Текст книги "Темный феникс (СИ)"
Автор книги: Путешественница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Что, повтори?
– Ничего.
Пару раз встречающиеся по дороге фениксы предлагали мне свою помощь, но я всегда отрицательно качала головой. Мне сейчас не нужно много народа вокруг.
Подойдя к комнатам магистра Дэривана, я оттолкнулась от руки Дара и в одиночку вошла внутрь. Магистр был у себя. Завидев меня, он невесело улыбнулся.
– С коленом пришёл?
– Частично. Магистр, вы сможете сделать так, чтобы мне не нужно было присутствовать на балу?
– Послушай, Дарк, ты требуешь невозможного.
– Магистр...
Лекарь остановил меня повелительным взмахом руки и указал на свободное кресло. Стоило мне сесть, как Дэриван откинулся на спинку своего и, глядя в окно, принялся объяснять:
– Я ничего не могу с этим поделать. Тебя и так считают моим любимчиком, но дело не только в этом. Точнее, совсем не в этом. Традиция с девочками имеет древние корни. Ей тысячи сианов. И за всё то время не было ни одного случая, когда девочка отсутствовала на балу.
– Всегда бывает первый раз.
– Дарк, послушай. Мы просто не можем испортить ребятам праздник, которого они ждали чуть ли не полсиана.
– А теперь послушайте вы. И не надо смотреть на меня так удивлённо. Я не думаю, что праздник будет испорчен, если я буду на нём отсутствовать. Но я практически уверен в том, что, окажись я там, точно случится катастрофа. Я... Он... в общем, я понял, что могу потерять над собой контроль в толпе. И во что это может вылиться, я даже представить боюсь.
Феникс остро глянул на меня и потребовал:
– Объясни.
– Вы же знаете, что я... прошёл инициацию. Не помню, как это случилось, да это и не важно. Я кое-что понял об особенностях своего феникса. Его могут напугать очень многие вещи, а ответная реакция на страх у него – ярость. Это его щит. На всё, что он не понимает, боится. Всякая негативная эмоция у него может перейти в ярость в любой момент. И что мы с ним можем сотворить, находясь в данный момент в толпе, я даже представить не берусь. Именно поэтому я считаю своё присутствие на балу неоправданным риском.
– Ты точно уверен? Насчёт феникса.
– Касательно этого аспекта – абсолютно.
– Хорошо. Я попробую что-нибудь сделать, – пообещал наставник.
ХХХ
Всё было готово к балу-маскараду. Столы, уставленные самыми разнообразными яствами, заняли свои места у двух стен. Младшие хвастались своими нарядами и гадали, кто находится под той или другой маской. Девочки тоже были здесь. Музыку установили. Ожидали только наставников, чтобы те объявили о начале праздника. Вот они-то и задерживались. Неужели это так сложно: побыстрее прийти, поздравить с окончанием экзаменов, объявить начало бала и смыться? Так было всегда. Почему они сегодня задерживаются?
Ко мне приблизился Анорэ. Судя по его виду, феникс был чем-то крайне недоволен.
– Куколки нет, – коротко сообщил он.
– Той самой, которая обидела утром ребят?
– Её видели входящей в кабинет магистра лекаря. Обратно она не выходила.
– Чего они с ней так церемонятся?
– Поговаривают, что Куколка – любимчик магистра Дэривана.
– А ещё Хисорена и Бариона, – подключился подошедший Бэкан. – Глупости всё это. Варан не будет терпеть подобного. Он слишком щепетилен в этом вопросе.
– А если он сам взялся его?... – Анорэ не закончил фразу, так как Бэкан его перебил:
– Ты сам не веришь в то, что говоришь. И я не верю. И никто к подобным бредням прислушиваться не будет. Наставники не настолько глупы, чтобы столь явно выказывать своё предпочтение одному ученику, ведь они прекрасно знают, какова будет реакция остальных.
– Но ты не отрицаешь, что отношение к Куколке с самого начало было необычным.
– Он сам необычный, – попытался пошутить Бэкан. – Но если правда то, что он натворил утром, то с него спустят три шкуры на балу и после.
– Да, это было подло.
– Говорят, у Куколки вообще характер не ахти, но даже ей не стоило перегибать палку.
По залу прошёлся шум, и фениксы обернулись к двери, через которую входили наставники.
– Что за Джер?
– Сегодня какой-то особенный день?
– Зачем они пришли всей толпой?
Но ещё большее недоумение и возмущение вызвал тот факт, что после традиционной речи никто из наставников и не подумал уйти. Они рассредоточились по залу и застыли статуями.
– Они, что, обнаглели? – зашипел Бэкан. – Хотят окончательно испортить нам праздник?
– Я тоже ничего не понимаю. Мы ведь ни разу не дали повода для недоверия.
Поведение наставников не вписывалось ни в какие рамки и сильно задевало. Для чего это всё? И не соизволили даже объяснить причину.
Внезапно совсем рядом мелькнул росчерк голубого платья. Неужели Куколка? Не успел я опомниться, как девочка скрылась в толпе.
Вечер пошёл наперекосяк. Парни были сами не свои, а наставники отказались комментировать своё присутствие. Куколку, как я ни старался, так и не смог поймать. Она полностью оправдывала своё второе прозвище, Призрак, неожиданно исчезая и появляясь в самых различных местах. Но вскоре я заметил, что искать её нужно там, где учеников поменьше, а беседы и смех оживлённее. Похоже, её одну совершенно не волновало присутствие наставников. И это наводит на определённые размышления.
Вскоре я заметил, что общества Куколки алчу не один я. Судя по высказываниям ребят, рядом с ней было по-настоящему легко и весело. Если не считать того, что она могла усмехнуться или пошутить, а потом исчезнуть в любой момент, то можно считать её самой лучшей девочкой на балу.
Теперь до меня начал доходить смысл слов, которые она небрежно бросила в столовой: 'Вряд ли здесь найдётся тот, кто сможет меня удержать'. Она, как радостный сон на рассвете, утекала сквозь пальцы.
– И долго я буду её искать? – вопросил я у себя, останавливаясь посреди зала.
– Долго, – отозвался подошедший Брэдон. Куколке здесь сильно не нравится.
– Да ну?
– Я заметил одну закономерность: чем больше вокруг неё собирается народа, тем сильнее она нервничает. Куколка тогда становится скованной, рассеянной, будто слышит не окружающих, а что-то доступное ей одной, начинает нервно вздрагивать и оглядываться, а потом сбегает.
– Хочешь сказать, что она боится толпы?
– Напрашивается именно такой вывод.
– Но причём здесь наставники?
– Ты о чём?
– Где бы она ни появлялась, туда потихоньку начинают стягиваться ближайшие наставники. Если она подстраховалась на случай, если ребята потребуют ответить за поведение утром, то перегнула палку.
– Сам спроси. Вон она, видишь? – кивнул Брэдон мне за спину. Я оглянулся. В нескольких десятках шагов от меня в одиночестве стояла Куколка. И спрошу. У меня накопилось много вопросов к ней.
ХХХ
Я стояла, переводя дух. Тридцать фениксов – это мой предел, после которого я практически не могу дышать и готова броситься на любого, лишь бы мне дали толику пространства, которое они так нагло отбирают.
Быстрее бы этот вечер закончился. Феникс всё больше нервничает. Он внимательно замирает, когда я начинаю разговор с одним-двумя, и кажется вполне довольным, пока ко мне не стекается фениксов десять-пятнадцать. Потом начинает ходить взад-вперёд по клетке, ворчать и постепенно проявлять все признаки агрессии и беспокойства. Когда я сбегаю и остаюсь одна, он ведёт себя ещё хуже. Тогда клетка буквально сотрясается от его непрерывных ударов. Внезапно феникс замер. Значит, кто-то сейчас ко мне подойдёт.
– Куколка, – раздался голос за моей спиной. Я начала поворачиваться с лёгкой улыбкой, убеждая себя, что я выдержу ещё пару часов. – Можно с тобой поговорить?
Улыбка соскользнула с губ, глаза расширились, хотя я ещё не видела заговорившего со мной.
Можно с тобой поговорить?
Этот голос. Тот самый голос.
'Ну и сброд!.. Давай-давай, пошевеливайся. Чего сидишь?'
Перед глазами встала забитая до отказа комнатушка и двое тёмноволосых мужчины, пинками и ударами выгоняющих всех наружу.
Можно с тобой поговорить?
Голос из ужасного кошмара.
Я, наконец, увидела обратившегося ко мне феникса и отступила перед ожившим сном.
'Давай-давай, пошевеливайся! Чего сидишь? Пошла!'
Нет. НЕТ. Не-е-ет!
Ужас заполнил меня и цунами, снося лёгкие заграждения, вылился во внешний мир.
Пошевеливайся!
Нет. Это не правда. Кошмар не мог ожить и прийти сюда, за мной. Не мог... Он меня не заберёт. Я не вернусь туда. Ни за что в жизни.
Внезапно, будто щёлкнули переключателем – и меня заполнила ярость. Я не видела, что остальные ученики в ужасе отшатываются от нас, что к нам со всех ног спешат наставники. В этом мире остались лишь я и мой оживший кошмар.
Если я его убью, то смогу освободиться от него. Нужно просто убить его. Убить!
Парень всё ещё с испуганным недоумением смотрел на меня, когда мой кулак, окружённый аурой, с силой врезался ему в грудную клетку, но не пробил. Глухо рыкнув, я полоснула когтями с тонкой, как наточенный стилет, аурой по одежде, разрывая её и царапая кожу. Всего пару капель крови, и он больше никогда не посмеет меня тревожить.
В тело больно врезалась тёмная плеть. Опасность! Но это не важно. Нужно лишь поставить щит. На мгновение отвлёкшись от своей жертвы, я опустила цельный пространственный щит. Он очистит пространство на двадцать шагов от меня и не даст приблизиться кому бы то ни было раньше времени. Сама же я вновь сконцентрировалась на пытающемся освободиться от меня фениксе.
Он меня боится!
Я ликовала.
Глядя прямо в эти чёрные бездонные глаза с зарождающимися звёздами, я начала медленно сжимать руку в кулак, чувствуя сопротивление жертвы. Его сердце мощно, но тревожно билось о мою кожу, с каждым разом всё затихая.
Из глаз, рта, носа, ушей феникса текла кровь. Ещё немножко, ещё чуть-чуть, ещё...
Внезапно мир померк. Я успела лишь почувствовать вспышку обиды, что мне не дали закончить начатое и провалилась в пустоту.
XXX
Я, чисто вымытая, сижу, уткнувшись подбородком в колени. Света в этой комнате мало. Народа, кроме меня, нет. Пол и стены чуть теплые на ощупь и немного пружинят, будто сделаны из каучука.
В горле застыл истерический смех пополам со всхлипами. Меня отмыли, осмотрели со всех сторон, и отправили сюда. Похоже, меня не собираются пускать на органы или на корм. На мне тестируют дорогие шампуни, мази и притирания. Живот подводит от голода, зато кожа и волосы – обзавидоваться можно...
Тихо схожу с ума от одиночества. Вон уже разговаривать сама с собой начала. Провела рукой по лицу, снимая наваждение. Кожа на запястье неимоверно чесалась, тыльная сторона ладони пошла волдырями. Что же нужно добавить в крем, чтобы получить подобный эффект? Дверь с тихим шелестом отъехала в сторону. В проеме стоял мужчина в светло-сером халате. У них здесь всё серое, даже мысли.
– Пошли.
Я не стала спрашивать куда. Бесполезно. Они не желают разговаривать со мной попусту. Да и так понятно. Даже гадать нечего. Два подручных мужчины подхватили меня под руки и, скорее волоча, чем помогая идти, направились следом за своим старшим.
Но нет. Мы идем намного дальше, чем обычно. И путь мой оканчивается в обширной комнате, полной плоских мониторов на стенах. Двое помощников волокут меня к кругу, начертанному красным на полу. На запястьях защелкиваются браслеты, каменный пол неприятно холодит тело. Я смотрю на себя в огромное зеркало, укрепленное на потолке как раз над кругом: исхудавшая, бледная, с потухшим взором. Ни на что уже не надеющаяся и не годная.
Зеркало начало запотевать, потом по нему прошла изморозь, оставив причудливые узоры. Подул ветер, заставляя меня сжаться от холода, следом пришел страх. Боже, я так в жизни не боялась! Страх всё нарастал, физически давя на тело. Я практически не могла дышать, не говоря уже о том, чтобы попытаться закричать.
Я испуганно распахнула глаза и увидела вместо зеркала серый потолок, но тяжесть с груди так и не исчезла. Я находилась в прихожей магистра Дэривана, и никого кроме меня в комнате не было. Тогда откуда эта тяжесть гранитной плиты на груди?
Встать оказалось сложнее, чем я ожидала. Тело было будто чужим и отказывалось слушаться. Впридачу, начала сильно кружиться голова, к горлу подступила тошнота.
Я долго сидела на краю кровати, прежде чем решилась встать. Тело было неимоверно тяжёлым. Возникало чувство, будто меня с ног до головы опутывают невидимые цепи, и места их переплетения страдают сильнее всего: грудь, живот, запястья, лодыжки, поясница, задняя часть шей в том месте, где она переходит в спину, и лоб.
Я ощупала лоб, но ничего там не обнаружила. Кожа, как кожа. И вдруг я заметила едва заметный узор на внутренней стороне запястья. Он был едва прорисован, и рассмотреть его как следует не представлялось возможным.
Запястье. Я быстро подняла вторую руку и осмотрела её. Там красовался точно такой же узор, от которого тонкими нитями неизвестные символы уходили по рукам вверх, по мере удаления становящиеся всё менее различимыми. Неужели я вся испещрена этими рисунками?
Мне стало не по себе. Я не знала, что значат эти символы и почему они появились. Но главное, я предполагала, что моё нынешнее состояние напрямую связано с ними.
Где-то в комнатах магистра было напольное зеркало. Полагаю, он будет не слишком против, если я воспользуюсь этой вещью без разрешения.
Освободившись от запачканного кровью и грязью, а местами и порванного платья и тонкой батистовой майки, я с ужасом воззрилась на переплетение знаков и символов чуть ли не по всему телу. Как и ожидалось, точки их самого большого скопления отзывались этой неимоверной тяжестью.
– Что ты?..
Резко обернувшись на голос, я увидела стоящих в дверях наставников: магистра Дэривана, стража Академии Варана и Бариона – настороженно осматривающих меня.
– Что вы со мной сделали?!
– Никто тебя не трогал, – попытался урезонить меня магистр Дэриван, поднимая руки в миролюбивом жесте. Я им не поверила.
– Тогда откуда это? Откуда рисунки, тяжесть, боль?
– Тебя просто перенесли сюда после происшествия на балу, – хмуро просветил страж Академии, который, равно как и Барион, не спускал с меня внимательного взгляда.
– А что там произошло? – мрачно поинтересовалась я. Последнее совершенно стерлось из моей памяти, что сильно удивило наставников.
– Неужели ты ничего не помнишь? – подозрительно уточнил магистр Варан.
– Ничего. Будто и не было этого вечера.
Наставники слегка тревожно переглянулись.
– Хорошо, мы с этим будем разбираться. Сегодня отдыхай, а завтра мы всё обсудим.
– Что обсудим? – не поняла я.
– Нужно ли тебе оставаться здесь. Располагайся в комнатах магистра. Он переночует в другом месте. С тобой останется Берилан.
После ухода наставников я долго металась по комнате, не в силах успокоиться, пока, совершенно не обессилев, не упала на жёсткую постель. Любая попытка воззвать к своим силам или узнать, как там феникс, вызывала дикую боль. Барион тактично расположился по соседству и не глаза не показывался.
Что они со мной сотворили? Как избавиться от этой боли, голодным псом вгрызающейся в тело?
'Не трогать своего феникса, – отозвался молчавший ранее голос. – Это печати. На вечере ты их активировала, высвободив феникса'.
Что там произошло?
'Ты чего-то испугалась, и контроль над разумом и телом перехватил Зверь. Я не уверен, что парня, на которого ты накинулась, можно будет откачать. Сила крови очень мощная вещь'.
От этих печатей можно как-то избавиться? – больше занятая собой, чем каким-то там фениксом, поинтересовалась я.
'Ты совершенно не жалеешь, что чуть не отправила парня на кремацию?' – удивился голос.
Если феникс смог перехватить контроль, значит, я не просто испугалась. Так что там с печатями?
'Ты их не снимешь, а вот повредить себе сможешь запросто'.
Я так и буду корчиться от боли каждый раз?
'И будешь! Забудь о своих нефизических способностях. Чем больше будешь пытаться воспользоваться ими, тем сильнее будет откат', – отчего-то разозлилась шиза. В голосе появились горячие нотки гнева.
Но что же мне делать?
'Ничего. Ты и так наломала дров'.
Я про другое. Это был мой единственный козырь, моя защита от учеников. Если бы я смогла научиться им пользоваться!
'Ты ещё слишком мала и слаба, чтобы пытаться обуздать этого зверя'.
Почему ты постоянно его так называешь? – оскорбилась я за своего безответного феникса.
'Зверь – он зверь и есть. Или у тебя другие ассоциации? До разумного существа он как-то недотягивает. Живёт и действует чисто инстинктивно, к высшим чувствам и мышлению не приспособлен. Вот тебе и Зверь'.
Мне стало обидно за моего феникса. Не такой уж он и ограниченный, как его описывает голос. Но я недостаточно знала о нём, чтобы спорить, поэтому просто спросила:
И отчего ты злишься?
'Ты едва не свела со свету парня и ничего не чувствуешь по этому поводу?'
А должна?
'Ты ответственна за своего зверя. Если он что-то натворит, то взыщут именно с тебя. Так что научись, хотя бы по-минимуму, держать себя в руках'.
Откуда я помню, может, этот парень угрожал мне? – зло огрызнулась я. – Как я могу что-то ответить, если сама не в курсе произошедших событий?
'А это никого не волнует, уж поверь мне. Но подумай лучше о другом: если бы не сработали печати. То твой зверь мог бы не ограничиться одним этим парнишкой. У твоего феникса достанет сил, чтобы перебить всех, находящихся в Академии за каких-то пару стигн. Так что хватит причитать по поводу проявившихся печатей. Именно они не позволяют твоему нервному и такому же, как и ты, трусливому зверю вырваться и перехватить власть над телом и разумом'.
Я насупилась, задетая не столько выговором голоса (в каком-то смысле, может, и заслуженного), сколько его нелестным мнением касательно меня и моего феникса. Продумывая, что бы такое язвительное сказать в ответ, я хлопнулась на кровать и в тот же момент услышала стук в дверь. Это оказался Барион.
– Дарк, я сожалею о том, что произошло на балу, – начал прямо с порога наставник. Увы, мы оказались неготовыми к произошедшему, и если бы ты сам не остановился, могла произойти настоящая катастрофа. Кстати, я хотел бы посмотреть проступившие знаки. Если ты не против, конечно.
'Ещё один энтузиаст-исследователь, – проворчала шиза. – Как они меня достали!'
Я хотела уже объявить, что категорически против, но Барион, будто поняв это, добавил:
– К тому же. Если я пойму структуру, быть может, смогу немного нивелировать воздействие. Насколько я понял, они тебе доставляют определённые неудобства.
– Да, вы правы. Узловые элементы сильно давят и болят, – подтвердила я и с мученическим вздохом согласилась на осмотр. Впрочем, тот ничего толкового не дал. Несмотря на все своим познания, Барион так и не смог разобраться в навороченной структуре плетения, сказал лишь. Что знаки на моей коже являются частью обширной системы, выстроенной на астральном уровне.
– Не люблю расписываться в собственном бессилии, однако данное плетение настолько превосходит всё, что я когда-либо встречал, что я ничем тебе помочь не смогу, – посетовал наставник по истечении двух боёв. – Постарайся поспать. Кто знает. Может, эта структура вновь перейдёт в пассивную форму и перестанет тебя беспокоить.
Что ж, придётся надеяться хоть на это.
ХХХ
– Ну что? – Варан поднял голову от бумаг и посмотрел на вошедшего Бариона.
– Оказывается, ничего нового. Проявившиеся знаки на коже являются частью уже знакомой нам системы. Однако, сейчас она ещё больше усложнена. Осмысливая увиденное, могу лишь предположить, что нечто послужило спусковым крючком к активизации структуры, и именно она остановила Дарка в последний момент. Парнишка ведь выживет?
– Да, опасности для жизни уже нет, – подтвердил страж Академии. – Но что нам делать с Дарком? Его вчерашняя вспышка безумия и потеря контроля над фениксом лично меня очень сильно насторожила, наглядно доказав, что даже находясь поблизости, мы можем не успеть предотвратить катастрофу. Если Совет узнает, что мы возимся с настолько опасным учеником. Он потребует немедленной ликвидации. Джер! Я никогда даже не сталкивался с подобной мощью. А если учитывать и то, что нефизическое воздействие не оказывает на мальчишку особого влияния, то я даже не знаю, что мы можем ему противопоставить при следующей вспышке.
– Но и позволить его убить мы не имеем права, – возразил Дэриван. – Единственный кровник за последние сотни сианов. Мы просто не можем позволить себе его потерять!
– Но ведь именно кровники чаще всего сходят с ума, – мрачно напомнил Варан. – А с подобным потенциалом мальчишку можно назвать не иначе. Как ходячей катастрофой!
– Нет, Варан, ты не прав, – тихо возразил Берилан. – Если я правильно разобрался, то катастрофы не произойдёт. Структура, наложенная на Дарка, чужеродна ребёнку. Она как сеть, опутывающая его. И если я изначально ошибочно предполагал, что она имеет лишь защитные функции, так как не пропускает к мальчику энергию, поглощая её, то теперь я практически убеждён в другом. Защита от нефизического воздействия лишь побочный эффект. Основные силы сети направлены именно на подавление феникса Дарка. Тот, кто провёл инициацию ребёнка, предусмотрел возможные последствия этого действия и наложил ограничители на феникса.
– То есть Дарк может навсегда остаться с заточённым фениксом? – уточнил Варан, обдумывая подкинутую идею.
– Или же структура сама распадётся по достижении определённого возраста либо уровня навыков, – пожал плечами Барион. – В данном случае ничего нельзя утверждать с точностью, настолько сложна и непонятна структура.
– Однако мне не нравится сам настрой Дарка. Его даже не взволновал тот факт, что он едва не убил другого ученика.
– Быть может, если бы ребёнок не был столь занят собственным состоянием, он отреагировал бы по-иному. Насколько я понял, эта сеть доставляет ему сильную боль.
– Что ж, ты прав. Но и брать мальчишку на полигоны, где нет восстановителей и риск смерти много выше, чем здесь, нерационально и безответственно. Я подумаю, что можно предпринять. А сейчас идите-ка отдыхать. Завтра утром выдвигаемся, к какому бы решению я не пришёл.
ХХХ
Остаток ночи я почти не спала. Стоило только задремать, как накатывали воспоминания: моя далёкая-далёкая жизнь на Земле, Лаборатория, где меня использовали в качестве подопытной крысы и где я приобрела своего феникса, своего... защитника? Столкнувшись с ним там, я жутко испугалась, а потом поняла, что он тоже боится. Той клетки, в которую его заточили, одиночества, на которое его обрекли, неизвестности, которая его ждала. Он почувствовал во мне что-то родственное и потянулся ближе, желая получше изучить, но попал в ловушку. Его новой темницей стала я.
Так странно. Это мои воспоминания, но до этой ночи я о них даже не подозревала, впрочем, как и о чувствах моего феникса. Сейчас же я начала понемногу понимать своего феникса и ощущать более полно, несмотря на сковывающие нас печати.
Утром за мной зашёл магистр Дэриван. Наставник принёс мне одежду и, дождавшись, пока я соберусь, провёл в кабинет стража Академии. Там уже собрались все наставники. Когда я вошла, шум затих и все взгляды устремились ко мне. Среди них было много осуждающих и неприязненных. Вперёд выступил страж Академии.
– Дарк, мы обсудили твоё вчерашнее поведение и пришли к выводу, что изначально недооценили опасность, которую ты можешь представлять.
– Я предупреждал, что оправлять меня на бал – это не самая лучшая идея, – не пытаясь скрыть раздражения, отозвалась я.
– Ученики бы не поняли, отчего мы делаем тебе столь крупные поблажки.
– Зато теперь они это прекрасно осознали, – озлобленно огрызнулась я, но страж не обратил внимания на мою вспышку и продолжил как ни в чём не бывало:
– Так вот, мы пришли к выводу, что ты представляешь слишком большую опасность для остальных учеников.
Я моментально вскинулась, предполагая самое худшее:
– Вы хотите меня исключить?
– Для Города ты представляешь ещё большую опасность. Так что нет, на такой шаг мы ни в коем случае не пойдём. Мы решили дать тебе ещё один шанс. Через десять стигн Академия отправляется на полигоны. Я связался с один своим знакомым, и он согласился провести с тобой эти шесть лун в стенах Академии, обучая и присматривая. Если к нашему приезду ты всё так же не сможешь себя контролировать, то мы вынуждены будем принять более жёсткие меры.
'Бездна меня побери, если они не хотят тебя убить! Придётся сделать всё возможное, чтобы эти живодёры отложили подобные мысли подальше. Для них ты негранёный алмаз, который в перспективе может засиять ярким светом. Но он настолько пропитан смертельным ядом, что и притрагиваться к нему страшно'.
От удивления у меня широко раскрылись глаза. Я не поверила и потребовала у стража Академии подтверждения словам внутреннего голоса:
– В противном случае вы меня убьёте?
– Мы ещё не решили, – уклончиво ответил Варан, но по глазам я прекрасно поняла. Решили. Твёрдо и безвозвратно. Ещё одна угроза с моей стороны – и они вынесут мне смертный приговор. И это только потому, что они не могут со мной справиться в случае чего.
– До нашего отъезда твой новый наставник не успеет, – продолжил страж, стараясь поймать мой взгляд, однако я упорно его отводила, – но он прибудет в Академию уже сегодня. Постарайся его не разочаровать. Всё, свободен.
Из кабинета я вышла в полном смятении. За шесть лун научиться полностью себя контролировать. Это просто-напросто невозможно!
'Ты ставишь неправильную цель. За отведённое время ты и вправду не научишься контролировать феникса. Другие ученики тратят на полное слияние до десяти-пятнадцати сианов. Но тебе это и не нужно. Тебе следует раскрыться за это время как можно глубже, отшлифовать хотя бы часть граней, чтобы наставники увидели, какое сокровище к ним попало, и задумались'.
Но я проучилась в Академии почти год и осталась самой слабой на курсе! И ты хочешь, чтобы я за шесть месяцев...
'Не забывай, что ты начинала с нуля. За это время ты смогла нагнать два пропущенных тобой курса. Это настоящий прорыв. К тому же с индивидуальным подходом дела у тебя быстро наладятся. Хочешь поспорим, что на экзамене в конце курса ты будешь в десятке лучших на потоке?'
Сомневаюсь. Ребята будут тоже усиленно тренироваться всё это время.
'Но не так, как ты'.
Ты говоришь столь уверенно, будто сам решил заняться мною.
'Кто знает, кто знает', – напустил на себя загадочности голос.
Отправление учеников и наставников на полигоны я пропустила, просидев в дальнем углу библиотеки, но чётко ощутила момент, когда Академия опустела. Чтобы удостовериться, я пошла бродить по коридорам здания. Вокруг и вправду не было ни души. Чем больше я находилась в этом пустом, будто заброшенном, здании, тем сильнее мною овладевала тоска и неуверенность. Я здесь одна. Совершенно одна.
'Чего раскисла как весеннее болото? Бегом вперед, меняя темп с быстрого на средний, пока я не скажу, что достаточно'.
Благодаря вмешательству голоса мне стало гораздо легче. Я не одна. С души будто камень свалился, даже дышать стало легче.
Мой новый учитель появился, когда я под четким руководством голоса занималась растяжкой. Мой внутренний собеседник заметил его первым, но сказал мне не подавать вида, что я знаю о чужом присутствии.
У нового учителя оказались необычные голубые волосы, длинной косой спускающиеся до пояса, большие серые глаза, прямой, чуть слишком длинный нос, полные губы и высокие скулы, плавно переходящие в массивную челюсть. Он был почти таким же тонким, как и большинство виденных мною фениксов, и был, в общем-то, похож на них, но одновременно отличался. Мелкие детали внешности резали глаз, но основное отличие было в спрятанной внутри его тела, в силе, которая клокотала, будто лава в жерле вулкана, и была готова вот-вот прорваться наружу.
– Так значит, ты и есть тот самый Дарк? – поинтересовался незнакомец, приближаясь ко мне.
– Да, а вы мой новый наставник?
– Угадал. Меня зовут Риока. Подскажи-ка для начала, чем ты так отличился, что тебя не взяли на полигон?
Я посмотрела на своего нового наставника исподлобья. По мне он был слишком самоуверен и почему-то казался молодым, хотя при определении возраста взрослых фениксов у меня возникали определенные проблемы. Они почти все казались мне одногодками.
– Потому, что я не похож на остальных.
Риока весело рассмеялся и хлопнул меня ладонью по плечу, отчего я невольно присела – силищи в этом относительно хрупком теле казалось не меньше, чем в горном обвале.
– Поверь мне, таких полным-полно в Городе. Заканчивай растяжку и устроим небольшой спарринг, чтобы я понял, что ты из себя представляешь.
Он был хорош, по-настоящему сильный боец, идеально рассчитывающий свои огромные силы, и требовательный наставник. У Риоки был один-единственный минус: он совершенно не умел объяснять, что и как он делает. Его хватало лишь на то, чтобы показывать отрабатываемые движения в замедленном виде и говорить: 'Нет, не так' или 'Уже ближе, но всё равно не то'. Что именно не так, он объяснить не мог, и к концу урока я была готова взвыть. С такими темпами я ничему не научусь даже за три года!
Поужинав, я дошла до своей комнаты и моментально заснула, стараясь не думать о том ужасе, который ждет меня завтра.
ХХХ
– Привет Риока.
Серые глаза на мгновение оторвались от страницы, окинули вошедшего в комнату мимолетным взглядом и вновь вернулись к рукописи. Похоже, Риока ничуть не удивился, обнаружив в пустой Академии постороннего.
– Привет, Марианна. Значит, это был все-таки ты.
– Да, я.
Вошедший, ничуть не стесняясь, плюхнулся в кресло напротив своего знакомого и стал, в свою очередь, пристально его разглядывать. Наконец вынес свой вердикт:
– А ты все такой же – прекрасный воин и никудышный наставник.
– Ну не всем же быть такими идеальными, как ты, – невесело пошутил Риока, аккуратно закрывая книгу и откидываясь в кресле. – Что ты здесь делаешь, Марианна? Неужели Лорд решил с тобой расстаться?
– Нет, он попросил кое за кем присмотреть, – любезно ответил его собеседник.
– За Дарком? Необычный мальчик, но зачем он понадобился Лорду?
Марианна отвернулся и глухо ответил:
– Это не мальчик, а девочка.
– Серьезно? То-то я думаю, что он какой-то неправильный.
– Девочка. Сестра Лорда.
– Ты шутишь, – недоверчиво-изумленно выдохнул Риока. – Быть такого не может. Откуда?
– А Бездна её знает. – Марианна сгорбился в кресле и недовольно проворчал: – И теперь я должен за ней присматривать.
– А девчонка знает, кто её брат?
– Нет, он не решился ей рассказать. Она ведь не может оставаться рядом с Лордом. А он считает, что за обучение, на которое её обрекает, вполне можно возненавидеть.
