Текст книги "Моё зазеркалье (СИ)"

Автор книги: Pink bra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

С другой стороны, личное покровительство царя создавало некоторые неудобства. Совсем игнорировать светское общество мы с Романом не могли. Раза два в месяц выбирались на приемы. От балов я категорически отказывался. Хотя Глафира Семёновна настаивала на обучении меня бальным танцам. Даже учителя наняла. Она у нас в последнее время стала выполнять обязанности управляющего.

Владимиру взяли нескольких преподавателей, и теперь роль Глафиры Семеновны сводилась к общему контролю. Причем за всеми. Этакая «домоправительница». Нас с мужем все устраивало. Я только изредка приглашал Соньку в гости побеседовать с новым персоналом, нанимаемым Глафирой Семеновной. Пока проблем не было. И, кажется, Соня сам нашу домоправительницу побаивался.

Именно Глафира Семеновна настояла на том, чтобы мы устроили прием. В первый день весны чета Вязовых принимала гостей. Разослали приглашения многим. Даже дяде Романа. Я искренне надеялся, что хоть кто-то откажется и не придет. Куда там! Все сто сорок человек заявились в назначенный день. Мне оставалось только вежливо улыбаться и изображать из себя покладистого младшего мужа.

Моих родственников, правда, не было. И пусть формально из рода был исключен не я, а брат, теплых чувств к отцу я не испытывал. У меня сейчас своя семья: Роман и сынок Владимир. Может, еще Соньку к родне причислю. Он на нашем приеме тоже «блистал». Никого не комментировал, но порой так демонстративно кривился и прижимал пальцы к вискам, что гости от телепата шарахались в разные стороны. Мы с Матвеем еле сдерживались от смеха.

В целом, прием прошел нормально. «Не хуже, чем у других», – так оценил Фёдор наши мучения. Оказывается, кормить гостей на таких мероприятиях не принято. Только к вину подавали маленькие пирожные. Естественно, пришлось покупать много вина. Даже наняли дополнительный штат официантов и кондитеров.

Я и не подозревал, что устраивать приёмы так утомительно. С непривычки сильно устал. Это в гостях мы могли побыть пару часов и вежливо откланяться. А у себя дома пришлось быть на людях до того момента, пока не уехали последние гости: барон Демидов с Матвеем. Они покинули нас уже в третьем часу ночи. А если учесть, что первые гости появись в семь вечера, то я едва не падал от усталости.

– Как часто нам нужно устраивать подобные приёмы? – уточнил я у мужа, из последних сил заползая в спальню.

– Раз в два месяца в зимнее время. Летом чаще, – поцеловал меня в щеку супруг и поинтересовался: – Тебе совсем не понравилось?

– Отчего же? Кое-кто из собеседников оказался весьма забавным.

Роман искренне расхохотался, вспомнив, как я отреагировал на появление мужниной родни. Если честно, не ожидал такого напора и нахальства. Слухи о том, что Роман затеял новое производство по царской привилегии, дошел и до его дядюшки. И он в очередной раз начал что-то там требовать. Вернее, это было замаскировано под благовидным предлогом – взять управляющим старшего сына, двоюродного брата Романа. Пока муж вежливо отнекивался, заверяя, что со всем сам справится, дядя усилил напор. Отчего-то он был уверен, что мы должны (!) дать ему двадцать процентов от общих доходов.

– Столько даже я не имею, – сказал вовремя подошедший Соня и замолк на несколько секунд. После небольшой паузы он сообщил, что предлагаемый претендент на место управляющего не только малообразован, но и вообще мечтает вырваться из-под родительской опеки, чтобы устроить себе «красивую» жизнь.

Больше тему дележа нашего производства родственники не поднимали. К ним подошли другие гости, поинтересовались у старшего Вязова, планирует ли он выводить дочку на летний бал невест?

– Приданого пока достойного не насобирали, – мстительно сообщил Сонька и продефилировал в сторону Матвея.

В общем, телепат вносил приятное разнообразие в скучное мероприятие под названием «светский прием».

– Понимаю, почему эту язву не любят приглашать в гости, – поделился я с мужем своими мыслями о Соньке.

– Обычно он себя ведет спокойнее, – заметил Роман. – Но в последнее время его и во дворец не часто зовут. Государь, похоже, стал остывать к фавориту.

Окончательную отставку Сонька получил как раз под Новый год, который здесь отмечают весной. На бал его не пригласили. Но он обязан был там присутствовать в качестве царского телепата. Естественно, в официальной форме, как и у всех охранников. Такой удар по Сонькиному самолюбию!

Для нас с мужем посещение новогоднего бала было обязательным. Я лично полюбовался, кем государь заменил Соню. Миленький мальчик лет восемнадцати был выпускником элитной школы псиоников. У него на тонких ручках болталось десятка два браслетиков. Это чтобы никто случайно не перепутал с телепатами.

Сонька с одним из телохранителей обязан был везде сопровождать новую парочку. Аура друга полыхала злобой. Как его такого телохранителем оставили? Да он готов был придушить голыми руками нового любовника царя.

Мы с Романом тоже подошли к государю со словами приветствия. Заодно вблизи как следует рассмотрел фаворита. На мой взгляд Сонька гораздо симпатичнее. А услышав несколько реплик псионика, я решил, что и особым умом мальчик не блещет. Молодой виконт был из рода Романовых. Сам же граф, крутившийся неподалеку, буквально светился от счастья. Вот уж кто не гомофоб! Подложил сынка в постель к царю и радуется!

Самое смешно, что царица тоже была с новым «телохранителем». Никак царская чета друг перед другом хвастается новыми фаворитами? В общем, эти «кадровые перестановки» балу придали особую «изюминку». Мне даже понравилось наблюдать за этим великосветским обществом. Со стороны.

Художники, выполнявшие роль корреспондентов, спешно зарисовывали новые лица в сопровождении царских особ.

– Нужно с утра позвонить Соньке и пригласить к нам, – предложил муж.

– Позвоню, – согласился я.

– Ты не понял, он ведь всё это время жил в так называемой малой гостевой резиденции царя. Своего жилья у Сони в столице нет. Государь ему подарил баронство с землями. Но ты сам в курсе, что там и как.

– Так его не только из фаворитов выгнали, но и на улицу? – охнул я, жалея Соньку.

– Не совсем на улицу. Барон Константинов официально находится на службе. Как и все телохранители, может ночевать в казарме.

– Дурдом, – только и смог я прокомментировать ситуацию.

Так что на следующий день мы поселили у себя в особняке телепата.

– Ничего, вот запустим производство, ты разбогатеешь и купишь себе самые шикарные хоромы в Москве, – успокаивал я друга, который рыдал, кивал и обещал, что все так и будет.

========== Часть 28 ==========

В наше семейство Сонька вписался сразу и без проблем. Он и раньше часто посещал особняк. Потому ни слуги, ни мы с Романом особой разницы не почувствовали. Разве что под его гардероб отдельную комнату пришлось выделять.

Владимир от телепата был в полном восторге.

– А что я сейчас подумал, а сейчас? – донимал ребенок Соньку. Тот вяло что-то отвечал и старался избегать таких расспросов.

А тут ещё Глафира Семеновна сообщила, что видит у Мира способности к сверхинтуиции. Пока не слишком явно, но он безошибочно предвидит любые приятные события.

– С одной стороны, это хорошо, – вздыхал Роман, – а с другой, Мира придется отдавать в закрытую школу.

– Когда? – заволновался я.

– Лет через пять, если, конечно, у него действительно проявятся родовые способности.

– Будет следующим министром, – усмехнулся я. – Все лучше, чем быть телепатом.

– Зато свой телепат в доме очень даже полезен, – возразил муж.

Если быть объективным, то встречались мы с Сонькой только во время ужина. Днем все разъезжались по делам. Телепат раз в три дня дежурил во дворце. В остальное время он наседал на нашего портного. Идею с салонами Соня не оставил. Личных накоплений ему вполне хватало на постройку небольшого цеха на землях баронства и на небольшое помещение под магазин в столице. Конечно, в центре или рядом с Кремлем все было слишком дорого. Зато по соседству от моей клиники продавали неплохое владение. Не всем нравилось соседство с клиникой и то, что рядом с домами постоянно паркуются машины с посетителями.

Роман случайно услышал сетования Соньки на дороговизну домов и неожиданно выдал результат. Мы тогда даже не знали, что соседи собираются продавать дом. В общем, я впервые увидел, как работает интуиция мужа.

Небольшой двухэтажный домик Сонька купил за тридцать тысяч. По сравнению с нашим особняком владение совсем крохотное. Но жить в нем телепат не планировал. Правда, он меня снова ввел в состояние гипноза. Еще и рисовать заставил. Но я не обижался. Главное, мой друг не переживает о разрыве отношений, а занимается делом. Для своего салона телепат нагнал столько работников, что они за три недели закончили все преобразования.

Мебельщики из Подмосковья к тому времени изготовили витрины и манекены. Первая пробная партия костюмов была пошита в мастерской нашего особняка. По ним же были изготовлены лекала. А в середине травеня (мая) заработал цех в Константиновской. Изначально Соня хотел продавать только галстуки и новые фасоны рубашек. Но почти сразу понял, что к ним нужны костюмы. По готовым лекалам в Константиновской шили малые партии. Где Соня находил умельцев и портных, я не вникал. У меня как раз пошло оснащение двух новых фитнес-клубов.

Роман к моему бизнесу относился благосклонно. Понимал, что без этого я заскучаю. Да и свое звание пришельца из другого мира мне приходилось отрабатывать.

Царь-батюшка периодически спрашивал, как продвигаются дела с запуском производства плееров и фотоаппаратов, Роман отчитывался, летал с проверками на завод. Пока проблем не предвиделось. Да и чего царю сильно переживать? Он свои деньги не вкладывал. Это Роман заплатил только за одни высокоточные станки больше ста тысяч. А конвейерная лента с оборудованием и микроскопами обошлась ему почти в сто пятьдесят тысяч. Местная магия энергий вещь, конечно, хорошая, но уж больно затратная на начальном этапе. Потом-то не потребуется ни двигателей, ни чего другого. Конвейер начнет работать в замкнутом цикле.

Я ради интереса подсчитал, сколько уже муж вложил в новое производство с учетом постройки здания, лабораторий и персонала. Немногим до полумиллиона не дотягивало. Так что поступления от моей клиники и фитнеса были ощутимой прибавкой к семейному бюджету.

Сонька при проверке графского казначея сунул нос в бухгалтерию и тоже присвистнул. Из всех затрат дешевле всего обходилось содержание особняка с прислугой и их кормежкой.

Производство двигателей дирижаблей, конечно, было доходным. Но и затраты там были соизмеримые. Раз в квартал закупались стальные листы особого качества на сумму более двухсот тысяч рублей. Установка и закачка кристаллов тоже были дорогими. В целом, набегали сумасшедшие суммы. Роман не только много зарабатывал, но и тратил немало.

Но именно Роман со своей интуицией поддерживал Соньку во всех его начинаниях с салоном. Теперь мы с мужем на все приемы и званые обеды приходили в элегантных костюмах и рубашках особого покроя с галстуками. На нас смотрели с интересом, Сонькин салон тоже посещали. Но продавцы пока скучали, а знать не спешила перенимать моду. Хотя кое-кто из состоятельных горожан приобретал такие новинки. И пока это были жалкие гроши по сравнению с тем, сколько вложил телепат. Погрузиться в отчаяние другу не давала опять же интуиция Романа. Он заверял, что все будет хорошо.

Лето пролетело в делах и заботах. Роман предлагал устроить хотя бы недельный отпуск. Но я отмахнулся. Вначале все отрегулируем, чтобы было, как у меня в клинике – персонал работает, а я только контролирую.

Цех по производству плееров уже был готов. Но мы хотели сразу представить и фотоаппараты. Здесь нас немного притормаживали химики. Хотя оборудование в цехе уже стояло и прошло тестирование. А еще мы поймали парочку шпионов. Пришлось звать на помощь Соньку. Он нам быстро отыскал того, кто оказался чрезмерно болтливым, рассказывая кому не нужно, что на заводе Вязова что-то будут делать по царской привилегии.

Заводскую службу безопасности Роман как следует погонял и усилил. Да ещё я подкинул идею с пропусками. Изначально оба цеха были разделены на зоны. Каждая из которых теперь получила «свой» цвет. Рабочий из зеленой зоны не мог зайти в синюю. А если он там «случайно» оказывался, то служба безопасности не только била тревогу, но и вызывала телепата. Довольно быстро рабочие сообразили, что они получают тройной оклад не только за качество, но и секретность. Умных оказалось гораздо больше, чем жадных, кого привлек «левый» заработок на продаже вязовских секретов.

Прежде чем запустить конвейеры, Роман долго ходил по цехам, прислушивался к своей интуиции. Заготовки и детали уже хранились на складе. Опытные образцы тоже прошли испытание. Все было готово для того, чтобы запустить серийное производство.

– Хочу с красной ленточкой, – неожиданно заявил Сонька перед запуском конвейера.

Где у меня в памяти он подсмотрел такое, я даже не представлял. Но красную ленточку и ножницы Сонька лично подготовил. А я это все еще и запечатлел на первый в этом мире фотоаппарат. Только никто так и не понял, что это за коробочка у меня в руке.

Кстати, первый салон по продаже плееров и фотоаппаратов решено было устроить в доме по соседству с Сонькиным салоном. Царь-батюшка как-то всё пустил на самотек, не вникая в детали. А Роман впервые за все время решил воспользоваться теми преимуществами, которые давал документ из царского секретариата. Хозяевам дома по соседству настойчиво предложили его продать. Конечно, время на выселение дали с запасом. Да и цену Роман заплатил неплохую. И хотя бывшие жильцы продавать владение совсем не собирались, но… пришлось.

Внешне новый салон несильно отличался от Сонькиного. Правда, внутри стоял только один стол-витрина, а на стене висел плакат с Матвеем. Когда я попросил приятеля попозировать, он не стал возражать. Матвей решил, что это Соня костюм и галстук-бабочку рекламирует. Тот костюм, кстати, ему подарили. А то, что Матвей держал странную коробочку, имитируя жест как для сэлфи, никто, включая саму позирующую модель, не понял.

Мы изготовили с десяток подобных плакатов. Был там и я с плеером, и Сонька, и даже Роман. В фойе своей клиники я тоже повесил плакат, где мы с Сонькой дурачимся и делаем сэлфи. Оба веселые, счастливые и, конечно же, в рубашках с галстуками!

Первые двадцать подарочных комплектов плееров и фотоаппаратов Роман самолично отвез царю. Тот выслушал, что склад салона заполнен, и дал отмашку. По личному царскому повелению в салон была отправлена бригада трансляторов. Съемку вели сразу с трех мест. Сначала со стороны улицы. Тут уже я подсуетился. Заранее оговорил с оператором, как лучше сделать обзор, чтобы салон «Соня» находился на переднем плане, далее было видно стеклянную витрину магазина мужской одежды «От Сони» и клинику Петрова.

Трансляторы довольно сноровисто переключали своё оборудование. Отсняв внешний план со мной в кадре, где я поясняю, что это за салон, трансляторы переместились в само помещение. Здесь уже выступал Сонька. Я зашел внутрь спустя несколько минут и смог полюбоваться ошарашенными лицами трансляторов. Из плеера раздавалась музыка, Сонька виртуозно менял композиции, возвращаясь обратно или, наоборот, выбирая следующую. Я подключился, когда стали демонстрировать наушники.

Роман пока скромно стоял в стороне. Я подошёл к нему, когда Сонька достал фотоаппарат. Он щелкнул нас вместе и следом тех, кто был рядом. Тут же он развернул к галовизору экранчик и показал получившиеся изображения. Хотя я и сохранил название «фотоаппарат», как таковым он им не был. Скорее, это напоминало планшет. Экран размером в две ладони и глазок камеры. Снизу у экрана имелись кнопочки для переключения и перелистывания изображения.

Роман сообщил трансляторам, что уже разрабатываются камеры для записи и мгновенного воспроизводства изображения. Но это ни в коей мере не заменит возможности галовизора, передающего новости для жителей столицы и Подмосковья.

Ну-ну. Я-то знал эти самые возможности, но тоже считал, что народ нужно постепенно приучать к новинкам. Пусть пока этому порадуются.

Вскоре трансляторы удалились, а мы с Романом и Сонькой, оставив в салоне персонал, поехали в Царскую ресторацию отмечать знаменательное событие. Теперь уже, не скрываясь, фотографировали все, что видели и попадалось по пути. В ресторации мы устроили сэлфи. Показали изображения официантам. Те еще не смотрели программу по галовизору, поэтому очумели.

– Еще в вечерних газетах опубликуют сообщения и в двух журналах готовятся к публикации статьи, – перечислял рекламные акции Сонька.

Но пообедать у нас не получилось. Мобильники начали названивать у всех троих. И если от внимания графа Романова или боярина Наумова можно было отмахнуться, то от Владимира, требующего срочно объяснить, что там такое папы изобрели, не получилось.

– Едем домой. Пусть ребенок порадуется, – скомандовал я.

О том, что нас будут показывать по галовизору, домочадцы были предупреждены. Все смотрели, уже оценили и пребывали в восторге. Только меня смутила аура Глафиры Семеновны. Я кивнул Соньке. Тот сразу сделал стойку.

– Какие рисунки? – переспросил он воспитательницу маленького виконта.

– Владимир Романович проявляет усердие, и ему нанят учитель рисования, – начала слишком уж издалека объяснять Глафира Семеновна.

Я ничего не понял. Да и Сонька тоже. Роман поступил проще и велел принести те рисунки.

– Правда же, похоже? – крутился рядом Мир, хвастаясь.

– Очень похоже, – подтвердил муж и побледнел.

То, что Мир никогда не видел плеер или фотоаппарат, я мог гарантировать. Мы до последнего дня держали это в секрете. Даже если предположить, что он мог их увидеть, но только не тот момент, когда мы втроем внутри салона делаем сэлфи. Не только наши фигуры и лица были узнаваемы, но и детали интерьера помещения, в котором ребёнок точно не бывал.

– Оракул, предсказатель, – пояснил мне Сонька. – И не просто интуиция, а предвидение событий будущего.

Аура Глафиры Семеновны продолжала демонстрировать обеспокоенность. Я поинтересовался, собственно, почему?

– Слава, на сегодняшний день в стране нет ни одного предсказателя, – сообщил Роман.

Теперь и я понял, чем это грозит Миру.

– Роман Судиславович, я категорически против, чтобы ребенка в этом возрасте отдавали в пансион или привлекали к государственным делам, – выпрямилась во весь свой немаленький рост Глафира Семёновна и колыхнула бюстом.

– Я и сам против, – прижал Роман к себе сына.

– И мы никому не скажем, – подключился я, оглядев тех, кто находился в комнате. Слуги, передав рисунки, сразу вышли. Телохранители привычно стояли в коридоре снаружи. Из всех нас только Миру требовалось все объяснить.

– Ещё лет пять его способности можно будет выдавать за интуицию, – размышлял Сонька вслух. – Если никто из телепатов специально не копнет вашу память, то секрет удастся сохранить.

– Кому может потребоваться такая информация о Мире? – задал я вопрос.

– Вдруг государь спросит о нём тебя или Романа, смело отвечайте, что у Мира есть зачатки интуиции, – поддержал меня Соня. – А я подтвержу ваши слова.

На этом мы успокоились. Рисунки можно было трактовать двояко. Кто там видел, приносили мы домой эти изделия или нет? В личные покои, кроме камердинеров, редко кого впускают. Осталось все правильно объяснить Миру.

Выслушав Соньку и отца, маленький виконт пообещал, что не будет ни с кем обсуждать то, что рисует, и говорить об этом с незнакомыми людьми.

– Не знаю, стоит его обучать дальше рисованию или нет? – задумался Роман.

– Пусть рисует, – вмешалась Глафира Семёновна. – Учитель ставит ему конкретные задания. Вчера на уроке виконт рисовал вазу. Все остальные рисунки он делает у себя в комнате, в свободное от занятий время.

– Вы уж проследите за ним, – попросил Роман, – и неплохо бы посмотреть, что там еще есть.

– Ничего такого, – отмахнулась воспитательница. – Эти ваши самолеты…

– У меня в них дядя Соня летает, – добавил Мир.

Мы дружно замерли. Хорошо, что Глафира Семеновна вовремя заметила необычные способности своего воспитанника. Конечно, домашний оракул это удобно, но царь-батюшка точно заинтересуется.

Второй раз за рисунками пошла сама воспитательница. Принесла всё, что было. Мы до самого ужина разглядывали детское творчество. Что-то оказалось обычными детскими рисунками, что-то сам Мир не мог объяснить. Или, что вероятнее всего, не мог достоверно нарисовать. Хотя некоторые предметы у него получались неплохо.

– Учитель сейчас учит рисовать фигуры вращения, – пояснила Глафира Семеновна. – На прошлой неделе виконт рисовал цилиндр, сейчас вазу. Это вот бокал. Очень похоже.

– Только у нас таких дома нет, – внимательно смотрел на рисунок Роман. – И у меня нехорошее предчувствие…

– Насколько нехорошее? – заволновался я.

– Славка, есть предчувствие, но мимолетное. Как всегда, когда ты рядом.

– Он сбивает твою интуицию? – заинтересовался Сонька странным явлением.

– Скорее, он сам исправляет причину тревоги. Помнишь, как я искал его, когда Славу похитили? А он сам со всем разобрался и вернулся домой. Вот и сейчас так же.

Продолжать тему интуиции Роман не стал. Еще раз попросил Глафиру Семеновну не спускать глаз с виконта и велел подавать ужин. Сложный и волнительный день близился к завершению.

========== Часть 29 ==========

Бум на плееры и фотоаппараты в столице начался сразу. Роман по своим дипломатическим каналам послал подарочные варианты главам нескольких государств. Те проявили неподдельный интерес. И цех запустили на полную мощность.

Пик наплыва посетителей случился в субботу. Я, конечно, предполагал, что такое может произойти, и проинструктировал продавцов салона одежды. Теперь и в нем можно было приобрести фотоаппараты. Правда, когда к середине дня Сонька позвонил с истерикой в голосе, пришлось ехать и выручать. Паниковал Соня по причине того, что не знал, куда складывать деньги. Не у всех покупателей имелись карточки. Кто-то расплачивался золотом.

– Здесь уже миллион! – вопил Соня. – Я не знаю, что делать! Банки откроются только в понедельник.

Пришлось идти на поклон в родной сорок восьмой участок полиции. Я им в подарок фотоаппарат, а они нам круглосуточную охрану и патрулирование.

Посетителей от этого меньше не стало. Праздных зевак и покупателей наличие полицейских не смущало. Чтобы хоть как-то уменьшить толпу, служащие перетащили два контейнера в клинику. Теперь и у нас за стойкой администратора продавались плееры и фотоаппараты. Это немного разгрузило салоны, да и на улице очередь убавилась.

– Кто же мог подумать, что в Москве столько богатых людей, которые не хранят деньги на картах? – стонал Сонька, затаскивая на второй этаж очередной мешочек с золотыми монетами.

– Передача была во вторник. До выходных про нас успели узнать жители других регионов, – пояснил я. – У них может и не быть вкладов или подтверждения на карте от столичных банков.

– Нужно было еще выше цену назначить, – сказал Соня, утрамбовывая мешки в шкаф.

– Думаю, к понедельнику народ немного успокоится, – пообещал я.

Уже в воскресенье наплыв стал меньше. Посетители моей клиники, кстати, сильно удивлялись, когда, придя на прием, узнавали, что теперь здесь еще и новомодный плеер можно купить. В клинике очереди за приборами не было. К салону «Соня» пусть и была очередь, но вполне разумных размеров. К семи вечера продавцы отпустили последних покупателей и закрыли магазин. Мы же с Романом и Сонькой остались внутри сторожить деньги.

Полицейские ходили снаружи, а внутри был ещё отряд телохранителей. Нам сильно повезло, что меня обязаны были охранять по личному царскому распоряжению.

На следующий день мы изрядно повеселили служащих банка. Только золота приволокли на миллион сто тысяч. Спасибо крепким парням из полиции, которые помогли это добро дотащить. А по перечислениям прошло ещё около пяти миллионов. Думаю, царь-батюшка порадуется такому пополнению счета. Роман, конечно, проведет все через своего казначея. Государю положена треть от прибыли. Именно от прибыли, а не от продажи. Так что из этой суммы вначале будут вычтены затраты. И все равно получалось прилично.

В течение следующей недели поток желающих приобрести плеер или фотоаппарат значительно уменьшился. Даже минимальная сумма в пять тысяч была слишком большой для обычных людей. Все богатые и родовитые уже приобрели новинки. Конечно, никто из высокопоставленных лиц лично не топтался у салонов. Для этого имелись слуги. Но знатные семьи купили те же плееры не по одной штуке.

Еще через неделю наши продавцы даже стали скучать. Теперь в салон заходили только зеваки. Тут я снова выдал рекламу, что музыкальные записи можно приобретать и загружать отдельно. Салон немного оживился. Попутно и в магазин одежды стали заходить уважаемые господа. На очередной бал во дворец мы с Романом надели Сонькины костюмы. Он и сам принарядился. Царь-батюшка прислал бывшему фавориту приглашение.

Уже на самом балу я еле сдерживал смех. Государь в очередной раз развлекал подданных. Виконт Романов на этот раз был в форме телохранителя и сопровождал царя с несчастной мордашкой, высвечивая обиду в ауре. Зато Сонька блистал в изящном костюме и драгоценностях. Его Величество потанцевал с бывшим фаворитом два раза. И уже после танцев, когда пригласили всех на ужин, Соня сидел на своем старом месте слева от царя, за ним я, а дальше Роман.

Царево семейство разместилось, как и в прошлый раз: царица на противоположном от царя торце стола, наследник и дочери напротив нас с Романом.

Я, чтобы сразу не объесться, пытался чем-то себя отвлечь. Рассматривал наряды у дам, изысканные украшения и кружева. В принципе, все достойно и красиво. Попутно я отметил, что наследник у государя неплох собой. Внешностью он больше пошёл в мать. В отличие от царя, наследник волосы не стриг. И, судя по всему, вьются они у него сами по себе.

Наверное, это хорошо для страны, что царевич мужчинами не интересовался. Он уже был помолвлен с боярской дочерью из рода Головиных. На Соньку Александр Иванович смотрел с долей презрения, впрочем, как и на меня. Но пытался поддержать видимость светской беседы.

– Вы планируете расширять выпуск этих ваших плееров? – поинтересовался он у Романа.

– Объем пока останется прежним, – ответил муж. – В перспективе планируется объединить эти два изделия.

– И что получится? Переносной галовизор? – хохотнул царевич.

– Примерно, – улыбнулся Роман и не стал продолжать тему.

– Все же эти картинки смотреть не очень удобно, – подключилась к нашей беседе старшая дочь царя.

– Мы работаем над идеей печати их на бумаге, – с самой доброжелательной улыбкой на лице сообщил я.

Александр Иванович мазнул по мне взглядом, но сам ничего спрашивать не стал. А тут уже слуги принесли горячее. Слабые столовые вина заменили другими напитками. Царский виночерпий кратко перечислил, что сейчас будут наливать, и осведомился, что желают гости. Я решил не выпендриваться и пить то же, что и все. Правда, запах напитка меня озадачил.

– Это вино? – тихо уточнил я у мужа.

– Нет, это “Крымский бальзам”, – также негромко ответил Роман. – Его специально подают к ягненку.

– Тогда я не буду, – отрицательно покачал я головой, отодвигая бокал. – Я еще после предыдущего раза Соньке слова песни не записал.

Роман насторожился. Сонька повернулся ко мне и жестом показал, чтобы я открыл память. Мне не жалко. Показал тот кусок, где я распеваю песни, вися на цепях.

– Стоять! – вскочил сразу телепат, останавливая слуг. – Охрана, всех виночерпиев схватить!

По залу прошел гул голосов. Конечно, никто из именитых гостей не кинулся в панике бежать. Но выступление Соньки вызвало некоторое беспокойство.

– Софий Юрьевич, объяснитесь, – потребовал царь.

– Пока не знаю, но сейчас выясню, – пообещал телепат.

Я же пока просматривал ауры у прислуги. С виконтом Романовым мы почти одновременно указали на одного из виночерпиев. Телохранители тут же оттеснили мужчину в сторону.

– Держите его лицо! Не дайте ему прокусить медальон! – кинулся Сонька к ним, но не успел. Слуга уже сжал зубами нечто висящее у него на цепочке и тут же закатил глаза. И пары секунд не прошло, как я увидел потухшую ауру. Мужчина умер.

– Прошу прощения, – поднялся царь. – Обед завершен. Всех гостей прошу покинуть зал.

Я по своей наивности решил, что это государь так вежливо попросил присутствующих на выход. Но оказалось, что под предложением покинуть зал подразумевалось пройти через небольшое сканирование телепатами. Все семь имеющихся в штате царя телепатов занялись своим делом. И Сонька в том числе.

Мы с Романом пока сидели за столом. Муж задумчиво крутил бокал с тем бальзамом, что-то на нем рассматривая. Теперь и я пригляделся. Как там Глафира Семеновна говорила? Мальчик удачно рисует фигуры вращения? Бокал очень напоминал тот, что мы видели на одном из рисунков Владимира. И мрачный вид мужа подтверждал, что он тоже это вспомнил.

– Вячеслав Варлаамович, а как вы определили, что в бальзам что-то подлили? – тем временем осведомился у меня наследник.

– Приходилось пробовать. Запах узнал. Кажется, это не отрава, – ответил я.

– А что?

– Не знаю. Я от неё песни пел и ощущал себя сильно пьяным.

– Хотелось совершать непредсказуемые поступки? – продолжал наседать на меня царевич.

– Что-то вроде того. А еще рассказывать секреты.

– Убить кого-то или покалечить хотелось?

– Ещё как, – заверил я.

– И как удалось справиться с таким состоянием? – продолжал свой допрос наследник, пользуясь тем, что за столом мы остались вчетвером.

– Так я на цепях висел в кандалах и особо ничего сделать не мог. А когда со своим слухом запел, то мне сразу кляп в рот воткнули.

Царевич явно был не в курсе моей истории и с недоумением посмотрел на отца. Государь как-то неопределенно покрутил головой. Мол, он знает, но это к делу не относится.

– Вячеслав пытается сказать, что ядом этот напиток не является, потому он и прошел проверку у виночерпиев. В обычный бальзам было добавлено несколько капель зелья. Это могло вызвать неконтролируемую реакцию у присутствующих за столом, – продолжил за меня Роман.

Теперь и я припомнил некоторые детали того, что до этого видел кое в чьей ауре.

– Ваше Величество, вы сегодня уделили внимание Софию Юрьевичу, но несколько раз во время ужина оглядывались и улыбались виконту Романову. Ваш личный телепат начал беспокоиться и немного злиться. Глотни он этого бальзама, и конфликт был бы обеспечен… – Я покрутил ножичек, взяв его из тех приборов, что лежали на столе.

Царь гневно затрепетал ноздрями, но сдержался. Зато наследник посмотрел на меня с большим интересом. Я бы сказал, даже с уважением.