Текст книги "Моё зазеркалье (СИ)"

Автор книги: Pink bra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Мирослав Варлаамович, рад, что вы уже хорошо себя чувствуете! – с повышенной жизнерадостностью поприветствовал он меня. – Мне доложили, что в вашей семье не все еще приняли поправку к закону об однополых семьях. Примите мои соболезнования.

В ответ на это я издал невнятный звук.

– Из рода вас исключили, как и из семейного бизнеса. Чем планируете заняться, когда выйдете из больницы?

– Мыслей никаких нет, – честно ответил я, с надеждой посмотрев на мужчину. – У вас есть что-то для меня?

– Конечно! – снова засиял белозубой улыбкой мужчина. – Надеюсь, вы не стали сообщать бывшим родственникам о своих внезапно открывшихся пси-способностях?

– Не успел, – ответил я, припомнив встречу с сестрой Мирослава.

– Вот и отлично! Конечно, вам уже двадцать восемь лет, и обучение нужно было начинать как минимум лет пятнадцать назад, но чего-то вы в любом случае достигнете и сможете стать полезным членом общества.

– Вы предлагаете пройти обучение? – вычленил я из пафосной речи то, что меня в первую очередь интересовало. – И, кстати, как вас зовут?

– Боян Ладимирович, – с немного обиженной интонацией в голосе ответил мужчина. – Мне казалось, что я достаточно часто мелькаю на экранах галовизоров.

– У меня небольшая потеря памяти. Все имена забыл, – немного слукавил я, но успокоил этого Бояна.

Тот продолжил «заливать» и нахваливать открывающиеся передо мной перспективы. Если в двух словах, то в областной интернат для одаренных псиоников меня не возьмут по причине возраста. Однако случаев, когда в зрелом возрасте внезапно открываются пси-способности, не так уж и мало по стране. Таких великовозрастных псиоников собирают в одном центре где-то под Москвой.

– Проживание бесплатное, полный пансион, обучение в течение года за счет Боярской Думы, – нахваливал Боян Ладимирович тот центр.

Не очень-то я верил «сладким» речам этого Бояна. Другой вопрос, что у меня выбора не было. Вон Боян, узнав, что Мирослава из рода вычеркнули, тут же подсуетился. Наверняка какую-то выгоду с этого имеет. С другой стороны, не случись той ситуации с родом, не знаю, как бы я оправдывался в том, что позабыл всё на свете, даже имена близких людей.

– Вот и хорошо. Завтра за вами заедет мой помощник и сопроводит на станцию дирижаблей, – закончил свою речь довольный Боян Ладимирович и удалился.

Тем помощником оказался сухонький старичок неприметной внешности. Он зачитал мне правила поведения. Напомнил, что снимать браслеты ни в коем случае нельзя. В центре меня обучат обращаться с энергией. А пока я якобы представляю собой потенциальную опасность для окружающих людей.

К моему величайшему удивлению, в больнице сохранили личные вещи Мирослава. Парень, разругавшись с родней, сгреб всё, что попалось ему под руку. Кроме сумки, мне достался большой чемодан со шмотками. Я с удовольствием переоделся из больничной пижамы в цивильную одежду. Попутно отметив, что мне нравятся вещи и вкус Мирослава. Или это такая местная мода на льняные и удобные костюмы?

– В учебном центре вам будет выдана форма, – сообщил мой сопровождающий, заметив, как я кручусь перед зеркалом.

Он же напомнил мне, что стоит поспешить. И пусть билеты на дирижабль у нас на полпервого дня, но мне еще нужно получить в полицейском управлении цидульку на новое имя. Если я правильно понял, цидулька – это аналог нашего паспорта. Мне невероятно повезло, что речь и общие понятия несильно отличались от принятых в моем мире. Я уже принял как факт то, что оказался в параллельной вселенной, и теперь только фиксировал сходство или различия.

Различий было много. Прежде всего я не узнавал родной город. Более чистый и совсем другого архитектурного стиля. Никаких старых пятиэтажных хрущевок или новомодных высоток. Город, по которому мы ехали, был застроен двух-трехэтажными коттеджами и утопал в зелени. Я сидел в салоне автомобиля и старался явно не показывать изумление.

И все равно не удержался и тихо охнул, когда такси вырулило к станции дирижаблей. С десяток воздушных монстров висел над полем, произведя на меня неизгладимое впечатление.

– Надеюсь, вы не боитесь летать? – с недовольным выражением посмотрел на меня сопровождающий, неправильно расценив мой возглас. Впрочем, в ответе он не нуждался. Даже если бы я страдал акрофобией, меня бы всё равно насильно затолкали в дирижабль.

Страха перед самолетами у меня никогда не было, но новый вид транспорта внушал определенные опасения, хотя и вызывал интерес. Жаль только, что лететь нам предстояло не в первом классе, а в эконом. Какое-то сходство с салоном самолетов определенно было. Только иллюминаторы оказались меньше по размеру. А рядов кресел больше. Наши места оказались в середине, через два прохода от окна. Так что видеть, над чем мы пролетали, я не мог. Зато для пассажиров имелся небольшой информационный экран на спинке впереди стоящего кресла.

С миниэкраном я разобрался быстро, просто понаблюдав, как это делают соседи. Ничего особо интересного не обнаружил. Общая информация о времени в пути (четыре часа), схема расположения кресел и туалетов, а еще интерактивная карта, демонстрирующая то, над чем летел дирижабль.

Карту я полистал. Если ничего не путаю, данный рельеф местности полностью совпадает с тем, где я жил раньше. Здесь тоже имелись Москва, Новгород и прочие знакомые названия. Правда, знакомые мне по древнерусской истории. Создавалось впечатление, что какое-то время оба мира развивались идентично. Информации на этот счет катастрофически не хватало.

Чтобы как-то занять себя, я тщательно изучил полученную цидульку. Теперь я был Вячеславом Варлаамовичем Петровым (ага, взял своё настоящее имя), подданным царства Московского, на данный момент безродным и записанным в низшее сословие. То, что меня определили в низшее сословие, немного покоробило. Правда, там была расшифровка, что я считаюсь городским жителем без домовладения.

Всё это мне удалось вполне успешно прочитать, хотя местами больше догадывался, что означает очередная буквенная закорючка. Когда по салону прошел стюард с напитками и предложил журналы для прочтения, я прихватил себе парочку. Чем быстрее научусь читать, тем проще будет адаптироваться.

К концу полета от усиленного запоминания местного алфавита голова просто раскалывалась. Хотя определенные успехи были. Я не только запомнил новые буквенные обозначения, но и прочитал много интересного. Так-то это были обычные светские сплетни. Для меня же ценным в них было всё. И то, что существует Боярская Дума, которая, как и в моём мире, больше «думает» о собственных привилегиях, чем о нуждах простых людей, и то, что царь-батюшка Иван Алексеевич в месяце ревуне празднует свое пятидесятилетие. Попутно я сделал для себя пометку срочно поискать названия местных месяцев.

Наконец перелет завершился. Стюард произнес стандартную фразу о температуре и погоде в столице, о том, что не стоит забывать личные вещи в салоне, а получить багаж мы можем в здании станции на первом этаже.

Учебный центр располагался в Подмосковье. К сожалению, мне не удалось в этот день посмотреть столицу. Я пообещал себе, что обязательно посещу Москву и удовлетворю любопытство. Пока же попутчик сопроводил меня на такси до КПП центра. Передал с рук на руки дежурному, получил какой-то документ и с довольной мордой удалился.

– Курсант Петров, личные вещи необходимо сдать на склад, – тут же взял меня в оборот мужчина, представившийся наставником третьего уровня Галактионом Владимировичем.

С первых же минут учебный центр очень сильно напомнил мне армию. Да и порядки в нем были соответствующие: казарма на сто койкомест, общая столовая, форма и строгая дисциплина. После получения формы наставник лично представил меня отряду, в котором я буду теперь учиться.

Как только Галактион Владимирович вышел из комнаты, парни начали забрасывать меня вопросами. Всего в отряде было двадцать человек примерно моего возраста или чуть младше. Как я понял, у них всех были открыты пси-способности слишком поздно для нормального обучения на псионика.

– Где ты раньше работал? – выяснял командир отряда Филат Пушатов.

– В больнице, – честно ответил я.

Один из парней полистал в мобильнике, ища обо мне информацию. Затем сообщил, что рода Петровых не обнаружил, а Вячеслав Варлаамович Петров из низшего сословия.

– Разговариваешь как аристократ, – хмыкнул Филат. – Я было испугался, что ты из родовитых.

Вообще-то речь курсантов и меня озадачивала. Кто-то «пшекал», кто-то «окал». Непривычные на слух слова и выражения сбивали с толку.

– Я специально тренировался в разговорной речи, – выдал я приемлемую на мой взгляд версию.

– Ишь ты, – хмыкнул парень по имени Окул. – Небось бастард?

– Не без того, – потупился я.

– Хорош парня задевать, – прервал любопытных курсантов Филат. – Лучше покажите, где у нас душевая, туалет и доска с расписанием. Ему еще процедуру очистки лица проходить.

Под очисткой лица предполагалось уничтожение растительности. Отчего-то у псиоников это легко устранялось специальным кремом. Мне подобный сервис понравился. Парни тоже радовались, что экономили на бритье. В целом, новый коллектив меня устраивал. Правда, на меня немного косились, когда я говорил что-то, с точки зрения курсантов, слишком правильно по произношению. Но не язвили, если я спрашивал, а подробно отвечали на все вопросы.

Расписание и занятия меня пока не сильно волновали, я просто не представлял, что это такое, и перспективы нашего обучения виделись мне смутно.

– Ты кем в больнице работал? Санитаром? Считай, пойдешь на повышение, – пояснял мне Филат. – Зарплату тебе положат не рупь в месяц, а восемь или даже десять! Будешь в белой рубашке за врачом ходить, отслеживать эмоциональный фон больных и наличие проклятий.

– Пси-опекун звучит гордо! – выпятил грудь Окул. – Считай, уже выбрался из низшего сословия!

Такие перспективы меня не то что радовали, но как-то успокоили. Смущал только один момент. Поскольку за обучение мы не платим, то потом должны отработать долг. Сколько конкретно продлится эта отработка, никто из парней не знал. У всех выпускников получалось по-разному. Как повезет и куда попадешь. Но то, что зарплаты в первое время не будет, это точно.

– За счет чего же жить? – недоумевал я.

– Дык в больнице всегда найдется место, где переночевать. Опять же кормежка в столовой. То, что пациентам родственники принесут, а они не съедят, тоже твое. Не помрешь с голоду, – «успокоил» меня Окул.

Я невольно зажмурился от таких перспектив. С другой стороны, это же только на время отработки долга. Можно и потерпеть. Вообще радоваться должен, что пока никто не заподозрил подмены и в моей личности не усомнился. Разбитый нос и опухшая щека стали своего рода маской. Даже сестра Мирослава не заметила разницы. Конечно, мы с братом были похожи, но кто его знает, вдруг у Мирослава какие шрамы или родинки на лице имелись? В полицейском управлении мне отсканировали фото со старого документа. А там я как ни разглядывал, различий не обнаружил.

Кстати, моя немного «побитая» физиономия в учебном центре никого не удивила. Все курсанты попадали сюда после какой-то травмы головы, когда открывались новые способности организма.

Перед отбоем в казарму заглянул Галактион Владимирович.

– Ты грамотный? – поинтересовался он.

– Читать могу, – ответил я и добавил: – Не быстро.

– Понятно. Тогда записываю тебя и на общеобразовательные предметы. Чтение, письмо и арифметика.

– Спасибо большое, – искренне поблагодарил я.

– Смотри, эта учеба тоже обязательная, – не поверил моей радости наставник. – И не слушай этих олухов, когда они будут тебя сманивать в иллюзион вместо уроков.

Но я заверил мужчину, что иллюзионы еще будут в моей жизни, а вот обучиться письменности стоит сейчас. На следующий день начались занятия по управлению пси-энергией. Первым делом меня проверили, сняв блокирующие браслеты.

– Довольно сильный, но неустойчивый фон, – сообщил старший наставник Галактиону Владимировичу через несколько минут. – Если бы им занялись с самого детства​, можно было что-то сделать. Пока я вижу только стандартную область развития.

Этот же наставник подобрал для меня браслет.

– Ставлю пока такой. Когда научишься управлению силой, подберем специальный под твою энергию.

Управлять своей силой все курсанты учились в первой половине дня. А после обеда шли на индивидуальные или общеобразовательные занятия.

Я в первый день совершенно не понял, что тут называют пси-энергией. Как ее вообще видно? Успехов в этой области я не наблюдал у себя и в последующие несколько дней. И если на общеобразовательных предметах меня начали хвалить почти сразу, то в основных я конкретно тупил и даже пожаловался Галактиону Владимировичу.

– Разберешься потихоньку, – успокоил меня наставник. – Пусть даже не год, а полтора продлится твое обучение, но пси-опекуна из тебя сделают.

То, что учеба так затянется, меня совсем не радовало. Сумма моего долга, вероятно, тоже возрастет. Так что я сосредоточился на овладении нужными знаниями. Попутно с удивлением узнал, что в нашем отряде только четверть курсантов видят свою энергию и что-то там ею преобразуют. Остальные, как и я, пока сидят в зале медитаций, пытаясь уловить неуловимое.

Войти в нужное состояние медитации я смог без проблем. Опыт прошлой жизни сказывался. И пусть я никогда не увлекался чем-то «энергетическим», но был в курсе того, как ищут чакры, которые якобы нужно «раскрывать».

Другой вопрос, что здесь нужно было еще и видеть нечто конкретное. Я не видел! Не видел и поэтому психовал. Похоже, моя учеба в этом центре растянется на неопределенный срок.

========== Часть 4 ==========

Через два месяца занятий преподаватель по общеобразовательным предметам написал рапорт о том, что я закончил начальный курс, и он рекомендует мне индивидуальные занятия. Примитивную грамматику я освоил быстро. Как только выучил алфавит и начал уверенно писать, все проблемы исчезли. Больше времени я потратил на запоминание цифр. Хотя на общем фоне я и в математике выделялся, несмотря на то, что мне приходилось всё переводить в уме в привычный вид цифровых обозначений. Зато потом решал быстро и правильно.

Из нашего отряда только один курсант мог похвастаться такой скоростью решения задач. Савва Рыбак был из обедневшего семейства мещан. У него одного имелся мобильный телефон, которым парень очень гордился. Если я правильно понял, это была самая примитивная модель. Стоимость же в пятьдесят рублей делала эту технику недостижимой для основной массы курсантов.

Именно меня и Савву вскоре освободили от общеобразовательных предметов. Преподаватель посоветовал мне тупо переписывать любые тексты, тренируя навык в письме, и, собственно, больше ничем помочь не мог. В этом учебном заведении предполагалось давать другие знания. И вот с ними у меня был полный затык.

В середине трескуна (января по-нашему) ту часть отряда, которая уже видела и хоть как-то умела пользоваться энергией, перевели в выпускной класс, а нам добавили новичков. Эти парни ничем не отличались от основного контингента и были безумно счастливы, что выиграли подобную лотерею.

Я по-прежнему просиживал штаны и тратил время без толку на уроках. Перебирал все знакомые способы погружения в медитацию и не понимал, чего от нас хотят наставники. Из каких-то изменений мог отметить только то, что похудел. Волосы мои тоже отросли. Теперь зеркало в душевой отражало худощавого молодого парня лет двадцати. Я давно уже не напоминал себя самого. Осталось только разобраться с этой пси-энергией и совсем стану «родным» для этого мира.

В один из дней я, расположившись на коврике в зале медитаций и уже не надеясь на обретение видения энергии, крутил блокирующий браслет. Крутил я его, крутил, пока в голову не пришла занятная мысль. Он же, по идее, блокирует то, что я должен видеть. А если проверить?

На самом занятии я не рискнул снять браслет. Но после обеда, когда курсанты разбрелись на индивидуальные занятия, я поспешил в одиночный медитационный блок. Подобные блоки использовали те, кто уверенно обращался со своей энергией. Оглянувшись и убедившись, что в коридоре никого нет, я юркнул в бокс и запер дверь.

Стоило мне снять браслет, как я ощутил странное покалывание в районе затылка. С этим ощущением я попробовал войти в состояние медитации и действительно что-то ощутил. Но только наставники уверяли, что энергию я должен видеть. Пока же меня устроило то, что я хотя бы ее чувствую.

Я просидел в боксе до самого ужина. Итогом стало то, что я действительно ощутил пси-энергию. Вначале получалось не очень. Я словно вытаскивал из затылка щупальце и отправлял его через кисть руки вперед. После сотого или более повтора это щупальце получалось доставать мгновенно.

Но стоило мне нацепить браслет, как щупальце блокировалось. На следующий день я попытался вытащить его во время занятия, поскольку понимал и знал, где он. Но никак не мог преодолеть какой-то барьер. Пот стекал по вискам, а нужного эффекта я не достигал.

На своих индивидуальных занятиях я снова выпускал щупальце без проблем. Но стоило надеть браслет, и способности терялись. Только я же парень настырный и немного амбициозный. Теперь на всех медитациях я различными способами пытался вытащить щупальце.

Так продолжалось недели две. На одном из индивидуальных занятий я опять пытался высвободить щупальце, не снимая браслета. Отчего-то я разозлился и так рванул его наружу, что в голове случился малый ядерный взрыв. Такой боли я никогда в жизни не испытывал. Повезло, что отключился почти сразу. Пришел в себя нескоро. Долго лежал, анализируя состояние. Где-то через полчаса я смог сесть. Еще через час приподнялся. Затем еле выбрался из бокса и поплелся в казарму.

Оказалось, до ужина осталось десять минут. Без сознания я пробыл несколько часов. Парни в этот день зазывали сходить в иллюзион на новую комедию, но я отговорился тем, что буду практиковать письмо.

До казармы я буквально дополз. Привычную земную армию это учебное заведение напоминало отдаленно. Конечно, спать днем или лежать на кроватях не приветствовалось. Но никто и не проверял, что делают курсанты в спальнях. Я же воспользовался этим обстоятельством и немного вздремнул. Когда народ вернулся из иллюзиона, у меня даже хватило сил посетить душевую перед отбоем и снова вернуться в кровать.

С утра самочувствие было чуть лучше. Но на занятиях по медитации я просидел, тупо пялясь на коврик, стараясь лишний раз не поворачивать шею и не травмировать голову.

Полноценную медитацию я смог провести только на третий день. Щупальце воплотилось так, будто на руке не было браслета. Я привычно потянул щупальце вперед. А поскольку в зале находилось с полсотни курсантов, то щупальце почти сразу наткнулось на впереди сидящего парня. И тут же вокруг фигуры курсанта будто вспыхнула синяя каемка.

Я замер, не понимая, что случилось. Немного повернулся и снова активировал «щуп». Так я решил называть эту пси-фигню. Следующая фигура была покрыта синими всполохами с небольшими зелеными вкраплениями и сиреневым контуром поверху. Я продолжил эксперименты. Наконец до меня дошло, почему я ничего раньше не видел. Все просто: в боксе, кроме меня, никого и не было!

Так вот ты какая, пси-энергия! До конца занятия я «ощупал» половину курсантов. Преобладал синий цвет ауры. Только у двух человек полыхала красная энергия. Если я правильно понял, эти курсанты злились.

Ощупывать и определять чужое эмоциональное состояние я продолжил и во время обеда. Интересное развлечение. Оказалось, если я сам не направляю щуп, он может присосаться к любому объекту. Так я, увлекшись сладким компотом с булочкой, перестал за ним следить. Отчего-то решив, что мой щуп будет сидеть там, где был раньше. И только возглас курсанта за соседним столом привлек мое внимание.

– Устин! Следи за своей энергией, – возмутился парень, прижав пальцы к вискам.

– Это не я! – возмутился тот Устин.

Я же спешно вернул щуп на затылок и сделал вид, что меня те разборки не касаются. Похоже, бесконтрольный щуп причиняет боль. Кончик щупа, самостоятельно исследовавшего курсантов, отчего-то окрасился в черный цвет. И мне сильно повезло, что никто ничего не просек. Устин не увидел мой щуп, поскольку спина курсанта, подвергшегося нападению, перекрывала обзор. Остальные же парни ещё не ощущали свою пси-энергию.

После этого случая я позволял себе все эксперименты только в зале медитаций. Довольно быстро понял, как управлять и удерживать щуп. Почему-то браслет уже не был для меня преградой. Наставники что-то говорили насчет управления пси-энергией. Вот тоже интересная вещичка. Кажется, браслет нужен, чтобы во время сна пси-энергия не выходила наружу. Раз уж мне не требовалось больше медитировать, я занялся изучением браслетов. Вначале своего, потом тех, что были у парней.

Не сразу, но какую-то особую энергию браслета я увидел. Выглядело это так, словно внутри полости растеклась ртуть или жидкое серебро. Причем у всех курсантов были одинаковые браслеты. Помню, как старший наставник заверял, что подобрал для меня индивидуальный. Лично я этой индивидуальности совершенно не видел. У курсантов были серебряные, у наставников золотые. Какие-то мысли на этот счет у меня появились. И вскоре они подтвердились, когда пришел радостный Филат и сообщил, что ему поменяли браслет. Старший наставник проверил его уровень энергии и подобрал более подходящий.

Лично я увидел обычный золотой браслет в серебряной окантовке. И совсем не удивился, когда Филат уже на следующий день гордо сообщил, что видит энергию. Видеть-то он её видел, но пользоваться не мог.

Из всего этого я сделал определенный вывод: нам специально ставят такие ограничители, чтобы курсанты как можно дольше не овладевали соответствующими навыками. Почему так происходит, ответов не было. Затем нам якобы подбирают подходящий браслет и вскоре переводят в выпускной класс. Филат в учебном центре почти год. Как раз тот срок, что отводится для обучения. В выпускном классе его натаскают за пару недель и выпроводят к месту службы.

Новым командиром отряда стал Савва Рыбак. Парни дружно поздравили и Филата, и Савву. Я был вполне искренен, хотя так и подмывало съязвить по поводу так называемых успехов.

Для себя же я решил, что выпячивать свои способности не буду. Это разрушит систему, принятую в центре. Лучше я и дальше буду шифроваться, попутно вникая в местные реалии. В свободное время можно походить в иллюзион, посмотреть фильмы, черпая из них информацию. Журналы и прочую печатную продукцию тоже проштудирую за несколько лет.

В отличие от обычных курсантов у меня была припрятана на складе сумка. А в ней карточка на пять тысяч. Теперь я понимал, что это огромная сумма. Пси-опекун после выслуги и с опытом работы сможет получать не более ста-ста двадцати рублей в год. Вначале вообще будет горбатиться задаром. Мне повезло, но пока лучше прикинуться серой мышью и не отсвечивать.

Следующие полгода я учился жить в этом мире. Учился всему, любым мелочам. Порой таким, что у меня самого рот открывался, когда вдруг узнавал о прошлом своего брата. Помните тот костюмчик, в котором я прибыл в центр? Льняной такой, мягонький и удобный. Там еще была вышивка на воротничке-стойке. Я рассмотрел в ней какую-то стилизацию под сфинкса. Мне же костюм понравился тем, что это был натуральный лён. Угу. Египетский. Стоимостью от пятисот рублей за комплект. Я, конечно, подозревал, что Мирослав раньше не бедствовал, но не ожидал, что он был настолько богат.

Об исчезновении близнеца я много думал. Нашел в библиотеке подборку по проклятиям и методам борьбы с ними. Собственно, методов было немного. Есть специально обученные люди, которые этим занимаются. От обычного человека требуется вовремя понять, что на него наложили то самое проклятие. И дальше шёл перечень симптомов.

И только у смертельного проклятия симптомы определялись не до, а после. Зато само проклятие описывалось подробно и красочно. Если любые другие проклятия могли дать откат и зацепить ненароком любого, кто оказывался рядом, то смертельное проклятие вначале ограждало энергической стеной сам объект, а следом опускалась Черная смерть, которая непосвященным людям напоминала черный туман. Объясняя это действие более знакомыми понятиями, можно сказать, что Черная смерть расщепляла на атомы объект, захватывая пространство диаметром метра в четыре. На месте оставался черный круг пепла, и больше ничего.

Все произошло именно так, что я и наблюдал в лесу. Проклятие уничтожило Мирослава вместе с моей машиной, поскольку он оказался в ней. Судя по всему убили Мирослава родственники. Между прочим, за нетрадиционную ориентацию. Закон об однополых браках вступил в силу пять лет назад, но до сих пор не все его приняли.

По поводу этого закона я много чего не понял. Информации было слишком мало. Кого-то спрашивать я остерегался. В учебном центре категорически были запрещены неуставные отношения. Вначале я недоумевал, как это можно отследить, пока не начал видеть пси-энергию. Не зря нас, оказывается, каждое утро встречал наставник. У новичков, кто успевал по-быстрому отдрочить себе в душевой, появлялся небольшой розоватый ореол в паховой области. Таких «сексуальных маньяков» наставник отлавливал и проводил воспитательную работу, обещая исключить, если ещё раз такое повторится. Случись насилие или добровольный секс, наставник тоже увидит это по цвету ауры. Любые ушибы или болезненные точки светились ярко-красным цветом в районе повреждения.

Так вот по поводу того закона. В иллюзионе мне посчастливилось посмотреть парочку исторических фильмов, из которых я узнал, что лет двадцать пять-тридцать назад была война с черными шаманами Африки. Тогда царство Московское выступило совместно с колумбийцами. И одержали победу. Но шаманы успели заразить какой-то болезнью чуть ли не половину земного шара. Где-то народ совсем вымер. А где-то снизилась рождаемость девочек. Количество женщин сократилось в десятки раз. Более конкретно узнать по этой теме мне так и не удалось. Зато я стал понимать, почему в большинстве современных фильмов рассказывается о взаимоотношениях парней. Хотя у аристократов это и не сильно приветствуется.

Идея Золушки, которую находит в трущобах богач, сейчас довольно популярна в художественной литературе и в фильмах. Именно высшее сословие почти не страдает от недостатка дам. Мирослав не вписался в ту систему, поскольку изначально был геем, за что и поплатился. Не знаю, повезло мне или нет, но я тоже нестандартной ориентации.

Впрочем, пока меня занимали другие вопросы и проблемы. Слишком много чего было такого, о чём я не знал. Снова и снова я радовался, что попал в такое закрытое учебное заведение. На любые мероприятия нас водили строем, что исключало проявление моей неосведомленности. И да, в этом мире тоже была церковь! Только не христианская, а Бога-отца. Суть не сильно отличалась. Даже в библии имелись схожие сюжеты и притчи.

Курсанты же обязаны были выучить несколько молитв, если до этого семья не позаботилась о нужном воспитании. Каждый отряд обязательно посещал богослужение раз в две недели. Очередность менялась, но пропускать не рекомендовалось.

Тот храм, что располагался на территории учебного центра, напоминал мне раннехристианские сооружения или Софию Константинопольскую. А само богослужение проводилось на таком архаичном языке, что я даже не пытался понять. Выучил пяток обязательных молитв и на этом успокоился. Парни из моего отряда раньше церковь тоже не сильно жаловали.

Они вообще мало чего знали и умели. Но какие-то полезные сведения мне, тем не менее, удалось из них выудить. Во-первых, я узнал, что Колумбия это, скорее всего, Америка моего мира. Во-вторых, в Европе (название не изменилось) основным языком общения является французский. Но и русский эти «голожопые европейцы», как выразился Филат, знают. Еще по мелочам набралось много чего полезного об экономической и политической ситуации в мире.

В конце вьюговея (февраля) мы проводили Филата Пушатова. Он получил распределение не в больницу, а на пограничную заставу. Парень выглядел довольным и обещал написать, когда устроится. У нас же продолжались занятия в обычном режиме. Новички поступали каждый месяц. Из новоприбывших я сдружился с Матвеем и Варуном, разругался с Богданом и набил морду Глебу. В общем, нормальная курсантская жизнь.

Матвей научил меня пользоваться пластиковой карточкой. Он по секрету сообщил, что ему досталось наследство от деда, аж целых двести рублей! Я поинтересовался, как пользоваться терминалами, и не украдут ли такие деньги?

Оказалось, что, если карточка не активирована, нужно прийти в полицейский участок и предоставить документы. Там проведут соответствующую процедуру и сделают карту именной. Снять наличность можно в любом терминале, имея ту же карту и голосовой пароль.

– Никогда не пользовался, – честно признался я Матвею.

– На терминалах есть инструкция, – успокоил меня приятель. – Если научился читать, то быстро разберешься.

Пока мне деньги не требовались, но я с жадностью впитывал информацию обо всем. Свои умения в пси-энергии я тоже развивал. Если считывать эмоциональный фон для меня не составляло труда, то браслеты-ограничители до сих пор оставались секретом. Теперь я целенаправленно разглядывал браслеты самих наставников. Отметил, что имеются незначительные различия. Иногда наставники надевали поверх основного браслета еще и тонкие, с другой энергетической составляющей. Впервые я обратил внимание на это, когда задался вопросом, как Галактион Владимирович понимает, был у кого секс или нет?

На моей памяти случился один такой случай и последующее позорное изгнание из учебного центра. Кроме Галактиона Владимировича освидетельствовать курсантов заявился старший наставник. Вот как раз у него на руках позвякивало несколько тонких браслетов. И от каждого тянулось отдельное щупальце. То есть это не были ограничители, а скорее, дополнительные информаторы.

Курсантов признали виновными и исключили. Причем каждому надели по два неснимаемых блокирующих браслета. Честно говоря, я не понимал эту систему. Зачем такие строгости? Но если они существовали, значит, в этом был свой резон. Снова моя исследовательская натура захотела разобраться в ситуации.

Ничего лучшего, как использовать себя в качестве экспериментального объекта, в голову не пришло. В очередной раз я заперся в индивидуальном медитационном блоке. Пси-энергию я сознательно держал запертой, когда начал себе дрочить. В момент оргазма испытал такой эмоциональный всплеск, что на пару секунд потерял над собой контроль. Пси-энергия вырвалась непроизвольно, проигнорировав браслет.