Текст книги "Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели."
Автор книги: Noil Macabre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Что заглушить, Адели… – договорить мужчина не успевает
Д в а
Фарфор с закусками летит в каскад. Раздаётся грохот и звон от падающих фужеров. То, что надо.
О д и н
Резкое движение, клатч в сторону, прицел, два выстрела, основная люстра летит на пол, сверху доносятся крики.
Задание выполнено.
– Твою мать, что это? Как? Зачем? – ох, профессор, да вы прямо-таки блещите лексиконом.
Аделина моментально разворачивается к нему, подхватывает сумочку с пола и засовывает обратно Беретту.
– Бежим! Быстрее, ну же! – девушка подхватывает под руку мужчину и бежит на балкон. Находясь в ступоре, профессор не сразу начинает шевелить ногами.
На лестницу времени нет. Перебросив сначала туфли, затем клатч, она огибает перилла и спрыгивает вниз. Тут метра два, нестрашно. Удивительно, но Денис Алексеевич повторяет движение и даже подхватывает с земли клатч. Он держится рядом и не отстаёт. Девушка думает, что это возможный шок, но пока ничего не говорит. Главная задача скрыться с поля зрения, и им это удаётся, стоит нырнуть в кусты. Уже из сада, огибая территорию ресторана, на обратной стороне, они выбегают к парковке. Быстро осмотрев машины, Лина видит знакомую. Ее любимица, сколько она простояла в гараже, пока ее хозяйка просиживала часы на парах? Серебристый Ягуар спортивной модели заметно выделялся среди больших и громоздких машин представительского класса.
Девушка уже хотела сесть за руль, как вспомнила, что она не одна. Как поступить? Оставить профессора на произвол судьбы? Точно нет, он сын Очинского, и, как ни крути, знает больше, чем стоило бы. Нужно с ним поговорить, иначе информация выйдет в свет. И пока он слепо следует за ней, нужно воспользоваться удачей.
– Запрыгивай, – Лина кивает в сторону спорткара, а сама садиться за руль, сбрасывая туфли под ноги.
Защелка ремня, кнопка зажигания, сцепление и наконец мощный рёв мотора. Тепло наполняет салон, а девушка осознаёт наконец, как замёрзла. Пальцы ледяные, плечи дрожат, ноги вообще отказывают функционировать. Из-за выплеска адреналина, минусовая температура на улице уходила на второй план, но сейчас, когда начинает отпускать, к телу возвращается былая чувствительность.
Кресло рядом занимает непрошеный пассажир.
– Пристегнись.
Выражаться с профессором на «ты» было довольно необычно, но переходить обратно к формальностям она смысла не видела. В ответ мужчина заторможено кивает и выполняет указания. Почему-то он не похож на человека, что участвует в подобного рода вещах; странно. Машина трогается с места и стремительно уносится от злополучного ресторана. Из клатча вновь доносится вибрация.
– Дай телефон, пожалуйста.
Денис достаёт гаджет и передаёт его девушке. Пока та отвечает на звонок, мужчина осторожно вынимает пистолет. Он крутит его в руке, брови сведены, тело напряжено, дыхание учащенное. Он волнуется или даже боится.
– Sì, я слушаю. Нет, не пострадала, как шеф? Да, спасибо, тогда я составлю отчёт и пришлю в течение этой ночи. Да, я понимаю, что задерживаться нельзя, постараюсь успеть. Окей, на связи.
Аделина сбрасывает трубку и передаёт телефон пассажиру. Профессор даже не смотрит в ее сторону.
– Что… что все это значит? Что произошло, Лина? – кажется, шок только-только начинает спадать. В отличие от мужчины, девушке все предельно ясно. Сейчас нельзя светиться в городе, поэтому лучшим решение становится загородный домик, что предназначен как раз для таких случаев. Там можно, как говорят бывалые, перекантоваться пару дней.
– Давай ты успокоишься, и мы поговорим обо всем, что только захочешь. Но не сейчас, сейчас ты не воспримешь все так как надо, – Аделина предельно спокойна, ее голос вкрадчивый и тихий. Машина выезжает на загородное шоссе. – Нам как раз ехать около сорока минут. И, прошу, сложи все в сумку и отдай мне.
Денис не возражает, повинуется, и теперь все вещи где-то в ногах у девушки. Позади покушение, впереди дорога наравне со сложным разговором. Тишина. Отсутствие страха.
***
========== Due ==========
миссия 083
статус: в процессе
день 95
декабрь 13
пятница 20:03
В небольшой одноэтажный сруб Аделина с профессором входят в полной тишине. Запустив генератор ещё на улице, девушка включает свет в прихожей. Скидывает туфли с клатчем и сразу проходит в основную комнату, кажется, гость ее не волнует. Всего в домике две комнаты, не считая кухни, санузла, ванной, кладовки и маленькой оружейной. Мужчина считает нужным следовать за Линой. Она, словно маяк, а он корабль, которому жизненно необходим ее свет. Вот и следует буквально по пятам.
Основную комнату можно назвать залом. Здесь расположился диван, двое кресел, камин из камня, столик, голова оленя на стене, пара книжных стеллажей и длинный шкаф: в нем можно найти вещи на любой вкус, но в основном все темных тонов или милитари. Все же домик для агентов, которым нужно убежище, и привычной домашней одежды тут нет. Однако ж это не мешает девушке отыскать две пары мужских футболок, свободные штаны, шорты и спортивный топ. Для них обоих сгодиться. Скинув уже надоевший парик и бережно сняв ожерелье, девушка поворачивается к Денису.
– Если хочешь, можешь переодеться, – она кидает вещи профессору на подлокотник кресла. В ответ он кивает, но переодеваться не спешит, лишь смотрит и как будто чего-то ждёт. – Помоги, – Лина пользуется его положением и поворачивается к мужчине спиной.
– Что? – лучшего он выдать не мог.
– Mannaggia… помоги расстегнуть, говорю, – губы Лины трогает легкая улыбка. Не профессор, а дитя. Честное слово.
– Ах, это, да, сейчас.
Язычок плавно скользит вниз по спине, пока не останавливается на пояснице. Платье, которое ничего не держит, оседает кольцом вокруг ног. Девушка остаётся лишь в одних кружевных трусиках, но наготы не стесняется, потому не прикрывается и спокойно начинает натягивать удобную одежду; в отличие от мужчины, что мигом отворачивается, однако, в его сознании остаётся силуэт красивых изгибов тела.
– Эй! Ты почему не предупредила? – кажется, он не был морально готов к такой картине. Хотя мозг не раз вырисовывал контур оголенного тела девушки, но это его секрет, который он унесёт с собой в могилу.
– Будто ты ни разу голой женщины не видел, – Лина снова хмыкает, – поворачивайся, не бойся. Я уже штаны надеваю.
– Вообще-то я твой профессор, где твое уважение, – внезапно вспоминает Денис Алексеевич. Мужчина оглядывается и принимается снимать костюм.
– Ого, вот это, конечно, вовремя, – по сути пропустив замечание мимо, девушка идёт на выход из комнаты, – тебе чай, кофе, коньяк?
– Эх, черт с тобой, – профессор театрально обижается и закатывает глаза, – кофе давай, с коньяком.
Аделина кивает и направляется на кухню. В шкафчиках можно найти лишь консервы, крупы, пару упаковок чая, кофе, сахара и алкоголь. В морозилке есть мясо, которое вполне пригодится для позднего ужина. В кладовке есть бутылки воды, но их нужно ещё притащить. Поэтому в чайник льётся обычная вода из-под крана. Порыскав в ящике с алкоголем, кроме обещанного коньяка, девушка нашла ещё и сливочный ликёр. С ним будет вкуснее.
Уже через пять минут они оба сидели за столом друг напротив друга и пили алкогольный кофе. Снова в тишине. В раковине размораживается мясо, на душе спокойно, хоть Лина и понимала: сейчас будет непростой разговор.
– Лина, – наконец начал мужчина, – Аделина, – протянул он, будто смакуя имя на языке, – это твоё настоящее имя?
– Да.
– А фамилия? Правда Зыкина?
– Этого тебе знать не обязательно, – девушка хмурится и отпивает горячий напиток. Такого рода вопрос ей непонятен. Зачем ему знать ее настоящие инициалы?
– Хм, ладно, – Денис тоже пьёт. Видимо, он не знает, как подступить к следующему вопросу.
– Ты настоящий сын своего отца? – вдруг спрашивает она.
– Что? В каком смысле?
– Тогда, вечером, помнишь, как ты ворвался в кабинет директора и сначала сказал отец, а уже потом, завидев меня, исправился? – мужчина кивает, – Ну так вот. Ты правда его сын? – видя замешательство в глазах напротив, Лина спешит добавить, – Это очень важно знать, особенно мне.
– Да, правда. Алексей Викторович мой отец. Но узнали мы об этом, лишь когда мне было за двадцать. Моя мать скрывала эту информацию, и правда раскрылась лишь в ее предсмертном завещании.
– Поняла. Следующий и последний мой вопрос. Прошу, ответь честно, это не шутки. Зачем ты пришёл сегодня на этот вечер? Ты прибыл вместе с Алексеем Викторовичем? – Денис скалится и делает большой обжигающий глоток.
– Этот же вопрос я задам и тебе. Меня пригласили. Я профессор-лингвист уже как год. Мой хороший знакомый, ты его знаешь, как профессора Шувалова с параллели, заполучил три пригласительных, два из которых взял себе и свой жене, а один отдал мне по старой дружбе. Да и, как оказалось позже, я знал некоторых людей, пришедших на эту благотворительность. Что касается отца, встретить его там, для меня было лишь небольшим бонусом, вот и все. А что происходило дальше, расскажешь уже ты.
Аделина облокачивается на стол и обдумывает слова. Если он сказал правду, то это значит, что к грязным делам своего папаши он не причастен, однако, верить ему сейчас на все сто нельзя. Как-то слишком спокойно он сидит напротив человека, который предполагаемо мог убивать в прошлом. Для себя девушка решила выдавать информацию порциями.
– Начнём с того, что я не твоя студентка и никогда ею не была.
– В каком таком смысле? – профессор нахмурился.
– Я работаю агентом. Мы лишь создали видимость будто, проучившись два года на заочном, я наконец перевелась на очное обучение. Два года назад, – Лина закусила губу, погружаясь в воспоминания, – два года назад у меня были совершенно другие миссии, как у агента, но почему-то моей обязанностью было создавать видимость обучения. Таков был замысел штаба, к сожалению, мне на тот момент непонятный.
– Стой, но как ты могла это совместить? Все же лингвистика – факультет тяжелый. Или все было проплачено? – профессор смешно вскидывает брови. Девушка смеётся.
– Нет, конечно нет. Я уже там отучилась несколько лет назад, – она продолжает улыбаться и отпивает кофе.
– То есть…
– То есть мне уже двадцать семь, и у меня уже есть красный диплом об окончании именно этого факультета, именно этого университета, – о да, замешательство на его лице хотелось сфотографировать и повесить в рамочку. Когда ещё вам предоставится увидеть эту прекрасную картину?
– Обалдеть… Bordel de merde…
– Ой, как некрасиво, – смеётся Лина.
– У меня нет других слов! Я все это время думал, что ты поникшая, закрытая в себе студентка. Да ты только что перевернула мое сознание! – кажется, будто мужчина вот-вот взорвется от негодования и замешательства. – Но, однако, хочу заметить, ты слишком хорошо сохранилась для двадцати семи. Я бы тебе и двадцати двух не дал, – он лукаво щурится и делает глоток.
– Хах, ну спасибо, Денис Алексеевич, – она в долгу не остаётся и ёрничает в ответ. – В целом это было несложно. А потом, около ста дней назад, я получила новое задание. Просто следить, – девушка запнулась, ей не хотелось огорчать Дениса, даже если он и так знал о промыслах своего отца.
– За кем? Неужто за мной?
– Слишком много чести, – Лина вздыхает, – только прошу не воспринимать близко к сердцу. Я следила за директором. Он и есть мое задание, – профессор молчит, вертит в руках почти пустую чашку, дышит глубоко, размеренно, не моргает. Он в задумчивости.
– Зачем тебе нужен отец? – его голос серьёзен.
– Не мне. Начальству. Я лишь выполняю то, что мне приказали, – мужчина трёт лицо ладонями и мычит.
– Но подробности тебе известны. Не скажешь?
– Нет. По крайней мере не сейчас.
– Хорошо, а сегодня в ресторане? Что за светопреставление? – он издаёт нервный смешок. Не похоже, что эмоции наиграны.
– Я сопровождала о… начальство. В середине приема, как раз, когда мы стояли на балконе, мне сообщили, что на главу собираются совершить покушение. Нужно было отвлечь внимание, что я и сделала, – казалось, в этом нет ничего необычного. Аделина настоль привыкла к такому образу жизни, что это стало ее серой повседневностью.
– А зачем надо было сбивать люстру? Мне кажется, было бы достаточно каскада.
– Когда кажется, креститься надо, – девушка прикрывает глаза, – Что подразумевается под «отвлечь внимание»? Нужно было сделать так, чтобы отвлеклись не простые гости, а те, кто хотел совершить нападение. Все вокруг увидели неполадку в креплении, падение люстры, обвал каскада и прочее. Однако киллер, или кто бы то ни был, во всем этом хаосе увидел две гильзы, лежащие на полу. Следовательно, мы предупредили их о том, что им стоит забыть о планах на наше начальство и прикрывать получше своё, – для Аделины сегодняшняя ситуация до банальности проста. Такое происходило не раз, и порой это делала сама Лина, но осознание всего плана, почему-то, вызвало восхищение на лице профессора, хотя уже через секунду оно сменилось подобием отвращения.
– Но ведь оружие, и вообще, это все… – Денис запинается.
– Незаконно? Да, но это моя жизнь, и таков ее путь. Я сама пошла на это, – эмоций быть не должно. Все, что касается работы, не вызывает ничего. Почему же так скребёт на душе? Ведь она сама выбрала эту дорогу, не так ли?
– У меня не укладывается в голове, кто хороший, кто плохой? А мой отец? Он тоже в этом замешан? – профессор волнуется.
– Да.
Мужчина подрывается на ноги. Он ходит из стороны в сторону, молчит, кусает губы. Волнение, осознание, принятие. Он читался словно раскрытая книжка. Его эмоции выдавали с головой. Слишком просто.
– Я ничего про него не знаю, – первое, что говорит Денис, наконец облокотившись на столешницу, – про отца. Мы начали общаться меньше пяти лет назад, и то максимум раз в неделю перекидываемся парой слов. Я знаю его семью, знаком лично. Славное семейство, но я чувствую себя там лишним. Но суть не в этом. Если мой отец – плохой человек с большой буквы, то скажи мне. Я, честно признаюсь, слепо доверяю тебе. Непонятно, правда, откуда взялось это чувство. И если ты работаешь на хороших людей, то я могу помочь. В плане со стороны.
Мужчина быстро вдыхает. Монолог заканчивается также резко, как и начался.
– Ты хоть осознаёшь, в каком положении находишься? – постепенно карты правды раскрываются. Лина поднимается с места и встаёт напротив, – сейчас ты – пешка в моих руках при любом раскладе. Однако я таким не занимаюсь. Помогать или нет – дело твоё. Только учти, что никто, кроме меня, не знает о том, что ты старший сын Очинского. Мне выпал золотой билет, однако, играю я по-крупному…
– Ты обманула начальство? – перебивают со стороны.
– И да и нет, – девушка вздыхает, – я просто не передала все данные, которые знаю. Послушай, те люди, что стоят во главе, очень и очень плохие. Это минное поле. Только я бегаю по нему с детства, а тебя занесло ветром. Будь осторожен и не высовывайся. Сейчас наша цель переждать. Здесь, в этом доме мы пробудем максимум два дня, и после я отвезу тебя обратно, и жизнь продолжит идти своим чередом. Ты вернёшься на кафедру, я также продолжу посещать лекции, заниматься своими делами. Я говорю тебе все это, не для того, чтобы принять в свои ряды, а чтобы вызвать доверие, основанное на фактах. У меня нет никаких оснований верить тебе на все сто, как и у тебя. Но я надеюсь на твоё благоразумие. Не лезь на рожон и оставь все в тайне. Иначе предупреждать уже буду не я, а другие, и поверь, их методы куда коварнее, – Аделина смотрит строго, руки скрещены на груди, стойка ровная. Сейчас важно внушить необходимое.
– Ты заботишься обо мне? – да, глупее вопроса девушка ожидать не могла.
– Oh mio Dio, – восклицает она, – речь не об это! Прошу, услышь, иначе будут проблемы не только у тебя, но и в первую очередь у меня и всего подразделения, – слово «клан» или «дом» Лина использовать не решилась. – Ты, может, и не осознаёшь всего масштаба, но сейчас мы в окружении хищников. И я привыкла с ними бороться. Если тебе мало того, что всего пару часов назад я, твоя студентка, спасала человека от покушения, профессионально стреляя из пистолета, а после скрывалась в саду и под конец уехала из города в какую-то глушь, то я просто не знаю, что должно произойти. Внуши наконец себе в свою профессорскую голову, что это не игры в прятки. Сейчас кто-то ищет меня и моих коллег и, поверь, не для того, чтобы пригласить в гости на чай. Это охота, только в роли животных – мы, люди.
Девушка огибает мужчину и нервно хватает уже растаявшее мясо из раковины.
– Я приготовлю ужин, а после пойду составлять отчёт, прошу меня в это время не беспокоить.
– Что, боишься палец отрезать? – пытается шутить профессор, но встретив злой ответный взгляд, поднимает руки в примирительном жесте.
Дальнейшие тридцать минут уходят на приготовление еды. Аделина решает не заморачиваться и сделать два стейка с приправами и картофелем. Последний она принесла из кладовой, от туда же прихватив упаковку грибов. Они не помешают. Когда все было готово, Лина поставила на стол только одну порцию и позвала мужчину ужинать.
– А ты? Не собираешься есть? – сразу же подметил он.
– Нет, позже, сейчас есть другие дела.
Как итог, отчёт был отправлен только через полтора часа. В подробностях описав диалог Очинского с послом Франции, а также дополнив его рапортом о каждом своём действии, исключая нахождение ещё одного лица, Лина решает высказать своё мнение о возможности нахождения в их рядах крысы. Все же информация утекала стабильно и уходила в открытый доступ именно врагам. Наконец, вставив продублированную сим карту, девушка отсылает сообщение на единственный доступный номер. Дело сделано. Следующим пунктом был душ. Тело жаждало расслабления, но душа, как назло, оставалась в напряжении от ожидания чего-то неизбежного. Уже стоя под спасительными струями воды, девушка вспоминает про мясо. К черту. Сейчас кусок в горло не полезет.
После всех водных процедур Лина решила отправиться спать. Все же день вышел более чем насыщенный, плюс пятнадцати часовой марафон на ногах даёт о себе знать. Отвыкшие от каждодневных тренировок мышцы ноют. Только она не одна, значит, нужно позаботиться и о мужчине. Осталось только уточнить одну деталь.
– Не побрезгуешь спать со мной? – девушка устало облокачивается о дверной проем кухни, впитывая стекающую воду с волос полотенцем.
– Так сразу? – он смеётся, ей не до шуток.
– Прекрати и отвечай нормально. Я могу лечь на диване, мне не впервой, – она следит за тем, как профессор вытирает тарелку и кладёт ее в шкаф.
– Ладно, ладно, так уж и быть, я разделю с вами одно ложе. Только если не будете приставать.
– Придурок, – бросает Аделина и наконец идёт стелить постель. Из-за спины слышится раскатистый мужской смех.
Буквально пять минут и голова наконец падает на подушку. Блаженно закатив глаза и вздохнув, Лина пытается проанализировать день. Слишком много информации на данный момент. Скользкие промыслы Очинского, его недалекий сын, покушение на отца, предатели в строю, утаение фактов. Она ходит по лезвию, но ведь и чувство баланса у неё отличное. Нужно думать, что делать дальше; что будет через день, через неделю, через месяц. Так нужно, но так не хочется. Ещё пару минут и сознание проваливается в долгожданную темноту.
***
миссия 083
статус: в процессе
день 96
декабрь 14
суббота 09:15
Денис открывает глаза. За окном уже светло, рядом никого, на часах уже начало десятого. Он зевает и потягивается. Позвонки приятно хрустят, вставать совершенно не хочется, однако, в голове уже маячит идея найти девушку. Зачем, он сам не понимал. Просто так.
Придя вчера вечером в спальню, он застал Аделину уже спящей. Ее грудь медленно вздымалась, волосы были разбросаны по подушке, губы приоткрыты. Красиво. Да, в последнее время профессор признавался себе в этом все чаще и чаще. Ему нравится его студентка. Точнее уже не студентка, но факт остаётся фактом. Всегда далекая, скрытная, она манила его своей чарующей красотой. Хотелось подойти и любоваться. Ни в коем случае не трогать. Будто самый дорогой экспонат в музее, рассматривать долго и пристально и, обязательно затаив дыхание. Аккуратно убрав непослушную прядь с девичьего лица, мужчина одергивает сам себя. Это уже слишком. Смотреть, нельзя трогать. Правильно же?
Хоть наличие девушки под боком и сказалось на качество сна не в лучшую сторону, профессор чувствовал себя довольно бодрым и энергичным. Единственное, что раздражало, это странные ритмичные постукивания со стороны окна. Солнце уже просвечивало сквозь полупрозрачные шторы, обставляя светло-желтые переливы на мебели и полу; казалось, на улице непривычно тепло. Мужчина встал, потянулся и подошёл наконец к окну, чтобы одернуть ткань коричневого цвета. Яркий непривычный глазу свет ударил в лицо. Проморгавшись пару секунд, Денис смог наконец сфокусировать зрение: небольшой задний дворик, спортивная площадка и изящная женская фигура, что с невероятной легкостью и даже плавностью наносила удары груше, высящейся на одном из турников. Четкие, быстрые движения рук, уверенная стойка, учащённое дыхание, капельки пота на лбу. Он смотрел и не мог понять, стоит бояться или восхищаться этой женщиной? Даже сейчас, в момент ее особого напряжения, профессор не мог разглядеть в ней солдата. Он не верил или просто не хотел верить, что Аделина, его студентка с выпускного курса лингвистики, могла иметь другую сторону, другую личность, другую жизнь. Он не знал о ней одним словом ничего, но отчаянно хотел верить в то, что сейчас его первое мнение о Лине не ошибочно. Что она светлый, во всех смыслах, человек, несущий добро.
Постояв ещё несколько минут, погрузившись в себя, Денис Алексеевич наконец отмирает и решает присоединиться к студентке. И, да, несмотря на вчерашние откровенности, она осталась для него привычной студенткой. Мужчина прошёл в гостиную и, порывшийся в знакомом шкафу, нашёл тёплую толстовку, накинул ее вместо футболки и отправился на задний двор. Девушка уже сменила положение и качала пресс, лёжа на коврике. Она глубоко дышала и делала резкие выдохи, каждый раз касаясь подбородком коленей. Ритм был на удивление быстрый и мощный. Когда пресс уставал, Лина переходила на косые мышцы, не сбавляя скорости. Казалось, будто она выжимала из себя максимум сил, пытаясь абстрагироваться от реальности, уходя в себя и насилуя тело большими нагрузками. Сейчас для девушки это был идеальный вариант не думать о прошлом, происходящем и будущем.
– Доброе утро, не холодно? – раздалось где-то сбоку от Аделины. Она перевела взгляд на профессора, не прекращая упражнение, и кивнула.
– Нет, всего минус два, – и вновь замолчала.
– И это все? – с какой-то обиженной интонацией ответил мужчина, подходя к турнику и запрыгнув на него, начал подтягиваться. В отличие от девушки, последний раз он был в зале всего пару дней назад. Он любил спорт и считал не лишним проводить несколько часов среди тренажеров.
– А нужно что-то ещё? – Лина выдыхает и останавливается, резко переворачивается на живот и встает в планку, – я занимаюсь.
– О, ну раз так, – мужчина спрыгивает и ложится напротив девушки, также вставая в нужное положение. Глаза в глаза. Льдисто серый прищур сталкивается со смеющимся карим.
Аделина не обращает внимание на слишком радостного «ребёнка» и опять уходит в себя. Ее тело напряжено, мышцы надуваются и работают на все сто, а голова и разум, будто не здесь. Ее явно что-то беспокоит, и Денис это видит. Проходит почти три минуты прежде, чем колени девушки касаются земли.
– Неплохо, неплохо, – кивает мужчина и так же встаёт. Его дыхание чуть сбилось, а краем толстовки он вытирает лоб, – что-то случилось? – спрашивает наконец студентку. Она поднимает на него задумчивый взгляд.
– Ты случился, – бросает она и идёт в дом, подобрав бутылку с водой и небольшое полотенце.
– А коврик?
– Оставь себе, ты все равно только пришёл, – наконец она скрывается за дверью.
Мужчина вздыхает и принимается за отжимания. Ему не нравится такое закрытое состояние Лины, хотя другой он ее и не видел. Однако ему хотелось думать, что это не настоящая она, а лишь маска, которая приросла, растворилась в образе ледяной королевы.
***
Аделина после прохладного душа, приготовила простой пшеничной каши и уселась завтракать. Добавив мёда и орешков, получилось довольно вкусное и питательное блюдо. То, что нужно после утренней тренировки. Проснувшись в половину седьмого и, к сожалению, не почувствовав бодрости, девушка решила, что спорт будет идеальным вариантом. Так и вышло. Упражнения привели в тонус тело и прибавили энергии, только вот девать ее, пока некуда. Она застряла здесь, в домишке на окраине города, как минимум, до завтрашнего вечера. Всего час назад она также получила ответное сообщение из штаба. Теперь они знают, какие именно контрабанды провозит Очинский, осталось узнать с кем он работает, кроме посла Франции. Хотя, последний был под вопросом, так как он мог выполнять лишь связующую часть, выступая от лица более сильного и могущественного противника. Такой вариант был и не давал никому покоя. Только-только наладив отношения с южной Европой, начальству очень не хотелось иметь проблемы с Францией. Также нужно было решить проблему с поставщиком Алексея Викторовича; все же живой товар мало, кто мог предложить России. Слишком опасно. Вполне подойдёт на эту роль Тунис, по крайней мере, как проходная страна, а уж с Африкой и так все ясно.
Девушка тяжело вздыхает и тянется за чаем. Столько всего важного, а она сидит без дела. Так ещё и чокнутый профессор под боком пригрелся. А вот, кстати, и он. Буквально вываливается на кухню, взъерошенный, испуганный… беззащитный.
– Аделина, мать твою! – сходу бросает он, – que diable?
– Что такое, – ее бровь изящно приподнимается, глаза наполняются открытым недовольством.
– Там, там, там, – мужчина тычет пальцем в коридор, – там гребаный склад с оружием! – его взгляд ошалевший, дыхание учащённое, руки, впрочем, как и плечи, немного трясёт. Он испытал небольшой шок. Лина ухмыляется: он словно ребёнок, каждый его шаг и действие в ее присутствии сопровождается бурей эмоций, которые так хорошо читаются на уже взрослом лице.
– Ты как на него вообще наткнулся? – Лина уже откровенно смеётся над профессором. Он ее забавляет.
– Ты смотри, я ей жалуюсь, а она потешается над бедным человеком, – в возмущении вскидывает руки Денис. – Я всего-то хотел коврик убрать, открыл дверь, а там чего только нет. Будто у нас не мирное время, а война.
На этот раз девушка не смеётся и даже не улыбается. Ее лицо снова мрачнеет.
– Не знаю, что у вас, а у нас да. Самая настоящая война, – она встаёт помыть посуду. Мужчина трёт ладонями лицо.
– И ты умеешь всем этим пользоваться?
– Почти, – девушка кладёт уже чистую тарелку на место и разворачивается к профессору лицом, облокачиваясь на столешницу поясницей. – Ещё вчера я тебе все объяснила. Это не детские сказки, это, черт возьми, опасно для жизни! Я рискую каждый день, просто находясь в институте, больше, чем сейчас, так как под рукой у меня есть оружие. Я могу защитить себя, но, заметь, не тебя. Постараться можно, но этого нет в моем задании. Сейчас я просто трачу на тебя время, а ты думаешь, что это весело, – Лина как-то горько усмехается. Мужчина же стоит, низко опустив голову. Неужели дошло?
– Прости, – раздаётся тихо, – я… кажется, ты права. Я не воспринимаю все всерьез, – в этот раз Денис на удивление серьёзен.
Больше мужчина ничего не говорит и уходит. Аделина с облегчением вздыхает. Минус одна проблема.
Закончив прибираться, девушка решает перебраться в гостиную и почитать. Проходя взглядом ряды книг, взгляд зацепился за уже знакомый томик Германа Гессе «Демиан».
Философский роман, мрачный и мистический, то, что надо. Бережно, даже с неким трепетом, Лина взяла в руки не очень толстый переплёт и повертела, рассматривая с разных сторон. Решено, раз ей предоставлено свободное время, то почему бы не потрать его с удовольствием? Девушка устроилась в большом кресле, укрыла ноги пледом и принялась за чтение.
Книги одна из самых важных составляющих в ее жизни. Справедливо полагать, что именно романы и истории о сладкой жизни не дали ей когда-то разбиться, не дали зачахнуть, закрывшись глубоко в себе. В детстве ей неизменно каждый вечер читала мать. Они проводили часы за одной книгой, вместе читали вслух, рассуждали над порой нелегкой судьбой персонажей, учились сочувствовать и переживать, учились любить и плакать вместе с героями, учились чувствовать. Теперь Лина могла испытывать чувства только при чтении; она так и не научилась выражать свои эмоции, лишь пережевывать из раза в раз чужие истории. Но плохо от этого не было, было никак. Лишь страху было подвластно сознание, словно первобытное ощущение перекрывало все потоки чувств, затмевая их собой. Казалось, она никогда не сможет забыть это ощущение склизкого, холодного пота на спине, тошноты, что комом ударяет в горло, и трясущиеся ледяные руки.
Резко встряхнув головой, Аделина принялась листать страницы. Новые, может никем не тронутые, они пахнут деревом и клеем. Прекрасный запах новой книги. Однако сладостный процесс наслаждения прервала настойчивая трель телефона, зовущая свою хозяйку из спальни. Лина сразу же нашла гаджет и подняла трубку, увидев до скрежета в зубах ненавистный номер.
– Sì, sto ascoltando, – спокойно проговорила она.
– Где ты? – сразу же начал отец.
– В надежном месте, не стоит переживать, меня никто не заметил, – девушка смотрит в проем, вспоминая профессора. Где он?
– Это понятно, где ты находишься? – кажется, Пьетро* не в духе.
– Третья ветвь, – тяжело вздыхает Лина. Она не могла расслабиться даже за книгой, ее напрягала вся ситуация в целом, да и отец, что неведомо с какой целью интересуется дочерью. И дочерью ли, а не агентом?
– Ты точно передала мне все сведения?
– Есть какие-то сомнения?
– Нет, но… – не поспевает мужчина договорить, как совсем рядом с девушкой, где-то на улице, раздаётся три выстрела, – что случилось?
– Diamine! Я перезвоню.
Телефон летит в сторону, два шага, столько же секунд, чтобы достать небольшой охотничий нож, спрятанный в ножке кровати, ещё десять, дабы бесшумно подойти к открытой на задний двор двери. Лина осторожно выходит наружу, сжимая холодное оружие и делая глубокий вдох. Если это враги, и у них есть огнестрел, то дела плохи, но какой дурак полезет в логово противника, зная о его мощи? Сейчас Аделине было важно не одолеть противника, а увидеть. Повторно стрелять вряд ли будут, это не «по кодексу».
Оглядев двор, девушка двигается дальше вдоль бревенчатой стены дома. Калитка открыта. Гости? Перебежав к забору, Лина осторожно выглядывает наружу и спустя секунды выплевывает ругательства на итальянском, выходя к Денису, что, как не бывало, стоит посреди небольшой опушки, держа в руках небольшой пистолет.
