Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 1. Начало (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Корвин Гонт был подробно описан в этом манускрипте, и одна особенность этого описания стала для профессора трансфигурации столь желанным откровением. «Палец его руки правой украшал перстень славный. Деланный перстень из кованого гоблинами металла, и в оправу ту вставлен камень особенный. Черный, как ночь безлунная, он светился изнутри странным знаком перечеркнутого кольца, заключенного в замкнутый контур с тремя углами», – гласили строки манускрипта.
– Это знак Даров Смерти, – ликовал Дамблдор. – Осталось узнать, как артефакт попал к этому Корвину Гонту, и куда он делся после кончины оного. Теперь стоит поискать все об этом наследничке самого Салазара.
Год ушел у Альбуса, чтобы выяснить, что Корвин Гонт был наследником не только Салазара Слизерина, но и Кадмуса Певерелла. Того самого Певерелла, который по легенде получил Воскрешающий камень из рук самой Смерти. Это давало надежду, что кольцо, когда-то украшавшее руку Корвина Гонта, не было подарено или продано, а передавалось в роду, как наследственная реликвия. Проследить род Гонтов Дамблдору удалось до обнищавшего Марволо Гонта и его детей. Обследуя разваливающийся дом Гонтов, Альбус ничего не нашел, кроме следов очень сильного воздействия древней темной магии. Кольцо когда-то было здесь, но обнаружить его не удалось. Старый Марволо и его сын к тому времени уже попали в Азкабан. Альбус разыскал одного из своих бывших любимых учеников, который теперь работал в Министерстве, и обратился к нему за помощью. В материалах по задержанию Гонтов, предоставленных Альбусу для изучения, не обнаружилось никаких упоминаний о кольце. Вывод, как думал Дамблдор, напрашивался один, самый простой – кольцо у дочери Марволо Гонта, пропавшей за несколько лет до его задержания аврорами.
Запись в церковной книге привела упорного исследователя к магглам по фамилии Риддл. И вот здесь для Дамблдора мозаика сложилась окончательно. Он знал мальчишку с такой фамилией. Он сам лично, по странной прихоти судьбы, привел этого ребенка в магический мир. Тот самый приютский выкормыш со странно высоким уровнем магических сил был, скорее всего, наследником двух великих родов – Слизерин и Певерелл.
С этого дня Дамблдор, не переставая искать малейшие упоминания о Мантии-невидимке, начал охоту за наследством, полученным мальчиком по имени Том Риддл от своей матери. По завещанию самой Смерти ее Дары, чтобы не утерять своих особых волшебных свойств в руках постороннего, должны были переходить из рук в руки с соблюдением неких правил. Бузинную Палочку, обладающую очень переменчивым характером и не признающую слабых магов-хозяев, необходимо завоевать в бою, победив предыдущего владельца. Мантию-невидимку, укрывающую даже от самой Смерти, следовало украсть так, чтобы никто не узнал об этом. А Воскрешающий камень, позволяющий возродить умершего, должен быть подарен от чистого сердца. Иначе все Дары Смерти будут послушны лишь наследникам Певереллов.
~ Конец ретроспективы ~
========== Глава 5 ==========
Солнечный зайчик медленно подкрался к спящему мужчине. Он осторожно взобрался ему на руку, затем легонько дотронулся до щеки и, осмелев, перепрыгнул на скулу. Когда любопытный комочек солнечного света решил поиграть с густыми длинными ресницами, мужчина проснулся и распахнул угольно-черные глаза, еще слегка подернутые паутинкой сонливости.
Северус не спеша повернулся на бок, желая посмотреть на любимого, и столкнулся с пронзительно-синим взглядом, пристально за ним наблюдавшим.
– Доброе утро, – Том подвинулся ближе и, притягивая Снейпа к груди, зарылся в его волосы лицом, целуя растрепанные вихры.
– Привет. Давно не спишь? – Северус потерся щекой о грудь партнера.
– Давно. Вставать не хочется, – слова, произнесенные прямо в макушку, были слышны глухо и невнятно.
– Значит, вставать не будем, – подвел итог Северус, понимая все же, что физиологические потребности не позволят выполнить такое решение без оговорок. Поэтому он добавил: – Жаль только, что член сам не может сходить в туалет. Но я вернусь.
Том хмыкнул, но выпустил его из объятий, позволяя решить проблему естественного происхождения. Вернувшись в постель, уже достаточно проснувшись, Северус начал командовать:
– Хочу сказку.
– Чего? – не понял Том.
– Ты вчера не до конца рассказал мне сказку своей жизни. Что было, когда ты приехал из Албании? – поинтересовался Северус, устраиваясь в объятиях Тома.
– Да ничего особенного уже и не было, – сдался Риддл. – Я нашел могилу отца и его родителей. Они умерли сразу после моей отправки за границу. Объяснения соседей, данные полицейским… Не смотри так. Я, конечно же, попытался узнать, почему они умерли в один день. Так вот в бумагах присутствовало описание, которое дает основание считать, что они умерли от темномагического проклятия Авада Кедавра. Магглам это заклинание и его действие не знакомо, и они решили, что мои родственники умерли от остановки сердца, вызванной испугом, – Том хмыкнул. – Я побывал на развалинах дома семьи магов из рода Гонтов, наследником которых являюсь. Несмотря на то, что от лачуги почти ничего не сохранилось, остатки родовой магии по-прежнему оберегали там мое наследство в тайнике, устроенном Марволо Гонтом. Несколько книг, родовые хроники и перстень с камнем Певерелла. К сожалению, медальон Слизерина, о котором упоминалось в тех самых хрониках, скорее всего, был у матери, и теперь, как мое наследие, утерян.
Я имел достаточно времени, чтобы выяснить все об этих вещах. И смог понять – Дамблдор искал именно перстень, ошибочно считая, что он был у матери.
Но это уже другая история, Сев. Я обратился к гоблинам для установления родства. Наследник Слизерина и Певереллов – таков был их вердикт. Разумеется, это кроме дюжины более молодых родов, в том числе и Гонтов. Почему я не обратился к гоблинам раньше, не имею представления. Не могу объяснить даже себе такое упущение.
Потом я продолжал учиться у всех, кто не жалел своих знаний. Я месяцами сидел в библиотеках многих благородных семей. Мой статус наследника Слизерина, который, кстати, объяснял способность говорить со змеями, служил мне пропуском во многие дома. Так постепенно и появилось общество хранителей магических знаний и устоев. У него не было названия, только вот такая описательная характеристика. Мы собирались время от времени и делились знаниями, найденными в глубинах библиотек. Испытывали старинные заклинания, придумывали новые. В наш круг входили мастера всех магических наук. Мы изобретали и улучшали, возвращали жизнь забытому, изучали опыт магов других стран.
Попутно мы старались своими статьями и личными разговорами с другими магами объяснить всем, что волшебный мир не может быть просто смешан с миром магглов. Если мы откроем им тайну своего существования, мы просто не выживем. Разъясняли, что нельзя забывать ритуалы и обряды только из-за магглорожденных волшебников, у которых не хватает сил для их проведения. Напоминали, что магия делится на темную и светлую не потому, что одна хорошая, а другая плохая. Их отличие в разном способе извлечения магической силы из окружающего мира. Что это сродни группе крови и дается магу при рождении. Просто несколько разный подход к использованию магии. Ну и все остальное. Ты и сам прекрасно знаешь основы нашего учения и взгляды на многие вопросы жизни магического общества.
Почти сразу же, как только волшебники стали прислушиваться к нам и соглашаться с нашими идеями, появилась сила оппозиции. Они твердили, что мы ратуем за интересы чистокровных семей, забывая обо всех остальных и ставя их в положение слуг. Что все маги в предках имеют магглов и поэтому должны не скрываться от них, а сотрудничать с ними на взаимовыгодных условиях. Что кровные ритуалы – это пережиток прошлого. Что жертвоприношение – это недопустимое преступление. Что темная магия – это зло, которое подняло голову и стремится завоевать власть в магическом мире через нашу организацию. Возглавил это оппозиционное безумие светлый маг Альбус Дамблдор. Он не мог мне простить отказа от ученичества или, вернее, того, что я не позволил ему добраться до перстня Гонтов с камнем Певереллов. Сев, не смотри вопросительно. Я дам тебе книги – сам все прочтешь.
Риддл не удержался и, улыбаясь, нежно провел рукой по скуле внимательно слушающего его Снейпа.
– Вот, собственно, и все. Когда ты пришел ко мне, я был авторитетным лидером организации ортодоксов, как нас тогда называли. А Дамблдор трубил со всех трибун о том, что мир магов загнивает, и его нужно встряхнуть, вливая в него свежую кровь магглов. Только вот он эту кровь не вливал, а проливал, обвиняя в своих преступлениях нас. Это его идея обозвать нашу организацию Упивающимися Смертью. Альбусу не давал покоя мой псевдоним, который к тому времени был знаком каждому, кто хоть немного интересовался политикой и магическими науками. Я все свои труды подписывал этим именем. Вот он и придумал такое название в противовес моему Полету Смерти. Все, – Том резко развернулся, подминая под себя Северуса. – Я выполнил твое желание. Теперь твоя очередь выполнять мои, – в его голосе звучали соблазняющие нотки. – Ты готов покориться мне – великому и страшному темному магу Лорду Волдеморту?
– Готов, мой Лорд, – голос уже не слушался Снейпа, дрожа от нахлынувшего желания.
*
Дни шли своим чередом. Том и Северус много времени проводили вместе и не ограничивались только постелью. Они читали, обсуждали, спорили, пробовали новые заклинания, вместе варили экспериментальные зелья, смеялись, играли в шахматы и карты, гуляли в парке и отправлялись в маленькие путешествия в дикие места Британии. Они жили, любили, работали над собой.
– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовался Том, тщательно отрезая дольку от апельсина, выбранного на десерт.
– Да никаких. А ты что предложишь? – не успела фраза отзвучать в воздухе, как Снейп встрепенулся. – Сигнальные чары на моем доме. Прости, Том. Кажется, у меня все же есть какие-то планы, только я о них пока еще не знаю, – извиняясь, Северус поднялся из-за стола, за которым только что успел вкусно позавтракать, и, подарив Тому короткий поцелуй, умчался из комнаты.
*
Дом на Спиннерс-Энд встретил Снейпа тревожным дребезжанием звонка на входной двери. Проходя мимо зеркала в прихожей, Северус внимательно осмотрел себя и, не заметив никаких компрометирующих изменений внешности, пошел встречать гостя. Это зеркало было установлено здесь буквально на следующей неделе после того, как Риддл объявился из небытия четыре года назад. Северусу не хотелось выдать тайну любовника и соратника только из-за невнимательности к своему внешнему виду.
– Альбус? Что привело вас ко мне в столь ранний час? – легкий сарказм, подпущенный в голос, полностью соответствовал нормам ядовитости благодушного Снейпа, о которых знал Дамблдор, поэтому его ничто не должно было насторожить. Посторонние запахи с одежды Северус убрал заклинанием, мантия и все прочее в порядке – это подтвердило зеркало, так что можно вести себя так, словно недавно позавтракал сухим бутербродом с чашкой растворимого кофе. Он выглядел сытым, но недовольным.
– Северус, мне очень неприятно тебя отрывать от… чем ты там занимался. Но дело неотложное. От этого зависит жизнь ребенка, – оглядывая комнату цепким взглядом, ушел от прямого ответа Дамблдор.
– Мне нужно захватить что-то особенное? – Снейп имел в виду зелья, запас которых у него всегда был и здесь, и в Хогвартсе в личных апартаментах.
– Ммм… Ребенок избит, – все же решился приоткрыть завесу тайны директор Хогвартса.
Северус быстро собрал маленький саквояж, уложив в него все, что может понадобиться при лечении разных ран и травм, и минут через семь был готов отправиться с Дамблдором. Жизнь любого ребенка для Снейпа была ценной, и рисковать ею, задерживаясь и расспрашивая подробности, он не стал. Сделав рукой приглашающий жест к камину, он увидел, как Альбус качает головой.
– Нет, Северус. Там нет подключенного камина. Мы с тобой аппарируем, – Дамблдор взглянул на потолок, словно мог сквозь него видеть купол антиаппарационных чар.
– Хорошо, – не стал спорить Снейп. – Идемте во двор.
Стоило им только отойти от здания, как Дамблдор схватил его за руку и увлек в двойную аппарацию.
– Фух! Альбус, дракклы вас дери! Что вы творите? – Северус возмущался нарушением всех правил безопасного подпространственного перемещения. – Если я не досчитаюсь какой-то части собственного тела, то вы мне ответите за это!
– Прости, мой мальчик. Так было нужно. Ты не должен знать вектор направления, куда мы прибыли, в целях сохранения в тайне этого места. Ты, как никто другой, должен понимать, что грозит мальчику, если люди узнают о месте его проживания, – Дамблдор неубедительно оправдывался и, не останавливаясь, двигался по ухоженному газону к двери симпатичного дома.
– Нет, я не знаю, что может угрожать какому-то там мальчику… – Снейп осекся, начиная догадываться, куда его ведет директор. Он столько лет искал этого ребенка! Столько лет Дамблдор твердил: «Мальчик надежно спрятан». И вот сейчас, через семь лет после трагедии, он увидит сына своей подруги Лили Поттер.
За одно мгновение перед взглядом Северуса промчались события прошлого.
*
Вот он – мальчишка девяти лет, успокаивает рыжеволосую девчонку, испугавшуюся, что в ее руках цветок начал шевелить лепестками. Вот они, взявшись за руки, весело носятся по лугу за поселком у реки. А потом был Хогвартс. Лили Эванс, смышленую магглорожденную ведьму распределили на факультет Гриффиндор. Он же, маленький полукровка с магическими корнями в семье темных волшебников, попал на Слизерин. Но никакие запреты и предрассудки не могли заставить отважную девчушку перестать дружить со смешным длинноносым мальчиком, который когда-то подарил ей волшебство. Который был первым в этом мире, кто сказал ей, что она волшебница. Она самоотверженно защищала своего друга от хулиганов со своего факультета. А, может быть, просто она прекрасно представляла, на что способен маленький неказистый с виду Северус, и боялась, как бы он не рассердился по-настоящему и не сделал с ее однофакультетниками что-нибудь нехорошее?
Они повзрослели, и на последних курсах в разговорах с Лили Северус стал все чаще слышать «директор сказал», «Дамблдор не велит», «он мне советует». Чем не пришелся тогда ко двору Дамблдору слизеринец Снейп, Северус не знает и до сегодняшнего дня, но к седьмому курсу Лили разительно изменилась, и тогда все чаще брезгливая гримаса кривила ее лицо, когда она говорила о слизеринцах, темных магах, чистокровных волшебниках. Снейп как-то не выдержал и задал ей провокационный вопрос:
– Лили, тебе не нравятся чистокровные волшебники. Ты их все время ругаешь. Так почему ты дружишь теперь исключительно с чистокровными Поттером, Блэком и Петтигрю? Чем тебе было плохо только со мной – полукровкой?
Этот вопрос оказался ошибкой ревнивого Снейпа. Эванс лишь зло глянула на него, развернулась и ушла. Больше задушевных бесед у них не было. Они и не ссорились, но уже и не дружили так, как раньше. Вирус под названием «директор Дамблдор» заразил Лили противоречивыми идеями, которые в итоге и привели ее к преждевременной смерти.
После школы Лили Эванс вышла замуж за чистокровного волшебника, несмотря на все свои заявления об ущербности потомков древних родов. Лили Поттер выглядела вполне счастливой первые несколько месяцев их брака, пока не поняла, что нужна Джеймсу лишь для того, чтобы выносить ребенка, к тому же в этом малыше не будет ничего от нее самой. Когда она рыдала на плече Снейпа, жалуясь на чистокровных извращенцев, он только похлопывал ее по спине, вспоминая, как приятно было по утрам просыпаться в объятиях любовника.
– Ты представляешь, Сев? Джеймс мне заявил – мало ли что он мог говорить на собраниях у Дамблдора. Директор ему, видите ли, не указ. Он не собирается воспитывать наследника, в жилах которого будет течь жидкая кровь каких-то магглов. Что его никто не поймет, если он решит пойти против рода. В конце концов, он не предатель крови и станет поступать согласно законам, которые придумали не глупые магглы, а мудрые маги. Понимаешь, Сев, Джеймс сказал, что я глупая корова, способная просто выносить его чистокровного ребенка!
– А кто второй отец? – прямо спросил Северус у подруги, будучи хорошо осведомленным о принятых в чистокровных родах правилах возможного продолжения рода. Риддл давно дал ему почитать о том, как древние рода накапливают силу, как оказываются связанными через потомков, даже не заключая браков, и зачем существует для всех волшебников возможность проверки наследственности у гоблинов.
– Не знаю. Джеймс не говорит. Сказал, что родится наследник Поттеров, а другой семье не на что рассчитывать. Возле него все время крутится Блэк и строит глазки. Я больше чем уверена – это он будет вторым отцом моего ребенка, – Лили положила руку на еще плоский живот. – Блэк ведь отрекся от своих родственников. У него вообще не все в порядке с головой. Сириус стал совсем ненормальным в последнее время.
– Но ты все же согласилась на ритуал, – констатировал Снейп.
– А что мне оставалось? Развестись, как уговаривал директор? Потерять часть магического потенциала? Кому нужна магглорожденная ведьма в этом мире, где Волдеморт поставил чистокровных выше всех? – возмутилась Лили.
– Он никого не ставил. Это мир магов, так что… – Северус пожал плечами, надеясь, что подруга сама сделает правильный вывод из его слов.
И вот к этому ребенку, которого выносила и родила его подруга детства Лили, Снейп сейчас и шел. Именно этому мальчику требовалась его помощь. И не важно, чья кровь течет в жилах ребенка, он все равно остается для Северуса сыном Лили.
========== Глава 6 ==========
Северус обратил внимание, что Дамблдор пристально вглядывается в его лицо.
– Я вижу, ты уже догадался, – во всем облике директора сквозило недовольство. Он явно не хотел никого сюда приводить, но обстоятельства сложились не в пользу его желаний. – Ты ведь помнишь, Северус, что никто не должен об этом знать?
– О чем, «об этом»? – решил прикинуться ветошью Снейп.
– О том, где мы сейчас находимся, и о том, что ты сейчас увидишь, – Дамблдор медлил заходить в дом, словно все еще сомневался, стоит ли туда вести Северуса.
– Вы говорили, что ребенка избили. Так чего мы ждем, профессор? – Снейп решил подтолкнуть нерешительность директора.
Они вошли в небольшую, больше походящую на коридор, прихожую. В доме было тихо, будто там никого нет, в чем Снейп убедился уже через несколько минут.
В чистенькой гостиной на диване лежал ребенок. Если бы Северусу не дали понять, что его догадки верны, и он сейчас видит Гарри Поттера, то он никогда даже не подумал бы связать этого тощего голенастого ребенка с тем легендарным победителем Волдеморта, о котором семь лет назад не говорил разве что немой. Мальчик был без сознания, это Снейп определил сразу же, как только преодолел страх перед прикосновением к жестоко избитому ребенку. Но он, слава Мерлину, был жив. Одежда на Гарри пропиталась кровью, тонкие ноги торчали из коротеньких штанишек, словно красно-синие макаронины, левая ручка изгибалась под странным углом, лицо распухло и наливалось синевой. На мальчика было страшно смотреть, не то, что прикасаться.
– Альбус, здесь нужна помощь опытного колдомедика! Его нужно срочно доставить в больницу Святого Мунго! – Снейп смотрел на застывшую маску, в которую превратилось лицо доброго профессора Дамблдора, директора лучшей в мире школы колдовства Хогвартс. Злые глаза, упрямо сжатые губы, угрожающая поза. Таким Северус видел его всего несколько раз в жизни. И всегда это были не лучшие воспоминания Снейпа.
– Северус, если бы мальчику нужно было в больницу, я бы доставил его туда, а не к себе домой! Делай, что от тебя требуется, а не указывай, как следует заботиться о Поттере. Мне это известно лучше твоего, поверь мне. Приводи его в порядок. С мальчишкой ничего страшного не произошло, – Дамблдор замолчал, движением подбородка указывая, на что Снейп должен обратить свое внимание вместо того, чтобы зло зыркать на директора.
– С мальчика нужно снять эти остатки грязной одежды. Надеюсь, у вас найдется чистая тряпка, чтобы его потом в нее завернуть? Трансфигурированная одежда ему сейчас не подойдет. Магический фон такой одежды будет мешать нормальному выздоровлению, – Северус говорил злобно, а руками проворно и осторожно освобождал ребенка от окровавленного рванья. – Я должен знать, что именно случилось, чтобы правильно оказать помощь. «Избили мальчика» для меня недостаточно, Альбус, – предупредил Снейп, продолжая приводить ребенка в порядок, отирая с его худенького тела кровь мокрым носовым платком, периодически очищая тот чарами.
– Его избили, – упрямо повторил Дамблдор и замолчал, не собираясь что-либо пояснять.
– Так, директор, или вы мне рассказываете все как есть, или сами спасайте своего Избранного, – Северус раздраженно швырнул грязный платок на пол и уставился на Дамблдора настойчивым злым взором. У него не хуже директора выходило выглядеть устрашающе.
– У мальчишки был выброс, и опекуны избили его за превращенную в щепки мебель, – через силу выдавил из себя Альбус.
– А они где были, когда у ребенка случился выброс? У них палочки заело? Или мозги сварились от испуга? – Снейп уже занялся мальчиком. Он вправлял сломанную руку, закрепляя ее заклинанием, и вливал в рот бессознательному ребенку костерост, обезболивающее, зелье восстановления магических сил и еще одно универсальное снадобье личного изобретения, позволяющее всему букету зелий не мешать друг другу и выполнять возложенные на них задачи. – Я задал вопрос, Альбус. Мы, кажется, договорились, что вы отвечаете на вопросы, а я лечу ребенка, – ядовито выплюнул слова Северус.
Директор знал, что Снейп слишком упрям, чтобы спорить с ним в такой ответственный для здоровья Гарри момент.
– Они магглы и не могли ничего сделать.
От неожиданности Снейп даже прервал свои манипуляции над мальчиком и застыл, глядя на директора широко распахнутыми изумленными глазами. Он потерял дар речи, чего с ним не случалось лет с тринадцати.
– Что? Магглы? Вы отдали мальчика, о котором все твердят, что он равен по силе Темному Лорду, на воспитание магглам? Альбус, а у вас в семье много сумасшедших? – презрительные слова были приправлены солидной долей недоверия. Снейп уже не следил за языком. Ему было абсолютно непонятно, как можно отдать ребенка, у которого есть магические способности, на воспитание магглам? Не говоря уже о том, что этот ребенок – герой магического мира Британии? И не важно, что вся эта слава – дутая пустышка. К тому же мало было директору отдать мальчика магглам, так он еще и выбрал таких воспитателей, которые оказались зверьми в людском обличье. Так избить ребенка восьми лет мог только маньяк или садист.
– Северус, ты понимаешь, что и кому говоришь? – борода Дамблдора начала посверкивать искрами, как кошачья шерсть перед грозой.
– Не сверкайте на меня. Не страшно, – заявил Снейп, снова обращая все свое внимание на Гарри, который судорожно вздрогнул и тихо застонал.
– Что с ним? – Дамблдор решил пока отставить личные разборки.
– Он спит и не проснется еще как минимум сутки, если я не ошибся с дозировкой. Мальчишка слишком мал для своих восьми лет. Его не кормили? – Северус зыркнул на директора, даже не ожидая ответа на свой вопрос.
– Он слишком строптивый ребенок, поэтому часто бывает наказан, – все же выдавил из себя Дамблдор. – Не тебе решать, где должен жить Гарри. И поверь, люди, у которых он живет, знают, как воспитывать детей. У них есть собственный ребенок, так что не стоит их обвинять в жестокости.
– И кто же его воспитывает? Какая-то буйнопомешанная монахиня или бывший Джек Потрошитель? – с яростью спросил Снейп, указывая на мальчика, все тело которого по-прежнему было в синяках и ранах, которые Северус смазывал заживляющей мазью.
– Это тебя не касается, Северус. Ты закончил? – холодно поинтересовался Дамблдор, когда увидел, как Снейп вытирает руки от остатков мази и осторожно заворачивает Поттера в принесенное директором банное полотенце.
– Я оказал ему первую помощь. Но когда мальчик проснется, будет нужно провести полную диагностику и позаботиться о его психическом состоянии. Не думаю, что вам хочется иметь дело с безумным Избранным. Я посмотрю, что можно сделать, когда он проснется, – Северус складывал пустые фиалы в свой саквояж.
– Остальное не требует твоего вмешательства. С мальчиком все будет нормально. Спасибо за оказанную помощь. Пошли, Северус, – Дамблдор направился из комнаты.
– Вы собираетесь оставить его одного? – Снейп не верил своим глазам. Он знал, что директор далеко не тот заботливый старикашка, которого он корчит из себя в школе, но и такой жестокости по отношению к маленькому ребенку от него не ожидал.
– Почему одного? Я отправлю тебя домой, а затем вернусь сюда, – стоило только Северусу расслабиться немного после таких слов, как следующая фраза Дамблдора добила его окончательно. – Я верну Гарри к его опекунам. Они, наверное, уже тревожатся, куда он мог запропаститься в таком состоянии.
После этих слов аппарационная воронка захватила Снейпа и понесла вслед за добрым светлым волшебником домой на Спиннерс-Энд, где директор не дал ему возможности что-либо высказать и сразу отправился назад в Годрикову Лощину к спящему маленькому мальчику.
*
Северус стремительно вошел в комнату и молча уселся на стул, стоящий у окна. Том внимательно присмотрелся к нему. Он не мог решить, чего было больше в облике Снейпа – злости или ненависти. К тому же он выглядел и крайне расстроенным. Что-то произошло, и Том, всегда очень чутко реагирующий на эмоциональное состояние партнера, догадывался – и ему новости не очень понравятся. Риддл подошел к Северусу и, встав у него за спиной, начал разминать, казалось бы, окаменевшие мышцы плеч неподвижно застывшего друга. Снейп сидел прямо, как манекен. Даже не касался спинки стула. Да и его выбор места, куда сесть, говорил сам за себя. Он был так взбудоражен коктейлем эмоций, что мягкое кресло или диван вовсе не подходили сейчас для него.
– Северус, я могу узнать, что случилось? – тихо, как к приболевшему, обратился к нему Том.
– Я видел его. Я видел Гарри Поттера. Он… – Снейп словно захлебнулся следующими словами. Через несколько мгновений он продолжил: – Мальчика избили его опекуны. Его избили взрослые люди.
– Сев, но так часто бывает, когда детей наказывают, – все еще ничего не понимая, успокаивающе сказал Том. Он-то прекрасно знал, как это бывает. Приют и его нравы еще не забылись, да, пожалуй, никогда и не забудутся.
– Наказывают его по-другому. Ему не дают есть, когда просто наказывают. А сейчас его избили за то, что у ребенка случился магический выброс, – голос Снейпа был безжизненным, словно у вошедшего в транс сновидца. Он старался не выпустить эмоции из-под контроля.
– А где были в это время его опекуны? Почему они вместо того, чтобы помочь ему, решили избить? – Том задавал те же самые вопросы, что и Снейп Дамблдору.
– Он отдал мальчика на воспитание магглам, – слова ледяным крошевом взметнулись в воздухе. Том прекрасно понял, кто тот самый «он», который ребенка волшебника отправил к магглам.
– Он не мог! – слова вырвались раньше, чем Том понял, что сказал. – Как?
– Как он мог до этого додуматься? Мне Дамблдор не объяснил, – злость и ненависть, ярость и презрение – все смешалось в словах Снейпа. – Зато он очень спокойно говорил о том, что с мальчиком ничего страшного не произошло. Тогда как ребенок был больше похож на изломанную куклу, чем на живое существо. На нем просто не было живого места, Том. Я видел, что не все следы на его теле оставлены во время последних побоев. Шрамов у него особо нет, но учитывая, что мальчик маг – это и не удивительно. Все немагические рубцы на коже у волшебников постепенно исчезают. Но заживают побои у магов, если не принимать зелья и мази, все равно далеко не за один день.
Снейп поведал в подробностях все, что с ним произошло за последние несколько часов. Он иногда прерывал свой рассказ, чтобы немного успокоиться и взять под контроль эмоции и магию, которая так и рвалась, подстегнутая взбудораженным состоянием. Когда он закончил своеобразный отчет, в гостиной некоторое время стояла тишина. Северус успокаивался после рассказа, ведь ему пришлось описывать все, что он видел, а событие оказалось богатым на неприятные сюрпризы. Риддл пытался в эмоциональном рассказе друга найти крупицы фактов, которые могут быть им полезными.
– Сев, давай разберемся, что мы имеем из твоих наблюдений. Во-первых, мальчик живет у магглов. Мы обшарили весь магический мир в поисках следов этого ребенка, но мы не могли и предположить, что Дамблдор решится на такой абсурд.
– Преступный абсурд, – уточнил Снейп.
– Да, по-другому и не скажешь. Я не мог даже представить, чтобы он решил позволить воспитывать Избранного каким-то магглам. Несмотря на все свои громогласные заверения, Дамблдор презирает всех, кто не обладает выдающимися магическими способностями. Что в таком случае можно говорить о магглах, у которых нет и капли магии, – согласился Риддл.
– Презирает слабых. А тех, у кого эта сила и способности есть – он ненавидит, – подвел итог Северус.
– Ты прав. Итак. Поттер живет в маггловском мире – это раз. С ним жестоко обращаются – это два. Дамблдор не рискнул привести тебя в дом, где живет мальчик. Он перенес Гарри в свой дом. И хоть перемещал Альбус тебя с помощью внезапной аппарации якобы для того, чтобы ты не нашел дороги к ребенку самостоятельно, все же в своем разговоре упомянул, что вы находитесь в его доме. Дом у него в Годриковой Лощине. Возможно, конечно, есть и другие, но мне кажется, что речь идет именно об этом доме. Зачем он это упомянул? – Риддл внимательно следил за выражением лица Снейпа. Тот уже полностью взял себя в руки. Когда ему ставили задачу, он умел в считанные секунды полностью переключиться на ее решение, отринув все остальное, чтобы ничего не мешало выполнить задание. Это всегда восхищало Тома.
– Директор испытывал меня. Я начал на него кричать и проявлять какие-то эмоции по отношению к мальчику, и Дамблдор засомневался в моей преданности именно ему. Он решил проверить меня. Вокруг своего дома Альбус уже наверняка навесил уйму всяких отслеживающих чар. Ведь то, что здание скрыто под Фиделиусом, не исключает того, что половина Британии прекрасно осведомлена, где находится дом великого светлого. В Годриковой Лощине любопытным туристам любой местный маг покажет, где тот упрятан под чарами. В него невозможно попасть, но место, где он появится, если снять Фиделиус, хорошо известно, – логичный и обоснованный вывод был сделан с легкостью.
