Текст книги "Кадет Поттер (СИ)"

Автор книги: optemus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

В тот момент, когда в зал вполз воистину гигантских размеров Василиск, большая часть учеников успела забиться под столы. Из преподавателей к бою изготовились только Снейп и, с небольшим опозданием, малыш Флитвик. МакГонагалл отбыла в астрал, схватившись за сердце, а остальные также забились под стол, а Локхарт и вовсе попытался удрать через боковую дверь, но не успел, став единственным из преподавателей, погибшим в этом инциденте.

Зал оглушенно замер, змей вскинулся, и времени на принятие решения не осталось. Идея попытаться лишить тварь глаз была отметена, так как даже если удастся, то от боли тварь обезумеет, и жертв будет просто немерено. Почему-то вспомнилось, как Дадли играл в компьютер, и во многих играх имелись коды, позволявшее получить всяческие плюшки, в том числе танки.

Дальнейшие свои действия Гарри не помнил, но факт был налицо – спустя не более десяти секунд с потолка Большого зала десантировался полноразмерный, самый настоящий “Челенджер”, модельку которого в начале года Гарри демонстрировал Нотту. Десантирование произошло аккурат на голову и большую часть туловища гадины. К великому прискорбию хозяина, зверюшка не сдюжила 62 тонны брони, упавшие с высоты в десяток метров и банально размозжившие оную в кровавую жижу, только хвост подёргивался в смертельной агонии. Оказалось, что за змеёй прятался подросток лет шестнадцати в форме факультета Слизерин, он заорал, что убьёт их всех, и Гарри не стал ждать исполнения угрозы, выпустив в психопата все семнадцать патронов. Вот только эффект от стрельбы был странный: из ран вместо крови начали пробиваться лучи света, и спустя ещё минуту неизвестный с диким криком испарился*, оставив лишь горстку чёрного пепла.

Первым в себя пришёл декан Слизерина, за ним подтянулся Флитвик, с опаской обошедший уже затихшую под многотонным монстром гадину. Гарри побелел, как саван, затем покачнулся, но был подхвачен Невиллом, который уложил друга на лавку и заорал:

– Профессор Снейп, Гарри плохо, похоже у него магическое истощение.

Декан змеиного факультета материализовался спустя считанные секунды, несколько раз взмахнул палочкой и облегчённо вздохнул.

– Жить будет, и да, вы правы, мистер Лонгботтом, это магическое истощение.

К моменту постановки диагноза Флитвик закончил первичный осмотр и отправил патронуса к мадам Помфри, оповещая о том, что в Большом зале ЧП и необходимо её присутствие и пара галлонов успокоительного. Именно этот момент выбрал для своего триумфального явления отстранённый от должности директор Хогвартса. Ворвавшись в Большой зал при полном параде, он чуть не врезался в бронированного монстра, созданного магией Гарри Поттера, и в изумлении воззрился на присутствующих.

– О, Альбус, смотрю, вы таки подоспели к шапочному разбору, – ядовито протянул декан змеиного факультета.

– Прости, но о чём ты, мальчик мой? – удивлённо произнёс Дамблдор.

– Сколько раз вам говорить Альбус, что я не ваш мальчик, – процедил сквозь зубы Снейп и отвернулся. Наконец появилась мадам Помфри, она осмотрела зал, сглотнула при виде раздавленного неизвестным и явно многотонным нечто змея и, вспомнив курсы полевой колдомедицины, взяла себя в руки. Гарри получил помощь и был на носилках доставлен в лазарет, Дамблдор порывался что-то сделать и поговорить с мальчиком, но был грубо послан, отчего у него задёргался левый глаз. Тем временем предприняла попытку прийти в себя замдиректора, по совместительству декан Гриффиндора и, наконец, преподаватель трансфигурации Минерва МакГонагалл, но, увидев посреди большого зала танк, пробормотала что-то насчёт Поттера и вновь отбыла в астральную плоскость бытия.

А затем была комиссия, состоявшая из чиновников министерства, Авроров и невыразимцев. Последних вызвали, дабы понять, что за чары угробили тысячелетнего Короля змей. Так как угроза жизни была устранена, и Большой зал приобрёл прежний вид, отправка студентов по домам была отменена вновь вернувшимся к своим обязанностям директором Дамблдором.

Гарри пролежал в больничном крыле неделю, из которой три дня был без сознания. Дамблдор неоднократно порывался поговорить с мальчиком, но мадам Помфри стояла насмерть, и директор уходил не солоно хлебавши.

Учителя даже не пытались заставить учеников соблюдать дисциплину, Снейп и вовсе отменил занятия у всех, кроме пятого и седьмого курсов, ибо каждое занятие неизбежно превращалось в обсуждение произошедшего в Большом зале, а работать в подобной обстановке у него не было ни малейшего желания.

На прощальный пир Гарри не попал, отчего нимало не расстроился и вообще был очень благодарен за то, что мадам Помфри не допустила к нему ни единого посетителя, отбрив всех от директора до самого министра магии, а затем был Хогвартс-экспресс и скорейший отъезд в летний лагерь.

Тем временем где-то в Отделе Тайн:

– Ты ведь понял, что это за магия, да?

– Несомненно, это она, – последовало в ответ.

– Истинный оружейник!

– Вот только немного зациклен на магловской технике, но так даже интереснее.

– Согласен, будем посмотреть, что этот ребёнок создаст в следующий раз.

– А василиск-то был хорош.

– Это точно, вовремя мы его оприходовали, а то желающие нашлись бы быстро.

– Что напишем в отчёте министру?

– Обыкновенное акцио.

– Ты серьёзно?

– Вполне. Корнелиус глуп настолько, что баобаб по сравнению с ним – гений магического мира. Не вижу смысла давать ему знать, что родился маг с такой колоссальной силой.

– Жаль, что он ничего кроме оружия так создавать не сможет, вот было бы весело, если бы он не только это мог!

– Да, согласен, но у любого дара две стороны. Для оружейника нет преграды в материализации объекта, но, увы, только если этот объект является оружием или его составной частью, в остальном самый обычный маг, разве что исток более сильный, за счёт чего имеет колоссальную выносливость и магический резерв, позволяющие вот так вот в двенадцать лет сбрасывать на Василиска магловский танк.

– Да уж, такого способа забороть Василиска я ещё никогда не видел…

Комментарий к Глава девятая «Танк в большом зале или магия оружейника в действии»

* Автор немного видоизменила оригинальную считалку, ибо мне не нравилась рифма, но, если это мешает я заменю на оригинальный текст.

** Том Реддл полностью поглотил жизнь и магию младшей Уизли тем самым обретя тело и как следствие дневник перестал быть его вместилищем превратившись в обычную книжку. Но как вы понимаете человеком он от этого не стал и именно поэтому превратился в прах.

========== Глава десятая «Миномёт поднос, Ябеда и дементор в шкафу» ==========

Как и в прошлом году, из лагеря Гарри вернулся лишь в конце августа. Затем был обстоятельный поход по магазинам, во время которого Гарри узнал о побеге маньяка и убийцы Сириуса Блэка, будто в насмешку оказавшегося его крёстным отцом. В свете вновь открывшегося Гарри озаботился тем, что купил книгу, в которой были расписаны разного рода обряды и в том числе заинтересовавший его обряд крещения. На вопрос Невилла Гарри с улыбкой ответил:

– Помнишь, на первом курсе я раскрыл тебе тайну мальчика-который-выжил?

– Забудешь такое, из тебя икону магического мира сотворили и столько всего понаписали и ещё больше продали, а в итоге оказалось, что это не более чем закон мироздания, такой же незыблемый как то, что солнце встаёт на востоке, а заходит на западе.

– Вот я и подозреваю, что и тут найду что-то интересное. – В итоге мальчишки не стали откладывать поиски в долгий ящик и, закончив с покупками, разместились в кафе-мороженом. Леди Лонгботтом была крайне довольна тем, что внук интересуется обрядовой магией, ибо иногда она может много больше, чем обычные заклинания.

В итоге по прошествии получаса Гарри наставительно изрёк:

– Я же говорил! Леди Августа, как думаете, каковы шансы на то, что при моём крещении применяли какой-либо иной обряд? – поинтересовался Гарри указывая на разворот книги “Обряды для защиты и здравия всей семьи.”

– Минимальные,– откликнулась Августа Лонгботтом, прочитав название ритуала, – мой Невилл крещён точно таким же обрядом. Это общепринятая практика.

– Ну вот, что и требовалось доказать. Вот же оно, четвёртый абзац. – Стоило Августе Лонгботтом вчитаться в указанное место, как её брови поползли вверх. «Надо же, а я ведь совершенно забыла об этой составляющей» – подумала пожилая дама, а вслух сказала:

– То, что вы только что нашли, юноша, имеет колоссальное значение и, хотя не может снять с вашего крёстного обвинения в убийстве двенадцати маглов, оно говорит о том, что как минимум в истории есть много чёрных пятен. И уж точно свидетельствует о том, что Сириус Блэк не желает вам вреда или смерти, так как иначе вместо побега он бы уже давно был мёртв. И это обстоятельство вновь заставляет меня задуматься, чем же именно руководствовался ваш дед, составляя завещание? А также как так получилось, что информацию о столь очевидных вещах, как те, что вы, будучи безсомненно одарённым, но всё же весьма юным магом без должного образования и воспитания, находите без особых затруднений. Тогда как вся магическая Британия игнорирует очевиднейшие законы магии так, будто их нет, и верит в писательские фантазии людей, которые мало того, что судя по ими написанному, не имеют понятия о законах магии, но и просто не могли описать подробности произошедшего в ночь с тридцать первого октября на первое ноября восемьдесят первого, так как единственным выжившим свидетелем тех событий являетесь вы, Гарри.

В свете вышесказанного мне очень интересно, откуда в книгах подробности той роковой ночи? Почему авторы этих книг так уверенно пишут то, что пишут, тогда как каких-либо доказательств попросту нет? И я боюсь, что даже возьми они у вас интервью, это не прояснит ровным счётом ничего, ибо не думаю, что вы что-либо помните о той ночи.

– В последнем своём утверждении вы совершенно правы, леди Лонгботтом. Что до остального, я не уверен, что с имеющимся у меня знанием и пониманием магического мира я могу делать какие-либо суждения по данному вопросу. Необходимо больше информации касательно тех событий. Но одно могу сказать точно – вы правы, говоря, что магическая Британия закрывает глаза на очевидные нестыковки в угоду сказке о победе добра над злом. Вот только все забыли спросить, а хочу ли я быть этим героем, чувствую ли я себя героем. Я понимаю то чувство облегчения и эйфории, о котором писал в те дни “Ежедневный Пророк”. Да и дядя как-то раз рассказывал, что в те дни, когда я появился на пороге их дома, он не единожды видел вопиющие нарушения статута. Но и мою позицию можно понять: да, жуткий маньяк, убийца и просто, судя по его поведению, психопат с пограничным расстройством личности, переходящим в буйную стадию шизофрении, отбыл за грань, но лично я заплатил за это немалую цену и это вовсе не пресловутый шрам, а гибель самых близких мне людей.

– Как вы думаете, леди Лонгботтом, какой вопрос лидировал в первые недели моего появления в Хогвартсе?

– Не берусь судить, юноша, но не думаю, что это что-то умное и корректное, дети зачастую забывают нормы приличия, хотя, признаться, не все и не всегда.

– Меня в разных вариациях спрашивали, как он умер и помню ли я его, а тридцать первого октября, когда погибли мои родители, меня поздравляли всем Гриффиндором и отнюдь не с Самайном и Хеллоуином, а со днём падения Вам-Известно-Кого. Полагаю, вы согласитесь, что в этот день я не хотел бы слышать подобных поздравлений?! Несмотря на то, что я считаю, что мои родители поступили очень глупо и в итоге поплатились за это жизнями, это не значит, что я не переживаю их утрату. Да, я не был бы тем, кто я есть, будь они живы, но меня вообще бы не существовало, если бы их не было на свете. И за то, что они подарили мне жизнь, я благодарен им.

В этот момент кафе погрузилось в мёртвую тишину, вызванную тем, что посетители уже некоторое время беззастенчиво прислушивались к разговору за их столиком, и Гарри прекрасно это видел, и именно поэтому говорил чуть громче, чем следовало. «Быть может, хоть кого-то это заставит задуматься» – пронеслось в мыслях юноши, после чего он решил более плотно заняться уже слегка подтаявшим, но от этого не менее вкусным лакомством.

Оставшееся до отбытия в школу время Гарри провёл за изучением новых учебников, в числе которых были и рекомендованные в завещании деда, а утром первого сентября Гарри с комфортом расположился в купе Хогвартс-экспресса вместе с Невиллом и Колином, который представил им своего брата Денниса и попросил принять их обоих в их дружную спортивную компанию. Приблизительно на полпути до Хогвартса Невилл знаком дал понять, что есть разговор, и они вышли в пустующий коридор.

– Я сказать хотел, думаю ты уже понял, что Дамблдор вернулся на пост директора? Так вот, знал бы ты, как бабушка орала, когда об этом узнала, у меня уши в трубочку свернулись. В общем, это всё Малфой-старший – он, оказывается, изволил угрожать членам попечительского совета и те согласились отстранить Дамблдора. Как ты понимаешь, это всплыло и, дабы замять факт угроз, Дамблдора вернули. Я просто подумал, что ты захочешь знать, как же этот гений, проглядевший тринадцатиметрового Василиска в школе, полной детей, удержался на посту.

– Ясно, – кивнул Гарри, – неприятно, если честно, но мы с этим ничего поделать не можем, так что будем жить дальше. – С этими словами Гарри открыл дверь купе и сел на своё место у окна. Когда поезд затормозил, так и не доехав до Хогвартса, и по вагонам пошёл могильный холод, ребята переглянулись. Братья Криви выглядели не на шутку взволнованными, а Гарри, вздохнув, заранее припас пистолет, так ему было спокойнее.

Дверь в купе открылась, и на пороге появилось нечто, от него распространялись волны холода, оно осмотрело купе, задержало свои скрытые под капюшоном глаза на Гарри и, развернувшись, покинуло купе. Давление, исходившее от этого монстра, было просто жутким, хотелось забиться в дальний угол и спрятаться ото всего мира, но Гарри не позволил себе такой вольности. Ведь летом их как раз обучали противостоять деморализующим действиям противника, и Гарри решил воспринять это как очередную проверку.

– Это же… – пробормотал Невилл, заикаясь. – Ребята, вы как?

Братья Криви дрожали, прижавшись друг к другу, и только Гарри, хотя и побледнел, выглядел спокойным. Спокойствие друга помогло сосредоточиться, и Невилл зашуршал обёрткой, раздавая братьям по несколько кусков тёмного шоколада, плитку которого перед отбытием ему вручила бабушка, сказав, что может пригодиться.

– Гарри, съешь, легче будет, – вырвал брюнета из оцепенения голос друга, протягивающего что-то.

– Что это?

– Шоколад, бабушка дала, он в таких случаях помогает, не панацея, конечно, но лучше, чем ничего.

– Ясно, – протянул Гарри и принялся жевать свою порцию. Не признать того, что шоколад действительно помог, было никак нельзя, так что Гарри поставил себе заметку поблагодарить Леди Лонгботтом за заботу. Ибо плитка была явно рассчитана далеко не на одного человека.

У вагона пришлось задержаться, ибо первокурсникам предстояла прогулка по озеру, и Колин инструктировал брата по технике безопасности на водном транспорте. После чего все трое устроились в одной карете и отбыли к школе.

Перед пиром как всегда была речь директора, в которой тот чуть ли не умолял, чтобы дети не подходили к дементорам, ибо это очень опасные, не знающие жалости твари. Затем представил нового преподавателя защиты от тёмных искусств, не забыл толкнуть речь о равенстве и братстве и, наконец, разрешил приступить к трапезе.

До второй половины учебной недели ничего интересного не произошло. Ученики привыкали к учёбе, учителя смотрели на это каждый по-своему. Флитвик, как и в прошлом году, дал пару уроков на то, чтобы войти в колею, Снейп начал занятия с проверочного теста, а МакГонагалл была в своём репертуаре – велела превратить крысу в поднос.

Услышав задание, ученики приступили к попыткам, а Теодор Нотт, специально севший на парту перед Гарри с грустью вздохнул, он был уверен, что уж что-что, а поднос Поттер ни с чем не перепутает. «А жаль, такая классная получалась традиция». Но не тут-то было – стоило Маккошке отвернуться, как Гарри показал Невиллу знак, который не мог означать что-либо иное кроме как “готовься, ща всё будет”. Спустя тридцать секунд на их парте расположилось нечто похожее на трубу, скрещённую с рогаткой, по крайней мере именно так сие творение гениального трансфигуратора восприняли одноклассники. По классу загуляли шепотки, и третьему курсу стало не до урока – все пытались понять, каким местом это творение неизвестного скульптора похоже на поднос.

Преподаватель же на бардак в классе обратила внимание лишь через пять минут и, подняв взгляд от бумаг, обвела сразу притихших студентов строгим взглядом.

– Разговоры, вы что уже все справились с заданием? – несколько голов поникли, и именно в этот момент Рональд свин Уизли решил, что это его минута славы и что теперь-то он поквитается с Поттером, уже успевшим опять выесть ему мозг в связи с его неспособностью держать свои вещи в порядке.

– Профессор МакГонагалл, а Поттер опять какую-то хрень состряпал, – выпалил Уизли, улыбаясь при этом так, словно только что стал лучшим учеником Хогвартса и никак иначе. МакГонагалл посмотрела на парту Гарри и протяжно вздохнула, ибо на парте юноши было что угодно, но только не поднос. Пришлось отложить бумаги, которые так требует от неё Альбус, и идти на разборки, вот только почему где-то в глубине зреет понимание того, что это, черт подери, поднос и никак иначе?

– Мистер Поттер, представьте своё творение и поясните мне, недалёкой, почему вы уверены, что поднос выглядит именно так?

– Так точно, мэм, – браво отрапортовал юноша с абсолютно серьёзным лицом. – Согласно выданному вами техническому заданию перед вами 2Б14-1 «Поднос» – советский 82-мм миномёт, предназначенный для уничтожения и подавления живой силы и огневых средств противника, созданный по схеме мнимого треугольника. На вооружение стран варшавского договора принят в 1983 году. Имеет модификацию КБА48М, в которой его вес был снижен с 42 килограмм до 35, снижение веса произошло в результате применения титановых сплавов. Предусматривает моторизированную транспортировку с допустимой скоростью до ста километров в час, либо пешую переброску в составе расчёта из пяти человек. Также возможна установка на подвижной моторизированный состав типа мотоцикл. Студент Поттер доклад окончил.

– Садитесь, мистер Поттер. Сожалею, но я не могу оценить вашу работу, я откровенно не понимаю, что с вами делать, – вздохнула МакГонагалл. Наказать Поттера она не могла – в конце концов он проявил недюжинные способности, ибо из его пояснения следует, что этот поднос, однако, весит не менее тридцати пяти килограмм, тогда как исходный объект, крыса, минимум в сто раз меньше, так что имеет место быть преобразование с положительным коэффициентом, что само по себе является весьма затратным, и это не говоря уже о качестве преобразования и длительности трансфигурации. Вспомнить хотя бы того железного монстра, что не иначе как чудом так удачно материализовался прямо над громадным тысячелетним Василиском. Он даже спустя сутки совершенно не собирался принимать исходную форму, и его вместе со змеёй в итоге забрали в Отдел тайн. «Но и поощрить подобное я тоже не имею права, это же совершенно не то, что требовалось». В итоге МакГонагалл почла за лучшее просто проигнорировать очередное творение Поттера и ограничилась тем, что поставила в журнале зачёт.

После обеда состоялся первый в семестре урок защиты от тёмных искусств, который, к своему вящему удивлению, студенты провели в учительской, куда их привёл новый преподаватель. Которого совершенно не смутило, что в тот момент в этой самой учительской находился профессор Снейп, тут же её покинувший.

Гарри проводил профессора зельеварения взглядом, и от него не укрылась гримаса отвращения, всего на секунду промелькнувшая на лице зельевара, и та злорадная улыбка, что расцвела на нём же, когда он заметил Гарри в рядах следующих за преподавателем студентов. Затем было объяснение темы, и, наконец, само практическое занятие. Во время которого Рон Уизли так перепугался своего боггарта, ставшего гигантским пауком, что забился под шкаф. Затем была очередь Невилла, боггарт которого принял форму сломанного будильника, чем вызвал изумление у всех присутствующих. Следующим оказался Гарри, и Люпин, ожидавший чего угодно, но только не дементора, был деморализован не менее всех собравшихся, а тем временем тварь сеяла вокруг холод и страх, не многим уступая оригиналу, но вот раздалось громкое и властное «ридикулус!» и на месте стража Азкабана оказался Дамблдор собственной персоной, правда, фантазия Гарри одела его в парадный мундир швейцарского гвардейца* и заставила браво маршировать, чем вызвала неудержимый приступ хохота у всех присутствующих, не исключая преподавателя.

Комментарий к Глава десятая «Миномёт поднос, Ябеда и дементор в шкафу»

* швейцарский гвардеец

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B2%D0%B5%D0%B9%D1%86%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D1%8F

========== Глава одиннадцатая «Анимагическая форма, оборотень и крыса» ==========

Если сравнивать стиль преподавания Люпина с тем, что было до него, то Гарри, без сомнения, оценил то, как порой с юмором и очень доходчиво объяснялся материал урока, что было в разы лучше, чем в прошлые годы. И единственным, что омрачало существование, оказалось то, что некоторые слизеринцы, а именно Малфой, Кребб и Гойл, не зная покоя и отдыха, распускали сплетни о том, что Гарри якобы рухнул в обморок при виде дементора, что вкупе с прошлогодними событиями вызывало излишний ажиотаж, который и раздражал юношу.

Наконец наступила середина октября, а с ней и первый поход в Хогсмид, который Гарри решил не пропускать и, продемонстрировав поджавшей губы МакГонагалл подписанное дядей разрешение, покинул замок. Беглый осмотр деревеньки показал, что ничего интересного в ней в общем-то нет, если не считать “Сладкого Королевства” да пары лавок, где можно закупиться всякой мелочёвкой. В итоге именно эту лавку Гарри и облюбовал, где обстоятельно запасался горьким шоколадом, найденным в том же углу концентрированным молоком и какао порошком. Увидев столь любимые и знакомые с детства вкусности, Гарри возликовал и решительно смёл всё с прилавка, да и немного там было – детвора раскупала сладости, а что посерьёзнее было явно не в почёте. Продавщица, увидев, как Гарри выгрузил перед ней по сути весь прилавок, пару раз моргнула и вручила в подарок упаковку шоколадных лягушек за оптовую покупку, так сказать. На что Гарри, улыбнувшись, посоветовал привозить ещё.

Упихав покупки в рюкзак и отыскав Невилла, который никак не мог решить, хочет он сахарные перья или нет, Гарри пообещал ему кое-что много более вкусное, но перья прихватил, решив, что несладкий какао – это не очень торт. После чего мальчишки рванули в замок, где Гарри устроил священнодейство по приготовлению какао.

В общем, поход в Хогсмид закончился тем, что за ужином мальчишки теперь попросту игнорировали тыквенный сок, коим всё было заставлено. Зачем пить эту пакость, если можно заменить на какао, а то, что термос с собой таскать – так то невеликая трудность, с лихвой перекрываемая вкусностью напитка. Закончился ужин тем, что вся компания попала в затор, неизвестно почему образовавшийся непосредственно перед входом в общую гостиную Гриффиндора.

– Пожалуйста, расступитесь, – послышался голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу. – Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы…

– Скорее позовите профессора Дамблдора, – вдруг раздался пронзительный крик Перси, всю спесь со старосты школы словно сдуло. Спустя ещё десять минут ожидания появились преподаватели, возглавляемые директором, и выяснилось, что кто-то повредил портрет Полной Дамы, а если точнее, то банально изодрал в клочья. Директор, как всегда, оказался на высоте, и в тот момент, когда за его спиной стоят около сотни человек решил, что куда более важно срочно сыскать толстуху, о чём и оповестил декана Гриффиндора, велев ей найти Филча. После чего появился Пивз и в своей издевательской манере сократил радиус поиска толстухи пятым этажом. А также поведал, что, убегая, она голосила что-то о Сириусе Блэке.

Только после упоминания Блэка директор вспомнил, что у него за спиной стоит целый факультет и велел ученикам вернуться в Большой зал.

– Блеск, – констатировал Гарри, спускаясь по лестнице в главный зал. – В этой школе, судя по всему, такое понятие как безопасность – это пустой звук.

– О чём ты? – спросил кто-то из шедших рядом.

– А ты сам посмотри: по школе ни много ни мало предположительно перемещается маньяк-убийца, и какой приказ отдаёт наш хвалёный директор? Правильно, дети, вернитесь в Большой зал.

– Но это логично…

– Так, да не совсем, почему мы идём ОДНИ? Где сопровождение? Или ты и в правду веришь, что наши старосты, если что, справятся со сбежавшим из Азкабана маньяком?

– Э…. – только и смог ответить оппонент.

– То-то и оно, что декан пошла за Филчем, директор и Люпин остались у портрета, а семьдесят человек детей разных возрастов в сопровождении таких же по сути детей-старост идут по замку одни, я же говорю блеск.

– Мы тщательно обыщем весь замок, – объявил Дамблдор, когда всех студентов согнали в Большой зал, а МакГонагалл и Флитвик заперли все входы в него. – Боюсь, эту ночь всем вам безопасности ради придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы.

– Блеск, – уже в третий раз хмыкнул Гарри.

Тем временем директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь.

– С донесениями посылайте привидений, – и, подумав, добавил: – Однако, вам ещё понадобится вот это. – взмах палочкой, и длинные столы, взлетев, выстроились у стен, ещё один, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.

– Спокойной ночи, – пожелал директор и закрыл за собой дверь.

Зал загалдел: гриффиндорцы возбуждённо объясняли, что стряслось с Полной Дамой.

– Быстро все по спальным мешкам! – крикнул Перси. – Никаких разговоров. – Но куда там. В общем, зал галдел ещё с полчаса, а Перси бегал, пытаясь восстановить попранную дисциплину.

– Идёмте, – позвал друзей Гарри и, взяв по мешку, они устроились на полу в углу зала, который примыкал к входной двери.

– А может лучше подальше?

– Как раз наоборот, здесь безопаснее. Вот представь себе: кто-то врывается в зал, перед ним несколько сотен безоружных детей, каковы шансы, что он будет оглядываться в самый неудобный угол, чтобы осмотреть который ему необходимо отвернуться от большей части зала?

– Я как-то не подумал об этом, – стушевался Колин и на всякий случай уложил брата так, чтобы загородить его собой в случае чего.

В итоге ночь прошла спокойно, а обыск замка силами преподавателей ничего не дал. На следующий день всё вернулось на привычный лад, если не считать того, что портрет Полной Дамы заменили на совершенно непотребный портрет психически неуравновешенного сэра Кэдогана, который, согласно уверениям Перси, оказался единственным, кто согласился занять пост Полной Дамы на время, пока её холст ремонтируют. Но это оказалось только началом, и теперь учителя под самыми разными предлогами провожали Гарри из класса в класс, спасибо хоть свечку не держали, пока он нужду справлял. А в конце недели Гарри получил вызов в кабинет декана, где МакГонагалл с траурным видом выдала:

– Должна вам сообщить, Поттер, только, пожалуйста, не волнуйтесь. Какой смысл дальше скрывать это от вас. Дело в том, что… гм… Сириус Блэк…

– Охотится за мной? Я знаю, – равнодушно сказал Гарри. – Мне Леди Лонгботтом рассказала об этом ещё летом. – МакГонагалл так и стояла, замерев, но затем нашлась:

– Вот оно что! Значит, вы меня поймёте, Поттер. Я считаю, что вам не следует тренироваться по утрам. У озера без присмотра опасно…

– Профессор, у меня к вам вопрос, вы знаете, что Сириус Блэк является моим магическим крёстным?

– Хм, так вы и об этом в курсе?

– Да, а также о том, каким именно обрядом были созданы данные узы. Этот человек в принципе для меня не может быть опасным, он умрёт раньше, чем причинит мне вред и, да, я в курсе, что все считают, что он был хранителем тайны моих родителей, но, профессор, вам никогда не приходило в голову, что раскрытие тайны места нахождения своего крестника маньяку-убийце – это прямой и умышленный вред? А теперь объясните мне, как он это сделал?

– Он тёмный маг и слуга…

– Услышьте меня, профессор, и наконец прочитайте об обряде магического крещения. Сам Волан-Де-Морт не смог бы обойти узы магии. Магические клятвы – это не пустой звук.

– Он… он опасен.

– Я не оспариваю того, что он маньяк и убийца, но повторяю: лично мне он вреда причинить не может, а если вы подумаете ещё немного, то заметите, что он напал отнюдь не на меня, а зачем-то ломился в гостиную Гриффиндора. Быть может, стоит её обыскать и выяснить причину столь сильного интереса?

– Это решать не вам, мистер Поттер, можете идти. – Покинув кабинет декана, Гарри вздохнул и пожал плечами, понимая, что эта женщина так и не услышала того, что он сказал, а на следующий день к нему буквально приклеился Люпин. Так продолжалось ещё три дня, после которых Гарри решил поговорить с профессором защиты и прояснить все точки над i.

– Профессор, можно у вас кое-что спросить?

– Конечно, Гарри, если я в силах дать тебе ответ…

– Профессор, вы знаете Сириуса Блэка?

– Эм, Гарри, этот человек опасен.

– Просто ответьте!

– Знаешь, тут не самое подходящее место для подобного разговора, быть может ты согласишься на чашку чая?

– Да, хорошо.

– Тогда, скажем, сегодня в шесть? – с робкой улыбкой предложил Люпин.

– Я приду, но тогда у меня будет уже больше вопросов, – предупредил Гарри и покинул кабинет защиты от тёмных искусств.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Гарри постучал в дверь кабинета профессора Люпина и, услышав «войдите» зашёл в оказавшееся довольно просторным помещение.

– Добрый вечер, Гарри, – немного неуверенно улыбнулся Люпин и указал на стул.

– Благодарю, профессор, – откликнулся Гарри, занимая предложенное место.

– Знаешь, я обдумал твой вопрос и решил рассказать тебе всё. За эти два месяца я понял, что ты вовсе не наивный мальчишка, так что, думаю, ты сможешь понять.

– Я абсолютно уверен, что смогу, но у меня встречный вопрос: а сможете ли вы прислушаться к словам тринадцатилетнего мальчика и не отмахнуться от них, как это делает, к примеру, наш декан?