскать родственников и узнать, кто же я на самом деле.
– Я выиграл, – Снейп улыбался, указывая на доску.
Том посмотрел на горстку своих мраморных солдат и кивнул, соглашаясь, что этот бой ими проигран.
– – – – – – – – – -
1 Гаумата (или Лжебардия) – персидский царь, мидийский маг (жрец), правил в 522 году до н.э.
2 Гора Кораб (2753 м) – высочайшая точка Албании, находится в префектуре Дибра на северо-востоке страны.
3 Атрушан – жертвенник для священного огня.
*
~ Ретроспектива ~
История Альбуса Дамблдора
«Как все некстати. Диппет, словно специально, оторвал меня от книги на самом интересном месте. Теперь еще нужно мчаться, один Мерлин знает куда, чтобы рассказать какому-то сопливому щенку о том, что он волшебник, и пригласить учиться в Хогвартсе. Да кому нужны эти выскочки из магглов? – Дамблдор сидел в любимом кресле возле камина и старался успокоиться после визита к директору Хогвартса. – Никто не хотел идти в какой-то там Морганой забытый приют, и Диппет устроил целое представление с детской дурацкой считалкой. Судьба, явно, сговорилась с директором, чтобы отравлять мне жизнь».
Но решения руководства не обсуждают даже такие сильные маги, как Альбус Дамблдор.
«Мальчишка оказался симпатичным, упрямым и очень осторожным в словах и желаниях. Этакий маленький мудрец, от которого веет неслабой магической силой. Стоит поискать, кто его родственники. Не может маггловский ублюдок быть таким сильным», – подумал Альбус, направляясь из приюта в Хогвартс, где его ждали интереснейшие записи трехсотлетней давности об одном из Даров Смерти – о Воскрешающем камне, и еще целая гора не менее увлекательных книг.
С того самого 1898 года, когда Дамблдор окончил школу и познакомился с Геллертом Гриндевальдом, им овладело непреодолимое желание собрать у себя давно разыскиваемые многими магами Дары Смерти, чтобы стать повелителем самой Смерти. Его друг и любовник поддержал Альбуса в поисках и начал с таким же упорством интересоваться всеми документами, где упоминалось о Дарах Смерти. Они вдвоем настойчиво искали Бузинную палочку, Воскрешающий камень и Мантию-невидимку. Но за столько лет был найден только один артефакт. Геллерт теперь владел старшей палочкой – Бузинной, изготовленной самой Смертью. Он так и не признался Альбусу, где отыскал ее. Но все проведенные проверки подтвердили – нет волшебной палочки сильнее, чем та, что служила теперь Гриндевальду. Жажда обладания древним артефактом застила разум молодого Дамблдора, и дружба, казавшаяся такой крепкой, дала трещину. Альбус разорвал их отношения и ушел работать в Хогвартс, продолжая поиски самостоятельно, а Гриндевальд, очень сильно переживая разлуку с возлюбленным, ринулся завоевывать мир, чтобы бросить его к ногам желанного Дамблдора.
И вот след Воскрешающего камня найден. Альбус боялся вспугнуть свою удачу. Древний манускрипт столько лет был рядом, в запасниках библиотеки Хогвартса. Дамблдор случайно узнал от директора, что самые ветхие издания убирали с полок библиотеки и отправляли в хранилище, созданное в одной из комнат подземелья. Специальные чары сохраняли редкие книги и свитки от полного разрушения. Там-то и ждал своего звездного часа рассказ старого мага, имя которого не сохранилось, о том, как Корвин Гонт, прямой потомок Салазара Слизерина, упрятал вход в Тайную комнату Хогвартса. Было подробно рассказано, где эта комната находится и как в нее попасть. Даже слова на серпентарго, открывающие вход, были записаны в транскрипции на родном Альбусу английском языке. Это все оказалось неимоверно интересно и полезно узнать, но главное, что привлекло внимание Дамблдора, было в другом.
