Текст книги "Ангелы молчат (СИ)"

Автор книги: Николаос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

ДЖОШ

Посетители появились внезапно, я слушал «Murder Ballads» – старенький альбом Ника Кейва, и даже не заметил, как они вошли. Просто легкий шорох – я подумал, что вернулась Кира, но когда поднял голову, встретился взглядом с вампиром.

Они к нам обычно не заходили. Мы сталкивались с ними редко, и только в том случае, когда кто-то плохо переносил превращение. А это само по себе редкость. Если кому-то вздумалось стать вампиром, его обычно не тянет в это время на больничную койку, как бы хреново ни было.

Он налег всей грудью на конторку, за которой я сидел и мирно пил кофе. На нем была джинсовая куртка, надетая прямо на голое тело.

– Привет, детка. Старшие дома есть?

Мне он не понравился с самого начала – наглая сволочь, уверенная, что ей все можно. И какого рожна он пришел сюда? Забыл дорогу в донорский пункт?

– Доктор сейчас подойдет, – сказал я, выключив плеер и стараясь вести себя хорошо. – Какая у вас проблема?

– У меня? – Он хмыкнул. – У меня нет проблем. – Рваная челка падала на половину его лица, позволяя мне видеть нахальный зеленый глаз. Он отбросил волосы назад, и я увидел, что второй глаз светло-карий, с желтым ободком. Зрачков почти не было видно – крохотная черная точечка, изредка вздрагивающая.

Он еще сильнее налег на конторку, чуть ли не перевешиваясь через нее, и я начал отодвигаться назад. Язык его пробежал по губам.

– А у тебя есть проблемы? – спросил он вполголоса и внезапно сделал резкое движение вперед, будто кусает.

– Ам!

Я вздрогнул, да – а кто бы не вздрогнул? Но хоть со стула не упал, спасибо крепким нервам. Этот подонок начинал меня раздражать – постольку, поскольку злость сублимирует страх.

– Зааак, – подала голос его спутница откуда-то снизу, – мне здесь не нравится. Давай валить отсюда.

Зак моргнул, и его зрачки слегка увеличились. Только сейчас до меня дошло, что я не отрывал взгляда несколько минут. Я встал, просто в подсознательном стремлении стать с ним одного роста – это, в общем, бесполезно, но смотреть снизу вверх еще неприятнее.

– Так есть у тебя проблемы, Джошшуа?

Надо же – читать умеет.

– Не было, пока ты не появился.

Из лифта вышел Перри, и я ему очень обрадовался.

Он оглядел компанию, она ему не понравилась, как и мне. Трудно нормально относиться к вампирам, если твоя профессия – оказывать помощь их жертвам.

– А, вот и док, – протянул Зак и наконец от меня отвлекся. – Беати, иди сюда. Ну, шевелись!

Девушка развалилась в прямом смысле слова на креслах для посетителей. У нее было странная внешность – я бы сказал, что по строению черепа она напоминала Мэрилина Мэнсона, разве что лицо не такое длинное. И при этом ухитрялась быть не уродиной. Волосы беспорядочно висели вокруг узкого лица с тонкими губами и тонко выщипанными бровями, вокруг темных глаз десять раз карандашом обведено. И вообще вся она была какая-то узкая – не худая, а именно узкая – плечи, бедра, даже ладони. Поскольку черные брюки обтягивали ее второй кожей, это было не скрыть. На ногтях толстенный слой черного лака, кое-где ободранного. И еще – она была босиком. Я бросил взгляд на ее ноги – слегка деформированные пальцы, сразу видно, балетом занималась. А по виду не скажешь. Совсем не балетная девочка. Скорее по классу басс-гитары.

– Как вас зовут? – спросил Перри.

– Беати Форджа, – она говорила, будто жвачку жевала, и все время оглядывалась на Зака. Он же упал в кресло в той же позе, что была у нее, и рассматривал потолок. Наверное, у него была достаточно развитая фантазия, так как потолок был вообще-то белый.

– Вы у нас наблюдались?

Беати хмыкнула, – будто Перри сказал какую-то глупость. Но через секунду мы поняли, почему.

– Не-ет. Я – сфинкс.

Она это так сказала, будто в этом была ее личная заслуга.

Мы впервые видели сфинкса. Они – огромная редкость, и если при общем количестве лунатиков больше всего волков, то меньше всего, наверное, кошек.

– И?…

– Мне нужно позвонить моему офицеру.

– Кому? – переспросил Перри.

Зак оторвался от захватывающего зрелища.

– Офицеру-куратору, – пояснил он. – Беати досрочно освободили.

Пока она жала кнопки, мы с Перри переглянулись. Я понял его взгляд – если бы Беати Форджа согласилась сдать немного крови для исследования, это было бы просто здорово. С ней у нас была напряженка. Вообще-то мы могли сделать это и просто под видом взятия анализа, но Перри… короче, честен и чтит букву закона.

В это время она звучно бросила трубку и вернулась к нам.

– Пройдемте в кабинет, – предложил Перри.

– Только он пойдет со мной.

Зак помахал нам рукой из почти горизонтального положения в кресле.

Перри нахмурился.

– Это не положено.

– Ладно, ладно, – сказал Зак покладисто, – давай одна. Не думайте, док, она не боится. Последний, кто посмел дотронуться до нее не так, как следует, – в коме с проломленной головой, а предпоследний, увы, в могиле. Так что я смело ее с вами отпускаю.

У нас не было повода ему не верить – сфинкс, как любой лунатик, может кулаком стену пробить. Кто посмеет приставать к такой крошке?

Беати пожаловалась на небольшую головную боль, слабость, и выпадение волос, Перри осмотрел ее (оч-чень осторожно!), но ничего не обнаружил. Во время всего процесса я наблюдал на его лице то выражение, которое бывает у меломанов на музыкальных развалах или у археологов, докопавшихся до какого-то невозможного артефакта. Он осматривал ее руки, гнущиеся в обратную сторону; пальцы с лишними суставами, строение челюстей, позвоночник, способный как угодно деформироваться. Беати блуждала глазами по кабинету, и ей было глубоко наплевать на то, какую пользу она может принести обществу.

Наконец Перри решился.

– Миз Форджа… мы можем заплатить вам, если вы согласитесь сдать немного крови для лабораторных исследований.

– Зааак! – гаркнула она так, что мы с Перри аж дернулись от неожиданности.

Тот заглянул в кабинет.

– Они тебя обижают? – спросил он деловито, и в его голосе слышался пугающий азарт. Будто ему только повод нужен. Хотя они могли растерзать нас в любую минуту и абсолютно без повода.

– Нет, но они хотят заплатить за мою кровь.

Беати спряталась за него, обняла, будто прилипла. Он провел ногтем по тонкой коже у нее на шее. Когда открылся порез, он лизнул его, и ранка почти сразу же закрылась. Зак с удовольствием слизнул кровь с ногтя.

– Сожалею, но ее кровь – моя до капли. Продавать ее – аморально. Вы же не согласитесь взять у меня деньги за секс с вашей подружкой?

Я не видел логики, но я не вампир. Или Зак просто издевался над нами, или же связь была. Куда нам, простым смертным, понять.

– Или согласитесь? На что не пойдешь ради науки. Да, Беати? Можем махнуться… Я дам и своей крови в придачу.

– Достаточно, – сказал Перри.

Я сидел тихо, но видел, что он Перри достал.

– Неужели вам не нужна наша кровь? – деланно удивленно спросил Зак, и Беати захихикала в его плечо. – Тело вашей любимой дороже жизни несчастных пациентов? Или у вас просто нет подружки?

В голосе Перри закипал гнев.

– Кровь нам нужна и очень, – сказал он четко и спокойно. – Миз Форджа, на внешний осмотр вы в порядке. Если станет хуже, я вас жду, сделаем более серьезное обследование. Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы луна… сфинкс болел.

– Я тоже, – ответила Беати, все еще вися на Заке.

– Да ладно, заживет, как на кошке, – согласился Зак, от души улыбаясь мне. Я не смотрел на него, и все равно чувствовал эту улыбку, будто ее накалывали на моем теле. – Но мы еще придем. Может, вы передумаете… насчет подружки.

И, хохоча, они вышли в коридор.

Перри протер очки, а если он протирает очки, это значит сердится. Попасть ему под горячую руку – не самое приятное. Если только ты не монстр.

– Вот уроды, – пробормотал я.

И тут я услышал голос.

– А кровь вампира вам нужна?

* * *

ПЕРРИ

Я повернулся к двери в поисках кого-то вроде Зака, но парень, который вошел, был настолько не Зак, что первым делом на язык просился вопрос: кого вы имеете в виду насчет вампира?

Но он имел в виду себя – то есть их обоих, и я это понял, как только присмотрелся. Этот тоже явился с приятелем. У нас сегодня ночью прямо какое-то семейное посещение.

Оба были светловолосы и чем-то похожи между собой. Второй на вид совсем юный, в джинсах и рубашке навыпуск, волосы расчесаны на прямой пробор и собраны в хвост. Есть лица, которые и не требуют других причесок, настолько они самодостаточны – такое лицо было у него. Как камея. Чуть выпуклый лоб, светлые, но четкие брови, хорошо прорисованные черты. Идеальная модель для художника. Часто портрет получается гораздо лучше и выразительнее оригинала – он и был таким портретом.

Я понял, что засмотрелся, и перевел взгляд назад на первого. Меня встретили глаза. Прямо сразу. Они отвлекали внимание от лица, продуманного так же тщательно, как и у его спутника. Но у того глаза не доминировали, а здесь остальное просто терялось и расплывалось на их фоне.

– Меня зовут Лассе. Его – Эли, – сказал он. Ему нужно было моргнуть или отвернуться, чтобы я отвел наконец взгляд.

Таким даже небо не бывает. И голубые камни не бывают. Такого цвета вообще не бывает. Но при всей кажущейся хрупкости то, как Эли, будучи на голову выше, все время держался позади и помалкивал, выдавало, кто в этой паре главный.

– Что вам угодно?

– Мы можем сдать кровь. Такой у вас точно нет.

– Она особенная? – спросил Джош, и я только его заметил.

Лассе сделал скупой жест рукой.

– Не особенная, просто у вас такой нет. Может, пригодится.

У меня язык чесался спросить, с чего бы это такая щедрость, но вдруг Эли подал голос, будто прочел мои мысли:

– Нам нужно воспользоваться вашим донорским пунктом.

– У нас просто нет наличных, – предвосхитил мой вопрос Лассе. – Мы могли бы, конечно, кого-нибудь убить и ограбить, как среди насэто принято, но…

Эли улыбнулся, немного надменно, будто шутке.

– Мы не выходим за рамки, если можем этого избежать.

Это радует.

– Кое-кого не останавливают рамки, – проворчал Джош. Лассе бросил взгляд на дверь.

– Зак плохо воспитан, но и он держится рамок. И держит в них Беати, иначе вы бы уже валялись здесь мертвые.

Джош приготовил все нужное, и Эли спросил:

– Я или ты?

Не отвечая, Лассе снял пиджак, закатал рукав рубашки. Руки у него были тонкие и гладкие, пальцы – длиннющие. На безымянном пальце я увидел обручалку. Это заставило меня украдкой бросить взгляд на Эли. У него были такие же красивые руки. И обручалка. Интересно.

Вена вышла мне навстречу, будто всплыла под прозрачной кожей. В нее не попал бы только слепой. Я скачал, сколько нужно, и по привычке хотел продезинфицировать укол.

– Не надо, – сказал Лассе. Я взглянул – действительно, ранки уже не было.

Джош вынес две квитанции и передал Эли.

– Донорский пункт в соседнем крыле.

– Вы нас выручили, – сказал тот, и взгляд цвета электрик смягчился. Эли играл зрачками не хуже Зака, просто делал это не нарочно.

– Рад помочь.

Я, кажется, действительно был рад помочь. Для вампиров они были ничего, во всяком случае, в данных обстоятельствах.

Мы вышли из кабинета, и тут Лассе вдруг остановился, будто что-то услышал.

– Авария, – сказал он.

Мы с Джошем переглянулись. Было очень тихо.

– Где?

– Перед клиникой. Кто-то в кого-то врезался.

Не сговариваясь, мы понеслись к выходу.

Уже у двери я увидел машину Киры со сморщенным капотом. Но она сама была жива. Слава Богу, она была жива.

– Все нормально… – повторяла Кира, когда я вытаскивал ее. Она была как в трансе, а я не верил людям в трансе. Даже если этот транс – совсем не следствие аварии.

– Ты не поранилась?

– Нет.

– КТО ЭТО?

Голос Джоша.

Мы подошли и увидели существо, раскинувшееся под колесами машины.

– Не знаю… – сказала Кира.

– Ух ты, какая уродина!

Только сейчас я заметил, что Зак и его кошка все еще здесь. Беати сидела на корточках, обняв колени, на дымящемся капоте, будто это ее не волновало.

– Мы поможем перетащить ее в ваш морг, если разрешите посмотреть, что у нее внутри, – сказала она.

Это была неплохая идея, странно, что она мне первому не пришла в голову.

– Вы знаете, что это такое? – спросил я Лассе. Он покачал головой.

– Впервые вижу. Но чем-то оно мне знакомо… Может, вспомню.

– Ну так нести или нет? – настаивала Беати, принюхиваясь к трупу.

– Пожалуйста, – сказал я наконец.

Это была большая ошибка.

* * *

ДЖОШ

Пока Перри представлял Кире наших гостей и пытался объяснить, что они здесь делают, я смотрел на Киру и не уставал удивляться. Нам все-таки чаще приходится иметь дело именно с людьми, а не монстрами, а она воспринимала все так, будто такое происходит каждый день. Ну подумаешь, ерунда какая – две семейки монстров в гостях. Может, она все еще была в шоке, не знаю; но только мне показалось, что Кира недавно видела нечто такое, в сравнении с чем Зак с Беати и Лассе с Эли казались ей абсолютно заурядными.

Ситуация на самом деле была ничего себе: мы в морге с тремя вампирами и оборотнем разделываем дохлую тварь из кошмарных снов. Если бы я не знал, что не курил сегодня, то грешил бы на глюки. Точно.

Кожа у него была холодная и в пупырышках, как у ощипанной курицы. Но без сомнения существо было человекообразным. У него были ноги. И руки. Даже больше, чем положено.

– Кажется, он меняется, – заметила Кира.

Да я тоже заметил. По-моему, несколько минут назад он был чуть более монстром – вроде как лунатик после смерти превращается назад в человека. Этот в человека не превратился, просто кожа стала более естественного цвета. Была она какая-то зеленоватая. Нижние руки – или конечности, хрен знает, как назвать – немного укоротились, будто труп хотел втянуть их в себя. Возможно, он умел это делать при жизни – втягивать их в себя и хоть немного походить на человека.

Перри аккуратно потянул за одну из этих конечностей и вытянул ее еще почти вдвое.

– Класс! – сказала Беати. Я лично ничего классного в это не видел.

– Смотрите, какие когти, – Кира подняла «руку». Когти были странные, как и строение «руки» – пальцы будто срослись в клешню с огромным острым лезвием на конце. Ими оно и рубануло по стеклу машины. На наших глазах пальцы разошлись, их снова стало пять, а коготь отвалился.

– Он все время отрастает, – сказал Лассе. Эли не подходил, кажется, ему зрелище было не по вкусу.

Перри поднял отпавший коготь с пола.

– Отрастает, когда оно превращается?

– Думаю, да.

Пока мы возились с руками, морда его тоже переменилась, разгладилась, только челюсти все еще выпирали, как у пираньи. Блеклые волосы висели как пакля, нос по-мартышечьи острый и расплющенный одновременно. Красавец. Мел-мать-его-Гибсон.

– Блин, – сказал я, – нужно было сфоткать по-быстрому.

Но уже было поздно. Перед нами лежал жуткий урод, но почти не монстр, исключая все-таки вторую пару недорук. Они болтались, как какие-то рудименты, жалкие и сморщенные. Эта тварь вызывала у меня тошноту, потому что еще и воняла, как мусорный бак.

Перри сделал аккуратный разрез грудной клетки. Мы с Кирой молча наблюдали за ним, Лассе – тоже. Зак и Беати просто глаз не отрывали – для них это было то еще шоу.

– У него шестикамерное сердце, – сообщил Перри. Да я и сам видел. – Что же это за мутант?

– Хиросимец, – сказал Зак, и они с Беати засмеялись. Я тоже, и Кира бросила на меня недовольный взгляд. Но это же не значит, что мы заодно, просто смешно.

И тут «хиросимец» открыл глаза.

– Перри, – просипел я – голос куда-то пропал. – Перри, глянь!

Кира непроизвольно отступила назад.

– Мать вашу, – сказал Зак.

Оно открыло глаза, мутные, цвета клейстера, повело ими. А в следующий момент Лассе поморщился, а Зак затряс головой, будто ему в уши попала вода.

– Что оно делает? – Эли коснулся ладонью уха.

– Ты слышишь? – спросил Зак Беати. Помедлив, она кивнула.

– Так, как-то нечетко… Будто гул.

– Да ни хрена себе гул. Сирена.

Я не слышал ничего, Перри и Кира тоже.

– Что происходит? – спросил Перри.

– Какой-то звук, – ответил Лассе, передергиваясь, – какой-то на редкость мерзкий звук. Оно вопит прямо у меня в голове.

– И у меня, – добавил Эли, не отнимая ладоней от ушей.

И тут меня осенило. Меня. Первого.

– А может, оно кого-то…

Зак и Лассе закончили фразу в унисон:

– ЗОВЕТ?…

Руки Перри задрожали, и он воткнул скальпель прямо в мокрое обнаженное сердце. Тварь дернулась, выпустила изо рта смесь крови и слизи и после непродолжительных конвульсий издохла.

Не сговариваясь, мы двинулись к выходу, забыв про чертов полутруп. Блин, оно действительно звало. И не нужно было много фантазии, чтобы понять, кого.

Мы вышли в коридор и увидели сразу двух. Нереальных уродов. Они неслись по коридору, и их слегка заносило на скользком полу, как ротвейлеров или других крупных собак. Они неслись на четырех, и даже почти на шести.

Кира ахнула, а Беати выдала такой отборный мат, что на мгновение затмила даже эффект от прибытия новых гостей. Но только на мгновение.

Мы шарахнулись назад, но было поздно – одна из тварей налетела на нас со всего размаху, и мы увидели когти в действии. Потом я вспомнил, что это мне напоминает. Я видел по «Дискавери», как ленивцы передвигаются на земле – взмахивают лапами и подтягиваются на них. Эта тварь так дралась – замахивалась и рубила. Перри едва увернулся – удар пришелся о стену. Следующим ударом она метила в Эли, но тут коса нашла на камень. Не успела эта зараза выдернуть когти из стены, как Эли врезал ей так, что у нее глаза запали внутрь. А с виду не скажешь.

Второй монстр попытался напасть на Лассе, но он поймал его лапы в воздухе и с силой отбросил. Тварь отъехала по полу назад и сделала еще одну попытку, рыча и лязгая челюстями. Она была больше, но Лассе – ловчее и, кажется, сильнее. И не хуже ее мог лязгать зубами. Он вцепился в загривок твари обеими руками и после непродолжительной борьбы свернул шею. Да почти голову оторвал. Его забрызгало грязно-кирпичной кровью.

– Дрянь какая, – сказал он.

– Сзади! – крикнула мне Кира. Оборачиваться не было времени, я упал на все четыре кости и откатился в сторону. Коготь просвистел прямо над моей головой. Я покатился под ноги Заку и чуть не сбил его.

– Что, прям так сразу? – мурлыкнул он, – мы же только что познакомились.

Съязвить в ответ времени не было. К компании присоединилась еще одна малышка с ароматом выгребной ямы. Если так пойдет и дальше, шансов у нас мало. Она налетела на нас ураганом, но по собственной неуклюжести вмазалась в стену, а оттуда по инерции – в кабинет Перри. Раздался дикий грохот. Пока она кувыркалась в опрокинутых вещах, Перри ее там запер.

– Побежали! – крикнул он, и мы побежали. Не к выходу – вниз, на минус первый этаж. Только там можно было найти двери, которые не вылетят от одного вида и запаха этих тварей.

Но вдруг Беати остановилась и стала расстегивать свою блузку. Потом брюки. Мы смотрели на этот стриптиз с абсолютно круглыми глазами – просто за миллион баксов нельзя было подобрать менее подходящее время.

Однако же стриптизом тут и не пахло. Во всяком случае, традиционным.

– Давай же, корова, шевелись! – сказал Зак, заглядывая за угол.

Я впервые видел, как перекидывается сфинкс – зрелище не из приятных. Это было похоже, будто в перчатку втянули пальцы и пытаются придать этой перчатке новую форму. Бесформенный кожаный мешок, пульсирующий и дрожащий, будто внутри что-то извивалось, нервное и горячее. Потом из него полезли новые конечности, с влажным чавканьем вырвалась голова с круглыми ушами и короткой приплюснутой мордой. Волосяного покрова не наблюдалось, кроме как на голове, да и там волосы будто впитались в кожу и виднелись под ней темными разводами. Беати стала гладкая, как касатка, под кожей выпирали черные жилы; она покачивалась на кривых полусогнутых лапах, и я не узнал бы ее даже под расстрелом. Почему их называют кошками? Волки хоть немного напоминают волков, у них есть шерсть, а это… ни на что не похоже. Ну, может, слегка на сфинкс.

– Фас, – сказал Зак.

И в этот момент, когда яростно сопящая горгулья выгребла из-за угла, они вдвоем на нее напали.

Беати и Зак терзали ее с азартом фермеров, пропалывающих грядки. Зак рвал плоть прямо руками, оно вопило и пыталось отбиваться, но тут шансов было ноль. Беати впилась своими пираньими челюстями в его шею и выдрала здоровенный кусок, мутная кровь растекалась по полу. Из вспоротого брюха неаккуратно вываливались спутанные внутренности.

Под шумок мы двинулись к лифту. Лассе протолкнул Эли и Киру впереди себя, Перри держал палец на кнопке.

– Эй, вы! – крикнул я в коридор.

И тут земля задрожала в прямом смысле слова. Я даже не увидел, как Зак и Беати оказались рядом, они просто вбили нас в лифт, устроив кучу малу. Я с трудом выбрался и за руку выдернул Киру. Перри спихивал с себя тяжело дышащую окровавленную, но довольную Беати. Кровь была по большинству не ее, как и на Заке. Свою куртку он где-то потерял, и его тело выше пояса было все в темно-алой боевой раскраске.

Замигал свет, и у меня чуть сердце не остановилось, но он не погас. Пока что.

– Эти ублюдки что-то вытворили с проводкой, – выдохнул Перри.

Мы вывалились из лифта, и тут же из-за угла по лестнице выкатился ревущий комок. Сколько их там было? Неизвестно.

Вот тут-то свет и погас. По крайней мере, трое из нас видели в темноте, и нам пришлось полагаться на них. Если бы не форс-мажор, такое и представить трудно. Но можно.

– Куда, Перри? – спросил Лассе. В темноте глаза его сияли, как огоньки святого Эльма.

– Там должны быть открытые двери! Если мы спрячемся там, их не выбить.

Тут они снова на нас навалились. Что-то треснуло меня в спину, потащило вперед, я услышал вопль: «Лассе!!!», потом Перри крикнул: «Внутрь!» и хлопок двери.

* * *