Текст книги "Такт наших сердец (СИ)"

Автор книги: notermann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 33

Вильям.

Прошло два дня с тех пор, как я покинул ее квартиру в три часа ночи, как я в последний раз разговаривал с ней.

Каждый раз, когда мне кажется, что мы движемся вперед, она каким-то образом напоминает мне о том, что я обложался тогда.

Мне казалось правильным решением уйти, когда она не выбрала меня, но теперь я задаюсь вопросом, имеет ли это вообще какое-то значение. Потому что два дня вдали от нее кажутся вечностью, проведенной за пеклом в аду.

В минуты одиночества я ловлю себя на мысли, что мог бы поступить иначе. Каждый момент, проведённый без неё, обостряет чувство вины, которое расползается по венам, как яд, и заполняет меня сомнениями.

Я вспоминаю её улыбку, её смех, который звучал как музыка, и понимаю, что эти воспоминания отравляют мои попытки двигаться дальше.

Я добываю смысл в своих терзаниях – возможно, моё решение было поспешным. А может, я просто не был готов принять, что любовь не всегда выбирает.

Мои мечты о будущем с ней разбились о реальность, словно стекло, и теперь лишь остались осколки разочарования. Я пытаюсь собрать их, но пальцы только режут.

Я слышу её голос в каждом предмете вокруг: в радостном смехе детей на площадке, в переговорах соседей, в тишине, которая неожиданно так сильно давит.

Что она делает сейчас? Забыла ли меня, или мучительно вспоминает, как и я? Эти вопросы терзают меня, и я знаю, что нужно найти способ вернуть всё на свои места.

Если это ее способ заставить меня заплатить за те годы, когда я притворялся, что ее не существует, то он чертовски работает. Сообщение получено, урок усвоен, и с меня хватит.

Она продержалась так два года, а я не могу вынести еще два дня этих страданий, но, думаю, мне не стоит удивляться, что она так легко может вернуться к прежнему состоянию.

Меня мучает мысль, что все эти годы я был слеп к тому, что на самом деле происходит. Когда-то мне казалось, что могу игнорировать ее существование, но, оказывается, её теневые движения были слишком явными, и теперь я не вижу иного выхода, как столкнуться с этой реальностью.

Её молчание – это не просто так. Это острая боль, к которой я теперь привязан, как к старому шраму, который постоянно зудит.

Каждый момент, проведенный в отдалении, ощущается как предательство. Я задаю себе вопросы, на которые не могу найти ответов:

Зачем столько времени прятаться от самой себя?

Самообман оказался худшей ложью, и теперь я понимаю, что эта рана никогда не заживет, пока я не приму ее, не открою внутри себя все эти страхи и сомнения. В противном случае, я останусь затерянным в пустоте.

Я встаю и иду взять еще пива из холодильника, чтобы отвлечься от своих мыслей. Люди пытаются перехватить меня и втянуть в свои разговоры, но мне это неинтересно.

– Ты порвал с Микаэлой? – я поворачиваюсь и вижу, что Демьян смотрит на меня с укором.

– Я с ней не расставался.

– Правда? Мне так не кажется.

– А что, если так? Похоже, ее это не сильно беспокоит, – говорю я.

Демьян вскидывает брови и качает головой, словно пытаясь соизмерить мои слова с тем, что я знаю о Микаэле.

В его взгляде читается смесь недовольства и поддразнивания, но мне все равно. Я отворачиваюсь и продолжаю свой путь к холодильнику. Ледяная дверца открывается с характерным свистом, и я вытаскиваю прохладную бутылку. Открыв ее, сразу чувствую, как расслабление медленно накатывает на меня.

– Я просто не понимаю, зачем все это, – говорит он, прижимая руки к груди, – Ты же сам видишь, что она не права. Почему не поговоришь с ней?

– Разговоры не всегда помогают. Иногда проще просто отпустить, – отвечаю, настраиваясь на свою волну.

Мне не нужно подтверждение кого-то другого о том, как вести свою жизнь.

Демьян начинает что-то бурчать под нос, но я не слышу. Я лишь улыбаюсь и делаю глоток прохладного пива, ощущая, как горечь, накопившаяся внутри, вымывается.

Разговоры о прошлом не возвращают, а только удерживают на месте, и я готов двигаться дальше, даже если Демьян этого не понимает.

– Но ведь закрывать глаза на проблемы это тоже бегство, – настаивает Демьян, подбирая слова, словно разгадывая сложную загадку.

Я понимаю его намерения, но в данный момент это всего лишь звук, который теряется в шуме моих мыслей. Его недовольство и забота похожи на старую пластинку с заеданием, и я не хочу слушать это повторение.

– Да, возможно, – отвечаю, вздохнув, – Но иногда бегство единственный способ сохранить здоровый рассудок. Я не собираюсь вечно тащить на себе груз чужих ожиданий. Чаша терпения переполнилась, и я больше не хочу плыть против течения.

Демьян, похоже, не знает, что сказать. Он смотрит на меня, сопоставляя новообретенную уверенность с тем, что было раньше. Я поднимаю бутылку с пивом, как трофей, и чувствую, как теплота находит дорогу обратно в мою душу.

– Если ты это выбрал, – наконец произносит он, – Я с тобой. Но запомни уходить это одно, а забывать другое. Будь осторожен.

Слова Демьяна витали в воздухе, но я лишь улыбаюсь, решив не позволить их значению отразиться на себе.

Взяв в руки телефон, я набираю знакомый номер и отправляю сообщение.

Вильям: Я знаю что вел себя как идиот. Но может стоит попробовать что то изменить?

Проходит два часа.

Вильям: Да я совершил ошибку в прошлом. Но разве я не заслужил еще один шанс?

Проходит ещё один час.

Вильям: Почему ты не отвечаешь?

Днем.

Вильям: Скажи хотя бы, что с тобой все хорошо.

Вечером.

Вильям: Не вынуждай меня приехать к тебе.

"Сообщение не доставлено"

Я смотрю на ответное сообщение, которое только что получил, и лед стынет на моих венах, когда я понимаю, что она меня заблокировала.

Она игнорировала все мои сообщения и отправляла их на голосовую почту, когда я пытался позвонить.

– Что за черт, – мечусь я.

Я беспомощен и словно зверь в клетке мечусь.

Одно дело, когда она не отвечала на мои сообщения, – потенциально я мог бы объяснить это. Но блокировать меня?

Я чувствую, как в груди поднимается волна паники. Каждое сообщение, каждое письмо становились для меня подобием крика в пустоту.

Я пытался найти объяснение её молчанию: может, у неё проблемы? Возможно, она занята? Но глубоко внутри я понимал, что это лишь утешительные мысли, которые не способны сменить реальность. Блокировка – это был её выбор. Она отказалась от диалога, закрыла двери, которые когда-то казались открытыми.

Я достаю телефон, снова проверяю, нет ли изменений. Ничего. Обезоруженный своей беззащитностью, я ловлю себя на мысли, что переживание этого статус-кво мучительнее, чем реальный разрыв.

Я тщетно искал ответы в том, что было между нами. В воспоминаниях о счастливых моментах, о смехе и общих мечтах, которые теперь кажется стерты.

Каждый раз, глядя в экраны, я надеялся увидеть её имя, услышать голос, который когда-то был частью моей жизни. Но теперь это просто обрывки.

Я начинаю осознавать: любовь может быть как могущественной, так и разрушительной, и я оказался в затянувшейся тени её прихода.

– Мне нужно улететь, – говорю я Луису.

– Куда? – спрашивает он.

– Домой, – говорю я, складывая вещи, – Нужно выдохнуть.

– Ты уверен?

– Вполне, – продолжаю я, – Если она не хочет видеть меня, я должен исчезнуть.

Луис смотрит на меня с тревогой. Я чувствую, как его беспокойство разливается в воздухе, но мне это не важно.

Мне необходимо уехать. Я устал от постоянных вопросов и недоумения, от поиска ответов, которые больше не имеют значения.

– А что, если она передумает? – спрашивает он, пытаясь найти в моих словах хоть какую-то надежду.

– Я не могу оставаться в этом бесконечном ожидании, – отвечаю я, начиная складывать вещи в чемодан.

Мой разум уже на другом конце света, в том месте, где нет боли и разочарований. Я мечтаю о тишине, о спокойствии, в которых можно просто дышать, не задумываясь о прошлом.

Луис вздыхает и молча помогает мне с чемоданом. Мы не говорим ни о чем лишнем, как будто одно лишь молчание понимает меня лучше, чем все слова мира.

Я чувствую, как на меня накатывает волна освобождения. Время двигаться дальше, даже если это путь в неизвестность.

Я закрываю чемодан и оборачиваюсь к Луису. Его глаза по-прежнему полны тревоги, но в них начинает пробиваться что-то другое – понимание. Как будто он осознает, что моя решимость незыблема, и это придаёт ему смелости. Я прикоснулась к его плечу, и в этот момент мы оба почувствовали, что настало время отпустить.

– Ты всегда можешь написать, – говорит он тихо, но я уже знаешь, что этого не произойдёт.

Письма не вернут меня назад. Я кидаю последний взгляд на комнату, в которой было столько всего: радости, слёз, воспоминаний. Пусть всё это останется в прошлом. Я начинаю шагать к выходу, и Луис идёт за мной, как будто это последний путь, который мы должны пройти вместе.

На улице меня встречает свежий воздух, полон ожиданий и возможности. Я почти чувствую, как каждое вдохновение очищает меня, унося за собой остатки боли.

Я смотрю на небо, полное облаков, и представляю себе те безмятежные горизонты, которые ещё только ждут. Внутри что-то трепещет – может быть, надежда.

Мы идём молча, и каждый шаг отдаляет нас от того, что было. Ветер играет с моими волосами, нежно обдувает лицо.

Я чувствую, как наполненная энергией улица живёт своей жизнью, а я, как будто, только начинаю её понимать. Луис рядом, но между нами растёт расстояние, которое уже невозможно преодолеть.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь к Луису. Его глаза полны эмоций, неизбывной тоски, но теперь там есть и искра поддержки. Мы обменялись лёгкими улыбками, и я понимаю, что это не прощание, а скорее пауза перед началом нового пути.

– Береги себя, – прошептал я.

Это были не просто слова. Это было обещание, которое я даю себе – жить, а не просто существовать. Луис кивает.

Глава 34

Микаэла.

Я держала себя в руках лишь до тех пор, пока он не покинул мою квартиру. Только тогда я сломалась. Слезы полились, не переставая, в течение трех дней. Как я ни старалась сдержать их, они свободно лились по щекам каждый раз, когда мои мысли возвращались к Вильяму.

Он постоянно занимал мои мысли, чему отчасти способствовали многочисленные сообщения, которые он присылал мне, и его тексты становились все более и более взволнованными с каждым, оставленным без ответа, пока я больше не могла этого выносить.

Я понимала, что должна хотя бы попытаться отвлечься, но каждый угол моей квартиры напоминал о нем. Каждый запах, каждая тень вызывали желанные воспоминания, которые давили на меня, как тяжелый груз.

Вскоре телефон снова запетлял, и я, не зная, когда это стало привычкой, вновь открыла его – его сообщение.

Вильям: Ты не отвечаешь. Я переживаю. Может, просто поговорим?

Я закрыла глаза, пытаясь представить, что однажды смогу без него снова вздохнуть полной грудью и повернуться к жизни.

Наступил четвертый день, и я решилась. Встала с дивана, натянула старые джинсы и вышла на улицу.

– Осторожнее, – говорит Лилу, когда я чуть не падаю на землю.

– Ты лучшая, – говорю я ей.

– С тобой все будет хорошо, ты ведь знаешь это, правда? – говорит она, отстраняясь.

– Да.

– Я просто немного устала, – признаюсь я.

Солнце медленно опускается за горизонт, заливая мир теплым светом, и в этом мгновении все кажется идеальным. Лилу садится рядом, ее глаза сверкают синим, как небосвод в ясный день.

– Усталость это нормально, – отвечает она, подбирая прядь волос за ухо, – Мы все переживаем свои моменты. Главное не зацикливаться. Я знаю, у тебя в голове сейчас полный хаос, но ты справишься.

Я киваю, хотя внутри меня все еще бурлит тревога. И все же, когда я смотрю на нее, на ее уверенность и спокойствие, мне становится легче. Ее слова звучат как мелодия, успокаивающая душу.

Мы сидим в тишине, а вечерний ветер обнимает нас, напоминая о том, что перемены – это естественная часть жизни.

– Ты не одна, – говорит Лилу вдруг, словно прочитала мои мысли, – Всегда помни об этом. И когда станет крайне тяжело, просто вернись к этому моменту. Мы вместе.

– Я постараюсь, – отвечаю я, чувствуя, как тепло ее присутствия окутывает меня, словно мягкое одеяло.

Взглядом я следую за летящими облаками, которые медленно меняют форму, и вдруг осознаю: перемены действительно часть жизни, и, возможно, именно они делают нас сильнее.

– Знаешь, – продолжает Лилу, – Иногда темнота вокруг может казаться непреодолимой, но именно в такие моменты мы открываем в себе скрытые ресурсы. Это своеобразное время испытаний.

Я чувствую, как поднимается уверенность, словно во мне пробуждается что-то забытое.

Впервые за долгое время я начинаю верить, что смогу справиться со своими страхами. Мы сидим молча, слушая звуки вечернего города, и в этом спокойствии я нахожу поддержку.

– Давай сделаем план, – говорит она с искоркой в глазах, – Вместе можем справиться с любыми трудностями. Я рядом, и шаг за шагом мы достигнем того, что хотят наши сердца.

– Ты права, – отвечаю я, ощущая, как каждое ее слово проникает в меня, словно свет в темную комнату.

– Начнем с малого, – продолжает она, и ее голос словно натягивает струну в моей душе. – Первым делом давай запишем наши цели. Пускай они будут звучать смело, но реализуемо.

Я ставлю перед собой лист бумаги, и мы начинаем описывать мечты. Каждое слово заставляет мое сердце биться быстрее, словно оно устанавливает связь с моими глубинными желаниями. Мы пишем о том, что хотим увидеть, что хотим испытать.

– Главное не бояться начинать, – говорит Лилу с твердым выражением лица, – Наша сила в том, что мы вместе.

– Почему ты игнорируешь меня? – леденящий душу голос раздается из темноты.

Я понятия не имею, что он здесь делает. Он не должен быть здесь.

Я не готова встретиться с ним лицом к лицу. Я не могу этого сделать.

– Что ты здесь делаешь? – я говорю единственные слова, которые могу произнести, борясь с нахлынувшими на меня эмоциями.

Он делает шаг ко мне, его тело дрожит от едва сдерживаемой жестокости. Его глаза черны, а рот представляет собой яростный оскал.

Он делает шаг ко мне, его тело дрожит от едва сдерживаемой жестокости. Его глаза черны, а рот представляет собой яростный оскал.

– Ты не должна спрашивать, – произносит он, его голос тихий, но наполненный угрожающей силой. – Ты знаешь, почему я здесь.

Я чувствую, как холод пробирается в каждую клетку моего тела. Воспоминания о нашем прошлом бросаются в голову, и я пытаюсь отмахнуться от них, словно они жгучие слезы. Он всегда знал, как заставить меня чувствовать себя уязвимой, и сейчас не исключение.

– Ты думала, что сможешь уйти от всего этого? – продолжает он, приближаясь еще больше.

Вокруг нас сгущается мрак, и я осознаю, что каждая секунда тянется, как вечность. Я пытаюсь вспомнить, как дышать, как сохранять спокойствие, но это не под силу.

– Я не хочу с тобой говорить, – прошептала я, стараясь, чтобы мои слова звучали уверенно, но в них звучала неуверенность.

Он смеется, и этот звук, как холодный ветер, пробирается до костей. Я знаю, что его ненависть горит внутри, и ничто не сможет ее охладить.

– Ты не можешь игнорировать это, – произносит он с налетом презрения в голосе.

Я отступаю назад, пытаясь увернуться от его взгляда, который проникает в самую душу. Каждый его шаг ощущается, как удары молота по моему сердцу. Внутри меня растет страх, но я не позволю этому овладеть мной.

– Это было давно, – отвечаю я, хотя знаю, что это не так.

Мысли о тех днях возвращаются, как назойливые мухи, не давая ни минуты покоя. Он делает шаг вперед, и его тень накрывает меня, как непогода. Я не могу больше прятаться за словами, и, наконец, страх превращается в гнев.

– Ты думаешь, я забыл? – его голос звучит, как звучит меч, извлекаемый из ножен. – Ты ошибаешься.

Мне становится трудно дышать. Каждый вдох сопровождается памятью о том, что мы были, и о том, что могло бы быть.

– Я не хочу вести этот диалог.

– Мне все равно, чего ты хочешь.

– Я встречаюсь с другим, – злость подтачивает мои слова.

Я не знаю, почему я лгу. Это так легко слетает с моих губ, что я сама удивляюсь. Но когда он отступает назад, словно я только что дала ему пощечину, его лицо ошеломлено, а в глазах мелькает обида, это разжигает во мне злобную часть, которая хочет причинить ему такую же боль, какую он причинил мне.

– Зачем ты это делаешь?

Настала моя очередь недовольно рассмеяться.

– Я ничего не делаю, я просто даю тебе то, что ты хотел.

– Что ты хочешь сказать? – его голос дрожит, но он пытается сохранить спокойствие.

Я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, как будто он готов что-то сломать. Но в этом напряжении есть нечто трогательное, словно он всё ещё верит в то, что я могу вернуться. Это приносит мне радость и одновременно усугубляет мою ненависть к нему.

– Ты не понимаешь, что я устала от бесконечных обещаний и надежд? Каждый раз, когда ты возвращаешься, ты уносишь с собой частичку меня, – произношу я с отвращением.

– Я изменюсь, – звучит опять его привычная фраза, но на этот раз она вызывает у меня лишь смех.

– Изменишься? Ты ведь обещал это тысячу раз, но каждый раз возвращался к своему привычному я. Посмотри на нас, мы только и делаем, что раним друг друга. Я не могу больше быть частью этой игры. Вместо этого мне нужно разорвать связь, пока не стало слишком поздно.

Я пытаюсь пройти мимо него, но он хватает меня за руку и прижимает к себе.

На мгновение мы замираем – эти некогда привычные объятия теперь испорчены гневом, предательством и обидой.

– Это было тогда, Микаэла, а это сейчас. Я не позволю тебе бросить меня.

Он хватает меня за челюсть и заставляет поднять лицо, чтобы посмотреть на него. Его прикосновение далеко не мягкое, и эта жестокость отражается в его суровом взгляде.

– Твои чувства больше не имеют значения, – я смело добавляю, подчеркивая, что хочу порвать с ним.

Рыдание подкатывает к моему горлу и срывается с губ. Я толкаю его со всей силы, и ему хватает благородства хотя бы сделать шаг назад, его руки опускаются на бока. Я выскальзываю, и его горячие глаза следят за мной, пока я прокладываю между нами столь необходимое расстояние.

Я останавливаюсь, не в силах сделать следующий шаг, и чувство отчаяния охватывает меня. Каждое слово, произнесённое им, будто резкий удар, отзывается в моей душе. Я знаю, что это не просто страсть, это свирепая борьба за любовь, за то, что осталось от нашего «мы».

– Ты не понимаешь, что рушишь всё, что мы строили, – его голос звучит хрипло, наполняя пространство вокруг тяжелыми нотами сожаления.

Я закрываю глаза, пытаясь заглушить его голос, не желая слушать эти напоминания о том, что когда-то казалось идеальным.

– И ты не понимаешь, что уже ничего не вернется, – отвечаю я, моя решимость начинает становиться твердой, хотя под кожей все еще тлеет жара эмоций.

Я пытаюсь собрать мысли, раскиданные, как несмело выброшенные бумаги, и найти способ поговорить с этим человеком, который когда-то был частью меня.

Глава 35

Вильям.

Она отворачивается от меня.

– Я любил тебя. Я хочу сказать, что люблю до сих пор, но то, что я чувствовал к тебе тогда, меркнет по сравнению с тем, что я чувствую к тебе сейчас.

– Ты не любишь меня.

– Люблю.

Ее лицо сморщилось, и она отстранилась от меня.

Я сжимаю ее лицо в своих руках и прижимаюсь к ее губам в диком, собственническом поцелуе, призванном передать нездоровую одержимость, которую я испытываю к ней.

Мое сердце бешено колотится, пока я пытаюсь заставить ее понять. Она уничтожила меня своим признанием.

– Слишком поздно, Вильям, – говорит она беззвучным голосом.

Она пытается вырваться, но я лишь крепче прижимаю ее к себе.

– Для нас нет такого понятия, как слишком поздно.

Я откидываю волосы с ее лица и заставляю ее посмотреть на меня.

– Ты веришь мне, что я люблю тебя?

Она смотрит мне в глаза, и в ее взгляде я читаю борьбу. Поднимается буря эмоций, и я чувствую, как она колеблется между желанием уйти и потребностью понять меня. Я вижу, как ее согнутые плечи дрожат, как будто весь мир вокруг нее рушится.

– Ты не понимаешь, – говорит она, голос её дрожит. – Все это уже в прошлом. Мы не можем вернуться.

Но я не позволяю ей уйти. Я держу ее крепко, словно она – моя последняя надежда. Я глубоко вдыхаю, рискуя в очередной раз открыть свое сердце, чтобы показать, насколько это важно для меня.

– Я готов сделать все, чтобы ты снова поверила в нас, – шепчу я. – Я лишь прошу шанс. Шанс исправить свои ошибки и доказать тебе, что моя любовь только усилилась.

Тишина витает между нами, и я жду, когда она откликнется. Каждая секунда тянется как вечность. Я знаю, что если она мне не поверит, я останусь один, в бездне воспоминаний о том, что потерял.

– Нет, – она прижимается лбом к моей груди, когда борьба покидает ее и тело сдается, – Недостаточно.

Меня тошнит от мысли, что я стал причиной такого опустошения. Я прижимаюсь губами к ее макушке и удерживаю их там, делая неровные, прерывистые вдохи.

– Больше, чем ты можешь себе представить.

Я целую ее, но не задерживаюсь. Зажав ее нижнюю губу между своими, я осторожно оттягиваю ее, отпуская. Я отпускаю ее с недовольным стоном и делаю шаг назад.

– Не мог бы ты теперь уйти?

– Да, но я вернусь за тобой, – заканчиваю я, – Я докажу тебе, что люблю тебя и всегда любил.

– Не трать свое время.

– У меня есть целая вечность, чтобы показать тебе это, – я хватаю ее за лицо и целую в последний раз, прежде чем уйти.

Я отхожу от нее, и мир вокруг меня становится пустым и холодным. Каждый шаг отдаляет меня от нее, но в то же время приближает к тому, что я должен сделать.

Я знаю, что мне нужно собрать себя в кулак, найти силы, которые будто бы иссякли. В голове крутятся воспоминания о том, как мы были счастливы, о том, как легко всё казалось тогда. Но сейчас я вижу только тени, отягощающие меня своими жалобами.

Снаружи темнеет, и небо становится угрюмым, как моё настроение. Я осознанно не позволяю себе оглянуться; я должен поверить, что её слова не окончательны.

Ошибочная надежда разгорается внутри меня, и я позволяю себе мечтать о том дне, когда она вновь улыбнется мне, пройдя мимо своих страхов.

Размышляя о том, как доказать свою любовь, я чувствую, как в груди распирает решимость.

Я буду бороться, несмотря на все преграды. Я узнаю её лучше, чем она знает себя, и однажды она поймёт, что я не просто слова – я действия. Всё еще возможно, пока я жив.

* * *

Сорвать встречу с Леоном было объективно ужасной идеей, но ничего не поделаешь.

Я полагал, что смогу просто уйти, как и планировал, но мои мысли были поглощены ею с того самого момента, как я уехал.

Хотелось написать ей сообщение, чтобы убедиться, что она поела и не пропустила ужин.

Машина подъезжает к дому, и я впервые вижу, насколько он переполнен.

Я выхожу из машины и взбегаю по ступенькам еще до того, как она останавливается.

Она смотрит в свой телефон, явно отвлекаясь, но это не имеет значения. Что-то злобное проникает в мою кровь, когда я обнаруживаю ее в чужих объятиях, хотя всю мечтал о том, чтобы заключить ее в свои.

Она поднимает голову и встречается взглядом с моим.

Я подхожу к ней.

– Это твой парень? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она, – Это просто друг.

Я заталкиваю ее в комнату, а затем захлопываю за нами дверь, замок зловеще щелкает.

Она стоит посреди комнаты, чуть в стороне от кровати, но не двигается.

Прижимаюсь к ней ртом, как хотел сделать с тех пор, как уехал, но теперь в нем злость и жестокость, и я знаю, что уничтожу ее сегодня.

– Раздевайся.

Дрожащими руками она хватает подол своей майки и стягивает ее через голову, обнажая сиськи.

Я сокращаю расстояние между нами и хватаю ее за руки, сжимая их за спиной.

– Что ты делаешь?

– Почему он к тебе прикасался?

Я толкаю ее, пока она не падает спиной на кровать, и тихий крик вырывается из ее губ, когда она приземляется.

Я слышу, как она ерзает на кровати, пытаясь устроиться поудобнее.

Она раздвигает ноги, и я хватаю их, упираясь одной в бедра, а другой – в руку, и одним движением срываю с нее трусики.

Я не могу удержаться, чтобы не попробовать ее на вкус, ведь я слишком долго был вдали от ее киски.

Раздвигая ее складочки языком, я пожираю ее грубыми движениями, пока она не начинает мычать.

Я подхватываю ее за бедра и тяну к краю кровати. В следующее мгновение я освобождаю свой член из брюк, приставляю его к ее отверстию и вхожу в нее до упора.

Все еще находясь внутри нее, я опускаю верхнюю половину себя и наклоняюсь, пока не оказываюсь нависающим над ее телом.

Я отклоняю бедра назад, пока не выхожу почти полностью, и приостанавливаюсь, мои глаза буравят ее, когда я снова вхожу в нее.

Схватив ее за левое бедро, я переворачиваю ее и укладываю лицом вниз на матрас, все ее тело приклеено к простыням.

Я хватаю ее за запястья и с силой возвращаю их к ее попке, продолжая поедать ее красивый розовый омут грубыми ударами языка.

Я погружаюсь глубже между ее выпуклостями, вылизывая ее от киски до попки, где я прощупываю языком ее вход.

Когда она близка к оргазму, я отступаю назад, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Я дергаю ее за волосы, чтобы поднять с кровати, но она двигается по собственной воле, встает на колени, а потом и вовсе подходит ко мне.

Она опускается на колени между моих ног, когда я сажусь на край кровати, и направляет ее рот к своему твердому члену.

Она хмыкает в ответ, и мне приходится вцепиться руками в простыни, чтобы не взорваться в ее горле.

Я дергаю ее за хвостик, заставляя отпустить меня с хлопком, и толкаю ее обратно лицом вниз на матрас, а затем заползаю на нее.

Потянувшись, я просовываю два пальца между ее губ и в рот. Она судорожно хватает их, а затем жадно сосет, делая их влажными и мокрыми для меня.

Она задыхается между гортанными стонами, пытаясь перевести дыхание.