Текст книги "Кадет Поттер (СИ)"

Автор книги: optemus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Превратите спичку в иглу мистер Поттер ==========

С тех пор, как ранним утром, выйдя на порог забрать молоко, миссис Дурсль обнаружила на крыльце вовсе не молоко, а своего полуторагодовалого племянника и пространное письмо о том, что родители мальчика мертвы и что она его единственная родственница, прошло пять лет.

Пять лет, полных боли и нервов, где единственной отрадой был её ненаглядный Дадли, тогда как Гарри Поттер, будь он неладен, пошёл весь в свою сумасшедшую мать и оказался таким же ненормальным. За эти годы он поджигал шторы, испарял овсянку, и лишь один раз его волшебство оказалось полезным, когда она наказала мальчишку и велела подстричь усохшие ветки у розовых кустов, но они каким-то образом стали снова живыми. И это был единственный раз, когда Петуния не смогла наказать племянника – уж больно розовые кусты были пышны на зависть соседям.

И вот настал шестой день рождения Гарри Джеймса Поттера, и он опять “это” сделал. Вернон взревел, что с него хватит, и что раз они сами не могут выбить из мальчишки эту дурь, значит он найдёт тех, кто сможет это сделать. Стоило ему немного успокоиться и сесть за стол с утренней газетой и кофе, как не прошло и пяти минут, а Вернон, пританцовывая и радостно улыбаясь, зашёл в гостиную.

– Дорогая, бог услышал наши молитвы, я нашёл место, где из этого урода выбьют всю его дурь.

– О чём ты, Вернон, дорогой? – удивлённо спросила Петуния.

– Вот, Пети, смотри, – и Вернон развернул перед женой газету, где говорилось о наборе в кадетский военный корпус.

– Ой, Вернон, это же огромные деньги, – изумилась Петуния.

– Нет, смотри ниже… – последовав совету мужа Петуния дочитала до указанного им места и её глаза засияли.

– Это решение всех наших проблем, дорогой.

– Вот именно, только не говори ему, пусть будет сюрприз, – злорадно улыбаясь ответил Вернон и, допив кофе и поцеловав жену, покинул дом. Ему предстоял неблизкий путь. Вернулся Вернон Дурсль лишь на следующий день вечером, уставший, но до неприличия довольный собой.

– Они приняли этого, – сообщил он с порога.

Так жизнь маленького Гарри Поттера сделала крутой поворот. И тридцать первого августа одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого Дурсли удивили его не на шутку. И как не удивиться, когда тётя с улыбкой выпустила его из чулана, на завтрак ему досталась порция, ничуть не уступающая Дадли, и на него не наорали. А затем Тётя велела переодеться и вручила пакет, в котором оказались новая белая рубашка и штаны, и даже бельё и всё точно по его, Гарри, размеру.

Гарри неуверенно вздохнул, но в ответ на свой удивлённый взгляд к своему изумлению получил приторно ласковый ответ, что он сегодня едет в свою новую школу и должен хорошо выглядеть, дабы не позорить опекунов. Гарри всегда, что бы ни говорили дядя и тётя, был послушным ребёнком и, безропотно выполнил указание.

Спустя ещё пятнадцать минут он обеспокоенно увидел, как дядя Вернон укладывает в багажник небольших размеров чемодан, а затем ему велели сесть в машину и пристегнуться. Мальчик с тревогой смотрел на машущую мужу рукой тётю и гадал, что же это за школа.

Ехать пришлось долго. Через несколько часов, прошедших в полной тишине, дядя остановился на заправке и велел привести себя в порядок и ждать его в кафе. Гарри послушно сделал как сказано, попутно боясь, что дядя уедет без него, но прошло семь минут, и Вернон подошёл к столику с подносом, полным еды. Гарри никогда в жизни не пробовал гамбургеров и, когда дядя протянул ему один, был очень удивлён.

– Сок тоже твой, – пробасил Дурсль и занялся своей едой. Гарри послушно, и стараясь есть аккуратно и медленно, съел свою порцию и выпил сок, после чего поездка продолжилась, и мальчик, не выдержав, уснул.

К его удивлению пробуждение было вполне тихим – никто на него не орал, дядя спокойно потряс за плечо и, дождавшись осмысленного взгляда зелёных глаз, велел выходить, после чего подхватил чемодан и, взяв за руку племянника, повёл его к зданию старинной постройки. На табличке на двери была крупная надпись “Королевская военная академия”. У крыльца их встретил человек в форме, он забрал у Дурсля чемодан и велел Гарри следовать за ним. Мальчик непонимающе обернулся.

– Простите, офицер, можно одну минуту?

– Конечно.

– Гарри, слушай меня внимательно, – Вернон аж присел на колено и приобнял племянника. – Это твоя новая школа. Веди себя хорошо и не позорь меня, – ласковым тоном произнёс Вернон и, покрепче обняв племянника для верности, отстранился.

– Благодарю, офицер, – произнёс Вернон Дурсль и, развернувшись, быстрым шагом направился к стоянке.

– Мистер Поттер, следуйте за мной, – велел мужчина в форме, к которому Вернон обращался “офицер”. И Гарри молча последовал за провожатым, мальчиком он был смышлёным и уже понял, что дядя сдал его в школу-интернат. Оставалось только понять какую. А ещё тут не будет Дадли и, возможно, тут ему удастся с кем-нибудь подружиться. Улыбнувшись своим мыслям и стараясь быть сильным и храбрым, шестилетний мальчик шёл за своим офицером-воспитателем.

Вскоре Гарри оказался в комнате с десятком кроватей, тумбочек и стульев.

– Моё имя офицер Ласски, обращаться господин офицер или офицер Ласски, сэр, это понятно?

– Да, сэр, то есть офицер Ласски, сэр, – поправился Гарри.

– «Да, сэр» вполне достаточно, при ответе на вопрос, – с едва заметной улыбкой ответил офицер-воспитатель. – Завтра в восемь общее построение, в десять присяга. Подъём и зарядка в семь, привыкай, ты теперь кадет Её Королевского Величества военной академии, – отчеканил офицер Ласски и вышел.

Гарри сглотнул. То, что дядя Вернон не может быть таким добрым просто так, он понимал, но вот что его определят в кадеты… А со следующего дня думать о Дурслях стало некогда. Подъем, зарядка, построение, занятия и снова построение. Но, к своему удивлению, Гарри понял, что ему тут нравится, на него не орут и не заставляют работать. Кормят вкусно, а то что учиться надо, а ещё строевая – так это даже весело. Хотя были и те, кто звал по ночам маму, но Гарри в их число не входил, ведь его мама умерла, а значит звать её нет смысла, а вот если он будет плохо стараться, об этом сообщат Дурслям и тогда его ждут неприятности, и так как неприятностей юный Поттер не хотел, он старался и быстро понял, что вовсе не бездарь. Офицеры-воспитатели хвалили его, и через четыре месяца на его погонах появился шеврон, говорящий о том, что он вице-командир взвода.

Так, за учёбой и строевой пролетел год, а за ним ещё пять. К Дурслям Гарри возвращался лишь на летние каникулы. И с тех пор, как в первый год дядя забрал его из кадетского училища, и Гарри, затянутый в военную форму с нашивками вице-командира взвода, переступил порог дома на Тисовой, его жизнь изменилась. Больше не было чулана, а вытянувшийся Гарри стал чуть ли не гордостью Дурслей перед соседями. Тогда как дома его просто не трогали, а Дадли и вовсе боялся, ибо, попытавшись вспомнить любимую охоту на Гарри, он, к своему удивлению, осознал, что растянулся на земле, а кузен нависает над ним.

Жаловаться родителям младший Дурсль не стал и с тех пор просто оставил кузена в покое, что более чем устраивало Гарри. Так и повелось – лето у Дурслей и десять месяцев в кадетском корпусе. И вот настал его одиннадцатый день рождения и снова перевернул уже устоявшуюся жизнь вверх дном. Дядя в гневе потрясал письмом и требовал, чтобы Гарри сознался, что он натворил, а Гарри его искренне не понимал – он лучший ученик потока, имеет не одну грамоту и благодарность.

– Я ни словом, ни делом не порочил честь и достоинство опекунов, – по-военному чеканя слова, словно на докладе на построении, ответил Гарри, вытянувшись во весь свой, надо сказать, не малый для одиннадцатилетнего, рост. Казённое питание и физическая подготовка давали о себе знать. Дядя Вернон побагровел, затем побледнел и швырнул письмо в камин, не читая.

Но на этом всё не закончилось и письма пачками приходили из всех щелей, а затем дядя не выдержал и, посадив всех в машину, поехал куда-то на север. Гарри благоразумно молчал, а Дурсль-старший тихо сходил с ума, ведь за прошедшие пять лет на выходки племянника не было и единой жалобы. Признаться, когда они получили первое письмо из академии, то были напуганы, но оказалось, что их племянник на хорошем счету, и их уведомили о том, что учится, всё прекрасно и всякое такое, и за следующие пять лет все письма из академии были только хвалебными и Дурсли решили, что таки выбили дурь из племянника и тут…

Апофеозом стало переселение на остров и то, что в двенадцать ночи дверь в этот, с позволения сказать, сарай, ибо домом это здание Гарри назвать никак не мог, выбили, а его поздравили с днём рождения и несли какую-то чушь о том, что он волшебник, как и его родители. Терпения Гарри хватило ровно до того момента как некто, представившийся хранителем ключей Хогвартса по имени Хагрид, не загнул в узел дуло дядиной двустволки.

– Послушайте, мистер, как вас там, Хагрид, так вот, мистер Хагрид, я совершенно не понимаю, о чём вы говорите и меня мало интересует тот бред, что вы несёте, но вот нападение на моих опекунов я игнорировать не могу. Будьте так любезны покинуть сей дом и более не беспокоить меня и этих почтенных людей, – холодно отчеканил Гарри, и Хагрид почувствовал, как его сковал холод.

– Я ж, это, с днём рождения хотел, – промямлил бомжеватого вида здоровяк.

– Вы меня плохо слышали? Покиньте дом, – повторил Гарри, неосознанно усиливая напор магии. Спустя ещё минуту бомжа-великана как ветром сдуло, а дядя Вернон с помощью Гарри вернул дверь на место, насколько это вообще возможно. Спустя ещё сутки они вернулись домой, а спустя ещё сутки явилась пожилая строгого вида дама, и стало ясно, что покоя им не дадут.

– Гарри, дорогой. – Как только леди, представившаяся профессором МакГонагал, изволила покинуть дом, заговорила тётя Петуния. – Эти сумасшедшие не оставят нас в покое, и тебе придётся поехать в их чёртову школу.

– Но тётя, я не хочу, я благодарен вам за кадетский корпус и не понимаю, зачем мне учиться в этом их Хогвартсе! – воскликнул Гарри, но тётя была неумолима, да и дама, как и обещала, вернулась на следующий день и повела его в Косой переулок. К первому сентября документы Гарри были отозваны из кадетского училища по семейным обстоятельствам, и Гарри оказался на вокзале Кингс-Кросс.

Там, у барьера, он увидел весьма неопрятно одетых рыжих и постарался пройти незамеченным. Поездка на поезде запомнилась явлением растрёпанной лохматой девочки, искавшей жабу, и подсадкой одного из рыжих. Мальчик представился Роном и сразу Гарри не понравился, вымуштрованный с шести лет мальчик не мог принять того, что его сосед выглядит бомжом, и дело было не в том, что одежда поношена, в любой одежде можно выглядеть хорошо. Вон, у Гарри на третьем курсе был случай: Дурсли на лето поехали на море и взяли его с собой, а так как самолёт прилетал тридцать первого августа, то Гарри взял свою форму с собой и по прилёту обнаружил, что его багаж по ошибке улетел в Дубай. И ему пришлось идти на поклон к интенданту и блеять о багаже, после чего он неделю ходил в своей прошлогодней форме, пока дядя не привёз ему его багаж, но даже тогда никто не посмел и слова сказать, хотя форма была откровенно мала.

Тут же налицо была бедность и неряшливость напоказ, так что общаться Гарри не захотел, ограничившись лаконичными рубленными фразами. Затем были лодки и распределение, шляпа думала минут пять куда его девать, ибо мальчик просто не имел ярко выраженной принадлежности к какому-либо факультету и, наконец, сплавила юного мага на Гриффиндор, куда ранее убыл и его рыжий неопрятный сосед. Гарри сел за стол подальше от рыжего и не прогадал – то, как он набросился на еду, говорило либо о том, что рыжий голодал не менее трёх суток, либо об отсутствии у него хоть какого-то понимания о приличиях и этикете. И так как в поезде рыжий умял сэндвич, было ясно, что наиболее верен вариант номер два.

Утро второго сентября Гарри начал, как и предыдущие пять лет до него с зарядки и посещения уборной. Отсутствием хоть какой-то физической подготовки подросток был возмущён, но запускать себя не собирался, ибо твёрдо решил, что раз его принудили учиться в этой, гм, школе, то он отучится, но после пойдёт в Королевскую военную академию в Сандхерсте, как и мечтал до явления этого бомжа Хагрида.

На первый урок Гарри умудрился опоздать на десять минут, получил штраф и тихо недоумевал, на каком основании эта грымза уверена, что он родился зная, где находится её кабинет, а также поражаясь общей организации. Им просто раздали расписания и всё, староста усвистал по своим делам, а Гарри недоумённо смотрел на номер кабинета и то, что у него всего десять минут, чтобы его найти и это в огромном-то замке. При таком организационном подходе не опоздать становилось практически нереально.

С изумлением смотря на однокурсников, шуршавших перьями, Гарри достал тетрадь формата А-4 и недорогой Паркер, подаренный дядей на десятилетие (Дурсль решил так поощрить успехи племянника в учёбе), и начал вести конспект. Затем была практика: преподаватель велела превратить спичку в иглу, при этом никакой демонстрации процесса или хотя бы конечного результата не последовало, и Гарри как-то машинально представил себе устройство ПЗРК “ИГЛА” во всех подробностях, которое они проходили в прошлом году по дисциплине “вооружение стран мира”. Задумавшись, он сам не заметил, как произвёл превращение, вот только вместо швейной иглы на парте юноши красовался ПЗРК “ИГЛА”. Через минуту на него косился весь класс, а грымза стояла, уперев руки в бока и требовала объяснить, что это такое. И тут Гарри решился.

– Так точно, мэм, – по-военному чеканя слог отрапортовал Гарри. – Согласно выданному вами техническому заданию представляю вашему вниманию переносной зенитно-ракетный комплекс “Игла” – советский переносной зенитный ракетный комплекс, предназначенный для поражения низколетящих воздушных целей на встречных и догонных курсах в условиях воздействия ложных тепловых помех. Комплекс принят на вооружение в 1983 году, за восемь лет с момента ввода в эксплуатацию получил ряд модификаций, таких как:

Игла-Д – вариант разработан для воздушно-десантных войск и имеет съёмную рукоять и разборную пусковую трубу.

Игла-В – для вооружения вертолётов и наземной техники. Добавлен блок, обеспечивающий возможность совместного использования двух ЗУР.

Игла-Н – в которой использована новая зенитная управляемая ракета, с более мощной боевой частью, существенно увеличивающей вероятность поражения целей, – размеренно, как на занятии в академии, чеканил Гарри, что позволяло ему не заржать в голос. – Кадет Поттер доклад окончил.

Комментарий к Превратите спичку в иглу мистер Поттер

Автор в курсе, что в Англии нет кадетского корпуса принимающего в свои ряды в шесть лет.

Данные о ПЗРК скопированы из википедии

========== Глава вторая «Стресс тест тупые маги и неряха» ==========

Следующие несколько дней для Гарри прошли почти буднично, уже во вторник он выяснил, что никаких запретов касательно прогулок вокруг озера в уставе школы нет, а где прогулка, там пробежка и зарядка. Так что его график пришёл практически в привычную норму. Утренняя тренировка, душ, завтрак, учёба, он даже отыскал пустующий класс и устроил там импровизированный плац, где отрабатывал строевую подготовку. В общей гостиной мальчик практически не появлялся, ибо быстро понял, что в столь шумной обстановке находиться не может, так библиотека стала его домом.

Следующей проблемой стало то, что все, кому не лень, не давали проходу. Самые отчаянные задавали тупые вопросы, но из скудного рассказа МакГонагалл Гарри толком ничего не понял, кроме того, что он знаменитость и что-то типа мессии магической Британии, так что пришлось перечитать подшивки газет и остальных доступных источников. Из этих газет, а также пояснения старшеклассников Гарри понял, что тётя Петуния категорически верно оценила умственные способности его родителей, и что он искренне рад, что, судя по всему, не похож на них, хотя если верить заявлениям грымзы, оказавшейся ещё и деканом его факультета, то он вылитый отец в детстве. Но в зале наград есть фото его выпуска, и Гарри, сколько ни вглядывался, не нашёл ничего общего. Ну да, родственные черты есть, но и только. В итоге Гарри решил, что, скорее всего, похож на деда, а вот глаза и правда мамины. Вся информация, что он сумел добыть, говорила о том, что люди, окружающие его, либо идиоты, либо находятся под сильнейшими психотропными препаратами, если верят в написанную в книгах о нём чушь.

Ничего геройского и сказочного в том, что два молодых родителя-идиота погибли от руки злого и страшного мага нет, как и в том, что этот самый маг развеялся. А решил он так после того, как к нему с предложением дружбы подкатил один белобрысый глист. Холёный до невозможности, высокомерия и амбиций выше крыши, но Гарри решил не рубить с плеча и дал парню шанс. Так, в разговоре, он и задал интересовавший его вопрос, есть ли какая-то магия, которая защитила бы совсем маленького мага, коли с ним беда и взрослых рядом нет. И глист, гордо раздувшись, выдал, что, конечно, есть. Родовые чары и вообще – нападать на маленького мага нельзя, дети магов – это неприкосновенность, за причинение вреда младенцу легко огрести родовое проклятье или, того хуже, отбыть за грань.

Этой информации оказалось достаточно, и уже на следующий день Гарри нашёл на полке с книгами по законам магического мира ответ на мучающий всю магическую Британию вопрос. Оказалось, что этот их тёмный лорд нарушил незыблемый закон магии, за что и поплатился. Он напал на последнего в роду, совершенно беззащитного ребёнка. В сборнике магических законов чётко указывалось, что делать такое – это верная смерть, ибо магия рода будет защищать ребёнка. И словно этого недостаточно, оказалось, что сходный результат был бы и не будь он Поттером. Ибо частным случаем к этому закону указывалось, что даже маглорождённого ребёнка-мага трогать чревато, ибо магия вообще против детоубийства, и это клеймо на всю жизнь, данное деяние по тяжести сравнимо с убийством единорога, а в сноске описывался случай, как заживо сгорел отряд инквизиторов во время охоты на ведьм, и обстоятельства были сходными – мать малыша убили по обвинению в колдовстве и решили расправиться с ведьмовским отродьем. В итоге, дом сгорел дотла, вся деревня слышала предсмертные вопли, а на пепелище нашли невредимого младенца.

Вот если бы Тёмный Лорд просто оглушил родителей, затем убил бы его, после чего уже их, то тогда он обошёлся бы малой кровью и уж точно был бы жив, но нет и вот итог – Гарри жив и на пустом месте объявлен героем, а недолорд помер. И самое странное, что люди этого не понимают; он, первокурсник, за сутки раскопал всё то, что они не смогли найти и за десять лет, что ясно указывает на то, что никто и не искал. Как только Гарри понял, что никакой он ни разу не герой магического мира, как все говорят, и нет ничего чудесного, то сразу успокоился, и жизнь продолжилась своим чередом.

Так незаметно подкралась пятница и расписание возвестило о том, что сегодня у них первый урок зельеварения. Но куда более интересным было то, что бомж, который хранитель ключей, не успокоился, и почтовая сова принесла от него послание. Он, видите ли, узнал, что у Гарри после обеда уроков нет и приглашал в гости. Сказать, что Гарри был в шоке, значило ничего не сказать. «Да что с ним не так?» – мысленно вопросил мальчик и, достав ручку, лаконично и чётко ответил, что чай с незнакомыми бомжами не пьёт.

В подземельях было ощутимо прохладно и сокурсники ёжились и переминались, что непонятно почему вызывало у ребят из Слизерина смешки и колкие замечания типа «что, львята, замёрзли бедолаги» и так далее. Рыжий недоумок, как теперь мысленно называл Рональда Гарри, взъярился и попытался встать за честь факультета, оная честь в его понимании была унижена и требовала отмщения. Итогом стали минус десять баллов и отработка у завхоза. Сам же Гарри старался держаться подальше от центра событий, именно так и вышло, что он сел за одну парту с пухлым и немного неуклюжим, но спокойным Невиллом Лонгботомом.

Занятие привычно началось с переклички, но если раньше, доходя до фамилии Поттер, преподаватели лишь запинались и продолжали, то профессор Снейп почему-то решил обратить на его, Гарри, персону особое внимание:

– О, да, – негромко произнёс он. – Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, – и только после этого продолжил, но Гарри, уже привыкший к неадекватной реакции большинства магов, пропустил восклицание преподавателя мимо ушей. Затем пошло вводное пояснение, ни с того, ни с сего прерванное выкриком его, Гарри, фамилии.

– Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? – Гарри спокойно поднялся и стойко, как предписано уставом, выдержал колючий взгляд преподавателя. Нечто подобное практиковалось и в академии: преподаватель или офицер-воспитатель мог ни с того, ни с сего поднять по стойке смирно и потребовать ответа на какой-либо вопрос. Это была своего рода проверка, и если кадет не растерялся и дал хоть какой-то ответ, неважно, насколько верный, то тест пройден, главное не блеять и говорить чётко и внятно.

– Сонное зелье, сэр, – отчеканил Гарри первое, что всплыло в голове.

– Интересно, если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? – Гарри и бровью не повёл. «Точно стресс-тест».

– В желудке козы, сэр.

– Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

– Её не существует, сэр.

– Поясните?

– Это одно и тоже растение, сэр, – спокойно ответил Гарри, мысленно хваля себя за то, что прочитал учебник. Листая страницы именно книги о зельях, Гарри понял, что она самая интересная. В академии их учили различать травы, ибо никогда не знаешь, что пригодится, но тут было столько всего и так интересно написано, что учебник ушёл запоем.

– Садитесь, мистер Поттер, – процедил профессор, и Гарри понял, что тот рассчитывал на совершенно иной результат и оказался прав, ибо следующим Снейп поднял Рона Уизли и факультет лишился ещё двадцати баллов. Затем была варка их первого в жизни зелья и Гарри, так как изначально сидел с Невиллом, оказался с ним в паре.

– Ты так уверенно отвечал, – тихо прошептал сосед и Гарри также тихо ответил.

– Это была проверка на стрессоустойчивость, в ней главное не дать себя запугать.

– Ясно, – кивнул Невилл и уткнулся в рецепт. Спустя час и несколько одёргиваний, при которых Гарри тыкал товарища в книгу, их зелье было готово и соответствовало описанию из учебника, а вот зелье Уизли было похоже на дёготь, хотя должно было быть жёлтым. Факультет лишился ещё двадцати баллов, и Гарри понял, что профессор зельеварения напросте не является профессиональным педагогом. Ибо выделение фаворитов, а иначе воспринимать призыв профессора оценить искусство, с которым тот самый глист, что разъяснил про магию и набивался в друзья Гарри, варит слизняков, он не мог, и преднамеренное унижение слабых говорит отнюдь не об уровне учеников, но о качестве преподавания и если предварительный диагноз верен, то учиться зельям придётся самостоятельно.

«Неприятно, но не критично», – постановил Гарри, покидая подземелья.

После обеда Гарри направился в облюбованный класс и уже у двери понял, что за ним всю дорогу тащился Лонгботтом. Пожав плечами, мальчик открыл дверь и, не став её плотно закрывать, скинул форменную мантию и рюкзак на ближайшую парту. Именно этот момент Лонгботтом выбрал, чтобы зайти, он даже предварительно постучался, чем заработал пару очков.

– Гарри, можно тебя кое о чём спросить?

– Спрашивай, если это в моих силах, то отвечу, – пожал плечами Поттер и запрыгнул на парту, устраиваясь поудобнее – что-то ему подсказывало, что одним вопросом всё не закончится. И Гарри оказался прав – Невилл начал с того, что спросил про его утренние прогулки, а закончил вопросом, зачем Гарри пошёл в этот пустой класс.

За прошедшую неделю Гарри уже понял, что Невилл – хороший воспитанный мальчик, которого просто задавили авторитетом, ибо он жутко боится бабушки, которая вечно сравнивает его, Невилла, с его отцом, и эти сравнения явно не в пользу Невилла, что ни разу не прибавляет мальчишке уверенности в себе. Приняв всё это во внимание, Гарри решил отвечать крайне обстоятельно и развёрнуто. Так и получилось, что проболтали они целый час, а затем Гарри отрабатывал строевую, а Невилл заворожённо, словно на чудо света, на всё это смотрел. Итог разговора оказался крайне неожиданным, ибо, поднявшись в субботу на пробежку, Гарри с удивлением обнаружил переминающегося с ноги на ногу Невилла, который попросил взять его с собой. Отказываться Гарри не стал, так на пробежках их стало двое.

Сначала Невилл умирал, ибо неподготовленный к нагрузкам организм протестовал, но вот чего Лонгботтому было не занимать, так это упорства, так что постепенно он втянулся в ритм и ни разу не жаловался. А спустя ещё неделю приятельские пробежки как-то сами собой переросли в зарождающуюся дружбу. В остальном же учёба была почти однообразной, и вся следующая неделя прошла под знаком “зубрилка Грейнджер зарабатывает десять баллов, с Рона Уизли снимают двадцать”. Апофеоз настал утром воскресенья. Так как в отличие от остальных, Гарри, а с ним и Невилл, ложился спать ровно в девять вечера, то он не видел прихода Рона в спальню и как следствие разборки отложились до утра. А дело было в том, что этот неряха мало того, что разбросал свои пожитки по полу, так ещё и его грязные носки оказались в непосредственной близости от кровати Гарри и, вставая, Гарри на них наступил и, как будто этого было мало, они были изгвазданы в чём-то липком. В общем, Гарри не оценил и ради разборок даже отложил пробежку, о чём, лаконично кивнув на устроенный Уизли срач, уведомил Невилла и предложил выбор, присутствовать или нет при общении с зарвавшимся залётным. Невилл предпочёл остаться и вслед за Гарри устроился на кровати с учебником по зельям.

Ждать пришлось три часа, но вот виновник срыва распорядка изволил продрать очи и, зевнув, подняться с кровати. Остальные соседи по комнате также уже встали и с интересом переглядывались, ибо пытались понять, почему Гарри так пристально смотрит на полог кровати Рона.

– Тебе чего? – не выдержав холодного взгляда, вопросил рыжий. Гарри лишь сдержанно кивнул на валяющиеся у его кровати носки рыжего.

– И чё? – не понял тот, а в следующую секунду его лицо встретилось с полом, а руку свело судорогой.

– Ещё раз устроишь подобный срач в спальне – я тебя по стене размажу.

– Э… Гарри, ты чего? – попытался вмешаться Дин Томас, но был остановлен Невиллом.

– Не видишь, что ли, дисциплине он его учит. Или ты считаешь что то, что наша спальня благодаря этому неряхе планомерно превращается в свинарник, это норма?

– Ладно, Невилл, я понял, только можно без мордобоя, а?

– Без мордобоя можно, – лаконично ответил держащий на болевом Рона Гарри. – А вот без объяснительной никак, ты же видишь, что он по-другому не понимает, – и ещё сильнее заломил руку, отчего Уизли взвыл не своим голосом.

– Уизли, ты меня понял? Ещё раз твои вещи будут где-то помимо твоей тумбочки и твоего же чемодана – я их нахер выкину в окно или того лучше, в камин, а тебя отделаю так, что живого места не останется. Учти, я не уличный боец, пять лет боевых единоборств это тебе не игрушки.

– Понял, я понял, – просипел Рон, но как только его отпустили бросился к двери с воплем «я всё братьям скажу».

– Ну вот, теперь мы знаем, что он ещё и ябеда, – констатировал неопровержимый факт Гарри. – Народ, кто считает, что я не прав? – Невилл промолчал, Томас неопределённо пожал плечами, а Финиган тихо пробубнил, что его мама тоже за безпорядок в комнате ругала.

– Вот и славно, – именно в этот момент в комнату ворвался староста и по совместительству старший брат Рона.

– Поттер, что ты о себе возомнил, немедленно к декану!

– Хорошо, – лаконично пожал печами Гарри и уже выходя обернулся. – Невилл, не пропускай зарядку, ты только втягиваться начал.

– Хорошо, – кивнул тот, и Гарри вышел вслед за Перси.

– Мистер Поттер, я от вас такого не ожидала. Как вы могли избить своего товарища? – ярилась МакГонагалл. – Что вы можете сказать в своё оправдание?

– Уважаемая профессор МакГонагалл, Вы, видимо, забыли, где я учился? Мне с шести лет прививали дисциплину и тот свинарник, в который планомерно трудами мистера Уизли превращается спальня мальчиков первого курса, для меня неприемлем. Если бы не заключённый без МОЕГО ведома и согласия нерасторжимый контракт, ноги бы моей в вашей школе не было, – холодно чеканя каждое слово заговорил Гарри.

– В этой школе совершенно неведомо такое понятие, как дисциплина, по крайней мере, на факультете Гриффиндор это именно так. Я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и послать вас и весь ваш сумасшедший мир так далеко, что вам неведом такой адрес, и вернуться в родную академию, но, увы, мой магический опекун, что за десять лет не изволил обозначить своего существования, всё решил за меня, но это не значит, что вы можете принудить меня жить в хлеву. За прошедшие две недели я неоднократно просил мистера Уизли прекратить разбрасывать свои вещи по комнате. Он просьбам не внял и вот сегодня, поднявшись, я понял, что наступил во что-то влажное и липкое. Этим чем-то оказался один из носков мистера Уизли. Я спокойно ждал три часа, пока означенный мистер Уизли не соизволил проснуться, и вполне вежливо указал ему на устроенный им безпорядок. На моё замечание мистер Уизли ответил неадекватным поведением, тогда я взял его на болевой приём и, прижав к ковру, попросил его прекратить превращать нашу общую спальню в свинарник. Мою просьбу поддержали остальные, и, как только мистер Уизли при свидетелях сказал, что он всё понял, я его отпустил, не нанеся ему никаких повреждений. Стоило мистеру Уизли оказаться на свободе, как он бросился к двери с воплями «я все брату расскажу». Далее в спальню первого курса ворвался мистер Уизли, по совместительству являющийся старостой, и начал орать о том, что я избил его брата, после чего велел следовать в ваш кабинет. Если вы считаете, что я единственный, кто виновен в сложившейся ситуации, то это ваше право, как декана, назначить мне соответствующее произошедшему наказание.

МакГонагал нерешительно открыла рот, затем закрыла его и вновь открыла:

– И кто же, позвольте уточнить, виновен по вашей точке зрения, мистер Поттер?