Текст книги "Да, были люди в то время! (СИ)"

Автор книги: Nicols Nicolson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Также, преимущественно зажигательными снарядами накроем форт Мюрграв и его братьев на мысах Балагье и Эгийет. Надеюсь, у нас получится поджечь деревянные несущие конструкции фортов.

В случае успеха артподготовки, начнём подводить пехоту со штурмовыми лестницами к каждому форту, по возможности не попадая в зону поражения картечью. С занятых позиций ружейным огнём, будем поражать тех, кто к тому времени еще останется жив, и способен оказывать сопротивление. Командирам штурмовых групп, предоставлено право, самостоятельно принимать решения о начале штурма, исходя из складывающейся обстановки.

Общий расход боеприпасов установлен, по одному боекомплекту на орудие, этого достаточно.

– Пленных французов, где содержать планируешь?

– Если кто уцелеет, всех сгоним к обозу, повяжем, а офицеров допросим.

– Что сказать? Да, собственно и добавить нечего. Диспозицией твоей удовлетворён, и полностью её одобряю. Пустим французам нашего русского красного петуха!

После захода солнца, армия начала выдвижение на исходные рубежи для атаки. Никакой суеты, каждый знал, что делать и чем заниматься.

После полуночи начали поступать доклады о готовности к ведению боевых действий.

Наблюдательный пункт я оборудовал в форте на горе Фарон. Его удалось захватить тихо, правда, весь гарнизон противника не успел проснуться, так во сне и ушли на небеса. Позиции противника, и сама гавань отсюда должны просматриваться хорошо. Утро покажет.

Последние минуты тишины. На восходе небо начинало краснеть, еще немного, и появятся первые лучи солнца, а с их появлением, прозвучит первый выстрел. И вся идиллическая картина раннего утра у моря, наполниться взрывами, копотью, пороховой гарью и криками людей. Кто-то сегодня погибнет, и я надеюсь, что погибших среди французов будет значительно больше, нежели русских солдат.

Хлёсткий выстрел пушки С1, отвлёк меня от раздумий. Следом за первым орудием, загрохотала вся наша артиллерия.

Внизу царил настоящий ад. Расчёты пушек С1 пристрелялись к кораблям, и начали методично, один за другим поджигать. Правда на одном из кораблей, класс, которого указать не могу, по причине не знания, вахтенный командир успел открыть порты и произвести несколько выстрелов в нашу сторону. На большее у него не хватило времени. Из объятого огнём и дымом судна, в воду начали прыгать моряки. Спустя несколько минут, корабль взорвался, похоже, огонь добрался до крюйт-камеры.

Пересчитал пылающие костры на воде, их было пять, остальные, либо взорвались, либо ушли на дно от множества повреждений и пробоин.

Казармы, где предположительно находились французские моряки, тоже пылали, оттуда вёлся нестройный ружейный огонь. Решил кто-то продать свою жизнь подороже.

На некоторых фортах поднимались столбы чёрного густого дыма, значит, есть чему гореть в каменных укрытиях.

Моё внимание привлёк мощнейший взрыв в порту. Казалось, под ногами земля затряслась. Огромное бело-красное облако образовалось на месте арсенала. Взрывной волной разрушено все, что находилось поблизости. Вспыхнул в этом месте всепожирающий пожар. По правде сказать, везде было море огня.

Начали поступать доклады о захвате фортов. Первыми мы взяли форты северо-западного направления, они были небольшими и вооружены слабо. К обеду капитулировали и были захвачены юго-восточные форты.

Освободившиеся орудия перебрасывали к форту «Малый Гибралтар». Его еще не штурмовали, так как из форта вёлся сильный артиллерийский огонь. Похоже, гарнизоном форта руководит грамотный и смелый офицер.

Роты пехотинцев, прикрывая друг друга и укрываясь за развалинами, начали продвижение в пылающий город. В некоторых местах вспыхивали перестрелки. Я отчётливо видел в подзорную трубу, атаку двух десятков обезумевших французов на роту наших егерей. Французы не добежали на расстояние штыкового боя, егеря положили всех точными выстрелами. Вот и верь высказыванию, что пуля дура.

От командиров дивизий поступали сведения об успехе операции. Собственно я и сам видел, что военная база флота Франции, вместе с городом перестала существовать. Есть еще очаг сопротивления, но я думаю, это дело времени. Мы либо выбьем обслуживающую пушки прислугу, либо подожжём, сопротивляющийся форт Мюрграв.

В дальнейшем, придётся много повозиться, взрывая форты и орудия. Ничего, справимся.

Батальон пехоты проводили проверку и очистку уцелевших строений в порту и городке. Я даже рассмеялся, городок почти полностью разрушен, а дом с проститутками цел и невредим. Повезло жрицам любви.

Отдал приказ на сбор трофеев и пленных. Артиллеристов и сапёров отправил разрушать форты уничтожить и орудия в них, запасов пороха там было очень много.

Разместились с Багратионом на окраине городка, не было желания ходить среди развалин и спотыкаться о трупы. Насмотрелись уже.

– Четко и слажено ударили по базе, – тихо сказал Багратион, – корабли спалили быстро, что значит выучка и хорошие пушки. – Были бы они у нас в Швейцарии, гнали бы Наполеона в Париж на тринадцать лет раньше.

– Вы в этом уверены Петр Иванович? Сомневаюсь. Союзники, обязательно каверзу бы придумали, как сейчас с Марселем. Про сильный гарнизон Тулона, и форты, нам не написали ни строчки, а мы могли получить сильный удар по нашим тылам и обозам.

– Сколько французов уцелело?

– К вечеру сочтут, за исключением тех, кто крабов собой кормит. Надо будет завтра уходить отсюда. Море начнёт выбрасывать утонувших моряков, вонь начнётся несусветная.

Нашу беседу с фельдмаршалом прервал мощный взрыв на мысе Кар. Я взглянул в подзорную трубу. Форт «Малый Гибралтар», в центре, как бы просел. На стенах появились трещины, из которых валил чёрный дым. Или наши артиллеристы удачно что-то зажгли, или кто-то из французов подорвал часть пороха, неизвестно. Со временем узнаем.

Спустя час с форта Мюнграв, солдаты доставили пленного французского офицера. Сразу разобрать чин и род войск было трудно, мундир изорван, а в некоторых местах прожжён.

– Представьтесь, пожалуйста, господин офицер, – обратился я к пленному по-французски.

– Командир восточного артиллерийского сектора форта «Малый Гибралтар» капитан Джакомо Пиррелли.

– Вы итальянец?

– Нет, я ломбардец. У нас в Ломбардии самые лучшие в мире артиллеристы.

– Сегодня вы увидели, что есть неплохие пушкари в русских войсках.

– Вы поступили подло, подобно ворам. Пришли ночью, и на рассвете атаковали спящие войска. Вы подожгли казармы нашего форта. Я видел, как горят живые люди, как от жаркого огня у них лопаются глаза. Множество горящих факелов носилось по галереям, не находя спасения от огня и вашей картечи. Чем мы заслужили такую бесчеловечную бойню?

– Ваш, ныне покойный император, вторгся в наши земли, неся несчастье народам России. Мы смогли его победить и отправить в могилу. А теперь вы получаете то, что заслужили. Еще русский князь Александр Невский говорил: «– Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.» За точность цитаты не совсем уверен. А воюем мы, как умеем, согласитесь, довольно эффективно. База, форты и город уничтожены, остатки войск пленены. Есть у вас претензии, тогда выскажите генерал-фельдмаршалу Багратиону, вот он вас готов сейчас выслушать.

– Багратион? – капитан отступил на несколько шагов, и начал креститься с неимоверной скоростью.

– И что вас капитан так удивило? – поинтересовался фельдмаршал.

– До нас дошли слухи, что генерал Багратион жёг наших солдат в городах, вместе с мирными жителями.

– Заметь Степан Иванович, слава бежит впереди нас, наводя ужас, – обратился ко мне Багратион по-русски. – Правда, слава чёрная.

– Вас капитан ввели в заблуждение, – вернулся к беседе с французом, фельдмаршал, – наших русских жителей мы старались вывести, а ваших солдат уничтожали всех до единого.

– Я вас убью, варварское отродие, – проорал капитан, и кинулся на Багратиона с ножом.

Моя реакция и на этот раз не подвела, мощнейший удар в височную часть головы, и ломбардец превращается, пока еще в тёплый, но уже подрагивающий в предсмертной агонии труп.

– Ну, что за манеры у пленных, тыкают ножиками в моего командира!? – возмутился я. – В Брест-Литовске поляк с кинжалом, здесь ломбардец с ножом. Знаете, ваше высокопревосходительство, это мне совершенно не нравится. В дальнейшем допрашивать будем только голых пленников, негде будет спрятать оружие. Мы с вами должны домой вернуться живыми, нас ждут жены и дети.

– Спасибо тебе Степан Иванович, – медленно произнёс фельдмаршал. – Ты прибил француза?

– Ну да, а что ждать, пока он в вас дырки вертеть начнёт?

– Одним ударом?

– Одним. Поляка, тоже тогда одним ударом свалил, но он дольше дёргался.

– В сабельном бою, я много стою, а выпад капитана с ножом прозевал. Видать, старею, – фельдмаршал махнул рукой и ушёл в свой шатёр, развёрнутый неподалёку.

Как не берегли командиры солдат, но наша армия потеряла убитыми две тысячи двести девяносто три, а раненых было две тысячи пятьсот семь, из которых триста человек тяжело. Для тяжелораненых, прогноз на выздоровление неутешительный, лекарей и лекарств, способных поставить их на ноги, у нас нет.

Пленных ходячих французов насобирали четыре тысячи сто, остальным не повезло, кто погиб, кто утонул. Пленных заставили собирать убитых и копать котлован для захоронения на окраине сгоревшего городка. После инцидента с пленным капитаном, допрос остальных офицером отложил на потом.

Наших погибших солдат захоронили сами в соответствии с воинским ритуалом. Местом упокоения русских солдат был выбран недостроенный земляной форт, за чертой городка.

Да, дорогой ценой достался нам Тулон.

Уром армия двигалась в сторону Марселя, оставив за спиной, не подлежащий в ближайшее время восстановлению Тулон.

На одном из привалов, пообщался с пленными французскими офицерами. Из допросов я узнал, что Марсель обороняет около трёх тысяч солдат при пятидесяти орудиях, половина из которых, находятся в двух фортах на входе в гавань. О калибрах орудий и обученности пушкарей, пленные просветить меня не смогли. Ничего, я разведку выслал, думаю, скоро получим предварительные сведения. А потом посмотрю своими глазами.

Багратион, большую часть дороги ехал в коляске, и пребывал в глубокой задумчивости. Когда выдалась свободная минута, испросив разрешение, подсел к фельдмаршалу.

– Я провёл почти всю ночь без сна, – спокойно сказал Багратион, глядя мне в глаза, – и решил. – Родится у меня сын, назову Степаном, и ты будешь ему крестным отцом. Попытаешься отказаться, обижусь навсегда. Ты когда-то в шутку сказал, что стал для меня оберегом. А вчера я увидел, это не шутка. С момента нашей совместной службы, у меня не было ни одной значительной раны, царапины не считаем. Когда ты рядом, все получается, мы бьём врага, а если нас бьют, то выходим из переделок живыми. Да, мы иногда кричим, друг на друга, но этот крик беззлобный, мы пытаемся достичь истины в споре. Ты никогда не выпячивал своё собственное я, хотя имел на это право, пушки твоей конструкции чего стоят. Ты легко находишь с людьми общий язык. Я наблюдал за тобой, когда ты в Милане разговаривал с оборванцем. Ты с ним говорил, будто он ровня тебе. Он поделился с тобой информацией, которую ты потом использовал в ходе планирования похода. Я бы на того нищего, не обратил внимания, прошёл мимо. А тебя он чем-то зацепил, ты даже ему монетку дал. Много можно приводить примеров твоего странного поведения, и твоих познаний.

– Что-то вы философствовать взялись, ваше высокопревосходительство, – пытался перевести разговор в шутку, – а не так давно, кто-то меня философом обзывал. – Думаю, вы просто устали от войны, вам нужен отдых и спокойствие. Мне, конечно, тоже не помешает, понежится рядом с женой, и поиграть с детворой. Но, как говорят, делу время, а потехе час. На сегодня у нас дело – война, как не крути.

Примерно вёрст за десять от Марселя в лесном массиве укрыли армию, организовали охрану. Отправился с группой офицеров штаба, под прикрытием сотни казаков, на рекогносцировку местности.

Нас поджидали. На окраинах города, солдаты и местные жители строили временные укрепления, копали рвы. Внутренний рейд города покидали торговые суда, под разными флагами, издалека трудно разобрать, какие именно, но французских стягов, точно не было, их суда обычно разворачивали большие полотнища.

Посредине бухты на якорях стояли два французских фрегата, нёсших на своих бортах по семьдесят орудий. Видите, я уже в классах судов стал разбираться! Пленные моряки противника меня немного просветили.

Вход в бухту прикрывали два форта. С виду довольно мощные и грозные, но вооружение было слабовато.

Объективно, Марсель был обыкновенным торговым городом с удобной бухтой. Через него Франция вела торговлю со многими странами. Однако сейчас, объем торговли сильно сократился, Великобритания вела с французами торговую войну, и довольно успешно.

– Знаете, Петр Иванович, не очень хочется жечь этот город, – сказал я, после доклада Багратиону о результатах рекогносцировки. – Давайте пошлем к ним парламентером Воронцова, опыт у него есть. Вдруг французы согласятся на капитуляцию.

– Какие условия капитуляции выдвинем?

– Обычные. Военные корабли сжечь, форты, арсенал и пушки взорвать, солдат разоружить и снабдить нас продовольствием. Я всего, конечно, не рассмотрел, но, на первый взгляд, все склады в порту забиты товарами. Начнем воевать, все пойдёт в огонь. Думаю, если Воронцов в беседе с комендантом, сделает на этом акцент, то возможно согласятся.

– Попробуем. Зови, будем наставлять вместе.

На следующий день, до самого обеда Иван Воронцов, и сопровождающие его двое солдат, находились в Марселе, вели переговоры. Мы с фельдмаршалом терялись в догадках.

Предварительный план захвата города уже был готов, но до окончательной его «шлифовки», я не приступал, ждал результаты визита капитана.

Вернулся наш парламентер. Воронцов встречался с комендантом, престарелым генералом Дюгомье. Не сразу решился на капитуляцию генерал, надеялся на помощь из Тулона. Воронцов подробно и в красках рассказал о падении оплота французского флота. Подчеркнул, что город и порт полностью выгорели, на его восстановление уйдёт не менее десяти лет. Дюгомье, отметил, что вчера из Тулона, на лодке прибыли беженцы, и рассказали об ужасах, творившихся в их городе. Вначале генерал беженцам не поверил. Не могли французы потерпеть поражение от каких-то русских. Увидев перед воротами города русского парламентера, пришлось задуматься.

Уважаемый «дедушка» торговался с нашим капитаном по каждому пункту капитуляции, хотел выторговать для своих подчинённых наиболее приемлемые условия. Воронцов, отстаивал все требования, в соответствии с полученными от нас инструкциями.

Итогом долгих переговоров, стало полное согласие генерала. Для подписания акта о капитуляции Дюгомье прибудет в наш лагерь собственной персоной завтра утром.

Чтобы не утруждать почтенного генерала длительным путешествием, мы окружили Марсель плотным кольцом войск на удалении двух вёрст Связь города с внешним миром по суше, на некоторое время прервалась.

Для этого ответственного и торжественного мероприятия, построили большой навес, чтобы солнце не мешало ставить подписи и вести беседу.

В парадном мундире, при всех наградах, генерал Дюгомье шёл нам на встречу. Немолодое, морщинистое лицо генерала было бледным, видно нелегко ему было решиться на капитуляцию.

Соблюли все положенные формальности, подписали документы. Дюгомье достал из ножен шпагу с золочёным эфесом, поцеловал её, и со слезами на глазах вручил Багратиону.

– Генерал, посмотрев на эту шпагу, я понял, что она досталась вам по праву, – заговорил фельдмаршал, – вы многое сделали для своего государства. – Сегодня, вы совершили еще один подвиг. Вы спасли тысячи жизней граждан Франции, сберегли их имущество и богатство. Я хочу, чтобы это оружие всегда находилось при вас, и чтобы вы его доставали, только в торжественные моменты, а не на войне.

Багратион, подошёл к Дюгомье, и вернул ему шпагу.

Француз растрогался до слез.

– Спасибо вам фельдмаршал, никогда не забуду, оказанную мне честь, – генерал, сделав лёгкий поклон головой. – Прошу выделить ваших делегатов для участия в мероприятиях по реализации акта капитуляции. Все готово к взрывам, а корабли к сожжению. Солдаты начнут складывать оружие возле северных ворот города. Провизия грузится в возы, в путь обоз может тронуться завтра.

Три десятка наших офицеров, отобранных накануне, отбыли в Марсель.

Пока вели разговоры, столы были очищены от бумаг, и заставлены напитками и закусками.

– Господин генерал, я поднимаю этот бокал за то, чтобы мы встречались только по торжественным случаям, а не на поле боя, – улыбался Багратион.

– Да, лучше жить в мире. А мне пора уже на покой, отвоевал своё генерал Дюгомье. Это вам молодым еще надо подвиги совершать, а нам старикам лучше сидеть в тени любуясь виноградниками или морем.

– Генерал Дюгомье, – обратился я к «дедушке», – а не согласитесь ли вы принять под свою руку несколько тысяч своих соотечественников?

– Как у вас, молодой человек, оказались мои соотечественники?

– Обычным образом, мы в плен взяли. Чтобы не усугублять их положение, командование русской армии решило дать свободу солдатам и морякам. Офицеры, последуют с нами дальше.

– А могу я пленников, потом отпустить по домам, ведь среди них, наверное, много жителей окрестных деревень?

– Вы будете вольны поступать, как вам заблагорассудится.

– Ваше предложение принято.

Прогремели первые взрывы, а затем, начали разгораться фрегаты. Правда, фрегаты горели недолго, взорвались крюйт-камеры.

Ближе к вечеру в наш обоз свезли три тысячи четыреста ружей и две сотни пистолетов. Шпаги оставили офицерам в качестве компенсации.

Ну вот, приказ командования мы выполнили, торговым городом овладели, склонили к капитуляции гарнизон. Пополнили запасы оружия и провианта. Что делать дальше? Никаких депеш не поступало. Значит, о нас забыли, или решили, что мы все полегли. Что делать дальше?

Глава 27

Армию отвели от Марселя на добрых тридцать вёрст, и разместили в густом лесу. Решили дать людям отдых на неделю.

– Все картами шуршишь? – весело поинтересовался Багратион. – Отдыхать надо, а не работать.

– И совсем я не работаю, так просматриваю последние карты Франции, которые у генерала Дюгомье позаимствовал. Наши не совсем точные, дороги и деревни не все указаны, и других огрехов хватает.

– Не работает он! Дорогами и деревнями интересуешься, значит, что-то замыслил. Командиру не говоришь, таишься?

– Говорить то еще нечего толком, мысли одни.

– Давай вместе помыслим. Ты внеси предложение.

– В целом армия наша в полном порядке. Боеприпасов достаточно, провизия тоже пока есть, раненые излечиваются, от пленных удалось избавиться.

– А говорил Дюгомье, что командование русских решило дать свободу пленникам?! На самом деле пленники, чем-то тебе мешали. Да, а зачем мы со складов набрали французского обмундирования горы? Наше вполне справно еще смотрится.

– Петр Иванович, говорили, будете слушать, а сами столько вопросов задаете. Когда все услышите, их будет меньше.

– Все-все, излагай.

– Связи с Генеральным штабом союзников и с императором у нас нет. Где находятся союзные войска, один Господь знает. Посылать самим гонца, неведомо куда, и неведомо зачем, смысла не вижу. Если следовать приказу Александра І, бить французов, то, следовательно, потребно выполнять волю государя. Наметим, например, основной нашей целью город Париж, самое сердце враждебной Франции.

Берём карту Франции, и рассматриваем её внимательно. От Марселя до Парижа почти восемьсот вёрст пути, с множеством городов, городков и деревень. Плюс к ним речки, речушки и ручьи. Все это вместе взятое, в значительной степени замедляет скорость передвижения войск. Если мы начнём брать приступом каждый населённый пункт, то продвигаться будем очень медленно. Армия наша будет постепенно таять, убыль солдат в боях неизбежна. Может случиться ситуация, когда нам нечем будет стрелять из пушек и ружей, припасы кончатся. Войско еще и кормить нужно. Говорят – война войной, а обед по распорядку.

Я предлагаю учинить партизанские действия в стране неприятеля. Выделяем один батальон в тысячу штыков на лошадях. Придаём им два дивизиона минометов с приличным запасом мин. Отправляем по разработанному маршруту. Задача этого батальона, сеять панику среди французов, производя ночные обстрелы гарнизонов в населённых пунктах. Они будут отвлекать на себя внимание французов. А за счёт наличия большого количества лошадей, передвигаться батальон будет на дальние расстояния быстрей.

Мы тем временем, лесами и перелесками, преимущественно в ночное время, будем продвигаться к намеченной цели. Провести незаметно такую массу войск трудно, но если обходить стороной крупные города с сильными гарнизонами по второстепенным дорогам, то может получиться. Мелкие стычки вполне возможны.

– А давай, как в России разделим армию на батальоны, тогда на большей части Франции панику наведём А потом в условленном месте вновь соберёмся.

– Думал я об этом. В России мы были на своей территории, нам помогали наши крестьяне и другие сознательные люди. Во Франции такой помощи не будет, мы для местного населения завоеватели. Нам будут всячески вредить, и стрелять в спину. Хотя, если сформировать пять отдельных корпусов по десять-двенадцать тысяч солдат с приданной для усиления артиллерией, мы сможет увеличить подвижность всей армии. Вряд ли, французы держат крупные силы внутри страны, все войска сконцентрированы на стратегически важных направлениях. Вон в Тулоне, военно-морскую базу страны прикрывали не особо.

– И я о том же. Поставим на корпуса толковых генералов. Они у тебя обучение прошли, ты им еще дополнительно напутственные слова скажешь. Накажем генералам использовать твой любимый способ ведения подобной войны: ударил – отскочил. Основными целями обозначим только военные гарнизоны. Определим через месяц сбор возле Парижа, место в лесу укажем на карте. Может к тому времени Париж возьмут союзники.

– С вооружением и боеприпасами, проблем не возникнет, если разумно расходовать. С провизией могут быть сложности. Запасов у нас, дней на пятнадцать-двадцать. Придётся у местного населения позаимствовать.

– Ага, и уподобимся французам, которые мародёрничали в наших деревнях. Тогда точно нас резать начнут.

– На северо-запад от нас находится крупный город Лион, расположенный на пересечении крупных торговых путей. А где торгаши, там и продовольствие. Надо этот город захватить всей армией разом, и пополнить запасы.

– Если перед захватом, мы Лион обработаем артиллерией, то потеряем часть провизии.

– Тогда пойдем на хитрость. Переоденем наших солдат во французскую форму, примерно, тысячи две, зря, что ли её везём с собой. Под видом пехотного полка проникнем в город. А потом, применив все наше мастерство и умения, попробуем разогнать гарнизон. Постараемся удержать открытыми ворота города, до подхода основных наших сил.

– Складно сказал. Я так понимаю, полк этот в Лион ты поведёшь?

– Французский я знаю в совершенстве. У пленных набрался разных жаргонных слов. Плюс офицеров из Тулона, я основательно поспрашивал, прояснил для себя, кто может служить в гарнизонах внутри страны. Прежде чем отправляться в город, пошлю разведку, пусть соберут максимум информации. Многие наши казаки, уже неплохо понимают по-французски.

– Рискованно. А вдруг раскроют тебя, и войск в городе больше твоего полка будет?

– Пока разведка не даст мне полную информацию, никаких действий, предпринимать, не намерен.

Хочу вам сказать, в беседе с генералом Дюгомье я узнал, что он, будучи молодым капитаном, участвовал в сражении за город Лион летом 1793 года. Командовал осадой Лиона генерал Келлерман. Гарнизон Лиона, около десяти тысяч человек, почти два месяца отбивался от регулярных войск, умело используя водные препятствия – реки Сону, Рону и сеть редутов вокруг форта Сен-Фуа. Но силы были изначально неравны. Ближе к осени, войска взяли город.

По приказу комиссаров Конвента, многие тысячи горожан были расстреляны и гильотинированы. Крепостные стены и другие оборонительные сооружения разбиты. Фасады зданий, расположенных на центральной площади Белькур, также подверглись варварскому разрушению. Жители окрестных деревень, натерпелись, их массово пустили под нож.

По словам Дюгомье, промышленники и торговцы разорились. Городу запрещалось иметь городскую стражу, более двухсот человек. В городе вспыхнули эпидемии, унёсшие жизни более половины жителей. Лион перестал существовать, как крупный промышленный и торговый центр. Ближе ста вёрст к Лиону, люди опасались селиться.

После революционных погромов и разрушений город оживал очень медленно. С приходом к власти Бонапарта, в Лионе начали понемногу восстанавливать производство и приводить в порядок улицы и площади. Но ведение Францией постоянных войн, вытягивает из города значительные денежные средства. Даже традиционные ярмарки, проводимые дважды в год, не приносят Лиону существенного дохода, в них не участвуют соседние государства.

– Как ты все запомнил?

– Память хорошая, в кадетском корпусе она меня выручала, да и в последующем тоже. Я же начальник штаба, должность обязывает запоминать многое.

Через пару дней вернулась разведка, и привезла отменный подарок. Этим подарком был, прапорщик Терентьев Игнат Михайлович, русский, житель Лиона. Терентьев попал в плен к французам в Швейцарии, он тогда состоял в войсках генерала Римского-Корсакова. Во второй день сражения под Цюрихом, прапорщик был ранен в ногу. Его, истекающего кровью, подобрали французские солдаты. Долго лечился, и скитался по разным городам. Окончательно излечиться не удалось, осталась хромота. В городе Осер, познакомился с молодой француженкой из Лиона, с которой вступил в брак, под чужим именем. Обзавёлся двумя детьми. Сейчас семья Терентьева владеет тремя лавками, живут не бедно. Собственно Игнат Михайлович сам напросился к нам в гости.

– Вы можете презирать меня, ваше высокопревосходительство, я стерплю, – сказал Терентьев глядя в лицо Багратиону. – Но я хочу сказать вам, что офицерской чести я не уронил. В плен попал полумёртвым Как выжил? Об этом один Господь знает. Постепенно здесь прижился, обрёл семью. Дома у меня перспективы, сами понимаете какие. Служить я не способен по состоянию здоровья. Найти себе партию с деньгами, маловероятно из-за худородности нашей фамилии. Вот я и решил, не искать добра от добра. Постепенно приобрёл в городе вес. В префектуре к моему слову прислушиваются. Понимаю, что вы пришли на земли Франции для взыскания обид, нанесённых России Бонапартом. И это справедливо. Но Лион и его жители всегда выступали против властей, за, что жестоко поплатились не раз. И сейчас настроения чиновников в префектуре антинаполеоновские. Горожане и селяне, мирные люди, они не заслужили быть вновь разорёнными.

– Игнат Михайлович, тебя никто и ни в чем не обвиняет, ни упрекает, и презирать не собирается, – спокойно ответил фельдмаршал. – Случилось тебе попасть в плен, да еще раненому, каждый мог испить подобную горестную чашу. Выжил, и молодец. О городе и о своих близких родственниках печёшься?

– В основном о детях и жене, а также о городе. Я когда приехал в Лион, то он лежал в руинах, после нашествие якобинских войск. Постепенно отстраивались и налаживали жизнь. Несколько лет назад только начали жить более менее стабильно. Налогами, правда, со всех сторон обложили. Тяжко. А если сейчас ваши войска захватят и разрушат город, то вновь подняться с колен, люди и через пятьдесят лет не смогут.

– Извини Игнат Михайлович, а кто тебе сказал, что мы хотим Лион захватить?

– Казаки, не зря крутились по округе. Подходы к городу высматривали, я военную науку не забыл. Только воевать в городе не с кем. Гарнизона нет. Пушек нет. Помня бунтарское прошлое горожан, центральные власти опасаются вооружать лионцев. Мирный торговый город Лион, не представляет опасности для ваших войск.

– Иными словами, ты сам, или с подачи правителей города, хочешь с нами договориться?

– Предлагать вам деньги, я думаю, будет излишним. А вот хорошее сукно и шёлк, можем поставить.

– Прапорщик, зачем нам шёлк?

– Продадите в других странах, с выгодой.

– Игнат Михайлович, – вступил я в беседу, – нас больше интересует продовольствие, и желательно длительного хранения.

– О, с этим проблем не будет совершенно. В городе есть армейские склады, куда свозится провиант. Смею заверить, там скопилось такое множество всего, что хватит прокормить огромную армию, примерно полгода. Просто последние два месяца из Парижа транспорты не приходили.

– Тогда Игнат Михайлович, обсудите с генералом Головко, сколько и чего надобно, – молвил Багратион. – Возы с продовольствием отведите от города, мы их заберём Надеюсь, власти Лиона согласятся с вашими доводами. Неплохо было бы присовокупить к продовольствию некоторое количество фуража.

– Не сомневайтесь, все будет. Только любимой вами гречихи не ищите, здесь её не выращивают, не понимают французы её ценности и вкусовых качеств.

Трое суток лионцы готовили обозы. Мы не торопили, главное, чтобы провизии было в достатке, нам предстоял дальний поход.

Армию мы разделили на пять корпусов. Каждому разработали оптимальный маршрут. Планировалось городки, имеющие гарнизоны, после тщательной разведки обстреливать зажигательными и осколочными минами и снарядами. Обстрелы производить исключительно в ночное время, чтобы основные силы корпусов успевали обойти стороной эти населённые пункты. На случай встречи с превосходящими силами французов, корпуса должны уклоняться от прямых столкновений, прикрываясь арьергардами, отправляя гонцов к соседним корпусам за подмогой. Потом, общими усилиями французов уничтожать.

Наш корпус был самым крупным. Мы забрали себе всех раненых и больных солдат, а также пленных французских офицеров.

Продвижение по территории Франции, значительно сложнее, нежели в России. И леса пожиже и народец чужой. Не скажу, что население деревень оказывало нам сопротивление, но дружелюбием точно не отличалось.

Тридцать два дня пробирались к окраинам Парижа. Разорили два десятка городков и гарнизонами, пять городков сожгли полностью, там скопилось большое количество войск и вооружения. Оставлять такие силы в тылу опасались. Жестоко, но ничего не попишешь, война.

Неделю, на северо-востоке от Парижа, ожидали прибытия остальных корпусов, ведь место сбора оговорено заранее. Дольше всех добирался корпус генерала Матвеева, он был удалён на запад дальше всех. Вот ему пришлось не сладко. Проходил места, где французские гарнизоны состояли из обстрелянных воинов, находящихся на излечении, или ожидавших отправки в действующую армию. Застать врасплох не всегда получалось. Единожды у городка Вьен случилось небольшое сражение. Войска Матвеева за счёт лучшего вооружения одержали верх, но и потери тоже понесли не малые.