Текст книги "Крыло Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– А что с опасностью синего? – продолжая сборы, спросила девушка.

Я поморщился:

– Придётся рискнуть. Эта тварь… Не может быть такой всесильной, какой хочет казаться…

Оли внезапно замерла, повернувшись к двери. Кого-то почувствовала. Я обернулся вслед за ней. Через пару секунд в комнату вошла её мама, теперь статус женщины не вызывал вопросов. Она многозначительно посмотрела на меня, на дочь, на вещи в её руках, а затем на сумку.

– Собрались в путешествие, детки?

– Да, – кивнула Оли. – Хочу показать Като наш охотничий дом.

Я очень благодарен Олимпии за то, что она готова ради меня расстаться с роднёй. И не устану её за это благодарить.

– Ох, в другое время я бы только пустила счастливую материнскую слезу и пожелала вернуться вместе с выводком внучат… – Олимпия смутилась. Впервые видел такое смущение на её лице. А женщина тем временем продолжила. – Но сейчас война. Вы уверены, что никак нельзя отложить?

Мы с Оли переглянулись, и я твёрдо кивнул:

– Да, сира. Мы уверены, что ехать надо именно сейчас.

Женщина посмотрела мне в глаза. Пристально.

– Позаботься о моей доченьке, юноша. Как следует позаботься.

Я немного опешил, но кивнул:

– Я буду хранить её, как не храню себя, сира.

И этот ответ вызвал у неё удивление. Олимпия пояснила:

– Мама, он ничего не почувствовал.

– Как? Совсем? – ещё больше удивилась волчица. – Я, конечно, слышала с твоих слов, но… Эх, как же я тебе завидую, дочка.

Наконец она улыбнулась и подмигнула нам:

– Пошалите как следует, детки!

Ну что же. В дорогу нас благословили.

Глава 28

Всё, что у нас с собой было – две походные сумки. Зато мы совершенно не привлекали внимание, что в нашей ситуации куда важнее.

– Ты будешь заходить домой? – спросила Оли, когда мы покинули её квартал.

– Нет, – отрицательно покачал я головой.

– И прощаться с Соней?

Вздохнул.

– Нет, не буду. Соня, это Соня. Она попытается убедить меня остаться. Попытается убедить, что я неправильно всё понял, что род не будет мной жертвовать. Лучше просто исчезнуть.

Я обернулся на волчицу. И та просто кивнула:

– Хорошо.

Как же с ней легко.

На всякий случай я заготовил легенду. Если встретим кого-нибудь знакомого – смогу отбрехаться, выложив правдоподобную причину нашей прогулки. Однако надеюсь, что никаких встреч не будет.

Мы без проблем доходим до ворот Верхнего Города, а здесь происходит небольшая задержка. Большой караван гужевых повозок что-то ввозит в город, и нам приходится ждать.

– Нам лучше отойти от города, а только потом искать лошадей, – негромко объясняет Оли, – Возьмём любых. Доедем до поместья, там пересядем на наших жеребцов.

Да, здесь я должен полагаться на Олимпию, она за пределами города бывала значительно чаще меня.

– Хорошо. Я рад, что ты со мной.

Меня одарили короткой тёплой улыбкой.

Бегство. Немного не типичный поступок для меня, но что поделать. Немного жаль Юлю, но она не пропадёт. Юнона не выставит свою ученицу за дверь. Соню жаль. Однако мы оба заложники синего. Если я уйду, она ему будет уже не нужна. А может, и нужна. Но убивать её только из-за злости на меня… Надеюсь, этого не произойдёт. Мне остаётся только надеяться. Серж справится. Завод, правда, развалится, именно я был ключевым его элементом. Ни Сержа, ни Алексаса это не заденет в значительной мере. Сигурэ вернётся к той жизни, что была до меня. Вот и всё.

Как это всё осточертело.

Идти на поклон к Бронсу, чтобы тот не дал сделать из меня смертника? О! Он будет благодарить небеса за такой чудесный подарок. Если ему, конечно, под силу что-то изменить. А если нет? Да и перспектива становится ему по жизни обязанным… Достало! Пусть все вместе идут к чёрту, меня это достало. Достало крутиться ужом на сковороде, чтобы спасти свою задницу.

Уберусь подальше, и не будет необходимости пользоваться когтем. Никаких трансов и изматывающих тренировок. Никакой гонки со временем. Меня поставили перед выбором, сдохнуть так или сдохнуть этак.

Можно было ещё попробовать пойти к Минато. Пожалуй, это был бы даже лучший вариант. Они бы вывели меня из города. Дали бы отдохнуть, отойти немного от этого напряжения. Может быть, удалось бы даже уйти вместе с Оли. Но оставаться здесь, становится частью безнадёжной в перспективе моей жизни борьбы… Я не готов. Не готов отдавать жизнь за идеалы. Это было бы правильно, единственное правильное решение, если быть честным. Но не сейчас. Сейчас я хочу либо поубивать всех тех, кто довёл мою жизнь до этой крайней точки, либо оказаться как можно дальше от всего этого.

Караван прошёл. Мы двинулись дальше. Пройти ворота не составило труда, разгар дня, мы аристократы, даже спрашивать ничего не стали, только зафиксировали факт выхода.

Я задумался над тем, как пройти внешние ворота. Есть совсем немаленькая вероятность, что меня попросту не выпустят без какого-нибудь заверенного письменного разрешения. А значит, нужно хитрить. Мне спрятаться, а Оли проходить самой, её не остановят. Какие у нас варианты? Прицепиться снизу к какой-нибудь повозке? Слишком просто, чтобы сработало.

– За нами следят, – внезапно сообщила волчица.

Я удивился. Сдержался и глазеть по сторонам не стал, но удивился. Оли я доверял, если уверена, что следят, то это так.

– С каким намерением?

Она нахмурилась сосредотачиваясь.

– Злым.

Слежка от Минакуро, если она есть, не должна быть злой. Чего им на меня злиться? Значит – кто-то другой. Кто? Кому я перебегал дорогу? Даже гадать не надо, Хароны, в лице Греты. Тогда это не проблема.

– Некроманты сели на хвост, – я чуть поморщился. – Не страшно. Остановить нас они не смогут, силёнок не хватит. Все наши стычки прошли в мою пользу.

Волчица кивнула, сохраняя сосредоточенное выражение лица. И через минуту добавила:

– Их было трое. Затем один ушёл.

– Пошёл за подкреплением? – предположил я.

– Вероятно, – согласилась девушка.

Поморщился.

– Приятно, когда тебя уважают, но вообще не вовремя, – я глянул на напряжённую Оли. – Не нужно следить за ними постоянно. Особенно если это тяжело.

Волчица вопросительно заглянула мне в глаза.

– В людном месте они не нападут в любом случае, – объяснил я. – Выждут. Давай лучше мы сами выберем, где произойдёт встреча.

Оли кивнула и вздохнула с облегчением. Я правильно понял, что вычленение пары источников эмоций в такой толпе было для неё утомительно.

Пока продвигались к внешним вратам, я решал, стоит дать некромантам бой или попытаться как можно быстрее покинуть город. Здравый смысл подсказывал второе, и я был склонен с этим согласиться. Единственным аргументом против был тот факт, что место схватки за пределами города будет легко найти. А по нему и выследить нас. Если же схватки не будет, то отыскать среди многих следы пары путников практически невозможно. Разве что какая поисковая магия, о которой я не знаю.

Выбирать не пришлось.

Нас как-то неожиданно нагнал Шон.

– Като!

Мрачный и серьёзный, в гражданской одежде, юстициарий напоминал сейчас одного из наёмников Минато. Не знаешь, что одарённый, так и глаз не зацепится в толпе.

– Шон. Ты чего такой мрачный?

Он огляделся по сторонам и кивнул на пустой участок улицы, чтобы поговорить без лишних ушей. Разговоры в наши с Оли планы не входили, но торопиться сейчас тоже не следует. Отошли.

– Цвай умер.

Я удивился. А ещё не шуточно напрягся глубоко внутри.

– Что? Как?

– Ночью был рейд, – тихо ответил Блэк, глядя мне в глаза. – Мы недавно захватили одного бандита из банды Корня. Ты о них точно слышал.

Киваю:

– Да, даже лично знаком Гошей Корнем был.

– Да, с ним. Облава была этой ночью, – продолжил юстициарий. – У Корня были свои одарённые. Мы к этому уже привыкли, у других козырных в последнее время всё чаще встречаются одарённые. Но у Корня был кто-то… Сильный.

Кто бы это мог быть, чёрт подери. Олимпия почувствовала не Харонов.

– Есть пострадавшие?

Блэк кивнул:

– Есть. Четверо убиты, много раненых. Цвай получил несильный удар, но неудачно упал с крыши. Головой вниз. Умер, похоже, мгновенно.

Клятый закон подлости. Я ведь знаю, что до этого патрульные отделывались ранениями. Какая, демоны, злая ирония. Ведь именно я открыл счёт смертей.

– Сочувствую.

Шон мрачно кивнул.

– Спасибо. – отвернулся в сторону и заговорил с преувеличенным безразличием. – Знаешь, у меня такое чувство, что он не слишком-то пытался нас убить. Будто и не бил в полную силу. И заклинания-то всё знакомые.

Да, он понял. Осталось узнать, что он по этому поводу собирается делать.

– Вот как, – я обернулся к Олимпии.

Девушка очень выразительно на меня посмотрела, а затем указала взглядом на Блэка. Я моргнул, показывая, что тоже понял, кого она чуяла.

– Да, всё так, – он снова перевёл на меня взгляд и уставился прямо в глаза. – Где ты был этой ночью, Като?

Я ждал этого вопроса и нисколько не удивился.

– Дома, спал.

– Знаешь, Като, – продолжил Шон, но маска спокойствия с его лица сползала. – Мы уже обратили внимание, что Корень тоже весьма осведомлён. Мы с ними почти не пересекались, разве что случайно. Они на нас тоже не лезли. Пока мы работали в одном месте, они в другом. Отличная осведомлённость, не находишь?

Пожал плечами:

– Не знаю, может быть. Думаешь, Дэрн решил всё же исполнить свой начальный план, но уже без меня?

Блэк отрицательно покачал головой:

– Нет, Като. Я думаю, что ты решил не класть все яйца в одну корзину.

Я вздохнул:

– Есть доказательства?

– Нет, – признал Шон. – А они нужны?

Наклоняю голову, как бы с укором.

– А как же соблюдение закона?

– Как показали рейды, порой нужно действовать не по закону, а по справедливости. Так оно бывает надёжнее. Особенно когда самые худшие твари этим самым законом вертят как хотят.

К нам подошли ещё пятеро, но пока держались спокойно, будто просто случайно здесь остановились.

– Я знаю, что Бронс тебя прикрывает, Като. Ты с самого начала меня использовал. В свои целях или, – он бросил презрительный взгляд на волчицу. – Для своих друзей. Но теперь всё кончено. Все должны получить по заслугам. И ты получишь.

Жаль.

– Почему ты так уверен, что там был именно я? Узнал заклинания? Какие?

– Замирающий ветер, Като. С такой лёгкостью его используешь только ты.

Да, это я не подумавши. Серьёзная приметная черта, не поспоришь.

– Пожалуй. Что будешь делать дальше, Шон? Устроишь бойню прямо на улице?

Он отрицательно качнул головой:

– Нет. И ты, я думаю, тоже не хочешь. Давай найдём лучшее место. Где-нибудь, где нас не потревожат, – Шон перевёл взгляд на Олимпию. – Твои преступления пока забудем. Можешь уйти.

Олимпия ощерилась, как настоящая волчица.

– Обойдусь без твоих приказов.

Блэк слегка отодвинулся. Было видно, что аура Олимпии его достаёт, но взгляд остался твёрдым.

– Как пожелаешь, – вновь перевёл внимание на меня. – Идём?

Я нахмурился.

– А если я откажусь? Попробуешь меня задержать? Без формы? И на каком основании, кстати?

Парень скривился.

– Да, я знаю, ты умеешь выворачиваться, но не в этот раз. Мы тоже умеем пользоваться законом. О твоём участии в защите банды Корня рассказали мертвецы, перед тем как умерли. В рейде участвовали только те, кто погиб. Этого вполне хватит.

Я кивнул:

– Пусть даже так. Что дальше? Арест? Так я тебе скажу, что я там делал. Там был Харон. Там, внизу, в самом глубоком месте сидел Харон. Я приходил именно за ним. И к Корню не имею никакого отношения. А то, что задел нескольких ваших… Ну так без формы принял за бандитов. А те, кто якобы меня видели, как ты сам сказал, уже мертвы.

По мере моего ответа Шон всё больше хмурился. Он правильно отметил, выворачиваться я вполне могу. Жаль лишь, редко меня это спасает.

И в этот раз мне это ни черта не поможет. Он меня не отпустит, пойдёт следом. Вместе с нами пойдёт к вратам. Вот взбредёт ему в голову, что бой со мной можно устроить и снаружи, и необходимость покинуть город юстициария не остановит. А у врат поймёт, что я не могу просто так уйти. Помешает. Точно помешает. И ещё непонятно, как именно будет мешать, может быть, что-то наплетёт страже, а также запросто может кого-нибудь и в Верхний Город послать. Короче, создаст нам дополнительных трудностей именно там, где они нам категорически не нужны.

Значит… решать надо сейчас.

– Но… Давай действительно отойдём куда-нибудь. В менее людное место.

Шон, уже уверившись, что я откажусь, насторожился.

– С чего вдруг поменял мнение?

– Хочу тебя переубедить, – пожал плечами. – Наш с тобой конфликт – ошибка. Недоразумение.

Он презрительно скривился:

– Я больше не верю в твою ложь.

– Неважно. Я всё же попытаюсь.

Секунда сомнений, и Блэк кивком показывает следовать за собой. Остальные патрульные пристраиваются сзади нас. Наивные. Пока Олимпия рядом, я могу атаковать хоть вперёд, хоть назад. Как, впрочем, и любой достаточно обученный рыцарь, тот же Серж на такие трюки вполне способен. Но у меня есть ещё преимущество – я могу ударить по очень большой площади. И ударить очень больно.

И потому пока мы шли, большую часть моего внимания я сосредоточил на создании заклинания. Если переговоры зайдут в тупик, а, положа руку на сердце, я почти уверен, что именно туда они и зайдут, мне нужно нечто, чтобы ошеломить и вывести из строя как можно больше противников. Сразу. Первой же атакой. Нечто такое я и собирал, взяв за основу преобразование воздуха и привычную косу ветра. Только теперь мне потребуется атака на триста шестьдесят градусов. Осталось решить, готов ли я всех убить? Потому что, если не готов, и вложу мало силы – могу не пробить щиты, которые ребята, уверен, успеют выставить. А вложу много – их будет ждать участь тех зомби, от которых не осталось и пепла.

Вскоре мы пришли. И у меня дежавю, потому что Шон привёл нас к одной из старых водонапорных башен. Или это ностальгия? Скорее дежавю. Я снова собираюсь устроить кровавую вакханалию рядом с водонапорной башней, разве что в этот раз не буду её сжигать. По пути к нам присоединились ещё патрульные, но их всё ещё было маловато, чтобы представлять серьёзную угрозу. На что Шон надеется? Они не остановили меня всей толпой, а здесь их даже не двадцать.

– Ну как? Ты готов слушать? Или будешь упираться, как баран? – спросил я, когда мы остановились.

Да, может показаться, что это не очень удачное начало переговоров, но мне нужно немного раскачать Блэка. Он упёрся в одну мысль, и с неё не сойдёт. В общем-то, переубедить его я уже не надеюсь. А вот убедить остальных, может быть, и выйдет.

– Я уже сказал, что больше не верю в твою ложь! – всё так же презрительно ответил юстициарий.

Вздохнул, вложив в свой вздох вселенскую печаль.

– Значит, будешь упираться. Ладно. В чём я тебе соврал, Шон? В том, что не хочу устраивать войну на улицах?

– Ты начал работать с бандой Корня, – напомнил Блэк.

Делаю удивлённое лицо:

– И что? Ты знаешь, что делает Корень?

– Это не имеет значения!

– Как раз имеет. Корень изображает банду, на деле ей не являясь. Если вы допрашивали пойманного якобы бандита, то наверняка слышали от него много интересного. О том, что в банде появились какие-то мутные наёмники, которые чуть ли не командуют даже самим Гошей. И что им запретили трогать горожан, – есть контакт, зацепил.

Сам Шон продолжал корчить Рыцаря Света, выводящего на чистую воду попавшегося злодея, но не остальные. У одних появилось удивление, у других – сомнения. Надо давить дальше.

– А если вам попался один из адекватных, отобранных в отдельные команды, то он бы вам ещё больше интересного рассказал. О том, как они пытаются тихо и незаметно помогать горожанам.

– Не неси чушь!

Улыбаюсь, снисходительно.

– Главная база Корня пряталась под квартирами для бедняков, Шон. Вы там осматривались? Много видели наркоманов? Может, измордованных женщин встречали? Девочек, характерно одетых и предлагавших свои услуги? Нет?

Несколько патрульных бросили вопросительные взгляды на Блэка, ожидая объяснений.

– Это ни о чём не говорит! – продолжил артачиться Шон.

– Кроме того, что Корень очистил подконтрольную территорию, – я снова устало вздохнул. – Именно поэтому я тебе ни о чём не рассказывал. Ты вечно упрёшься, как баран! Идею организовать парней, – я обвёл патрульных рукой, затормозив на одной и трёх девушек. – И дам, простите. Идею организовать их ты принял.

Блэк сморщился. Ну и понятно, что названные парни и девушки не знали, кто подал идею о рейдах.

– Замолчи!

– Да я здесь пытаюсь вопрос миром решить, между прочим.

Блэк встряхнулся, подавив эмоции и начав, похоже, соображать, как теперь ему вывернуться.

– Ты использовал нас в своих целях!

– Окстись, в каких таких своих? Что я со всего этого получил, кроме кучи беготни и вороха проблем?

– Я не знаю. Пока не знаю. Но это был ваш с Бронсом план!

Пожимаю плечами:

– Даже если бы это было так, что с того? Улицы стали чище? Стали. Бандам укоротили руки? Укоротили. Теперь никто не ходит по улицам, хвалясь тем, что является членом банды. Никто не смеет тыкать вам в лица своей неприкосновенностью.

О да, эту разницу патрульные ощутили отлично.

– И даже юстициариум от всяких продажных ублюдков почистили. Так что давай, Шон, скажи, где я был неправ?

Блэк огляделся, понимая, что поддержки у него больше нет. Патрульные, конечно, всё ещё за него, их многое связывает, но вот бить толпой такого плохого меня никто из них уже не считает хорошей идеей.

– Ты убил наших друзей!

Я опустил взгляд.

– И я об этом сожалею, Шон. Но, кто там был, скажите мне в лицо, что я намеренно пытался причинить вам вред. Нет, я защищался и старался уйти, причиняя как можно меньше вреда.

И снова согласие на лицах патрульных.

– Ты работаешь на Бронса!

Пора. Пришло время повернуть этот разговор окончательно.

– Не всё ли равно?

– Он повинен в смерти моего отца!

Вот оно! Пришло время вытащить из рукава фальшивого туза и перебить расклад.

– Нет, Шон. В этом повинен я, – лгу, глядя в глаза Блэку, стараясь изобразить скорбь. – Смерть твоего отца – это моя ошибка. Я ошибся при сотворении заклинания. Я убил твоего отца.

Олимпия удивлена. Чувствует, что я не раскаиваюсь, что я так же спокоен, как и в начале разговора. Удивлены патрульные, просто не ожидали такого поворота разговора. Блэк не удивлён.

Он в ярости.

И он атакует.

Я поднимаю щит, отбивая что-то почти невидимое, из магии воздуха. Затем молнию, довольно приличную. Последним летит огненный шар. Патрульные, что после молнии бросились к Блэку, чтобы его утихомирить, остановить, но были вынуждены защищаться от огня. Это их замедляет. Я сосредоточенно жду, внимательно следя за Шоном.

Он создаёт ещё заклинание, снова молнию, не то. Закрываюсь щитом. А затем начинает ещё одного огненное, на этот раз куда более мощное.

То, что надо.

Моё заклинание, режущая коса, как нечто не слишком заметное, особенно сейчас, из-за поднятой пыли и догорающего пламени, улетает в юстициария. Срезая ему пальцы. Боль сбивает его концентрацию, заклинание идёт вразнос. А обычные страховочные контуры рассчитаны как раз на жесты пальцами. Шон хорошо тренирован, инстинкт срабатывает. Он машинально встряхивает ладонями, пытаясь отменить заклинание.

Как бы смешно это ни звучало, без пальцев не срабатывает. Обрывать напитку заклинания уже поздно, большинство боевых заклинаний накачиваются энергией ещё в момент формирования, чтобы сэкономить время.

Огненный шар взрывается, поглощая Блэка.

Наверное, нечто подобное называют сжиганием мостов.

Глава 29

Мы покинули город относительно легко. Олимпия выпустила свою ауру, привлекая общее внимание, а я в этот момент банально прицепился снизу к одной из выезжавших повозок. Да, предварительно я посмотрел, насколько тщательно проверяют повозки на воротах. Практически не проверяют, лишь заглядывают внутрь. Волчица спокойно вышла сама. Уже за городом Олимпия нашла пару лошадей, купила за дёшево. Как ей удалось, я не выяснял, неважно это.

Путь до поместья занял три дня. Прибыли мы глубокой ночью, когда особняк уже спал. Впрочем, здесь постоянно жили лишь слуги, семья, состоящая из немолодого мужчины, его жены, сестры, да семи детей, трёх парнишек и четвёрки девочек. Слуг будить не стали, отец семейства открыл нам двери и зажёг лампы, после чего вернулся в свой домик.

Здесь было прохладно, как в замке, в котором мы останавливались с сестрой и прочими Минакуро. Разожжённый камин не сильно спасал. Меня больше позабавила бадья для мытья, стоявшая на огне. Стальное корыто изнутри было покрыто деревом, для удобства.

Мы забрались в неё вдвоём, желая смыть пыль и грязь дороги. Бедных лошадок мы загнали, завтра отдадим их слугам, на забой. И рано утром, позавтракав, снова тронемся в путь. К счастью, это будет завтра.

Я зарылся в волосы разомлевшей лежавшей на моей груди девушки, прижимавшейся ко мне спиной, пытаясь отыскать её ушко. Оли вяло сопротивлялась, поворачивая голову, чтобы усложнить мне задачу. Чтобы отвлечь её внимание, я подключил руки, изучая нежными касаниями подтянутый животик волчицы, порой опускаясь ниже. Наконец девушка сдалась, отреагировав на касание глубоким вздохом, расслабилась в моих руках и позволила дотянуться до ушка и спуститься к шее.

За окном сверкнула молния.

– Вовремя мы, – сказала Оли.

Меня же куда больше молнии интересовало её сбившееся глубокое дыхание.

– Да, – согласился я, прерываясь от поцелуев и уже целенаправленно разогревая девушку.

Три дня мы были наедине друг с другом, но только неспешная езда на лошади располагает к беседам на коне и у костра на привале. Когда скачешь на пределе выносливости лошади, весь день с минимальными остановками на попить и напоить лошадей, сильно не до бесед. Да и ночной лес, несмотря на относительную безопасность, не располагал к разговорам, а уж тем более чему-то большему. Поэтому, как ни странно, не только наедине, но и в обстановке, располагающей к общению и близости, мы оказались только сейчас.

Да, молодые возлюбленные готовы на всё на свете наплевать, когда ими овладевает страсть. И я с Оли этому наглядное доказательство. Тот старый склад был последним местом, подходящим для любви и страсти. Однако, в пути мы с полным взаимопониманием все свои силы бросили на дорогу. Лишь вечерами, перед сном, прижимаясь друг к другу не столько словами, сколько чем-то большим, показывали друг другу желание быть рядом, во всех смыслах.

И то, что близости волчица ждала ничуть не меньше, чем я, прямо сейчас я ощущал всем своим телом. Все больше вздохи напоминали стон. Её руки просочились между нашими телами, чтобы не было обидно, и чтобы я тоже испытал сладостные муки ласки.

– Кровать… – всё, что она смогла сказать между уже не вздохами, а стонами.

Я поднял Олимпию, не обращая внимания на стекающую с наших тел воду и прохладу комнаты, и отнёс на ложе.

Через какой-то время мы всё же вернулись в бадью, временно утолив жажду друг в друге. Но шевелиться ни ей, ни мне не хотелось, и мы просто сидели так, наслаждаясь присутствием любимого.

– Куда отправимся?

Я не без сожаления отвлёкся от изучения каждого изгиба спины волчицы.

– Не к соседям точно. Жаска, Ондерон, Хильберстрейл… Язык сломаешь… Всё не то. Не думаю, что нас будут там преследовать, но… Соблазн вернуться, ощущения близкого присутствия вроде как родного дома. Я бы отправился куда-нибудь подальше.

Олимпия кивнула:

– Хорошо. Я в детстве читала о востоке. О стране Муря на самом краю мира.

– Муря, это не страна, а народ, – поправил я. – А страна называется Империя Басукимо. На восток, так на восток. Разве что полгода на кораблях плыть придётся.

– Ну и что? – спросила Оли.

И правда. Какая разница?

– Нет, ничего. Хотя, подозреваю, в конце пути от кораблей нас будет изрядно тошнить.

– Шесть месяцев не сходить с корабля? – задумалась Оли.

Отрицательно качаю головой:

– Нет. Корабли встают на стоянку, пополняют запас воды, еды. Парусины, наверное. Что там ещё нужно кораблям?

– Зачем вода в плавании?

Я улыбнулся объясняя:

– Морская вода солёная. Непригодна для питья. Приходится брать с собой запас пресной воды.

– М-м-м, – протянула волчица. – А сделать пригодной?

– Не знаю. Но, вроде как, возить с собой пресную проще.

– Ясно… Я не знала.

Улыбнулся ещё шире:

– А ещё на корабле укачивает. И нужно есть лимоны. Или капусту.

– Почему? – обняв мою руку, спросила волчица.

Я в общих чертах рассказал, что знал о путешествиях на парусных судах. Оли слушала меня внимательно. Или просто любовалась. Не уверен, оба варианта подходили в равной степени.

– Поэтому на кораблях возят коз.

Волчица кивнула:

– Да, молоко я люблю.

Я задумался.

– Кстати, насчёт молока. Тебе для твоего женского здоровья нужен знающий целитель?

Девушка немного удивилась:

– Нет, – и, подумав, добавила. – Не больше, чем любой девушке.

Кажется, она не поняла намёка.

– Хм. Можно неприличный вопрос?

Неприличный вопрос от голого мужчины, который тебя обнимает, да?

– Да, – в привычном лаконичном стиле ответила Оли.

– Твои способности оборотня как-то влияют на рождение детей?

Волчица смутилась. Редкое, но очень милое зрелище.

– Да. Почему ты спросил?

Ухмыляюсь.

– Если мы будем проводить наши ночи так, как эту, появление щенят станет только вопросом времени.

Оли опустила и отвела взгляд, будто то, что она хотела сказать, ей не нравилось. Или вызывало ещё какие-то неприятные чувства.

– Не станет. Чтобы появились дети… У всех, кто способен оборачиваться зверем, первый ребёнок всегда…

Она замолчала, опустив голову. Я притянул одарённую к себе.

– Оли. Всё хорошо, расслабься.

– Нет, я… Я закончу. Первый ребёнок должен быть зачат в форме зверя.

Оу. Ого.

– Хм. А это физиологически выполнимо?

Они кивнула:

– Да. Там, – это слово она выделила, явно подразумевая промежность, – всё так же.

– Необычно, – дал я оценку такому нюансу. – Хотя и не критично. С другой стороны, мы точно сможем контролировать этот вопрос, что по-своему хорошо.

Оли обернулась на меня со смесью странных чувств на лице.

– Ты не хочешь… щенков?

Улыбаюсь.

– Хочу. Только не прямо сейчас. Путешествовать с маленькими детьми возможно, но проблем с этим будет, я чувствую…

Своих детей в прошлой жизни у меня не было, но однажды, уже после встречи со Странником, был у меня контракт на охрану. Охранял я молодую маму двух детей, боявшуюся летать. И потому отправившуюся из Сиднея в Рио-де-Жанейро кораблём, точнее, на личной яхте её мужа, оплатившего мои услуги, маршрутом через Японию, Гавайи, Сан-Франциско, панамский пролив и так далее. И даже несмотря на ещё двух охранников и три няньки молодой маме, желающей по максимуму освоить туристическую программу каждого города, где происходила остановка, приходилось серьёзно себя ограничивать. Где-то детки плохо спали из-за жары, где-то проявлялась аллергия, а где-то они банально болели от местного климата. И то, что одна из нянек была педиатром, положение не спасало. Каким адом может обернуться плавание здесь… Впрочем, магическая медицина как раз имеет преимущества перед медициной моего прошлого мира.

– Да и не только в самом путешествии дело, – продолжил я мысль. – Сначала надо осмотреться там, в Басукимо. Может, мы там через месяц взвоем на пару и убежим куда-нибудь. А если не убежим, то минимально освоиться, занять устойчивое положение. Воспитание детей – ответственное…

Не дожидаясь конца моей речи, Оли пересела ближе и положила голову мне на плечо, приобняв.

– Спасибо.

Я запустил ладонь в её волосы.

– Не за что пока. Мы ещё не знаем, что нас там может ждать. Может у них женщинам дворянского происхождения работать вообще нельзя, а положено только в доме сидеть да по саду гулять. Или, наоборот, откажут нам в статусе аристократов. Не смертельная проблема, на самом деле, просто временные мелкие неудобства. Но тогда и тебе придётся поработать.

– Я готова, – тут же отозвалась волчица.

Хмыкнул:

– В тебе я нисколько не сомневаюсь. А ещё у них там война какая-нибудь может идти. Так что сначала доберёмся, потом освоимся, а потом дети. Только в такой последовательности.

– Хорошо, – согласилась Оли, и я слышал улыбку.

По тому, что я смог прочитать об этой империи, сложно было составить предварительное мнение. Скудная информация, больше походившая на какие-то байки. Путешественники, добиравшиеся до Басукимо, и оставившие об этом записки, мягко говоря, демонстрировали некоторую некомпетентность. А те два единственных настоящих исследователя мира, что давали непредвзятое описание увиденного, услышанного и понятого… Успели осмотреть только порт да столицу. Не знаю, почему так совпало, но обоим путешественникам, побывавшим в Басукимо с разрывом в сорок лет, пришлось вскоре после приезда спешно покидать империю. Поэтому никаких данных ни о размерах Басукимо, ни о численности населения, просто нет. Да, менее грамотным в этом деле гостям империи, большую часть своего времени проводившим в столице, удалось собрать некоторые представления о жителях этой страны. Напоминавшей мне Японию моего мира. Однако их заметки имели неизвестную долю недостоверности. И даже корреляцию не провести, очень уж разные получились описания.

Жили там нелюди или не совсем люди. Муря напоминали людей, но по описаниям их лица всё же отличались другими пропорциями. Принять одного из них за обычного человека невозможно, на этом сходились все. Но всё прочее, культура, быт, устои, всё это было описано слишком противоречиво. Отличный повод увидеть всё своими глазами.

– Ты первый на моей памяти, кто так легко воспринимает нашу звериную форму, – призналась Оли.

Непривычно длинная фраза.

– Ну как-то же вы семьи заводите?

Она кивнула:

– Нет, на самом деле. Мужчины могут. У них нет ограничений. А женщины нет. Редко попадаются даже такие, что могут преодолеть страх.

Она замолчала, но я ощущал, что ей хочется сказать что-то ещё. Не ошибся.

– Я знаю от мамы. У неё был мужчина, что вроде преодолел страх. Но, когда они остались наедине и она обратилась… Он не смог. Это ущемило его гордость, и они расстались. Когда я рассказала о тебе, она не поверила. Помнишь тот день? Ты уходил из моего дома, когда там стояли мы с мамой. В других обликах.

Я хмыкнул:

– Так она хотела проверить мою реакцию?

Олимпия кивнула.

– Забавно. И как?

Волчица улыбнулась.

– Она была поражена. И посоветовала сделать всё, чтобы… ну…

– Понимаю, – кивнул. – Но всё же надеюсь, что ты со мной не только из-за моей непрошибаемости.

Одарённая заглянула мне в глаза. Улыбаюсь:

– Я понимаю, наверное, насколько для тебя, и в целом для вас, значит сама возможность свободно находится рядом с человеком. Хотя… – я задумался, вспомнив нашу первую встречу. – Вначале я тебе не очень нравился.

Оли, кажется, смутилась.

– Я не знала, как реагировать. Привыкла чувствовать страх. А когда встретила тебя… Проще поверить, что это какой-то трюк. Обман. Тифи сомневалась больше всех. Но у неё приглушённая чувствительность. Она подавляет зверя больше нас. Усыпляет его.