Текст книги "Красный бархат (СИ)"

Автор книги: Pervert_Angel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Нивис, стоящий рядом, видимо, решил, что ему скучно и просто необходимо посмотреть, чем там заняты люди. Когда Кастиэль оттолкнул от себя Дина, конь уже заносил копыта. В мощном ударе подкова прошлась по руке графа, заставляя того сдавленно вскрикнуть и упасть на землю. Конь отошел, явно сам не понимая, что он только что сделал. Широко распахнув глаза от ужаса, Дин бросился к Касу, но граф лишь отмахнулся от него.

– Ничего страшного. Не смотри на меня так, будто меня только что убили. Лучше дай руку и помоги подняться. Я не собираюсь сворачивать с намеченного плана, поэтому сейчас на постоялый двор. Передохнем и двинемся дальше в путь…

– У тебя кровь, – Винчестер с ужасом смотрит на своего наставника, не зная, что предпринять, как тому помочь.

– Дин! Прекрати вести себя, как юная барышня, при виде крови. Хочешь помочь? – Кастиэль едва сохраняет нормальный тон, потому что от боли хочется кричать, но, сжав зубы, он продолжает: – Отвяжи мой чемодан, достань из него какую-нибудь рубашку. Я переоденусь, и мы поедем. Будет лучше, если мы без промедления поедем к проливу и успеем на вечерний паром. Тогда уже ночью мы будем у моего друга. Он врач. Ты сможешь?

Кивнув, Винчестер судорожно бросился к Обсидиану, чтобы снять с того поклажу, но его всего трясло, ему никак не удавалось это сделать. Наконец, он сделал глубокий вздох и напомнил себе, что от его скорости зависит жизнь человека, которого он любит.

Очень быстро вдвоем они перебинтовали Касу руку его старой рубашкой и тут же надели новую, чтобы люди не обратили внимания на кровь. Дин помог графу забраться на лошадь, а потом, не без труда, сам забрался на своего коня.

Теперь Нивис внушал ему страх как никогда, но выбора не было. Сейчас ради человека, который значит для него все, Винчестер был готов пойти на что угодно. Юноша озабоченно следил за каждым движением своего наставника, но Кас выглядел совершенно уверенным, и постепенно Дин начал успокаиваться.

Показное спокойствие очень тяжело давалось Кастиэлю, но если его ученик начнет паниковать, то это будет еще хуже, поэтому граф вел лошадь вперед, моля Бога, чтобы не отключиться по дороге от потери крови. Его счастьем было, что Дин не заметил открытый перелом. Теперь его главной задачей было не показать, как сильно хочется закричать от боли. Если бы лошади скакали чуть быстрее…

«Не стоит заставлять Дина нервничать. Ему и так сейчас не сладко находиться на коне, который чуть тебя не убил. Кастиэль, прекрати уже быть эгоистом. Потерпишь. Не впервой же» – граф лаконично улыбается своим мыслям. Действительно, сколько ранений перенесло его тело, сколько раз он был на волосок от смерти. Сколько раз он в бреду от боли молил о смерти. Он потерпит. Он может.

Они едва успели на паром, но к тому времени, как они там оказались, граф едва стоял на ногах. И теперь это уже не укрылось от судорожного взгляда Винчестера.

– Кас, как ты? – Дин подошел ближе к графу, чтобы услышать ответ, но тот успел лишь открыть губы, чтобы что-то произнести, прежде чем упал на руки своему подопечному, – Кас!

То, что происходило сейчас, никто не заметил. Дин уже собрался крикнуть о помощи, но тут Кастиэль снова пришел в себя и приказал юноше молчать. Наверное, только сила воли и волнение за Винчестера помогли графу оставаться в сознании. Он слегка пошатывался, опираясь на руку своего подопечного, но неустанно повторял, что все в порядке, все будет хорошо. Дина и самого уже трясло от неведения, что предпринять. Так что когда паром, наконец, причалил, он заявил, что они берут карету, и не стал слушать никаких возражений.

Но в хрупком, измученном теле графа уже не осталось сил, чтобы возражать. Он просто сел в карету, сказал адрес, куда им нужно и распорядился, что за лошадьми он пришлет слуг. Казалось, он висит на волоске от того, чтобы вот-вот отключится.

Человек, который встретил их на пороге дома, показался графу Ангелом, спустившимся с небес, чтобы спасти его.

– Не верю своим глазам! Виконт! Касси! Мальчик мой! – статный мужчина, одетый в странный головной убор, ринулся обнимать графа, но в ту же секунду заметил кровавое пятно, во всю расплывшееся на плече Кастиэля. Незамедлительно мужчина начал давать указания, и уже через минуту граф лежал на диване, а над ним колдовали, вправляя кость и зашивая рану. Увидев, что Дина мутит, мужчина попытался выгнать его из комнаты, но тот сказал, что никуда не уйдет.

За всем, что делают с Касом, Винчестер наблюдал с затаенной болью в сердце. Казалось, что графа лихорадит, потому что он периодически открывал глаза и что-то бормотал, тут же проваливаясь в беспамятство, но вот он широко распахнул глаза и посмотрел прямо на юношу.

– Native Terra – illa devastatingly pulchra, – сказав это, Кас хрипло рассмеялся, не отрывая взгляда. Казалось, что он уже окончательно пришел в себя. Слыша, что и мужчина тоже смеется, Дин попытался перевести то, что сказал граф. «Родная земля – она убийственно прекрасна» – после долгих мучений, в голове Винчестера все-таки возник перевод.

– Сингер, – голос Каса еще хрипит, когда он обращается к мужчине, – Как давно я не появлялся в таком состоянии на твоем крыльце?

– В таком состоянии? Спроси себя лучше, как давно ты вообще навещал старика. А когда-то дядей звал. Лицемер! – мужчина фыркнул, – Лет пять назад ты так пришел ко мне. Тебя на дуэли ранили, и ты боялся показаться Балти на глаза…

Мужчина замолк, резко оборвав предложение, как только вспомнил младшего брата графа. Но тот лишь хмуро улыбнулся.

– Да, а последний раз ты меня видел после пожара, перед тем, как я сбежал в Лондон, – Кас перевел взгляд на Дина, – Это мой ученик, Дин Винчестер.

– Приятно познакомиться, – мужчина встал, – Боб Сингер. Учитель этого обормота, ви… А, нет, стоп, он же теперь граф. Все никак не привыкну. Так вот, я учитель Кастиэля. Его отец вечно был в плаваниях, поэтому я взял воспитание мальчишки на себя.

– Сингер, – Кастиэль тихо позвал мужчину, чтобы прервать поток воспоминаний, – С Дина хватит на сегодня информации. Покажи ему его комнату, – на секунду Кас пересекся взглядом с Винчестером и понял, что просто так тот не уйдет, – Нашу комнату. Мы будем в одной комнате. Дин, иди, я скоро поднимусь, как только рана позволит.

Совершенно удивленный Винчестер позволил себя увести. Но вскоре Бобби снова вернулся к Кастиэлю. Выглядел он при этом не менее удивленным.

– Ты же знаешь, малыш Касси, что мне совершенно все равно, с кем ты спишь в одной комнате… Но ты в курсе, что мальчик в тебя влюблен?

– Я же знаю, Сингер, что от тебя невозможно ничего утаить. Поэтому я и не стал прятаться. Да, я знаю, что он меня любит. Но я не имею понятия, что мне с этим сделать, – Кастиэль выдохнул, осторожно приподнимаясь и садясь, – Мы собирались заехать к тебе, а потом поехать на охоту, но, как видишь, охота не удалась. В таком состоянии я никуда не поеду. Не хочу рисковать жизнью мальчика.

– Зачем ты привез его сюда, Кас? – Сингер недоуменно посмотрел на сидящего перед ним графа, – Чтобы показать ему свое прошлое, от которого ты так хотел сбежать? Я же помню тебя в ту ночь. Безумные, заплаканные глаза, голос, который срывается на крик… Ты сбежал отсюда, не желая вспоминать, а теперь…

– Я тогда умер, Бобби. Но этот мальчик… Он заслужил большего. Я не уверен, что снова смогу любить. Но я хочу, чтобы он понял… – Кастиэль глубоко вздохнул, дотягиваясь до портсигара и закуривая одну сигарету.

– Зная тебя, ты оклемаешься за два дня. Я свожу его завтра в город. Обещаю не рассказывать ничего лишнего. А на следующий день вы уедете. Договорились? Если ты считаешь, что он заслужил большего, то дай ему место в своем настоящем, а не тащи в прошлое, балбес. Понял меня? – казалось, под пристальным взглядом мужчины Кастиэль смутился. Граф неуверенно потупил взгляд и кивнул, – А теперь ползи к нему наверх, а то мальчишка боится, что ты у меня здесь окочуришься.

Когда Кас зашел в комнату, в которой он всегда останавливался, Дин нервно ходил из стороны в сторону. Граф остановил его одной рукой и показал на кровать, в то время как сам осматривал комнату.

– А здесь ничего не изменилось, несмотря на прошедшее время. Дин, давай спать? У меня нет сил ни на что. Оставим разговоры на завтра? – увидев кивок своего подопечного, граф подошел к одной тумбочке и открыл верхнее отделение. С легкой улыбкой на губах он достал оттуда инкрустированный сапфирами портсигар, – Держи, Дин. Дарю. Я хотел заказать тебе специально, но мне кажется, этот даже лучше. Это мой старый. Завтра днем набью его своими сигаретами…

Он протянул юноше подарок и так и не смог договорить, потому что был вовлечен в безумно нежный, аккуратный поцелуй.

========== Глава 9. Воспоминания ==========

Когда первые солнечные лучи прокрались в комнату, Кастиэль с трудом заставил себя подняться с кровати. За то время, что они были у Сингера, он настолько привык просыпаться около полудня, что сейчас встать в нормальное время казалось ему кошмаром. Как известно, все хорошее недолговечно, и им пришлось вернуться в Лондон.

К моменту их отъезда Бобби уже ласково обнимал Дина и брал с него обещание, что в скором времени они снова к нему заедут. И Винчестер, не задумываясь, дал это обещание. Впрочем, сам Кас не был уверен, что позволит себе очередное путешествие по дорожкам памяти.

Когда граф увидел особняк, возникший на месте его старого дома, он, не сказав ни слова, развернулся и пошел назад. Больше из дома Кастиэль не выходил. Зато Дин вдоволь резвился, ходил по улицам, пытал Сингера, чтобы тот рассказывал ему истории… И Бобби рассказывал. Он охотно травил байки, заговаривал юноше зубы и будоражил воображение, пока тот не начинал задавать вопросы о прошлом Каса.

Но вот они снова в Лондоне. Винчестер получил заслуженный выходной, от которого долго отказывался, а Кастиэль готовится сегодня вечером снова открыть двери для гостей.

Возвращаться всегда тяжело. Особенно если это возвращение из прошлого. Дом кажется не таким родным. Улицы – чужими. Люди, которые улыбаются и приветливо машут руками, – едва знакомыми. Кастиэлю начинает казаться, что он вот-вот сорвется, сломается, рухнет вниз с вершины своего величия. Такой привычный смокинг больше не сидит как влитой. А в глазах пропал этот дьявольский блеск, зато появилась какая-то затаенная грусть.

– Эта поездка была худшей из моих идей, – Кастиэль устало потер переносицу, отводя взгляд от зеркала, и повернулся к портрету, – Ты согласен со мной, Балти?

Навесив на лицо свою традиционную холодную усмешку, граф медленно вышел из комнаты, чтобы поторопить своих слуг в подготовке приема.

***

– И как вы съездили? – Тесса сидит на полу, рядом с кроватью Дина, положив на нее голову. В ее руках альбом с зарисовками, которые юноша делал во время поездки. На губах печальная улыбка. Это кажется Винчестеру непривычным, но он никак не решается задать вопрос.

С тех пор, как он вернулся, девушка не отходит от него ни на секунду. Что-то рассказывает, выспрашивает, всегда рядом. Тесса помогла ему справиться с эмоциональным истощением и сейчас сидит рядом такая родная, не смотря на короткий срок знакомства. Уже сейчас Дин с уверенностью может сказать, что нашел друга.

– Если в общем, то неплохо. Но… он все еще закрыт от меня. Любого проявления эмоций боится как огня. По дороге я назвал его трусом… – Дин выдохнул и прикрыл глаза, снова откидывая голову на подушки, – Я думал, он меня ударит. Но Кас не сделал этого, и теперь я не знаю, что хуже…

– Ты поступил правильно. Заставляй его испытывать эмоции, и однажды ты до него достучишься. Слушай, – девушка подняла глаза от альбома и посмотрела на Дина, – А ты не показывал никому свои работы? У тебя же не только зарисовки, но и картины есть, я права?

За то недолгое время, что они знакомы, Дин уже успел привыкнуть к полной каше в голове Тессы. Девушка могла говорить о восьми вещах сразу, никак не понимая, почему он сам так тяжело переключается с темы на тему. В ее глазах всегда светилась такая искренность, такой ум и столько жизни, что иногда Винчестер мог просто часами сидеть и смотреть на эту девушку. Впрочем, ему не давали сидеть молча.

– Есть. Но я никому их не показывал, – Дин нахмурился, не понимая, к чему она клонит.

– Я думаю, тебе нужно поездить по миру, продавать свои картины. У тебя талант. Я еще не видела таких искусных художников. И да, тебе нужно показать вот это, – Тесса подняла одну зарисовку к глазам Винчестера, – показать Кастиэлю. Возражения не принимаются!

Девушка хихикнула, и вся печаль улетучилась из ее глаз. Остался только все тот же безумный свет и безумный смех. Иногда Дину казалось, что он связался с сумасшедшей, но юноша тут же отбрасывал эту мысль. Он еще не встречал настолько умных людей. Ну, за исключением, конечно же, Кастиэля. Кас… мужчина упорно не хотел покидать мысли Винчестера. Он засел в голове камнем, тем самым камнем, который тянет утопающего ко дну. «Кас… Как ты там? Почему я не рядом с тобой? Ты знаешь, а я уже скучаю… Господи, как же я скучаю по тебе, по твоей ласковой улыбке, по твоим уверенным рукам на моем теле, и по этим безумным глазам… Настолько синим и ясным, что можно сойти с ума от одного их света…» – одна и та же пластинка который час кружится в его голове.

– Дин! – девушка окликнула его, чуть повысив голос, как будто не в первый раз.

– Что? – юноша чуть нахмурил брови, пытаясь уловить суть разговора.

– Ты опять ушел в себя. Я тебя в третий раз спрашиваю: когда ты с ним снова увидишься? – невольно Тесса снова залилась своим безумным смехом, как будто не могла слишком долго быть серьезной. Этот смех уже перестал раздражать Дина. Мальчик и сам невольно из-за него начинал улыбаться.

– Сегодня вечером у него прием. Если это, конечно, можно считать встречей. Мне, как обычно, будет не урвать у него и ни минуты для разговора, – Дин тяжело вздохнул, – Такое чувство, как будто по приходу гостей он начинает меня избегать. Нет, конечно, я все понимаю… Но черт, от Гейба и Кроули он почему-то не бегает!

– А возьми меня с собой? – с трудом Тесса сохранила серьезный вид и подняла широко распахнутые глаза на юношу. В этих так много говорящих глазах загорелся какой-то шальной блеск.

– Тебя? – Дин помотал головой, чтобы сосредоточиться на том, чего от него хотят, а потом ослепительно улыбнулся, – А почему бы и нет? Поехали. Я думаю, ты ему понравишься.

– Не уверена, – девушка шепнула это себе под нос. Тихо – тихо, чтобы Дин ни в коем случае не услышал ее, чтобы не догадался, не понял.

Заявив, что она будет у себя готовиться к приему, и чтобы он зашел за ней, когда будет пора ехать, девушка выскочила из комнаты.

Когда девушка ушла, Дин решил, что ему тоже не мешало бы найти, что надеть. Приготовления заняли у него ничтожно мало времени, и это заставило парня разочарованно посмотреть в зеркало. Самое страшное сейчас – остаться наедине со своими мыслями. Со всем тем, что прочно засело в голове и не дает покоя. Хотя, на самом деле, все это сводится к одному.

Кас…

Кас.

Кас!

И удары как о невидимую стену каждый раз, когда на вопрос хочется найти ответ. Зачем? Почему?

«Зачем ты так со мной, Кас? Почему ты прячешься? От чего ты сбежал? Куда бежишь? Ты будешь рядом? Как заставить тебя любить? Кас! Черт побери, мой граф, мой учитель, расскажи мне, как тебя любить? Как?»

На вопросы нет ответов. И невольно приходится думать, что и никогда не будет. Но это ли самое важное? Главное, чтобы он больше не вздумал бежать. Главное, чтобы был рядом, несмотря ни на что. А большего Дину и не нужно… Наверное, не нужно…

Подумав немного, Винчестер все же берет с собой альбом. Еще ни разу Тесса не давала ему плохого совета. Она умеет видеть его так, как сам Винчестер не может. Даже Касу не под силу увидеть то, что видит эта взбалмошная юная особа.

Быстрым шагом Дин покинул комнату и направился к приюту. Тесса уже ждала его на крыльце. Еще никогда он не видел девушку такой красивой. На ней было строгое темно – синее платье («Как глаза Каса», – мелькнуло в голове Дина), волосы распущены, на шее какое-то украшение в цвет платью.

– Вы опаздываете, мистер Винчестер. Дама устала ждать. Хотите, чтобы вас уважали в обществе? Приходите вовремя, – казалось, что перед Дином стоит совершенно другой человек. Воспитанная, красивая, роскошная, с изящными манерами.

– Тесса, давай ты не будешь копией Кастиэля? Потому что мне на самом деле хватает и его.

Девушка рассмеялась, и все тут же встало на свои места. Показывая, чему научил его граф, юноша медленно провел даму к карете. На этот раз он не совершил ни одной ошибки. Что ж, он мог бы собой гордиться. Жаль, что этого не видит Кастиэль…

– Он не сомневается в тебе, Дин. Он знает, что ты хороший ученик. Скажу больше, граф гордится тобой, пусть и не показывает этого, – Тесса уверенно улыбнулась и сжала ладонь юноши, отчего у того потеплело на душе.

– Ты когда научилась мысли читать? – Винчестер хрипло рассмеялся. Его пугала неизвестность, которая всегда таилась в особняке графа. Но здесь и сейчас он впервые был совершенно спокоен.

– Всегда умела, Винчестер. Не забывай это, – девушка одарила парня ослепительной улыбкой, но тут же отвела взгляд, задумываясь о чем-то своем, – Ты взял альбом?

– Да, но не уверен, что решусь ему показать, – Дин хмыкнул, расцепляя их руки и тоже отворачиваясь к окну.

Девушка замолчала, погружаясь в мысли. Казалось, в ее голове зрел план, который она вынашивала уже давно. Но, скорее всего, это лишь показалось Дину, ведь он-то не умеет читать по лицам и глазам.

Найти Кастиэля в круговороте людей казалось непосильной задачей. Началось все с того, что ровно у входа их поймал Кроули.

– Мистер Винчестер! Я вас приветствую! – мужчина дружелюбно улыбнулся юноше, – Не познакомите меня со своей очаровательной спутницей?

– Меня зовут Тесса, милорд, – девушка улыбнулась и чуть покраснела, позволяя Кроули поцеловать ей руку.

Медленно подплыл Габриэль. Его лицо было внимательным, и он неуверенно оглядывался по сторонам, будто потерял что-то, но, заметив рядом с Дином девушку, широко распахнул глаза.

Между тем, Винчестер пытался найти Кастиэля. Мужчины нигде не было видно. Дым обволакивал комнату, не позволяя видеть дальше своих собеседников, а если тебе и удавалось увидеть хоть что-то, то это были слишком яркие, пестрые платья девушек.

– Я думаю, Вы ищите нашего чудесного хозяина? – Габриэль попытался привлечь внимание Винчестера, и ему это удалось, – Он в дальней комнате, где висит его портрет. Травма дала о себе знать, и граф предпочел там уединиться. Но, думаю, Вас и Вашу спутницу, он будет рад видеть. Впрочем, Вы можете остаться, и я с радостью послушаю Ваш рассказ о поездке.

– Думаю, мы засвидетельствуем графу свое почтение, Габриэль, а потом сразу же найдем Вас, – Дин улыбнулся и чуть склонил голову, а потом, взяв Тессу под руку, повел ее в комнату.

– Как удачно… – девушка пробормотала это себе под нос, будто говорила вслух сама с собой, но ее услышали.

– Что к счастью? – Дин нахмурился. Что-то в поведении Тессы казалось ему неправильным, но он никак не мог разобрать, что именно.

– Сможем поговорить в тишине, – девушка улыбнулась.

Дин уже хотел спросить, что она имеет в виду, но они уже дошли до комнаты. Кастиэль сидел за пианино, чуть прикрыв глаза. Руки, закованные в темно-синие, в цвет смокинга перчатки, скользили по клавишам, но при этом мужчина не играл. Казалось, что он гладит инструмент, как будто тот был старым и горячо любимым другом. Дин застыл в дверях, не желая разрушить эту печальную, но такую роскошную картину. За него это сделала Тесса.

– Кэсси! Не думала, что ты взялся за старое. Ты и пианино? Удивительно! – девушка быстрым шагом пересекла комнату по направлению к графу, чуть склонив голову. На ее лице блуждала шальная улыбка. Когда она его только окликнула, Кастиэль дернулся как от удара. Потом мужчина обернулся, широко распахивая глаза, – Что с тобой, Кэс. Такое чувство, будто приведение увидел.

Безумный смех девушки разнесся по комнате, ударяя всех присутствующих будто бы хлыстом.

– Тесса? – искреннее удивление блуждает по лицу Каса, сменяясь то страхом, то яростью.

– Неужели граф Кастиэль Коллинз удивлен? – Тесса становится ровно напротив Каса, не замечая, что сзади приближается Дин. Казалось, про него забыли, так сильно эти двое были увлечены встречей.

– Так вы знакомы? – вот на чьем лице действительно написано искреннее удивление. Дин переводит взгляд с одного на другую, хлопает ресницами и широко открывает рот. Он совершенно не замечает, что лишь его вопрос помогает Кастиэлю придти в себя.

– Дин, иди, пожалуйста, к гостям. Найди Габриэля. Он справлялся о тебе. Кажется, хотел о чем-то поговорить, – Кас все еще не до конца взял себя в руки, но тон уже снова холоден и уверен.

Прежде чем Винчестер успевает начать возмущаться, все внимание к себе снова привлекает безумица.

– Пусть остается, Кас. Он нам не помешает. Ну, если, конечно, ты не решил закрепить встречу крепким поцелуем, – девушка смеется, усаживаясь в кресло, и переводит взгляд на Дина, – Да, мы знакомы. И когда-то едва не были помолвлены. Я знаю этого человека практически со своего рождения. Наши отцы плавали на одном корабле, и нас с маленьким виконтом, тогда еще виконтом, часто оставляли играть вместе. Я была его первой девушкой. Первой возлюбленной. Со мной он впервые поцеловался. Я была первой, кто увидел его слезы после пожара. Знаешь, что самое страшное, Дин? Полюбить самого открытого человека во вселенной: умного, доброго, смелого, веселого, полюбить совершенство, но каждую секунду знать, что есть одна вещь, которую он любит больше тебя. Знания. Наверное, если бы не эта маленькая деталь, сегодня ты знал бы меня как графиню Коллинз… Кстати, Кэсси, а почему ты отказался от фамилии?

– Тесса… – голос Каса хрипит, но мужчина смотрит прямо и холодно, – Не верю своим глазам. А ты все так же не знаешь, когда стоит замолчать. Я отказался от фамилии, чтобы доказать самому себе и всем вокруг, что прошлого для меня больше не существует. Боюсь, малютка Тес, ты нашла не того человека, которого искала.

– Не думаю. Ты стал циничным, холодным, насмешливым. Но вот он, – легкий кивок на Дина, – будто Бальтазар. Я права? Этот мальчик для тебя – вечное напоминание о брате. Он способен сделать тебя прежним, мой милый Кас. Если ты, конечно, не станешь сопротивляться…

– Зачем ты здесь, Тес? – все. Кастиэль наконец-то оправился. Голос ледяной, взгляд уверенный, а на губах легкая, насмешливая улыбка.

– Чтобы напомнить тебе. Я в Лондоне уже год. Но даже не думала трогать тебя. Просто, несмотря на боль, которую ты мне причинил, я как никто другой хочу, чтобы ты был счастлив. Вот оно – твое счастье, – девушка снова качнула головой в сторону Винчестера, застывшего у стены с открытым ртом, – Я здесь, чтобы напомнить тебе, что чувствовать – не всегда больно. Вспомни, мой милый Кас, пожалуйста, вспомни.

– Для меня слишком много памяти на довольно короткий срок. Выметайся… – вдруг как будто щелкнуло в голове, – Стоп. А почему ты в Лондоне? Твоя мать…

– Покончила с собой. Джейн погибла от какой-то серьезной болезни, и матушка, не выдержав горя, спрыгнула с обрыва в воду. Тогда меня и нашел Самуэль. Теперь я у него в приюте, – голос девушки тоже звенел металлом.

– Я сочувствую… – Кас хмуро посмотрела на Тессу, будто думая, что еще необходимо сказать.

– Aeterno – id maledictionem. Nihil durat ante*, – девушка усмехнулась. Слова слетели с ее губ, как будто заклинание, – А помнишь, как мы вместе сбегали куда-нибудь на поля, скрывались в траве, и ты учил меня латыни. Ты думал, что я плохая ученица, а мне на самом деле было важно лишь урвать у тебя еще кусочек свободного времени. Да, пусть ты будешь думать, что я глупая, но зато ты будешь рядом.

Кас резко опустил голову, как будто ему понадобилось срочно посмотреть на свои руки, но так же быстро он снова поднял взгляд.

– Ты не права, Тес. Ты зря пришла на порог моего дома. Во мне не осталось памяти. А от того мальчишки, что ты когда-то любила, остался лишь этот портрет.

– Не думаю, – все веселье пропало с лица девушки, как будто она глубоко задумалась, – Послушай меня, Кэсси. Прекрати вести себя, как баран на выданье. Доверься уже себе и своим чувствам. Впрочем, я здесь не для того, чтобы ходатайствовать за Дина. Он взрослый мальчик, сам справится. Возьми. Пусть ты никогда и никому не покажешь этого, но я-то знаю, что ты сожалеешь о тех стихах, что сгорели в пожаре. Это те, что сохранились у меня.

Жестом волшебницы Тесса достала откуда-то стопку писем и протянула ее Касу. Мужчина очень неуверенно взял ее, чем вызвал у девушки счастливую улыбку.

– Спасибо, Тес. А теперь тебе лучше уйти. И я хотел бы тебя попросить не появляться больше на моем пороге, – мужчина все же позволил себе улыбнуться, смотря на такие знакомые и родные черты.

– Я уйду. И не появлюсь до тех пор, пока ты сам меня не позовешь. Знаешь, иногда мне кажется, что на твой зов я могу придти даже с того света. Пожалуйста, Кас, прежде чем я уйду, сыграй что-нибудь из того, что ты сочинял для меня? Хотя бы раз позволь своей памяти выйти наружу… – когда Кастиэль поднял взгляд, чтобы сказать свое решительное «нет», в глазах девушки застыли непролитые слезы.

Она же почти никогда не плакала. Всегда такая спокойная, уверенная в себе. Смеется. Почти всегда смеется. И смех, как тысяча колокольчиков, разносится над Брайтоном. А сейчас сидит такая скованная, неуверенная и просит… Она почти никогда не просила ничего для себя. Он сам писал ей стихи и песни, сам вызвался учить ее латыни. Всегда он.

– Лишь одну песню. Я сыграю одну песню, но потом, когда я открою глаза, тебя уже не будет в этой комнате. Сначала я действительно подумал, что вижу приведение, Тес. Так стань им, – Кастиэль снова сел за пианино, прикрывая глаза. Уже когда первые переливы мелодии повисли в комнате, он услышал тихий шепот своего прошлого:

– Я люблю тебя, Кас.

Ангел ночи, Ангел Тьмы,

За собой меня позови.

Мой Ангел Ночи, Ангел Тьмы,

Мой личный Ангел любви.

Мелодия разливается по комнате, а голос графа звенит так, будто он в одну секунду испытывает все эмоции, созданные Богом. Тихо-тихо, боясь, что очарование разрушится, Дин делает шаг и замирает. Дыхание перехватывает. Тонкие пальцы Кастиэля скользят по клавишам так, будто для этого созданы.

Твои зеленые глаза,

Украли в плен меня.

Мой милый Ангел,

Ты свела меня с ума.

Пальцы срываются с клавиш лишь на секунду, чтобы снова пуститься в свой танец. Голос становится все выше, но тут же прерывается, возвращая себе хриплый, низкий тон. Первые слезинки скатываются по щекам девушки. Все замирает.

Ты так прекрасна и умна,

В твоих глазах тону теперь я,

Ты никогда не отпускай меня.

Будь рядом. Вместе навсегда.

– Вместе навсегда, – в переливах комнаты шепот едва слышен, но девушка произносит это, закрывая глаза.

Дин обхватывает себя руками, не в силах оторвать взгляд от фигуры с удивительно-прямой спиной, напряженной… идеальной.

Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,

Я погибаю без любви,

Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,

Ты сердце укради.

Голос снова срывается на звон. И уже тише, почти шепотом, а пальцы осторожнее по клавишам…

Молю тебя, моя любовь,

Ты сердце вытащи и прочь,

Гони его отсюда прочь,

Мой Ангел, ты – моя любовь.

Вдруг на секунду Кас распахивает глаза, чтобы встретиться с ярко-горящими глазами юноши. Граф чуть улыбается, руки замирают над клавишами, и с губ снова срываются волшебные переливы голоса.

Твои зеленые глаза

Преследуют во снах меня,

Молю тебя я о любви,

Люби меня, пожалуйста, люби.

Судорожный вздох срывается с губ Дина, и он переводит взгляд на Тессу лишь на секунду, чтобы увидеть, как по ее щекам текут непослушные слезы, а по губам скользит легкая улыбка.

Ты Ангел ночи, Ангел тьмы.

Но что-то манит здесь меня,

Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,

Я погибаю без тебя…

Девушка встает, медленно двигаясь к выходу, но вскоре срывается на бег. Она выбегает из комнаты, чтобы больше никогда сюда не вернуться.

Мой Ангел Ночи, Ангел тьмы,

Дай чуточку своей любви.

Ах, Ангел Ночи, Ангел тьмы,

Ну где же, где ты?

Последние звуки мелодии разносятся по комнате. Кастиэль замирает. С его губ срывается хриплый вздох, но когда он оборачивается к своему ученику, то улыбается.

– Молчи, ради Бога, молчи, – быстрым шагом Кас выходит из комнаты.

Дин медленно опускается в кресло, не в силах поверить в то, что произошло на его глазах. Кас и Тесса. Они оказались не просто похожи. Они знали друг друга. Любили друг друга…

Юноша вздрагивает, когда невдалеке от него присаживается Кастиэль с тетрадкой и чернилами в руках. В эту секунду он понимает, что сейчас граф уязвим как никогда. Если до его эмоций не удастся достучаться сейчас…

Дин дожидается, когда рука перестанет уверенно скользить по бумаге, и медленно подходит к мужчине. На стол перед Кастиэлем ложится альбом, открытый на одной из зарисовок. На ней изображен он сам с чуть насмешливым выражением лица, но глаза холодные и внимательные. А на соседнем листе еще одна. Тоже он. Только здесь он спящий. Господи, Кас и не подозревал, что может выглядеть таким… красивым? нежным? уязвимым?

– Вот, что я рисовал, Кас, – голос Дина слегка неуверенный. Но… юноша больше не боится, что его оттолкнут. Не сейчас, когда в такой непонятной, загадочной душе царит такая буря эмоций.

Граф долго смотрит на Винчестера. А потом коротко улыбается, как будто одержана очередная победа над своим собственным «я». Уверенным жестом Кас протягивает тетрадь Дину.

Руки помнят то, что ты могла забыть.

Руки помнят, лишь они умеют любить.

Ты же знаешь, касанья уже не сдержать.

Мне под трепетными пальцами хочется кричать.

Голос срывать до дрожи в руках.

До слез на любимых, нежных щеках.

Только руки способны мне рассказать,

Как по мне ты умела скучать.

Это больше чем фразы, частичка души.

О том, как мы пели хором в дикой глуши.

И касания пальцев, чуть трепеща,

Совсем осторожно вспоминает душа.

Руки помнят. Они не могут забыть,

Как хрупкий цветок удалось нам разбить.

Ты не помнишь, да и я подзабыл.

Только руки помнят, КАК тебя я любил.

* Aeterno – id maledictionem. Nihil durat ante – лат. «Вечность – проклятие. Ничто не вечно».

В главе задействованы стих-е «Руки» и песня «Ангел тьмы» Е.Максимовой.

========== Глава 10. Предательства ==========

Прошло несколько дней с тех пор, как Тесса заперлась у себя в комнате и отказалась куда-либо выходить. По началу Дин просто ходил кругами, потом стал стучаться, теперь он был настроен крайне решительно.

– Тесса! Если ты не откроешь мне дверь, то я ее выломаю. Клянусь, я это сделаю, – Дин со злостью ударил кулаком по двери. Юноша уже не знал, что предпринять, как поступить. В тот вечер Кастиэль сказал, что обучение уже закончено, и Дин может приезжать теперь только тогда, когда сам этого захочет. Видимо, понимая, что Винчестер вовсе не хочет уезжать, граф напомнил, что слишком частые визиты могут вызвать подозрение.