Текст книги "Моё зазеркалье (СИ)"

Автор книги: Pink bra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Кажется, я понял, почему так следят за сексуальной жизнью курсантов. Если есть даже небольшой шанс преодолеть ограничитель, то это нужно пресекать. Наставники делают вид, что с большим энтузиазмом обучают парней из низших слоев общества. На самом деле это не так. Нас держат здесь в течение года, специально не давая раскрываться нашей силе. Зато потом, получив долгожданное звание пси-опекуна, бывшие курсанты до конца жизни будут благодарны наставникам и центру.

Они, но не я. У меня есть свои планы, и я намерен их осуществить.

========== Часть 5 ==========

Старший наставник пообещал мне подобрать новый браслет в сенозарник (в июле). Большое достижение с моей стороны (я отучился в центре меньше года). Наставники и преподаватели давно видели, что я откровенно скучаю. Общеобразовательные предметы мною были освоены, скудную библиотеку я перечитал два раза и частично переписал, практикуя письмо. В качестве практики я еще писал письма Филату Пушатову. Тот передавал всем привет, описывая, как хорошо устроился на новом месте службы. Я на жизнь тоже не жаловался. Жил в центре в свое удовольствие. Ходил каждый день в иллюзион, дремал на занятиях по медитации и просто бездельничал.

Чем хороши занятия по медитации, что на них можно поразмыслить обо всем на свете. Я скрупулезно вспоминал свою жизнь с матерью до того момента, как дед забрал меня. Я ещё раньше задавался вопросом: могло ли так случиться, что близнецов разделили в раннем детстве? Получается, да. В таком случае кто переходил в другой мир: отец или мама? Вот тут я припомнил пьяные фразы мамаши о том, что она могла жить как графиня, если бы не разругалась с отцом.

Снова и снова я складывал в голове разрозненную мозаику фактов. Сомнений в том, что моя мать каким-то образом попала в этот мир, забеременела и родила, не было. Что послужило причиной её ссоры с отцом, я уже никогда не узнаю. Но вернуться назад она не смогла и быстро покатилась по наклонной.

Еще я вспоминал все те «страшилки», которые рассказывали у нас в деревне. Об исчезновении людей, о необычных явлениях и проклятой березе, которую все боялись, но никто так и не рискнул срубить. Легенды о без вести пропавших передавали из уст в уста по деревне, но это были старые истории. Мне доводилось слышать одну из них – о том, как пропал брат бабы Ани, соседки деда.

Мужчина исчез ещё на заре становления социализма в деревне. Не думаю, что такой попаданец мог глобально изменить этот мир. Необразованный парень из деревни мог только рассказать, что существует другая реальность, и не более того. Но если такой проход не один, то многие вещи становятся понятными и объяснимыми.

Так я перебирал и систематизировал знания о своем прошлом, пока наставник не просек, что я конкретно халтурю на уроках медитации. Руководство учебного центра приняло решение всучить мне золотой браслет, стимулируя проявление энергии.

О том, что ее вижу, я сообщил в тот же день, как мне поменяли браслет. Чтобы не дожидаться неизвестно сколько времени своего перевода в выпускной класс, я прямо на Галактионе Владимировиче продемонстрировал свой щуп. При этом изобразил на лице недоумение и начал восхищенно охать. Наставник подозрительно на меня покосился и направил в выпускной класс.

И вот здесь-то наконец началась настоящая учеба! Я радовался и впитывал новые знания. Уставал, но продолжал зазубривать схемы расположения и цвета энергетической составляющей.

Насколько я уже разобрался, в этой реальности не было магии в том понимании, как я помнил по фэнтезийным книгам. Здесь существовала энергия тела, которой пользовались люди со способностями. Кто-то во благо, кто-то наоборот.

Псионики на этом фоне выглядели нейтрально. Конечно, необученный псионик мог причинить вред тем, что не контролировал свой щуп. Но, в целом, псионики, пси—опекуны и пси-консультанты предназначались для того, чтобы оценить эмоциональный фон, выявить, было ли наслано проклятие, сделать слабую диагностику заболеваний, но не более того.

Даже по поводу диагностики заболеваний у меня были большие сомнения. К примеру, место, где что-то болело, давало красный ореол. И точно такой же по цвету ореол появлялся, когда человек злился или негодовал. Правда, злость «транслировалась» с верхней части головы. Но там же могло быть и место боли. В общем, все это было слишком ненаучно.

Виды эмоционального фона мне предстояло выучить до того, как я покину школу. Подозреваю, что псиоников в специальных школах учат создавать браслеты и прочие полезности узнавать. Нам же давали самые примитивные знания по управлению силой, которую строго дозировали.

Схемы и цвета эмоций я зубрил в течение двух недель. Специально провалил два проверочных задания, чтобы успеть охватить большую область знаний. Возможно потом, со временем, у меня появятся собственные наработки. Пока же я запоминал то, что нам давали в центре.

Из всего полученного самым полезным мне показалось отслеживание эмоций правдивости. Вернее, именно этот тест я завалил, когда услышал от наставника, что его могут пройти немногие из учеников, и то после специальной тренировки. Я же четко видел, как “правдивая” эмоция полыхает над головой испытуемого. Когда же человек говорил неправду, она меркла.

Судя по всему, лишь немногие курсанты понимали, где и как меняется значение эмоционального фона. Человек по-прежнему был окрашен в привычные цвета эмоций. Например, синий с зелеными всполохами. Но его интенсивность в верхней части менялась в зависимости от того, правду или ложь он говорил.

Стандартный месяц обучения в выпускном классе подходил к концу, когда я нечаянно прокололся, определив на одном из курсантов остаточный фон проклятия. Меня никто не предупредил. А я честно описал то, что наблюдаю. Сам тогда удивился тем разрывам и пустотам в ауре. Старший наставник тут же вызвал меня к себе в кабинет и начал задавать неудобные вопросы. Соврать псионику я не мог и честно ответил, что, желая получить больше знаний, специально ошибся при прохождении тестов.

– Изучи схемы, оставляемые проклятиями, и я подумаю о твоем месте службы, – швырнул мне брошюрку старший наставник.

Схемы меня порадовали, но огорчило то, что я не смогу соврать псионикам. Нужно придумать, как в будущем обходить их ловушки. Есть же способы непрямого ответа, когда ты честно отвечаешь, сместив акценты. Самое интересное, что помог мне найти нужную лазейку сам старший наставник. Проверять то, как я запомнил схемы по проклятиям, он решил лично. На все вопросы я ответил правильно и нигде не запнулся. Псионику же захотелось напоследок узнать фамилию моего бывшего рода. На что я честно ответил, что имею фамилию Петров!

– Понятно… научился верить в свои слова, – пробормотал наставник.

Я получил скупую похвалу и сообщение о том, что меня распределят в один из столичных участков полиции. Немного неожиданно. Я настраивался на больницу, и даже не в столице. Выпускников нашего учебного центра не так много. По всей стране – это капля в море.

Про элитных псиоников я не в курсе, но подозреваю, что их тоже мало. Боян Ладимирович приложил немало усилий, чтобы бывшая родня Мирослава не пронюхала об открывшихся способностях своего отпрыска и не вернула меня в «лоно семьи». Работать за гроши и на благо страны соглашаются только представители низшего сословия. Элиту скорее всего берегут в родах и семьях и не позволяют кому-либо пользоваться способностями псионика. Зато выпускников нашего центра можно отправлять в любые места, навесив долг за обучение.

Документы я получал у секретаря, и он же мне выдал направление в банк для получения кредита.

– Ваш долг перед центром пятьсот рублей, – сообщил мужчина.

– Как происходит погашение? – поинтересовался я.

– Вначале откроете счет в любом отделении царского банка. Затем возьмёте заём уже у банка, перечислите нам деньги, закроете свой долг перед школой и на вашем браслете погаснет маячок. Проценты по кредиту банка будут списываться с вашей зарплаты.

– Понятно, – кивнул я.

Знаю я такую систему. Взял рубль – верни два. И главное, что пси-опекуну не выдают на руки деньги. Все выгребает банк, пока полностью не получит компенсацию.

Еще раз перечитав направление, я отметил, что конкретная дата выхода на работу не проставлена. Предполагается, что у выпускника имеются только билет на транспорт, выданный в секретариате, и сухой паек из расчета на сутки. Но я-то не был нищим парнем. Да и осмотреться немного хотелось. За год проживания в учебном центре я так нигде и не побывал. А тут Москва, да еще в параллельной реальности!

Свою курсантскую форму я упаковал в чемодан, хранящийся вместе с сумкой на складе. Сам же переоделся в светлый костюм из того египетского льна. Парни из отряда, вышедшие меня проводить, только присвистнули. Да и у дежурного на КПП брови поползли на лоб. А я весь такой красивый и «богатый» попрощался с приятелями и отправился в новую жизнь.

Стеснительным я никогда не был и потому у водителя общественного транспорта поинтересовался, где поблизости от полицейского участка может быть гостиница.

– Сверни по Княжеской и там, напротив Южного парка, найдёшь гостиницу, – вежливо ответил мужчина.

В первую очередь я посетил свое новое место работы. Но не для того чтобы показать предписание, а желая активировать пластиковую карточку, выданную сестрицей. Ожидание затянулось. Я же изменил имя. Полицейские подняли данные архива, выписку об исключении из рода и настояли на том, чтобы я снова «сфотографировался». Видите ли, старое изображение в документе им не понравилось. Возражать я не стал. Терпеливо дождался, когда странный прибор отсканирует мое лицо, и порадовался, что, в конце концов, всё завершилось успешно.

Уже с активированной картой я двинулся в сторону гостиницы. Снова льняной костюм работал на мой имидж. Работники отеля встретили меня вежливо. Много суетились и предлагали различные услуги. За все время пребывания в центре я так ни разу и не подстригся. Среди курсантов это было не принято. Да и денег ни у кого на парикмахера не было. Иметь волосы ниже лопаток считалось нормальным и в какой-то мере стильным.

Я же, заселившись в номер, который снял на два дня, спустился в местный салон красоты. Бриться мне после специального крема для псиоников не требовалось. Но постричься я давно мечтал. Пролистал буклет, подобрал для себя нечто похожее, что имел раньше.

Стрижка разом преобразила моё лицо. С удивлением я разглядывал себя в зеркале и даже понял, что смутило полицейских в том аналоге паспорта. Я сбросил килограммов пять и почему-то выглядел моложе своих двадцати девяти лет. И не из-за худобы. Приглядевшись внимательно к своему отражению, я отметил значительные изменения. Там, где у меня намечались морщины, кожа разгладилась. Да и цвет лица был таким цветущим, что я себе больше восемнадцати и не дал бы. Как-то эта пси-энергия на меня специфично повлияла.

В номере гостиницы я занялся тем, что перетряхнул доставшееся от Мирослава барахло. Раньше у меня доступа к чемодану не было. Когда лежал в больнице, я просто не знал о его существовании. А в центре все личные вещи положено было хранить на складе. Теперь я с интересом разглядывал своё «наследство». Часть вещей пришлось отложить. Если льняной костюм имел свободный покрой, то брюки, что были раньше в обтяжку, теперь сползали. Повезло, что мне подошли почти все рубашки и джемперы брата. Не настолько я сбросил вес, чтобы они болтались, как на вешалке.

Порадовала и заботливо упакованная обувь. Кроме летних туфель, что были на мне, в чемодане имелось несколько пар чего-то жутко дорогого. Одна пара, похоже, была из крокодиловой кожи. К нему в комплекте шел такой же ремень. В общем, в эти туфли я сразу влюбился. Еще раз перебрал брюки и огорчился, что они все болтаются в талии и сползают. Прикупить себе что-то новенькое? Заодно местные магазины посмотрю. Денег было жалко. Но разочек хотелось шикануть.

Я выпотрошил весь чемодан и обнаружил в боковом кармане сканы, так называемые местные фото. Тоже оказалось весьма познавательно. В основном, это были изображения самого Мирослава. Несколько фото с разными парнями и мужчинами. Семейных я не обнаружил. Скорее всего Мирослав их не стал брать. Жаль. Я бы не отказался посмотреть на папашу-убийцу. В том, что Мирослава убили, у меня не было никаких сомнений. За год я много чего узнал об этом мире.

На Мирослава наслали смертельное проклятие. Сам принцип проклятий я не совсем понимал. Что-то специфичное, местное. С этим как-то борются и даже лечат. Кроме врачей, в больницах работают Белые знахари. Вот они и правят ауру.

А еще где-то там, во дворце у царя-батюшки, есть телепаты. Тоже примечательные люди. Бррр…. Представил, каково это находиться в обществе того, кто читает твои мысли, и невольно поежился. Хотя псионики пусть и не читают сами мысли, но по цвету фона ауры могут примерно отследить, в какую сторону пошли мысли собеседника.

Закончив с чемоданом, я добрался до сумки. Тоже много чего полезного обнаружил. Еще копаясь в чемодане, удивился отсутствию нижнего белья. Даже решил, что Мирослав так поспешно убегал из дома, что позабыл трусы. Ан нет. Трусы и носки лежали в сумке вместе с прочей мелочовкой. В изящном кожаном несессере хранились приятные мужскому глазу мелочи в виде станочка для бритья, одеколона и так далее, включая расческу и зубную щетку. Мне эти предметы выдали в учебном центре. Как оказалось, имелось свое.

На самом дне сумки лежал кофр с драгоценностями. Немного, но в моей ситуации и это хорошо. Вдруг деньги понадобятся, и я продам. Или сам носить буду. Один набор из трех предметов мне очень понравился. Перстень, заколка для галстука и серьга. Перстень и заколка были стилизованы под ящерку с изумрудным глазом из глазури. А зрачком ящерки был самый настоящий бриллиант. Вещицы смотрелись стильно и дорого. Не удержался и примерил перстень. Я бы и серьгу вдел. Только пока не понял, в каком ухе здесь её принято носить.

Заколка для галстука озадачила. Я еще раз покопался в сумке, ища тот самый галстук. Затем пересмотрел вещи в чемодане. Кажется, те длинные кусочки шелка, которые я отложил в сторону, являются шейными платками и заменяют галстук. Нужно будет присмотреться к народу.

Очередным сюрпризом оказались кошель и мобильный телефон. Эти два предмета так хитро были спрятаны во внутреннем кармане сумки, что я их обнаружил не сразу. Кошель предназначался для всякой мелочовки и содержал медные, серебряные гроши и пять рублей золотом. Бумажных денег в этом мире не изобрели. Или «изобретали», но они не прижились, а потом все перешли на аналог привычных мне пластиковых карт. Кошель с деньгами я сразу забрал, а что делать с мобильным телефоном, не знал. Он-то активируется отпечатком пальца. А они у нас с Мирославом разные. Покрутил, покрутил я мобильник, да и вернул обратно в сумку.

Закончив с инспекцией всего барахла, я решил пообедать в ресторане гостиницы.

Обед из трех блюд плюс пирог с мясом, кисель и чай обошлись мне аж в целых сорок медных грошей! Мда… цены. Никак не могу перестроиться хотя бы мысленно на ту зарплату, что мне пообещали. Продолжаю «кутить и шиковать» на наследство от Мирослава.

После обеда я отправился в банк. Уточнил у портье, где ближайшее отделение, и мне даже дали в сопровождение мальчишку-посыльного. В самом банке я много времени не потратил. Открыл счет, предъявил выписку из учебного центра. Перебросил с карточки деньги и погасил задолженность. Служащий банка все время косился на мой перстень и очень уж лебезил. Кажется, вещица родовая. Лучше снять от греха подальше, когда вернусь в гостиницу. Пока же я снова пристал к народу, выясняя, где мне найти приличные магазины мужской одежды и как туда добраться.

Такси вызвал швейцар банка и сам же подробно объяснил водителю, куда молодому господину, то есть мне, нужно добраться. Таксист заверил, что сделает все в лучшем виде, и повез меня по альтернативному варианту Москвы.

От той столицы, которую я знал, эта значительно отличалась. Отчего-то большинство домов было построено из белого кирпича. Небоскрёбов или строений выше четырех этажей я не наблюдал. А потом мы вдруг неожиданно вывернули на набережную, откуда открывался вид на Кремль. Он оказался белокаменным!

Кажется, я понял, откуда в этой Москве мода на строения из белого кирпича. В целом, город мне понравился. Из-за обилия белокаменных строений он выглядел светлым и каким-то торжественным.

– Здесь Пассаж и торговые ряды, – прервал мои размышления водитель.

Почти рядом с тем местом, где в моем мире был ГУМ, располагались «бутики». Я немного струхнул. Раньше обходил подобные магазины стороной. Даже в экскурсионных целях не посещал. А тут почувствовал себя кем-то более значимым, кем являлся на самом деле, и рискнул зайти в один из салонов, где на витринах стояли мужские манекены.

– Что изволит молодой господин? – тут же подскочил ко мне продавец-консультант.

– Брюки, светлые, – обозначил я цель своего визита.

Продавец профессиональным взглядом «отсканировал» мой египетский лен, мазнул взглядом по перстню и повел за собой.

– Не желаете ли взглянуть на последнюю коллекцию Саламандры от Джованни? – поинтересовался он, увлекая меня в следующее помещение, скрытое за шторой.

Буквально через пару минут я въехал, что коллекция Джованни как-то связана с моим украшением на пальце. Помимо костюмов и брюк здесь находилась витрина с разложенными на ней мужскими аксессуарами. Я узнал похожие заколки для шейных платков, перстни и цепочки с кулонами.

– Обновленная коллекция этого лета, – поспешил пояснить продавец.

Сравнил свой бриллиант с тем, что было на витрине.

– Камни стали мельче? – поинтересовался я, поскольку мой камень был заметно больше.

– У вас скорее всего подарочный вариант. В новой коллекции изменены детали. Вот, посмотрите, у саламандр теперь изумрудные коготки, – продолжал суетиться продавец.

– Мне, собственно, интересны брюки, – напомнил я, в связи с чем сюда пришёл.

Консультант отлип от витрины и кинулся к нужному стеллажу. Из продемонстрированных нескольких пар брюк я выбрал ту, что по цвету была немного темнее оттенка кофе с молоком. Думаю, что с коричневой кожей крокодила они будут сочетаться идеально.

Отличительной особенностью всех брюк какого-то знаменитого Джованни было то, что на заднем кармане имелась вышивка все той же саламандры (а не ящерицы, как я сначала подумал). Изумрудный глаз тоже вышит, а вот бриллиант в зрачке был настоящий. Маленький, но реальный бриллиант.

Никогда не носил бриллиантов, тем более, на жопе. Но прикольно! И самым «прикольным» из всего этого оказалась цена в сто рублей за пару брюк! Годовая зарплата пси-опекуна.

Пока я мерил и крутился перед зеркалом, размышлял по поводу этой цены, меня жаба душила. С другой стороны также «давили» родные амбиции. Я же хотел «пустить пыль в глаза». Наверное, могу позволить себе одни коллекционные брюки. Кстати, сели они просто изумительно. Взгляд продавца стал таким масляным, а сам он так начал лебезить, что я решил поскорее закончить с покупкой и убраться из магазина.

– Заходите еще, скоро будет осенняя коллекция, – вышел следом за мной из салона консультант, не желая меня так просто отпускать.

Еле отбился и нырнул в торговые ряды. Больше ничего покупать я не планировал. Но посмотреть на товары хотелось. И остановился я снова перед магазином мужской одежды. Здесь на манекенах рекламировали те шейные платки, которые заменяли привычные мне галстуки. Довольно элегантно. Только я усомнился, что смогу так завязать и заколоть.

В гостиницу я вернулся как раз перед ужином. Оставил покупку в номере и пошёл в обеденный зал. По пути свернул на ресепшен и поинтересовался у портье, где мне найти информацию о сдаче жилья.

– Вам пансион или частное домовладение? – вежливо уточнил мужчина.

Ответить я сразу и не смог, промямлил что-то насчет цены, соседей и места поблизости.

– Уточню, – пообещал портье.

Уточнил он настолько быстро, что к тому времени, как я закончил ужинать, информация была подготовлена.

– Дом на Крепостнической сто восемьдесят рубликов в год, дом на Сущевке одноэтажный пять рублей за месяц, но предоплата за полгода вперед. Если не подходят дома, то рекомендую пансион мадам Кики. Отдельная комната. Приличные люди в соседях. Без питания два рубля в месяц, как и чем столоваться оговаривается отдельно.

– Могу я взглянуть на пансион? – заинтересовался я ценой жилья.

– Завтра, часиков в девять утра, вам будет удобно?

Мне это подходило, и я согласился посмотреть пансион.

На следующий день, уже на подступах к пансиону, я почти принял решение. Мало того, что это жилье располагалось в двух кварталах от полицейского участка, где я буду работать, так и сам район произвёл самое благоприятное впечатление. Домовладелица, дама возраста «после пятидесяти», была мила и доброжелательна. Показала комнату. К ней прилагались своя ванная и туалет. Гостиная была общей на четырех соседей. Здесь стоял дорогущий галовизор, и вечерами постояльцы могли смотреть любые трансляции.

Точно такой же блок на четырех постояльцев располагался в левом крыле. Обедать все спускались на первый этаж.

– Повар у меня замечательный, продукты всегда свежие с рынка, – расхваливала мадам дополнительные услуги. Впрочем, еще один золотой рубль за питание мне показался приемлемой оплатой.

Договорились быстро. И к вечеру я перевез свои вещи из гостиницы в пансион. В целом, устроился. Теперь можно и на работу сходить.

========== Часть 6 ==========

Пансион мадам Кики понравился мне сразу и всем. Жилье чистенькое, постель свежая. Еще и общий слуга имелся. Пожилой, лысоватый мужчина постучал ко мне в комнату в половине восьмого утра, предупредив, что завтрак через тридцать минут. Этот же слуга предложил свои услуги и по приведению меня самого в порядок.

– Молодому господину, наверное, сложно без камердинера, – «порхал» он вокруг меня, как… бабочка. Жирная такая и с брюшком.

Помощь Фёдора оказалась мной востребована. Я хотел было выйти без шейного платка, но слуга, узнав, что я отправляюсь на службу, заохал, заахал:

– Позвольте, повяжу платок и прикреплю заколку по столичной моде. Неприлично с открытой шеей.

То, что сейчас лето, на веяния моды не влияло. Белую шелковую рубашку Фёдор тоже мне поправил. Закатал рукава на три четверти. Неожиданно увидел мой браслет и на несколько минут выпал из реальности. Носить браслеты здесь могли только люди со способностями пси. Они демонстрировали, что псионик удерживает свою энергию под контролем. И, кроме того, браслеты служили опознавателями. У всех выпускников учебного центра браслеты были неснимаемыми. Я не мог от него избавиться, а кто-то другой украсть.

Фёдор и до этого понял, что я парень «с секретами». Ювелирный набор с золотыми саламандрами он оценил верно. В общей гостиной на столике лежал журнал с рекламой подобных украшений. Я мельком глянул прайс. Как и ожидал – бриллианты плюс модный бренд давали в сумме сумасшедшую цену. Похожий перстень, как у меня, но из новой коллекции, стоил тысяча триста. В общем, прислугу пансиона и саму мадам я впечатлил.

Говорить Фёдору, что я всего-навсего пси-опекун, не стал. Мужчина же, поправив еще раз на мне рубашку, отошел в сторону и, прижав ладони к своей груди, воскликнул:

– Великолепно!

Я и сам это видел. Супербрендовские брюки, туфли из крокодиловой кожи и такой же ремень. Шёлковый платок шоколадного оттенка сочетался по цвету с обувью и ремнем. Изысканную одежду оттеняли изящные аксессуары из брендовой коллекции. Наконец, покончив с гардеробом, я, прихватив папку с документами, вышел из дома и направился пешком в сторону полицейского управления.

Надо сказать, свое самолюбие я потешил изрядно. Сами представьте. Захожу я такой весь красивый, модный и интересуюсь у дежурного, где начальник? Дежурный, зацепившись взглядом за браслет псионика, потом за перстень, бледнеет и слова вымолвить не может. Вышедший из соседнего помещения его помощник начинает судорожно листать подшивку с жалобами, заверяя меня, что всё по закону и не нужно тревожить начальство.

Минут через пятнадцать мне этот цирк начал надоедать. Честно признался, что имею направление от учебного центра и собираюсь работать в этом «славном коллективе». Дежурный с напарником приобрели снова нормальный цвет лица и сопроводили до нужного кабинета. Причем сами никуда так и не ушли. Похоже, хотели увидеть реакцию начальника на мою персону.

Дивей Ермолаевич, начальник полицейского участка, оказался мужчиной закаленным. На мой прикид и браслет не повёлся. Зато долго изучал направление. Затем связался с кем-то по мобильнику и попросил дать точные данные на Вячеслава Варлаамовича Петрова. Мол, какого он рода и сословия?

Пока начальник дожидался ответа, я поправил перстенек на пальце и честно сообщил, что принадлежу к низшему сословию.

– Угу, – буркнул мужчина и, выслушав схожий ответ от кого-то из подчиненных, задумался. – Жить вы, Вячеслав Варлаамович, где планируете? – наконец задал он конкретный вопрос.

– Снял комнату в пансионе неподалеку.

– Что с долгом перед учебным центром?

– Оплачен полностью еще вчера.

– И на кой ляд ты в полицию пришел?! – не сдержался в эмоциях Дивей Ермолаевич.

– Суровая романтика сильных мужчин, – ляпнул я первое, что пришло в голову. Ну не буду же я ему рассказывать, что знакомлюсь с новым миром?

– Ишь ты, – хмыкнул начальник и почесал затылок. – Тогда я тебя к самым «суровым и романтичным» и приставлю. Группа Вышаты Богдановича Баташева у нас обычно на самых ответственных заданиях.

Ждать возвращения группы Баташева пришлось около часа. Я за это время получил объемный сверток с полицейской формой и значок, был ознакомлен с должностной инструкцией, поставил, где просили, отпечатки пальцев, заверяя таким образом документы. От талонов на питание я отказался, как и от комнаты рядом с камерами заключенных. Вот уж мне действительно повезло, что бывшие родственники выделили деньги. Без такого пособия я бы влачил жалкое существование, а не сражал своим видом всех встречных полицейских.

Группа Баташева, ожидаемо, мой внешний вид оценила. На мордах у пяти парней так и было написано: «И ЭТО всё такое красивое нам?!» Не нужно быть псиоником или телепатом, чтобы считать их восторженные эмоции. Спасибо, что ещё полы слюной не закапали.

– Рабочий день у нас с девяти, кроме дней дежурства по району, – просветил Вышата Богданович, когда мы перезнакомились. – График дежурств я пришлю тебе на мобильник. Диктуй номер.

– Нет у меня мобильного телефона, – сообщил я. – Вернее, есть старый, но заблокирован отцом.

– Тогда запоминай, что ближайшее дежурство в пятницу с семи вечера до семи утра. А мобильник принеси. Есть у нас здесь специалисты, которые помогут его разблокировать.

Затем Вышата сообщил, что я свободен и могу отправляться домой. В этот день от меня больше ничего не потребовалось. Да и в гражданской одежде я выглядел бы странно. Как раз я удачно успел в пансион к обеду. Сообщил мадам Кики, что могу иногда не попадать на обед и буду перекусывать в городе.

– Обычно я делаю перерасчет за питание по окончании каждого месяца, – согласилась с моими доводами женщина.

Оказалось, что еще три постояльца, в основном, только ужинают, а завтракают и обедают в выходные дни. Разобравшись с этим вопросом, я отловил Фёдора. Если я все правильно понял, он поможет мне привести выданную форму в порядок.

– Отутюжьте, пожалуйста, – попросил я.

Полицейская форма, значок и браслет псионика в очередной раз шокировали мужчину. Но и свои обязанности Фёдор не забывал. Он решил, что одежда на мне должна сидеть идеально, и взялся ее подгонять. Я вроде выбрал все по фигуре. Но у Фёдора было своё мнение на этот счет. Когда он ближе к вечеру принес мне комплект, я искренне удивился. Китель сидел как влитой. Брюки нигде не морщились, а красиво выделяли пятую точку. Рубашка сверкала белизной, а подкрахмаленный воротничок поскрипывал.

Второй комплект одежды Фёдор обещал подготовить попозже. Его пока волновало, в какой обуви я пойду. Ту, что получил на складе, мой новоявленный камердинер забраковал. Повезло, что он отыскал подходящую пару из тех вещей, что были в чемодане.

Черная полицейская форма, белая рубашка и алый берет смотрелись на мне безукоризненно. О чем и сообщил Фёдор. Манжет рубашки перекрывал пси-браслет, да и перстень я не планировал носить на работу. Но и без них всё в моем облике так и кричало об аристократичности. Никак гены отца проявляются?

И вновь я ввел в ступор дежурного, когда заявился с утра на работу. Дежурный несколько секунд разглядывал меня с отвисшей челюстью, не в силах задать вопрос. То есть он правильно идентифицировал значок родного участка, но, похоже, решил, что моя личность в «серые полицейские будни» не вписывается.

– Штатный пси-консультант в группу Баташева, – представился я.

– А! – обрадовался дежурный и выскочил из-за стойки. – Мне сменщик говорил, что вы вчера приходили. Пожалуйте, господин, здесь по ступенькам на второй этаж и первая дверь налево. – И, взяв под локоток, дежурный проводил меня до кабинета.

– Мы точно получаем форму на одном складе? – поинтересовался Вышата, когда я зашёл внутрь.

– Мой камердинер её немного отгладил, – смахнул я несуществующую пылинку на рукаве.

– Ага. Вы у нас​, Вячеслав Варлаамович, как сообщил начальник управления, из низшего сословия, – хохотнул Баташев, – с личным камердинером. Ага!

Остальные парни из группы, похоже, в моем присутствии боялись лишний раз вздохнуть. Сидели с блаженными улыбками на лицах и внимали каждому моему слову. Я же просто поинтересовался, чем мы сегодня займемся.

– Дежурство у нас каждые четыре дня. Потом пишем отчеты или просто сидим в участке. Посетителей обычно распределяют равномерно по группам, но что-то мне подсказывает, что сегодня все они будут наши, – просветил Вышата.

Долго ждать тех посетителей нам не пришлось.

– Вышата Богданович, приёмная номер три, – сообщил по громкой связи дежурный.

Это означало, что кто-то пришел, и нужно либо принять жалобу, либо заявление, либо еще как-то «удовлетворить» посетителя. Обычно старший группы ходил один. Но сегодня Вышату сопровождал я.

Сидевший в приемной мужчина пришел жаловаться на соседа. Какая-то мутная бытовуха. Я сильно не вникал. Отслеживал только эмоциональный фон. Посетитель нигде не соврал, был искренен и испытывал именно те эмоции к соседу, о которых нам и сообщил.

– Не врет и недоволен, – подвел итог после моего отчета Баташев, когда посетитель удалился. – Отправлю Ульяна и Павла с проверкой.