Текст книги "Брачный договор с любимым незнакомцем (СИ)"

Автор книги: Орхидея Страстная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

16

Мейсон

Я собирался жениться! Конечно, я и так ждал свою невесту и планировал вступать в брак, о котором ещё в нашем детстве договорились родители. Но до этого свадьбу я считал чем-то вроде своей обязанности и ни капли не пытался торопить события.

Сейчас же ситуация изменилась. Ягодка меня словно околдовала. Красивая, смелая, уверенная. Ни за что бы не посчитал её невинной девицей, если бы не знал точно. Впрочем, для меня это был огромный плюс. Я не испытывал никакого удовольствия уговаривать трусих рискнуть и попробовать то, что им понравится, предпочитая тех, кто осознаёт свои желания.

Единственное, меня смутил наш вчерашний разговор. Мелькало в словах принцессы нечто странное. Я даже собирался ей признаться, что вот он я, тот самый Мейсон Аир. И, пусть я и не знаю, как бы отреагировал, потеряй Ягодка невинность с кем-нибудь другим, но в нашей ситуации проблем не возникало совершенно никаких. Однако в последний момент интуиция меня остановила.

Всё же я не знал, как принцесса отнесётся к подобной новости. Казалось, проще познакомится поближе, и потом всё рассказать. В моём воображении не возникало совершенно никаких проблем, ведь она понравилась мне, а я явно понравился ей – не просто же так она именно меня выбрала из полного зала! Что могло пойти не так?

Я считал, что решительно ничего, поэтому, прикупив огромный букет с оранжевыми каллами, в назначенный день отправился на встречу в особняк Терра.

Однако Ягодка устроила мне сюрприз.

Сегодня она выглядела совершенно иначе. Красивые кудряшки стянули в тугой пучок и накрыли будто траурной вуалью. Платье тоже больше подходило для похорон, как и скорбное выражение лица. Ко всему прочему – и моему возмущению – одежда умудрялась не просто закрывать руки и шею, но и прятать хорошенькую фигуру. Апофеозом всего оказались перчатки, давно уже устаревшие по местной моде, и маленькая берестяная книжечка в руках. Кажется, это был какой-то атрибут религии Баи.

Вот такую жену я и опасался встретить, когда мама радостно зачитывала известия из Баи, что мне готовят идеальную невесту. Так что я даже поверил бы в этот образ, если бы не ночь в клубе.

– Добрый день, ваше высочество, – поклонился я почтительно, передавая букет. В глазах у Ягодки на миг блеснуло нечто вроде восхищённого одобрения, но она быстро взяла себя в руки.

– Доброго здравия, сэр Мейсон, – заявила она непреклонно и припечатала: – Храни вас богиня!

Я не знал, мне смеяться или плакать. И вообще не понимал, что происходит. Почему вдруг моя самоуверенная принцесса притворяется смотрительницей склепа? Даже на портретах она такой не была.

– Очень рад с вами познакомиться, – всё же выдавил я из себя и намекнул: – Надеюсь, нам дадут возможность пообщаться наедине?

Окружающие намёк как будто поняли и уже собирались нас куда-то проводить, как моя Ягодка, состроив испуганные глаза заявила:

– Ох, это же так неприлично мужчине и женщине оставаться наедине!

Повисла озадаченная тишина. Больше всего мне хотелось спросить, в каком веке она выкопала это правило, но я сдержался и с едва заметным ехидством сообщил:

– Жениху с невестой разрешается. Пойдёмте.

Как галантный кавалер я предложил ей свою руку. Думал, принцесса откажется, но, нехотя, она всё же предложение приняла. Так мы и двинулись чинной процессией до выделенного нам помещения, а я гадал, что же происходит.

Сперва я погрешил на давление со стороны семьи, однако сестра моей невесты выглядела нормально, а мачеха, судя по выражению лица, отчасти забавлялась происходящим. Герцогиня Терра, хоть и пыталась казаться невозмутимой, но едва заметно нервничала и понимала даже меньше меня.

А я вдруг вспомнил, что именно смутило меня в ночном разговоре со своей принцессой. Мне показалось, что о расторжении помолвки она говорила... с радостью. Тогда я решил, что мне почудилось. И совершенно точно сказал, что мне нравятся раскованные смелые девушки. А она замоталась до самого носа и взяла в руки молитвенник. Как будто, нравиться мне она не желала совершенно.

17

Эсси

Честно сказать, увидев Мейсона, я дрогнула. Изображение на портрете, который страшно вспомнить сколько лет назад мне прислали, и который я давно закинула в дальний угол, с живым человеком сходство имел отдалённое. Жених был совершено в моём вкусе, так ещё и походил комплекцией на Фёна. Лицо так и вовсе мне нравилось даже больше, но я не стала разглядывать. Просто поспешно опустила глаза в пол и напомнила себе, что это имперский аристократ до мозга костей. Наследник герцога, который любит смелых и раскрепощённых девочек. И чёрт знает сколько у него их было. И сколько ещё будет. Я ни в чём его ограничивать не собиралась, потому что нам было не по пути.

Хотя, конечно, подкупило, что Мейсон угадал с букетом. Мои любимые цветы... пришлось поспешно отдать служанке, чтобы они не портили мне настрой.

Отвертеться от приватного общения не вышло, но я надеялась, что хотя бы произвела неизгладимое впечатление унылой девицы.

– Эсси, – позвала меня Фреса, перед тем как мы с женихом зашли в гостиную. Едва заметно я повернула голову, и сестра на байском предложила: – Если понадоблюсь – присылай Сахаринку.

Уна только глаза закатила, но вмешиваться не стала. Остальные же наш язык не знали. Это мы учили высший, потому что на нём говорило почти пол континента, а Бая была маленькой страной.

Кивнув, я вошла в выделенную нам комнату. Пока мы степенно вышагивали, слуги уже успели разлить чай и выставить сладкие закуски на небольшом столике. С двух коротких сторон от него стояли кресла, а вдоль длинной – диван.

Судя по расположению чайных пар, герцогиня Терра планировала посадить нас на этом самом диване рядом. Видимо, в качестве компенсации за мой внешний вид. Однако, я, вовремя раскусив план, подвинула своё блюдце с чашкой на край и устроилась в кресле.

Мейсон почему-то улыбнулся. Я напряглась.

Не успела я и моргнуть, как кресло с противоположного края взлетело в воздух и опустилось рядом с моим местом. Они прямо подлокотниками соприкасались! А когда Мейсон сел, то и вовсе наклонился в мою сторону так что чуть не задевал рукой.

– Вам говорили, что сидеть на углу – примета плохая? – уточнила я, пытаясь отодвинуться подальше.

– Ты бы определилась: молитвенник или приметы. Насколько я знаю, религия не поощряет суеверия, – поддел меня Мейсон, и мне пришлось сдержать ругательство.

Вот так легко попала впросак! Мы, как и империя, хоть и получали магические силы от богини, но считались скорее светским государством. Богословие не было моей сильной стороной.

– Кстати, могу ли я называть тебя Эсси? Очень красивое имя, тебе так идёт.

– Я бы предпочла соблюдать формальности, – чопорно попросила я и пояснила: – Лучше обращаться ко мне "ваше высочество", сэр Мейсон.

– Жаль, – вздохнул жених, и я уже успела обрадоваться, как он добавил: – Жаль, что придётся звать тебя по имени без разрешения.

От возмущения я аж глаза вскинула и холодно заявила:

– Не думала, что вы станете вести себя столько бестактно!

– Ничего не могу с собой поделать, – улыбнулся мне Мейсон завораживающе.

Я сразу поняла, что голову подняла зря. У меня словно разум помутился, когда я рассматривала красивое лицо жениха и серые глаза с хитринкой.

– Просто мне безумно нравится произносить твоё имя, Эсси...

Тут я совершенно поплыла. Моё имя в его исполнении звучало просто невероятно. Он повторил его ещё раз своим низким баритоном, и по мне волна мурашек прокатилась, а сердце забилось с тревожным трепетом.

– Эсси, – позвал он меня вновь, и я почувствовала себя змеёй, что заставляет плясать под свою дудку факир.

Очнулась я в тот момент, когда он целовал моё запястье. Сняв перчатку. И крепко держа мою руку.

18

От его дыхания по телу разливалась приятная нега. Я понимала, что мне следует освободиться из его хватки и от его чар, но у меня вмиг не осталось ни сил, ни воли. Единственным способом спастись, мне показалось завести беседу. Ведь не мог же Мейсон одновременно говорить и целовать меня? Во всяком случае, я искренне на это надеялась, поэтому выдавила:

– Зачем ты хотел поговорить со мной наедине?

К счастью, расчёт оправдался. Целовать меня Мейсон перестал и тут же выпрямился. Правда, он умудрялся, как-то по-особенному поглаживая ладонь и массируя запястье, выбивать у меня остатки здравомыслия.

– Мне хотелось узнать, почему ты попросила отложить свадьбу? – честно признался Мейсон.

О, к счастью, на этот вопрос я могла ответить!

– Я считаю, что перед таким важным событием в нашей жизни мы должны получше узнать друг друга! – пафосно изрекла я, пытаясь вернуться к роли благочестивой девушки.

– Ты боишься, что мы можем не подойти друг другу? – предположил Мейсон.

Я кивнула.

– И что, если так? Что планируешь делать, если я тебе не понравлюсь? Разорвёшь помолвку?

– Богиня, как же можно! – притворно испугалась я. – Ведь наши родители так желают этого брака! Просто, если вдруг твои моральные качества и привычки покажутся мне неподобающими, то я бы хотела, чтобы ты исправил их до свадьбы. Надеюсь, ты не куришь сигары? Самая скверная привычка как по мне.

В этот момент я собой гордилась! Этот текст казался мне апофеозом противности будущей жены. Я буквально прямым текстом заявила, что буду пытаться заставить взрослого мужчину измениться и подстроиться под себя. Даже хотелось самодовольно спросить: «Ну, каково? Съешь такое?»

Однако Мейсон почему-то только улыбнулся и совершенно спокойно ответил:

– К счастью, не курю.

Не знаю, какие эмоции отразились у меня на лице. Полагаю, недовольство. Я никак не могла понять, почему он настолько невозмутим и всё это терпит. Однако вслух смогла выдать только:

– Похвально.

– А у тебя есть скверные привычки, Эсси? – провокационно спросил Мейсон.

– Разумеется нет – у меня достойное воспитание, – парировала я, стараясь говорить высокомерно, но жених почему-то только улыбался. Дурной он, что ли?

– Это просто восхитительно, – без тени недовольства заявил Мейсон. Кажется, он издевался. – Ещё мне интересно узнать о твоих предпочтениях.

– Каких? – невозмутимо уточнила я.

Жених не отвечал, наверное, минуту. Однако, в это время он успел поймать мой взгляд. Смотрел мне глаза в глаза, буквально обнажая душу, и как будто интересовали его мои предпочтения в постели.

К счастью, вопрос прозвучал довольно невинно:

– Какой твой любимый цвет?

Вообще я предпочитала голубой. Другие нежные цвета тоже нравились, но Мейсону я без раздумий ответила:

– Серый.

Как по мне это был максимально скучный цвет, вот только жених не растерялся и ехидно спросил:

– Как мои глаза?

Вот чёрт! С глазами всё, разумеется, обстояло иначе. Глаза его напоминали расплавленный металл и лишали меня рассудка. Пожалуй, в платье такого цвета я тоже смотрелась бы эффектно, потому что оно обязательно было бы из переливающейся ткани.

– Да, – вздохнула я, принимая свой провал.

– Как романтично, – поддел меня Мейсон.

Я начала подозревать, что меня раскусили.

19

– А украшения тебе нравятся? – перешёл он к следующему вопросу.

– Нет, предпочитаю скромность, – чопорно ответила я, и выражение лица собеседника стало каким-то совершенно неповторимым.

Пока я пыталась его разгадать, вдруг случилось нечто совершенно вопиющее. Мейсон вдруг подался вперёд, проворно обхватил губами мочку моего уха, провёл по ней языком, а потом жарким шёпотом прошептал:

– Хорошо хоть уши проколоты.

Восторг волнами прокатывался по моему телу от этой бесстыдной ласки. Дыхание сбилось, сердце отплясывало какой-то безумный танец, в котором то и дело падало вниз.

– Что ты себе позволяешь? – хотелось спросить грозно и возмущённо, но вышло слишком беспринципно. Словно я не возмущалась, а с предвкушение уточняла.

– Что ж, будущая герцогиня не может обходиться без украшений. Если у тебя нет предпочтений, то, наверное, я подарю тебе набор с серафинитом. Насколько я слышал, они сейчас в Бае в моде. Такие крупные серьги и столь же крупные камни в кольцах...

– Не надо! – торопливо возмутилась я.

Разыгрывая порядочную невесту, пренебречь подарком от жениха я просто не могла. Однако предложение Мейсона меня категорически не устраивало! Мало того, что камень по цвету мне не подходил, так ещё и такие крупные украшения я не носила. И не хотела.

– Почему? – притворно опечалился жених. – Мне казалось, цвет идеально подойдёт к твоим глазам.

– Нет, – категорично заявила я. – У меня глаза голубые. К ним лучше подходит топаз!

– Я запомню, – улыбнулся мне Мейсон, и я поняла, что проиграла очередной раунд. – А в еде у тебя есть особые предпочтения?

К этому времени я уже сообразила, что жених меня спрашивает не из праздного любопытства. И всё, что я скажу, может быть использовано против меня. Если носить вещи, которые не нравятся, я была готова, но невкусной едой в детстве я напиталась на всю жизнь вперёд. Поэтому сейчас, кровожадно оскалившись, я предельно честно заявила:

– Мясо. С кровью.

– Надо же, у нас одинаковые вкусы! – наигранно обрадовался Мейсон. – Может быть и в сладком тоже?

– Не знаю, что тебе нравится из сладкого, – вздохнула я, чувствуя себя разгромленной.

Вот только я никак не ожидала, что жених в этот момент осмотрит стол с закусками. Взяв мою ложечку, он не спеша собрал крем с одного пирожного и поднёс угощение к моему рту.

– Попробуй. Это мой любимый, – предложил Мейсон.

Выбор был сложный. От одного едва уловимого аромата у меня чуть ли не слюнки текли, но я собиралась отказаться. Потому что я бы ещё с ложечки у жениха не ела. Об этом я и собиралась гордо сообщить, но стоило мне открыть рот, как в него тут же запихнули крем. Без вариантов.

– Вкусно, – пришлось признать мне с крайне недовольным лицом.

Впрочем, я уже и не надеялась, что Мейсона проймут намёки. Полагаю, его бы даже прямой текст не взял. Я совершенно не понимала, что у этого мужчины на уме.

– Замри на минуточку, – внезапно попросил он, убирая ложку в сторону, и я действительно замерла, не зная, чего ещё ждать. – У тебя крем на лице.

Взяв салфетку, уголок моего рта Мейсон вытирал медленно, старательно. Явно специально дразня – иллюзий, что это случайные невинные прикосновения я не питала. Мне только было интересно, действительно ли у меня там что-то есть, или жених всё выдумал.

– Чисто, – улыбнулся он, закончив, а я, наконец, смогла выдохнуть.

Вообще с него бы сталось и губами лишнее убрать – хорошо поскромничал. У меня и без того голова шла кругом от горячих мужских прикосновений.

20

Однако на этом экзекуция не закончилась – он решил меня закормить. Предлагал то печенье, то тарталетку, нахваливал каждое блюдо, причём так мастерски, что я увлеклась и совершенно забыла о своём плане. Я почти стала вести себя с ним как ни в чём не бывало, но вдруг опомнилась.

– Почему ты так старательно пытаешься меня накормить? – спросила я с подозрением.

– Я считаю, что у сытой девушки характер приятней, – глубокомысленно изрёк Мейсон, и тут я, пожалуй, могла с ним согласиться.

Он мне даже показался вполне славным человеком, однако так просто я сдаваться не собиралась. Наоборот, закралось только больше подозрений. С чего бы это нормальному уважающему себя мужчине кокетничать с такой странной девицей не в его вкусе? Может, нужно ему от меня чего?

– Кстати, – внезапно вспомнил ещё о чём-то Мейсон, когда я отказалась дальше есть, – насколько я помню, в дар от Природы на своей родине ты получила фамильяра. Почему я его не вижу?

– Это она, её зовут Сахаринка, – поправила я, насторожившись ещё сильнее.

– Покажешь? – словно невзначай попросил жених, но я уже что-то подозревала. Никак не могла понять, правда, что.

– Могу, – пожала я плечами и позвала.

Сахарная Летяга, расправив свою летательную перепонку, попыталась привычно шлёпнуться на мою макушку. Однако, разглядев меня в новом амплуа испугалась, неловко повернулась и спикировала мне прямо на лицо.

– К чему маскиховка? – напрямик спросила она, пока я осторожно освобождалась из захвата. – Мне тоже пхитвохиться фамильяхом некхоманта? Я могу издавать злодейский смех!

– Мейсон захотел на тебя посмотреть, – предупредила я, устроив её у себя в ладонях, и фамильяр повернулась к нему.

Не знаю, кто тут на кого больше смотрел. Сахаринка, казалось, оценила его от и до. Сперва скептично, что немного меня успокоило. Всё же не одна я сомневалась в этом мужчине.

Однако внезапно Мейсон протянул ладонь так, словно предлагал летяге перебраться к нему. Принюхавшись, мелкая предательница неспешно сменила мою руку на мужскую. В первую очередь мой жених накормил Сахаринку кусочками фруктов со стола. До отвала. Я воочию наблюдала, как у сытой «девушки» становится приятней характер.

Естественно, после этого Мейсон попытался её погладить. Сперва осторожно, одним пальцем почесал по шёрстке на голове и шеи. Потом, поняв, что укусить его здесь могу только я, мужчина принялся наглаживать летягу со всем усердием. Чесал и пузико, и спинку, шею спереди, как будто даже осторожно разминал ей лапки.

– А он хохош, – счастливо заявила Сахаринка, и я поняла, что она впредь начнёт меня отговаривать от всех моих идей в два раза задорнее.

– Что она говорит? – тут же поинтересовался Мейсон, который не мог её понять.

– Высоко оценила твои навыки массажиста, – сдержано перевела я.

– Польщён, – улыбнулся жених и тут же предложил: – Кстати, если ты захочешь тоже их опробовать, я всегда к твоим услугам.

– Спасибо, воздержусь, – поспешно отказалась я.

– Неужели у тебя ничего не болит? – притворно изумился Мейсон.

Вопрос тут же натолкнул меня на интересную мысль. Я ведь могла прикинуться больной. Немощной даже, можно сказать. Кому, скажите на милость, нужна больная жена? От такой ни детей не дождёшься, ни горячих ночей. А до них, судя по всему, мой жених уж больно охоч.

– Ох, у меня постоянно болит голова, – пожаловалась я, приложив пальцы к вискам. – Мигрень у меня шесть дней в неделю из семи. Нет, даже тринадцать из четырнадцати!

21

– И сейчас болит? – поинтересовался Мейсон, словно невзначай.

– Неимоверно, – трагично заверила я.

Я-то ничего не ожидала после этих слов. Разве что предложения показаться целителю или чего-то такого же рядового. Однако жених внезапно бережно усадил разнеженную Сахаринку на дальний от меня подлокотник и встал с кресла.

– Куда это ты? – заволновалась я, когда поняла, что идёт он не к выходу, а ко мне за спину.

– Знаешь, не могу остаться к твоей беде равнодушным, – ехидно сообщил Мейсон, внезапно положив руки мне на плечи.

По спине пробежали мурашки. Я чувствовала себя необычайно волнительно от того, что позади меня стоит мужчина и собирается что-то делать.

– Если тебе не понравится, скажи мне – я остановлюсь, – предупредил жених, но я почему-то не поверила. Сразу во всё. И в себя, и в него.

Умелые пальцы прошлись по шее вдоль позвоночника, и я позабыла, что отказывалась от массажа. Размяв шею, Мейсон чуть поднялся к ушам, провёл за ними большими пальцами. Затем спустился на плечи, чтобы расслабить и их. Я млела от его уверенных движений, и в какой-то момент вообще поймала себя на том, что тихо постанываю.

Вроде как надо было попросить его остановиться, но я, разморённая, всё никак не могла собраться с мыслями и подобрать слова. В итоге забыла, что хотела, и отдалась на волю ощущений.

Остановился Мейсон сам, и в первое мгновение я даже расстроилась, но тут же взяла себя в руки. Богиня, что этот странный мужчина со мной творит!

– Голова не болит? – хитро поинтересовался он.

– Нет, – ответила я, позабыв, о чём успела наплести, а потом торопливо пояснила: – Благодарю, Мейсон, мне стало намного легче!

– Обращайся в любое время, – великодушно разрешил он.

На моё счастье, кроме встречи со мной, у него ещё были на сегодня дела, иначе бы меня в покое не оставили. А так Мейсон только предупредил, что послезавтра за мной заедет. Зачем-то. Сюрприз такой.

В общем к себе в комнату я возвращалась в смешанных чувствах, преобладало среди который ощущение собственного бессилия и разгромного поражения. Уна, поймав меня по дороге, с волнением осведомилась:

– Эсси, как всё прошло? Как тебе Мейсон?

– Странный какой-то, – честно ответила я первое, что пришло в голову. – Уна, ты извини, мне надо мысли привести в порядок. Я у себя побуду? Обед пропущу – наелась сладким.

– Разумеется, – не стала давить на меня мачеха. – Надеюсь, к ужину ты спустишься, иначе хозяева станут волноваться.

Это я пообещала с лёгкостью, однако время до ужина я планировала провести в гордом одиночестве. Мне требовалось всё проанализировать и понять, как вести себя дальше, поэтому, вернувшись в комнату, я раскинулась на кровати звездой и намеревалась пролежать так несколько часов. Однако сестра ждать, пока я соберусь с мыслями не желала. Деликатно постучав тридцать раз, после разрешения войти, она буквально ворвалась в комнату и потребовала:

– Рассказывай! Как он? Внешне так безумно симпатичный.