Текст книги "Крыло. Последний Патрон (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Хотелось найти коменданта и сбросить все обязанности на командира форта, но Бронс пересилил низменный порыв и начал раздавать распоряжения.

Солдаты были распределены по стенам. Погибших заменяли бойцами другой роты. Вместо раненого лейтенанта, Франсуа оставил двух своих подчинённых. Резоны выходить за стены и ставить ловушки всё ещё сохранялись, но страж решил не рисковать. Можно попробовать поставить ловушки днём. Да, враг будет видеть, что защитники форта что-то там копошатся, но можно что-нибудь придумать. Лишь бы не было атаки.

Трупы считать не стали. Бронс просто приказал убрать их к остальным. По первым прикидкам погибших было не меньше трёх десятков только во дворе, плюс десяток снаружи.

С двумя кусками льда поступили просто.

– Рубите их топорами на куски. Вместе с тем, что внутри, – махнул рукой Бронс.

Солдаты выполнили этот приказ с превеликим удовольствием.

Наконец появился Хейс. Комендант выглядел похмельным, но шёл твёрдо. Мрачно окинул ночную суету и подошёл к Бронсу с двумя стражами и Маркусом, что все вместе осматривали остатки марионетки.

– Нда, ошибся я, что сегодня атаки не будет уже, – вздохнул комендант, ни к кому конкретно не обращаясь.

Офицеры признание вежливо пропустили.

– Если бы не наш заключённый, я бы тоже ничего не понял, – признался Франсуа. – Правда, Минакуро счёл, что среди нападавших были ходячие мертвецы… что должны были восстать ночью и напасть. Что же, он оказался недалёк от истины.

– Это что же… – засомневался Маркус. – Некроманты такое могут? Зуб даю, никогда не слышал о подобном.

Страж достал нож и осторожно коснулся лезвием одного куска, оставшегося от куклы. Внутри могли остаться неприятные подарки. Да и самострел мог выстрелить в последний раз.

– Я тоже не слышал. Но наш заключённый с ними плотно общался и знает больше.

– Так… Что произошло? – Хейс окончательно переборол помутнение, оставленное алкоголем, и готов был слушать доклад.

– Среди тех, кто подошёл к самым стенам во время штурма, нашлось пять вот таких тварей. Когда солдаты вышли наружу – они ожили и напали. А пока мы были заняты этими куклами, к стенам подходили лоялисты, но мы их опередили и отогнали пушками, – без подробностей ответил Франсуа.

Комендант похлопал по карманам в поисках своей трубки, но не нашёл. Вздохнул.

– Тогда поблагодарите этого Минакуро. Заключённый он или нет, но жизни наши он, похоже, спас. И вам спасибо, Франсуа.

Офицер кивнул, показывая, что принял благодарность и сделает то же самое, если возникнет необходимость.

– Брайан в госпиталь попал, – сообщил командиру Маркус. – Словил болт лбом, но зуб даю, был жив, когда его уносили.

– Я оставил двух своих на стене. На всякий случай, – добавил Бронс. – Будем надеяться, до утра больше атак не будет.

Глава 6

– Марионетки, значит… – задумчиво произнёс Като.

Франсуа сам принёс заключённому обед. Что-то вроде благодарности за предупреждение, возможно, спасшее форт. Куклы вполне могли бесшумно вырезать вышедших за ворота солдат, а затем занять защитников до прихода отрядов лоялистов. И сейчас они сидели бы во внутренней части форта, без доступа к воде, запертые, как крысы.

– Не сталкивался с таким? – спросил страж.

– Нет, – парень отрицательно качнул головой, закинув в рот следующую ложку каши. – Хорошо, что успели их остановить.

Бронс кивнул. Уже после боя, обдумывая случившееся, страж понял, что Като всего лишь предположил хитрую магию там, где не получилось объяснить действия противника тактикой или стратегией. Хейс не учёл подобного, потому что думал так, как и положено думать военному офицеру. Одарённые на войне в основном применяют магию для себя, а хитрые планы остаются разовыми акциями отдельных энтузиастов. Сам Бронс имел опыт в совершенно другой области, да и банально полагался на коменданта.

– Нам бы сейчас некромант пригодился, – продолжил заключённый. – Я же правильно понял, что перед фортом лежит пара сотен трупов?

Бронс кивнул, ещё не улавливая идею.

– Всех их не поднять…

– Всех и не надо. У них есть порох. Поднимаешь один труп, который соберёт порох и пули и приволочёт в форт или в какое-то одно место и подорвёт во время атаки, – выдал идею Минакуро.

Страж задумался. Бронс был великолепно образован, и историй об изобретательности одарённых, порой находивших оригинальные, а иногда и вовсе гениальные способы использовать магию себе во благо знал достаточно. Но за последнюю сотню лет таких историй было не слишком много. О причинах такой ситуации Бронс никогда не задумывался, у него хватало других проблем в жизни. Здесь же, сидя в осаждённом форте, думать хотелось о чём угодно, кроме самой осады и всего с ней связанного.

– Вообще-то, у нас есть некромант.

Като поднял на него взгляд.

– Не думаю, что среди твоих людей завёлся Харон, не тот профиль. И вряд ли офицер гарнизона, опять же в силу специфики магии клана. Неужели наследник?

– Да, Итиль Харон.

Третья важная персона сидела в своей комнате безвылазно. Франсуа ни разу его не видел за всё время, что провёл в форте. Наследников Минакуро видел, сегодня они выходили во двор, спрашивали, что за шум был поздним вечером. Потом поднимались на ворота, чтобы посмотреть на армию лоялистов, те продолжали разворачивать лагерь, как будто ночью ничего не произошло. Франсуа как раз говорил с Хейсом о пушках.

– А они не смогут ночью разместить орудия? Чтобы с восходом начать обстрел. Пока наши пушки их накроют – они половину форта разнесут, – спросил Бронс.

Пушек у лоялистов было достаточно, и пусть калибра они все были полевого, забросить несколько десятков шрапнельных и фугасных снарядов в форт им это не помешает. А никакого укрытия здесь нет, только внутренние помещения башен, довольно маленькие, да подземная часть форта.

– Нет, не поставят, – отрицательно покачал головой комендант. Затем подумал и добавил. – Если не научились колдовать что-нибудь, чтобы видеть ночью как днём. Поставить позицию – дело непростое. Даже с башнями мы возились три дня. При дневном свете. Им факелы и фонари зажигать нельзя, мы сразу угостим снарядом. А в темноте ты попробуй сначала найти то место, где копать надо.

Командира сразу поддержал и Маркус.

– Не, зуб даю, ночью копать не начнут. Здесь скорее надо думать, когда у нас снаряды закончатся. А снарядов у нас много!

Тот разговор не слишком убедил Бронса. Мысли, высказанные офицерами, он находил верными, но после допущенной ошибки коменданта был склонен подвергать его мнение сомнению. И теперь, находясь в камере Като, размышлял над тем, как бы узнать мнение заключённого по этому поводу.

– Я идею подал, а уж заниматься этим или нет – дело ваше, – Минакуро, кажется, сосредоточился на каше, но тут же спросил. – Так что это за марионетки? Что-то эксклюзивное, штучное? Или где-то сидит целый род, который ими только и занимается?

– Второе, – ответил страж. – Род Ротазанд. Они происходят из Юсмира, но сейчас есть три крупные ветви. Одна в столице, а вторая в Янтау. С третьей непонятно, там мутная история. Поскольку Конрад доверяет только своим проверенным людям, сомневаюсь, что мы столкнулись с представителями марионеточников из Янтау.

Като кивнул, показывая, что услышал.

– А что они используют? Самострелы с ядами?

– Боевые марионетки вооружаются холодным оружием и, иногда, арбалетами. По слухам, целиться очень сложно, особенно когда управляешь марионеткой вслепую. Про яды я не слышал.

Минакуро хмыкнул.

– Недоработка. Подражать людям марионетки научили. А стрелять – не очень?

Сложно было понять, что именно вызвало у парня усмешку. Бронс пожал плечами:

– Там какое-то сложное заклинание. Каждый марионеточник управляет одной куклой, только одной, сам при этом погружаясь в медитацию. Вроде как управляет марионеткой вместо своего тела. Почему при этом сложно стрелять – я не знаю.

Като покачал головой:

– Я могу чего-то не понимать в их магии, но первый вопрос, который меня волнует: как они решили проблему с ориентацией в пространстве при слепом управлении? В заклинании контроля марионеткой есть специальный блок, отвечающий за… Удалённое зрение? Тебе известны заклинания, позволяющие смотреть издалека?

– Да. Сложные и затратные в применении. Думаю, в кукол встроены какие-то артефакты.

– А у вас есть пара этих штук?

Бронс хмыкнул:

– Есть, но что толку? Думаешь, так просто разобрать, что там намудрили создатели этих кукол?

– Было бы желание, – ответил Като, но настаивать не стал. – Но да, здесь и сейчас это будет пустой тратой времени. И кстати, от трупов я бы всё равно избавился. Спросите у Харона, может у них в клане есть какие-нибудь хитрые методы. Может, у него готовое заклинание есть, чтобы труп сразу в прах без всякого огня.

Страж отнёсся к этой идее с сомнением:

– Зачем? Им же, наоборот, трупы нужны.

– А затем, что некроманты не только они. Есть и другие. И если ты знаешь, что некромантия врага круче твоей, то лучше убрать трупы и лишить его оружия, – объяснил Минакуро.

Опять же определённый смысл в словах парня был, но идея разрабатывать оружие против самого себя была немного странной.

– Создание такого заклинания – время. Много времени без гарантии результата. И ещё не факт, что вообще кто-то задумался над созданием подобного заклинания, потому что ситуация, в которой оно может потребоваться…

– Не нужно ничего мне доказывать, – оборвал стража Като. – Можешь просто спросить у Харона.

И к словам добавил насмешливую улыбку. Что именно заставило Минакуро веселиться, Бронс не знал, но стражу не нравилось, когда над ним смеются. Ещё больше не любил, когда над ним издеваются. Като явно делал всё это, но попытаться уличить его… Значит признать, что издевательство достигло цели. Франсуа не мог объяснить это чувство, но какое-то внутреннее раздражение его не покидало.

Однако он подавил эти эмоции и покинул комнату. Ведь Като был прав, ничего не мешало просто спросить Харона.

Наследник некромантов обитал в такой же точно комнате, как и прочие офицеры форта. Никаких дорогих и комфортабельных апартаментов здесь не было предусмотрено. Как-то менять мебель парень тоже не стал, разве что на полу стояло несколько стопок книг. Франсуа застал Итиля за чтением, когда постучал и, получив разрешение, вошёл.

– Чем могу быть полезен, страж? – не вставая с кровати, спросил юноша.

Он был бледен и выглядел как-то болезненно. Мешки под глазами, тонус тела, как у больного или очень слабого человека. Вот только Бронс знал, что не следовало обманываться внешностью Харонов.

– Прошу прощения за беспокойство, – вежливо начал страж, всё же перед ним был наследник одного из сильнейших родов Эстера. – Я хочу попросить вашей помощи, если это будет возможно.

Итиль заинтересовался, это было видно по его лицу. Отложил книгу и встал с кровати.

– Прошу, обращайтесь ко мне проще. Чем я могу быть полезен?

Бронс, собравшись с мыслями, сформулировал вопрос.

– Скажите, есть ли заклинание, способное уничтожить трупы? Обратить их в прах? Может быть, как-то иначе сделать непригодными для…

Страж лишь на какую-то секунду замешкался, подбирая слово, но Харон его понял.

– Некромантии? Непригодными для поднятия?

Бронс кивнул.

– Да, такое заклинание существует. Даже несколько. Они разработаны моей семьёй для различных целей, – охотно поделился Итиль.

Тот факт, что заключённый оказался прав, снова, вызвал у Франсуа лёгкий укол раздражения.

– Но к сожалению, я ими не владею, – тут же продолжил Харон, – Они либо сложны, либо имеют узкую направленность и не востребованы в нашей практике.

Бронс с досадой поморщился. Если бы они избавились от трупов, всех трупов, это сильно облегчило бы жизнь и добавило спокойствия.

– Но, если вы опишете мне проблему, которую с моей помощью хотели решить, возможно, в моём арсенале найдётся подходящее средство, – продолжил Итиль.

– Да, возможно, – кивнул страж. – После схваток с лоялистами у нас остались убитые. Да и солдат противника под стенами лежит много. Нам бы не хотелось, чтобы лоялисты этим воспользовались.

Кажется, Харон проявил ещё больше заинтересованности, чем был до этого.

– Само по себе поднятие мертвеца на большом расстоянии возможно, однако подобный поднятый мертвец будет слабым и уязвимым. Превращение трупа в боевую единицу, опасную для солдат и одарённых, требует тщательной подготовки. Даже если среди лоялистов есть некромант, способный поднять мертвеца издалека, он не сумеет наложить на поднятого ни чар управления или контроля, ни внедрить поведенческие паттерны.

Парень рассуждал вслух, перебирая в голове возможные варианты действия. Размышляя над тем, как поступил бы он сам.

– Я скорее бы поднял сильного мертвеца и провёл бы его к стенам вместе с наступающими. А затем в нужный момент атаковал скрытно…

Бронс хмыкнул:

– Именно это и произошло. Только вместо мертвецов были боевые марионетки.

Харон кивнул:

– Логично, но решение всё равно интересное. Как вам удалось предугадать такую возможность?

Итиль очень внимательно уставился на стража. Казалось, именно этот вопрос интересует некроманта значительно больше, чем все житейские мелочи окружающего мира.

– Это… Не моя догадка, – признал Бронс, он был слишком гордым, чтобы воровать чужие заслуги. – И прочие… догадки тоже принадлежат ему.

– Кому? – продолжил пылать любопытством Итиль.

– Минакуро Като, наш заключённый.

Харона ничуть не обеспокоило положение Като, некромант вообще не обратил на столь несущественную деталь внимания.

– Я хочу с ним поговорить.

И, не дожидаясь согласия Бронса, вышел из комнаты. Страж поспешил за ним, остановившись, только чтобы дать сигнал своим подчинённым. Наследник Харонов отныне тоже мог свободно проходить к заключённому.

Когда Бронс вошёл в камеру, Итиль уже сидел на каменном полу перед Като.

–…Харон, – закончил, видимо, представляться гость.

Като ответил насмешливой хитрой улыбкой.

– И чем я вызвал твой интерес?

– Видишь ли, ты предложил интересную идею по применению трупов…

Минакуро покосился на стража, передав выражением лица вопрос: «ну и зачем ты ко мне привёл этого энтузиаста?»

– Какую из? – спросил он.

– Поднятие одного трупа среди мёртвых солдат лоялистов.

Заключённый фыркнул:

– Пф, это очевидно. Достаточно немного армейской смекалки и живой фантазии.

Бронс сделал стойку. «Армейская смекалка»? В устах Като, который солдатом никогда не был, звучало разве что не как оскорбление. И то только потому, что прямо здесь настоящих военных не было. Хейс на такое заявление из уст парня оскорбился бы.

– Очевидно, но не совсем. Нечто подобное у нас уже было придумано. Похожее, и всё же другое. Поднятие нескольких мертвецов среди трупов на поле боя, самая эта концепция, ты прав, очевидна, – Итиль улыбнулся. – Собрать порох и патроны и заложить бомбу – не так очевидно.

Като пожал плечами:

– У меня страсть к взрывам.

Харон проигнорировал шутку.

– В моём роду специально отбирают людей, молодых и старых, мужчин и женщин, чтобы они придумывали оригинальные способы применения мертвецов. Многое из их выдумок – горячечный бред, применимый в каких-то единичных ситуациях, сложившихся при невозможных обстоятельствах. В большинстве случаев у них получаются сложные, дорогие концепции, требующие подготовки и дополнительных заклинаний. Простые и изящные решения – редкость. Простые изящные решения, вроде предложенного тобой.

Минакуро хмыкнул:

– Мои услуги вам не по карману.

Не сразу представитель рода Харон понял шутку, но воспринял спокойно, улыбнувшись.

– Смешно. Но я надеюсь пережить эту осаду и принести домой твою идею. А сейчас ты, как любитель взрывов, расскажешь мне, что именно я должен сделать, – Итиль, казалось, улыбнулся невинно и открыто, но в выражении его лица проступило нечто холодное и злое, – Я могу заставить труп двигаться, даже на дистанции, но не разбираюсь во взрывчатке. Расскажи, что и как делать. И как скрыть это от лоялистов. Ты же обо всём этом подумал?

Бронс почувствовал пробежавший по спине холодок. Итиль даже у него вызывал острое чувство опасности, заставляя напрягаться, беспокоиться. Так беспокоится лань, ещё не увидевшая, но уже почуявшая гепарда, вышедшего на охоту. Минакуро, впрочем, нисколько не впечатлился.

– Всё зависит от того, чем ты собираешься подрывать мины. Проще всего было бы выкопать ямку, засыпать туда порох, сверху посыпать пуль, а потом прикрыть сверху землёй.

– Если пойдёт дождь – порох мгновенно отсыреет, – тут же внёс коррективу страж.

– Ага, – согласился Като. – А ещё мы в скалах. Ямку в камнях даже мертвецы могут копать годами. Придётся закладывать прямо в трупы…

Минут двадцать Франсуа стоял и слушал, как два странных человека обсуждают установку бомб внутрь человеческого тела, и как это сделать незаметно, быстро и эффективно. Ни у Като, ни у Итиля ни малейшего уважения к погибшим не было. Всё, что их интересовало – эффективность. И потому в какой-то момент они пришли к общему выводу, что взрывать надо внутри грудной клетки – кости создадут дополнительные поражающие элементы. Тело при этом должно быть максимально целым, без лишних отверстий, чтобы газ от сгорающего пороха не уходил в никуда. Причём поднятые некромантом мертвецы будут собственные тела превращать в бомбы, даже придумали довольно простой спусковой механизм, чтобы подрыв происходил при нажатии.

Наконец Харон, воодушевлённый интересной задачей, сорвался с места и поспешил наружу, чтобы приступить к её реализации. Бронс же, проводив его взглядом, тяжело вздохнул. Рядом хмыкнул Като.

– Что? Не приходилось раньше с ними общаться?

– Не так плотно, – признался Франсуа. – Это было нормально?

– Конечно, – Минакуро пожал плечами. – Точно так же мясник со скотобойни не может бояться крови. Для него сырые внутренности живого существа – не более чем ежедневная рутина. Не могу похвастаться большим количеством знакомых в этом роду, но те, кого я знаю, предельно корректные собеседники. Хароны никогда не начинают разговоры на такие темы сами. Если спросишь – с удовольствием расскажут. Им это интересно, что-то сродни обсуждению любимой книги, или какой-нибудь игры, хобби. Попросишь прекратить – тут же сменят тему. И не обидятся, потому что знают, что это не для всех. Но вообще – отличные ребята.

Свои мысли о том, какие опасности могут нести некроманты, Минакуро оставил при себе.

Харон не стал подниматься на ворота и маячить на виду. Наблюдают лоялисты из биноклей за фортом или нет, неважно. Итиль осторожно выглянул наружу, оценив материал, с которым ему предстоит работать. Затем отошёл в удобное место, сел в медитацию и приступил к работе. Даже по самым грубым оценкам Харону потребуется несколько часов.

Лоялисты, казалось, ничего не заметили. Продолжалось развёртывание лагеря, росли ряды палаток, шла установка частокола по внешнему периметру, одна за другой появлялись сторожевые деревянные башенки. Никто там внизу будто не придавал особого значения двум прошедшим боям. Осада только начиналась.

Глава 7

Лежавший на жёсткой койке, собранной из пары скамеек, поставленных рядом, молодой человек медленно приоткрыл глаза. Какое-то время ему казалось, что он не может сфокусироваться, столь мутной была картинка. Но затем он понял, что смотрит в потолок, на который падал неровный мерцающий свет тусклых масляных ламп.

– Ох! Очнулся, везунчик твердолобый! – раздался рядом голос Ульяны.

Сама женщина тут же появилась рядом, заглядывая в лицо Брайана.

– Ну-ка, глаза открыл. Главное, чтобы содержимое твоей пустой черепушки в трудоспособном состоянии осталось. Сколько пальцев я показываю?

Над ним появилась рука целительницы.

– Три, – прохрипел одарённый. – Пить…

– Пить – это хорошо, – оживилась ещё больше женщина.

В комнате, раньше служившей казармой, пахло кровью и травами. Кто-то тихо стонал в беспамятстве, терзаемый ранами. В углу у стены сидел солдат без руки, раскачивающийся взад и вперёд. Под операционным столом скопилась лужа крови, которую отмывала Ульяна, пока не заметила шевеления Брайна.

– Вот, попей, – целительница поднесла к губам офицера чашу с зельем.

Офицер пил. Напиток был отвратителен на вкус, но принёс желанное облегчение. Прояснилась голова, горло больше не ощущалось высушенной пустыней, тело заныло желанием двигаться, хотя бы немного, лишь бы не лежать на месте.

– Славно, лихорадка прошла, – приложив ладонь к голове одарённого, произнесла Ульяна. – И взгляд уже вроде на осмысленный похож. Ну как, желаешь девок и вина?

Парень поморщился:

– Всё тебе шутки, язва старая.

– Фи! Сам ты шутки! Много ты понимаешь? Вернейший способ понять, здоров мужик ещё или помирать собрался. Если до девок ещё охота есть, то жить, верно, будет.

Брайан имел своё мнение по поводу столь ненадёжных методов диагностики, но счёл уместным оставить комментарии и возражения при себе.

– Что произошло? Почему я… Здесь… Я ранен?

Ульяна махнула на него рукой:

– Вот как сразу много вопросов! Лежи уже. Головой своей пустой словил болт арбалетный. Но череп твой крепче оказался, так что можешь хвастаться! Кости в твоей головушке больше, чем мозгов.

Офицер подорвался:

– Сколько времени прошло? Сколько я пролежал без сознания?

– Да недолго, лежи, говорю! – женщина силой вернула Брайана на лежанку.

Впрочем, даже без её усилий он почувствовал острую боль в голове и не смог бы без посторонней помощи даже сесть.

– Сколько времени… – сквозь боль продолжил требовать ответа офицер.

– Да вчера бой был, вчера! Без тебя осаду не сняли, не волнуйся! Успеешь ещё героически убиться! – проворчала лекарка.

И тут же пошла к другому раненому, разбуженному разговором. Брайан полежал немного, пережидая боль, а затем расслабился. Здесь не было окон и понять, день сейчас, вечер или ночь, не представлялось возможным. Спрашивать же Ульяну офицер не стал, не желая снова слушать ворчание лекарки.

Он попытался вызвать в памяти события, предшествовавшие его ранению, но получил только головную боль. В конечном счёте он смог успокоить себя мыслями, что Ульяна, какой бы сквернословкой она ни была, всё равно расскажет коменданту о вернувшемся в сознание подчинённом. А Хейс обязательно к нему зайдёт осведомиться о здоровье, не может не зайти. Получилось расслабиться и даже задремать. Ульяна, покончив с уборкой и ранеными, покинула комнату лазарета. И лишь редкие тихие стоны раненых прерывали тяжёлую тишину.

– Сир, – разбудил Брайана голос.

Офицер открыл глаза и повернулся. На соседней койке лежал солдат. Из-за бинтов, закрывающих нос, одарённый не сразу узнал одного из своих подчинённых.

– Тони? Ты-то как здесь очутился?

Парень улыбнулся с лёгким смущением, будто стыдился доставлять неудобство своему командиру.

– Да вот… пуля выбила осколки из камня, да прямо мне в лицо. Очнулся уже здесь, ну прям, как вы.

Брайан понял, что Тони потерял сознание уже после него.

– А что произошло?

– Да я же в магии не разбираюсь, сир. Там за воротами был кто-то. Прятался в трупах. Несколько, шесть или семь штук, я не понял. Стреляли по ним – это да. Я так и не понял, что это было. Ганс говорил, что одарённые, но я не поверил. В общем, мы их того. А потом и лоялисты пошли, – Тони закашлял, отвернулся.

Брайан терпеливо ждал, пока раненый солдат продолжит рассказ.

– Они это, думали, что те штуки нас врасплох застанут. Не тут-то было. Мы их встретили, как полагается, с пушками. Я, правда, всего два раза выстрелил, прежде чем…

Тони снова закашлялся. Брайан нахмурился, заметив, что его боец подставляет тряпку, уже покрывшуюся красными пятнами. Осколки, врезавшиеся в лицо, не вызывают кровавого кашля.

– Тони, а чего это ты кашляешь?

Парень преувеличенно бодро улыбнулся:

– Да это ерунда. Не обращайте внимания, сир!

– У тебя кровь стекает изо рта.

Тони смутился, утерев рукавом рот.

– Ага, так и есть. Пуля, она раскололась. Если куски стены полетели мне в лицо, то осколок пули в меня.

Брайан обратил внимание, что второй рукой Тони почти не двигал.

– Недолго мне осталось, я так думаю, – грустно вздохнул парень.

– Эй! Не говорит так! С таким настроем никогда не поправишься!

– Так-то оно так, но… Это вы, сир… Ну, одарённые, вы можете выздороветь. А я с вами говорю только потому, что эта ведьма напоила меня чем-то, – он откинулся на подушку и уставился прямо перед собой. – Ничего не чувствую. Даже когда кашляю. Да и Ульяна не говорит, что скоро поправлюсь. Просто поправляет повязки, даёт зелье своё выпить и уходит. Будто ждёт, когда уже всё.

Брайан не нашёлся, что сказать, как подбодрить. Молодому офицеру казалось, что каждый человек хочет жить, каждый до последнего цепляется за своё существование. Не видел он людей, так спокойно говоривших, что скоро уйдут.

А Тони будто спохватился.

– А, сир! – громким шёпотом заговорил солдат. – Вы простите меня, но я чего вас разбудил-то. Я попросить хотел.

Он улыбался. Спокойно, без надрыва, без обречённости. Обычным голосом готов был своё последнее желание озвучить. Не было в этом обычном парне никакого страха. Обычный новобранец, завербованный за месяц до объявления войны. Его внешнее спокойствие не может быть результатом опыта. Никак не может.

– Разрешите попросить.

– Разрешаю, – ответил офицер вновь пересохшим горлом.

– Я прошу в храм подношение сделать, – тихо сказал он, тут же спохватился. – Я знаю, что сейчас это… Не приветствуется. После кровавой ночи-то. Но я так думаю, нельзя совсем без веры-то. Что-то же должно быть, и до, и после жизни. Вот и хочу. А на остальные пусть парни гуляют. Хочу, чтобы хорошо помянули меня.

Одарённый удивился:

– А семья?

– Так это… Нету никого. Мать во время кровавой ночи и погибла. Сестра была, но ту… – он смутился. – Плохая история с ней случилась, сир. А больше и нет никого. Да для меня парни в роте ближе всякой семьи! Никого роднее нет, – заверил он.

Но не успел Брайан хоть что-нибудь ответить, как вмешался другой солдат:

– Подношение он хочет… Дурак ты, Тони. Кому ты подношения приносить собрался, деревенщина? Эти мрази жрецы выпустили демонов на улицы! Им ты хочешь сделать подношения?

– Нет! – горячо возразит Тони. – Я знаю, что жрецы предали нас! Но боги-то…

– Какие в задницу боги?! Откуда, по-твоему, черпали силу жрецы? От этих самых богов! Кому ты хочешь приносить подношения? Убийцам? Тем, кому эти твари принесли кровавую жертву? Да я тебя сам к ним отправлю! Хоть прямо сейчас!

Солдат после своей речи закашлялся. В комнату вернулась Ульяна:

– Кто кричал? Вам что положено? Лежать и отдыхать! Я для кого стараюсь, индюки пережаренные? Для себя чтоле? – лекарка притопнула. – Чего блажите?!

– Я хочу подношение сделать богам! – смело заявил Тони. – Нельзя без богов! Плохо ли, хорошо ли, а боги над нами, и к ним надо уважение проявлять!

Ульяна сплюнула в сердцах:

– Тьфу тебя, дурак блаженный. Чей та ты исповедоваться собрался? Помирать что ли удумал? У меня от простого кашля ещё ни одна собака не умерла, и ты жить будешь!

Солдат, бранивший Тони, снова повернулся:

– Тебе может и жреца найти? Или сразу тварь какую вызвать? Чтобы ты сразу божество своё прям промеж ног расцеловать мог?

Лекарка шикнула на говоруна:

– Молчал бы, Миль. Чего зря воздух сотрясаешь?

– Скажите ему, сир, – Тони не нашёл ничего лучше, чем обратиться к авторитету. – От одарённых мы тоже всякое испытываем, но так заведено же! Таков порядок! Господам служи, да богами молись! Меня так мать учила!

И снова закашлялся. Брайан замешкался с ответом, и его опередил Миль.

– А ты вино с мочой не путай! Какие к демонам боги? В какой храм ты подношение нести собрался, если во всех уже давно демонам поклоняются? Не думаешь же ты, что они за один день скурвились?!

– Не хули богов! – возмутился какой-то другой солдат.

Ульяна фыркнула.

– Да что вам дались эти боги? Когда вы их видели в последний раз? Тыща лет прошла, как они себя проявляли! Да и тогда, если почитать старые хроники, далеко не о благе людишек думали, – женщина покачала головой. – Если хотите им поклоняться – вперёд. Да только с тем же можете, вон, Конраду почтения возносить. А чего? Когда-то его отец правил? Правил! Ну вот по традиции ему надо кланяться!

Миль крякнул:

– Во-во! Мы же не с ним сражаемся насмерть, а с его солдатами! Ульяна умные вещи говорит!

Тони насупился и с обиженным видом откинулся обратно на свою лежанку. Лекарка добилась порядка и снова уложила всех по местам, заставив заткнуться и лежать тихо, чтобы не мешать другим выздоравливать.

Оставив своих подопечных Ульяна, привычно поправив бинты, наконец смогла покинуть подземную часть форта и хоть ненадолго выйти на улицу. Бросив короткий безразличный взгляд на деловитую суету солдат, она вышла на прохладный воздух и устремила свой взор в небо. Женщина позволила себе минуту слабости. Вспомнила всё то, что составляло для неё маленькие радости жизни когда-то. Всё то, чего сейчас она была лишена. Минутка грёз, минутка воспоминаний. Мгновения, во время которых воскрешённые в памяти моменты согревали и давали сил. Сил продолжать непростое, но такое важное дело.

– Мой толстый гусь, в тебя влюблюсь… Как же хорошо, – тихо выдохнула целительница.

– Выкроили немного времени на отдых? – спросил вышедший из подземелья страж.

От Бронса не ускользнуло общее пренебрежительное отношение к лекарке, но себе он подобного не позволял. И не своих подчинённых тоже предупредил.

– М? – Ульяна вырвалась из своих мыслей, обернувшись. – Ох! Если всё время сидеть в этих казематах – умом тронуться можно. Порой только и мечтаю, что об оконце одном единственном. Много ли я прошу? Окно! Эх…

Она махнула рукой, показывая, что это лишь её ворчание и не стоит внимания.

– Как раненые? – спросил Бронс.

– А что с ними станется? – повела плечами Ульяна. – Лёгкие поправляются, тяжёлые не умирают. Брайан очнулся, хоть одна хорошая новость. Но по голове получил знатно, сегодня и завтра точно не встанет на ноги, но если ему волю дать – ползком на стену полезет. Эх, молодость! Пошто ты такая дурная?

Франсуа пристальнее взглянул на женщину. Спина прямая, ни намёка на старость. И сейчас, и ранее, когда страж мельком видел целительницу, мужчина отметил этот момент. Ульяна иногда правдоподобно демонстрировала какую-то сгорбленность, но именно что демонстрировала. Простые солдаты, люди, не искушённые ни в фехтовании, ни в танцах, не могли этого заметить. Офицеры, вероятно, не уделяли целительнице достаточно внимания. Бронс же обязан был замечать любые странности.

К тому же осанка была не единственной деталью, что привлекла его внимание. Зубы. Да, одарённые могут до седых волос не испытывать больших проблем с зубами, но разница между улыбкой девушки и улыбкой женщины за сорок всё равно имеет место быть. Пусть даже Ульяна лекарка, а целители все свои умения по поддержанию здоровья активно и с удовольствием применяют на самих себе. Но! Все целители, которых знал Франсуа, обязательно выправляли себе зубы, делали их ровными и красивыми, а уже потом поддерживали в таком состоянии. Зубы Ульяны не были идеальными, резцы немного выступали, а один клык и вовсе вырос неровно. При этом зубы были в хорошем состоянии. Как у молодой одарённой, не уделявшей этом какого-то особого внимания, сверх обычного женского поддержания своей красоты. Был бы этот момент единственным – Франсуа бы списал его, как случайность, совпадение. Но в совокупности с прочими…