Текст книги "Nocturne in Tempo Rubato (ЛП)"
Автор книги: Nikoshinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Пульс пришел в норму, дыхание нормализовалось – истерика, наконец-то, отступила.
– Как там Шерлок сегодня? – голос миссис Хадсон донесся из кухни, чайник уже кипел.
– У него все хорошо. Скучает. Добрая часть медперсонала успеет поседеть, пока его выпишут, – Ватсон был безмерно рад смене темы разговора, все-таки они с этой милой женщиной сделаны из разного теста: миссис Хадсон любит утешать всех сирых и убогих, а Ватсон, трудные моменты предпочитал переживать в одиночестве. – Хотя в глазах общественности такое отношение к персоналу госпиталя выглядит не слишком-то хорошо. Даже не знаю, что с ним делать.
Миссис Хадсон, вернувшись в комнату, поставила на столик перед Джоном большую чашку с чаем и молочник. Мужчина благодарно кивнул, пододвигая ближе к себе горячую чашку.
– Почему бы тебе не провести этот вечер дома? Отдохни. Шерлок переживет один вечер в одиночестве.
А вот в этом Джон сильно сомневался. Горячий чай приятно согрел все внутри, стало совсем уютно.
– Мне это вовсе не в тягость, все никак не могу привыкнуть, что он живой, приятно просто смотреть на него.
– Уверена все так и есть, дорогой, – миссис Хадсон заняла кресло Шерлока уже со своей чашкой в руках. – Только посмотри на себя, ни минуты покоя. И это тебе еще не нужно ходить на работу, молодец, что взял отпуск.
– Не отпуск, это более перманентно, – Ватсон, сжав челюсти, не отрывал глаз от стола.
– Ох, Джон. Это правда? Но все ведь было хорошо? Ты хорошо справлялся…
– Сотрудник, оказавшийся втянутый в расследование убийства, более того, засветившийся на первых полосах практически всех местных газет и даже парочки национальных… Скажем так, госпиталь был не заинтересован в том, чтобы его имя трепали в прессе наравне с моим, – Джон попытался скрыть горечь в голосе. Он никогда не врал, никогда не притворялся кем-то другим, оставаясь самим собой. Внезапно мужчина понял, что он вновь стал тем самым Джоном Ватсоном. Годы задниц-целования и игры в примерного работника как в воду канули в одно мгновение. Противно осознавать, но Майкрофт был прав: в ту ночь, когда он залез в ту проклятую машину, Джон действительно потерял все. Сожаления пока не было.
Какая-то часть все еще желала возвращения к прошлой жизни, даже осознавая, что счастья ему это не принесет. Его треклятое сердце оплакивало одного человека и заходилось каким-то детским восторгом от осознания того, что лучший друг жив и вернулся к нему. Как же тяжко, когда сердце раздирают такие противоречия. От этого болит абсолютно все.
– Я сожалею о потере работы, милый. Они сами не знают, что потеряли. Да, и по поводу ренты не волнуйся: Майкрофт взял оплату всех счетов на себя, пока Шерлок не поправится.
Ватсон покачал головой.
– Нет, не стоит. Я найду работу.
– У тебя уже есть работа, ты ассистент Шерлока, – миссис Хадсон поднялась, собирая посуду со стола. – Еще есть блог, должен же кто-то хоть изредка его обновлять. И ты главный его психолог. Не слишком ли много для одного человека?
Джон так и не понял, то ли она старалась его подбодрить, то ли просто успокаивала. Как бы там ни было, а эти последние слова, сопровождаемые звуком захлопнувшейся двери, прозвучали очень зловеще.
Мобильный Джона трезвонил на тумбочке прямо со соседству с будильником, красные цифры которого с издевкой сообщали, что сейчас 3:17 ночи. Господи, он что хотел слишком многого? Всего-то проснуться в восемь утра по будильнику, как любой нормальный человек. Мозг еще не до конца проснулся, но на ум сразу же пришла Гарри. Если имеешь в родственниках алкоголика, пытающегося завязать вот уже добрых семь лет, вполне можешь ожидать таких вот внезапных сообщений посреди ночи.
Зайди. – ШХ
Он застонал, поднося телефон к лицу, все еще надеясь, что все это сон, и у него еще есть шанс заснуть. Три часа утра, нет не так – три часа утра! – а Шерлок уже выдвигает требования. Вопрос: это отличное завершение трудного дня или все же жуткое начало следующего? Джон бы многое отдал, чтобы Шерлок сейчас оказался в этой комнате, и можно было бы кинуть в него подушкой или чем потяжелее. Эхх, мечты, мечты.
Джон сел на кровати, чувствуя себя усталым и больным. Собравшись с силами, он выбрался из постели, и, зевая, направился в гостиную. Выдернув кабель питания из розетки, Джон забрал ноутбук и вернулся в спальню. Он все возился с одеялом, пока включался компьютер, бормоча себе под нос все ругательства, что он слышал за время службы. Как же он устал. Мобильный вновь завибрировал, Джон уже знал от кого пришло сообщение, но читать его не спешил, а что его там ждало помимо очередной порции нетерпения друга? Запустив приложение и введя пароль, Джон пролистал список всех здравомыслящих людей, спящих в этот самый момент, всех, кроме одного. Джон щелкнул по имени Шерлока, после небольшой задержки на экране появилось изображение бодрствующего детектива в темной больничной палате.
Не нужно быть врачом, чтобы понять – что-то было явно не так. Волосы друга намокли от пота, и мокрые кудри прилипли ко лбу. Глаза плотно сжаты, пальцы с силой сжимают переносицу, так что даже костяшки побелели. Кожа приобрела какой-то жуткий пепельный оттенок, хотя Джон пытался себя успокоить, списывая это на отсвет отбрасываемый включенным экраном компьютера.
Шерлок, завидя лицо друга, слабо улыбнулся, откидываясь обратно на подушку.
– С добрым утром, Джон.
– Утро наступает тогда, когда солнце всходит, – буркнул Джон, пристраивая ноутбук так, чтобы его лицо было видно на подушке. – Ты вообще знаешь который сейчас час, да?
– До миллисекунды, спешу тебя уверить, – Холмс облизнул пересохшие губы, открывая глаза. Детектив осмотрелся по сторонам, останавливая взгляд на чем-то сбоку за пределами объектива камеры. – Джон, мне нужен код от моего дозатора морфина. Я бы сам его вычислил, но я что-то никак не могу сосредоточиться.
Джон покачал головой, уткнувшись носом в подушку.
– Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Нельзя вводить тебе морфий дистанционно, тем более сообщать код. Попробуй подумать на отвлеченные темы.
– Не могу, даже спать не могу. Мозгу нечем заняться, я могу думать только об этой треклятой боли.
– Вызови медсестру. Не нужно мне звонить, я ничем не могу тебе сейчас помочь.
– Уже, я уменьшал интервалы с тех пор как ты ушел. Сейчас я нажимаю на кнопку раз в две с половиной минуты, начинаю подумывать, что они попросту отключили ее, – Шерлок демонстративно нажал на кнопку вызова дежурной медсестры, в последующие две минуты ничего не произошло. И через десять минут в палате все еще царила тишина, никто на вызов не отреагировал, камера все также показывала бледное лицо Шерлока, с обкусанными от боли губами.
Да, Шерлок Холмс жуткий тип особенно в отношении посторонних людей, Джон это понимал, не понимал он другого: как можно игнорировать пациента?! В половину четвертого утра Ватсон не смог придумать достойного оправдания этому поступку. Достав телефон, Джон позвонил в регистратуру госпиталя, где лежал детектив, оттуда его переключили на пост дежурной медсестры, в отделении детектива. Трубку сняли практически сразу, усталый девичий голос приветствовал его.
– Здравствуйте, это доктор Ватсон, я был у вас сегодня днем, навещал вашего пациента, мистера Шерлока Холмса. А сейчас он звонит мне, потому что ни одна медсестра не отвечает на вызов, боль у него усилилась, думаю, кто-то должен пойти и ввести ему дозу обезболивающего, иначе он не уснет.
Шерлок не сводил глаз с друга, внимательно прислушиваясь к разговору: один абонент за много миль от него, а другой – прямо за дверью.
На том конце провода что-то быстро набрали на клавиатуре.
– Сэр? Прошу прощения, в его больничной карте указан лечащий врач, доктор Кимберли. Кем, вы сказали, вы приходитесь мистеру Холмсу?
– Я его друг, – Джон скосил глаза на Шерлока, продолжающего не мигая смотреть в камеру, будто бы пытаясь влезть в душу Джону, хотя он уже там прочно обустроился. – Послушайте, я знаю, что его брат оставил кое-какие распоряжения относительно наркотических средств, но я знаю как это работает. Организм Шерлока устойчив ко многим видам лекарственных средств, вы даете ему предписанную дозу обезболивающего, полагая, что ему этого хватит и все будет хорошо, но ему плохо.
– Простите, только его лечащий врач или родственники могут принимать подобные решения.
– Я ему ближе любого члена семьи, я знаю Шерлока получше медицины, а это о чем-то да говорит, потому, что я чертовски хороший врач! – вряд ли это ее впечатлит, но попытаться стоило. Джон подпер кулаком голову, лежа на подушке голос звучал вовсе не убедительно. – Говорю вам, он устойчив ко многим лекарствам, и та дозировка, что ему прописана, не имеет должного эффекта. Он уже в третий раз за сегодня жалуется мне. Не могли бы вы, пожалуйста, соединить меня с кем-нибудь, уполномоченным принимать такие решения, его лечащий врач был бы идеальной кандидатурой.
Последовала продолжительная пауза, на том конце доносилось отдаленное бормотание включенного телевизора.
– Простите, я не могу дать вам подобную информацию.
Ватсон ущипнул себя за нос, стараясь не смотреть на экран, не желая видеть реакцию друга на такие новости, разумеется Шерлок уже по одному его тону все понял.
– Ему остается только терпеть до утра, пока я не приеду, так по вашему? Никто ничего для него не сделает?
Послышался удар, потом шаги: медсестра с трубкой в руках куда-то шла. Через несколько секунд темный экран осветился, в палате Шерлока зажегся свет, там кто-то ходил, проверял показания приборов. Шерлок от неожиданности дернулся, побеспокоил рану и скривился от нового приступа боли.
– Боже, – медсестра прошептала прямо в трубку. – Да, боюсь все именно так, как вы сказали. Мне жаль, но в этой ситуация я ничего не могу сделать.
– Держись там, слышишь? Мы что-нибудь придумаем, – закрыв микрофон телефона ладонью, Джон прошептал Шерлоку. В ответ получил лишь подозрительный взгляд и поднятые в удивлении брови. – И не кидай вещи в дверь, ты и так разозлил и настроил против себя весь персонал, тебе это не поможет.
Раздражение Холмса как рукой сняло, он откинул голову на подушку, закрывая глаза, игнорируя присутствие девушки в палате. Озадаченный такой неожиданной покладистостью, Ватсон убрал руку с телефона.
– Прошу прощения, еще раз. Так, не могли бы вы где-нибудь записать, что я хотел бы поговорить с его врачом первым делом с утра, или же пусть он сам со мной свяжется. Я записан в экстренных контактах мистера Холмса. А я пока попробую его успокоить, может быть он уснет.
– Вы… как вы… – медсестра растерялась, у нее уже голова шла кругом от всего происходящего. – Хорошо. Я передам доктору Кимберли ваши опасения. Только, пожалуйста, не могли бы вы убедить его перестать постоянно жать на экстренную кнопку, она предназначена для чрезвычайных ситуаций.
– Если вы, в свою очередь, перестанете игнорировать его вызовы, тогда да, идет!
– Мы не… – помолчав, она тяжело вздохнула. – До встречи утром, доктор Ватсон.
– Да, до утра. Спасибо, – это, конечно, не тот ответ, которого ожидал Ватсон, но все же лучше, чем ничего. Джон, положив трубку, вернул все свое внимание ноутбуку. Шерлок лежал, отвернувшись от камеры, не отрывая взгляда от дозатора морфия, подобно коту, следящему за добычей. Ну хоть какое-то занятие.
– Ну что же, Шерлок. Больше никакой экстренной кнопки, но и никакого морфия до тех пор, пока я утром не доберусь до госпиталя.
– Ты знаешь код, скажи ты мне, проблема бы разрешилась.
– Я не хочу стать причиной твоей передозировки или срыва. Уж и не знаю, что хуже, Шерлок.
– Черт возьми, ты такой же как он! Я не наркоман! – его голос дрогнул, что пугало гораздо сильнее внезапной вспышки гнева. Холмс обнял голову руками, закрывая лицо от обзора камеры.
Джон сглотнул, борясь с внезапно появившимся желанием довериться другу. Свою жизнь он бы доверил, что делал не раз, но вот собственную жизнь Шерлока… Нет, ни за что.
– Майкрофт достал мне разрешение навешать тебя с девяти утра до девяти вечера, и я обещаю тебе, я буду стоять у дверей уже в половине девятого, дожидаясь твоего врача.
– А сейчас что?
– В идеале тебе стоит постараться заставить себя поспать.
– Я не могу уснуть, Джон.
– Не зацикливайся на этом, подумай о чем-нибудь другом.
– Я не могу! Не думаешь же ты, что я не пытаюсь!! – боль слышалась даже в голосе, Джону пришлось сжать челюсти покрепче, не желая идти на поводу у сердца и разболтать то, что разум отчаянно пытался сохранить в секрете, осознавая последствия этих действий. Шерлок был мастером манипулирования, Джон это знал. В искренности друга Ватсон не сомневался, но мысль о крокодиловых слезах помогала держать язык за зубами.
Длинные пальцы, зарывшись в волосы, с силой потянули за пряди, дыхание стало прерывистым и дерганным – рана причиняла недетские страдания.
– Господи, это все о чем я могу сейчас думать! Каждая клеточка моего тела кричит и требует сделать хоть что-то, а я не могу! Это как белый шум, перекрывает абсолютно все мысли, имеющие хоть какое-то важное значение!
Джон медленно кивнул, переставляя ноутбук себе на колени, так чтобы удобнее было работать.
– Я подключусь к твоему компьютеру, и мы вместе посмотрим фильм, как тебе такой вариант?
– А там нет варианта, согласно которому ты приезжаешь в госпиталь и разбираешься с этими садистами за дверью, или еще лучше, согласно которому ты просто скажешь мне этот чертов код! Я уже на передозировку согласен, черт бы вас всех побрал!
Холмс, наконец-то, убрал руки от лица, которое сейчас было еще краснее чем прежде, а глаза подозрительно блестели. Джон сам почувствовал всю ту боль, что испытывал его друг за несколько десятков миль от него. С Шерлоком все будет в порядке, Джон рядом с ним, и все будет хорошо. Даже с Джоном все будет хорошо, Шерлок его не бросит, это точно, в этом доктор Джон Ватсон даже не сомневался. А что было, то было, и оно уже в прошлом.
– Если ты собираешься и дальше вести себя как малое дитя, мне придется спеть тебе колыбельную, может получиться тебя убаюкать, а никто из нас этого не захочет, – Ватсон пытался пошутить, вышло плохо.
Шерлок усмехнулся, уже лучше, вроде бы он начал оживать.
– Нет, пожалуйста, начинай. Может быть от смеха я впаду в кому и моим мучениям придет конец.
– Шерлок, уже поздно. То есть рано. Почти четыре часа утра, я хочу тебе помочь, но сейчас я не слишком-то много могу сделать.
Шерлок отвернулся от камеры, разглядывая что-то на потолке. Казалось он выпал из реальности, завязнув где-то в глубинах собственного разума. Интересно, о чем же он думает, помимо адской боли? Ругается на судьбу, что привела его в эту больничную палату? Или на самого себя? Может стоить напомнить ему по чьей вине он оказался там, где сейчас находится? Нет, Джон не стал бы этого делать. Вряд ли Шерлок сожалеет обо всем содеянном, с его точки зрения он сделал все абсолютно верно, и ведь действительно, согласно его извращенной логике он поступил правильно.
Пауза тем временем затягивалась. Джон внимательно наблюдал за Шерлоком, тот вновь спрятал лицо в ладонях, часто дыша, не делая глубоких вздохов, стараясь лишний раз не напрягать ребра и грудь. Детектив бесшумно шевелил губами, бормоча себе под нос какую-то успокаивающую ерунду. Ватсон сам не понял что же произошло, в одно мгновение он молча смотрел на изображение своего друга, а в следующее он услышал свой голос, тихий и неуверенный, затягивающий хорошо знакомую мелодию. Джон не выбирал какую-то особенную песню, «In my life» Битлз первое, что пришло на ум.
Шерлок притих, даже дышать перестал, внимательно прислушиваясь к звукам доносящимся из динамиков. Через несколько мгновений, когда первый куплет был спет, на лице детектива расплылась счастливая улыбка. Повернувшись лицом к экрану, со смущением в голосе спросил:
– Ты и вправду поешь?
– Ты насмехался надо мной, а я, будучи мужчиной, должен защищать свою честь.
– Запомню, – Холмс зарылся поглубже в подушку, все так же с улыбкой на губах. – Так, не отвлекайся на меня, пожалуйста, продолжай.
Джон усмехнулся, переворачиваясь на живот, переставляя компьютер, так чтобы Шерлоку было его видно.
– Нет, и не подумаю.
– Пожалуйста?
– Ты серьезно?
Шерлок пожал плечами, сложив руки на груди поверх одеяла.
– Это то самое, что отвлекает меня от боли, – такое признание из уст Шерлока Холмса дорогого стоило.
Джон в задумчивости постучал пальцем по клавиатуре, происходило что-то из ряда вон выходящее: Шерлок Холмс, беспринципный сухарь, просит спеть ему песню, практически колыбельную! Это все из-за боли, да, именно так.
– Я могу просто включить нам какую-нибудь музыку…
– Нет! Я… мне важно, чтобы ты…
Джон уткнулся лицом в подушку, стараясь заглушить подступающий смех, ситуация была донельзя абсурдной. Одарив Шерлока недоверчивой улыбкой, Джон все-таки сдался.
– Я ожидаю, что ты закроешь глаза и попытаешься уснуть, если уж ты действительно хочешь услышать колыбельную.
К немалому удивлению собеседника Шерлок послушно закрыл глаза, как и было ему предложено, натянул одеяло до самого подбородка и замер в ожидании.
– Поверить не могу… – это был вовсе не Шерлок, это кто-то другой, какой-то пришелец или кто там еще, выдающий себя за детектива, настоящий Холмс не послушался бы. – Ну хорошо, раз уж я поднял тему Битлз, то никак не могу пройти мимо “‘Hard Day’s Night’” (Вечер трудного дня), следующей будет она.
Шерлок по ту сторону экрана сонно улыбнулся, закрывая глаза.
– Спасибо, Джон. Увидимся утром.
– Да, до встречи.
Джон прочистил горло, стараясь думать обо всем этом, как о шутке, забавной истории, над которой они с Шерлоком еще посмеются вместе. Они обязательно посмеются. Вся эта ситуация была до ужаса сюрреалистичной, жуткой. Джон собирался с мыслями, стараясь не сильно мешкать, не хватало еще чтобы Шерлок открыл глаза и обвинил его в медлительности.
Джон пел любовные песни только девушкам, которых любил, и в дУше. Но армия отбила у него вторую привычку, после службы он только изредка насвистывал понравившуюся мелодию. Глупо перебирать в памяти услышанные когда-то давно песни в поисках какой-то спокойной мелодии, способной усыпить этот вечный двигатель в человеческом обличье.
Но весь этот цирк действительно помогал. И каким бы уставшим не был Джон, он и не думал останавливаться, он не предаст доверия друга, и если Шерлоку, больному и агонизирующему, нужно слышать его голос, чтобы успокоиться, пусть так, Джон готов петь хоть до утра.
Джон даже не задумывался над словами, они просто всплывали у него в голове и все. Ватсон пел уже автоматически, внимательно следя за размеренным дыханием друга, все было хорошо.
“Но из всех этих друзей и любимых
Нет ни одного, сравнимого с тобой.
И эти воспоминания теряют свое значение,
Когда я думаю о любви, как о чем-то новом…
Хотя я знаю, что никогда не потеряю любовь
К людям и вещам, которые были ранее,
Я знаю, я буду часто останавливаться и думать о них,
В своей жизни я …»
Следующие слова были неуместны в присутствии Шерлока, потому…
– Прости, Шерлок, я что-то подзабыл слова.
– Ммм, ничего. Давай следующую.
Джон ухмыльнулся, представляя себя потрепанным музыкальным автоматом, судорожно вспоминая любую песню, не затрагивающую тему любви, вариантов было не так уж много, вот черт! Затянув “Через Вселенную” Джон захохотал – первые аккорды он взял слишком высоко, перепрыгнув через октаву. Послышался смех Шерлока, вынырнувшего из полудремы, но тут же снова и уснувшего.
После “Вселенной” настала очередь “Эй, Джуд”, последнюю песню он допевал уже крепко спящему детективу, не желая его разбудить внезапной тишиной. Это было бы преступлением.
Будильник на тумбочке показывал без нескольких минут пять утра, чертовски хорошая ночка, Джон, молодец! Хотя у него еще было время поспать до начала приемных часов в госпитале. Не то чтобы, руководство больницы смогло бы ему воспрепятствовать проведать друга хоть самой глубокой ночью, но о правилах приличия забывать не стоило, тем более беря во внимание поведение Шерлока.
Выключив звук, Джон переставил ноутбук поближе к подушке, так чтобы его было видно, пока он спит. Приглушив освещение экрана, он укутавшись в одеяло, наконец-то, прикрыл глаза, засыпая.
– Спокойной ночи, Шерлок, – прошептал Ватсон спящему брюнету на экране прямо перед собой. И улыбнувшись, заснул.
Прим. переводчика:
К данной главе существуют две работы замечательных художников, ссылки даны в комментариях.
========== Глава 3 ==========
Джон ненавидел журналистов, всех до единого, и в особенности представителей желтой прессы. И как только они узнали о выписке Шерлока? Дедукция тут точно была ни при чем, больничный персонал постарался, не иначе. Статей, расписывающих ужасы, творимые «криминальным» детективом с «буйным нравом», было предостаточно, не удивительно, что сотрудники даже не старались скрыть своей радости, предвкушая скорое расставание с «любимым» пациентом.
Ну какой «буйный нрав»? На памяти Джона Холмс ни разу не вышел из себя настолько, чтобы ударить другого человека, только если этого не требовалось для пользы дела. Но и в этом случае во главе угла стоял холодный расчет, более безэмоционального человека представить трудно. Глупость какая-то! Образ детектива в прессе претерпел большие изменения: из экстравагантного мошенника и лжеца он удивительным образом превратился в безжалостного убийцу, расправляющегося с невинными гражданами. Подливали масла в огонь и многочисленные знакомые Мэри, на каждом углу рассказывавшие какой замечательной она была, просто ангел во плоти.
Для журналистов правда никогда не стояла во главе угла, гораздо важнее было увеличение тиражей. От всевозможных версий и предположений в глазах у читателей уже рябило, и блог Джона стал единственным местом, где общественность надеялась утолить свое любопытство, «из первых рук» так сказать. «Дело одинокого Холостяка» стало самой просматриваемой записью за последние полгода, сервер едва-едва справлялся с таким наплывом посетителей. Но тут, скорее всего, приложил руку кто-то из подчиненных Майкрофта, «Британское правительство» только выиграет, если люди хотя бы прочтут всю правду.
Мир просто бредил историей Шерлока Холмса, умершего и воскресшего, и отпускать своего «героя» вовсе не собирался. Оставалось только надеяться, что рано или поздно все вернется на круги своя. По крайней мере, Себастьян Моран не заскучает.
Джон шел рядом с миниатюрной медсестрой, быстро катящей кресло злого и раздраженного Шерлока, он видите ли не приемлет, чтобы к нему относились как инвалиду. Пусть злится сколько угодно, сейчас он немощен, как ребенок, даже одеться самостоятельно не в состоянии. Компетентный доктор, способный быть при больном круглые сутки, и наличие брата, обходящего больничные правила с легкостью, позволили значительно сократить время пребывания в больнице. О полном выздоровлении и речи не шло, Ватсон согласился перевести больного домой только при условии двухнедельного постельного режима и беспрекословного подчинения в отношении лечения. Медсестры были только рады распрощаться с этим невозможным человеком, а Шерлок ликовал, хоть и не подавая вида, предвкушая возвращение домой.
В больничных коридорах эхом разносился цокот каблучков, выбивая какой-то странный ритм. Опустив голову, медсестра избегала смотреть в глаза обоим мужчинам, будто бы нарочно завесив глаза челкой. И все-таки было в ней что-то милое.
– Они всегда… – эхо от каблуков заглушило ее тихий голос. – На улице, я имею ввиду. Они там ждут вас?
– Да, едва растолкал их, пробираясь внутрь, – Джон, спрятав руки в карманах, старался идти в ногу с девушкой, хоть и шла она медленно. – Никогда не сталкивались с журналистами?
Она покачала головой, тревожно всматриваясь в хаос за стеклянными дверями вестибюля. Джон и сам бы справился с креслом, смог бы довезти Шерлока до ждущего их автомобиля, но правила есть правила – до выхода выписавшихся пациентов провожает кто-то из персонала. Этой девушке просто не повезло стать частью сумасшедшего дома, поджидающего их за дверьми больницы. Медсестру было жаль, но Ватсон был рад любой отсрочке. Тяжело вздохнув, Джон открыл дверь, наблюдая как оживляется этот рой пищащих микрофонов, включенных камер, моргающих всеми лампочками, и кричащих людей. Несколько полицейских пыталось сдержать толпу, однако их попытки были столь же безуспешны, как и попытки сдержать поднимающиеся воды Темзы мешками с песком.
– Джон! Джон, как вы прокомментируете обвинения в адрес Шерлока Холмса в виду его причастности к смерти Мэри Морстан?
– Джон, каковы ваши планы на будущее после возвращения Шерлока Холмса?
– Вы снова вместе?
– Что случилось с Мэри Морстан, Шерлок?!
Сквозь всю эту беснующуюся толпу пробраться к припаркованному у обочины автомобилю было практически невозможно. Джон попытался растолкать журналистов, вытянув одну руку вперед, пока другой катил кресло. Где-то там, за толпой, расположились активисты, размахивая плакатами и скандируя какие-то свои глупости. Джону стало не по себе. Он уже видел все это однажды, переживал все это, и в прошлый раз эта травля закончилась не слишком-то хорошо. Воспоминания еще были слишком свежи, игнорировать весь этот абсурд не получалось.
–Шерлок, как-нибудь прокомментируете обвинения в убийстве?
– Как вам удалось разыграть свою смерть и зачем?
– Что произошло с Ричардом Бруком?
– Почему она погибла?
– Как вы можете спокойно спать по ночам, мистер Холмс?
Первое яйцо попало Шерлоку в плечо, оставив склизкий след на рукаве. Медсестра вскрикнула и, отпустив ручку кресла, бросилась обратно к дверям больницы с такой скоростью, будто в нее палили из вполне реального оружия. Даже если так, Джон не бросил бы Шерлока. Быстро скинув с плеч свою куртку, Ватсон укрыл ею плечи и голову детектива, закрывая от летящих в их сторону яиц. Ватсон, толкая коляску вперед к автомобилю, и не думал ускорять шаг – он не сделал ничего постыдного, чтобы спасаться бегством. Помогая Шерлоку забраться в машину, мужчина чувствовал, как разбиваются хрупкие скорлупки о его спину, вязаный свитер на спине весь вымок. Но даже это не заставило Джона поторопиться.
Шерлок вскрикнул от боли, потревожив рану, дернувшись было поскорее оказать внутри автомобиля, и не желая подставлять друга. Джон остановил его, одной рукой поддерживая за здоровый бок, другой обхватив за бедро, надеясь, что никто этого не заметит. Устроив Холмса на заднем сидении, Джон захлопнул дверцу, бросив кресло прямо на обочине, обойдя машину, забрался внутрь, оставляя позади вспышки фотоаппаратов и выкрики репортеров. Еще несколько яиц попало в машину, пока полицейские безуспешно пытались урезонить агрессоров.
– Вот черт! – выругался водитель, хриплым голосом от многолетнего курения, продолжая бормотать себе под нос ругательства, пытался высмотреть в зеркало заднего вида кидавшего. – Вот вы знаете, как губительны яйца для автомобильного покрытия?
Джон кивнул, стараясь не прислоняться грязной спиной к сидению, не желая выслушать еще и лекцию о пагубном воздействии сырых яиц на обивку сидений.
– Хотите больше чаевых? Хорошо, чем скорее мы отсюда уедем, тем больше вы получите. Нам на Бейкер-стрит 221б.
Таксист усмехнулся, вдавливая педаль газа, наконец-то, оставляя этот пятачок переполненный беснующимися людьми. Шерлок не отводил взгляд от окна, рассматривая там что-то одному ему ведомое с улыбкой в уголках губ. Столь странное поведение Джон списал на морфий. Наверняка он переборщил с обезболивающим, собирая друга в дорогу.
Когда, наконец, Шерлок посмотрел на Джона, на его лице уже не осталось и тени улыбки, обычное бесстрастное выражение. Только испарина на лбу выдавала реальное положение вещей, детективу было плохо.
– Что же, все могло пройти гораздо хуже.
– Что может быть хуже обстрела сырыми яйцами? – поинтересовался Джон, поправляя куртку на плечах детектива. Шерлок выглядел слишком довольным для человека, которому в ближайшие пару месяцев предстояло принять участие не в одном уголовном слушании.
– Видел с чем мы столкнулись, это же целая банда репортеров, нам повезло, что все ограничилось яйцами.
Ватсон ненавидел, когда в моменты подобные этому, Шерлок сводит к шутке достаточно серьезные вещи, хуже того, Джон в такие моменты и сам не мог удержаться от хохота. Вот и сейчас они порядком напугали водителя, когда с заднего сидения раздался истерический хохот (Шерлок почти не смеялся, опасаясь потревожить рану). Не самая здравая реакция двух взрослых мужчин в их положении. Джон, стараясь не смотреть на друга, чтобы не разразиться новым приступом хохота, сосредоточил все внимание на дыхании.
– Хорошо, нужно завязывать со смехом. Ты должен в нормальном виде предстать перед миссис Хадсон, иначе сам знаешь, чем все кончится, – Ватсон попытался сказать все это самым серьезным голосом, по конец фразы потонул в новой волне смеха.
Шерлок вздохнул, прислонив голову к оконному стеклу. Куртку Джона, все еще лежащую у себя на плечах, он набросил себе на голову на манер капюшона.
– Почему это? Это “недостойно”? Да кого это волнует?
– Репортеров. Людей, что швыряли в нас яйцами. Меня в конце концов.
– Конечно, но они-то все идиоты. Не ожидал от тебя такого, Джон.
Джон барабанил пальцами по коленям, поджав губы, стараясь избавиться от возникшего вдруг раздражения.
– Прекрасно! Можно быть готовым к чему угодно, но в отличия от тебя, я не забываю, что мы живем в обществе, и мнение окружающих хотя бы изредка стоит принимать во внимание!
– В следующий раз, когда преступный гений решит вывернуть правду наизнанку, я обязательно поинтересуюсь мнением простых обывателей. Это сильно поможет делу, вот увидишь.
– Где-то я это уже слышал, – спор выходил донельзя глупый, Джон уже пожалел, что вообще в него ввязался.
–Что, мы уже обсуждали это? – Шерлок откинулся на сидение, прислонив голову к окну, закрывая глаза.
Едва ли. В машине повисло долгое молчание, Шерлок сидел с закрытыми глазами, делая вид, что не замечает пристального взгляда друга.
– Я, конечно, не ожидал увидеть тебя раскаявшимся, но хоть какое-то выражение скорби или печали мог бы изобразить на лице, – первым нарушил молчание Джон.
– Скорбь как-то повлияла бы на их намерение закидать нас яйцами? – иногда Джона ставили в тупик такие вопросы. Поди разбери, что Холмс имеет в виду: то ли это сарказм, то ли он и вправду не понимает простых реалий жизни.
– Не думаю.
– Какая тогда разница с каким выражением лица я выписывался?
Ну, конечно. Да за одну эту надменную физиономию радикально настроенные граждане могли потребовать смертного приговора для этого гениального болвана. Придвинувшись вплотную к Шерлоку, Джон нависнув над больным яростно зашептал ему в ухо.
