Текст книги "blue blood (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== 1. ==========

Элеонора сидела на своей кровати, разложив перед собою сумму в триста евро, разделенную на тридцать дней. Перед ней лежал большой календарь, на странице которого теперь крупными белыми буквами зияло имя следующего месяца, которого она ждала с неохотой, названного ноябрем. Она приклеила к каждому белому квадратику, обозначающему ещё один день её жизни, маленькие конвертики, в которые сложила свернутые купюры, перевязанные тонкими ниточками, на которых, наверное, держалась вся её жизнь. Часть денег ей ежемесячно присылали родители, часть она получала за публикации в онлайн-газете, которую даже сама не читала.

В завтрашний день она сложила и те деньги, которые предназначались для расходов сегодня. Элеонора не потратила ни цента, позавтракав вчерашним скромным ужином, пропустив, будто совершенно случайно, обед и поужинав бисквитным печеньем, которое купила ещё неделю тому назад. К тому же сегодня, как впрочем и всю неделю, ей ещё и пришлось возвращаться домой пешком. Пейзажи вечернего Рима безо всяких сомнений завораживали, но гудящие от длинного дня ноги, то и дело не давали ей насладиться этой прогулкой.

Эдоардо предложил ей свою помощь вчера очень кстати. Без долгих колебаний и предрассудков, она бы и сама прыгнула к нему в машину, только если бы Эдо не был Эдо. Будь это любой другой парень, хоть серийный маньяк, лицо которого расклеено на каждом столбе, или известный порно-актер, чья реклама, что стала едва ли не интернет-вирусом, так бесит её. Она бы не побрезговала сидеть в одной машине ни с кем из них, только бы не преодолевать весь этот путь в одиночку собственными двумя.

Она качнула головой, когда мысль об Эдоардо коснулась её взбудораженного его нахальством ума. Непринужденный тон парня, с которым он дважды спросил её, поедет ли она с ним. Улыбка на лице, когда она назвала его придурком. Его немая терпимость к тому, как она исковеркала его имя. Ладно, это всё стоит улыбки на её лице. Короткой, непринужденной, ни к чему не обязывающей.

Глядя вниз на свой календарь, Элеонора забывает об Эдоардо и его глупых шалостях. В списке её проблем и забот у него даже нет своего места. Как и в любом из списков, которые у неё были. Девушка прижимается к спинке кровати, чувствуя холод влажных волос и собственного безвыходного положения. Она закрывает лицо руками и тихо стонет, давая себе время на кратковременный отдых. Голыми ступнями Элеонора отодвигает от себя проклятый календарь, поворачивает голову и тихо читает вслух, написанные собственноручно на стене слова – «Иногда Бог бросает нас под бурные волны не для того, чтобы утопить, а для того, чтобы научить плавать». Что же, Божий план пока работал в обратную сторону. Под бурными волнами жизни Элеонора едва ли могла находить силы, чтобы выныривать снова и снова.

Телефон коротким звуком сообщает ей о входящем сообщении. Она дернулась к тумбочке, чуть не задела вазу с собранными осенними листьями, резко схватила телефон в руки, молясь омертвлённому в её грешной душе богу, чтобы сообщение это было от Эвы. Новая подруга заинтриговала её, заявив, что бесконечный поток сообщений от этого напыщенного индюка, имя которого растворилось в её памяти, стоило Элеоноре взглянуть на тридцать последующих дней её выживания, связан как-то с ней.

Это была не Эва. Это был он. Опять. Элеонора открыла переписку с ним, её пальцы уже готовы были печатать гневный ответ, вроде лаконичного «Иди к чёрту» на его «Ты же знаешь, что я могу видеть, когда ты читаешь мои сообщения», но затем остановилась.

Это ведь просто провокация. Сейчас он выводит её из себя своими сообщениями. Затем будет преследовать в школе. В конце концов, ему это надоест. Ей не стоит заострять на этом внимание.

Элеонора откладывает телефон в сторону, на экране которого высвечивается новое сообщение – «Тебе не избавиться от меня». Она приклеивает календарь к стене. Садится за стол и открывает свой ноутбук, а вскоре начинает писать эссе на тему «Гордость или предубеждение: основы отношений девятнадцатого века».

Эдоардо в это время сидит на крыше своего дома. Холодный ветер треплет его кудрявые волосы. Он закрывает глаза и представляет, будто это её тонкие нежные пальцы перебирают их. У него раскраснелись щеки и нос. Уши горят, может, это она его сейчас вспоминает? Теплое пальто совсем не спасает от осени, особенно, когда все его пуговицы открывают душу парня наизнанку.

Он не закрывает переписки с ней. Отправив последнее сообщение, ждет, пока она его хотя бы прочитает. Прошло уже пять минут, но не происходит даже этого. Парень сжимает телефон в руке, силясь не бросить его и не разбить. Денег на новый у него предостаточно, но ему вдруг кажется, что вместе с этим телефоном он потеряет и ту маленькую связь с ней, которую поддерживает пока что лишь он.

Эдоардо не может перестать думать об Элеоноре с того самого момента, как она заговорила с ним. Сидя на крыше своего дома и сходя с ума от её упрямства, он и представить себе не может, что однажды ему даже посчастливилось пожать ей руку и представиться, как следует. Но зато с того самого момента, как он таки заметил её, Эдо проматывает в своей голове каждое сказанное ею слово. Её тон, её саркастическая улыбка, её большие зелёные глаза и приподнятые в удивлении брови. Он смотрит в темноту и думает о ней, словно она чёртова Вселенная, в которой он просто потерянный метеорит, что летит навстречу неизвестности.

Парень держит в руках небольшую коробку с его излюбленной клубникой в шоколаде. Не сезон, но к чёрту, он может позволить себе иметь то, что ему захочется. Жаль, что её ему не так легко заполучить. Хотя, если бы и эта птица оказалась в его клетке, она бы ему осточертела так же быстро, как и все остальные. Он выгнал бы её из своей жизни пинками под зад, будь она, как все. Не терпел бы её и секундой дольше в своей жизни. Её сопротивление притягивает его.

Эдоардо берёт клубнику и смотрит на неё. Красная, как и губы Элеоноры. Он откусывает половину, и клубничный сок растворяется в горечи чёрного шоколада. Парень закрывает глаза, сходит с ума, представляя, какими на вкус окажутся губы Элеоноры. И её зелёные глаза. И родинка у носа. Он запомнил даже запах её малиновых духов, которые могли показаться ему слишком сладкими, приторными, до скрипа сахара на зубах, если бы Элеонора не была Элеонорой.

Он снова нетерпеливо открывает их переписку. Молчание в ответ. Он даже не может ненавидеть её за это. Эдо даже отчасти понимает Элеонору (или же пытается найти ей оправдание), ведь он действительно был мудаком. Почему был? Он вроде как до сих пор им остается, невзирая на то, что чувствует себя промокшим маленьким щенком, которого упорно не желают пускать в дом. Как же унизительно.

Он сжимает телефон в ладони. Бросить всё. Подойти к ней завтра в школе и высказать точно так же, как сделала она. Сказать ей, что оказаться в поле его зрения это предел её мечтаний. Не позволить ей даже раскрыть рта для возражений, заткнув грубым поцелуем. Сжать её в своих сильных руках. Причинить ей боль. Не оставить права выбора. Уничтожить её.

Он всё это мог с легкостью сделать. Ему и усилий не обязательно прикладывать для этого, только роли у них перепутаны. Эдоардо знает наверняка, что не сделает этого, потому что не сможет. Он поддастся самоконтролю под магнитом её больших зелёных глаз. Ей всего-то взмахнуть волосами, а он так и ахнет. Ей всего-то сделать колкое замечание в его сторону, а он уже записывается в парикмахерскую для смены прически. Ей всего-то приподнять немного вверх подбородок, а он уже спать не может.

Эдоардо знал наверняка, что эта скала была с крутым гонором, и у него ноги соскальзывали, до вершины ему не добраться. Парень медленно поедал клубнику, пока в голове у него крутились шестерёнки. Лица было слишком мало, ему стоило включить мозг, и это всего лишь для того, чтобы добиться расположения девушки. И комплиментов для неё мало, и даже фирменная ухмылка с ней не сработает.

Ночь кололась холодом. Ещё одно напоминание об Элеоноре. Среди всего разнообразия цветов она была прекрасной розой. Он пытается схватить её и оторвать бутон, отделив его от куста. Но эта красота просит его крови, и та стекает по рукам, окрашивая их в кроваво-красный цвет её красивых губ. Её стебель слишком крепкий. Ему бы срастись с ним, чтобы не отрываться ни на миг, но он из другого теста сделан. Не стать нарциссу плющом никак. Разве что, Элеонора перестанет быть в его глазах прекрасной розой и станет человеком, таким же, как и он сам.

Он будто видел в ней что-то большее. Это было необычно, но не пугало. Она точно не пугала его. Вызывала легкое волнение, что было тёплым весенним ветром в лицо, но точно не пугала. По крайней мере, ему так казалось. В последнее время ему всё тяжелее удавалось объяснить, что же он чувствовал на самом деле. Хоть и никому не нужны были его объяснения.

Эдоардо не замечал в Элеоноре несколько важных деталей. Наверное, всё же к её же счастью, что он был слишком ослеплён ею, ведь не заметил парень её волнения, когда он присел рядом. Как и не заметил её лёгкого испуга перед ним. Как, впрочем, и её неуверенности, которая хоть и не просачивалась в словах, но которая точно была в её подрагивающих руках, в выстукивающем бешеные удары сердце и в несмелом поджатии губ, вместе с горделивым взглядом, который она оставила на самый десерт.

Он сам бы начал использовать свои техники манипуляции, если бы заметил всё это. Но Эдо сложил оружие раньше времени. Он будто оставил свои попытки сразить её своей псевдоиндивидуальностью, которую создал сам в порыве доказать что-то кому-то, и решил прибегнуть к новым методам обольщения.

Чего парню действительно не хватало рядом с Элеонорой, так это немного выдержки. Он проверяет телефон. Пустота. Пропущенные звонки от Федерико, непрочитанные сообщения от неинтересных ему девушек.

Рядом с ним стоит бутылка хорошего выдержанного виски. Эдоардо не прячет свои финансы в кармашках самодельного календаря. Он привык тратить деньги, которые то и дело, что приходят ему на личный счет. Он не ходит домой пешком, не пропускает обеды и не пишет публикации в тупое хипстерское интернет-издательство.

Сообщений нет, клубники тоже. Ему не хочется возвращаться в пустую квартиру. Даже для него там слишком одиноко и холодно.

А если бы там была она?

Ему не впервые стало грустно от собственного отшельничества в эту позднюю ночь. В его мыслях Элеонора была внизу, вместе с ним. Не под ним, не на нём, а просто вместе с ним. Вот просто, до глупости просто. Просто он и она. Просто он целует её. Просто она есть и, кажется, что больше ничего не надо.

Нет, он сделал всего лишь глоток. Она всего лишь в его голове. На деле-то она всего раз ему отказала, ещё один раз назвала его причёску дерьмовой и всего лишь несколько сотен раз не ответила на его сообщения.

Всё в порядке. Скоро он забудет о ней. Ведь именно для этого он сегодня узнал у её рыжеволосой подруги её имя. Именно для этого он забрался в эту глухую ночь на крышу, вместо того, чтобы зависнуть на вечеринке. Именно для этого он глоток за глотком опустошал бутылку.

Уведомление о сообщении. Эдо забывает о немых обещаниях скорее, чем получается забыть Элеонору. Ещё два пропущенных от друга. Ещё десять сообщений от множества неизвестных. И новое сообщение от неё.

«Конечно, я не собираюсь ему отвечать»

Он улыбается.

«Чёрт»

Она проклинает всё вокруг.

Комментарий к 1.

Надеюсь, и без того понятно, что хоть сериал и является основой, но фанфик на то и фанфик, что здесь не будет описан весь второй сезон…

Просто уточнение.

Надеюсь, вам понравиться ♥

========== 2. ==========

Первые двадцать четыре часа Элеонору не отпускало чувство стыда. Девушка проверяла мобильный каждые пять минут и переводила с облегчением дыхание, когда не замечала ни одного сообщения от него. Ещё на следующий день она начала беспокоиться. Это было для неё так странно, и Элеонора всё время пыталась направить поток мыслей в другое русло, но все они впадали в глубокое холодное море под его именем. Она не хотела о нем даже думать. Не хотела даже думать о том, что ей стоило бы перестать думать о нем, потому что обратный эффект этого процесса известен, наверное, каждому. Наконец-то на третий день Элеонора забыла и об Эдоардо, и о его глупых сообщениях, и о своей (хоть и не смертельной) ошибке.

Что выбило Эдо из головы Элеоноры? Может быть, это были последние теплые лучи осеннего солнца, что заглянули через её окно и разбудили минут на пять раньше будильника. Или может быть, это были сообщения на телефоне, к которому она первым делом потянулась. На экране высветилось имя Эвы, которая написала ей об отмененном тесте с химии. Может быть, всё дело было в сообщение ниже, что было отправлено главным редактором тупого хипстерского издания, что написал ей о том, что последний её материал оказался великолепным, и он заплатит за него вдвое больше. Или может быть, дело было в том, что парень не напоминал о себе целых два дня, и забыть о нем оказалось проще, чем подняться в то самое утро с постели.

День этот оказался таким же, как и ряд остальных. Душ, вчерашний разогретый ужин, ещё один пустой конверт в календаре. Всё так, как и должно быть. Только мелкие детали, к которым девушка всегда была придирчива, делали этот день для неё всё лучше.

Так прошла неделя. Неделя без единого сообщения. Неделя без единого воспоминания о нем. Даже Сильвия, будто нарочно заболела, помимо которой Эдоардо не особо интересовал кого-либо из их пятерки. Федерика усердно готовилась к пересдаче, Сана ей помогала, Эва тихонько страдала, Элеонора пыталась ей помочь. Когда Сана с Федерикой зависали в библиотеке, Элеонора тащила Эву в парк. Когда Сана с Федерикой садились за книги, Элеонора с Эвой хохотали над новыми мемами в Инстаграмме. Когда Сана с Федерикой потирали усталые глаза, Эва с Элеонорой зевали от скуки.

Всю неделю она даже не замечала того, кто ошивался с ней рядом. Её глаза были везде – в книгах, журналах, блокнотах, полу, зелёных глазах Эвы, чёрных губах Саны, пирсинге Федерики. Она замечала Джо и как он смотрел на Эву, замечала Мартина и его волнение в присутствии другой её подруги, замечала Лауру и её косые взгляды в их сторону. Она жила всё так же, как до того самого момента, пока он не замечал её в упор. Только Эдоардо места себе не находил, так сильно его злила её личная жизнь без его персонального присутствия в ней.

Он вовсе не преследовал её. Она просто сама попадалась ему на глаза каждый раз. Даже, когда он оставался в классе, она обязательно должна была проходить мимо открытой двери. Когда он пропускал уроки и курил от скуки в форточку, то обязательно слышал её заразительный смех со школьного двора. Когда он возвращался домой на машине, то обязательно проезжал мимо неё, проходящей уверенной походкой.

Она стала его религией, единственной верой во что-либо. Эдоардо привык сам чувствовать себя чем-то большим, нежели обычным человеком. Ему нравилось чувство, возносящее его выше остальных. Величие падшей в грехе души делало его и в глазах других красивее, сильнее, значимее. Падение парня было мягким. В силу собственной харизмы, которая действовала всю жизнь безотказно, он продолжал жить почти, как раньше, с новой мыслью, что занимала всё его тело. Мысль эта была о девушке с ироничной улыбкой на губах, окрашенных в дерзкий красный.

Он ступал тропами неизведанного им внутреннего мира Элеоноры медленно, но уверенно. Заблудившись между высоких тенистых деревьев её потайного леса, Эдо всё равно не отчаивался дождаться момента, когда он станет частью этого большого мира. Элеонора же ступала босыми ногами по влажному песку. Заходить в его море она не хотела, так как и плавать, как следует, не умела. Вместо этого она ступала по берегу, ощущая нежной кожей ритмичные приливы и отливы.

Эдоардо не оставил попытки написать ей. Первые два дня он почти был уверен, что она сама напишет ему что-то. Проверял свой мобильный каждые пять минут. Даже когда чьи-то чужие губы касались его шеи в субботний вечер, парень крепко сжимал в руке телефон, не отрывая от него глаз.

Он не трогал её всю неделю, строя планы, что крушились раз за разом при одном воспоминании о том, как легко она отвергла его предложение проехаться в машине. Всё было против него. Наверное, даже он сам.

В следующий субботний вечер, когда чужие губы стали ему слишком уж омерзительны, Эдоардо не впервые ли в своей жизни, ушел с вечеринки, не дождавшись её окончания. Он решил зайти в супермаркет, что находился прямо напротив того дома, из которого парень вышел. Этот же супермаркет находился, наверняка по чистой случайности, напротив того дома, где жила Элеонора, что зашла сюда, скопив деньги за последних три дня.

Они кружили друг возле друга, как вороны в лиловом римском небе, даже не замечая, насколько близко находятся. Их разделяли люди, стеллажи и полки.

Элеонора тщательно подсчитывает каждый цент, бросая в корзину тот или иной продукт. Получился не весьма замысловатый набор, состоящий из низкопробных спагетти, замороженных овощей, пачки галетного печенья и большой банки быстрорастворимого дешевого кофе. Набор Эдоардо гораздо отличался, ведь в свою корзину он безо всякого разбора бросает бутылку красного полусладкого вина, излюбленную клубнику в шоколаде, свежие томаты и зелень, пасту, окрашенную в чёрный цвет чернилами каракатицы, оливки и разные морепродукты.

Он замечает её, когда стоит уже на кассе. Очередь двигается неимоверно медленно, а она стоит всего в нескольких шагах от него. Элеонора рассматривает шоколадные батончики, покусывая нижнюю губу. Она собрала передние пряди темных волос в небрежный пучок сзади. Её большие зеленые глаза смотрят вперед, но не видят его. Эдо смотрит на её и ему кажется, будто на кону стоит вся его жизнь. Парень даже не задумывается о том, как же глупо чувствовать себя подобным образом. Это разрушает его гордость, разбивает вдребезги, не оставляя даже самого маленького осколка, который бы врезался в кожу её нежных рук, которыми она сотворяет всё это с ним.

Эдоардо ломает руки, то и дело, что запускает пятерню в копну своих чёрных кудрявых волос и томно вздыхает, не в силах дождаться, когда же придет его очередь.

Элеонора уже у кассы. Она расплачивается мелкими купюрами, выискивает в кошельке монеты. Перед ним ещё два человека. Он нетерпеливо качается на пятках, спрятав руки в передние кармашки джинс. Вот она уже прячет свои покупки в пакет. Перед ним остался всего один человек. Вот она проходит уже мимо него, её взгляд прикован к чеку, который она зажала между двух пальцев. Его очередь. Он быстро бросает всё в пакет, кладет несколько хрустящих купюр и выбегает вслед за ней на улицу, не дождавшись сдачи.

– Элеонора, – кричит он ей вслед. Между ними расстояние в два метра. Люди прохаживаются мимо, втискиваясь в это ничтожное пространство между ними, которое теперь подобно магнитному полю, без особого притяжения со стороны холодного севера.

– Ты преследуешь меня? – Элеонора пугается, лишь услышав своё имя. Когда она замечает перед собой Эдоардо, ей даже отчасти становиться легче, хоть девушка и понимает, что расслабляться не стоит. – Ты сумасшедший, – бросает она и направляется в противоположную от своего дома сторону. Он не должен был узнать, где она жила, ни в коем случае.

– Ты знаешь, что ведешь себя, по меньшей мере, глупо? – в два шага он догнал её и начал идти рядом, вглядываясь в её милое лицо. Эдоардо с трудом сдерживает улыбку на лице, пытаясь не выглядеть совсем как идиот. В его голове настоящий хаос, а через тело проходят электрические заряды так близко они стоят друг к другу.

– Глупо ведешь себя только ты, не воспринимая «нет» за ответ, – девушка смотрит себе под ноги. У неё внутри весь мир пошатнулся от неожиданной встречи. Голова кружится, она вправду чувствует себя глупо, но совсем не из-за того, что ведет себя подобным образом, а лишь потому, что он застал её врасплох.

– Ты заставила меня слишком долго ждать, – его голос звучал так спокойно, размеренно, сильно. Он был легким осенним ветром, что охлаждал её покрасневшую кожу лица. Ей не нравилось то, как её привлекал его голос. Чёрт.

– Очень странно, потому что я надеялась заставить тебя больше не появляться в моей жизни. Ни в моей жизни, ни в жизни моих подруг, – девушка поворачивает направо. Он следом за ней. Она решает обойти квартал и где-то хотя бы на середине пути избавиться от своего назойливого спутника. Её планы не совпадают с его.

– Ты говоришь о той, что переспала со мной, или о той, которая целовалась с Федерико? – на его губах играет наглая ухмылка. На её лбу выступают испарины, она хмурится, ненамеренно надув алые губы.

– Ты омерзителен, – Элеонора не может не посмотреть ему в глаза, произнося эти слова. Пронзительный взгляд зеленых глаз, подобно клинку ножа, пронзает его своей остротой. Он ощущает под своей кожей яд, который убивает в нем всю его ублюдочность и превращает в обычного человека со всеми его слабостями и недостатками. Ему, правда, не стоило этого говорить. Он не хотел отталкивать её ещё больше.

– Ладно, послушай меня, Эдуардо, – Элеонора останавливается перед следующим поворотом и поворачивается к нему лицом. Её глаза на уровне его губ. Она задерживается на них секунд на пять, но ему хватает внимательности заметить это и искривить их в той самой улыбке, что заставила её вновь проклясть себя за неосмотрительность. Он даже не исправил её намеренную ошибку, ведь действительно принялся внимательно слушать. – Мне очень жаль, если тебя заводят оскорбления, но тебе лучше, правда, оставить меня в покое. Я не горю желанием заняться с тобой сексом и сделать тебе минет не самая заветная моя мечта. В списке желающих провести с тобой ночь нет моего имени, и боюсь тебя разочаровать, но его там никогда не будет. Если тебе ещё не надоело унижаться, то хотя бы найди себе другую жертву, потому что у меня на это нет времени.

Глупая улыбка не сползает с его лица, когда он смотрит на неё. Лиловое небо создает свою атмосферу. По-своему теплый осенний воздух совсем не охлаждает ни её пыла, ни его тяги. Её пальто расстегнуто, как и его. Он может считать каждый её глубокий вдох и выдох, но вместо этого считает секунды эстетики, частью которой они оба есть.

– Ты закончила? – спрашивает он, и, не дожидаясь ответа, касается теплыми сухими ладонями её лица. Она не отпирается, как должна бы, а просто застывает на месте. Большие глаза продолжают смотреть на него. Её грудь перестает двигаться в такт с дыханием, потому что дышать она больше не может. Его пряный запах уже впитала в себя её кровь. – Я из-за тебя, чёрт побери, спать нормально не могу, – его горячее дыхание обжигает её кожу.

Когда шум прибоя его голоса утихает, и Элеонора опускает глаза вниз, она может, наконец, сделать вдох. Чары развеиваются, когда из внешнего мира сигналят торопливые автомобили. И она будто только сейчас замечает людей вокруг, что искоса поглядывают на них. И голос её здравого разума прорезается сквозь пелену его темных глаз, что продолжают изучать её и дальше.

Он питается каждой чертой её лица. Откладывает в памяти фрагменты, не упуская из виду следы укусов, что просачиваются сквозь красный цвет, родинки на лице и шее, мягкую кожу, испарины на лбу. Эдоардо опаздывает с тем, чтобы поцеловать её, слишком очарован возможностью изучить её ещё ближе, когда Элеонора больно щипает его за руку. Затем она встает ему на ногу и бьет ладонью по затылку.

– Ещё раз прикоснешься ко мне, и я закричу, – просачивается сквозь её стиснутые зубы. Девушка быстрым шагом идет дальше, намереваясь обойти квартал, прежде чем вернуться домой. Он остается стоять на месте, провожая её фигуру, уходящую в закат.

Оба возвращаются домой. Пустота тонких стен компенсируется переполненностью чувств внутри. Оба уставшие, оба чувствуют себя проигравшими.

Эдоардо первым делом открывает бутылку вина, красного, как её губы, что выпивали из него всю кровь. Он открывает ноутбук и при свете одного лишь торшера, удобно устраивается на диване в гостиной, положив ноги на стеклянный журнальный столик. Он расстегивает верхние пуговицы своей чёрной рубашки, делает несколько глотков из горла. Сквозь открытую форточку дышит осень, а он дышит Элеонорой, имя которой теперь вбивает в поисковик.

Элеонора первым делом меняет тесные ей рубашку и брюки на безразмерную пижаму. Оказалось, тесно ей только в собственном теле. Прежде чем разбирать пакет с покупками, девушка находит свои наушники и включает ту самую музыку, которую она «обычно не слушает». Пританцовывая в такт, она отпускает мысли в потемневшее за окном небо.

Он снова напомнил ей о себе. В этот раз, показав ей свою силу над ней. Элеонора пыталась не думать о том, что таки дала ему прикоснуться к себе. Она проявила слабость совсем ненадолго, но этого было достаточно для того, чтобы девушка проклинала себя за допущенную ошибку. Его руки будто коснулись не только её лица, но и части души. Той самой, которая невзирая на внутренний крепкий стержень, ждала того, что и её кто-нибудь искренне полюбит.

Музыка изгоняет его из её мыслей. Написать статью, сделать домашнее задание, позвонить перед сном Эве, почитать немного для досуга, не забыть протереть везде пыль. Она пытается снова погрузиться в рутину и забыть об этом дне, будто его и не существовало никогда.

И это у неё почти получилось, пока она не достала из пакета коробку клубники в шоколаде.

Комментарий к 2.

Надеюсь на отзывы!!!

♥♥♥

========== 3. ==========

Она чувствовала на себе его взгляд. Заложив нога за ногу, девушка сцепила руки в замок, явно готовая вскочить в любую секунду, чтобы убежать от него. Элеонора не оборачивалась, потому что считала, что посмотреть ему в глаза равнозначно тому, чтобы дать хоть какой-либо шанс. На деле же она просто боялась этого делать.

У неё внутри всё переворачивалось. Щеки пылали предательским красным, когда губы были до неузнаваемости бледными. Кожа на месте его прикосновения горела огнем.

Элеонора украдкой смотрела на Сильвию, задаваясь вопросом, донесется ли до неё слух о том, что Эдоардо преследует её, так же быстро, как слух о том, что тот подвез Эву к школе. Затем девушка перевела взгляд зеленых ядовитых глаз на другую подругу, которая была ей скорее союзником. Эва заметила парня, хоть он и стоял достаточно далеко, чтобы невнимательная и недалекоглядная Сильвия даже не обращала внимания на сговоренные взгляды своих двух подруг.

Элеонора начала нетерпеливо барабанить пальцами по коленке, мелкая дробь рассыпалась по всему её телу. Оно будто было неподвластно ей. Оно и ему не принадлежало. Просто было формой, в которую неопытный помощник каких-то несуществующих небесных сил поместил её душу, пролив мимо свободу её мыслей и действий. Ей не нравилась та беспомощность и временная слабость, которые поразили её, как самая страшная неизлечимая болезнь. Он поразил её. И всё же нужно было нанести на губы алый цвет, она бы и губы кусала не так часто, да и не позволяла давно умершей неуверенности восстать из пепла с трудом забытого прошлого.

– Передай своему дяде, пусть присылает тебе клубнику каждый день, – Федерика запрокинула голову назад, смакуя подарок Эдоардо. Сана пробовала сладость осторожно, словно в ней мог быть яд. Скорее, там могло быть лишь приворотное зелье, если бы только парень верил в то, что это могло бы, и правда, помочь. Эва же из-за нелюбви к шоколадной горькости ограничилась немногим. Сильвия сидела, угрюмо уставившись в экран своего телефона. Аллергия на клубнику не задала ей общего восторженного настроя, стоило Элеоноре открыть коробку перед девушками. Знала бы она лишь, что это подарок Эдоардо, то не поделилась бы ни одной, запрокинув всё без малейшего остатка себе в рот. Причина её смерти была бы неимоверно глупой. Задумавшись об этом, Элеонора тихонько хихикнула. Мысль об этом даже немного расслабила её, хоть и думать о смерти подруги было не совсем подходящей причиной для веселья.

Элеонора нарочно отдала клубнику девушкам. Съесть её означало бы поддаться ему, повестись на его уловку, какой бы бескорыстной она не казалась бы. Элеонора даже вкушала, как тает чёрный шоколад в её рту, растворяясь в сладковатом клубничном соке. Но съесть хотя бы одну означало поддаться искушению, пойти на поводу у этого кареглазого дьявола.

Если Элеонора казалась Эдоардо божеством, то он скорее был одной из причин, почему она стала атеисткой. Она не верила в бога, но играть в игры с его противником было более, чем опасно. Дабы избежать участи быть соблазненной королем подземного мира её собственных страхов и иллюзий, Элеонора предпочла просто не верить в него. Как и не в верить в чистоту человеческой души. Как и не верить в любовь.

Эдоардо был не совсем испорченным. Может, его кровь была немного загрязнена градусами дорогого виски из супермаркета, а голова время от времени затуманена расслабляющим действием травки. Может, он испортил некоторых девушек своим распутством. Но его душа, не познавшая человеческой любви и предательства, была абсолютно чиста. Он и сам бросал других совсем не со злым умыслом, ведь Эдо даже и не принимал в свою жизнь тех, которым не намеревался верить и доверять. Об этом мог знать разве что Федерико, но тот о высоких идеалах лучшего друга и не думал, принимая его всю жизнь таким, каким он являлся.

Эдоардо, правда, хотел впустить Элеонору в свою жизнь. Тянул её упрямую за руку туда, но она упрямилась и ни в какую не хотела даже видеть его нараспашку распростертую душу, в которую то и дело плевала, как в колодец, который никогда не исполнил бы ни одного её желания.

Наблюдая за тем, как другие поедают его подарок, такой особенный и даже несколько символичен, Эдоардо чувствовал разочарование. Непривычные ему злость, слепую ярость к её пренебрежительности, даже не пустое безразличие. И разочарован Эдо был лишь в себе, что было совсем не о нем. Вообще странно было что-либо чувствовать, наблюдая за этой картиной. Но он не придавал этому значения, сверля затылок Элеоноры своим щенячьим преданным взглядом, что вкоренился в отточенную до мастерства небрежность.

И он заметил, как внезапно её плечи расслабились. Как она взмахнула волосами и, кажется, даже услышал эхо её беззаботного смеха. Элеонора потянулась вперед, придвинула к себе коробку. Он поднял голову, прищурил глаза, пытаясь запечатлеть момент её маленького поражения, но коробка была пуста. Девушка смяла её в руках, оставив маленький сверток с его сердцем лежать там, на столе.