Текст книги "Узник вещего сна (СИ)"

Автор книги: Пан Чудской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава III

– Не отставайте!

Хельмгольдцы шли быстро. Хьюго и Тоден едва поспевали за воинами. Приходилось продираться сквозь густые чащобы. Ветки то и дело хлестали по лицу, оставляя ссадины. Лишившись всего, имея на себе только рубаху да штаны, Хьюго подобно нищему скитальцу плелся позади. Как мог он шагал за воинами, которые вели его и Тодена неизвестно куда, а в голове бушевал ураган.

Меж тем северяне не сбавляли темпа. Они проворно обходили препятствия: поваленные деревья, коряги, ямы. Первым шагал хельмгольдец в изумрудном плаще с капюшоном, которого соратники звали Якубом Гонзулом. За ним следовал коренастый и на вид добродушный воин по имени Гестунблинд. Облаченный в темно-синий плащ, этот человек был навьючен словно мул. Третьим следовал тот самый, злой черноволосый невежа, которого свои называли просто Мрак. Сжимая длинное копье, он раздраженно косился на бедных юношей и постоянно жаловался Якубу Гонзулу, что они не поспевают. Очевидно, Мрак был недоволен тем, что Якуб обременил их отряд лишними ртами, от которых нет никакой пользы в дороге. Временами он открыто предлагал своим соратникам оставить мальчишек и идти дальше самим. Но вождь просто молчал. Всего этого было достаточно, чтобы сердце Хьюго бешено колотилось. Парень все больше начинал бояться этих людей. В голове то и дело возникали вопросы. Куда эти дикари их тащат? Какую цель они преследуют? Что забыли северяне в чужих землях?

Они уходили на юго-восток вдоль быстротечной реки Унна. Хьюго слышал, как волны разбиваются о береговые булыжники. Эта река помнила великие времена, когда вода красилась алым и уносила тела погибших воинов в Южное море. На другом берегу этой реки южнее Месалины находился славный город с забавным названием Шиповник. Хьюго мечтал там побывать. Ходила молва, что это чуть ли не первый город Церкоземья, который славился своими неприступными стенами, великими храмами и таинственными катакомбами. Однажды отец пообещал, что свозит туда Хьюго. Но где теперь его отец?

Хьюго вспомнил сутулого родителя с пепельного цвета усами и бородой. Вечно уставшее лицо, но всегда серьезное и сосредоточенное. Он был строг с Хьюго. А после смерти матери даже груб. Но парень прекрасно видел, что поведение отца было напускным. Через злость и строгость он пытался спрятать свои слезы по любимой жене. Ведь глубоко в душе Ян любил свою семью, и юноша чувствовал его любовь. Когда они сидели в бакалейной лавке отец рассказывал Хьюго о растениях, травах и специях; говорил на каких склонах стоит искать тимьян, и как не спутать его с шалфеем; рассказывал о тонкостях травяных настоек, например, сколько нужно унций для правильной заварки.

Слезы невольно скатились по щекам.

– Ну хватит! – воскликнул Хьюго и остановился.

Воины замерли и повернулись к юноше. Они стояли посреди лесной прогалины. Звездное небо чернело над головой.

Якуб Гонзул вопросительно взглянул на Хьюго.

– Куда вы нас ведете? – спросил юноша охрипшим голосом.

– Тебе спасли жизнь, парень, – холодным тоном произнес Мрак. – Может проявишь немного благодарности.

– Вы не понимаете! – вмешался Тоден. Он был тоже разгорячен. – У нас там родители. У Хьюго отец, а у меня мать!

– Мало вероятно, что они выжили, – сухо ответил Мрак.

– Тихо, – перебил его Якуб и встал перед юношами упершись руками в мясистые бока.

– Я понимаю. У вас много вопросов к нам, а также горечь от потери семьи и дома. Вернуть вам родных не в моих силах, но я могу ответить на ваши вопросы. Однако, сперва мы найдем место для привала и разведем костер.

С этими словами Якуб Гонзул развернулся и решительным шагом продолжил путь.

Место нашли у большого старого дуба, ствол которого был настолько широким, что как минимум два Якуба Гонзула могли за ним полностью спрятаться. Все расселись вокруг костра: кто на пень, кто на завалинку. Глядя на пляшущие языки пламени, Хьюго не мог не думать о горящей Месалине.

– Хоть вы и не поймете, но сейчас не время для скорби, – произнес Якуб Гонзул, сидя на сухом поваленном дереве. Могучими плечами он уперся о старый дуб. Пламя освещало часть его грубого лица. Пышная борода и седина смягчали суровый облик воина.

– Почему вы такие жестокие? – возвел руки к небу Тоден.

– Не путай жестокость со смирением, парень, – спокойно произнес Гестунблинд. Этот хельмгольдец был самым старым и опытным из присутствующих. Его поседевшие, некогда каштановые, пряди спадали на широкие плечи, а щекастое лицо расплывалось в приветливой гримасе.

– Смирением? – возмутился Тоден.

– Злость от бессилия – чувство знакомое. Но потом оно проходит, а на его место приходит смирение, – развел руками Гестунблинд.

– Зачем вы пришли в наши земли? – Хьюго смотрел прямо в серые глаза Якуба Гонзула. – Уверен, что не суровые морозы заставили вас покинуть родной край.

– Наши земли действительно суровые, – начал Якуб Гонзул. – Густые дремучие леса и безжалостные скалистые горы… Ледяное море заставляет чужеземцев постоянно трястись от холода. Все это так. Книги и путешественники не врут. В конце концов с природной стихией приходится мириться и жить в согласии. Но когда ты сталкиваешься с гневом богов…

Якуб Гонузл возвел слегка трясущуюся кисть к голове.

– Какой еще гнев богов? – не понимал Хьюго.

– Говорят, раньше по нашим землям ходили боги и населяли его своими созданиями и чудесами, – вмешался Гестунблинд. – Например, Орн следил за чудовищами, Снопп – посылал смерть за усопшей душой, вотчиной Йоля было Церкоземье. Другие боги тоже вели свои дела…

– Это так, – согласился Хьюго и вспомнил, как люди в Церкоземье почитали Йоля и устраивали праздник в его честь в середине лета.

– Боги снова вмешались в дела людей, – Якуб сокрушенно покачал головой. – Уже несколько месяцев в Хельмгольде творится сущее безумие.

На этом месте Гестунблинд опустил голову и тяжко вздохнул, а Мрак раздраженно хмыкнул, сцепив руки на груди.

– Безумие – это видеть, как сгорает твой город словно спичка у тебя на глазах, – произнес Хьюго.

– Попридержи язык! – гаркнул на него Мрак.

– Остынь! – приказал соратнику Якуб Гонзул.

– Ты не ничего не знаешь мальчик, – сказал спокойно Гестунблинд.

– Однажды утром я покинул свою деревню, – продолжил рассказ Якуб. – Поехал в город за товарами для дома. Хозяйство оставил на жену и дочек. Но мороз был в тот день такой, что кости трещали. Даже для хельмгольдских коней это было слишком. Пришлось переждать лютый хлад на постоялом дворе. На следующий день я вернулся в село, но в свой дом так и не вошел…

Нижняя губа Якуба Гонзула задергалась, и он прикрыл часть лица ладонью. Хьюго услышал, как громко задышал северянин, борясь с накатившими чувствами. Взгляд его застыл на плясавших языках костра. Сложилось впечатление, что внутри Якуба что-то надломилось, отчего воин не смел вымолвить слова. Хьюго показалось, что сейчас Якуб либо разрыдается, либо гневно закричит. Увидел это и Гестунблинд и продолжил рассказ.

– Село Якуба было полностью уничтожено. Двери домов были вырваны с косяками. Везде валялись обезображенные останки людей. Многие конечно же исчезли без следа. Например, семья Якуба.

– Они живы, – тихо произнес Якуб.

– Конечно живы! – громко прорычал Мрак. – Мы их найдем.

– Разбойники? – предположил Хьюго.

– Когда я прибыл к Якубу в село, то увидел, как огромные следы размером ростового щита пехотинца усеивают округу, – продолжал Гестунблинд. – О великанах я только слушал сказки. Но, видимо боги решили вновь напомнить людям о них. Гнев и ярость пали на осколки империи. Тогда-то мы и решили выяснить, что происходит. Дендриар оказался охвачен непонятной смертоносной болезнью. Скитаясь по миру, выспрашивая странников в тавернах мы пришли к печальному выводу. Нечисть стала проникать в мир людей. Народы Запада говорят об анархии среди богов, кто-то молвит о том, что они стали марионетками в чьих-то руках. Воздух сотрясают вымыслы, загадки и прорицания.

Хьюго слушал Гестунблинда и не понимал, как ему реагировать на все услышанное. Если бы не его странные пророческие сны и не увиденный им ужас в Месалине, то скорее всего он решил бы, что эти хельмгольдцы просто безумцы. Тоден тоже смотрел на воинов недоумевающим взглядом. Казалось, он вообще ничего не понимает.

– Когда произошел пожар, вы говорили о каких-то буагах, – сказал Хьюго. – Кто это?

– Это бледные огоньки, что блуждают в мире богов. На нашей родине считается, что буаги – души алчных и мстительных людей, которые горят в своих грехах. В мире богов они не так страшны, поскольку Орн держит их в своих клетях. Но если буагов выпустить в людской мир…Ты видел, что случается, – ответил Якуб, очевидно уже оправившись от эмоций и чувств.

– Произошедшее с вашим городом очень похоже на то, когда буагам дают полную волю, – добавил Гестунблинд.

– Безумие, – произнес Хьюго.

– Именно, – произнес Мрак. – Только теперь это безумие посетило и ваши земли.

– И что же вы намерены делать? – развел руки Хьюго. Взгляд его был испуганный и в тоже время пустой.

– Ну, Якуб бросил ветки, – сказал Гестунблинд, почесывая бороду.

– Чего? – почесал затылок Тоден.

– Гадание на рунах, – тихо сказал Хьюго.

– Верно, – Якуб Гонзул был удивлен знаниями Хьюго. Удивился и Гестунблинд.

Затем вождь отряда достал из-за голенища железную трубку и открутил крышку. Из стального чехла в ладонь упали три сушеные еловые ветки, на которых синели непонятные письмена.

– Руны указали нам путь, нужно идти на восток, – произнес Якуб, перебирая в руках веточки.

– И чего там, на востоке? – спросил Тоден.

– Культ Вепря, – ответил северянин.

Теперь, помимо ужаса и страха у Хьюго появился интерес. Удивительные вещи говорили эти суровые воины. Ему казалось, что он живет в мире, где все идет своим чередом. Люди, как и всегда ругаются и мирятся между собой, день сменяет ночь, владыки властвуют, а философы размышляют. Но эта удобная картина мира была в одночасье разрушена рассказом хельмгольдцев. Оказалось, что мир в хаосе и теперь на осколках империи боги исполняют танец смерти, а люди должны им противостоять.

– Культ Вепря? – нахмурился Хьюго. В голове роились какие-то смутные воспоминания из уроков Ульдура.

– Об этом позже, – сказал Якуб. – Теперь позвольте и нам задать пару вопросов.

Хьюго и Тоден переглянулись.

– Как ты получил дар провидца? – спросил Якуб, бросая взор на оробевшего Хьюго.

– У меня нет никакого дара, – насупился парень.

– Но ты же действительно видишь вещие сны?

– Почти с самого рождения.

– Тогда это дар богов, парень, – улыбнулся Гестунблинд.

– Скорее проклятье.

– Накануне трагедии ты подробно рассказал свой сон, затем он сбылся, – произнес Якуб Гонзул. – Ты спас нас, юноша, поэтому прими мою благодарность.

– Чепуха…

– Если бы не твой крик посреди ночи, мы бы сгорели в том трактире.

Хьюго задумался. Это ему не приходило в голову.

– Дар твой требует объяснений и ответов, – произнес Якуб. – Думаю мы сможем помочь тебе, а ты поможешь нам.

Хьюго смотрел на вождя хельмгольдцев и видел перед собой не свирепого воина, готового порвать первого неугодного ему, а несчастного отца и мужа, что хотел вернуть свою семью. Быть может вещие сны Хьюго являлись для северянина единственным шансом на спасение родных? Как не крути, но сейчас юноша видел перед собой людей, которые разделили его судьбу. Даже всегда веселый Тоден, нынче сидел с пустыми обезумевшими глазами.

Подул прохладный ветер. Но тепло костра спасало от сурового дыхания ночи.

– Значит идем на восток, – задумчиво произнес Хьюго.

Якуб молча кивнул.

– Я думал, что хельмгольдцы больше предпочитают топоры, – оживился Тоден, чтобы разбавить наступившую тишину. С тех пор как они сидели у костра взгляд его то и дело падал на грозное оружие воинов. Страсть к мечам и доспехам развязала парню язык. Сейчас ему нужно было отвлечься.

Мрак засмеялся.

– Запомни. Если ты собрался-таки приморить противника в бою и не хочешь помереть сам, то копье – твой лучший друг в этом деле. Топоры требуют иного применения.

– А как же мечи? – продолжал Тоден, утоляя свою жажду к изучению военного ремесла. – Я слышал, что в Хельмгольде куют превосходные мечи. Сердцевина у них мягкая, а лезвия до жути твердые. Все из-за того, что вы тщательно отбираете руды…

Гестунблинд хмыкнул и улыбнулся, словно его взяла некая гордость.

– Хах, верно, парень. Но важен еще последовательный нагрев и ковка из-за чего отбрасывается огромная доля примесей.

– А ты не плохо разбираешься в кузнечном деле, – хмыкнул Мрак.

– Но ваши доспехи… – Тоден все не мог оторвать взгляд от удивительной хельмгольдской брони. – Это доспехи не простых воинов.

– Некогда нас называли хельмгольдскими гвардейцами, – произнес Якуб и подбородок его невольно приподнялся.

Хьюго и Тоден враз онемели. Оба сидели с округленными глазами. И если Тоден просто был удивлен от услышанного, то Хьюго знал, что хельмгольдские гвардейцы – бывшая боевая элита Оствестийской империи, которая наводила страх и ужас на любого врага. После краха могучего государства Хельмгольд сохранил верность этим военным традициям. Еще несколько десятков лет там воспитывались такие люди. Вот почему на воинах был бригантный доспех с личным плащом.

Так и сидели путники в ночной тишине среди могучих дубов и тоненьких березок. Где-то в глуши ухал филин. Треск поленьев придавал спокойствия и уюта.

Через какое-то время хельмгольдцы решили, что необходимо перекусить и достали куски вяленого мяса. Кроме остатков забродившего пива из питья у воинов ничего не было, но парни не отказались от сомнительной выпивки. После глотка пива Хьюго сильно сощурился, а голова слегка закружилась. Но все равно стало полегче.

– Та монета еще у тебя, парень? – спросил Якуб у Хьюго.

– У меня, – Хьюго прижал руку к боковому карману рубахи, чувствуя тяжесть железа.

– Это хорошо, – Якуб Гонзул уже курил трубку и пускал кольца. – Если я и Гестунблинд не ошибаемся насчет этой монеты, то мы сможем найти ответы.

Конечно Хьюго не понял, что имел в виду Якуб Гонзул, но его заговорщический тон не внушал спокойствия. Пока юношу окружали одни лишь загадки и несчастья.

– Скажите, а долго нам идти до этого культа? – спросил парень.

– Если бы мы знали… – печально выдохнул Якуб.

Хьюго в очередной раз нахмурился. Такие ответы оставляли печальный осадок в юной душе.

– Ныне живущие на земле только слышали о них легенды, – произнес Гестунблинд. – И то, таких осталось немного.

– То есть мы даже не до конца уверены правда это или вымысел? – встрепенулся Тоден. Очевидно, он тоже был недоволен таким поворотом.

– Увы, выбирать нам не приходится, – сказал Якуб. – Собственно, как и вам.

Больше Хьюго и Тоден ничего не спрашивали у хельмгольдцев. Да и сами воины ушли в собственные раздумья за исключением Мрака, который предупредил, что пойдет отлить и заодно разведает дальнейший путь. Это порадовало парней. Лично Хьюго испытывал крайнее напряжение и трепет, когда находился рядом с этим несговорчивым человеком. Поразительный образ враждебности! Начиная с внешности и устрашающих нарядов в виде браслета из костей на руках и железных бляшек в виде черепов, заканчивая манерой общения. Узнавать, что с Мраком не так Хьюго не стремился.

Сейчас парень понимал, что деваться им с Тоденом некуда. Отчий дом его уже не примет. Единственный родной человек погиб. Тетушка Эльза тоже. Скорее всего и Ульдур – один из немногих, кто поддерживал юношу и обучал его – тоже погиб. Остается только эта компания в виде странных иноземцев, которые идут неизвестно куда в жалких попытках отчаяния. Раз боги сыграли свою злую шутку, значит и Хьюго должен сделать ответный ход. Этот мир показал насколько он жесток и беспощаден к людям. Правда и люди нередко показывают свою жестокость этому миру.

Хьюго заметил, что Тоден свернулся калачиком у костра и со свистом похрапывает.

– Тебе тоже не помешало бы поспать, парень, – сказал Якуб.

– Чтобы увидеть очередной кошмар? – горько улыбнулся Хьюго.

Якуб пустил большое кольцо. Оно медленно пролетело над костром и растаяло перед лицом юноши.

– Думаю, на сегодня кошмаров достаточно.

Глава IV

Узкие извилистые тропы вели путников по густым дремучим чащобам. Солнце поднялось рано и уже раздражало глаза яркими лучами, что пробивались сквозь высокие кроны деревьев.

Несколько дней они странствовали по лесу, отдаляясь от Месалины. Хьюго уже не так хорошо знал эти места. Лишь по обрывкам слухов и рассказов, которые отложились в памяти. Старики поговаривали, что раньше этот лес называли Глухим. Глухим, потому что лишь одна тропа была верной в этом лесу и выводила к ближайшему селению, о котором Хьюго имел смутное представление. Оставалось лишь молиться, что они шли именно по этой тропе.

Но хельмгольдцев Глухой лес ничуть не смущал. Они уверенно шагали по тропе и прислушивались к всевозможным лесным звукам. Было видно, что в таких местах эти люди чувствуют себя как рыба в воде. Временами Якуб Гонзул останавливался, что-то обсуждал с Гестунблиндом и затем продолжал путь. Мрак шел позади всех, замыкая отряд. Лицо его, как и всегда было угрюмым и недовольным. В одной руке он держал перекинутое на плечо копье, другой поглаживал свою густую черную бороду.

Так и шли они молча, каждый погруженный в свою думу. Однако, раздавшийся над ухом чих, заставил Хьюго встрепенуться. Это был Тоден. Друг выглядел уставшим и не выспавшимся. Понурый, он шагал рядом с Хьюго, словно призрак.

– Ты как, Тоден? – парень попытался заглянуть в печальные глаза друга.

– Я все еще не могу поверить, – ответил тот. – Какая-то пустота внутри. Неужели это все взаправду? Моя матушка… Хьюго, мне необходимо держаться за тебя. Иначе, чувствую, что пропаду.

Услышанные слова заставили Хьюго помолчать какое-то время. Тоден словно подтвердил его догадки. Сейчас, некогда веселый и беззаботный друг, выглядел пропавшим. Никакие кулаки не могли его сломить. Для этого достаточно было всего лишь одной потери. Одной трагедии.

– Я буду рядом, – произнес Хьюго. Лишь эти слова он и смог подобрать.

Первая половина дня незаметно утекла в прошлое. Путникам посчастливилось миновать самый солнцепек, скрываясь в тени могучих деревьев. И вот теперь они молча стояли в небольшом пролеске. Именно здесь обрывалась заветная тропа. Якуб Гонзул стоял впереди, упершись руками в бока и думал.

– Дальнейший путь для меня загадка, – наконец-то произнес опытный воин.

Хьюго и Тоден лишь вопросительно смотрели на северянина.

– Если без старческой придури, то Якуб хочет сказать, что мы заблудились, – пояснил Мрак с ленивой ухмылкой на лице.

Спорить главарь не стал. Лишь тяжко выдохнул.

– Так ты же сам сказал, что нам на восток, – произнес Хьюго. – Просто пойдем дальше, пока не выйдем к какому-нибудь селению.

Хмуря густые брови и покусывая губу, вождь молчал. Гестунблинд стоял рядом и покачивал головой. Хьюго казалось, что хельмгольдцы все прекрасно понимали. Лишь он да Тоден находились в неведении. Якуб что-то скрывал. И эти недомолвки лишь порождали неприятное чувство тревоги у Хьюго.

– Якуб, другого пути нет, – Гестунблинд положил свою шишковатую руку на плечо вожаку. – По-другому никак.

– Хорошо, – Якуб раздраженно зарычал. – Тогда сам им и говори.

Сказав это, вождь продолжил путь.

Гестунблинд с печальной улыбкой обернулся к ребятам.

– Он очень сильно не хотел идти через эти места, – произнес старый хельмгольдец. – Сейчас мы ступим на земли Дикого Барона.

Эти слова заставили вздрогнуть Хьюго. Как же он мог забыть? Ведь парень прекрасно знал, что Глухой лес выводит лишь к одному поселению. А именно, к замку Дикого Барона. И если пьяные россказни путешественников и пилигримов в трактире можно было пропустить мимо ушей, то слова Ульдура были куда весомее. Наставник неоднократно рассказывал о землях Дикого Барона, об алее висельников, о жестокости этого властителя, поданные которого редко умирали своей смертью. Также рассказывали, что Барон редко куда выбирался из своего замка. Большую часть своего времени он уделял охоте и войне, что, пожалуй, типично для многих подобных ему феодалов.

– Неужели нам придется сунуться на его земли? – в ужасе произнес Тоден. – Говорят он сумасшедший и безумец.

– И не врут, – осклабился Мрак. – На последней войне его солдаты сажали наших воинов на колья живьем. Интересно, Якуб не упустит шанс ответить ему тем же?

– Мрак! Мы не для этого здесь, – образумил вспыльчивого война Гестунблинд. – Постараемся вежливо пройти земли этого господина без лишних хлопот.

– Ага. Это как же, – ухмыльнулся Мрак и последовал за Якубом.

– Вот что, – обратился Гестунблинд к ребятам. – Идите тихо, след в след. Если боги помогут, то сможем благополучно выбраться отсюда.

Почему-то слова старого война не внушали спокойствия и уверенности. Напротив, Хьюго четко представил себе безумный образ Барона, стоящего посреди стонущих на кольях несчастных солдат. Вот так и бывает, когда прошлое забывается и на его месте появляются ужасные легенды.

Как-бы то ни было, но Хьюго и Тоден продолжили путь и ступили на мрачные земли Барона. Запустевшие леса, поваленные деревья, одинокий свист вальдшнепа приняли путников в свою обитель. Ответом на это последовал лишь досадный плевок Хьюго.

Юноша невольно ахнул, когда увидел эту картину. Мрак и Якуб Гонзул сурово обернулись и шикнули на него.

Некогда красивый летний лес превратился в мрачную аллею, усеянную кривыми иссохшими стволами деревьев и покосившимися виселицами, на которых, словно маятники, покачивались из стороны в сторону приговоренные. Ужасающие своим внешним видом орудия экзекуции тянулись вдоль широкой аллеи, скрываясь в низине. Несчастные тела пугали своим безнадежным видом. Склонив голову, словно в знак извинения или смирения они служили красноречивым предупреждением для всех прибывших в эти места. Мухи кружили вокруг приговоренных, издавая угнетающий шум. Они словно дополняли эту атмосферу ужаса и безнадеги. Ноги покойных местами были объедены. Хьюго глядел на эту ужасную выставку смерти, представляя сколько этапов она прошла, чтобы достичь своего апогея.

Юноша спрятал нос под рубаху, спасаясь от неприятного запаха. Запаха смерти.

– Во понаставил шибениц, – произнес Мрак, окидывая взглядом висящие трупы.

– Давай по тише, – пригрозил ему Гестунблинд. – А то, гляди, сам присоединишься к этой компании.

– Сколько у меня было возможностей оказаться в подобной компании, – ухмыльнулся Мрак.

Гестунблинд лишь качал головой.

– За что же их всех? – охал Тоден.

– За воровство, попрошайничество и прочее, – ответил Якуб не оборачиваясь. – Виселица – орудие казни для простолюдинов.

Атмосфера с каждым шагом все больше пугала Хьюго. Он старался не поднимать головы, а если и поднимал, то грудь сразу же окатывала волна тревоги. Словно призраки, покойники витали над землей. Солнце светило им в спину, заставляя бросать на Хьюго свои мертвые тени. Одетые в рваные тряпки, с растрепанными патлами и иссохшими телами, висельники молчаливо провожали путников к замку барона.

– А я гляжу, они еще изрядно мучились, – сказал Мрак, отмахиваясь от мошкары.

– Это почему же? – спросил Хьюго.

– Гляди на длину веревки. Ноги покойничка почти земли достают. И узлы тортуз плохо состряпаны. Медленно его душили. Вот и брыкался несчастный.

– Это ужасно, – Хьюго вновь заткнул лицо рубахой.

– Зато барону весело, – улыбнулся Мрак. В глазах его бегала какая-то шальная искра. Или Хьюго так только показалось?

Миновав последнего висельника, путники стали перед покосившимися деревянными воротами, хлипкие двери которых скрипя раскачивались на ветру. Рядом была воткнута табличка с надписью: «Имение барона Гидеоса Блюма».

Все нутро Хьюго кричало о том, что необходимо немедленно разворачиваться и уносить ноги с этих гиблых земель. Быть может юноша так и поступил, если бы не знал, что на обратном пути его вновь ждет аллея висельников. Вдобавок, противное карканье ворона, сидевшего на сухой ветке, словно предупредило испуганного паренька не оборачиваться назад.

– А у нас точно нет другого пути? – с надеждой спросил Хьюго.

– Если бы он был, то мы сюда не сунулись бы, – ответил Якуб Гонзул и аккуратно острием копья приоткрыл скрипучую воротину.

Хьюго увидел конюшни и хлева, покрытые соломой, покосившиеся сараи и унылые крестьянские домики. По грязному двору кудахча бегали курицы. Какой-то мальчонка в запачканной рубашонке промчался следом и скрылся за амбаром. Подобно белому шахматному королю, усеянному черными пешками, из-за ветхих хибар возвышался каменный замок барона. Широкий ров, отделял величественную крепость, обнесенную высокой каменной стеной от мирских домов. Перекинутый мост являлся единственным намеком на связь невольных со своим господином. Хьюго невольно подумал, что барону плевать на своих людей, прозябающих в грязи и нищете. Солома повсюду разбросана, мухи вьются над неубранной кучей навоза, кто-то вылил за избу помои. А за величественной каменой стеной, высится железный шпиль донжона, являя всем величие замка Дикого Барона. Мрачные серые камни старой крепости заставляли одновременно восхищаться и испытывать страх.

Не успели путники сделать и пяти шагов, как громкий оклик прервал унылую жизнь поместья.

– Стоять! Вы кто такие?

Из какой-то конуры, облаченный в дырявую кольчугу с длинным копьем и ржавым шлемом к путникам бежал человек. Не имей он при себе оружия, Хьюго счел бы его за обычного пьяницу.

Хельмгольдцы обернулись, приготовив свои копья.

– Мы хотим пройти через владения барона и готовы заплатить, – спокойно ответил Якуб.

– Еще чего! – звонко трещал страж. Вид у него был потасканный и неважный.

В это время к месту прибежали другие стражники со стороны замка. Вооруженные и предельно недовольные. Мирный люд заохал и забегал в панике. Бабы похватали любопытных мальчишек, мужики высунулись из окон.

– Теплый прием, ничего не скажешь, – произнес Мрак, хищно скалясь.

– Эй, мужики! Да это ж людоеды северные, хельмгольдцы! – завопил один из стражников и направил копье на путников.

– Скажите барону, что мы заплатим за проход, – вновь пробасил Якуб, все также держа копье на готове.

– А до короля сбегать тебе не надо? – гаркнул на него один из стражников. – Барон то наш вас все равно вздернет.

– Для этого надо, чтобы ему хотя бы кто-то о нас доложил, – сказал Якуб.

– Мужики, зовите Дыбу, – произнес кто-то.

После этих слов стражники мрачно между собой переглянулись, но все-таки послали одного. Тот неохотно поплелся в сторону замка.

Хьюго и Тоден стояли в ужасе, прижимаясь к спинам северян.

Совсем скоро Хьюго увидел, как сквозь облепивших их стражников просачивается высокая сгорбленная фигура в темном плаще. Уже седеющие пряди спадали на плечи, а глубоко посаженые голубые глаза резво бегали, изучая прибывших гостей. Тощий и сутулый, человек вышел в круг и встал перед Якубом.

– Чего же забыли в землях Церкоземья солдаты Хельмгольда? – змеиным голосом спросил человек.

– Мы идем мирной дорогой, – ответил Якуб Гонзул. – Хотим пройти через земли барона и щедро за это заплатить.

– Вот уж действительно придется щедро заплатить, – улыбнулся человек. – Но на вопрос вы так и не ответили.

– Не все ли равно зачем мы здесь, если отвечают деньги? – спросил Якуб.

Человек издал скрипучий хохот, от которого Хьюго пришлось поежиться. Взгляд незнакомца был безумным. Даже каким-то сумасшедшим.

– Не будь на вас доспехов, я бы подумал, что вы торговцы, – произнес угрюмый. Затем взгляд его резко метнулся на Хьюго и Тодена. – Что за юнцы с вами? На ваших не похожи.

– Добрые люди, что согласились нас провести до Тродда, – соврал Якуб и глазом не моргнув.

Хьюго, конечно, лишь молча удивился. Если бы он знал дорогу до столицы Церкоземья.

– До Тродда… – почесал светлую щетину человек. – Путь не близкий. А вы и дорогу, как я посмотрю, выбрали не самую простую.

– Ну так что, позовешь барона? – спросил Якуб.

Седовласый тип обнажил свой холодный взгляд, словно пытаясь проткнуть им хельмгольдца. Минута неловкого молчания воцарилась на дворе.

– Что ж, – улыбнулся человек в темном плаще. – Следуйте за мной.

И сутулая фигура медленно поплыла среди хлевов и амбаров в сторону замка.

Конвоируемые стражей путники последовали к мрачной обители Дикого Барона.

***

Перейдя мост, они оказались во внутреннем дворе замка. Якуб Гонзул что-то пробормотал Гестунблинду на хельмгольдском. Тот лишь охотно кивнул.

– Телегу заметил? – Гестунблинд толкнул могучим плечом Хьюго.

– Угу, – хлопнул глазами парень, обращая внимание на большую телегу и запряженную в нее лошадь.

– Помни про нее, – шепнул Гестунблинд, похлопывая Хьюго по плечу.

Парень совершенно не понимал, что задумали хельмгольдцы, но Гестунблинду, этому добродушному коренастому мужичку он почему-то поверил. Взгляд старого хельмгольдца был таким естественно добрым, таким заботливым, что юноше становилось легче и спокойнее.

Внутри замок был еще более жутким и мрачным. Они шагали по длинным каменным коридорам, стены которых были увешаны факелами и головами диких зверей. Где-то висели оленьи рога невероятных размеров, где-то огромные бивни кабана. Больше всего Хьюго напугала жуткая клыкастая морда медведя. Свирепый оскал грозного хищника органично вписывался в царящий полумрак. Дальше пошли чучела животных. Перед входом в главную залу стояли два волка. Ощетинившись и изогнув спину дугой, они бросали свирепые взгляды на каждого подступающего к дверям гостя. Тощий человек в черном плаще, которого звали Дыба, потрепал холку одному из волков своими костлявыми пальцами. При этом на его лице сияла все та же безумная улыбка.

По требованию Дыбы, хельмгольдцы сложили все свое оружие в сундук, что стоял в углу, копья поставили рядом. Только после этого, костлявый инквизитор толкнул железные двери зала.

Они оказались в огромном помещении, посреди которого находился вытянутый дубовый стол. Потолок повсюду усеивали масляные лампы, подвешенные на могучих цепях. В зале было всего три узких витражных окна, так что дневной свет почти не проникал внутрь.

– Господин, – Дыба склонил голову чуть ли не до пола и подобрался к главному торцевому стулу, на котором сидел Дикий Барон – хозяин здешних земель.

За все то время, что Хьюго блуждал в землях барона, у него уже сложился безумный образ местного правителя. Но к удивлению юноши, это был крепкий мужчина лет пятидесяти. Ухоженная густая борода, расчесанные волосы, простой черный кафтан с поясом. Правда на поясе Хьюго успел заметить скрытый в ножнах кинжал. Пальцы барона усеивали перстни с разноцветными камнями и всевозможной огранкой.

– Дыба, кого ты ко мне привел? – прохрипел барон, бросая строгий взгляд на прибывшую компанию.