Текст книги "Красный бархат (СИ)"
Автор книги: Pervert_Angel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Мег стояла у стены с какой-то своей подругой. Девушка не ждала, что кто-то ее пригласит, ведь существовал на свете только один мужчина, которого она хотела бы видеть рядом с собой.
Кастиэль оказался рядом с Меган, как по волшебству. Он был достаточно близко, чтобы наклониться и хрипло шепнуть на ухо:
– Позвольте пригласить вас на танец? – о, она точно узнала его. И уже неизвестно, кто кого потащил к танцующим парам.
Положив руку на талию своей давней любовницы, Кас успокоился. Все идет именно так, как и должно идти. Ничего в этом мире не изменилось. Даже несмотря на то, что он глаз не спускал с танцующих Беллы и Дина…
Винчестер делал непростительные ошибки. Казалось, его спутница не замечает этого, но сам-то он все видел. Ему хотелось сгореть со стыда. При этом каждую секунду ему казалось, будто бы Кастиэль где-то рядом и наблюдает за ним, и за каждую сегодняшнюю ошибку придется дорого заплатить.
Рука девушки на его плече дрогнула, когда она подалась вперед к его уху.
– Послушайте, такое чувство, что вы где-то далеко отсюда… У Вас что-то случилось? – голос ее был слаще меда. Он обволакивал все нервные окончания любого мужчины. Только на Дина этот прием не подействовал. Он вдруг понял, что лишь один голос имеет на него влияние. Голос его наставника…
После непродолжительного танца, Кас оставил Мег на ее подруг и категорически запретил увязываться за ним следом. Поняв, что у Дина все идет хорошо, несмотря на ошибки, которые тот делает, граф решил, что может позволить себе отдохнуть. Он медленно вышел на балкон и достал сигареты.
Прохладный воздух ночного Лондона встретил Каса, как старого друга. Сигарета медленно тлела в его руке, и дым таял в осеннем тумане, поселившимся над городом. В последнее время Лондон не покидают дожди, но сегодня был на удивление тихий вечер.
Кастиэль закрыл глаза, прислушиваясь к тишине, что царила вокруг. Неожиданно для него самого сзади раздались шаги…
Юноша вышел на балкон, явно не ожидая, что там кто-то есть. Увидев мужчину, он вздрогнул, но тут же попытался взять себя в руки.
– Не угостите сигаретой? – его голос был хриплым, будто он долго-долго молчал.
Мужчина поднял на него глаза и коротко улыбнулся. Изящным движением он протянул Дину портсигар. Кастиэль впервые видел, чтобы его ученик курил. Да он, видимо, и действительно курил впервые. Юноша закашлялся, виновато смотря на графа. В ярко-синих глазах мелькнуло понимание: его не узнали.
Кас не стал ничего говорить. Он молча стоял, смотря на Лондон. Дин тоже молчал, но только по тому, что не мог придумать, о чем бы поговорить. Наконец, откашлявшись, он спросил:
– Лондон всегда такой в это время года?
– Не люблю пустые разговоры. И бессмысленные вопросы. Предпочитаю действие, – Кас проигнорировал вопрос, заданный ему. И, дабы быть неузнанным, чуть изменил голос, сделав его ниже и грубее.
Графу удалось обмануть Винчестера, но не его тело. По коже побежали мурашки, и Дин невольно закусил губу.
– И что Вы предлагаете мне сделать? – юноша сделал очередную затяжку и еле сдержался, чтобы не закашляться. Ему казался безумием весь этот разговор. Но было в нем что-то такое… чарующее.
– Пойдемте, я покажу вам кое-что, – Кас усмехнулся и затушил сигарету. Эта игра в анонимность начинала ему нравиться. Дин смутился, но все же затушил сигарету (это он сделал с облегчением) и пошел вслед за мужчиной.
Они прошли в круглую залу, располагающуюся почти в самом конце дома. Дин бывал здесь всего лишь раз, но у него в памяти навсегда остался огромный портрет Кастиэля, который висел прямо напротив входа. Сейчас его вели именно к этому портрету. Винчестер не мог не обрадоваться возможности поближе рассмотреть этот шедевр, и даже молчание уже больше не смущало его. Глазами он поглощал каждый искусный штрих, каждый мазок.
– Вы, наверняка уже видели его. Только вот с историей не осведомлены. По всем правилам, здесь должно висеть генеалогическое древо. Впервые, когда граф открыл свои двери для гостей, это возмутило людей. Но потом он прекратил все пререкания одной единственной фразой: «У меня нет фамилии. Нет прошлого. Но я здесь. И только это должно вас волновать». Больше никто не задавал вопросов.
Дин молча усваивал информацию. Он знал, что у каждой семьи есть генеалогическое древо, и думал, что Кас просто не показывал ему свое. А все оказалось еще загадочнее. Мысленно Винчестер поставил галочку спросить своего учителя об этом. Хотя, скорее всего, он не получит ответа.
Тяжелая мужская рука легла ему на плечо. Дин обернулся и посмотрел на незнакомца. Глаза мужчины были практически черными. Сам для себя Винчестер отметил, что у его учителя глаза бывают такого же цвета, когда тот злится. Или очень глубоко о чем-то задумался.
После этой мысли в голове Винчестера осталась лишь пустота. Как будто мозг полностью отказался слушаться, и тело взяло все в свои руки, лишь из-за одного этого взгляда.
Винчестер подался вперед и слегка коснулся своими губами губ мужчины. Он хотел было уже отпрыгнуть и начать извиняться, когда почувствовал, что ему отвечают. Рука сильнее сжала плечо, а губы стали требовательными и уверенными.
Движения Дина наоборот сквозили трепетом и неуверенностью. Он аккуратно положил руки на талию мужчине и притянул его ближе…
Ловкие руки Кастиэля тут же отстранили от себя Дина. Он моментально снял с того пиджак и принялся расстегивать рубашку. Мужчина понимал, что поступает неправильно. Но, впрочем, юноша первый начал. И это будет для него очередным уроком. Урок о том, что за все свои поступки надо платить.
Под твердыми движениями Каса Дин дрожал. Он чувствовал, как падает на пол его пиджак, а следом и рубашка. Чувствовал, как руки в кожаных перчатках гладят его тело. И последнее не понравилось ему. Юноша потянулся и снял перчатки с мужчины, не разрывая поцелуй не на секунду. Дин почувствовал, как ему хмыкнули в губы. Казалось, что он узнал этот звук и эту привычку… Но на мысли времени не было.
Быстрым движением Винчестер стянул с мужчины пиджак, который тут же упал на пол. Когда все пуговицы рубашки были расстегнуты, Дин провел рукой по телу своего любовника кончиками пальцев. Лишь на секунду он задержался на шраме, который был в районе сердца. Юноша провел по нему пальцем, но его тут же отвлекли тем, что потянули к дивану, который располагался у стены. Он покорно позволил усадить себя на него и снять с себя штаны. Впервые за весь вечер Дин действительно испугался. Но, когда он встретился с синими глазами, сомнений не осталось. Обнаженный, если не считать маски, он лег на диван. Мужчина навис сверху, языком пробегая по губам. Потом медленно, не отрывая взгляда от глаз, он снял брюки и с себя. А потом кончиком пальца коснулся губ Дина.
Винчестер не сразу сообразил, что от него хотят, но когда понял, его щеки залила краска. Счастье, что большую часть было не видно под маской. Он мягко обхватил губами пальцы мужчины и стал их слегка посасывать. В какую-то секунду он понял, что ему безумно нравится это ощущение. Но все хорошее не долговечно. Пальцы выскользнули и медленно вошли в него уже с другой стороны. Когда в нем был только один палец, это было терпимо, но два обернулись неимоверной болью, и юноша зашипел. Но вот пальцы исчезли, и неожиданно для себя Дин почувствовал какую-то пустоту внутри.
Губы мужчины замерли рядом с его ухом, голос, хриплый и слегка безумный, прошептал:
– Потерпи, сейчас будет немного больно.
Узнавание произошло мгновенно, и Винчестер уже хотел назвать имя, но тут в него медленно начали входить, зажимая рот поцелуем…
Кастиэль чувствовал, как узко внутри мальчика. И он чувствовал, как его ученик дрожит под ним, от боли. И от желания. И неизвестно, чего в этот момент было больше. Кас двигался медленно и аккуратно, стараясь причинять как можно меньше боли. Никогда и ни с кем он не был так осторожен. Никогда он не боялся разбить не только тело, но и душу. Несмотря на то, что он делал, граф чувствовал себя в ответе за этого парнишку, что сейчас извивался под ним.
И вот, наконец, первый стон сорвался с губ Дина. В ответ на это сердце Каса затрепетало неведанной ему ранее радостью. Он сумел в одно мгновение подстроиться под тот ритм, который нужен его ученику. Он двигался то резко и прерывисто, то медленно и плавно. Винчестер стонал под графом и вскоре он не выдержал. Когда член Каса начал с точностью задевать простату… Дин излился прямо себе на живот. Наверное, именно этого не хватало Касу для того, чтобы самому дойти до эйфории. Он закончил медленными рывками и медленно вошел до самого конца в Дина.
Юноша почувствовал, как что-то горячее и почему-то такое родное бьет прямо внутрь его. Он судорожно выдохнул, прикрывая глаза, когда понял, что Кастиэль исчез.
Но мужчина вернулся практически мгновенно. Он опустился на колени рядом с диваном и начал влажным полотенцем водить по телу своего ученика. Когда последние остатки их занятия были стерты, мужчина принялся одеваться.
Дин все еще лежал на кровати, когда к нему снова подошли. Кас коснулся его губ в легком поцелуе, и шепнул прямо в них:
– Бал продолжается, я жду Вас внизу, – с этими словами он пошел к выходу из комнаты.
Наверное, он уже не слышал, что ему говорят. Но Дину так хотелось верить, что его слова не пропадут в пустую…
– С днем рождения, – а голос тихий и хриплый, будто стон.
========== Глава 5. Ответы ==========
Привычный запах кофе царил по всему особняку. Слуги сновали по дому, уничтожая последние улики того, что происходило здесь вчера.
Граф уже давно не встречает его на крыльце, поэтому Дин взбежал по ступенькам и замер. Юноша помнил весь вчерашний день до последнего слова и взгляда. В его голове не осталось никаких сомнений по поводу того, что он сделает и скажет. В эту ночь он ни на секунду не сомкнул глаз. Дин думал, и мысли роились в его голове, как разворошенное осиное гнездо.
Он сумел открыть дверь лишь после нескольких глубоких вздохов. Кастиэль, как и в любое другое утро, сидел за столом, ожидая его. Глаза мужчины были прикрыты. Лицо не выражало никаких эмоций. Он медленно делал глотки из кружки. Темные волосы были влажными, как будто граф только что принимал ванну. На мужчине красовалась простая белая рубашка и простые брюки… В этом легком наряде он был прекрасен.
Что-то теплое поселилось в душе Дина при взгляде на этот образ. Он был таким родным и привычным, что защемило сердце. Сделав очередной глубокий вздох, юноша открыл рот, чтобы заговорить, но сделать этого ему не дали.
– Здравствуйте, мистер Винчестер. Вы сегодня даже без опоздания. Я приятно удивлен. Думаю, вечером мы подробно разберем ваши ошибки в танце во время вчерашнего бала. Но сейчас завтракайте, и займемся лошадьми, – голос тих, безразличен и холоден. Винчестеру будто пощечину дали. Он судорожно выдохнул, и вся заготовленная речь вылетела в трубу. Кастиэль даже не открыл глаз, говоря все это самым будничным тоном. Все было, как обычно.
Но разве все осталось прежним?
В гробовом молчании Дин опустился на свое привычное место. На столе он заметил портсигар Кастиэля. Не задумываясь, юноша дотянулся до него и вытащил одну сигарету. Он неуверенно помял ее в руках, но тут заметил, что Кас заинтересованно наблюдает за ним из-под опущенных век. Это послужило причиной тому, что Дин незамедлительно закурил. На этот раз он даже не закашлялся, хотя в его горле заполыхал пожар, сжигающий все на своем пути. Но для него в этот момент намного интересней было наблюдение за Кастиэлем. Граф уже открыл глаза и следил за своим учеником поверх чашки с кофе. Пока Кас пил, а Дин курил, в комнате царило молчание: каждый наблюдал за сидящим напротив, проверяя, кто сломается и заговорит первым. Тихий голос, раздавшийся от входа в кухню, прервал их игру в гляделки.
– Господин Винчестер, я могу подавать ваш завтрак?
Дин отвел взгляд от лица своего наставника и кивнул Захарии. Тот быстро умчался отдавать приказ. Когда юноша снова обратил внимание на Кастиэля, мужчина уже что-то увлеченно писал в своей любимой тетради.
Как-то раз Дин спросил у Каса, что тот пишет, но граф лишь захлопнул тетрадь и поспешил ее убрать. В синих глазах тогда плескалось что-то, что заставило Винчестера замолчать и больше не лезть. Но интерес все равно оставался, и тогда Дин справился у Кроули. Тот, как оказалось, понятия не имел ни о какой тетради. Так же, как и Габриэль.
Сейчас же граф был увлечен своей работой и не замечал ничего вокруг, и Дин занялся своим любимым делом: он наблюдал.
У Кастиэля были изящные, аккуратные тонкие пальцы, которые уверенно держали перо. Невольно Дин вспомнил, как еще вчера эти пальцы скользили по его телу, лаская… Юноша вздрогнул и попытался выбросить эти воспоминания из головы. Легкая улыбка скользнула по губам мужчины, как будто он понял, о чем думает его ученик. Винчестер не мог оторвать взгляд от картины, которая открывалась перед ним. В который раз он видел ее, и в который раз зачарованно следил за каждым движением.
Дин снова собрался заговорить, но Кас резко захлопнул тетрадь, встал и вышел из залы, чтобы спрятать от чужих глаз, то, что он хранил сильнее всего.
Винчестер покачал головой, давая себе обещание сегодня все-таки поговорить с графом, как бы тот не сопротивлялся, и принялся есть принесенный ему завтрак. Когда Кас снова спустился, он тут же кивнул головой на выход.
За прошедшее с первого их занятия время ничего не изменилось, лошади по-прежнему заставляли Дина дрожать от страха. Но с каждой новой прогулкой он все больше и больше доверял Кастиэлю, Обсидиану и Нивис*, его собственному коню. Дину казалось безумием, что белоснежный конь с умными и добрыми глазами, послушный до чертиков, теперь принадлежит ему. Однако юноше начинало нравиться кататься на лошади.
Кас всегда держался в седле так, будто для этого был рожден. Изящная фигура сидела на лошади, всем своим видом показывая, что им скучно, что они хотят пуститься в галоп. У графа всегда на лице было такое выражение. Выражение не проходящей скуки. Винчестер не мог оторвать взгляда от идеального силуэта, во тьме пиджака которого будто тонул весь солнечный свет.
Юноша остановил своего коня и спрыгнул, держа Нивис за поводья.
– Граф! – тон Винчестера не предвещал ничего хорошего. Титул Кастиэля всегда звучал из уст юноши, как оскорбление. Кас остановил Обсидиана, но спрыгивать не спешил. – Надо поговорить. Желательно в доме. Желательно наедине. Срочно.
– Хмм… – лицо графа исказила полукривая ухмылка. – Не расскажешь о чем?
Дин был непреклонен. Он хмуро посмотрел на Кастиэля, ожидая, когда тот ответит. Мужчина пожал плечами, спрыгнул с лошади и пошел в сторону дома. Отдав распоряжение слугам, чтобы те позаботились о конях, мужчины прошли внутрь. Кастиэль уверенной походкой прошел в свой кабинет, и Дин посеменил за ним.
– Так о чем ты хотел поговорить? – Кас достал портсигар и закурил, даже не предлагая Дину сигарету. Юноша и не рассчитывал на это, и все же слегка обиделся. В голове графа мелькнула мысль о том, что надо будет сделать Дину его собственный портсигар, но мужчина тут же сосредоточил все свое внимание на ученике.
– То, что было вчера, это было неправильно… – сейчас, под пристальным взглядом графа все слова, которые Дин готовил заранее, показались такими глупыми и детскими, что Дин невольно опустил голову и взглядом попытался просверлить пол. Но отступать было поздно. – Так не должно быть.
– Я не понимаю, о чем Вы, мистер Винчестер, но… ничего неправильного не бывает. Ты же не картина, чтобы вокруг тебя существовали какие-то рамки. Границ не существует, мой мальчик. Что бы ни произошло с тобой вчера вечером, не стоит оборачиваться назад. Никогда не стоит винить себя или кого-то другого в том, что произошло. Прошлого не существует. Есть только настоящее.
– Но если человек совершает ошибку… – Дин уже совершенно забыл, о чем собрался говорить. Юноша был захвачен разговором. Он понимал, что Кас этого и добивался, увести его от темы, но неподдельный интерес вспыхнул на его лице.
– А что, по-вашему, ошибка, юноша? Каждое решение мы совершаем осознано, даже не зная, какими будут последствия. Но это наш выбор, за который мы и платим. Девушка влюбляется, а потом ей разбивают сердце, и она плачет, говоря, что это была ошибка. Но ведь она любила и была счастлива? В то мгновение она получала удовольствие. Неужели, она может это считать ошибкой?
Дин замер, понимая, что последний вопрос вовсе не был риторическим. Он слегка пожал плечами, пытаясь привести мысли в норму, что получалось очень плохо. Он никогда не мог выдержать спор на философскую тему с Кастиэлем.
Граф откинулся на спинку кресла, в котором сидел и стал спокойно потягивать сигарету. Ему казалось, что он убедил мальчика. Но Дину, спустя некоторое время, все-таки удалось навести порядок в своей голове.
– То есть, что бы ты ни сделал, если это доставляло тебе удовольствие, значит, можно расслабиться и жить спокойно? А как же раскаяние?
– Все, что с нами происходит, оно происходит вот здесь, – граф пальцем легонько постучал себя по виску, а потом продолжил. – Отключи пункт раскаяния в своей голове, и оно пройдет. Мы сами контролируем себя.
– Это сумасшествие… – Винчестер покачал головой, тоже откидываясь на спинку кресла. Юноша даже не заметил, что во время разговора все сильнее и сильнее подавался вперед.
– Нет. Сумасшедший ли, нормальный человек ли – это все клише. Мы сами создаем их. Дин, только мы создаем этот мир. Надо лишь убедить себя в этом, и тогда он ляжет к твоим ногам, – Кастиэль улыбался, а его глаза светились каким-то слегка безумным светом. Как будто от того, обратит ли он юношу в свою веру, теперь зависела его жизнь.
– Свобода убивает людей. Вседозволенность превращает в чудовище, – Винчестер победно улыбнулся, выдавив из себя хоть одну толковую мысль. В глазах графа он увидел, что тот гордится им.
– Разве я похож на чудовище? – Кас снова подался вперед, не сводя глаз с лица Дина. Легкая улыбка блуждала по губам мужчины. – А знаете, почему нет? Почему я остаюсь самым роскошным и желанным мужчиной во всей Англии, не смотря на поступки? Ум, мой мальчик. Только свободный дурак страшен для нашего общества. Присутствие ума решает все проблемы.
– «Не удивительно, что большое количество знаний, не будучи в силах сделать человека умным, часто делает его тщеславным и заносчивым», – Дин процитировал Аддисона, сияя улыбкой. Он давно ждал случая показать, что выполнил даже самое первое задание Каса.
Граф залился звонким смехом. Каждый раз, когда Кастиэль так смеялся, у Дина по коже мурашки бежали, а в сердце теплело и становилось почему-то щекотно. Под нежными переливами самого веселого в мире смеха, Дин невольно начинал улыбаться и как будто светился весь изнутри.
– Вы все же ее прочитали! Я счастлив, – Кас все еще продолжал посмеиваться. – Ну так что, мы решили все вопросы, мучающие Вас?
– Не думаю, – Дин нахмурился, пытаясь вспомнить, зачем он здесь вообще. Иногда юноше казалось, что Кас гипнотизирует его, заставляя забывать все на свете. – А если ума все-таки не хватает на то, чтобы осознано совершать поступки. То тогда может произойти что-то неправильное?
– Так, – Кас потер переносицу, делая пару вдохов. – Давайте зайдем с другой стороны. Вам понравилось то, что произошло?
– Да, но… – Дин покраснел, говоря это, а глаза моментально скользнули с лица Кастиэля в пол.
– Тогда все нормально, вам не в чем винить себя или кого-либо другого, – уверенным взглядом Кас исследовал Дина, каждую его реакцию и взгляд. На сегодняшний день это было его новым развлечением. За все прошедшее время мальчик так и не сумел научиться прятать свои эмоции под маской, и граф наслаждался возможностью видеть все, не прилагая для этого никаких усилий.
– Но нельзя же так просто…
– Дин, – голос Кастиэля был абсолютно непроницаем, но что-то такое почудилось в нем Винчестеру, что юноша тут же поднял взгляд и весь обратился во внимание. – Ничего постыдного в удовольствиях нет. Мы живем лишь единожды. И этого слишком мало, чтобы оборачиваться назад. Пойдем, я кое-что тебе покажу.
– Опять? – Винчестер хмыкнул, но встал и вышел следом за Касом на улицу.
Быстрым шагом мужчина шел по дороге, направляясь прямиком к бедным районам. Этот путь был изучен графом давным-давно, и сейчас он шел по накатанному пути с легким содроганием в душе.
– Ваш дядя оберегает вас, как хрупкий цветок. А мне стоило сводить вас в это место раньше. Много раньше. Вы, юноша, видели лишь одну сторону Лондона, где ночью зажигаются огни, и все двери домов приветливо открыты в ожидании гостей. Но существует и другая сторона. Проклятая, как ее называют все верующие. Я говорю, что это просто нищета. Я бы тоже хотел пребывать в счастливом неведении по поводу этого места, но, к сожалению, для меня это невозможно, – голос слегка срывается на хрип, а шаг быстрый, как будто граф боится передумать, развернуться и пойти назад. Дин едва поспевает за ним, боясь упустить хоть слово. – Я не последний человек в этом городе, и не могу закрывать глаза на все, что здесь происходит.
Наконец, как будто они преодолели какую-то невидимую черту, роскошные особняки сменились обычными домами, полуразрушенными, ветхими, грязными. Граф все так же уверенно шел по улицам, которые так же неуловимо изменились, превратившись лишь в некое подобие улиц. Нищие тянули к нему руки, стонали, где-то вдалеке разносились звуки ударов.
Лицо Дина исказилось, превратилось в белоснежную маску, казалось, что его желудок вот-вот пожелает избавиться от завтрака. Холодные щупальца страха прокрались в душу юноши и начали шарить там, оставляя за собой саднящие следы. Он невольно ускорил шаг, желая быть как можно ближе к Кастиэлю, потому что лишь этот мужчина казался островком безопасности в дурдоме, царившем вокруг. Твердая, цепка рука схватила Дина за локоть и дернула назад. Мальчик обернулся, видя перед собой безумца в ободранной одежде.
– Всюду беда, – голос нищего дрожал, и срывался на какие-то звенящие высот. – Ты – беда. Гореть тебе в огне. Заживо гореть…
– Замолчи, – Дин даже не заметил, как рядом с ним оказался Кас. Хлесткий удар графа опустился на шею нищему, в то время как лицо мужчины оставалось бесстрастным.
Выдернув Дина из лап упавшего сумасшедшего, Кас уже не выпустил руки мальчика из своей. Он крепче сжал ладонь и продолжил идти вперед.
Щупальца страха сильнее прокрались внутрь Винчестера, но рука графа казалось спасительным кругом для утопающего. От нее веяло спокойствием. Дин не хотел выпускать ее, он хотел держаться еще крепче. Сильнее. Ближе.
Вдруг Кас резко завернул и зашел в какое-то здание. И снова, как будто выдернули из одного мира и засунули в другой. Все люди пели, танцевали, смеялись, как будто их вовсе не касалось то, что происходит снаружи.
Выпустив руку юноши из своей, Кас направился сразу за барную стойку. Жестом граф попросил Дина сесть за стол.
– Эш, здравствуй, – Кастиэль коротко улыбнулся мужчине, стоящему за барной стойкой. – Бутылку джина за стол, где сидит вон тот мальчуган. А потом пошли в северную Розу и Флору. Договорились?
Договорившись, Кас вернулся за стол к Дину. Юноша увлеченно смотрел на то, что происходит вокруг. Его глаза горели огнем, но при этом он явно осуждал этих людей.
– Не суди, да не судимым будешь. Не слышал такого выражения? – Кастиэль ласково улыбнулся Дину, забирая у официантки бутылку и стаканы. Быстрым движением он разлил напиток.
– Я стараюсь понять Вашу точку зрения, граф. Но, скажу честно, это дается мне не так легко, как хотелось бы, – увидев, что Кас залпом опустошил стакан, Дин последовал его примеру. Ну, что ж, он обжег горло, чуть не захлебнулся, а на глазах против воли выступили слезы. Впрочем, юноша быстро оправился и пришел в себя, заметив, что граф не сводит с него взгляд.
Не произнося ни слова, Кастиэль снова разлил напиток по стаканам и мигом опустошил свой. Дин на этот раз повременил с тем, чтобы выпивать эту отраву залпом. Граф молчал. Винчестер тоже. Бутылка медленно пустела пропорционально с тем, как глаза Дина мутнели, но еще ни одного слова не было произнесено. Наконец, Кас, который не опьянел ни на йоту, усмехнулся.
– Пойдем, мой мальчик, – граф резко встал, а вот у Дина этого не получилось. Юноша поднялся, а потом снова упал на стул. Только со второго раза ему удалось встать и, медленно покачиваясь, пойти за своим наставником.
Вдвоем они прошли по мрачному коридору, освещенному лишь несколькими свечами, а потом Кас настойчиво завернул Винчестера в какую-то комнатку.
Это было похоже на спальню, где все было в вызывающе – красных тонах: простыни, стены, полог над кроватью… А на кровати лежали две девушки, похожие, как две капли воды.
Дин замер у входа, но его тут же протолкнули внутрь. Кастиэль зашел следом и опустился на свое излюбленное кресло. А юноша замер, не зная, куда деться и что предпринять. В голове шумел алкоголь, в глазах все плыло, и он так и не заметил того неуловимого жеста, которым Кас приказал девушкам действовать.
Все происходило, как в тумане. Дин не чувствовал себя, не контролировал, он то отключался, то снова приходил в себя.
Руки. Трепетные, но уверенные, снимают с него одежду. Девушки целуют его кожу везде, куда только могут достать, и как только обнажается новый уголок кожи, они тут же накидываются на него, как будто они изголодались. Изголодались именно по нему. По Дину.
Губы. Они целуют страстно, уверенно, иногда чуть прикусывая, а иногда проводя по коже языком. И там, где они проходят, разгорается пожар.
Глаза. Ярко – синие глаза, которые не мигают и смотрят, смотрят, смотрят… Дин не может оторвать взгляда от этих синих глаз. Он загипнотизирован, он тонет.
Воздух. Его категорически не хватает, пока тебя кружат, целуют, кусают, толкают. А эти глаза смотрят… Черт, хоть немного воздуха бы.
Кровать. Слишком мягкая, что становится неудобно. Почему-то хочется под собой чувствовать жесткий диван, а на себе уверенные, твердые мужские руки. Хочется просить, умолять, чтобы эти руки вернулись, но голос пропал, остается лишь хрип. И кровать, будто взявшая в плен.
Их губы повсюду, на каждом участке коже. Кажется, что их не двое, а больше, намного больше. А взгляд невольно ищет одну фигуру, и не может найти. Как будто его здесь нет. «Кастиэль!» – то ли он только думает, то ли он действительно зовет по имени, но это уже не важно, когда граф снова появляется на глаза. Уже без рубашки. Он улыбается, и его улыбка как спасительный круг. Зацепиться. И ни в коем случае больше не выпускать из поля зрения.
И граф снова подает неуловимый знак. Девушки отстраняются, а сам он ложится на кровать с сигаретой в руке. Встав перед кроватью, сестры целуются, лаская руками друг друга.
«Интересно, а они-то когда успели раздеться?» – мелькает ясная мысль в голове юноши, прежде чем он снова погружается в какое-то безумное падение.
Их руки друг на друге, касаются каждого участка кожи. Ласкают. Девушки стонут, закидывая головы назад. Закусывают губы. Это странно. Дин тоже закусывает губу. Он зачарован. Не может оторвать взгляда. Синие глаза. Ему срочно нужны эти синие глаза…
Он находит их. Находит теплую улыбку. Он не удерживается. Падает. Целует. Он целует непослушные мужские губы, и стонет, когда ему отвечают.
Руки Каса повсюду. Как такое может быть? Он везде. И глаза. Глаза. Глаза…
***
Они снова сидят в кабинете этого заносчивого графа. Алкоголь еще не до конца выветрился из крови юноши, но тот уже способен здраво мыслить. Он зажался в кресле, как нашкодивший ребенок. Лицо опущено низко-низко, локти на коленях, а пальцы в волосах. Что-то похожее на всхлипы раздается от фигуры, но Кас не обращает на это никакого внимания.
Граф слишком увлечен записями, которые делает в своей тетради. Молчание затягивается. И, наконец, всхлипы прекращаются.
– Ну что, пришел в себя? – Кастиэль улыбается, прожигая взглядом Дина насквозь.
Даже не поднимая головы, Винчестер чувствует этот взгляд на себе. Наверное, он уже никогда не сможет смотреть в эти глаза, как прежде. Теперь в его голове навсегда останется картинка о том, как ярко светятся эти глаза во время экстаза…
– Это ведь был всего лишь очередной урок, да?! – голос хриплый, срывается. В глазах стоят слезы. Мелкая дрожь пробирает тело юноши насквозь, до самых кончиков пальцев. Хочется бежать, но он не шевелится. Ждет ответа.
– Да. Но не стоит печалиться. Вся наша жизнь – урок. И каждый день каждый из нас учится чему-то новому, – Кас улыбается. И это новая улыбка, не виденная никем раньше. Он смотрит на Дина так тепло и отечески, что сердце защемляет.
– Кроме тебя. Ты же ничему не учишься… – Винчестер заставляет себя рассмеяться, пусть и хрипло, но рассмеяться. Ему так не хочется упустить момент, пока Кас смотрит на него так.
– Духовно я стар, Дин. Мне тысячи лет…
– Что заставило тебя сломаться? – Дин не думал, что когда-нибудь решится задать этот вопрос. Но в эту секунду он слетел с губ, не спрашивая разрешения.
– Может быть, когда-нибудь, я расскажу тебе эту историю, Дин Винчестер. А сейчас, иди домой. Увидимся завтра утром.
*Nivis – лат. “Снег”
========== Глава 6. Симпатии ==========
Как говорится, если Гора не идет к Магомеду, Магомед придет к Горе. Дин прекрасно знал, что, если он сегодня не явится на занятия, Кастиэль сам приедет к ним в особняк. Либо пошлет гонца с гневным письмом. В любом случае, Винчестеру несдобровать.
Но сил подниматься с кровати и ехать он в себе не находит. Дин устало потирает переносицу и издает что-то вроде стона. Если он сегодня опять увидится с графом, то он точно сорвется. Что за этим последует – неизвестно. Но странные мысли роятся в его голове уже больше месяца, и он не в силах больше сдерживать их в себе. Ему срочно нужно с кем-нибудь поговорить. Иначе он сойдет с ума.
Юноша все-таки встает с кровати, и даже одевается, но вместо того, чтобы идти и просить подать карету, он направляется к комнате дяди.
– Дин? – стоит ему войти к своему опекуну, как тот удивленно вскидывает брови, пытаясь понять, чем удостоился такой чести. – Разве ты еще не уехал к Кастиэлю?
– Дядя, – юноша легонько кивает головой, будто бы показывая свое смирение перед опекуном. – Я хотел попросить Вас написать графу письмо, что сегодня я не смогу появиться, потому что нужен Вам для помощи в приюте. Я действительно готов оказать Вам помощь, но сегодня я не могу появиться в особняке графа Кастиэля.
Самуэль долгим взглядом осмотрел Дина, а потом кивнул тому на кресло. Юноша тут же сел. Его душа пела, потому что не трудно было догадаться, что сейчас состоится разговор, которого он так ждал.
