Текст книги "Да, были люди в то время! (СИ)"

Автор книги: Nicols Nicolson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Подвыпивший Сугоньяк общался охотно. Рассказал обо всех крепостях и гарнизонах Итальянского королевства, о численности солдат и вооружении. Он, в прошлом году, за четыре месяца посетил все воинские подразделения с инспекцией. По словам генерала, если собрать воедино всех французов, то двух полнокровных полков не наберётся Итальянцы же, служить Франции не желают, есть множество фактов дезертирства.

После третьей рюмки, Сугоньяк начал рассказ о своей семье, о больших виноградниках. Обещал направить нам с Багратионом в Санкт-Петербург по сотне бутылок своего лучшего вина многолетней выдержки.

Усаживать на лошадь сильно захмелевшего Сугоньяка мы не рискнули. Выделили возок.

– Молодец, Степан Иванович, ловко ты разговорил генерала, – усмехался Багратион, – выложил все. – Не придётся гонять тебе казаков в разведку.

– Многое наша водка сделала, а я направил беседу по нужному нам пути. Сейчас прикажу дивизии генерала Смирнова идти к Турину, оказать помощь австрийцам, если потребуется.

– Одобряю. Подождём до завтра, пока французы уйдут, а потом войдём в Милан, дадим войскам отдых на два-три дня.

Французский гарнизон покинул столицу королевства к вечеру, оставив все вооружение, за исключением холодного оружия, порох и полные склады продовольствия. Условия капитуляции были соблюдены.

Глава 25

Теперь я въезжал в Милан в чине генерала от инфантерии в сопровождении трёх десятков гренадеров и денщика.

– Силантий, узнаешь Милан? – повернулся я к денщику.

– Ваше высокопревосходительство, я же окромя кабака ничего не видел.

– Говорил я тогда, смотри на красоту вокруг себя, любуйся, а тебе выпить хотелось.

– Ага. А куда мы едем?

– Есть у меня тут одна знакомая знатная дама, город мне показала в прошлый приезд.

– София Яковлевна не заругает вас, что вы с разными миланками встречаетесь?

– Мы просто идём в гости Силантий. Нанесём визит вежливости.

– Коли так, то я с вами, в кабак отпрашиваться не буду.

Вот она площадь Пьяцца Дель Дуомо, еще немного проедем, и будет дом Лючии. А сердечко то, застучало чаще, вспомнилась жаркая ночь со знойной итальянкой, и сладкая месть её мужу.

Ворота виллы были нараспашку. Странно. Я спешился, а за мной и Силантий.

– Входим во двор, занимаем круговую оборону. Всех впускать, никого не выпускать. Действовать жёстко, но разумно, без смертоубийства, – приказал гренадерам. – Мы с Силантием проверим виллу.

Гренадеры моментально рассредоточились по захламлённому двору, заняв оборону.

Мусор, и всякий хлам во дворе Лючии меня удивил. В прошлый раз я наблюдал везде образцовую чистоту и порядок. Чему я удивляюсь? Прошло столько лет, Лючия могла продать дом и давно уехать из Милана. А новый хозяин порядком загадил его.

Расположение комнат в доме я помнил хорошо, поэтому двигался уверенно. Силантий приготовил два пистолета, на всякий случай. До наших ушей доносился негромкий гул голосов. Несколько шагов, и оказались в зале для гостей. Внешне здесь ничего не изменилось за эти годы, а вот толпа не совсем одетых, в недвусмысленных позах мужчин, похоже, содомитов, стала очень неприятным дополнением зала.

– Что здесь происходит? – во всю мощь своего голоса, на французском языке задал вопрос.

Наступила абсолютная тишина, и прекратилось какое-либо шевеление тел.

От груды полуодетых тел отделилось нечто, похожее на мужчину.

– А в чем собственно дело? – по-французски спросило нечто. – Я хозяин этого дома – Винченцо Сальгарини. Мы празднуем освобождение Милана от французской оккупации. В этом доме, – это нечто обвело зал рукой, – я могу делать все, что мне вздумается.

При взмахе руки, я увидел на теле содомита медальон, полного близнеца медальона моей жены. Глаза меня не обманули, сей медальон я бы узнал даже в груде любых драгоценностей. Ага, если этот упырь здесь, то значит, Лючия тоже неподалёку.

Я схватил за горло Винченцо, быстрее броска кобры.

– Где истинная хозяйка медальона? – зло поинтересовался я у Винченцо, снимая украшение с его шеи.

Эта содомская сволочь начала что-то лепетать на итальянском, который я понимал слабо. Пришлось врезать кулаком в печень, и переключить его речь на французский язык. Надо было бить слабее, а то содомит начал извергать наружу выпитое и съеденное накануне.

Остальные содомиты попытались бежать через дверь. Не учли, что в дверях стоит мой Силантий. Замелькали руки денщика, подобно крыльям ветряной мельницы. Глухие удары, и какие-то хлюпающие звуки, свидетельствовали, что Силантий не выпустил из помещения ни одной живой души.

Проблевавшегося Винченцо, я поднял с пола за волосы, и повторил вопрос. Снова поток не совсем понятных мне итальянских слов, наверное, ругательных, так как лицо Винченцо было перекошено от боли и злобы. Попытался вразумить содомита, лёгким, почти ласковым ударом в солнечное сплетение. Нет-нет, падаль ты такая, не надо уходить от вопроса, теряя сознание. Привожу в чувство, лёгкими ударами по щекам. Блуждающий взгляд, постепенно переходит к более-менее осмысленному.

– Я тебе задал вопрос, – с металлом в голосе сказал я, – и хочу получить ответ. – Будешь молчать или ругаться, начну отрезать у тебя кусочки тела, и вскармливать ними тебя. Ты сам себя жрать будешь. Последним отрежу и затолкаю, тебе в рот, твой же мужской орган, и заставлю проглотить. Ты этого хочешь? На какую-либо помощь не рассчитывай, дом окружён моими солдатами.

Еще трижды пришлось возвращать в сознание Винченцо. Мазохист какой-то мне попался, не желал общаться. А вот удар по причинному месту «по-футбольному», сначала послал Сальгарини в беспамятство, а затем побудил к конструктивной беседе.

Размазывая слезы по тому, что ранее было лицом, Винченцо сказал, что Лючия с дочкой заперты в одной из комнат в подвале дома.

– Силантий, всех надёжно связать по рукам и ногам, во рты вставить кляпы, – отдал приказ денщику. – Я проверю подвал.

Подвал оказался очень большим. Насчитал пятнадцать огромных винных бочек. В самом конце подвала, находились кладовые для продуктов. Скорей всего в одной из кладовок, содержится Лючия.

Поочерёдно открывал двери, освещал помещение факелом, не найдя никого, переходил к следующему помещению.

Людей нашёл в последней кладовке. Людей, это громко сказано. Это были живые скелеты женщины и ребёнка, в обрывках одежды. Они не могли самостоятельно даже подняться, и на моё появление никак не отреагировали.

Быстро поднялся наверх. Приказал Силантию готовить горячую воду и сварить куриный суп, все необходимое купить на рынке, он располагался буквально в двух десятках шагов от виллы. Затем спустился в подвал и по очереди перенёс несчастных в спальню, о которой знал. Женщина и ребёнок были живы, я проверил их пульс, но находились в крайней степени истощения, и очень грязны. Ничего, сейчас отмоем, и чуточку покормим, много нельзя, помрут от обильной еды.

С Силантием, около трёх часов потратили на приведение в божеский вид узниц. С трудом накормили бульоном. Сейчас они спали.

– Ваше высокопревосходительство, что делать с содомитами? – осведомился Силантий. – Двое уже не живые.

– Остальных отправить за первыми, а когда стемнеет, вывезти к ближайшей канализации, и сбросить туда. Местным крысам корм нужен.

– Да рази так можно? Они люди.

– Людьми были прежде, пока не погрязли в содомских оргиях, а сейчас они, не что иное, как исчадие ада. Не достойны, они быть, погребёнными по христианским обычаям. Всех умертвить! Выполнять!

Денщик спорить не стал, за многие годы совместной службы он знал, что если я отдал приказ, то проверю его исполнение. Да, мой приказ был жестоким, ну, а как относиться к содомиту по-другому. Винченцо заморил свою жену и ребёнка голодом, еще неизвестно выходим ли их за пару дней.

Отправил к Багратиону посыльного, сообщил командиру, что у меня на пару дней возникли очень серьёзные и неотложные дела.

В себя Лючия пришла на второй день. Узнать в этой исхудавшей, измождённой, с ввалившимися глазами, наполовину седой женщине, симпатичную, в прошлом Лючию, было очень трудно. Передо мной на кровати возлежала женщина в очень почтенном возрасте, сказать, что лежала старуха, язык не поворачивался, Лючии еще не было и сорока лет. Девочка, пока еще спала, видно еще не набралась сил, чтобы проснуться.

– Значит, мои мучения закончились, если мне грезится образ дорогого мне Стефана, – чуть слышно произнесла Лючия. – Спасибо Господи, что избавил меня от страданий.

– Лючия, тебе ничего не грезится, это действительно я, Степан, можешь меня потрогать, я не дух.

– Столько лет прошло, а ты совсем не изменился, только мундир богаче. Так не бывает, все стареют, и меняются. Ты не можешь быть здесь, ты где-то очень далеко.

Женщина еле смогла осенить себя крестным знамением.

Не удержался, взял Лючию за руку. Она такая холодная у неё!

– Никогда не думала, что у духов тёплые руки. Они бестелесные. Если я ощущаю тепло, то может, я еще не умерла? А где моя дочь?

– Она спит, с ней будет все хорошо. С вами обеими будет все хорошо. Давай, я дам тебе немного тёплого бульона, подкрепишься.

Лючия не сопротивлялась моим действиям, сделала несколько глотков, и я отнял от её уст кружку. Женщина непроизвольно за ней потянулась, желая еще немного принять тёплого, живительного варева, однако я её остановил. Хорошего понемногу, через некоторое время еще покормлю. Проверил девочку, её дыхание было ровным. Пусть пока поспит. Сон, говорят, лучшее лекарство.

– Если ты не плод моего воображения, то откуда взялся здесь? – с трудом произнесла Лючия.

– Моя армия освободила Милан от французов.

– Твоя армия освободила Милан, – как бы эхом, повторила Лючия. – А меня как нашёл?

– Дорогу к твоему дому я запомнил.

– Дорогу запомнил. А где Винченцо?

– С сегодняшнего дня ты вдова.

– Вдова.

– Отдохни немного, а потом поговорим.

– Я устала, хочу спать. А где моя дочь? С ней все хорошо?

– Спи, я позабочусь о дочери.

Женщина моментально отключилась. Повторно проверил девочку. На меня смотрели испуганные карие глазёнки, цветом, точь в точь, как у её мамы.

– Не бойся милая, – как можно ласковей сказал я, – я не причиню тебе вреда. – Попей немного бульончика, тебе надо набираться сил. Твоя мама уже покушала, и отдыхает.

– А кто вы добрый синьор? – прошептала девочка.

– Я давний знакомый твоей мамы. И вот возьми этот медальон, он ведь принадлежит тебе.

– Откуда он у вас? Его отобрал у меня, этот гадкий Винченцо!

– Не беспокойся, все хорошо, никто больше не отберёт у тебя твою вещь. Кушай, и отдыхай.

Напоив и уложив девочку спать, покинул спальню.

Все мои подчинённые были своевременно накормлены, напоены, и часть уложена отдыхать, им ночью предстоит находиться в карауле. Силантий, дай Бог ему здоровья, подстраховал.

– Ваше высокопревосходительство, приказ исполнен в точности. А кто эти люди, о которых вы заботитесь?

– Мать с дочерью. Тот, что хозяином представлялся, муж синьоры Лючии.

– Да разве можно так родную кровиночку мордовать голодом!? Звери и те так не поступают!

– Ты прав, звери добрее.

Спустя некоторое время, после очередного кормления, я смог наконец-то поговорить с Лючией.

Пророчество её сбылось. Результатом нашей близости на свет появилась девочка, которую Лючия назвала, как и обещала Стефанией. Все в семье складывалось нормально. Лючия начала понемногу восстанавливать торговые дела отца, правда, работать с женщиной, купцы опасались. С образованием Итальянского королевства, дела у Лючии пошли на лад. Появились надёжные партнёры, внутри королевства и за его пределами. Стефания росла крепкой и здоровой девочкой. Лючия наняла лучших в Милане учителей для дочери. До марта сего года, можно считать жизнь Лючии с дочкой замечательной.

Внезапно в Милан вернулся Винченцо. С его появлением, жизнь Лючии и Стефании, как бы прервалась. Испытывая ненависть к лицам женского пола, Винченцо заточил жену и дочь в подвале дома. Прислугу разогнал, и стал проматывать накопленные за многие годы средства. Лючия, женщина опытная, большую часть денег, припрятала в надёжном тайнике. Но и того, что досталось мужу, хватило на кутежи и оргии на длительное время.

О жене и ребёнке, Винченцо вспоминал редко, не чаще раза в неделю. Приносил объедки со своего стола и воду. Этот ужас продолжался более трёх месяцев. Лючия, чтобы не свихнуться от горя, и хоть как-то поддержать дочь, проводила с ней занятия. Учила всему, что сама знала. Пыталась даже научить Стефанию осуществлять сделки с купцами. Последняя неделя была особенно тяжёлой Винченцо две недели не давал им есть, один кувшин воды на двоих, вот и вся еда. Зато регулярно избивал Лючию, требуя деньги. Моё появление в доме, для Лючии было неожиданным, она подумала, что сошла с ума, и я ей померещился. Теперь то, она понимает, что я действительно здесь. Предложил женщине переехать жить в Россию, и получил категорический отказ. Лючия отметила, что могилы всех её родственников находятся в Милане, она у себя дома, а начинать жить в неизвестной стране, в её возрасте уже поздно.

С небольшим перерывом на приём пищи, мы с Лючией продолжили общение до самого утра. Я рассказал ей все события, происшедшие со мной с момента нашего расставания. Рассказал о своей любимой жене, о детках.

– Я очень рада Стефан, что у тебя все хорошо. И еще раз хочу поблагодарить тебя и святую Деву Марию, за дочь. Ты заметил, она впитала многие твои черты лица. Это сейчас, исхудав, она выглядит немного дурнушкой, но смею тебя заверить, в будущем Стефания станет очаровательной девушкой.

– Глаза у дочки твои.

– Не все же от тебя ей наследовать!?

– Стефания обо мне знает?

– Знает, что её отец очень хороший человек.

– У тебя средства есть?

– О не беспокойся, хватит мне, моей дочери, и надеюсь даже внукам. Я обеспеченная женщина.

– Тогда Лючия, с твоего позволения, и покину ваш дом, мне снова пора воевать.

– Иди, и помни, мы тебя любим, и мы за тебя молимся. Так будет, пока мы живы.

Прощались, как и в прошлый раз у ворот. Я наклонился и поцеловал в щёку Стефанию. Плачущая Лючия подарила мне поцелуй в губы. Вскочив на коня, я помчался догонять своих солдат, не оглядываясь.

– Мама, а кем нам приходится этот красивый офицер на самом деле? – спросила Лючию дочь, внимательно глядя в глаза.

– Это милая доченька, был твой отец, и моя любовь на одну единственную ночь, – вытирая слезы, сказала Лючия. – Теперь ты знаешь, кто настоящий твой отец, и как он выглядит.

Женщины закрыли ворота виллы. Стефания обняла мать за талию, и увела в дом. Надо полагать, все плохое для них уже закончилось, жизнь продолжается.

Глава 26

Еще на два дня задержались в Милане, ожидая возвращение генерала Смирнова с войсками. Основываясь на сведениях, полученных, от генерала Анри де Сугоньяк, я разрабатывал план очистки всего Итальянского королевства от французского присутствия. Багратион проводил тренировки господам генералам. Так называемые командно-штабные учения проводил, и довольно успешно.

Генерал Смирнов по прибытии доложил, что его вмешательство в Турине не понадобилось. Город был взят австрийцами. В ходе бесед с союзниками, Смирнов выяснил, что французский полковник не принял парламентера, приказал обстрелять из пушек. Но как говориться, шила в мешке не утаишь. Итальянская часть гарнизона знала о гибели Наполеона, и сражаться не желала. А поскольку не желала, то начала разбегаться в разные стороны. Ляшенэ пытался расстреливать дезертиров, но в отместку нарвался на сплочённое сопротивление и неповиновение. Одним словом, в Турине вспыхнул бунт. Австрийцы воспользовались этим, и пробив центральные ворота города несколькими выстрелами пушек, захватили его. Ожесточённое сопротивление французов в центре города, было сломлено за счёт многочисленности австрийских войск. Полковник Ляшенэ пробыл в плену не более четверти часа. Обозлённые итальянские солдаты, подняли его на штыки.

Прибытие австрийской армии ожидалась через два-три дня, мобильность её еще желала быть лучшей. Я скрупулёзно распределил все имеющиеся силы, на захват отдельных городков и крепостей королевства. Каких-либо серьёзных проблем не ожидалось.

Проблема появилась спустя сутки, и эта проблема, была прописана в депеше из союзного Генерального штаба, завизированной нашим императором. Русской армии предписывалось наступать на город Марсель, выбрав исходной точкой город Турин. Затем следуя напрямую, через Альпы, выйти к Марселю и овладеть им.

– Они там, в штабе совсем умом тронулись? – возмущался Багратион. – У нас сейчас сложились благоприятные условия для занятия всей Италии, и заметь с малыми потерями.

– С вашими возмущениями я согласен полностью. Посмотрел предлагаемый нам маршрут по французским картам, которые нам достались от генерала Анри де Сугоньяк. Хочу сказать, карты очень точные с подробными описаниями. Так вот, в Альпах есть тропы, подчёркиваю, тропы, а не дороги, которые считаются, условно проходимыми для людей. Провести там кавалерию и артиллерию не представляется возможным. Получается, мы в пути все эти средства должны потерять, и выйти к Марселю с одними ружьями, и голыми руками его взять. Моё мнение, нашу армию хотят уничтожить, аналогично армии генералиссимуса Суворова, отправленную в своё время воевать в Швейцарию. Что из этого вышло, вы, Петр Иванович знаете. Полагаю, Александра І вновь ввели в заблуждение, и он поддался уговорам. Не удивлюсь, если узнаю, что нам на смену в Италию прибудет какая-то австрийская армия, чтобы победно промаршировать по полуострову от севера до Сицилии.

– Да, после смерти Кутузова, некому дать императору дельный совет. Фельдмаршал Барклай де Толли, не имеет на императора достаточного влияния. Давай придумаем, как выполнить приказ, и сохранить армию в боеспособном состоянии.

– Нам конкретный срок захвата Марселя не указан, значит, в штабе думают и знают, что мы потеряем половину людей, всю конницу и артиллерию, пробираясь горными тропами. Это лишний раз это свидетельствует, что русскую армию хотят уничтожить. Мы не знаем, как укреплён Марсель, сколько там войск. К депеше никакие разведывательные данные не приложены. Создаётся впечатление, что кто-то из генералов-союзников, просто ткнул пальцем в карту, и попал им в город Марсель, а приложив линейку, начертил прямой маршрут. Пусть русские лезут в горы, и гибнут сотнями и тысячами. Наверное, опасаются все же влияния России в Европе, и я больше, чем уверен, что русские войска, находящиеся с нашим императором в Германии, ведут каждодневные авангардные бои.

– Предположим, что все так, как ты рассказал. Что предпримем мы с тобой? Погубить отличную армию не позволю. Мы каждого офицера подбирали тщательно, солдат учили, не зная отдыха. Обеспечили отличной артиллерией и припасами. Создали войска, равных, которым сейчас нет нигде. И это наше детище погубить в горах!? Что хочешь, думай обо мне Степан Иванович, но я не двину с места ни одну роту. Сгубить шестьдесят пять тысяч отличных солдат, неизвестно во имя чего, непозволительная роскошь, даже для императора.

– Есть у меня задумка одна. Хотят, чтобы мы взяли Марсель, будет им Марсель, но вдобавок возьмём еще несколько городов. Предлагаю воспользоваться сетью старых римских дорог. Из Милана, выходим на Геную. Возле города, отворачиваем на запад, и следуя по старым дорогам вдоль побережья выходим к Марселю. Города и крепости, которые попадутся нам на пути, освобождаем, на худой конец, подожжём чего-нибудь. По моим прогнозам проблемы могут возникнуть в городах Ницца и Тулон. Кстати в Тулоне базируются остатки Средиземноморского флота Франции. По крайней мере, так указано в картах генерала Сугоньяк. По моему разумению, было бы неплохо пожечь флоты, в Тулоне военный, а в Марселе торговый. Не скоро Франция сможет их восстановить.

– Подожди. А зачем нам Тулон? О нем в депеше ничего не указано. Не начнётся международный скандал?

– Случайно на Тулон натолкнулись, карты не совершенны, перепутали с Марселем, у нас сведений не было. А пожгли, отвечая на стрельбу кораблей. Если мы это учиним, то думаю, наши союзники, будут сидеть тихо, как мышь под веником.

– Хитро придумал. А на сколько вёрст длиннее путь получается?

– Примерно, на стопятьдесят-двести. Но этот путь по относительно нормальным дорогам. Союзники будут надеяться, что мы еще скачем, аки горные козлы по перевалам, а мы к тому времени, решим проблемы с основной целью, и развернём армию на Париж. Наведём шороху во Франции!

– Как у нас с боеприпасами?

– Нормально, сегодня дотащился в Милан наш обоз из России. Мы почти не стреляли, на каждое оружия накоплен тройной боекомплект. С боеприпасами к ружьям, тоже нормально. Пороха, ядер для шестифунтовок и двенадцатифунтовок, в достатке, если понадобится, пополнимся у противника. Правда, теперь обозы у армии громадные, но по местным дорогам пройдут без проблем. Усилим охрану для порядка.

– Расписывай диспозицию, потом мне доложишь. Отправляй разведку к Генуе, пусть казаки посмотрят, что и как. Если там много французов, в бой не вступать, а только наблюдение. Вообще-то Геную лучше спалить, порт там преогромный должен располагаться. Но боюсь, итальянцам не понравятся наши меры. Получить в тылу, что-то похожее на наших партизан, не хочется.

Неделю занимался подготовкой армии к длительному маршу. За это время, нам на смену, прибыла тридцатитысячная австрийская армия под командованием какого-то кронпринца, если честно, то даже имя не запоминал. Вручил ему ранее разработанную диспозицию. Кронпринц, так воодушевился, что объединив все австрийские войска воедино, погнал их без отдыха вглубь Италии. Ну-ну, скатертью дорога.

Разведка доложила, что портовый город Генуя жил своей жизнью. Французы уже покинули его, назначенная ими городская администрация уже не действовала, а новую власть, не успели еще австрийцы назначить. Полная свобода и безвластие.

Нам никто не мешал, и мы спокойно переночевали недалеко от Генуи.

Затем был марш. Естественно, мы не гнали полки ускоренным шагом. Установил дальность максимального перехода в тридцать-тридцать пять вёрст Казаки, правда, на лошадях наматывали значительно больше, как ни как, передовые и боковые дозоры на них. В бои и стычки не вступали. Задолго до нашего появления, немногочисленные французские гарнизоны, расквартированные в городках и рыбацких деревушках, предпочитали убраться с нашего пути куда подальше.

А вот возле Ниццы пришлось немного пострелять. Комендант городка проявил смелость и стойкость, отказался сдаваться, решил дать нам бой. Идея была самоубийственной с самого начала. Десяток стареньких пушек и семь сотен солдат против такой силищи, как наша, хорошо обученная армия. Город жечь не стали. Расстреляли прямой наводкой из орудий С1 укрепления французом. Большая часть обороняющихся погибла, остальных добила наша пехота. Сдаваться не пожелал никто. Фанатики здесь обитают или идиоты? Меня очень удивило то, что французы не использовали для обороны города пять небольших фортов. Пусть они древние, находились в запущенном состоянии, но это относительно надёжные укрытия. Используя их можно было организовать действенную оборону. Но этого не случилось, и слава Богу, нам меньше работы, и наши потери были малыми.

Впереди нас ждал Тулон.

Разведка, скрытно рыская по округе, доставляла мне самые свежие сведения о противнике. Однажды привезли сильно подвыпившего французского пехотного бригадира Борено. Пришлось дожидаться, пока он пришёл в себя, и смог адекватно оценивать обстановку и внятно говорить.

По словам француза, Тулон с различных направлений прикрывают семнадцать фортов. Строительство оборонительных сооружений вокруг города началось очень давно, а к совершенствованию и модернизации приложил руку знаменитый инженер и маршал Франции Себастье́н Ле Претр, маркиз де Воба́н еще в началеХVIIІ века. Если верить Борено, уважаемый Вобан, по всей Франции настроил большое количество фортов различной конструкции.

На сегодняшний день все форты в работоспособном состоянии. Из-за компании в России, по приказу Наполеона, в фортах оставлена только треть личного состава от необходимой численности, две третьих орудий также вывезены, и переданы в войска. Как бы там ни было, но вся система фортов обеспечивает надёжную защиту гавани и порта Тулона.

Наиболее боеспособными считаются форт на горе Фарон, господствующей над городом и над всем заливом, и форт Мюрграв на вершине мыса Кер, под названием «Малый Гибралтар». Кстати с позиций «Малого Гибралтара» можно обстреливать все корабли, стоящие на малом и на большом рейде. Этот форт, как бы замыкает всю систему обороны. Двадцатичетырехфунтовые орудия форта могут наносить удары по кораблям, подходящим к Тулону со стороны открытого моря. С противоположной стороны узкого пролива, на мысах Балагье и Эгийет тоже есть довольно мощные форты. Конечно, за многие годы использования, каменные форты несколько обветшали, но свою оборонную функцию не утратили.

Во всех фортах, и в укреплениях, находящихся непосредственно в городе размещено, семь с половиной тысяч солдат. Сколько моряков на двенадцати военных кораблях, бригадир не знал, но полагает, что не менее четырех-пяти тысяч.

Адмирал флота и генерал Давиньон, осуществляющий общее командование всеми сухопутными войсками, ожидают нападения с моря. С учётом этого выстроена вся оборона базы, и расставлены в гавани корабли. Французы уверены, что их атакует Великобритания в течение ближайшего месяца.

В появление неподалёку русских войск никто не верит, и в расчёт не принимают. Снабжение войск продовольствием несколько ухудшилось, но пороха и ядер достаточно для длительной обороны.

Также Борено отметил, что в концеXVIII века Тулон захватил великий полководец Бонапарт, повторить подобное никому не под силу, так как гении, навроди Наполеона, рождаются очень редко.

Военно-морскую базу Средиземноморского флота противника и её окружение я изучал более недели, скрытно подбираясь к фортам, прикрывающим вход в уютную бухту. Результаты рекогносцировки, наносил на самодельную карту. С моря база прикрыта очень солидно, а с суши оборона слабее.

Собрав все сведения, убедился, крепким орешком оказался Тулон, с наскока не возьмёшь Хотелось не просто взять этот город, а уничтожить базу флота, сам флот и порт, чтобы даже головешек не осталось. Естественно в этом сражении, будем стараться, свести к минимуму наши потери.

– Давай уже рассказывай, до чего додумался, – нетерпеливо спросил Багратион, – а то целыми днями ползаешь где-то, как простой пехотинец, и рисунки рисуешь. – У тебя офицеров в штабе, полным полно, пошли, пусть работают.

– Зайдите в штаб Петр Иванович, там только один картограф сидит, остальные все в разгоне, изучают и собирают сведения о противнике. Некогда нам в штабах пока рассиживаться, готовим диспозицию.

– Зная твою натуру, и въедливость, предвижу, что придумал ты что-то такое, не совсем обычное, кто еще ни разу не делал. Вот за твою непредсказуемость в решении трудных задач, я тебя люблю и ценю. Излагай уже, а то видишь, начальство тебе дифирамбы поёт.

– Тогда слушайте. По результатам разведки установлено, что французы не ожидают наступления с суши. Семнадцать артиллерийских фортов, полуоткрытого типа, усиленные пехотными частями, полукругом охватывают город и всю гавань. Калибр пушек позволяет уверенно поражать цели, на входе в гавань, и полностью накрывать все цели внутри её Орудия фортов, расположенных справа и слева от входа в бухту могут вести огонь по судам, подходящим на внешнем рейде.

Подъем на артиллерийские позиции с моря затруднён, там высокие, до десяти-пятнадцати метров отвесные скалы. Все форты могут вести круговую оборону, находясь в полной изоляции, друг от друга. По предварительным расчётам, полаю, что система огня построена таким способом, чтобы обеспечить артиллерийскую поддержку любому осаждаемому форту.

Теперь пехота. Её в чистом виде в настоящий момент не существует. Большинство солдат находятся в фортах. Когда здесь было значительно больше войск, то они размещались на позициях, обращённых фронтом к морю. Эти позиции построены между фортами, чем-то схожи с нашими люнетами.

Вторая линия обороны пехоты, расположена в двухстах шагах от первой. Выстроено три редута. В настоящий момент эти редуты использовать затруднительно. В некоторых местах укрепления обвалились, земля просела.

Ни первая, ни вторая линия обороны пехоты, надёжной защиты, со стороны суши не имеет. На бывших оборонительных сооружениях пехоты несут службу двенадцать солдат, которых меняют каждые шесть часов. Ночью, количество постов и караульных не увеличивается.

Как показало наблюдение, большая часть экипажей судов находятся в пяти крупных строениях на территории порта, которые, по всей видимости, являются казармами для моряков. На верфях производится ремонт двух семидесятипушечных судов. На складах накоплены солидные объёмы материалов. Большое, полуподвальное здание в порту, скорей всего используется моряками в качестве арсенала.

В каждом артиллерийском форте, в постоянной готовности находится по одному дежурному расчёту Было отмечено, что солдаты на боевых позициях, употребляли вино. Некоторые солдаты после винопития дремали. Надо отметить, что количество орудий в фортах разное. Общее число пушек разного калибра составляет двести шестьдесят штук. Сосчитаны те пушки, которые увидели своими глазами, но полагаю, что внутри фортов, могут размещаться мортиры, предназначенные для поражения осаждающих войск у стен.

В городе мирного населения мало, да и сам городок невелик. Предполагаю, с городком особых проблем не будет.

– Что, где и зачем я понял. Как и когда будем порт и корабли жечь?

– На протяжении недели заготавливали штурмовые лестницы. С сегодняшнего дня, наши казачьи и татарские разъезды и дозоры начали отлов всех желающих попасть в Тулон, или его покинуть. Несогласных французов, посекут стрелами, чтобы не поднимать шум.

К вечеру армия придёт в движение, и скрытно займёт исходные позиции. На горе Фарон, постараемся бесшумно, стрелами снять охрану форта. Проникнув вовнутрь оборонительного сооружения, в штыки атакуем гарнизон форта. Перебив противника, поднимаем две батареи пушек С1 и батарею минометов. С этой позиции, мы будем контролировать, и если потребуется, то накроем полностью город и порт, а также сможем поддержать огнём наши штурмовые отряды на двух фортах.

Основных целей у нас тридцать две, это корабли, арсенал моряков, артиллерийские форты и портовые сооружения. По каждой цели будет работать до тридцати наших орудий. Все цели распределены заранее.

Стрельбу начнут все орудия одновременно, но в первую очередь пушки С1, ударят зажигательными снарядами по кораблям. Надеюсь, что безветренная погода продержится еще сутки, корабли не смогут воспользоваться парусами, и покинуть малый рейд.