Текст книги "Крыло. Последний Патрон (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Тёмное марево поднялось над телами мёртвых одержимых. Двумя потоками оно струилось в тело убийцы, всё так же сидевшего на коленях. Коже его бледнела, пока не стала болезненно серой. Волосы и глаза начали источать маслянистый дым. А марево отбираемой жизни всё продолжала наполнять тело.

Солдаты успели перезарядиться, но командиры не давали команды на открытие огня. Медлили и рыцари лоялистов. Ждали, что Минакуро подохнет сам. Завалится набок и затихнет навсегда. Или лопнет. По тёмному мареву было ясно, практически очевидно, что он отбирал силу у убитых противников. Рыцари лоялистов понятия не имели, каким методом происходит передача, но сам процесс был виден невооружённым взглядом.

Но одержимый не умер.

Слабость и боль, приносимые вливающейся в его тело силой, не становились слабее, не утихали, он постепенно к ним привыкал. Губы одержимого беззвучно шептали:

– Минуту… дайте всего минуту…

Но командирам надоело ждать. По строю пробежались приказы целиться. Достаточно громкие, Като их слышал. И потому, сжав зубы, положил ладонь на землю, формируя заклинание. Мысли путались, пульсирующая боль сбивала концентрацию. Собственная сила билась в агонии, трепетала, металась хаотично.

Он не успел.

За спиной раздался стрекот выстрелов, и Като просто упал. Несколько пуль врезались в спину, остальные попали в землю вокруг него. Но он лечил себя слишком быстро, да и боль от ран была ничем, в сравнении с болью, приносимой когтем.

Перекачка жизни резко завершилась. Вопреки надеждам Като не испытал желанного облегчения. Боль и слабость остались, но как минимум он перестал чувствовать себя так, как будто стоит под водопадом и ему на плечи каждую секунду падает по несколько тонн воды метров со ста.

Сосредоточившись, он, наконец, смог создать щит. Полукупол закрыл его от лоялистов. Несколько рыцарей тут же начали вмешиваться в плетение, пытаться сломать… Но Като ощущал их потуги попытками гномов свалить великана. Его заклинания стали не лучше, сложнее, качественнее, а тяжеловеснее. Это слово было правильным. Его магия стала тяжеловесной. Чтобы вмешаться в работу заклинания, требовалось прилагать усилия. В его случае усилия становились такими, что рыцари лоялистов оказались неспособны к тонким манипуляциям такими объёмами энергии.

Одержимый окинул взглядом армию, готовую к бою. Даже если он отступит к форту, они всё равно двинуться следом. Готовность идти и штурмовать стены читалась на лицах солдат и рыцарей.

Раздались новые приказы. Солдаты целились. Обычные пули для щита не страшнее лёгкого дождя, и на них Като даже не обратил внимания. Рыцари готовили заклинания, и к тем двум десяткам, что уже были на передовой, подтягивались новые. Очень скоро всё это обрушится на форт. С потерями, но лоялисты захватят Ржавый Пик.

Поморщившись и подавив желание выругаться Като снова сосредоточился. Ему нужно было что-то, что на время замедлит лоялистов. Хотя бы замедлит, хоть на десяток минут. Заклинание сложилось. Коса, идущая в метре над землёй, с максимальным охватом и заряженная изменённым воздухом. Это было первое из двух разрушительных заклинаний. Второе – огненное, сейчас готовила Астара.

Была только одна проблема. Он не сможет одновременно держать щит и атаковать. Не хватит концентрации.

Солдаты выстрелили. Пули бессильно разбились о защиту. И одержимый убрал заклинание. Рыцарям лоялистов хватило секунды для атаки. Пламя, молнии, водяные пули, какие-то сгустки света, возможно, и магией воздуха, невидимой на фоне всего прочего. Всё это понеслось на одинокую фигуру молодого Минакуро.

Чёрная волна ответного заклинания снесла всё. Рассеяла все встречные заклинания, а затем добралась до рыцарей. Тех, кто не успел поставить защиту, разорвало. Тех, кто пытался закрыться чем-то слабым, вроде каменной стены или простых щитов, разрезало надвое. Ставивших полноценную защиту только ранило. Тех, кто смог защитить себя полностью, было всего трое. И волна врезалась в ряды солдат. Неся смерть, заклинание прошло полсотни метров, выкосив несколько сотен человек.

Като пошатнулся и едва не упал, но смог удержаться на ногах. С запозданием вновь закрылся щитом. Развернулся и неуверенным шагом пошёл к форту. А за его спиной стояла ошеломлённая от внезапной атаки армия.

Многие солдаты, стоявшие вплотную к зоне поражения, безмолвно взирали на трупы перед собой. Несколько секунд назад они были частью строя, перед ними были десятки рядов товарищей, а сейчас нечто просто скосило всех, остановившись буквально у их носа. В тишине. Раненых практически не было, только мертвецы. Не паниковали они только потому, что атака завершилась так же внезапно, как и началась. Хотя кое-где люди начинали кричать и пытались убежать. Постепенно ужас ситуации накрыл всех. Армия забурлила.

Приказы командиров пытались заглушить крики солдат. Всё вокруг начало шевелиться. Рыцари пытались понять, что именно произошло и не стоит ли готовиться к новому удару. Кто-то бросился искать раненых, другие порывались бежать в атаку.

Одержимый достиг поставленной цели. Выиграл время. Он шёл, не особо быстро, с трудом переставляя ноги. Боль и слабость всё ещё сковывали его движения, давили, замедляли. Като был сосредоточен только на шагах, на необходимости идти. Всё остальное ускользало от его внимания, и только Астарта следила за окружающим миром.

Она предупредила об опасности.

Выжившие рыцари, кто был на это способен, пошли за одержимым. Да и несколько не пострадавших отрядов сумели быстро восстановить дисциплину и, обходя остальных, начали организованный подъём. Като преодолел лишь треть пути, выигранной форы было недостаточно.

Минакуро остановился. С немалым трудом удерживаясь на ногах, развернулся, поднимая руку. Колдовал не он. Ослабленный, терзаемый болью, он не смог бы достаточно сосредоточиться, сконцентрироваться, чтобы сотворить заклинание. За него это делала Астарта.

Огненный шар, вспыхнувший на ладони, не выстрелил едва заметным глазу росчерком, как было до этого. Нет, тяжёлый огненный шар налился коптящим дымным пламенем и, сорвавшись с ладони одержимого, с заметной неспешностью полетел в ряды преследовавших его лоялистов. Рыцари попытались сбить заклинание, помешать ему, преградить, в конце концов, поставить защиту.

Мелкие заклинания, пущенные наперехват, шар проигнорировал. Поднятый водяной щит пробил насквозь без малейшего затруднения. И, лишь обрушившись на строй, взорвался. Яростное демоническое пламя сожгло сразу десятка два солдат, вцепившись ещё в несколько десятков. Отряд смешался, сбил строй. Солдаты принялись тушить товарищей, помогать.

Рыцари же продолжили подниматься по склону, внимательно следя за действиями одержимого. Для самого Като оставалось загадкой, как именно они будут реагировать, если он атакует. В бесполезности защиты они же могли убедиться, возможно – попытаются положиться на скорость и уклонение. В этом был смысл, сейчас его атаки не отличались скоростью.

Раздались выстрелы со стороны форта. Новыми действующими лицами оказались три десятка солдат гарнизона под командованием Бронса. Они вышли на поднятый одержимым каменный вал и, встав неровным строем, вразнобой стреляли по лоялистам.

– Давай! – кричал страж одарённому, взмахами руки подзывая к себе, будто Минакуро сам не понимал, куда ему надо идти.

Като беззвучно выругался, мысленно обещая много высказать Бронсу, и продолжал упорно двигаться вперёд. Рыцари лоялистов, отпрянувшие под выстрелами, снова бросились вперёд, пытаясь догнать самого опасного из защитников форта.

Выстрел уцелевшей фортовой пушки охладил их пыл, рассыпав смертоносную дробь по полю боя и ранив двоих одарённых.

Новый отряд лоялистов бежал вперёд, на этот раз рассеянным строем, продолжая упорную атаку. Командир армии твёрдо решил сегодня взять форт, и понесённые потери его пока не смущали. Солдаты, падая под рассеянными выстрелами защитников, вышли на подходящий рубеж. Несколько громких приказов выстроили их в относительно ровные шеренги. Новая команда – первая шеренга встаёт на колено. Следующая – солдаты двух шеренг прицеливаются.

Като, едва не упав на очередном шаге, остановился, пытаясь создать щит. Магия подчинялась плохо, заклинание всё никак не желало развернуться в полноценную защиту.

Выстрел.

Несколько защитников падают. Бронс слышал пролетающую мимо пулю.

Като упал. Замирающий ветер прикрыл его спину, но пуля пробила колено, едва не оторвав ногу. Такую рану вылечить походя он уже не мог, как не мог и оставаться на месте.

Страж выругался, спрыгивая в ров. Жахнула пушка. Артиллеристы пытались удержать солдат, задержать, хотя бы немного. Бронс вскарабкался по склону и пополз к одержимому. Като, перевернувшись на спину и сев лицом к лоялистам, сумел бросить ещё один огненный шар.

Один из рыцарей ответил ему молнией. Атака врезалась Като в плечо, оставив крупный ожог, и добавила физической боли и без того страдающему телу. В его теле билась Астарта, пытаясь вызвать одержимость, обратить хозяина в монстра, способного разорвать хоть всю армию лоялистов, но была бессильна. Действие когтя ещё не закончилось, тело отказывало трансформироваться, сопротивлялось.

Бронс подскочил к Минакуро и подхватил парня на руки. Собственное тело пробил болезненный спазм, но Франсуа, сжав зубы, терпел. Как мог быстро он пошёл ко рву, к своим. Не было у Бронса сомнений, что сейчас единственный, кто может остановить атаку – человек на его руках. Като, которому нужно дать время на восстановление.

За спиной раздались выстрелы, и боль пронзила поясницу. Страж оступился, сделал несколько неровных шагов, и пошёл дальше, до рва оставалось всего десяток. Грохнула пушка. На той стороне рва уже не было живых воинов, отступление двух одарённых никто не прикрывал.

В спину ударило заклинание, бросившее Бронса вместе с Минакуро вперёд, на самый край рва. Одарённому потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и, преодолевая слабость и боль, скатиться.

Какое-то время они лежали на дне, тяжело дыша. Като не без труда облокотился спиной на стенку рва, чтобы поправить едва не оторванную ногу.

– Хвали богов, что она на месте, Бронс, – прошипел Минакуро. – Иначе пришлось бы тебе за ней ползти.

Франсуа покосился на конечность, держащуюся на коже и сухожилиях. Коленный сустав был разорван.

– Уверен, что она тебе ещё нужна? – прохрипел страж.

Снаружи бухнула пушка. Снова раздались выстрелы. Стреляли, похоже, со стен, отгоняя лоялистов ото рва.

– Я на своих ногах ещё танцевать буду, – пообещал Като. – Ещё немного…

– Немного до чего? – не понял Бронс.

– Увидишь, – прохрипел одержимый.

Сверху раздались крики на несколько голосов. А затем в ров упала граната. Грубый шарик с весело шипящим фитильком скатился по стенке и упал на дно в каких-то двух метрах от одарённых. Сотворить заклинание не успевал ни один из них. Като вскинул руки, закрывая голову, Франсуа сделал то же самое. Взрыв поднял облако пыли и прокатился звенящим ударом по всему рву.

Като зашипел от боли. Мелкие осколки врезались в его измученное тело, взрыв ударил по ушам. Однако…

На этом всё. Жизненная энергия, отобранная когтем у двух одержимых, защищала его. Это было новое ощущение, странное. И, в сравнении с тем, как он воспринимал свой дар или даже Астарту, мерзкое. Коготь заёмной жизненной силой компенсировал полученные травмы. Но не лечил. И Като совсем не хотел проверять, где предел такой живучести.

Поднятая пыль начала оседать. Одержимый, преодолевая спазмы, с трудом подавил желание откашляться. Во рту, горле и носу стояла пыль. Он осторожно сплюнул, избавляя от сухости рот. Попытался, во всяком случае, стало лишь чуть-чуть получше. Тишину он соблюдал, чтобы наверху не заметили, что он жив. Не хотелось получить вдогонку к первой гранате ещё несколько её товарок.

А когда пыль осела достаточно, он увидел Бронса. Страж не имел запаса живучести, не успел поставить защиту… в общем, шансов у него не было. Напротив, Минакуро лежал труп, изрядно посечённый осколками. На лице застыло выражение боли.

– Прощай, страж, – прошептал Като. – Ты вроде был неплохим мужиком. Хорошей новой жизни.

Магия, наконец, начала поддаваться, подчиняться. Мало-мальски сложные заклинания перестали вызывать приступы боли от забиваемых в череп гвоздей. Като начал спешно лечить себя, но был остановлен Астартой.

«Не трать время, милый. Сейчас мы покажем им одержимого во всей красе!» – она источала жажду крови и разрешения.

Като не слишком-то хотел её одёргивать, но чутко прислушивался к себе.

– У нас будет не так уж много времени…

Его состояние не располагало к затяжному бою. Насилие над собственным телом, влияние когтя, присутствие демона. На первый взгляд, Като был в порядке, дар наполнен силой, тело быстро регенерирует, усталость и боль отступает, но это только на первый взгляд. Стоило сосредоточиться, присмотреться, как становилось ясно – его тело на пределе. Что будет, когда Като эту незримую черту переступит, одержимый не знал и не хотел выяснять.

Пока Минакуро приходил в себя, вокруг продолжался бой. Солдаты лоялистов растянулись по склону и рассредоточенным огнём подавляли немногочисленных стрелков на стенах. Орудие на башне стреляло редко, да и солдаты противника больше не собирались плотным строем. Однако подойти ко рву и начать его преодолевать лоялисты пока не пытались.

Несколько рыцарей атакующей армии, подняв земляное укрытие, чтобы защититься от огня стрелков и пушки, готовились к форсированию последней серьёзной преграды. После разрушения ворот стены станут не более чем небольшой заминкой. Мешала только пушка, но сейчас, когда гарнизон настолько ослаблен, солдаты смогут к ней подойти и забросать гранатами. Так считали рыцари лоялистов, готовившиеся к атаке, последней, как им казалось.

И они были недалеки от истины. Командовал гарнизоном раненый Брайан, как последний оставшийся в живых офицер. Два стража защищали башню с орудием, ещё двое стояли в воротах, экономили силы на случай, если придётся останавливать прорыв. Солдат на стене оставалось чуть больше полусотни. Остальные, кто не был убит, ранен осколками взорванной сторожки и не был уведён Бронсом, уносили раненых вглубь форта, либо спешно строили баррикады. Но всё это было трепыханием раненой лани, нагоняемой гепардом. Оставшись почти без рыцарей, составом меньше роты, с разрушенными воротами и одной башней, они уже проиграли.

Прихрамывая, Брайан поднялся на стену и привалился к парапету рядом с десятником, перематывающим руку раненого солдата. Выглянул из-за зубьев, оценил собирающихся за рвом солдат. Рыцари лоялистов создали ещё несколько укрытий, защищавших от огня со стен. И пусть на склон перед фортом всё равно не помещалось больше трёх, край – четырёх сотен человек, гарнизону и этого хватит с запасом.

– Сдаётся мне, сир, – обратил на себя внимание десятник, – что у сира стража не получилось. Жаль, конечно, этот…

Десятник замялся. Эмоций и мыслей у мужика было много, и большую часть высказывать вслух не стоило. Даже предельно лояльные родные офицеры такое уже не спустят. Но в то же время мужик своими глазами видел, что возможности наказать его за дерзость у Брайна может уже и не быть.

– Я видел, как они оба добрались до рва, – прохрипел солдат.

Десятник как раз закончил затягивать повязку. Там, наверное, была царапина. Пуля, попади прямо в кость, скорее оторвала бы руку.

– Ага, – зло кивнул десятник. – А потом туда же упала граната. Так что я бы не надеялся. Нас теперь только чудо спасёт.

– Чудо не обещаю, привёл с собой чудовище, – отозвался с лестницы молодой Минакуро.

– Это было некрасиво, – укорил его поднимавшийся следом Харон.

Брайан присел на холодный камень. Даже просто стоять ему было тяжело.

– Мне бы отправить вас обратно под защиту скалы, но, учитывая, как всё складывается… – офицер улыбнулся. – Будем рады любой помощи.

Чарльз поостерёгся выглядывать из-за стены, присев на колено рядом с офицером и вопросительно посмотрел на Итиля.

– Что сможешь сделать?

Некромант отрицательно покачал головой.

– Не многое. Сразу говорю, что переломить ситуацию я не смогу. Мои практические навыки… – Итиль задумался, подбирая слова, – лежат совершенно в других областях. Боевой некромантией я никогда не занимался.

Офицер кивнул, по сути, пропустив слова Харона мимо ушей. Его заботили совершенно иные проблемы.

– От нас что-нибудь нужно? – сразу перешёл он к тому, что считал главным.

Итиль огляделся.

– Только безопасное место, чтобы я мог колдовать, ни на что не отвлекаясь. И чтобы оно было как можно ближе к врагам, конечно.

Десятник хмыкнул:

– Боюсь сир, безопасных мест на стене нет. Разве что на башне попробуете.

Брайан хотел возразить, усомниться в безопасности предложенного десятником места, но не успел. Среди солдат раздались ругательства, что-то явно происходило. Офицер заставил себя подняться, и, вместе с десятником, выглянуть наружу.

На той стороне рва стоял… видимо, одержимый, выпустивший демона. Пару секунд он, укрытый всё тем же щитом от стрельбы и магии, что-то колдовал. Внезапно раздался рёв, и от одарённого в сторону лоялистов пошла волна огня. Скорее даже целая стена. Пламя расходилось, захватывая всё больше и больше обильно политого кровью камня, пока не добралось до лоялистов. Рыцари пытались что-то колдовать, но…

Побежали. И одарённые, и солдаты, все бросились прочь. Като залил пламенем всё пространство перед собой, закрыл всю дорогу, отогнал солдат на три сотни метров. Не все успевали отступить оперативно, не все правильно распознали угрозу. Солдаты противника, прятавшиеся в укрытиях, не видели пламени, и оно поглотило их. Раздались крики сжигаемых заживо людей.

Като покачнулся. Резко развернулся и, перепрыгнув ров, прихрамывая, побежал в форт. С каждым шагов демонический облик исчезал, показывая уставшего и раненого человека. Последний раз бахнула пушка и затихла. Солдаты тоже прекратили огонь. Демоническое пламя отчаянно коптило небо, закрыв густым чёрным дымом всю дорогу. Они победили. Получили ещё одну отсрочку.

Никто не радовался, не кричал, даже не выдыхали облегчённо. Это не было концом боя, лишь ещё одной короткой передышкой.

Като прошёл через развалины ворот, подхваченный на руки стражами. Одержимый ещё хотел развернуться и магией закрыть проход, так и приглашающий неприятеля, но не сумел. Он отключился прямо на руках рыцарей. Брайан, видевший это со стены, крикнул:

– К лекарке его! Срочно!

А Харон, смотревший на бушующее пламя, тихо вздохнул.

– Все трупы спалил…

Глава 17

Одержимого принесли к раненым, следом хромал Брайан. Ульяна, увидев процессию, сначала вскинула руками:

– Кого вы ещё тащите?! Нет больше места! Некуда мне…

– Это наш одержимый, – прервал её офицер.

Лекарка тихо ругнулась, быстро перевязывая рану, которой занималась.

– Несите за мной, гуси криволапые.

В её комнате стоял стол. Сейчас он, понятно, был завален, лекарка выгребла на него свои запасы, пытаясь помочь всем раненым. Но, несмотря на прилагаемые усилия, она была неспособна спасти большую часть. Не имела ни навыков, ни достаточного количества лекарств. Всё чаще одарённая обрывала страдания раненого, чтобы не мучить человека растянутой на часы агонией.

Быстро убрав со стола то, что ещё могло пригодиться, оставшееся быстро смахнула на пол.

– Сюда кладите. И осторожно! А то знаю вас, крылья перепончатые вместо рук!

Солдаты, крякнув, забросили оказавшегося неожиданно тяжёлым парня на стол, не слишком заботясь об аккуратности. Като весил явно больше сотни килограмм, и даже четверым мужчинам было не слишком легко его переносить.

– Вот же! Всё! Разошлись!

С избавлением от одежды проблем не возникло. Куртка развалилась на лоскуты. По тем обрывкам, что остались под ней, Ульяна даже не смогла понять, что именно за предмет гардероба это когда-то был. Зато поняла другое. Ей здесь нечего было делать.

Мрачно посмотрев на Брайана, целительница спросила:

– Ну и что это?

Офицер сам подошёл к столу и взглянул на грудь одержимого. Стёр пятна крови и грязь, открывая целую, здоровую кожу. Не то что ран, даже намёков на шрамы не было. Ульяна для порядка осмотрела Минакуро полностью, но нашла лишь несколько отмерших кусков кожи чуть ниже колена. Хороших таких кусков, будто колено ему разорвало, но сейчас всё выглядело целым. Тогда целительница обратилась к способностям и начала обследовать Като изнутри.

– Нда… – протянула она наконец.

– Что с ним?

– Соколик ты мой ясноглазый, спроси чего попроще. Он здоров, но состояние такое, будто только что перенёс пересадку половины внутренних органов. Понятно…

В последней оговорке отразилось слишком многое. Брайан не разобрал всех эмоций, вложенных Ульяной в одно это слово, однако уловил главное.

– Ты знаешь, что с ним происходит, – твёрдо сказал одарённый.

– Ой, какой проницательный стал, посмотрите на него! Не знаю я! – ругнулась лекарка. И продолжила уже спокойнее. – Я догадываюсь, какую магию… Или скорее технику он применял. Только нам это не поможет, потому что я эту технику не знаю. Только описание и то, что она делает. Как работает – не знаю. Не помогу я ему ничем. Этот утконос ещё, как я погляжу, сам себе ногу отрастил, что я ему со своими припарками. Пойду лечить тех, кого могу.

– Подожди. Он хоть жив? В себя придёт?

– А мне-то откуда знать? Он вроде и здоров, но одновременно ослаблен так, что другой бы уже умер. Прямо сейчас он жив, это всё, что могу ответить.

Но, отойдя от стола и сделав несколько шагов, остановилась.

– А где Тимур?

Брайан вздохнул.

– Мёртв. Разорвало, что и не найдёшь ничего.

Лекарка опустила взгляд к полу.

– Вот же…

И, более ничего не говоря, поспешила в лазарет.

А Брайан присел на свободное место. Нужно было собраться с силами, вернуться на стены, оценить обстановку, придумать, что делать дальше. Но сил не было. Молодой мужчина вообще не представлял, как тащить на себе всё происходящее. Не представлял, что делать. То пламя, что оставил одержимый, сколько времени оно даст? Десяток минут? Час? А затем лоялисты снова пойдут в атаку, и останавливать их уже нечем.

Из сложных мыслей Брайана вывел звук шагов. В комнату зашёл Чарльз, а сразу на ним и Афина.

– Нам сказали, что его принесли сюда, – с порога объяснил наследник Минакуро.

И оба замерли.

– Он… Умер? – удивился Чарльз, видевший Като живым.

Одержимый действительно казался мёртвым, даже дыхания не было заметно.

– Жив. Но непонятно, придёт ли в себя, – ответил офицер.

Афина, осмелев, прошла к столу. Осмотрела Като.

– На нём… И ран-то нет?

Брайан кивнул:

– Да. Он владеет какой-то формой самоисцеления. Но, насколько я понял, перенапрягся.

Чарльз, ещё раз глянув на одержимого, перевёл внимание на Брайана.

– Огонь пока не стихает. Лоялисты перегруппировались, так десятник сказал. Ждут.

– Да, спасибо, – кивнул офицер.

Он испытал неприятное ноющее чувство от растущей ноши, давящей на плечи. А вместе с ней и подступающее к горлу отчаяние. Брайан лишь очень отдалённо представлял, что вообще может сделать в текущей ситуации. Ценой же его ошибки станут жизни, множество жизней.

Взгляд Минакуро несколько изменился. Чарльз, несмотря на молодость, кое-что понимал в людях, а некоторые очевидные вещи и вовсе замечал сразу. Так умение заметить, что подчинённый растерян и не знает, что делать, его научили замечать едва ли не в приоритете ко всему остальному. Конечно, с ходу раскрыть все мысли и тревоги малознакомого человека он не мог, но знал, куда надо смотреть.

– Что с комендантом Хейсом? Я его не видел.

Офицер прикрыл глаза.

– Погиб.

– Я правильно понял, что сейчас ты командуешь гарнизоном?

Брайан поморщился.

– Да, по остаточному принципу.

– Ясно, – кивнул Чарльз.

Офицер ощутил раздражение. Молодой человек, ничего не понимающий в военном деле, говорил с такими интонациями и с таким видом, будто говорит со слугами в своём особняке.

– Не знаю, поможет тебе это или нет, – продолжил Минакуро. – Но скажу. Ошибёшься ты или нет – не так важно. Да, могут погибнуть люди. Но если ты ничего не сделаешь – их погибнет куда больше, – парень покосился на одержимого. – Вон он в разговоре сказал. Делай что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть.

Брайан хмыкнул:

– Важные вещи вы обсуждали, сир Минакуро.

Его раздражение ещё не прошло, но несколько сгладилось. Минакуро не желал грубить, скорее пытался поддержать. А злится на человека, который тебя поддерживает, как умеет… Это как-то низко.

– Вроде того, – тут же нахмурился Чарльз. – Внутренние дела рода.

Офицер не стал развивать тему. Задумался над словами наследника, вспомнил Хейса. В конце концов, никто ведь не ждал, что он, молодой офицер, возьмёт и заменит погибшего командира. Но это не мешает ему сделать всё, что он может сделать. Даже само присутствие командира на стене поднимет дух солдат. Поддержит.

– Спасибо, сир, – поблагодарил Брайан искренне.

Минакуро серьёзно кивнул и пошёл к своей сестре, потеряв интерес к офицеру. А новый командир гарнизона встал и, тяжело прихрамывая, отправился наружу.

– Ты говорил, что он сильно младше тебя, – когда они остались одни, сказала Афина. – а выглядит…

Она потыкала пальцем в бицепс одержимого. Даже сейчас, когда Като выглядел расслабленным, мускулатура под нежными пальчиками одарённой казалась стальной. Затем она надавила на пресс, с тем же результатом. Чарльз, глядя на это, испытал ревность.

– Это не его заслуга, а следствие одержимости, – проворчал наследник.

Афина хитро стрельнула в него глазами, показывая, что заметила его ревность. Чарльз закатил глаза, считая, что подобные шутки сейчас несколько неуместны.

– А вы чего здесь делаете? – вернувшаяся лекарка неприязненно посмотрела на наследников. – Этот гусь в себя не приходил?

Чарльз отрицательно покачал головой:

– Нет.

– Ну вот и не мешайте ему! Раненым нужен покой! Не знали? Вот теперь знаете! – вопреки словам женщина собирала какие-то свои склянки и коробочки с лекарствами.

Наследники переглянулись.

– На нём нет ран, – возразил Чарльз. – Может, он просто спит?

Ульяна хмыкнула:

– Ага, спит. Мёртвым сном. Половина тех, кого я сейчас пытаюсь выцарапать из рук костлявой, в куда лучшем состоянии, чем он. Раны-то он свои исцелил, да только на это не только магия пошла, но и силы организма, – рассказала женщина чуть больше, чем прежде офицеру.

Кое-что об этом она действительно знала. Потому что была лично знакома с создателем этой техники. И знала некоторые недостатки, в том числе и тот, от которого сейчас страдал Като. Одержимый уже изучил достаточно, чтобы исцелять даже страшные, практически смертельные раны. Но для лечения требовался материал. А полностью замещать запасы организма магией он ещё не мог, этот аспект открывался дальше. Демон, теоретически, мог с этим помочь, но магия твари могла как помочь с исцелением, так и сделать ещё хуже. И наверняка сделает и то и другое одновременно.

– Он поправится?

– Ох, цыплята… – Ульяна слишком устала, чтобы сыпать своими остротами. – Подбрось монетку. Орёл – выкарабкается, решка – нет.

Чарльз кивнул, показывая, что понял.

– И мы ничем не можем помочь? – спросила Афина.

У девочки снова включилось сострадание, иррациональное желание что-то сделать не столько реально полезное, сколько для успокоения себя. Ульяна, уже было отмахнувшаяся от наивной девицы, но задумалась.

– Вообще-то… – целительница глянула на одержимого, – можете. Не скажу, что прямо точно его этим спасёте, но точно поможете.

Чарльз тоже заинтересовался.

– Что мы можем сделать?

– Переливание крови, – ответила Ульяна. – Он много ёё потерял, наверняка сейчас вода вместо крови по венам течёт. Или ещё что похуже. Будете делать?

Наследники переглянулись. Они были достаточно близки, чтобы понимать друг друга с одного взгляда.

– Да, сделаем, – твёрдо кивнул Чарльз.

Целительница тихо заворчала, что с этим ещё возиться, но отложила собранное и приступила к делу. Много сноровки в этом не требовалось, в сравнении с тем, что ей приходилось делать с остальными.

– Парень первый, – распорядилась она.

Чарльз покосился на Афину. Наследник знал, что будет дальше. Он отдаст свою кровь, а она испугается. Как и всегда, остановится на середине, бросит, откажется. Но спорить не стал, сев на табурет, пылившийся под столом и получивший свой звёздный час.

– А ему не навредит… – вспомнив что-то из своих уроков, засомневалась Афина. – Кровь одарённого несёт отпечаток силы…

Ульяна беззлобно рассмеялась.

– Он – одержимый. В нём постоянно демоническая магия плещется. Вашу каплю силы он просто не заметит, не волнуйся.

Больше возражений не последовало. Игла проколола кожу. Кровь весело побежала по прозрачной трубке. Ульяна начала отсчёт. Чарльз сидел спокойно, будто происходящее его совершенно не трогало. Впрочем, так оно и было. Зато Афина бледнела с каждой секундой, вдруг осознав, что она следующая.

– Достаточно, – Ульяна умелыми движениями убрала иглу и остановила кровь. – Следующая.

Афина с трудом сглотнула вставший в горле ком. И заставила себя сесть на освободившееся место. Чарльз не без удивления наблюдал за тем, как впервые на его памяти Афина переступала через себя. Бледная, дрожащая, она подала лекарке руку, тут же отвернувшись в сторону. Ульяна будто не замечала состояния одарённой, быстро выполняя свою работу. Несколько секунд, и по трубке вновь потекла кровь.

Минута прошла в тяжёлом молчании.

– Достаточно, – женщина вновь остановила кровь. – Всё, свободны. Теперь дайте ему время. Мы сделали всё, что могли.

И, не дожидаясь ухода наследников, подхватила лекарства и вновь удалилась в лазарет. Афина, сжавшись, едва не заплакала, уткнувшись носом в грудь Чарльза.

– Ты молодец. Ты настоящая молодец, – начал гладить он девушку по волосам.

– Угу… – отозвалась Афина. – Я вдруг поняла… Мы можем умереть. Здесь, прямо здесь. В ближайшие дни. Это Ульяна… Она так пренебрежительно всё делала. Будто неважно это всё. Не надо кровь очищать, ничего не надо. Какая разница, если мы все погибнем?

– Не говорит так! – начал убеждать ей Чарльз. – Всё будет хорошо. В Эстере уже знают о нас. Они пришлют помощь! Всё будет…

– Неважно… – Афина отстранилась, заглянув ему в глаза. – Давай вернёмся в комнату. Я хочу быть с тобой. Я… Я хочу быть твоей. Пока ещё могу.

У Чарльза внутри всё перевернулось. Он не врал себе, желания, влечение, что он испытывал, точили волю одарённого не первый день. Но окончательно перешагнуть грань, вкусить запретный плод, он не решался. Но сейчас, здесь, так близко к тонкой грани, за которой начиналась смерть.

Он смог лишь кивнуть.

В этот момент Брайан с башни смотрел на медленно догорающее пламя. Лоялисты отступили, вернулись в лагерь. Сегодня они понесли серьёзные потери как среди солдат, так и среди одарённых. Потеряли своих одержимых, что, вероятно, было самым болезненным ударом. Пока горело пламя, они пытались перестроить солдат, быстро сформировав новые полнокровные отряды. Однако что-то у них там не срослось. Люди наверняка устали, требовалось пополнить запасы пороха и патронов. А отводить побитые отряды, бросая в атаку свежие, они отчего-то не захотели. Можно было только догадываться – почему, но результат утреннего боя именно такой. Много потерь с обеих сторон и пат. Ничья.