Текст книги "Такт наших сердец (СИ)"

Автор книги: notermann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Микаэла.14 лет.

Прошел год с тех пор как он уехал, мы всегда с ним поддерживаем связь. Он поступил в лучший университет Чикаго и довольно таки успешен в своем деле.

Я скучаю по нему, но я знаю что он вернется не скоро. Хотя он и обещал что этим летом он вернётся сюда, чтоб провести несколько месяцев в компании родителей и друзей.

Время разлуки пролетело, словно один миг, но каждый день напоминал о его отсутствии.

Я часто заглядываю в старые фотографии, где мы смеемся и наслаждаемся простыми радостями жизни. С каждым новым сообщением от него я вновь ощущаю ту связь, которая никогда не разрывалась.

Он делится своими успехами и трудностями, рассказывает о проекте, над которым работает, и о том, как он находит время для хобби.

Скоро лето, и, хотя я живу ожиданием его приезда, меня греет мысль о том, что он, как всегда, привезет с собой что-то особенное – новые идеи и вдохновение.

Я надеюсь, что он не только проведет время с близкими, но и, возможно, откроет немного волшебства, которое сделал для себя в большом городе.

Летом, когда солнце мягко освещало тротуары, он обожал гулять по паркам, слушая, как ветер шепчет между деревьями, и как смех детей разносится по аллеям.

Каждая встреча с друзьями и родными, каждое несерьезное обсуждение о жизни обостряло его восприятие, открывало новые грани понимания.

Возвращение домой стало для него не просто приездом в родные края, но и возможностью переосмыслить свое место в мире. волшебство – это не только великую удачу, но и простые радости, которые мы часто упускаем из виду.

Я лежу на спине, наслаждаясь теплым солнцем на своей коже, когда на меня падает тень, закрывая свет и погружая меня в темноту. Открыв глаза, я вижу силуэт человека, стоящего над мной.

Его контуры четки и выражены, но лицо скрыто в полумраке. Я чувствую, как сердце забилось быстрее – смесь любопытства и легкой тревоги.

– Извини, – говорит он мягким голосом, – Не хотел тебя тревожить.

Я медленно поднимаюсь, ощущая тепло, которое ускользает от меня, как вода сквозь пальцы.

Он обращает на меня внимание, его губы изогнуты в доброй улыбке. В этом взгляде есть что-то знакомое.

– Ты приехал, – подпрыгнув с места, я заключаю его в объятия, – Я так скучала.

– И я скучал, лисенок, – безудержно смеялся он, – Но ты меня сейчас задушишь.

Я отпустила его, осознав, что захватила слишком крепко. Взгляд его был полон радости, а на губах светилась едва заметная улыбка.

– Как ты твоя учёба? – интересовалась я, едва сдерживая волну эмоций.

– Увлекательна, – сказал он, его глаза загорелись, – Узнал много нового. Но ничто не сравнится с тем, как мне не хватало дома.

Я кивнула, представив, как он блуждал по далёким улицам, дышал свежим воздухом, но всё время мечтал о том моменте, когда снова увидит меня.

– Ты принес что-то интересное? – заинтриговала я, стараясь вернуть его улыбку.

– Конечно, лисенок, – он достал небольшой свёрток из кармана, – Для тебя.

С любопытством я расправила его, и внутри оказался миниатюрный глобус, сверкающий в вечернем свете.

– Боже, как это красиво.

– Я старался для тебя, – улыбка с его лица не сходила, – Можешь отметить места, куда бы ты хотела поехать.

Я медленно просматривала глобус, каждый изгиб кружева, каждую пышную зелень, написанную неоном утреннего солнца.

– Вот здесь, – тихо произнесла я, отмечая точку, – И здесь, и здесь!

– Идеально, – ответил он, тихо смеясь, – Мы создадим истории о каждом из этих мест. Я обещаю.

Я подняла взгляд, и в глазах засияло вдохновение. Я мечтали о романтике улочек Парижа, о белом песке островов Бора-Бора, о шумах ярких базаров в Стамбуле.

– Я готова, – сказала я, полная решимости.

Указывая на место рядом с собой на одеяле, я жестом приглашаю его присоединиться ко мне. Ветер шепчет среди деревьев, а теплое солнце обнимает нас, наполняя окружающее пространство мягким золотым светом.

Он медленно движется, как будто каждое его движение вызывало легкое беспокойство, и присаживается рядом. Наши глаза встречаются, и в этой миге время будто замедляется.

Я ощущаю тепло его присутствия, что словно раскрепощает меня от всех забот и тревог.

Вокруг доносится щебетание птиц, их мелодия смешивается с тихим шумом волн, разбивающихся о берег.

– Здесь так спокойно, – произношу я, надеясь, что мои слова отразят ту гармонию, что царит между нами.

Его плечи слегка расслабляются, и улыбка растягивается на губах. Это мгновение замирает, становится вечностью, и я понимаю, что нет ничего более ценного, чем разделять эти простые, чистые радости.

– Что это?

– Это моя мама сплела ее для меня, – надевая на свою руку фенечку, говорю я, – Правда красиво?

Его глаза не отрываются от моего лица, когда он отвечает. В его взгляде читается не только интерес, но и глубокое понимание.

Каждый звук его голоса наполняет атмосферу вокруг, словно в воздухе зависли невыразимые чувства, которые застыли в этой мгле. Он словно исследует не только слова, но и каждую эмоцию, что таится за ними.

Я чувствую, как время увязает в этом взгляде, как мгновение растягивается до бесконечности.

– Да, – пробегаясь по моему лицу, он отвечает, – Мне нравится.

– Хочешь, я тебе и сделаю такую?

– Конечно, – он пожимает плечами, изображая незаинтересованность, как сделал бы любой другой мальчик.

Я оглядываю траву рядом с нами, пока не замечаю белый цветок. Встав на колени, я дотягиваюсь до него и вырываю из земли, держа его между нами.

Я вдыхаю его аромат, и он напоминает мне о безмятежных днях, когда мир казался безграничным, а каждое мгновение – истинным чудом.

– Посмотри, как он красив, – произношу я, глядя в его глаза.

– Красиво, – произносит он и береи цветок в свои руки, – А еще на них можно гадать.

– Как это?

– На самом деле это не так уж и весело, – говорит он.

– Расскажи мне, – настаиваю я.

– Ладно, – говорит он, – Начинаешь с того, что говоришь люблю, не люблю. Затем ты отщипываешь их один за другим и каждый раз, когда ты отрываешь один из них, ты должена сказать: люблю, не люблю, нравишься, не нравишься. Повторяя их в том же порядке для каждого оторванного лепестка, ты ходишь по кругу, пока не закончишь. Строчка, соответствующая последнему лепестку, означает, какие чувства ты испытываешь.

Мне хочется раствориться в земле, настолько я смущена тем, что говорю с ним о любви.

Неужели он не видит, как сильно он мне нравится? Не выдаю ли я себя каждую секунду, когда говорю с ним об этой игре?

Словно прозрачная вуаль, под которой скрываются мои настоящие чувства, каждое слово проскальзывает между губами, и я боюсь, что они слышат мой трепет.

Он улыбается, и эта улыбка – как солнечный луч, проникающий через завесу облаков.

Как прекрасно и ужасно одновременно осознавать, что любовь, окутанная тайной, может быть такой близкой, но недосягаемой.

Каждое наше пересечение взглядов становится испытанием – смогу ли я сохранять хладнокровие или выдам себя одной только искоркой в глазах? Я играю в эту игру, но порой кажется, что правила созданы для совсем другого, для тех, кто уже не боится открыться.

– Ну же, сделай это для меня.

– Зачем?

– Просто, – он пожимает плечами.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – Люблю, не люблю.

– Что вы делаете?

Я подпрыгиваю, немного испугавшись, когда Демьян говорит слева от меня. Каким то образом я была увлечена делом, что даже не заметила его.

– Гадаем, – ответила я, – Хочешь тоже?

– Продолжай.

– Где я остановилась? – спрашиваю я Вильяма.

– На не люблю, – отвечает он мне.

– Точно, я совсем забыла, – подхватываю я, повторяя слова снова и снова, пока не дохожу до последних лепестков.

Мое сердце опускается, как свинцовый шарик, в самый низ живота, когда я понимаю, что сейчас произойдет.

Время замирает, как будто сама природа замерла в ожидании, подмигивая мне с ироничной тенью.

В воздухе витает напряжение, оно проникает в каждую клеточку, дыша жгучей правдой о том, что момент близок.

Я всматриваюсь в лица окружающих, узнавая в их глазах отражение своих собственных страхов и надежд, вплетённых в паутину ожидания.

– Люблю, не люблю, нравишься, не нравишься, – я заканчиваю, собирая последний лепесток и зажав его между пальцами.

– Это отстой Вильям, – говорит Демьян, хлопая в ладоши, – Кажется Микаэла совсем тебе не любит.

Это всего лишь глупая игра, но я знаю, что ему не понравится такой исход, потому что он не «выиграл». Не то чтобы тут вообще было что выигрывать, но таков уж он.

Его страсть к победе затмевала все остальное, превращая даже самые innocuous моменты в арену битвы, где каждый ход расценивался как вызов.

Каждый раз, столкнувшись с неудачей, он впадал в тоску, теряясь в своих размышлениях о том, как жизнь полна несправедливостей.

Однако мне было любопытно наблюдать за ним, за его энергией и упорством. Иногда, кажется, в его глазах проблескивала истина, что в этой игре, как и в самой жизни, все дело не в победе, а в процессе, в взаимодействии с другими.

Глава 5

Вильям.20 лет.

Прошёл ещё год, прежде чем я вновь вернулся в страну. Учёта протекала успешно и мне нравилось учится. Мои друзья Луис и Демьян были рядом, они учились вместе со мной. Что не могло не радовать. Но не хватки моего лисенка, давала о себе знать.

Каждый вечер, когда звуки лекций затихали, тишина наполняла комнату, и я ощущал, как пропадает часть меня. Лисёнок, когда-то мой верный спутник, оставила в сердце пустоту, которую ничем было не заполнить.

Я скучал по ее игривому характеру, по тому, как она всегда подбадривала меня, когда учёба становилась слишком сложной.

Воспоминания о том, как она весело носилась по комнате, заставляли меня улыбаться, но одновременно наполняли грустью. У меня было много новых знаний, но без ее теплоты я чувствовал себя неполным.

Однажды, сидя за столом с Луисом и Демьяном, я поделился этими чувствами. Они выслушали меня с пониманием, и в их глазах я увидел отражение своей тоски.

В тот момент мы поняли, что настоящая дружба, как и настоящая любовь, не поддаётся времени и расстоянию.

Прежде чем как я вернулся, заходя домой, я увидел ее. Напротив своего дома. Ее рыжие волосы разлетались на ветру, а ее улыбка не могла меня не радовать.

Прошло пять лет с тех пор как мы познакомились. Ее детские черты лица исчезли и перед мной появлялась прекрасная девушка.

Я всегда считал ее своей подругой и никогда впредь не думал о чем то большем. Возможно дело в большой разнице возраста, а может и нет. Но сегодня, когда я увидел ее, я понял что она мне нравится больше, чем просто подруга детства.

Я медленно подошел к ней, сердце стучало в унисон с каждой ступенькой. Она, казалось, чувствовала мое присутствие и взглянула в мою сторону.

Ее глаза, яркие как изумруды, сверкнули, и в этот момент я понял, что время могло стереть едва ли заметные детские воспоминания о нашей дружбе, но оно не смогло скрыть той искры, что теперь возникла между нами.

– Привет, – с радостью произнесла она, ее голос напоминал мне о летнем бризе, легком и сладком.

– Привет, – ответил я, стараясь скрыть волнение.

Мы вспоминали наши беззаботные дни, смеялись над странными моментами и неуклюжими попытками влюбленности. Каждое слово, произнесенное ею, казалось, оживляло мои воспоминания, и вместе с этим поднимало эмоции, которые я пытался подавить на протяжении всех этих лет.

Я ловил себя на том, что каждое ее движение, каждый взгляд наполняли мою душу теплом.

– Ты помнишь тот момент на моем дне рождении? – спросила она, ее голос придавал разговору особую интимность.

– Конечно, – ответил я, отталкиваясь от собственных воспоминаний, – Ты вела себя так, будто весь мир принадлежал только тебе, и я мечтал быть хоть на миг частью этого света.

Она улыбнулась, и в этот миг мне стало понятно: мы оба чувствовали тот же самый пульс жизни, той невидимой нитью, которая соединяла нас даже через все эти годы.

– Знаешь, я всегда думала, что между нами может быть что-то большее.

– Знаешь, я всегда думала, что между нами может быть что-то большее.

– Что ты имеешь ввиду? – осторожно спросил я.

– Ты знал, что я была влюблена в тебя с десяти лет?

– С десяти лет? – удивленно переспросил я, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

На мгновение мир вокруг меня остановился, и я только и мог думать о том, как все эти годы пропустил очевидное.

– Да, – тихо произнесла она, глядя в сторону, будто боялась встретиться с моим взглядом, – Я знала, что это нелепо, но каждый раз, когда я тебя видела, что-то внутри меня загорало. Ты был всегда рядом, но на расстоянии как соседская звезда, которую невозможно достать.

Я закусил губу, пытаясь осмыслить её слова. Воспоминания о нашем детстве, о тех незабываемых летних днях, пляжах и смехе, вдруг обрели новую окраску. Я никогда не думал о том, что наши дружеские моменты могли скрывать нечто более глубокое.

– Почему ты никогда не говорила об этом? – наконец вырвалось у меня, и я почувствовал, как воздух стал тяжелее.

Её взгляд встретился с моим, и в нём была страшная открытость, как будто она решилась снять с себя наконец все маски.

– Я боялась, – тихо произнесла она, её голос дрожал, как листья на ветру, – Боялась, что это изменит всё, что мы построили. Ты был моим лучшим другом, и я не хотела потерять тебя из-за своих чувств.

Почему я не заметил? Как мог быть таким слепым?

– А что сейчас? Сейчас ты что нибудь чувствуешь?

– Сейчас? – она мгновение задумалась, – Сейчас я думаю, что это была лишь детская влюблённость и не более.

Всё это создавало ощущение, что мы вне времени. Как будто вокруг нас был особенный пузырь, который защищал от всего. Но сейчас, глядя назад, понимаю – это было всего лишь исполнение мечты, которая оказалась ненастоящей.

– Ты веришь, что такие чувства могут вернуться? – спросил я, почти шепотом, как будто опасаясь ответа.

В моем голосе звучало легкое сомнение, и внутри закралось сожаление. Но даже если это была лишь игра молодости, такие моменты остаются в сердце навсегда, оставляя глубокий след.

– Может быть, – усмехнулась она, – Где-то в будущем мы снова встретимся, и тогда всё будет по-другому. Но пока что давай просто жить в настоящем.

Я понимаю головой, что она не может мне нравиться, она меня младше на пять лет. Но сердце как будто не хочет это воспринимать.

Каждый раз, когда я вижу её, в груди разгорается нечто, что трудно передать словами. Её смех, легкость движений, даже простое прикосновение к руке – всё это вызывает во мне вихрь эмоций.

Я стараюсь убедить себя, что это всего лишь мимолетное увлечение, но чем больше пытаюсь утихомирить разум, тем громче бьется сердце.

В моём окружении уже сложилось мнение, что разница в возрасте – это всего лишь цифры. Но мне не так легко с этим смириться.

Можно ли основывать отношения на том, что пугает и смущает? В её глазах я вижу искренность и искры любопытства, а в своих ощущениях чувствую неуверенность.

Я не хочу оказаться в ситуации, когда наш мир, построенный на легкости, вдруг столкнется с реальностью.

– Тебе кто нибудь нравится в универе? – осторожно спрашивает она.

– Нет, – говорю я, – А тебе кто нибудь в школе нравится?

– Я не думаю о парнях, – цокает она.

– А обо мне ты думаешь?

Она замялась, и в воздухе повисло напряжение. Я знал, что это вопрос, который мог изменить все. Наконец, с лёгким смехом она ответила.

– Может, я и думаю, но не о том, чтобы это обсуждать.

Смех её звучал как защита, и это обидело. Я не знал, насколько я для неё важен, и, возможно, такие разговоры должны были бы оставаться в пределах шутки. Но я решил рискнуть.

– Знаешь, иногда мне кажется, что ты притягиваешь людей своей загадочностью.

Она приподняла брови, и на её лице появилась недоверчивая усмешка.

– О, так ты все-таки знаешь, что задумываться о чем-то – не значит этим интересоваться?

Я почувствовал, как нервное волнение перетекло в лёгкое тепло. Уверенность в голосе давала мне силы продолжать.

– Да, но я всё же верю, что стоит делать шаги навстречу. Это лучше, чем оставаться в тени своих мыслей.

Она прикусила губу, и этот жест выдал её внутреннюю борьбу. Взгляд её скользнул по комнате, как будто ища утешение в привычных предметах. Я знал, что её слова – это лишь верхушка айсберга, а под ними скрываются глубинные страхи и сомнения.

– Может, ты прав, – тихо произнесла она, наконец оторвавшись от своих мыслей, – Но иногда проще быть загадкой, чем открываться полностью. Что, если за этой открытостью последуют разочарования?

Я сделал шаг ближе, наполненный желанием её понять.

– Разочарования бывают, но и радость тоже. Мы не можем контролировать, как люди реагируют, но можем контролировать, что мы сами готовы дать.

Её глаза встретились с моими, и в них заблестели искорки надежды.

– Пожалуй, ты заставляешь задуматься о том, что взятая на себя уверенность может открыть двери, о которых я даже не мечтала. Но не обвиняй меня, если я не смогу сделать этот шаг сразу.

– Каждое движение вперед это путь, а не гонка. Главное начать двигаться.

Она кивнула, и в её взгляде появилась некая решимость.

– Иногда мне кажется, что за стенами, которые я строила, скрывается что-то удивительное. Но эти стены тоже защищают меня от боли.

– Да, но за ними ты можешь упустить возможность увидеть красоту, – сказал я, пытаясь достучаться до её сердца.

– Тебе не нужно сбрасывать свои защитные механизмы сразу. Начни с маленьких шагов. Разве не интересно посмотреть, что ждет тебя за пределами твоих страхов?

Она медленно улыбнулась, и в этот момент я понял, что, возможно, мы оба стоим на пороге новой главы в нашей жизни.

– Хорошо, – произнесла она наконец, – Я постараюсь открыться немного. Но только если ты будешь рядом, чтобы поддержать меня на этом пути.

Она посмотрела на меня с благодарностью, и я заметил, как её уверенность растёт.

– Знаешь, я часто думала, что страх это моя крепость, но, похоже, это просто темница. Слишком долго я оставалась в ней одна.

– Ты права, – подтвердил я, – Страха не стоит бояться, если он ведёт к пониманию. Откройся, и ты увидишь, что проходя сквозь него, ты обретёшь нечто большее, чем просто свободу.

Слова наши становились как мост, соединяющий две души. Я почувствовал, как наша связь крепнет, и волнение будущего стало подталкивать нас к новым горизонтам.

Она слегка приподняла подбородок, и в её глазах зажглось огонёк надежды нежный фарватер, ведущий к неизведанному.

Глава 6

Вильям. Июнь.

Прошло три года с последнего моего визита в страну. После того, как я понял что влюблён в Микаэлу, я принял решение не возвращаться обратно, пока ей не исполнится восемнадцать.

Пару месяцев назад ей как раз исполнилось восемнадцать, а я окончил учёбу.

Теперь я стоял на перроне аэропорта, нервно поправляя галстук. В руках у меня был букет белых роз – её любимые цветы.

Микаэла всегда мечтала о том, чтобы кто-то подарил ей их на день рождения, и я не мог упустить этот момент. Сердце колотилось от волнения и ожидания, ведь три года разлуки казались мне вечностью.

Прибыв в свой город, я помчался к ней. Но моему удивлению было то что напротив, возле ее дома стояла табличка "продаётся".

Я подошёл ближе, сердце забилось быстрее. Я вспомнил, как мы вместе гуляли по этому району, обсуждали наши мечты и строили планы на будущее.

Теперь же всё казалось пустым и заброшенным. Табличка с красным текстом резко бросалась в глаза, как предостережение, которое никто не хочет слышать.

Мои мысли метались, пытаясь объяснить её уход. Может, это был преднамеренный шаг? Или она вела тайную жизнь, о которой я никогда не подозревал?

– Сынок, – кричала мне моя мама, – Ты наконец то приехал.

– Что произошло? – продолжая смотреть на табличку, я спрашивал маму, – Куда они переехали?

– Вильям, – подошёл ко мне отец, – Мне трудно тебе это говорить, но ее больше нет.

Слова отца прозвучали как гром среди ясного неба. Я остолбенел, не в силах осознать, что моя Микаэла, ушла из жизни. В голове мелькали обрывки воспоминаний: ее улыбка и тепло рук.

Я чувствовал, как сжимается сердце, как будто его сжимающий кулак мнёт в тугую массу.

– Почему вы не сказали мне раньше? – еле произнес я, глядя на их лица, полные грусти.

Мама покачала головой, в глазах её стояли слёзы. Я понимал, что они хотели защитить меня, не нагружать лишней болью, но теперь эту боль невозможно было избежать.

Отец подал мне стакан воды, но я не мог его взять. Вместо этого я подошёл к окну и уставился в пустоту.

Внезапно вспомнил, как она всегда говорила: "Жизнь – это череда встреч и прощаний". Теперь эти слова казались мне пророческими, полными горькой правды.

– Мы знали, что вы очень близки, – сказала мама, – Мы не хотели, чтоб ты бросал учебу и примчался сюда.

– Что произошло? – я повернулся к отцу, – Как она умерла?

Я потерял дар речи. Весь мир вдруг стал серым и пустым. Я вспомнил, как она всегда ждала меня, как смеялась над моими глупыми шутками.

Где-то в глубине души я почувствовал гнев на судьбу, на себя за то, что не был рядом.

– Она ехала с родителями по мосту. Но неожиданно тормоза на машине отказали и они слетели с него.

– Где ее могила? – решительно говорил я, – Я хочу ее навестить.

– Вильям, – говорила мама с осторожностью, – Ее не похоронили. Ее тело так и не было найдено. Поисковые операции до сих пор её ищут, но нет никаких результатов. Говорят, возможно ее тело унесло течением.

– Она всегда хотела, чтобы ты учился, чтобы у тебя была счастливое будущее. Мы не хотели, чтобы ты оставлял свои мечты ради нас, – продолжил отец, крепко сжимая мою руку.

– Я не знаю, как жить без нее, – прошептал я, и слезы, которые я долго сдерживал, наконец, потекли по щекам.

В этот момент, казалось, вся вселенная замерла, и осталась только я, мои родители и пустота, которую она оставила.

Мама подошла ко мне и нежно обняла, её руки дрожали, но она пыталась оставаться сильной. Папа стоял в стороне, его лицо было словно высечено из камня, но глаза говорили о боли, с которой он боролся.

– Мы справимся, – тихо сказал он, как будто пытаясь убедить себя.

Его слова прозвучали в тишине, как разбившаяся хрустальная ваза – красиво и трагично одновременно.

Я смотрел на их лица, понимая, что теперь мы должны быть сильными ради друг друга. Картинный альбом, лежавший на столе, внезапно привлёк моё внимание. Я открыл его, и передо мной начали оживать воспоминания: её улыбка, смех, маленькие радости, которые мы разделяли.

Каждая страница была как осколок нашего прошлого, прекрасного и недостижимого. На миг я остановился на фотографии, где мы все вместе – счастливы, безмятежны. В этот момент я понял, что она всегда будет с нами – в наших сердцах, в наших воспоминаниях.

Теперь она стала музыкой, напоминающей о том, что жизнь продолжается, и мы справимся, потому что она бы хотела, чтобы мы жили и помнили её не со слезами, а с улыбками и любовью в сердце.

Выйдя из дома, я заметил возле ее дома мужчину. Подойдя к нему, я понял что это Уолтор, дядя Микаэлы.

– Здравствуйте, – сказал я, от чего мужчина повернулся ко мне.

– Вильям? – вглядываясь в моё лицо, ответил он, – Как же ты повзрослел.

– Мне очень жаль, но могу ли я войти в дом? – спросил я, немного нервничая.

Уолтор помолчал несколько секунд, как будто обдумывая мои слова, потом кивнул и поднялся с места.

– Конечно, пройдем, – сказал он, указывая на входную дверь.

Я пошел за ним, чувствуя как беспокойство постепенно перерастает в напряжение. Дверь тихо скрипнула, когда мы вошли. Внутри дома было тихо, за исключением звуков шагов, которые эхом отскакивали от стен.

– Можно ли я возьму себе что нибудь на память о Микаэле?

– Да конечно, – согласился он, – Вы были очень близки. Поэтому думаю, она была бы рада, если бы ты взял что нибудь на память о ней.

Он поднялся с кресла и пошёл к шкафу, где хранились вещи Микаэлы. Открыв дверь, он осторожно достал небольшую коробочку, украшенную ажурной резьбой.

– Вот, пожалуйста. Это её любимая шкатулка. Микаэла всегда держала в ней самые дорогие сердцу вещи, – с дрожью в голосе произнёс он.

Я протянул руку и аккуратно взял шкатулку, будто боялся нарушить её покой.

– Спасибо, это очень ценно для меня, – сказал я, едва сдерживая слёзы.

– Ты знаешь, она бы хотела, чтобы ты помнил её не только по вещам. Её дух живёт в наших сердцах и воспоминаниях, – продолжил он, задумчиво повернувшись к окну.

Я кивнул, понимая, что слова правдивы. Микаэла оставила за собой не только материальные следы, но и глубокое впечатление в душах всех, кто её знал.

– Я обещаю, что буду вспоминать её каждый день, – произнёс я, крепко прижимая шкатулку к груди.

Прошло два месяца со смерти моего лисенка. А я до сих пор не верил, что моя Микаэла могла вот так нелепо погибнуть.

Ей было всего восемнадцать, она планировала поступать на экономический. Мы планировали с ней путешествовать. Но все изменилось. Ее больше нет. А я так и не смог признаться ей в своих чувствах.

Каждый день после этого трагического события был испытанием. Бывала тишина, но затем накатывали волны воспоминаний, боли и отчаяния.

Микаэла была светом в моей жизни, источником вдохновения, а теперь она лишь яркое воспоминание, которое невозможно вернуть.

Я часто разговаривал с ней, рассказывал о том, как сильно скучаю, как больно без нее. В мечтах я верил, что она слышит меня, что где-то там, за гранью, она знает, как сильно я ее люблю.

Любовь, в которой я так и не успел ей признаться при жизни, теперь была единственным утешением и напоминанием о том, что жизнь когда-то была полной и счастливой.

Меня окружали друзья и семья, которые старались поддержать, но никто из них не мог заполнить ту пустоту, которая образовалась в моем сердце. Я смотрел на их переживания и понимал, что никому не дано понять мою боль в полной мере. Они видели лишь вершину айсберга, не осознавая, что скрывается под водой.

Прошлые мечты теперь казались бесполезными, излишне воздушными, как мираж в пустыне, который рассыпался при малейшем прикосновении.

Микаэла не просто планировала будущее – она жила каждым днем, делая его ярче и лучше для всех вокруг. И я был частью этого света, который внезапно погас.

Однако, время имеет свои загадочные свойства. Постепенно я начал учиться жить с потерей, находя силы двигаться вперед в ее честь.

Я сохранил все ее мечты и старания, чтобы нести их через собственную жизнь, продолжая то, что она начала.

Воспоминания стали светлее, боль немного отступила, уступая место тихому, теплому чувству благодарности за то, что она была в моей жизни, даже если это было болезненно короткое время.

Теперь я смотрю на звезды и чувствую, что она где-то там, среди них, улыбается и смотрит на меня. И я обещаю ей, что буду жить так, чтобы она могла гордиться мной. Ведь любовь, пусть и не озвученная вовремя, продолжает жить в сердце, наполняя его светом и теплом, которое никогда не угаснет.

Прошло время, и я научился заново радоваться простым вещам. Каждый восход солнца, каждый порыв ветра, каждый лепесток, падающий с дерева, напоминал мне о Микаэле, о её нежности и жизнелюбии.

Я понял, что она оставила мне не только свои мечты, но и часть своей души, которую я должен был беречь и лелеять. Я начал заниматься благотворительностью, помогать тем, кто оказался в трудной ситуации, словно через это я мог дать Микаэле ещё одну возможность проявить свою доброту и заботу о людях.

Работа и новые проекты заняли значительную часть моего времени. Успехи, которых я добивался, я посвящал ей, чувствуя, что она незримо присутствует рядом и поддерживает меня во всех начинаниях.

Вторую весну без неё я встретил с меньшей болью, но с ещё более глубоким чувством потери. Я научился помнить её без слёз, вспоминая не только трагедию, но и радостные моменты, которые мы провели вместе.

Рядом с её домом я посадил маленький куст жасмина, запах его цветов напоминал мне об её нежности и природе, которую она так любила. Тихие разговоры с ней под ночным небом стали для меня источником утешения и сил.

Теперь я знаю, что моя жизнь будет поделена на «до» и «после», но я не позволю этим разломам разрушить свою душу.

Прошлое останется частью меня, но я буду стремиться к светлому будущему, несомненно зная, что её любовь и память о ней будут всегда мне путеводной звездой.

В каждом шаге вперёд я чувствую её поддержку, её укорененное в сердце тепло. И это позволяет мне жить и любить дальше, несмотря на всё.