Текст книги "Красный бархат (СИ)"

Автор книги: Pervert_Angel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Под равномерными, то тягуче – медленными, то быстрыми и резкими движениями рта, Кас понял, что он не выдержит больше ни секунды этой сладкой пытки. Ноги подкосились, и в ту секунду, когда он с легким криком излился прямо в рот Винчестеру, граф снова упал в кресло.

Дыхание никак не хочет приходить в норму. Его мелко потряхивает. Глаза закрыты. Язык медленно пробегает по губам, пока в следующую секунду его не целуют. Он чувствует свой собственный вкус у себя во рту, и это не вызывает неприязни. Наоборот. Не раскрывая глаз, он позволяет Дину целовать себя с новым пылом и страстью, притягивая того к себе на колени.

Не отрываясь от таких желанных, теплых и манящих губ, Дин медленно сбрасывает и с себя всю одежду. При этом он неловко ерзает на коленях у Каса, чувствуя, как ему в губы легонько смеется мужчина. И Дин заражается этим смехом, все еще не отрываясь от поцелуя. Чтобы дать Винчестеру просмеяться, Кас медленно спускается поцелуем на шею юноши. Поняв, что пора уже взять все в свои руки, Кастиэль поднимается с кресла, руками придерживая Дина за талию. Их губы снова переплетаются, будто если они в этот момент не будут делить один воздух на двоих, то кто-нибудь задохнется, умрет, сбежит… Мужчина и юноша теснее прижимаются друг к другу, руками исследуя тела. Попутно Кас стаскивает с Винчестера последние остатки одежды.

Медленно, не разрывая губ и объятий, они опускаются на кровать и тонут в красном бархате. Кажется, он повсюду, он обволакивает их, сводя с ума. Перевернув Дина на спину, граф осторожно начинает входить в него, впервые боясь причинить боль, сделать что-то неправильно. Сегодня, здесь и сейчас он так сильно боится за этого мальчика, как не боялся ни за кого и никогда. Но Дин лишь улыбается, стонет и извивается под ним. И стоит только Кастиэлю зайти на всю длину, как громкий вскрик срывается с губ юноши:

– Кас! – голос надрывно-хриплый, как будто после долгих рыданий, но при этом настолько возбуждающий, что невольно граф ускоряет темп. Он все сильнее и глубже вбивается в своего ученика, губами целуя и кусая его шею, а руками лаская член. То быстрее, то медленнее, и глаза в глаза, чтобы не упустить ни секунды, ни вздоха, – Кас! Кас! Кастиэль!

Крики, не прекращая, срываются с губ Дина, перемежаясь со стонами и какими-то всхлипываниями. Он чувствует, что близок, и только в это секунду закрывает глаза, откидывая голову назад.

– Кас…

– Дин…

В одну секунду. Одновременно. Мужчина изливается прямо в Дина, в то время как сам Винчестер выплескивается ему в руку. Один крик на двоих. Одно дыхание на двоих. И снова. Глаза в глаза.

Кастиэль выходит из Дина и аккуратно ложится рядом с ним. Ему уже даже не хватает сил, чтобы возмутиться, когда Винчестер приобнимает его одной рукой и кладет голову на плечо. Что-то щелкает в его голове, и он медленно прикасается губами к волосам юноши.

Нет, он не видит, как Дин начинает улыбаться, чуть прикрывая глаза, но по лицу графа тоже расползается улыбка кота, наевшегося сметаны. И тут Дин вспоминает.

– Черт! Мне же домой нужно, меня там карета ждет, – юноша нехотя отрывается от лежащего рядом с ним мужчины и встает, чтобы начать одеваться, – Завтра в то же время, что и обычно?

– Да. Только, во-первых, надень смокинг. У меня вечером прием. А во-вторых, возьми необходимые тебе на несколько дней вещи, – Кас уже не открывает глаз, а просто лежит, прислушиваясь к тому, как его подопечный одевается.

– Это еще зачем? – Дин замирает на месте, не в силах оторвать взгляд от картины, которая перед ним.

– А дядя тебе не сказал? – Кас хмыкает, – Мы уезжаем с тобой на несколько дней. Я уже неделю назад запланировал эту поездку, и Самуэль знает.

– Хорошо, – Дин чуть улыбается, набрасывая на себя пиджак, и подается вперед, чтобы подойти к кровати и поцеловать в губы Каса, но тот, не открывая глаз, легким покачиванием головы останавливает юношу. Чувство бесконечного счастья медленно тает в душе Дина, когда он выходит из особняка и едет домой. Жаль, он не слышит фразу, которую говорит Кас, когда за юношей закрывается дверь:

– Я могу дать тебе лишь одно из того, что ты попросил. Я позабочусь о тебе, Дин.

Юноше хочется поскорее попасть в свою комнату и отдаться сну, чтобы завтра выдержать еще один день мучений рядом с человеком, которого он любит. Но ему не дают это сделать.

Рядом с домом его поджидает Тесса, которая тут же окликает юношу по имени и спешит ему навстречу. Взяв Дина под руку, девушка уверенно уводит его в сад.

– Ну что, Дин, ты поговорил с ним? – Тесса спрашивает это тихо, с легкой улыбкой на губах, готовая снова сорваться на свой безумный смех.

– С кем? – Дин все пытается отбросить все свои раздумья и обратить внимание на собеседницу, но удается ему это намного труднее, чем хотелось бы.

– Послушай, я, возможно, кажусь тебе безумной, но я же не глупая. И я прекрасно знаю, что та «девушка», о которой мы сегодня говорили, вовсе не девушка, а граф Кастиэль К… – девушка резко обрывает себя и улыбается, делая вид, что ничего не произошло. Но Дин не слышит ее оговорок. Его глаза широко распахнуты, и теперь уже он смотрит на девушку совершенно безумным взглядом, – Я наблюдательная просто. Не пугайся так. Не думаю, что кто-нибудь кроме меня смог бы догадаться об этом. Так как поговорили?

– Мы… я признался ему, – Дин обреченно вздохнул, – а Кас сказал, что мне не стоило этого делать. Не знаю. Он очень странный и непостоянный. Иногда мне кажется, что я достучусь до него. А иногда… иногда, что он совершенно непробиваемый.

– Ты достучишься. Я в этом уверена, – девушка ласково улыбнулась парню и потрепала того по плечу.

– Спасибо, Тесса, – Дин прижался к ней, обнимая, и уткнулся носом куда-то в шею.

***

Винчестер появился на пороге особняка намного раньше, чем обычно. Этим он удивил не только себя, но и всех вокруг. Впрочем, слуги сделали вид, что ничего не замечают. Дин ловко выловил Захарию, чтобы задать ему вопрос.

– Где твой хозяин?

– Граф у себя в комнате, – увидев, куда именно направляется Дин, мужчина широко распахнул глаза, – Не думаю, что…

Но его уже не слушали. Юноша уверенно взбежал по лестнице, направляясь в обитель своего наставника. Дин сегодня действительно был в смокинге и взял с собой необходимые вещи, которые оставил внизу. Он не знал, чего ожидать от сегодняшнего дня, но был полон уверенности и решимости.

Кастиэль сидел за столом еще без пиджака, лишь в рубашке и брюках, рука с пером плавно скользила по листу бумаги. Когда Винчестер вошел внутрь, граф лишь хмыкнул, не отрываясь от своего занятия.

– Вы сегодня рано, мистер Винчестер, – легкая улыбка промелькнула на губах мужчины, но он так и не поднял глаз.

– Давай обойдемся без этого, Кас, хорошо? Гостей пока нет, и здесь не бегают твои слуги. Я смогу поддержать все церемонии, но не сейчас. Хорошо? – Дин медленно опустился в кресло, не в силах оторвать взгляд от графа.

– Как хочешь, – Кас поднял взгляд, – Ты в смокинге. Я несказанно рад. Ты взял с собой вещи?

– Естественно, – Дин удивленно приподнял брови, – Может, расскажешь, куда мы едем?

– Нет, – Кас улыбнулся, закрыл тетрадь и убрал ее в ящик стола, – Сейчас мы позавтракаем и начнем занятие.

Мужчина встал из-за стола и направился к выходу из комнаты, когда его поймали за руку и притянули для поцелуя. Он не стал сопротивляться, просто прижал к себе Дина и ласково поцеловал. Но уже спустя несколько секунд, он оторвался и вышел из комнаты. Дин судорожно выдохнул.

Это был первый раз, когда для Винчестера уроки не казались адом. Наоборот, он наслаждался каждой вещью, которой учил его Кастиэль. Глаза юноши светились жаждой знаний, что вызвало легкую улыбку на губах графа. Постепенно эта улыбка становилась все шире.

– Так, скоро будут гости, мне нужно переодеться. Можешь занести вещи в любую гостевую комнату, которая тебе приглянется, и привести себя в порядок, – Кас быстрым шагом направился к себе. Подумав где-то с минуту, Дин тоже встал. Сначала он хотел было позвать Захарию, чтобы тот показал ему комнаты, но потом юноша передумал. Коварно улыбаясь и взяв вещи, Винчестер поднялся наверх и без стука вошел в комнату.

Кастиэль был без рубашки, он стоял перед огромным шкафом, придирчиво оглядывая содержимое. Когда выбор пал на алую шелковую рубашку изящного кроя, мужчина повернулся к Дину и чуть приподнял одну бровь.

– Я выбрал комнату, – просто ответил Дин, не отводя взгляда от прекрасного тела своего наставника. И тут вспомнил об одном вопросе, который вечно забывал задать, потому что было не до того, – А откуда у тебя шрам?

– Ранили на дуэли, когда мне было семнадцать, – было видно, что Кастиэль отвечает нехотя, снова отворачиваясь к шкафу и медленно одеваясь.

Дин оставил расспросы, чтобы просто наблюдать за графом. Его глаза скользили по телу, не отрываясь ни на секунду, а Касу это как будто доставляло удовольствие: он одевался размеренно и медленно, периодически криво улыбаясь.

Когда под окнами раздался стук копыт, и подъехали первые кареты, граф отправил Дина вниз, чтобы тот сливался с гостями. Юноша послушно вышел из комнаты. И как только он это сделал, Кас судорожно бросился к своей тетради, что-то там выводя. Сделав пару глубоких вздохов, граф закончил записи, накинул на свои плечи пиджак и вышел вслед за учеником. Его встретили радостными улыбками, а он сам моментально отправился искать Габриэля.

– Мой друг, прошу простить меня, что я не смог посетить Ваш прием вчера вечером. Возникли непредвиденные обстоятельства… – Кастиэль все же нашел свою цель и сейчас стоял рядом, радушно улыбаясь.

– Ничего, граф. Лучше расскажите мне, как Вам это удалось, – Гейб кивнул головой на Дина, который, улыбаясь, ходил между людьми, кланялся, здоровался со всеми.

– Это талант, Габриэль, его, как известно, не пропьешь, – Кас рассмеялся, протягивая свою руку за вином. Взяв бокал, он сделал большой глоток и снова перевел свой взгляд на Дина.

– Мальчишка привязался к тебе, Кастиэль. Ты же знаешь это? – рядом, как черт из табакерки, появился Кроули, ослепительно улыбаясь во все тридцать два зуба. Граф кинул на него злой взгляд, собираясь уже ответить, но тут Винчестер дошел до них.

– Граф. Габриэль. Кроули, – на каждое слово Дин делал легкий кивок головой. Мужчины удивленно замолчали, а Кастиэль улыбнулся. Сейчас он был горд за юношу и прекрасно знал, что все это – его собственная заслуга.

– Мистер Винчестер. Рад Вас видеть. У меня будет к Вам просьба. Пригласите какую-нибудь даму на танец. Они уже Вас заждались, – Кас увидел, что Дин уже готов вот-вот начать возражать, и чуть приподнял брови. Сделав глубокий вдох, юноша выдавил из себя улыбку и направился к девушкам.

Одна привлекла его внимание. Короткие, светлые волосы. Смеющиеся, но в то же время серьезные глаза, которые скользят по залу, явно в поисках кого-то. Быстрым шагом Винчестер направился к ней.

– Позвольте пригласить Вас на танец? – голос Дина холоден и не показывает никаких эмоций. Что ж, он очень старался быть милым и воспитанным, но не его вина, что он хочет быть сейчас рядом с совершенно другим человеком. Девушка подняла на него насмешливый взгляд.

– Простите, мистер Винчестер, но я жду, когда меня пригласит мой жених.

– Вы помолвлены? – Дин спросил это совершенно безразличным тоном, понимая, что Кас прогонит его снова, если он так быстро вернется.

– Да. Мой жених – наш любезный хозяин, граф Кастиэль, – девушка хищно улыбнулась Винчестеру. Вот тут уже любопытство появилось во взгляде юноши. Или это было вовсе не любопытство…

– Интересно… – Дин кивнул девушке и быстро затерялся в толпе…

***

Кастиэль сидел в комнате. Гости все уже давно разъехались, вот только Винчестера нигде не было видно. Граф слегка волновался о том, куда мог пропасть его ученик, но потом быстро отбросил эти вопросы. Не маленький. Разберется. Но вот Дин появился на пороге. Он не просто был пьян, он еле держался на ногах, а глаза казались заплаканными.

– Почему ты мне не сказал?! – голос холодный, юноша медленно вваливается в комнату, при этом шатаясь так, будто сейчас упадет. Но Кас, переборов желание подойти и подхватить Винчестера, лишь вопросительно поднимает брови.

– Не сказал что? – голос, холодный, как тысяча сосулек, вонзился в тело Дина.

– Что ты помолвлен! – из глаз Дина снова начинают течь слезы, когда он падает в кресло. Все кажется ему страшным кошмаром.

– Я ничего не обещал тебе, Дин, чтобы ты имел право ревновать меня, – Кас поморщился, понимая, кто именно довел его ученика до такого состояния, – Но послушай меня внимательно. Успокойся. Это же Меган Мастерс. Она давно считает, что у нее есть на меня какие-то права. Но это не так. Тебе стоило сначала спросить меня или Гейба, прежде чем закатывать истерику. Тебя обманули.

Винчестера поднял полные слез и надежды глаза на своего учителя, а потом быстро, едва при этом не упав, поспешил к столу, где тот сидел. Но Кастиэль перехватил его и уложил на кровать, укладываясь рядом.

– Ты же предупредишь меня, если будешь помолвлен, да, Кас? – зеленые глаза вновь поднимаются на графа, и тот не в силах ответить как-то по-другому.

– Конечно, Дин. А теперь спи, нам завтра нужно очень рано выезжать.

Винчестер быстро погрузился в сон, прижимаясь к Кастиэлю в объятии. И когда юноша заснул уже совсем крепко, Кас покачал головой и прикоснулся губами ко лбу Дина, – Спи.

========== Глава 8. Истории ==========

Пустынные дороги туманных вспоминаний.

Отчаянье грядет.

Чудесные обманы известных заклинаний.

Любовь придет.

Горячие ладони по телу заскользят.

Обман.

И губы терпкие манЯт.

Роман?

Фривольность нам простить не суждено.

Уйди дитя.

Ведь мне, как человеку, все равно.

Убью шутя.

Кровавые объятья и память от огня.

Ты рядом?

Пожалуйста, не прогоняй меня.

Е.Максимова «Память»

Утро выдалось неожиданным ровно с того момента, как Кастиэль обнаружил, что лежит на кровати один. Обычно он встает настолько рано, что оказывается первым проснувшимся в доме. И, насколько ему было известно, слугам Самуэля очень трудно поднять Дина Винчестера с кровати. Возникает вопрос. Где Дин?

Резко сев на кровати, граф сразу же нашел пропажу. Юноша сидел в кресле с альбомом в руках, медленно выводя что-то по страницам углем. Почувствовав на себе взгляд, Дин поднял голову и чуть улыбнулся, тут же нахмурившись.

– Уже пора? – получив утвердительный кивок, Винчестер быстро захлопнул альбом и положил его в чемодан, который стоял рядом с креслом. Взгляд Кастиэля все еще скользил по подопечному, проверяя результаты прошлой ночи. Но никаких следов того, сколько выпил Дин, не было и в помине.

Медленно потягиваясь, Кас тоже поднялся с кровати. Глаза его были томно прикрыты, и когда уверенные руки обвили его талию, мужчина слегка вздрогнул, но позволил себя обнять. С той же аккуратностью, что и всегда, граф ответил на поцелуй, но потом напомнил, что ему нужно переодеться, и их ждет дорога, и отстранился.

Дин явно был разочарован, но любопытство взыграло в нем уже не на шутку, поэтому он покорно следил за тем, как Кас переодевается.

– Что ты делал? – не отрываясь от своего занятия, граф кивнул на чемодан, в который Дин убрал альбом.

– Рисовал, – юноша пожал плечами, – И почему это я должен охотнее отвечать на твои вопросы, в то время как мои ты игнорируешь?

– Я не игнорирую, просто мне кажется, что есть вещи, которые тебе знать необязательно. Я же не прошу тебя показать, что именно ты рисовал? – Кас в последний раз посмотрелся в огромное зеркало, которое весело на стене и перевел взгляд на Дина, – Я готов. Иди вниз, там уже накрыт стол. Я сейчас спущусь.

– Ну да, а спускаемся мы по отдельности, чтобы никто ничего не заподозрил. Понятно, – юноша громко фыркнул, но все же осторожно вышел из комнаты и пошел вниз.

Кастиэль покачал головой и проверил ящики своего стола. Не то что бы он думал, будто Дин станет по ним лазить, но хотелось убедиться, что все его тайны в сохранности. Медленно вытащив из одного ящика письмо, Кас переложил его в карман пиджака. Поставив на заметку после завтрака собрать вещи, граф спустился вниз на завтрак.

Дин уже сидел за столом, о чем-то оживленно беседуя с Захарией. У слуги был загнанный вид, и когда Кас спустился, тот быстро ретировался. Кастиэль улыбнулся.

– Даже мне не удается заставить его так трястись от страха. Что ты сделал? – граф потянулся к привычной чашке кофе, не сводя внимательного взгляда со своего ученика.

– Всего лишь пытался узнать у него, кто едет с нами в свите, и куда мы едем, – Дин неуверенно потупил взгляд, уделяя все свое внимание намазыванию масла на булочку, что лежала перед ним. Кас хрипло рассмеялся.

– То есть мне ты не доверяешь? – пытаясь перебороть смешок, граф сделал глоток кофе и чуть не захлебнулся, из-за чего закашлялся, – И что ты узнал?

Когда Кас подавился кофе, Дин едва не вскочил, чтобы дернуться к нему, то же самое сделал и Захария, но оба замерли, понимая, что их помощь не нужна. Винчестер почувствовал себя виноватым и закусил губу, нехотя отвечая.

– Я доверяю вам, граф, просто мне было интересно. Я узнал, что из свиты с нами никто не едет, и мы даже не берем с собой карету, а едем на лошадях. Это все.

Тут же Дин прикусил язык и мысленно назвал себя идиотом, увидев, как съежился Захария под пристальным взглядом Кастиэля. Но вот граф глубоко вздохнул и покачал головой.

– Мистер Винчестер, Вы же понимаете, что Ваше любопытство могло погубить не столько Вас, сколько моего преданного слугу, если бы он посмел что-то вам рассказать.

Дин кивнул, и они в молчании продолжили завтрак. Юношу трясло одновременно от страха и предвкушения. Ему предстояла поездка вдвоем с графом, но при этом с ними будут еще и их лошади. Любимый человек и, возможно, исполнение всех мечтаний вместе с главным страхом детства. В одном флаконе.

– Не бойтесь так, Дин. Я никому не позволю Вас обидеть, – Кастиэль без труда улавливал любое изменение в настроении своего ученика, – Завтракайте, а мне нужно самому собрать вещи. Когда будете готовы, поднимитесь за своими, и поедем.

С этими словами граф встал и покинул залу. Он зашел в свою комнату и почувствовал изменение в атмосфере. Это был легкий, едва уловимый аромат, который наполнил его комнату. Мужчина замер, втягивая носом запахи. Он пытался понять, что изменилось в его привычном обиталище. Осознание приходило медленно, нехотя.

– Дин, – шепнув это, Кас кивнул сам себе головой. Да, юноша определенно привнес что-то новое в эту комнату.

Граф быстро стал собирать вещи, понимая, что с минуты на минуту здесь появится Винчестер и будет всячески пытаться привлечь его внимание. Несколько рубашек, тетрадь, перо, чернила, бумага, деньги. Вещи отправлялись в чемодан, не вызывая никаких раздумий в голове Кастиэля. Мыслями он был далеко отсюда. Там, куда они собираются ехать.

Да, он действительно запланировал эту поездку на охоту давно, но только недавно изменил свои планы относительно того, куда и зачем они поедут. Сейчас он оказался один на один со своими раздумьями, мыслями и неуверенностью. А правильно ли он поступает, увозя мальчишку так далеко от его родного дома? Впрочем, Лондон не был Дину таким уж родным…

– Ты уже минуту смотришь на чемодан и не шевелишься, Кас, – голос, тихий, раздавшийся от двери, заставляет мужчину вздрогнуть, и тот поднимает глаза. Да, он действительно на некоторое время задумался, но предупреждая вопрос, мужчина качает головой.

– Бери вещи, и поехали, Дин. Нет времени, поговорить мы сможем и в дороге, учитывая, что путь не близкий.

– Ты все еще не хочешь рассказать мне, куда мы едем? – Дин приподнял брови, поднимая с пола свой чемодан.

– Скажем так, если бы ты знал об этом месте, ты бы сам попросил меня тебя туда свозить. Но вообще мы едем на охоту. Незадолго до самой охоты мы остановимся у одного моего давнего знакомого, там проведем ночь, а на утро возьмем собак и ружья. Такой ответ тебя устраивает? – Кас, наконец, закрыл свой чемодан и тоже взял его в руки, улыбаясь Дину. Юноша кивнул и вышел из комнаты, чувствуя, что граф идет прямо за ним.

– Мы больше не боимся вызвать пересуды? – Винчестер спросил это тихим голосом, но так и не получил ответа, несмотря на то, что был уверен: его услышали. Он пожал плечами и вышел из особняка.

Нивис и Обсидиан уже ждали их во дворе. Обсидиан каменно-спокойный, как и его хозяин, а Нивис, в любопытстве озирающийся по сторонам. Дин улыбнулся и посмотрел на Каса, зная, что тот наблюдает за ним:

– Совсем как люди, – восторженно заметил юноша, на что получил уверенный кивок головой.

Кастиэль улыбался. Вся эта поездка перестала казаться ему дурной идеей, пока он спокойно наблюдал за своим подопечным. Дин был полон юношеской беспечности, радости и предвкушения. Как ребенок, который впервые выезжает за пределы своего города. Это вселяло в сердце графа надежду. Он сам не знал, на что надеется, но невольно заражался жизнью и счастьем мальчишки. Ловким движением граф вскочил в седло, в то время как Дину помогали забираться слуги. Кастиэль развернулся и, ухмыляясь, заявил:

– В дороге я тебе помогать не буду, придется как-нибудь самому справляться со своими ногами, Дин.

Юноша обиженно покосился на мужчину, но промолчал, понимая, что если будет слишком разглагольствовать, то его и дома оставить могут. А этого он точно не хотел. Наконец, когда все было готово, мужчины выехали со двора и двинулись по улицам прочь из Лондона. Первые полчаса они ехали молча, пока город не остался за спиной. Тогда граф заговорил:

– Сейчас у нас по плану примерно пять часов езды до залива, но мы остановимся на обед, и чтобы лошади отдохнули. У залива останемся на ночь в одном постоялом дворе. С утра паром. Оттуда при хорошем темпе чуть больше часа езды, и мы будем у моего друга. Дальше посмотрим по ситуации.

– Куда мы едем, ты по-прежнему не хочешь мне рассказывать, да? – Дин хмыкнул, пытаясь нагнать графа, и спустя некоторое время ему это удалось. То, что он узнал, заставило его съежиться от страха. Столько времени на лошадях он чисто физически не мог перенести. Но Кастиэлю он это, естественно, не сказал. Впрочем, графу никогда не нужны были слова, чтобы понять, что испытывает его ученик.

– Увидишь. Или узнаешь раньше, если научишься правильно задавать вопросы. Дин, не переживай ты так. Если будет тяжело ехать, мы остановимся и подождем, пока ты придешь в себя, – Кас перевел взгляд на Винчестера и ласково тому улыбнулся. У юноши на сердце потеплело, и он потупил взгляд, но его тут же одернули: – Смотри, куда едет твоя лошадь. Нам еще травм здесь не хватало.

Дин фыркнул и стал смотреть прямо перед собой. В его голове крутились тысячи вопросов, но он знал, что если не сформулирует их правильно, то не получит ни одного ответа. Они ехали в молчании довольно долгое время, юноша уже начал уставать, и, понимая, что его сможет отвлечь только разговор, он спросил:

– Я выбрал историю, которую хочу услышать. Что случилось с твоим братом, Кас? – он не стал смотреть на своего учителя, чтобы не видеть его реакцию. Сказать честно, он боялся заметить на красивом лице злость или раздражение. Но еще сильнее Дин боялся увидеть боль.

Над их головами снова на долгое время повисло молчание. Нет, в своем желании поведать мальчику эту историю Кас не сомневался. Просто он не знал, с чего начать. Он не знал, как не показать при этом всех эмоций, которые обуревают его при воспоминании о Бальтазаре.

– Мне тогда только исполнилось восемнадцать лет. Так получилось, что у моего брата день рождения был ровно на день позже моего. И на мое восемнадцатилетие, а его шестнадцатилетие матушка заказала нам портреты. Тогда в городе проездом был известный лондонский художник, и для нас было честью заказать у него портреты. Я, маменька и Бальтазар только вернулись с какого-то городского праздника, и меня отправили забирать эти портреты, пока они накрывают на стол, – Кас замер и сделал глубокий вздох, чтобы продолжить историю. Он уже был не здесь, а где-то далеко в своем прошлом. Глаза помутнели, а руки сильнее сжали поводья, – Неизвестно, что тогда произошло, но огромный пожар сжег половину города. Наш дом… тоже попал под удар. Когда я вернулся с портретами, от дома осталось пепелище. Никто не выбрался живым.

Граф смотрел только перед собой, не желая обращать внимание на озабоченный взгляд Дина. Винчестер не мог никак собраться с мыслями, чтобы что-то сказать. Традиционное: «Мне так жаль» едва не сорвалось с его губ, но он тут же отдернул себя. Кастиэлю не нужна жалость. Да и понимание, наверное, не нужно. Но что тогда стоит говорить в таких случаях?

– Кас, – когда юноша тихо окликнул своего наставника, тот сделал вид, что не слышит. Он только быстрее погнал вперед свою лошадь, заставляя Дина тоже ускориться, – Значит, будет монолог. Ты можешь сколько угодно скрываться за маской холодности и непроницаемости, но я же вижу, что тебе больно. А еще я вижу, что ты винишь себя. Ты говоришь мне умные мысли, но сам не можешь следовать им. Кас, ты не виноват, что тебя не было рядом с ними. Ты бы не смог им помочь…

– Ты попросил рассказать тебе эту историю, Дин. Я рассказал. И мне уж точно не нужно ее с тобой обсуждать, – голос графа звенел, как вынутая из ножен шпага. Ярость звучала в нем с такой силой, что на какое-то время Винчестер замолчал. Но он не испугался.

– Ну уж нет, я продолжу. И не пытайся меня запугать своим яростным голосом. Не в этот раз, граф. Я рассказал тебе о своих чувствах. Так научись уже, в конце концов, доверять мне свои! – Дин это рявкнул ровно тем тоном и голосом, каким он разговаривал с графом еще в самом начале их знакомства, – И прекрати гнать лошадь, будто это поможет тебе сбежать от разговора. Нет, если я упаду и сверну себе шею, это, конечно, поможет…

Даже не дослушав предложения, Кас притормозил лошадь, замедляя темп, теперь он ехал наравне с Дином, но по-прежнему молчал. Он совершенно искренне пытался успокоиться, дабы не наговорить юноше лишних оскорблений. Но граф ненавидел, когда ему лезут в душу. Он ненавидел это с самого детства, и единственный человек, которому он это позволял – Бальтазар.

«Ты видишь в нем Балти. Признайся уже себе, Кас, в этом. Не пытайся сказать себе, что ты не должен к нему привязываться… Ты уже привязался. Значит, так тому и быть» – Кастиэлю стоило немалых трудов придти к этой мысли, но сейчас, когда она сформировалась в его голове, отступать он уже не собирался.

– Ты напоминаешь мне его. Всегда хочешь докопаться до правды. Думаешь, что мир можно изменить. Открытый, светлый. Мечтаешь о свободе. Балти был таким же. Я отвык от этого чувства. Чувства ответственности за кого-то. Я боюсь, Дин. Я безумно боюсь твоей любви. Я не оправдал его надежд. И не смогу оправдать твоих, – признание далось графу с трудом, но сейчас он чувствовал себя намного свободнее. Хотя, он, конечно же, понимал, что все это фикция, и теперь на его плечи лег намного более тяжелый груз.

– Кас, – голос Винчестера был хриплый, усталый, удивленный. Зеленые глаза широко распахнуты так сильно, будто ему только что признались в любви. Нет, это было не так. Но граф впервые говорил открыто о своих чувствах, и это было равносильно сильнейшему удару по лицу. Юноша недоуменно заморгал, пытаясь собрать все свои мысли в кучу, что удавалось ему с трудом, – Кастиэль. Не бойся своих страхов. Ты помнишь, как говорил мне это? И вот, посмотри на меня сейчас. Я спокойно еду рядом с тобой на лошади. Я доверился тебе. Я перешагнул через все то, чего боялся. Так последуй своему же собственному совету. Доверься мне. Одна девушка сказала мне, что изменить мир можно, только изменив себя. Так давай вместе последуем за этой мыслью?

Казалось, Винчестер выдохся, произнося эту речь. Ему хотелось сказать так много, но слов в голове оставалось катастрофически мало. И вдруг в сознание закралась картинка. Она пришла невольно, но Дин влюбился в нее так сильно, как это только было возможно, и мысленно поклялся себе, что однажды увидит ее: «Кастиэль срывается со слов от переизбытка эмоций. Вдруг останавливается, как будто думает, что сказать. Потом улыбается, сбивается на латынь. Ярко-синие глаза широко распахнуты, он захлебывается словами, периодически делая взмах рукой». Невольно Дин улыбнулся этой картине, но, как это часто бывает, его мгновенно вернули с небес на землю.

– А если я не хочу меняться? Ты никогда не задумывался, Дин, что мне нравится это? Нравится не чувствовать ничего? Ты врываешься в мой мир, говоришь, что любишь, пытаешься заставить меня говорить о чувствах… Но я не хочу этого. Я не хочу отвечать за кого-либо, любить кого-либо. Да, в тот день я сломался. Но именно в тот день я стал свободен. Для меня это – счастье.

Юноша замолчал, не зная, что же ответить. А Кас… он мысленно дал себе пощечину за то, что так обидел своего ученика. Но он понимал, что это было необходимо. Он понимал, что Дин не должен строить никаких иллюзий насчет него. Граф видел, как загорелись и тут же угасли глаза парня, заменившего ему младшего брата. Так в молчании они проехали около часа, и Кас уже обернулся, чтобы спросить насчет остановки, потому что в скором времени должен был быть постоялый двор, но ему не дали и рта открыть.

– Я не так хорошо Вас знаю, граф, чтобы строить предположения. Да что там, ваше Сиятельство, я Вас совсем не знаю. Вы же слишком далеки от всего человеческого, чтобы позволить кому-либо думать о Вас. Но знаете… я никогда не подозревал, что ты такой трус, – это было сказано с такой яростью и злостью, что Кастиэль невольно вздрогнул, собираясь одернуть своего ученика, но ему снова не дали заговорить, – Да не вызовешь ты меня на дуэль, можешь даже не угрожать. Ты слишком боишься. Ты настолько закрылся в своей скорлупке чопорности, что боишься боли, боишься снова чувствовать. Трус! – Винчестер уже не говорил, он кричал. Резким жестом юноша остановил лошадь и спрыгнул на землю, после чего это же проделал и Кас, – Ну! Давай же! Скажи что-нибудь! Или я, по-твоему, неправ?!

Синие глаза метали молнии, прожигая юношу дотла, но тот все так же яростно смотрел на человека, которого любил. Ему было страшно. В эту секунду Дин сильнее всего боялся раз и навсегда потерять Кастиэля. Но если сейчас он не достучится до графа, то ему все равно ничего не светит, кроме боли и мучений. В этот раз юноша не намерен отступаться, что бы не повлек за собой этот взрыв.

Двумя резкими шагами Кас пересек расстояние, их разделявшее, и подошел вплотную к Винчестеру.

– Никогда. Не смей. Называть. Меня. Трусом. Щенок! – голос, как удар хлыста, бьет по юноше. Лицо графа не выражает никаких эмоций, оно бесстрастно. Но в ту секунду, когда их глаза встречаются, что-то с громким звоном ломается в душе Кастиэля. Он быстрыми, легкими поцелуями покрывает все лицо юноши, пока их губы не встречаются. Поцелуй обжигает страстью, вся злость и ярость наполняет его и спешит перелиться через края. Кажется, если в эту секунду они не будут целоваться, то кто-нибудь сорвется окончательно. Но они целуются, задыхаясь друг другом. Неизвестно, сколько бы еще они простояли так, прижимаясь друг к другу, жадно ища губы самого близкого человека на планете, если бы не звук копыт.