Текст книги "Моё зазеркалье (СИ)"

Автор книги: Pink bra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Отойдя от странного дома, я оглянулся по сторонам и почти сразу обозвал себя идиотом. Или на мне еще действие зелий сказывалось? Вот чего я запас той пусть и засохшей еды не взял? Кругом лес. Дом знахаря стоял на поляне. От него в лес шла дорожка, но куда? Других ориентиров не было.

– Нужно немного поспать, – решил я. – Иначе так и буду тупить.

========== Часть 24 ==========

Я стоял перед домом и вспоминал. Меня привезли на машине. И если в дом я не рисковал заходить, то машину стоило отыскать. Она где-то должна быть. Обойдя вокруг строения, я обнаружил гараж. Местный транспорт активируется специальным медальоном. В подвале я не додумался, да и, честно говоря, побрезговал обшаривать трупы. Наверняка медальон был у знахаря. Как и мой мобильник.

Открыть дверь машины труда не составило. Но завести я ее не мог. На всякий случай облазил всё в машине и в гараже. Ничего полезного не нашел. Обнаружил только в багажнике машины большое покрывало. Похоже, меня, когда обездвижили, упаковали в него. Пригодится в качестве одеяла. Подумаю обо всех проблемах потом, пока же мечтал хоть немного поспать. Расположившись на заднем сиденье, я, укрывшись покрывалом, уснул. И проснулся ближе к вечеру.

Выбрался из машины, прогулялся вокруг дома. Вышел за ворота и прошел немного по дороге. Этот короткий участок ответвления привел меня к более широкому проезжему пути. Я посмотрел в одну, потом в другую сторону. Лес, росший с двух сторон, выглядел одинаково.

Жаль, что у меня нет интуиции мужа. Мыслей, в какую сторону идти, не было. Но если отсутствует интуиция, то сгодится логика. Походив по дороге, я пришел к выводу, что чаще всего здесь сворачивали с правой стороны. Прежде чем отправиться в выбранном направлении, я вернулся к машине и забрал покрывало. Вечером стало прохладнее. Я так намерзся в подвале, что мое пальто теперь казалось недостаточно теплым.

Из покрывала я соорудил себе подобие большой шали, замотался им примерно как те наполеоновские французы, отступавшие от Москвы. На чье-то мнение мне было наплевать. Главное, что тепло. Да и нет здесь никого. Я бы с радостью с кем-нибудь пообщался.

Брел по дороге я до позднего вечера. Мое укороченное пальто не предназначалось для ночевок в лесу. Запоздало я начал сожалеть, что не остался в гараже. Нужно было там переночевать, а с утра отправляться в дорогу. Похоже, одурманивающее действие настоек знахаря еще не закончилось к тому моменту, как отправился в путь. Только по прошествии пары часов я начал соображать яснее.

Повезло, что не было облаков, и ярко светили звезды. Луна тоже добавляла освещения. Да и сбиться я не мог. Лес стоял стеной с двух сторон дороги. Вокруг по-прежнему никого не было. С другой стороны, кто ночью отправится в эту глухомань? Разве что звери. Впрочем, я настолько устал за время, проведенное в плену, что у меня притупилось чувство страха.

Где-то в середине ночи, когда я уже еле переставлял ноги, лес закончился. Но дорога все равно была видна при свете луны, как и строения в полукилометре от меня.

Чтобы не попасть в яму или в овраг, я продолжал высматривать ответвление от той дороги, по которой шел. И очень обрадовался, когда обнаружил столб с указателем. Что на нем было написано, прочитать не смог, света от луны не хватало, но я с уверенностью свернул в сторону деревни.

Освещением улицы местные жители себя не баловали, а заборы имели крепкие и высокие. Я постучал в одни ворота, потом в другие. Так и двигался по улице, бумкая ногами в надежде, что мне откроют. Дошел до конца улицы и понял, что дальше начались поля. И – о счастье! – настоящий стог сена неподалеку. Помню из рассказов, что это прекрасное место для сна. Правда, летом. В любом случае выбора у меня не было. Я устал, обессилел. Помощь мне оказывать никто не спешил. Так что пошел закапываться в стог.

Не такое это простое дело оказалось. Я это сено подергал в нескольких местах, но не слишком успешно. Обошёл стожок вокруг и сообразил, что его все же использовали как средство для сна: там имелась приличная нора. Матерясь на деревенских куркулей и знахаря, я полез внутрь этой норы. Разместился с трудом. Не самое комфортное место. В ботинки сразу натрусило чего-то колючего. Лицо тоже неприятно царапало. Из всех плюсов только приятный запах.

Чтобы было теплее, я обвалил часть сена, закрывая отверстие. Своим покрывалом прикрыл половину лица. Ладони сунул под мышки и решил, что вполне нормально устроился. Замерзнуть не должен. Пока возился в стогу, даже разогрелся и потому уснул мгновенно.

Пробудился я вполне отдохнувшим, но задубевшим. Кряхтя и постанывая, начал выползать наружу. От неудобной позы все тело ломило. Ноги горели от ударов стеком, зубы выстукивали дробь от холода. На улице уже совсем рассвело. Пока я справлял малую нужду в шаге от стога, заметил людей на улице. Попробую попросить их о помощи. Но для начала стоит придать себе более респектабельный вид.

Покрывало я свернул. Отряхнул пальто от соломинок. Пятерней как мог причесал волосы и, решив, что большего сделать не смогу, направился к местным жителям.

В этой деревне оказалось как на подбор неприветливое и неразговорчивое население. Только я заикался о мобильнике и желании позвонить, как передо мной тут же захлопывали калитку или ворота. Так я и шел, пока не заметил ворота нараспашку, из которых выезжал странный драндулет. Кажется, это нечто на колесах предназначено для сельских работ.

– Мне бы до города… – промямлил я, оценив транспорт. А еще почувствовал запах свежей выпечки и добавил: – И если можно, что-нибудь покушать.

– Не знаю, господин, как вы в наших местах оказались, – смерил меня недовольным взглядом сельчанин, – но до города я вас могу довезти за один золотой. Завтрак пять грошей.

То, что здесь не принимают оплату карточками, мне было и так понятно. Без особой надежды я решил поковыряться в карманах. Фёдор одно время приучал меня правильно давать чаевые персоналу ресторанов и прочих мест. У меня даже кошелечек для такой мелочовки имелся.

С большим изумлением я обнаружил этот кошель во внутреннем кармане пальто. Не то знахарь с подручными тщательно не обыскивали, не то решили, что вещи и так им принадлежат, но кошель остался на месте. В нем было три золотых и много мелких монет. Завтрак я смог оплатить сразу.

– До какого города вас везти? – поинтересовался мужчина, наблюдая, как я жадно ем свежеиспеченный хлеб и запиваю его молоком.

– Москва далеко? – поинтересовался я.

– Двести верст. Я не поеду, – отказался сельчанин. – Могу вас до железнодорожной станции подбросить. Это всего тридцать верст.

– Сколько будет стоить проезд до станции?

– Один золотой, – не изменил расценки мужчина.

Торговаться и качать права у меня не было ни сил, ни желания. Ещё попросил с собой каравай хлеба и сел рядом с водителем.

Оказалось, что этот вид транспорта называется самобеглая повозка и предназначен для работы в поле. Кабины как таковой не было. Просто сиденье, прикрытое ветровым стеклом. От осадков и холода совсем не спасало. Не трактор, но близко к этому. Рессоры к этой таратайке тоже не прилагались. И трясло меня так, что только зубы щелкали.

До Москвы было двести шесть верст, это я прочитал, когда проезжали мимо указателя. А данный населенный пункт назывался Дубщёвка. Специально запомнил. Мне ведь придется рассказывать о похитителях. Какой-никакой, а ориентир. Район этот не густонаселенный, объяснять будет сложно. За полчаса нам встретился только один встречный транспорт. Ещё мы обогнали двоих сельских жителей, и больше никого не было на просёлочной дороге.

Мужик молчал, хотя и поглядывал на меня оценивающе. Я понял, что собеседник со мной не желает общаться, поэтому не навязывался. Скуки ради посмотрел на его ауру. Хотел понять, это он меня лично невзлюбил или ко всем «господам» так относится? Пока разглядывал, в ауре мужчины что-то стало меняться. А еще я заметил, что самобеглая повозка начала притормаживать.

Теперь аура сельчанина полыхала краснотой с черными краями.

– Не балуй, – мужчина вытащил из-под сиденья здоровую дубину. – Давай свой кошель и пальто.

Я от такой наглости растерялся. Огляделся по сторонам. Ну да, мы только свернули. И так-то на дороге никого не было, а после поворота обильные кусты на обочине полностью закрывали обзор.

– Кошель, – потребовал мужчина, перехватив удобнее дубину.

Я вздохнул и вытащил не кошель, а щуп, и чуть сдавил им горло этого «грабителя с большой дороги». Ещё и рукава подтянул повыше, демонстрируя свой браслет.

– Псионик, – выдавил мужик, бешено вращая глазами.

– Сколько нам еще ехать до станции? – задал я вопрос.

– Сорок миль, – прохрипел водитель в ответ.

– Как сорок? Ты же говорил, что тридцать. Мы уже столько проехали.

– Я у Ручьев чуть в сторону свернул, – сообщил мужчина.

– Врешь, – заметил я и сдавил его шею сильнее. Секунды через три отпустил и снова перешел к расспросам.

– Кружил я немного, – полыхал аурой паники мужчина.

– Верни золотой и вези меня на станцию, – приказал я.

Где-то через час этот убогий доставил меня до места. О деньгах, естественно, не заикался. И стоило мне только спрыгнуть с подножки, как самобеглая повозка рванула в обратную сторону. Меня это уже не интересовало, я разглядывал станцию. Где-то тут должно быть расписание. А еще нужно найти того, кто одолжит мне мобильник. Муж волнуется, а я тут по сельской местности разъезжаю.

Первый же служащий, которого я отловил, сообщил мне, что поезд на Москву будет через три минуты. Билетов точно нет, но если я оплачу господское купе, то вполне успею сесть на поезд. Господское купе обошлось мне в два золотых. Служащий помог приобрести билет в специальном терминале и лично проводил до вагона. Я ему за это хорошие чаевые отстегнул.

В общем, получилось, что сел я на поезд так быстро, что не успел воспользоваться средством связи. По идее, тут ехать всего три часа. Думаю, что муж еще немного подождет. Хотя попытку отыскать мобильник в поезде я опять предпринял. Но, увы, других пассажиров в моем вагоне не было. А те мобильники, что используют проводники и прочий персонал, настроены для связи только со службой станций.

– Господин желает чая или откушать? – вежливо поинтересовался проводник, когда мы разобрались с мобильниками.

Аура служащего светилась недоумением, но он был вполне любезен с тем, кто может себе позволить купить билет за два золотых. Покрывало я так и таскал с собой и, похоже, имел бомжеватый вид. Но если оплатил господское купе, то вопросов ко мне не было.

– Чай и покушать, – согласился я.

Пока проводник бегал в вагон-ресторан, я осваивался в купе. Довольно удобно. Ничего общего с теми купе, что были в моем мире. Кроме дивана для сна, имелся стол и закрепленное к полу кресло. А еще была дверка, которая вела в личный санузел. Там я впервые за несколько дней посмотрел на себя в зеркало. Вот уж жуть!

Пока не вернулся проводник, я кое-как умылся. Оттереть следы крови на руках не получилось. Да и болели запястья сильно. А еще я чувствовал, что меня знобит. Пребывание в подвале и ночёвка в стогу не прошли бесследно. Я банально простыл.

По моей просьбе проводник, как только доставил заказанное, добавил отопления в купе. Одеяло я достал сам. Похлебал супчик, съел пирог и запил чаем. Все это обошлось в десять грошей. Тетка в той деревне меня конкретно надула. Ничего, зато ее муженьку заработок обломился.

До Москвы я продремал, укутавшись в одеяло, продолжая дрожать как при высокой температуре. Разбудил меня все тот же услужливый проводник.

– Пальто я немного почистил, – сообщил он, протянув мою вещь.

Пальто и вправду выглядело неплохо. Сам я умылся, внешних признаков пребывания в пыточном подвале не осталось. Проводнику я оставил щедрые чаевые и вышел на перрон.

Поскольку железнодорожный транспорт не был сильно популярен, станция Московская располагалась на окраине столицы. И снова передо мной встал вопрос: искать мобильник, чтобы позвонить мужу, или взять такси. В результате я выбрал второй вариант. Чего бегать и суетиться, если я почти уже дома?

– Боярский круг, особняк Вязовых, – назвал я адрес водителю такси.

Как мы ехали по столице, я уже помнил плохо – поднялась температура. Меня не просто потряхивало и знобило, я с трудом удерживал себя в сознании. Снова дремал и очнулся, только когда водитель сообщил, что охрана особняка не даёт ему подъехать ближе.

Расплатившись с такси, я выбрался и поплелся к парадному входу. Правда, какой-то охранник решил меня остановить.

– Ты кто такой? – не понял я, почему меня остановили.

– Вы сами кто будете? – грозно сдвинул брови телохранитель.

– Хозяин, виконт Вязов, – ответил я и предпринял попытку обойти препятствие.

Даже не знаю, чем бы это все закончилось, но тут к нам подошел второй охранник из числа тех, кто меня знал.

– Виконт! – воскликнул он и поспешил связаться с кем-то ещё. Пока я двигался по аллее, он уже всех переполошил.

Фёдор как колобок слетел с лестницы, причитая:

– Да где же вы?! А мы… а граф ночей не спал…

– Мужу нужно позвонить, – еле разлепил я губы, опираясь на камердинера.

Кто протянул мне мобильник, я так и не понял.

– Слава! – заорал в трубку Роман. – Ты где?!

– Я дома. Фёдор ведет меня в спальню, – сообщил я.

– Буду через час! – прокричал Роман и отключился.

– Фёдор, я заболел. Мне бы знахаря, – заплетающимся языком произнёс я. – Забыл мужа попросить. И еще помыться не помешает.

– Если температура, то ванну принимать не стоит, – заметил камердинер.

– Мне нужно, – настоял я, – нужно до того, как Роман увидит.

Фёдор прикрыл рот рукой, но уже на пороге в личную графскую гостиную отдал распоряжение поставить телохранителей и никого из слуг внутрь не пускать.

– Сам помою, сам все сделаю, – пообещал камердинер. Но, конечно, он не ожидал того, что увидел.

– Не отвлекайся, – рыкнул я. – Главное, отмыть все кровавые следы.

Видок у меня и правда был страшненький. Руки в кандалах закрепили мне над головой, а кровь из повреждённых запястий стекала ручейками по всему телу на пол. То есть я весь был в потеках засохшей крови.

Пока в ванну набиралась вода, слуги успели что-то принести из заказанного Фёдором. Телохранители, конечно, никого не пропустили, но передали микстуры камердинеру.

– Сейчас капелек немного добавлю, а потом чай с малиной, – подсовывал мне Фёдор нехитрые снадобья. Этот чай с малиной я пил уже сидя в ванной, а Фёдор, всхлипывая и размазывая по своим щекам слезы, аккуратно отмывал моё тело.

Он же помог мне выбраться из ванной и чуть ли не на себе притащил в спальню. И уже там обмотал бинтами запястья и раны на ногах, нарядил меня в пижаму и уложил в кровать. Как только моя голова коснулась подушки, я уснул. Сквозь сон услышал, как ворвался в спальню Роман, ощутил его ледяную ладонь у себя на лбу. Потянулся к этой прохладе. Но вместо любимой ладони получил влажный компресс от Фёдора.

– Знахарь приехал, но без вас я не стал его приглашать, – пояснял камердинер Роману.

– А я чай с малиной пил от температуры, – пробормотал я и снова уснул.

Белый знахарь потом в меня тоже что-то вливал. Я отбрыкивался, потому что мне мешали спать. Ромочка меня прижимал к себе и уговаривал что-то выпить. Я ему жаловался, что темный знахарь меня поил всякой невкусной дрянью и держал на цепи в кандалах. Тот, кто занимался врачеванием моей несчастной тушки, так просто не отстал. Бинты размотали и раны чем-то смазали. Снова я слышал тихие ругательства мужа.

– Теперь все хорошо, – успокаивал я его. – Ты рядом. Значит, все хорошо.

========== Часть 25 ==========

Три дня я провалялся в постели с температурой. Роман с Фёдором постоянно находились рядом, сменяя друг друга и выполняя наставления знахаря. Фёдору я сообщил, только почему похищен. Мужу добавил немного деталей о собственном освобождении. Именно ту облегченную версию, которую буду выдавать телепатам за правду.

Роману я доверял, но намеренно не хотел подвергать его опасности. Телепаты вытрясут и из него информацию. А так они убедятся, что расхождений в версиях нет. Следователей и полицейских в тот район уже отправили. Я не забыл пожаловаться на странных жителей деревни.

– Если они покрывали черного знахаря, то это и неудивительно, – сообщил муж. – Наверняка приторговывали зельями, получаемыми от него. Сонька с этим разберется. Тем, кого знахарь просто запугивал, ничего не будет. С остальными наш закон суров.

Так что пока Соньке было не до меня. И вообще я считался больным. Фёдор коршуном охранял мой покой, не пуская ко мне посетителей. Для окончательного выздоровления ещё понадобится время, да и следы на теле заживут не скоро. Но пока у меня было время продумать и отрепетировать историю, которую буду рассказывать местным следователям. Раз за разом я прогонял в уме череду вымышленных и настоящих событий. И каждый раз оставался недоволен. Нет-нет, но что-то проскальзывало из того, что я желал скрыть.

Если Сонька (или любой другой телепат) заставит меня открыть полностью сознание и применит гипноз, то я буду весь как на ладони. Так я лежал, изображая больного, а сам занимался невидимой работой.

Анализируя события в подвале, я припомнил тот момент, когда зелья знахаря на меня не подействовали. Почти. “Роса” точно не сработала. А я ведь всего-навсего поставил в голове тот барьер, что использовал для телепата. Не знаю, моё это открытие, или о нем известно, но рассказывать об этом я не хотел. Самому пригодится такой козырь в рукаве. Слишком много всего непонятного было связано с псиониками.

Начать с того, что в учебном центре намеренно затягивали процесс получения знаний, да и потом очень сильно ограничивали возможности. Все эти непонятные запугивания тем, что поставят блокираторы, меня удивляли. И это при том, что людей с пси-способностями не хватает. Только государству нужны самые послушные из них, готовые выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. Безусловно, это не относится к родовым псионикам. Там тоже много секретов. А ещё я предположил, что подросткам, попавшим в такую закрытую школу в возрасте тринадцати-пятнадцати лет, основательно «промывали мозги». Мой муж, к примеру, предан царю безоговорочно.

Не то чтобы я видел себя противником нынешней власти, но кто знает, какие из моих мыслей покажутся странными или опасными? Тот факт, что мою энергию не удерживает блокиратор, может напугать государя. Он считает, что находится под надежной опекой штата телохранителей. Именно по этой причине я и хотел скрыть свои способности.

Возможно, мне помогли какие-то знания моего мира, вернее, всё то, что почерпнул из прочитанной когда-то фантастики. Прикинув, что да как, я начал делать в своем виртуальном ограждении преобразования. Представил все тот же бетонный забор с калиткой. Затем от калитки внутрь «отстроил» клетушку. И в нее «сгрузил файл» с придуманной историей. Проверить правильность выбранного метода было не на ком.

Но если я отпирал калитку, то сам легко «вспоминал» нужную историю и именно с теми деталями, которые отобрал. И каждый раз история повторялась идентично. Мда… Непорядок. Добавил еще три клетушки, где были варианты версии. В одной полностью допел песню, пусть телепат послушает. В другой я более четко показал момент, как взрываю подвал, не демонстрируя реального расстояния. Сонька уже один раз видел, как мне такое удалось, так что если и будут вопросы, то и с тем случаем в усадьбе отца.

Все дни, что я болел, Роман не покидал особняк. Конечно, он выходил из спальни, но все равно был поблизости. Когда я чуть оклемался, мы обменялись сведениями о похищении.

Тревогу подняли почти сразу. Дядя Миша вышел на крыльцо клиники и заметил, что моя машина так и стоит припаркованная. Потом уже в ней обнаружили мертвого водителя, а моего телохранителя Архипа – лежащим на тротуаре. Кстати, Архип выжил, хотя и получил втык от начальства. Там вообще-то всем телохранителям досталось.

– Не меньше четырех охранников, – пообещал Роман на будущее.

И мои заверения, что черный знахарь уже погиб, муж не слушал. Мало ли еще какие враги обнаружатся? Второго такого раза он не хочет. Больше всего Романа волновало, что его интуиция конкретно на мне давала сбой. Он искал, опрашивал свидетелей, гонял Соньку, но толку было мало. Возле клиники постоянно тусуется столько посторонних, что машину знахаря не запомнили. Да и не думал никто о таком варианте. Когда я уже добрался до дома, Сонька с Романом возвращались из имения Иворовых.

После расследования телепаты пришли к выводу, что граф Иворов невиновен, и его отпустили. Но все равно Роман считал, что все ниточки тянутся из имения. Снова проверили всех, кто мог видеть или оказаться причастным. Но без результата. А тут я вдруг сам звоню и сообщаю, что уже дома.

Через неделю, когда я уже вяло ползал по особняку, заявился Сонька. Его лицо выражало восторг. Аура это подтверждала. Никак много чего нарыл в деревеньке. Но и со мной побеседовать этот «представитель правопорядка» захотел. Естественно, под гипнозом. Мол, он мне доверяет, но вдруг я чего позабыл? Бывает же такое после стресса? И глазки такие умильные. Мне не жалко. Слил ему тот «файл», где у меня была полностью «озвучена» песня.

– Исполнение паршивое, а слова хорошие, – среагировал именно на мой вокал Соня. – Запиши потом слова.

– Сам пиши, – буркнул я.

– Будешь капризничать, я тебе не расскажу, что из твоего те-ле-фо-на, – произнес он по слогам мудреное слово, – изъяли.

– Хорошо, запишу текст, – тут же согласился я.

Диктофон и систему линз местные умельцы уже повторили. Зарядное устройство не только оживили, но и сделали копию. Многие материалы и сплавы были известны. Царская Академия наук не зря свой хлеб ела. В столице были собраны самые талантливые химики страны. Так что нашлось кому разобраться с предметом из другого мира. Мой аппарат, как ни странно, окончательно не сдох. В первую очередь он и порадовал песнями. Жаль, что здесь не изобрели систему звукозаписи.

– Почему так? – удивлялся я. – Даже простых граммофонных пластинок не было?

– Из пришельцев вашего мира про пластинки никто не рассказывал, – пояснил Соня. – А у нас потом изобрели другую систему передачи музыки.

– В прямом эфире, – напомнил я.

В общем, ученые сейчас сидели возле моего телефона и балдели, слушая раз за разом музыкальные композиции. У меня их там было прилично. Так сказать, под разное настроение: от шансона до классики Адажио Альбинони*. Вот народ и просвещался. Обещали частично воспроизвести, когда кто-то из музыкантов получит допуск к записям.

– Там такие необычные мелодии! – в восторге закатывал глаза Соня.

Наверное, потому что музыкальные инструменты другие.

Эту тему я был готов обсуждать сколько угодно, лишь бы Соня не возвращался к событиям в подвале. Там полицейские и без меня прекрасно справлялись. Телепат решал все проблемные вопросы легко и просто. Я даже высказался по этому поводу, правда только мужу. И он меня сразу огорошил статистикой.

– Слава, у нас в стране несколько десятков миллионов населения. А телепатов, если я правильно помню цифру, всего семь человек. Как ты думаешь, сколько дел они физически могут рассмотреть? Царь-батюшка держит их всех в столице. На другие регионы телепатов не хватает.

В целом, инцидент с моим похищением для меня прошел «безболезненно». Никто не заподозрил подтасовку фактов и не усомнился в моей истории. Там и так хватало обвиняемых. Кроме Ромы и, может, еще Фёдора, мое состояние никого не волновало. Парням из клиники я ничего не стал рассказывать. Миру тем более. Никто из слуг в доме не узнал и не увидел шрамы на моём теле. Было у меня опасение, что муж станет любить меньше из-за уродства. Но Роман оказался на высоте. Таких слов и столько нежности мне никогда не доводилось слышать и испытывать.

– Славочка, маленький мой, – осыпал муж меня поцелуями, – люблю! Думал, с ума сойду, когда ты пропал.

Еще через неделю я наконец вырвался из дома. Может, еще бы продолжил изображать из себя больного, но тут подоспело открытие второго фитнес-клуба. Да третий, дамский, был на подходе.

На открытии второго клуба немного удивило число полицейских. Меня, понятное дело, охраняли, но полиция тут при чем? Только потом я разглядел эмблемы «родного» сорок восьмого участка и вспомнил, что так в нём и числюсь. Но все равно было непонятно, почему на открытие клуба парни прибыли в таком количестве.

– Женюсь я скоро, – немного не в тему сообщил мне Филат, когда я поинтересовался странными гостями.

– Поздравляю, – вполне искренне ответил я.

– На Вышате, – продолжил приятель.

– Молодцы, – хлопнул я приятеля по плечу. Если честно, не ожидал, что моя рекомендация приглядеться к моему бывшему любовнику даст такой результат.

Теперь мне стало понятно, почему на торжество пришло столько полицейских из сорок восьмого участка. Меня тоже многие помнили. Тут еще Дивей Ермолаевич подошёл и заверил, что контракт я могу не расторгать. Ему, оказывается, удобно ссылаться на то, что один из сотрудников участка виконт. В смысле, любому «зажравшемуся» посетителю можно дать от ворот поворот. В разумных пределах, конечно. По крайней мере, парни из моей группы на мажорчиков из господ просто плюют и делают свою работу, невзирая на сословие подозреваемых.

Церемония открытия очередного фитнес-клуба тем временем завершилась. Матвей напомнил мне, что женский у нас почти готов. Помещения точно закончены, остались мелочи и персонал. По поводу стилистов и всех этих волосников я велел не жадничать. Нанимать самых-самых. Оплачу щедро.

– Вячеслав, у меня самого оклад сорок рублей в месяц. А этот волосник просит пятьдесят, – возмущался Матвей.

– Бери. И я сообщу казначею, что у тебя оклад сто рублей.

С женским фитнес-клубом пришлось повозиться. Я даже Соне позвонил. Он сразу и не понял, зачем. Вот уж никогда не думал, что сам попрошу у меня что-то в памяти выискивать. Но гипноз по этой теме помог. Правда, Соня там попутно много еще чего захватил. Те же костюмы-тройки с галстуками, до которых у меня руки так и не дошли.

– Как элегантно, как изысканно! – закатывал глаза Соня.

– Давай бизнес напополам? – предложил я.

Сонька думал не более пяти минут. Вернее, в это время сканировал мой мозг. И согласился.

– Швейный цех, сеть салонов, ты в качестве рекламы, – перечислял я основные условия.

– Хорошо, а ты пока посчитай, во что нам это обойдется по деньгам, – напутствовал телепат, прежде чем удалился.

Я подсчитал и отзвонился Соне через два дня. Тот ответил нечто невнятное. Мол, пока занят, но темой по-прежнему интересуется. Я хотел было обидеться, но тут Фёдор принес приглашение на обед от барона Константинова.

– Барон? – не понял я. Роман тоже не слышал о таких изменениях в социальном статусе телепата. Царь даже своему фавориту просто так дать титул не мог. Если это не женитьба или замужество, то решение принимает Боярская Дума.

Но в гости к новоявленному барону мы с Романом собрались и подарок подготовили более чем достойный. Роман решил, что личная машина Соньке не помешает.

– «За выдающиеся заслуги в развитии науки царства Московского Константинову Софию Юрьевичу пожалован титул барона», – зачитал Сонька документ, как только мы с Романом закончили его поздравлять. – Еще и земли выделили. – При упоминании земель телепат скривился и пояснил, что они в районе той деревни, Дубщёвки.

– Барон, – изобразил я изысканный поклон.

Сонька рассмеялся и повел нас внутрь. Оказалось, что, кроме меня и Романа, гостей не было.

– Я фаворит, а не муж. Да ещё родом из низшего сословия. В обществе не принят, – пояснил Соня. При этом его аура демонстрировала такое отчаяние, что я еле сдерживался. Хотелось обнять и утешить. Роман отсвечивал схожими эмоциями. Чтобы совсем чувствовать себя более комфортно, я закрыл «калиточку». Соня не возражал и велел подавать на стол блюда.

Уже после торжественного обеда, рассчитанного на двадцать человек, мы продолжили беседу. Почему не явились остальные гости, я примерно представлял и стал объяснять Соньке.

– Деньги и власть. У тебя нет ни того, ни другого. И ты телепат.

– Иван Алексеевич ко мне благосклонен, – задрал нос Сонька.

– Мало кто из аристократов умеет закрывать сознание, – вклинился в нашу беседу Роман.

– Я и из нашей группы приглашал телепатов, – совсем пригорюнился Сонька. Мне по ауре было видно, что парнишка искренне опечален.

– Завидуют твоей красоте и званию первого фаворита, – добавил я.

– Молчи уже про свою теорию «зависти», – фыркнул Сонька, явно вспомнив нечто смешное. – Раз уж мы собрались в тесном кругу, давай обсудим салоны.

– Салоны – это хорошо, – не стал я возражать. – С твоими и моими способностями наберем толковый персонал, и все заработает. Но это не те деньги, что дадут тебе уважение в обществе.

– Как будто вас с графом часто приглашают, – ощетинился Соня.

– Нас не приглашают? – не понял я и повернулся к мужу.

– Эм… – не смог сразу ответить Роман. – Так-то много шлют пригласительных. Мой новый секретарь еле успевает отвечать. Но, в основном, это твои бывшие пациенты. От Марии Павловны по десятку приглашений в неделю. Тебе о них докладывают.

– А более родовитые семьи нас игнорируют? – уловил я мысль мужа.

– Государь нас вместе не приглашал ни на один из приемов. Конечно, меня, как министра, игнорировать трудно. Но в общество мы пока не вхожи.

Я задумался. Сонька ерзал и вздыхал, явно сожалея, что не может прочитать мои мысли. Приоткрыл ему калиточку. Там-то ничего такого и не было секретного. Я как раз размышлял, что мне от тех знаков внимания со стороны знати?

– На приемах можно развлечься, – решил просветить Сонька.

– Я и так не скучаю, – потер я забинтованные запястья.

Роман нам еще подлил вина, и вскоре мы пришли к выводу, что неплохо живём и без признания среди бояр.

– Эх, нам бы чего от телефона получить дельного и открыть какое-нибудь производство, – размечтался я.

– Все привилегии** оформит на себя Иван Алексеевич, – озвучил очевидное Сонька.

– Но он же не будет сам заниматься выпуском? – вкрадчиво спросил я. – Кто-то же должен будет заниматься изготовлением. Как бы нам приобщиться?

– Себя ты каким образом видишь к этому делу причастным? – осадил меня Сонька. – Пусть это изначально твоя вещь, но ко всему остальному ты отношения вообще не имеешь.

– А моя память? – обиделся я. – Там же воспоминания об играх, песнях и прочем. За это тоже можно патент, вернее, вашу привилегию оформить.

– Память твою личный царский отряд телепатов перетрясет совершенно бесплатно, – пообещал Соня.

– Тогда и возись со всем этим сам, – обиделся я.

Роман слушал нашу перепалку с улыбкой на лице. Наконец он понял, что мы зашли в тупик, и решил задать вопрос: