Текст книги "Крыло Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Это значит… Значит, что Соня беременна?

Я едва не рассмеялся. Нда, женщины везде женщины.

– Насколько мне известно – нет.

– Но… Почему тогда?

Не понял вопроса.

– Почему что?

– Почему вы живёте вместе?

Мне начинает наскучивать этот разговор.

– Потому что хотим, Ария. И будем жить дальше. И поэтому я не вернусь. Зачем? У нас есть свой дом, – я обвёл комнату рукой.

– Но вы же обручитесь?

Я устало вздохнул, уже едва скрывая раздражение от бессмысленного разговора. Но взял себя в руки. Девочку и так по жизни обидели, не стоит ещё от себя добавлять из-за банального сиюсекундного раздражения.

– Полагаю, что да. Когда – не знаю.

Ария снова замолчала, вновь проводя в голове какие-то логические построения.

– Но почему вы не можете жить в нашем доме? В… В комнате родителей!

А вот это удивительно. Насколько же её прижало, что она готова на такие «жертвы»? А для неё это действительно жертва. Ария упорно сохраняла обстановку в комнате родителей, будто они там по-прежнему жили. Регулярно меняла постельное бельё, вроде даже лежавшую на полках одежду стирала и складывала снова. Да, моя ошибка, надо было сказать Серсее. Забыл, были свои проблемы, посчитал, что за девочкой и без меня присматривают. Ведь кто-то же за ней присматривал до меня? Но… Похоже – нет, не присматривал. Так что это и моя вина, пусть и косвенная.

– Не выйдет, Ария. Соня – хозяйка в этом доме. Она не станет делить дом с тобой. Не потому, что не любит, нет. Но у рода должен быть один глава рода, а в доме должна быть одна хозяйка.

Я вздохнул. Да, не всё так однозначно. Соня могла бы взять Арию себе в помощницы, руководить, она старше, умеет общаться с людьми, справилась бы. Планируй я действительно жить с ней всю оставшуюся жизнь – так бы и попробовал сделать. Но я не собираюсь.

– Мы будем ходить друг другу в гости, – попробовал я увести тему. – Но я буду жить отдельно. Прости, Ария, твой братик слишком быстро повзрослел. И жить будет, как взрослый. В своём доме, со своей, собственной, семьёй.

Не была бы Ария такой, какая есть, её ещё можно было бы попробовать втянуть в нашу компанию. Но не впишется. Вообще никак. Совершенно иные взгляды на жизнь. Даже с Соней найти общего языка не сможет. Соня хоть и за правила, но розовых очков лишилась давно.

Сестра больше ничего не говорила. Просто ушла. Ушла ни с чем. Надо всё же поговорить с Серсеей. Девочка нужна помощь, нужны друзья, социализация. Цель в жизни. Боюсь только её цель в жизни давно определена – стать женой. Предметом мебели рядом с мужчиной, которого выберут глава и старейшины. Насколько меня не ограничивают в свободе, позволяя творить всё что угодно, лишь бы это не несло роду убытки, настолько Арию лишили выбора во всём. Вообще, во всём. Кукла, с установками на правильное поведение, с установками на правильные мысли. И ведь моих попыток помочь девочка даже не поймёт, потому что её квазимирок единственно правильный в её понимании. Замкнутый круг.

Жаль её. По-человечески жаль. И не в моих силах помочь.

Глава 13

– Да, это оно, – кивнул я, глядя через стекло на керамбит.

Охарактеризовать это место одним словом «музей», было нельзя, хотя по назначению выставка древних артефактов напрашивалась именно на такое название. Вопросом изучения всяких древних предметов неясного назначения уже успели озаботиться на уровне руководства города. Понятно, что в каждом роду хранились древние артефакты, и в качестве реликвий, и в качестве оружия на случай каких-нибудь неприятностей. Однако были и другие либо бесполезные, либо с неясными свойствами и не представляющие ценности. Как-то между собой главы родов договорились отдавать такой хлам сюда. Называлось это место: «научное хранилище артефактов». Да, название на пять баллов, но это уже тонкости. Те немногие одарённые, что решили посвятить свою жизнь науке, могли найти работу и здесь, в изучении всяких странных предметов, в попытках восстановить историю их создания и использования.

Рядом с керамбитом лежала табличка с описанием. «Коготь Юхса». Описание соответствовало тому, что уже успели узнать девушки.

– Хорошо, – с облегчением выдохнула Соня.

– Что дальше? – с деловым интересом спросила волчица.

– Всё просто. Нужно его получить.

– Купим? – деловито уточнила Грохир.

Всё же музей не был в этом мире тем, чем они были в моём. И артефакт, полностью изученный и задокументированный, терял ценность в глазах исследователей. Да, в случае с когтем учёные так и не поняли, что это и зачем нужно. Но возможные варианты, какие можно было проверить экспериментально, исчерпали, а значит, артефакт остался ещё одной неразгаданной тайной.

– Это было бы здорово, – киваю.

Внутренне испытывая облегчение, что не придётся его красть.

И в то же время это напрягало. Как-то всё слишком просто получается. Где трудности? Где проблемы? Подозрительно!

К нам подошёл сотрудник хранилища. Мужчина лет под тридцать, слегка неопрятный, но с умным лицом и внимательным взглядом.

– Вас что-то интересует?

Я кивнул на коготь.

– Это. Раз он лежит здесь, то вы закончили его исследование?

Мужчина, переведя внимание на артефакт, задумчиво улыбнулся.

– Да, коготь полностью изучен уже тридцать лет назад. Его предназначение остаётся для нас загадкой. Да, его можно приобрести. Желаете?

А ещё как желал. Мы прошли в небольшой кабинет, в котором едва смогли разместиться вчетвером. Нам, мне и девушкам, предложили диванчик и кресло, сам же учёный сел за стол.

– Заид Чан к вашим услугам, – он достал несколько листов бумаги, какой-то бланк. – Приобретение артефакта из фонда требует определённых формальностей.

Бланк содержал довольно много вопросов, но в большинстве своём ожидаемых. Имя, род, деятельность, возраст. Несколько вопросов, смысл которых не сразу стал мне ясен, про столкновения или использование других артефактов. Судя по всему, вопросы должны были выявить возможную опасность, или какие-то факторы, предостерегающие покупку того или иного предмета во избежание неприятностей. Были и вопросы о том, не приобретал ли я или кто-то из близких родственников подобные предметы. Наконец мужчина задал самый ожидаемый вопрос:

– С какой целью покупаете?

Я наклонил голову, готовясь врать.

– Для коллекции.

– Почему решили начать именно с этого?

– Понравился. Экзотическое оружие.

Заид поднял на меня взгляд.

– Понравился? – переспросил с, казалось, удивлением.

– Ну да. А что такого?

Заид перевёл взгляд на Олимпию, затем снова на меня.

– Сейчас покажу. Подождите немного, пожалуйста.

Мужчина поднялся и вышел. Я переглянулся с девушками.

– Вы поняли, что это было?

И волчица кивнула:

– Да. Ты, наверное, не заметил, но этот нож… Неприятен.

Перевожу удивлённый вопросительный взгляд на Соню, и получаю кивок.

– Да, у меня от него мурашки по коже. А когда думаю, что ты его домой понесёшь – озноб пробивает.

– Я ничего не почувствовал, – признался я.

И вновь не удивил Олимпию.

– Мы давно это заметили. Ты вообще не замечаешь нашей ауры.

Пока я формулировал, появившиеся у меня в голове вопросы, вернулся Заид, неся в руках свёрток ткани значительно больший, чем коготь. Внутри явно было нечто иное.

– Позвольте один эксперимент, сир, – свёрток лёг передо мной на стол.

Я краем глаза отметил, как напряглись девушки, внимательно глядя на свёрток и пытаясь вжаться в спинку дивана.

– Какой?

– Вы можете открыть свёрток?

Я перевёл вопросительный взгляд с куска ткани на Заида.

– И что в нём?

– А это важно? – улыбнулся учёный. – Могу заверить, что опасности оно не представляет.

Я пожал плечами и спокойно протянул руки к ткани. Она была неприятной на ощупь, будто жирная и шершавая одновременно. Но следов на коже не оставляла. Я осторожно раскрыл ткань.

Внутри лежала статуэтка, полная обнажённая женщина, обвитая каким-то кальмаром. Сама женщина оказалась весьма реалистичной, её кожа по цвету совпадала с настоящей, разве что имела множество серых грязных пятен. Кальмар был практически чёрным. Пара его щупалец, проходивших между ног женщины, выглядели так, будто были покрыты кровью.

– Не знаток я скульптур и фигурок, но эта… натуралистична, однако ужасна, – оценил я.

– Как ты держишь это в руках? – вжимаясь в диван, прошептала Соня.

Я удивился и оглянулся на девушек. Обе они были бледны и загипнотизированно смотрели на предмет в моих руках.

– А теперь объясните мне, в чём состоял эксперимент?

Заид забрал у меня статуэтку и поспешил снова закрыть тканью.

– Сейчас, я уберу это, чтобы не нервировать дам. И по возвращении расскажу.

Много времени это не заняло, вернулся он буквально сразу, как вышел. Будто просто положил свёрток на ближайший стол.

– У вас, сир, высокая ментальная устойчивость. Незаменимое качество в нашей работе. Могу я задать вопрос? – и, не дожидаясь моего подтверждения, спросил: – вы одержимый?

Мне стало любопытно.

– Да.

– Это всё объясняет. Нет, предугадывая ваш вопрос, одержимость не даёт ментальной защиты. Не нужно путать причину и следствие. То, что вы сосуществуете с демоном и вполне себя контролируете, говорит о вашей воле и устойчивости, – продолжая что-то заполнять в бланке, объяснял мужчина. – Многие артефакты пытаются повлиять на разумы людей, находящихся поблизости. Такие предметы требуют особого режима хранения и особого обращения. Высокая устойчивость встречается не так уж и редко, но у вас она ярко выражена. Вот. Бумаги на владение. Сейчас я принесу коготь.

И всё. Я взял и купил древний артефакт, да ещё и на карманные деньги, по сути. Не свои, правда, взял у Сержа, сколько он смог отсыпать. Когда шли сюда, держал в голове вероятность, что игрушку можно будет купить без лишних сложностей.

Заид вернулся с коробкой в руках.

– Итак. Символика на ноже относится к периоду Халанерийской империи, тысяча восемьсот лет до Тёмных веков – тысяча пятьсот лет до Тёмных веков. К сожалению, расшифровка письменности того периода крайне обрывочна, у нас нет полноценной трактовки текста, который нанесён на лезвие. Но само лингвистическое построение…

Нож Заид из коробки не вынимал, только прилагающиеся к артефакту бумаги, которые и раскрыл, показывая мне перерисованные руны.

–…говорит о противопоставлении двух смыслов друг другу. Одна надпись говорит о закрытии, запечатывании, консервации, если позволите, столь вольный термин. Второй об открытии, но! Говоря нашим языком, о расконсервации того, что было закрыто. Однако мы имеем расшифровку лишь малой доли символики.

На следующей странице были выделены элементы, которые удалось расшифровать, и это реально была даже не треть рисунков. Заид, похоже, готов был пуститься в дальнейший рассказ, но я его опередил:

– Это имеет отношение к магии?

– Конечно, имеет! – снисходительно улыбнулся учёный. – Но вопрос в том – какое именно отношение! Магия того времени непросто отличалась от современной. Мы говорим о разных укладах жизни, мышления, традиций. Магия Халанерийской империи отличается от нашей так же, как стебель травы отличается от пистолета. Это явления разных категорий, разных уровней. Неправильно говорить, что до Тёмных веков магии не было, потому что не было одарённых. Колдуны того времени вызывали дождь, меняли русла рек, призывали стада для охоты. Однако мы не знаем, как именно они это делали. Как строили заклинания. Откуда черпали энергию.

Он опустил взгляд на рисунок.

– Или знаем? Есть теория, что заклинания того времени могли использовать не одарённые, потому что заклинания направляли сами силы природы, вмешивались в их естественное течение. Мой коллега, изучая записи древних, расшифровал устойчивое понятие, нередко появлявшееся не только в речи древних халнеров, но и в других языках. Ветра Магии. Вроде как в языках некоторых варварских народов на границах исследованного мира всё ещё встречается это понятие. Но они не владеют магией, поэтому сложно говорить что-то конкретное.

Я терпеливо ждал.

– Касательно когтя, – продолжил Заид. – Он был создан ещё в те далёкие времена, когда одарённых не существовало вовсе. И никто, наверное, и помыслить не мог о магах, наделённых собственным даром, не зависящим от, так сказать, ветров магии. А значит, и использовался для чего угодно, но не для того, чтобы ранить наделённых даром и забирать их силу. Поэтому свойство, выделенное нами, является случайным, побочным. Для чего бы ни был создан этот предмет, тайна эта, с большой вероятностью, так и останется тайной навсегда.

Что же, у меня не было причин убеждать учёного в обратном. Скорее эта информация наводит на новые мысли. Кем бы или чем бы ни был синий, он владеет секретами, которым сотни лет. Не верю, что артефактом совсем не пользовались две тысячи лет. Скорее уж тайна его предназначения затерялась во время Тёмных веков.

Больше ничего интересного мужчина рассказать не мог, и потому мы забрали коготь и покинули музей. Уже по дороге Оли спросила:

– Тебе известно, что делает нож?

Соня меня опередила:

– Почему ты так думаешь?

Волчица озвучила вполне логичный вывод:

– Вы искали именно его.

– Нет, я не знаю, для чего он, – остановил я спор, так как Соня уже хотела что-то возразить. – Но, возможно, узнаю. Но рассказать смогу, когда всё будет кончено.

Соня удивилась, а Олимпия спокойно кивнула, показывая, что вопросов у неё больше нет. Чем вызвала новый взгляд Сони, пристальный и подозрительный. До дома мы дошли в молчании, чтобы встретить там двух дожидавшихся нас гостей.

Я приветливо махнул рукой:

– Приветствую, Карлос!

Старейшина улыбнулся в ответ, проигнорировав панибратство.

– Привет, разбойник!

С девушками он здоровался уже как полагается. Мужчина, что ожидал рядом, с нескрываемым скепсисом рассматривал меня. Ему было за сорок, но не сильно. Невысокий, худой, гладко выбритый. На лице следы от мелких ожогов, будто он работал со сваркой, вот только где он мог взять сварку? Руки, с тонкими и длинными пальцами, но несколько огрубевшей кожей. В левой руке кожаный чемоданчик. Я, кажется, догадывался, кто это.

– Мастер Гарри, этот юноша – Като, – представил меня мужчине старейшина, а затем уже обратился ко мне. – Като, это мастер Гарри, создатель артефактов.

Судя по многозначительному взгляду, брошенному Гарри на Карлоса, последний сморозил какую-то глупость.

– Мастер Гарри согласился посмотреть на тебя и оценить, насколько ты способен…

– Пока ты не наговорил лишнего… – раздался скрипучий недовольный голос Гарри, заткнувшего Карлоса, – я сам поговорю с юношей. Просто не мешай, сэкономишь мне много времени.

Карлос кивнул, отходя в сторону и всем видом показывая, что совсем не мешает. Артефактор же вновь устремил взгляд на меня.

– Зачем тебе артефакторика? – прямо спросил мужчина.

– Две причины, мастер. Очень интересно и выживание, – честно ответил я.

– Я тебе не мастер, – но, подумав, добавил, – Пока ещё не мастер. Мне нужен стол.

Стол ему тут же был предоставлен прямо в гостиной. На стол был водружён чемодан. Из чемодана, что он не выпускал, был извлечён непонятный мне предмет. Стельной, точнее, металлический, металл тёмный, похож на сталь, но не факт. Явно какой-то механический прибор. Гарри протянул устройство мне с вопросом:

– Чего здесь не хватает?

И сел на диван, давая мне время и, вероятно, возможность взаимодействовать с устройством.

Покрутив предмет в руках, я быстро нашёл уровень. То есть чем бы ни был прибор, его требовалось установить ровно. Но ножки отсутствовали, зато в наличии был грузик внутри конструкции. Несколько секунд изучения внутренностей прибора, просматривавшихся, потому что внешние стенки ещё не были установлены… И я нашёл стопорный механизм. Взяв прибор ровно, я осторожно освободил стопор. Оказалось, у механизма есть подставка и внутренняя часть, и внутренняя часть выравнивается через грузик. Ещё немного покрутив устройство в руках, я понял, что только с одной стороны есть мерные шкалы. Соответственно и смотреть в прибор требовалось с этой же стороны. Ещё немного манипуляций с механизмом, и… Угол наклона, шкалы для, вероятно, настройки дистанции. Угол возвышения… Направление…

Я знаю, что это. Догадываюсь, кажется. Артиллерийская буссоль, образец нового времени, магический. Магический! Теперь уже я прислушался к дару, пытаясь нащупать устройство управления. У современных артефактов такие были, заклинание, вложенное в само устройство. Всё ещё редкая и дорогая штука, но ведь придумали же.

– Это устройство для наводчика артиллерии. Не хватает ножек, чтобы установить на землю. Оптических линз. Обшивки. Органов управления…

С дивана раздался хмык:

– Как ты сказал? Органов управления? Где ты такое слышал?

В этот раз хмыкнул я:

– Лучше называть их крутилками и вертелками?

Гарри криво улыбнулся.

– Ручки управления. Органы… Ещё не хватает антибликовой накладки, но это ладно. Называется этот прибор – оптический наводчик. Смотри…

Прибор был убран обратно в сумку, а на свет божий был извлечён талмуд, один вид которого вызвал у меня мысленный стон. Когда? Когда я буду всё это изучать?

– Осваивай основы, – книга была протянута мне в руки. – Без них никуда. Когда закончишь – приходи ко мне. Посмотрим, как ты умеешь работать руками. Подмастерье, ха!

И на этой счастливой ноте мастер нас покинул. Ушёл по-английски, не прощаясь. Но, как специалист редкой профессии, он мог себе позволить некоторые вольности. Пожалуй, даже большие, чем продемонстрировал.

– Он – великолепный специалист, – отрекомендовал мастера Карлос. – И… Единственный, кто согласился хотя бы попробовать.

Я хмыкнул, оценив шутку.

– Это всё отлично, но я не знаю, когда буду это читать, – киваю на книгу.

– Ты сам этого хотел, – напомнил Карлос.

– Да, я знаю. Спасибо, – вполне искренне поблагодарил я старейшину.

Убедившись, что всё срослось, Карлос распрощался с нами и ушёл, сославшись на огромное количество работы. Хотя война была объявлена, но в это время такие вещи не происходили мгновенно. Первые сформированные полки только отошли от города, чтобы начать боевую подготовку. Военные действия в лучшем случае начнутся через несколько месяцев. От солдат требовалось не так уж и много – уметь ходить строем и стрелять по команде. Всё остальное они будут изучать по ходу военной кампании, прямо в поле. Такая война. Воинское сословие, как было в Тёмные века, исчезло, уступив место профессиональной армии. Вот только профессиональная армия всё ещё напоминала ополчение, только лучше обученное и оснащённое. Насколько я понимал. Надеюсь, не придётся в ближайшее время увидеть всё это своими глазами.

– С книгой разберусь позже, а пока…

Я поставил на стол сундучок, полученный в музее, и, выложив всё лишнее, взял в руку коготь. А затем сосредоточился на воспоминаниях разговора с синим. Снова прогнал всё – от начала и до конца…

И ничего не произошло.

– Ну как? – спросила Соня.

Она всё ещё поглядывала на Олимпию, но смирилась с её присутствием. Волчица же сидела и терпеливо ждала, показывая спокойный интерес.

– Никак. Ничего, – я покрутил нож в руке. – Либо я что-то ещё не сделал… Либо это не тот нож…

Глава 14

Дом погрузился в тишину. Я давно отправил Олимпию домой, а Соню спать, сам же сидел перед столом и смотрел на ножик. Девушки утверждали, что ошибки быть не должно. Я это знал лучше них, потому что коготь полностью соответствовал образу, оставленному в моей памяти синим. Точная реплика? Это единственное объяснение, которое у меня было.

Как же я был бы счастлив, если бы синий сдох где-нибудь в Нижнем Городе, забрав вместе с собой и видения. Однако надейся на лучшее, а готовься к худшему.

Бодрствовал я этой ночью не из-за ножа, а потому что ждал гостью. Дверь во двор была открыта, чтобы Рейчел смогла зайти в дом тихо, без необходимости стучаться.

– Привет.

Я кивнул на диван:

– Присаживайся. Надолго не задержу, но разговор будет не простой.

Одарённая удивилась:

– Интересное начало. Что-то случилось?

Занимая место, она не расслабилась, а даже, наоборот, села в напряжённую позу. Можно было бы попробовать выстроить диалог, постепенно подводя к вопросу о торговле людьми. Осторожно вызнать, какие мысли об этом у Рейчел, и что, по её мнению, об этом думает Минато, но… Зачем? Я изначально не собирался скрывать свой интерес. Вводить собеседника в заблуждение, чтобы через десять минут он чувствовал себя идиотом, которого обвели вокруг пальца?

– Можно и так сказать, – кивнул. – Когда-то давно, когда я ещё жил в трущобах, у меня была подруга. Практически сестра. Опуская малозначительные подробности, сейчас она среди Харонов, превращена в какое-то… существо. Явно уже не человек.

Рейчел нахмурилась.

– Это ужасно, но…

– На самом деле сейчас её жизнь стала куда лучше, чем была в те времена, – продолжил я, обрывая наёмницу. – Она вроде и не помнит прошлого, что и к лучшему. Мы с ней пересеклись во время взрыва. Ну… ты знаешь какого.

Одарённая кивнула, ожидая продолжения и не встревая больше в мой рассказ.

– Она не была одарённой, – твёрдо заявил я. – И теперь, наверное, не является. Но способна на некоторые трюки.

Я не подумал об этом в первый раз. Отметил, но не придал значения.

Но Рейчел отрицательно покачала головой:

– Не может быть, Като. Всего скорее у неё был латентный дар. Слабый. А Хароны сумели его вытащить.

– А если нет? Если Хароны смогут создавать таких полуодарённых из обычных людей? Пусть одного из сотни, из тысячи. Если в их склепах сейчас медленно накапливается армия из подобных существ?

Наёмница рассмеялась:

– Като, этого не может быть. Неодарённый не может стать одарённым. Это аксиома. А если бы могли, Хароны бы сейчас правили всем городом, если не всем миром.

Я прищурился.

– Насколько я знаю, ещё сотню лет назад им требовалось долго готовить каждый труп к поднятию. А сейчас достаточно одного брошенного вскользь заклинания. Если этот метод появился недавно, то они только начали подготовку. На их месте я бы тоже на каждом углу не кричал, что создаю армию мертвецов для захвата мира.

Вряд ли Грета полностью соответствует мифологическим вампирам моего мира. В том плане, что превращаться в летучую мышь явно не умеет. Не думаю, что она способна создавать себе подобных через укус, передачу крови или нечто подобное. Предположу, что создание каждого вампира – сложный, долгий и не гарантирующий положительного результата процесс. Но если они бессмертны, то накопление армии – вопрос времени.

– Это невозможно, Като! – со снисходительной улыбкой повторила одарённая.

– Давай на секунду допустим, что возможно. Есть какие-нибудь способы проверить моё предположение?

Девушка устало вздохнула:

– Мы не можем тратить своё время и ресурсы на проверку безумных предположений.

– Я так понимаю, что и Минато ты мои соображения не передашь?

Он хмыкнула:

– И выставить себя дурой, рассказывающий небылицы? – в лоб дала Рейчел оценку моим опасениям.

Я ответил очень недобрым взглядом, заставив одарённую поморщиться.

– Извини, я не должна была так говорить. Но твои опасения реально звучат бредово! Как я должна реагировать?

– Я давал повод считать себя дураком? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Нет! Но многих вещей ты просто не хочешь понимать!

– Тихо, – спокойным голосом оборвал я девушку. – Разбудишь Соню.

Рейчел замолчала, отвернувшись в сторону.

– Проехали, – закрыл я тему с армией мертвецов. – Есть ещё вопрос, касающийся Харонов. В свете моих подозрений я не считаю, что это хорошая идея, но всё же… Тот большой взрыв. Банды, что там собирались, это была инициатива Харонов. Возможно, не только их, но и насчёт интереса некромантов я уверен. Именно там я встретился с Гретой, и чтобы не пытаться друг друга убить, мы решили попробовать договориться. Не с ней, естественно, а с её хозяином.

Наёмница заинтересовалась:

– Вы с ним встретились?

– Именно. Харон озвучил один-единственный свой интерес – поставка людей. Подопытных для их экспериментов.

Одарённая нахмурилась, да и напряглась.

– И нет, я у меня и в мыслях не было торговать горожанами. Не забывай, что мои близкие стали жертвами такой торговли.

– Тогда что? – наёмница ожидала продолжения мысли.

– Однако трущобы полны отбросов, успевших натворить на смертную казнь. Мы всё равно очищаем от них улицы.

Идея Рейчел явно не понравилась.

– Да, но одно дело – наказывать преступников. Другое – самим заниматься торговлей людьми.

Киваю:

– Именно поэтому я не давал однозначного ответа. Не мне решать, заниматься подобным или нет. Не хуже тебя понимаю, что, сделав первый шаг на этом пути, можно зайти очень далеко. Сначала мы готовы продавать самых отъявленных мерзавцев и ублюдков. Потом планка опустится, и на опыты пойдут уже все преступники подряд. А потом кому-нибудь придёт в голову мысль, что всякие калеки, болезные и сумасшедшие тоже только отнимают ресурсы, не принося пользы, – я хмыкнул. – Закончится всё тем, что наши братья, павшие в бою, вместо достойного захоронения будут подняты некромантами и пойдут в первом ряду в следующей битве. Рационально – да. Они сберегут жизни живых – однозначно. Но перспектива служить в таком воинстве…

Рейчел передёрнуло.

– Да уж. Значит, ты против?

Хмыкнул:

– Я предпочитаю осторожно подходить к таким решениям. И не из своей прихоти хочу предложить вам мысль о сотрудничестве с Харонами. Даже если мы сами не будем применять некромантию, не будем создавать работников-зомби, способных круглые сутки пахать на заводах, а также отбрасывая прочие бонусы и возможности, открываемые этой силой, даже если так. Запрещать её, табуировать, охотиться за адептами этого искусства – это глупый шаг. Недальновидный. Мы должны знать, как работает эта магия. Какие у неё сильные стороны, какие слабости. И как ей противодействовать. Моё мнение – нужно сотрудничать. Передавать на опыты только тех, кто этого действительно заслуживает, не расширяя список «допустимых жертв». Сотрудничать и изучать их. А ещё перекрыть им все потоки живого товара, чтобы они были вынуждены работать только с нами. С нами и никак иначе.

Рейчел задумалась. Я не просто так начал со своих подозрений. Вообще, весь этот разговор не был спонтанным. Я надеюсь, что у Минато получится полностью оборвать все контакты Харонов, получится вынудить их сотрудничать. Уверен, некроманты вынуждены заниматься незаконным похищением людей по какой-то причине. Хотя, может быть, им всего лишь не оставили законного способа получить живых подопытных. К слову, обоснованность такого ограничения у меня вопросов не вызывает. Если город позволит им на законных основаниях ставить опыты на людях – вина будет лежать и на властях города. Сейчас же вся ответственность только на Харонах.

Простолюдины знают, что они полностью во власти аристократов. Но при этом есть некая принятая всеми условность, «закон», по которому горожане могут спокойно жить, пока не попадаются на глаза одарённой аристократии. Иллюзия, самообман, необоснованная вера в то, что неприятности случаются у других, у кого-то ещё. Вера в возможность, пусть исчезающую, мизерную, но ведь кому-то везёт! Кто-то находит хорошую работу, или подворачивается удачный случай. Единицы живут вполне хорошо, миллионы мечтают, чтобы им повезло так же, как единицам. Я жил на улицах и мечтал найти работу, которая поможет нам выбраться из нищеты. А потом явились аристократы и напомнили мне, насколько я бесправен. Как всё это знакомо. Знакомо ещё по прошлой жизни.

Но если эту последнюю иллюзию убрать, прекратить соблюдать видимость неких законов, которым должны подчиняться все, в том числе и аристократы. Показать, что закон – всего лишь инструмент в руках тех самых аристократов, которым они угнетают и держат на цепи. Показать каждому жителю, что он раб, просто потому что родился не среди немногих избранных. Людям будет нечего терять.

Ни я, ни Витор с Санни, не боялись идти убивать одарённого. Не боялись умереть от его руки. Не боялись наказания за убийство. Мы не боялись ничего, потому что нам нечего было терять, даже собственные жизни на тот момент нам уже не принадлежали.

А если таких, как мы в тот момент, станет тысяча? Десяток тысяч? Сотня? Одни пойдут в лоб и погибнут под заклинаниями одарённых, но другие, наученные чужим опытом, будут действовать иначе. Хитрее. А ребята, вроде Минато, окажут им всестороннюю поддержку.

Хароны вынуждены действовать незаконно. И когда у них не останется выбора, кроме как действовать через Корень, Минато узнает и о моей договорённости с Хароном. И у него возникнут вопросы. А теперь, когда я сам же выказывал в их сторону серьёзные подозрения, о которых Рейчел всё равно не умолчит, у меня будет аргумент. Я лишь скажу, что не мог рассказать некроманту, что хочу изучить его магию, чтобы выработать против неё защиту и средства противодействия. А значит, нужна другая веская причина. А личная выгода проста, понятна и не подозрительна.

И не нужно Минато знать, что подозрения и резоны, высказанные мной сейчас, это то, что будет веско смотреться именно в его, Минато, глазах. Я сам не знаю, как относиться к некромантам. Я слишком завяз в решении текущих проблем, чтобы думать о высоких материях. Я буду необъективен, потому что во мне будет говорить инстинкт выживания, а не здравый рассудок. Циничный, расчётливый и безжалостный инстинкт выживания. Зная себя, именно я буду первым, кто начнёт опускать планку дозволенного и ставить рациональность выше морали.

– Хорошо, я передам. Всё передам, и твои подозрения, и твои мысли о сотрудничестве. Собирают они армию или нет, но некроманты действительно предельно замкнуты в себе. У нас очень мало информации об их текущих возможностях.

Я кивнул с благодарностью. Поставленная цель была достигнута, моё сообщение передадут, и передадут именно так, как мне это нужно. Дело сделано. Наёмница ушла, оставив меня одного. Дом снова погрузился в тишину. Я взял коготь и покрутил в руке, возвращаясь к воспоминаниям, связывающим меня с синим. Но так ничего нового и не вспомнил.

– Три фигуры слева, атаковать крайние, – звучит команда.

Парные воздушные косы срезают мишени, с ходу прошибая поставленную Синдзи защиту. Поднимаются следующие мишени, но наставник молчит. Тренировка останавливается резко и даже как-то неожиданно.

– Кхм… – неопределённо протянул Синдзи, переведя взгляд с разрезанных мишеней на меня. – интересно ты провёл последние дни, видимо.

Причин для удивления у него было с избытком. Я и раньше формировал заклинания быстро, нередко по два сразу, хотя запускал их, конечно, по очереди. Но быстро, это не мгновенно. К тому же раньше я его защиту так не прошибал.

Для пробития защиты существовало четыре основных способа. Первый – вскрытие. С помощью заклинаний взломщиков сломать действие заклинания-защиты. Всё очевидно.

Второй – перегрузить. Врезать единовременно с такой силой, чтобы защита просто слетела от перегрузки. Одарённые не идиоты, конечно, практически все современные защитные заклинания имели «последний шанс». Если их грубо проламывали, то все остатки энергии вкладывались в последний импульс, если не отбивающий, то уводящий в сторону боевое заклинание, пробившее защиту. Чтобы пробить, требовалось приложить в среднем в два с половиной – три раза больше энергии, чем могла выдержать защита. Чтобы пробить и проигнорировать последний шанс – в пять или шесть раз. С запасом силы у меня проблемы не было, но нужно было ещё создать стабильные заклинания, которые бы вложенную энергию удержали и направили. Раньше я такими объёмами не манипулировал. Качественный скачок.