Текст книги "Северное сияние (СИ)"
Автор книги: Nell kOt
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– Он бы и не залез, если бы не Кристина. И вы это прекрасно знаете.
– Я не могу ничего изменить…
– Понимаю… Я тоже не могу, – я зло выкинула окурок за окно, – Я просто хочу предупредить…
– Предупредить?! – он с интересом посмотрел на меня.
– Петр Сергеевич… – я подошла к нему так близко, что слышала, как бьется его сердце, – Петя… Ты меня хорошо знаешь. Успел изучить за несколько лет, я надеюсь. Так вот, я тебе не угрожаю. Я просто предупреждаю… Мне плевать, что будет со мной, с тобой, с Сыромятиным, с Димой, но! – я мягко взяла его за грудки и резко притянула к себе так, что он не отрываясь смотрел в мои глаза, – …если что-нибудь случится с Кристиной Хмельницкой и, не дай Бог, я решу что это не случайность, поверь мне на слово – я тебя из-под земли достану… Не спрячешься! Считай, что я предлагаю тебе сделку… – я слегка ослабила хватку, – Я делаю вид, что я полный «шланг», мои ребята такие же «чайники», а Кристину все оставляют в покое. Все живут долго и счастливо, и умирают в один день от старости…
– Что тебе в этой девчонке? – он был зол, но заинтригован, – Неужели она тебе… не безразлична?! – пошлая улыбочка заиграла на губах.
– Доверие много значит для некоторых людей… – мне пришлось снова усилить зажим, – Тебе этого не понять.
– Доверие?! – он слегка задыхался, но, по крайней мере, больше не усмехался, – О чем ты, Максимова? Ты некому не доверяешь!
– Верно, никому… – я резко отпустила его, отшвыривая от себя и возвращаясь в комнату, – Мне доверяют. Это главное…
– Я тебя одну не отпущу!
– Мы это уже полночи обсуждаем! Довольно!! Я. Еду. Одна! – я спокойно собирала сумку, понимая, что начинаю медленно раздражаться из-за Лёшки.
– Саш, у меня очень хреновое предчувствие… – голос прозвучал как-то чересчур жалобно.
– Хм, странно! – я вернулась из ванной с зубной щеткой и пастой, – А вот у меня никаких предчувствий… Абсолютно!
– Почему именно сегодня тебе надо уезжать?!
– Потому что мои отгулы закончились в 00.00 по Москве, с наступлением субботы, – я на секунду остановилась перед книжным шкафом, раздумывая, не взять ли чего-нибудь почитать в дорогу, – И теперь мне предстояло двое суток дежурства по городу, но! В связи с неблагоприятной криминальной обстановкой в одном из районов области… – вынув наугад книгу из шкафа, я закинула ее в сумку, не глядя на обложку, – …меня посылают в служебную командировку. Вот и все!
– Мне это все не нравится… – хмуро пробурчал Лёха, – Почему я не могу поехать с тобой?!
– Ну, хотя бы потому, что тебя никто со службы не отпустит.
– Я могу взять отпуск за свой счет…
– Так, все! Ты меня утомил! Я еду одна и точка, – подняв руку, опережая его «фэ», я продолжила, – Ты мне здесь понадобишься…
– ?!
– Присмотришь за Кристиной. Считай, что это мой приказ, как твоего непосредственного начальника.
– Ты ведь не думаешь, что…
– Я не знаю, что думать… – я со вздохом опустилась на кровать, – Просто я реально смотрю на вещи: ее попытаются убрать. А возможно и мать Александрова…
– Думаешь, твой разговор не произвел должного впечатления на Любимова?
– Не понимаю о чем ты, – вскочив на ноги, еще раз перетряхиваю содержимое сумки.
– Брось, Сань. Я все видел… Ты же пыталась его пропесочить там, на лоджии!
– Пыталась… – я зло пнула ни в чем неповинный стул, – Да только вряд ли он проникся!
– Я, конечно, могу ошибаться, – Лёха подошел ко мне, – Но мне кажется, что он специально отсылает тебя… Чтоб тебя не тронули.
– С чего ты взял, что его это интересует?!
– А ты думаешь, что внезапная смерть оперативника, взявшего на днях Саблина и влезшего по маковку в дело, где фигурируют Сыромятин и Малахов, пойдет ему на пользу?! Он же у ОСБ на жестком крючке! Он в первую очередь о себе печется…
– Когда это ты стал таким умным?
– Учителя хорошие были… – он хмуро покосился на меня. В этот момент раздался телефонный звонок…
– Алло… Хорошо, через десять минут спущусь, – положив трубку, рассеянно оглядываю комнату, соображая, ничего ли не забыла, – Пошли, кофейку попьем на дорожку… Скоро Михалыч подъедет, – подхватив сумку, я вышла из комнаты.
Лёшка проводил меня до машины. Там мы попрощались… и мне вдруг стало нестерпимо стыдно от того, что я его обманываю. Я уверила его в том, что все будет хорошо, что у меня нет никаких предчувствий… Я лгала. Это было даже не предчувствие, это была холодная уверенность – я не вернусь. Я отдала ему ключи от своей квартиры и попросила передать их Оксане. Не знаю, у него было что-то во взгляде, что заставило меня порывисто обнять его и поцеловать на прощанье. А еще… еще я попросила его передать кое-что Кристине, если она придет в себя до того, как я вернусь:
– Ну, мало ли… Знаешь? Неизвестно насколько это затянется. Я хочу, чтобы она узнала это до того как на нее накинутся все… Передашь?!
– Конечно, передам! О чем разговор…
– Ладно, Лёха… Не вешай нос! Прорвемся!
– Прорвемся, Макс… – он грустно улыбнулся и снова обнял меня на прощание, – Ты… Ты только возвращайся, ладно?
– Эй! – я весело заглянула ему в глаза, – Толстой, ты чего?! А ну! Быстро вытри сопли и марш на службу! И чтобы я больше этого не видела! Лейтенант, ёханый бабай…
– Есть, товарищ капитан… – он вяло отдал мне честь, но улыбнулся.
Я села в машину, кивнула Михалычу и мы тронулись. Нам предстояло отмахать 60 километров от Мурманска до поселка Верхнетуломский… Выехав со двора, наш водила направил машину не в сторону южного выезда из города, а развернулся в сторону центра. Я не вмешивалась. Но когда машина миновала площадь «пяти углов» и направилась в сторону Папанина, я не выдержала.
– Михалыч?! Ты решил к водохранилищу через Полярный ехать?!
– Спокойно, капитан… Ты, Александра, у себя в кабинете командуй, а здесь я! Надо нам заехать за коллегой твоим… Сейчас на Старостина поднимемся, подберем его там и поедем по адресу.
На Старостина мы остановились возле типовой девятиэтажки. Михалыч не стал глушить мотор, просто вышел из салона и стал тщательно проверять машину перед дальней дорогой. Постоянный ритуал… Усмехнувшись, я понаблюдала за ним пару минут, после чего это занятие мне наскучило и я полезла в свою сумку. «Интересно, что же я схватила с полки?» – руки нащупали книгу…
– Ого… Хорошая книжка! – я оторопело разглядывала томик избранных произведений Шекспира, – Интересно, и что же день грядущий нам готовит?! – с этими словами я раскрыла книгу наугад и прочла первые строки, попавшиеся на глаза, – «Но пусть и так. Все кончено, Гораций. Ты жив. Расскажешь правду обо мне непосвященным»… Блин! – захлопнув книгу, бросаю ее обратно в сумку, – Этого только не хватало… Гамлет, да еще и сцена смерти главного героя… – мои невеселые мысли прервал звук открывающейся дверцы.
– Привет!
– Ты тоже едешь?!
– А ты не рада? – Илья подмигнул мне и поздоровался за руку с Михалычем, – А мне казалось, ты обрадуешься! Специально попросил именно меня с тобой отправить…
– А как же дело Саблина?
– Ты не в курсе?
– Не в курсе чего?!
– Его отдали РУБОПу! Так что, все… Мы больше здесь не властны.
– Честно говоря, я даже рада…
– Ой ли?! – он рассмеялся. Я тоже улыбнулась, поддавшись его настроению. Михалыч врубил радио и мы тронулись под пропитый голос Шнура, орущий из динамиков…
Расположившись в своем номере местной гостиницы, я вынула из сумки блокнот, в который, на протяжении последних дней, умудрилась записать все, что со мной произошло… Начиная с того несчастного утра, когда на проспекте Кирова, напротив моей школы, был обнаружен труп Вити Александрова. Толстый ежедневник был исписан почти до конца. Найдя последнюю запись, я отвинтила колпачок от подаренного «Паркера» и принялась писать…
* До сих пор не могу понять, с чего я решила вести дневник? Никогда, даже в детстве, не увлекалась этим, считая ненужной тратой времени… У Оксанки точно таких наберется с десяток!
Мы приехали сегодня днем. Отметили командировочные удостоверения в местном отделении милиции – как я и предсказывала, местные нам далеко не рады! – потом отправились в нечто, отдаленно напоминающее гостиницу. Бывший дом культуры… Теперь здесь что-то вроде пансионата, развлекательного центра, дискотеки, бара и ресторанчика в одном месте. Довольно мило. Вечером, после короткого введения в курс дела, нас повели на «культурное мероприятие»… Как обычно: много водки, мало толку, много грохочущей музыки, головная боль и туча разговор на тему «а не поехать ли вам домой»! Хоть для разнообразия можно было придумать что-то новое… Все! Спать, спать, спать!
Они что, издеваются надо мной?! Какого черта я здесь понадобилась?! У этих ребят есть все, чтобы поймать этого парня! Илья тоже ругается… Я его прекрасно понимаю! Есть все: схема поведения, психологический портрет, «портрет» жертвы, образцы тканей и крови… Все! Осталось только поймать! Это они и без нас прекрасно сделают! Чёрт… Меня не оставляет ощущение… пустоты внутри.
Под вечер пошла прогуляться… одна. Взяла, как полный идиот, с собой блокнот и ручку. Теперь сижу на каком-то сломанном дереве на возвышенности и любуюсь видом Верхнетуломского водохранилища! Хорошо, что сейчас темно. При дневном свете этот вид не взывает такого… восхищения. На небе ни облачка, звездная россыпь… Лунный свет отражается в воде. Сполохи… *
Оторвавшись от бумаги я снова изумленно посмотрела на водную гладь. Потом все же рискнула поднять голову… В небе мерцало северное сияние. Такое же низкое, красочное и нереальное, какое я уже видела в Мурманске несколько дней назад. Вот только теперь основным цветом был не зеленый, а красный. Сочный, кровавый… Нахмурившись, я наблюдала за сполохами и игрой цвета. На душе было неспокойно. Говорят – сердце не на месте, именно это сейчас со мной и происходило… Наконец, мотнув головой, я попыталась сбросить себя наваждение и, достав из кармана куртки мобильный, набрала Лёшкин номер…
– Алло… Лёш, привет! Это Макс… У меня все отлично, только до сих пор не могу понять – зачем меня сюда сослали?! Точнее, понять-то могу, но жутко злюсь! Как дела? …Что? …Что??? …Когда?! …Как?!?! – выслушав все, что рассказал мне Лёха абсолютно убитым голосом, я дала отбой.
* …превосходно! Все просто потрясающе! Усилия РУБОПа и ОСБэшников ничего не дали. Любимов ушел. Сгорова выпустили сегодня утром под подписку о невыезде, а к вечеру его уже не было в городе. Это ладно, хрен с ним! Но Любимов… Из-за него мне тогда звонил Илья. Его отпечатки были обнаружены, совершенно случайно, на месте убийства Ирина Хмельницкой и в моей квартире. Именно об этом мы поведали ОСБ и РУБОПу. Именно поэтому он уже был на крючке! Ушел… Ушел! Попутно убирая последних свидетелей. Ничего не помогло… Воскресным утром в своей квартире была обнаружена убитой Нина Александрова, а спустя несколько часов он побывал в больнице… *
Я шла по берегу Туломы скрестив руки на груди, глотая беззвучные слезы… Меня только и хватало, чтобы держать себя в руках и не орать в голос. В голове, как заезженная пластинка, звучала одна фраза: «Прости меня… Прости… Прости!» Не смотря на моё состояние, выработанные инстинкты все же работали. Поэтому я почувствовала кожей, что за мной наблюдают, почувствовала опасность, но… Странно. Меня это совершенно не трогало! Мне было все равно. Как будто на тебя накатывает волна абсолютнейшей апатии ко всему. Я просто остановилась на высоком берегу северной порожистой речки и медленно повернула голову, вглядываясь спокойным взором в темноту…
– Ну?! Где ты там? Выходи! Я же знаю, что ты там… – мой голос скатился до шепота, – Я никуда не убегу…
В следующий миг из темноты на меня бросилась высокая фигура в темном. Мощный толчок повалил меня на землю, заставив, казалось, каждой клеточкой тела почувствовать всю прелесть каменистой почвы северных широт. Фигура придавила меня к земле своим неслабым весом, не давая возможности двинуться… Лицо скрывала черная вязаная шапка с прорезями для глаз. В следующее мгновение мир окрасился мириадами красок и пришла тупая боль. Я почувствовала как левый глаз заливает что-то теплое – бровь была разбита. Второй мощный удар заставил с такой же силой развернуться мое лицо в противоположную сторону. Почувствовав, как рот наполняет вкус крови, мой организм, наконец-то, очнулся от забытья. Видимо, взыграл инстинкт самосохранения… Яростно взревев, я с силой двинула коленом ему между ног и, почувствовав, что тело слегка обмякло, вывернулась из-под него. Вскочив на ноги, я постаралась занять выгодное положение, но вместо этого пришлось срочно ретироваться от огромной березовой ветки, которой «ниндзя» пользовался, как дубиной. В какой-то момент, изловчившись, я сумела сломать ее ударом ноги, но потеряла координацию, за что тут же и поплатилась… Обхватив меня сзади руками, как тисками, он с силой сжал мне ребра и приподнял над землей. Собрав остатки дыхания, я резко ударила головой назад и он отпустил меня, но я сама была в шоке от удара и толком не могла двигаться. Я почти не чувствовала своей головы и почти ничего не видела из-за пелены перед глазами. Смешно… Я знала, что могу умереть в любую минуту, а у меня в ушах, как заведенная, звучала песня Аллы Пугачевой на стихи все того же Шекспира…
* «Уж если ты разлюбишь, – так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре,»
Я почувствовала, как сильная рука хватает меня за волосы и рывком приподнимает лицо…
«Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!»
Сквозь туманную пелену я умудрилась увидеть, как в лунном свете блеснуло широкое лезвие ножа…
«И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.»
Широкий замах, короткий свист клинка в воздухе и острая оглушающая боль в районе грудины, стремительной волной разливающаяся по телу…
«Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром – утром без отрады.»
Я все еще была в сознании. Я чувствовала, как он вырвал нож из моего тела и, размахнувшись, ударил вновь. Рядом…
«Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.»
Сознание каким-то чудом цеплялось за меня… Я почти не чувствовала своего тела. Казалось я вся – это сплошная боль…
«Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,»
Резкий удар по ребрам и я качусь вниз… Вниз, вниз, вниз! Мне кажется, что это никогда не кончится. Наверно, я лечу в саму преисподнюю…
«Что нет невзгод, а есть одна беда —
Твоей любви лишиться навсегда.»
Оглушительный удар, выбивающий оставшийся воздух из легких и невыносимый холод, охвативший меня. Помню, в тот момент я подумала: «Наверно, это и есть смерть…» – и сознание окончательно покинуло меня.
***
Свет больно резанул по глазам, пришлось снова закрыть веки и открывать их медленно, миллиметр за миллиметром, давая радужке привыкнуть к освещению. Наконец-то я смогла раскрыть их полностью, но какое-то время пришлось моргать… Глаза слезились. Покончив с этим, мне захотелось осмотреться. Повернув голову направо, я увидела большое окно, впускающее в комнату огромное количество солнечного света. Солнечного?! Где же я? И как долго я здесь нахожусь? Сосредоточившись, я попыталась вспомнить хоть что-нибудь…
…лес. Высокий берег Туломы. Темная фигура… Нож!
Рука непроизвольно дернулась к груди. Туда, куда были нанесены два мощных удара. Пальцы почувствовали мягкий хлопок… Еще раз осмотревшись, на этот раз уделяя больше внимания себе, а не окружающей обстановке, я поняла что нахожусь в больничной палате. Болезненно морщась, я села на кровати. Мышцы, не работавшие долгое время, теперь отзывались ноющей болью на каждое мое движение. Проведя ладонью по волосам, понимаю, что времени прошло ой как немало! Вместо коротко остриженных волос, чувствую под пальцами длинные волнистые пряди… Скосив глаза, понимаю, что обросла до плеч. Сколько же времени прошло?! Снова дотронувшись подушечками пальцев до груди, нащупываю пуговицы пижамы – на раздумье несколько секунд – расстегнув их, рассматриваю два аккуратных шрама: они свежие, но уже успели хорошо затянуться, давно пропали следы от швов. Нет, я согласна, что на мне все заживает как на собаке, но не до такой же степени! Размышления прерывает скрип отворяемой двери. Девушка аккуратно прикрывает за собой дверь, разворачивается ко мне…
– Ой! – широко распахнутые серо-зеленые глаза с удивлением и радостью смотрят на меня, – Сашка…
– Все нормально, Насть… Я в порядке, – короткая фраза заставляет меня зайтись в глухом кашле. За столько времени голосовой аппарат отвык от нагрузок, и теперь каждое слово давалось с трудом. Я сама почти не узнала в этом хриплом сипении свой голос…
– Саш, я сейчас… Я только врача позову! – Настя выскочила в коридор.
– Врача… Лучше б сказала мне, сколько я уже тут валяюсь! – я тяжело переводила дух после приступа кашля.
Уже через час возле моей кровати сидела веселая троица, наперебой рассказывая мне, что произошло. Лёша, Оксанка и Настя поведали мне довольно сумбурную и нереальную историю, но… сделав в уме несколько поправок на их характеры, я готова была в это поверить.
– Как меня нашли?
– Когда ты уехала, я пошел на службу. Там меня загрузили работой по самое небалуйся. Потом началась катавасия с Любимовым… – Лёшка перевел дух и отвел взгляд. Тяжело вздохнул и продолжил, – В общем, я к Ксанке зашел ключи отдать только к вечеру воскресенья. А она как услышала, что ты уехала и велела ключи мне передать…
– Я сразу кинулась тебе звонить, – перебила его Оксана, – А телефон не отвечает! Я запаниковала! Ну, я же помню, как мы с тобой договаривались…
– Это она только потом… после хорошей встряски, сказала мне, что вы давно договорились: ты отдаешь ей ключи от квартиры только в том случае, если дело очень серьезное и есть вероятность… Ну, ты понимаешь! – Лёха рассеянно взмахнул руками.
– В общем, заставила я его связаться с вами в Верхнетуломском! Через 40 минут – нет, ты представляешь?! – только перезвонили и сказали, что тебя уже по всему поселку там ищут… – Ксанка всегда была эмоциональной, а уж сейчас…
– Короче! Лёша с ребятами примчались на водохранилище. Узнали, что этого урода, что тебя порезал, уже поймали и …поговорили с ним, – Насте надоело слушать этих двоих и она, грубо перебив старших, начала отвечать непосредственно на мой вопрос, – Врачи сказали, что тебе повезло! – заметив мой «выразительный» взгляд, она объяснила, – Что ты в воду упала, а не на прибрежные валуны… Вода-то была градуса два всего, вот тебя и… заморозило!
– Нда… Заморозило, – я ехидно усмехнулась.
– Тебя Илья нашел и вытащил. Сразу отвезли в больницу, оттуда срочно отправили в Мурманск… – младшая сестра с интересом смотрела на меня, – Знаешь, многие до сих пор не могут понять, как ты умудрилась выжить!
– Я до сих пор в этом не уверена… – произнес мой тихий голос.
– Мы очень переживали, – Оксанка взяла меня за руку, – У тебя было задето одно легкое и диафрагма… Потом еще и пневмония началась… На шаг от тебя не отходили.
– Давно я здесь валяюсь?!
– Полгода… – ответил Лёшка.
– Больше! – встряла Настя, – Сейчас уже начало мая! Больше полугода, Саш…
– Без сознания?!
– Да… – Ксанка вновь сжала мои пальцы, – После того как удалось победить пневмонию и закончить с операциями, ты впала в коматозное состояние. Слава Богу, что все обошлось!
– Слава… – я глубоко вздохнула, – Интересно, и что же дальше?
– В каком смысле?! – Лёшка удивленно смотрел на меня, – Тебя все управление ждет! Борткевич все никак не оставит идею тебя на место Любимова посадить… Ой! – он как-то скукожился, когда две пары яростных глаз буквально пригвоздили его к полу, – Извини, Сань… Я не подумал…
– Все нормально… – я постаралась отвлечь Ксанку и Настю от расстреливания глазами несчастного лейтенанта, – Правда! Все хорошо… Я не собираюсь возвращаться в управление.
– Что??? – этот вопрос был задан сразу тремя присутствующими, но с разной интонацией. Лёшка был удивлен и ошарашен, Оксана удивлена, но довольна, а Настя просто таки лучилась счастьем.
– Я не собираюсь возвращаться на службу, – я спокойно посмотрела на напарника, – Как выпишут, напишу рапорт и все.
– Но…
– Никаких «но», Алеша! Я так решила… Все, тема закрыта.
– Когда это ты успела, позволь узнать?!
– Полгода назад… – я посмотрела ему в глаза и он слабо кивнул мне в ответ, будто прочел причину во взгляде.
– И чем ты теперь займешься? – Ксанка с интересом смотрела на меня.
– Как это чем?! В первую очередь, она поедет домой, – весело улыбалась Настя.
– Нет… – мой ответ был тихим, но уверенным и твердым. Во всяком случае, Оксана и Лёха сразу это поняли, но сестра…
– Как это нет?! Мама велела тебя привезти в Москву!
– Напомнишь маме, что в марте мне исполнилось 28 лет и я уже как-нибудь сама разберусь!
– Саш… – Настя решила давить на жалость.
– Все, хватит! Я не еду в Москву! Точка.
– Ну, а все-таки? – Оксана внимательно наблюдала за мной.
– Я не знаю… Я не останусь в Мурманске, но и в Москву я не вернусь.
– Опять сбегаешь?! – Настя была обижена, а в такие моменты она всегда становилась ужасно конфликтной. Вот и сейчас она готова была начать скандал.
– Я не сбегаю! Я просто хочу поменять обстановку! Из Москвы я сбегала, согласна… Но сейчас не тот случай, – я старалась говорить максимально спокойно и доходчиво.
– А как это еще назвать?! – не отступала сестра, – Ты из Москвы удрала из-за бабы и теперь все из-за девчонки!
– Настя, прекрати! – это уже Ксанка не выдержала.
– Ну, признайся! Что же ты, капитан? Это ведь все из-за нее, верно?!
– Насть, ты сейчас поразительно напоминаешь мне маму… – я знала отличный, но очень крайний способ утихомирить ее, – Я тебя уверяю – не стоит! Это тебе не идет.
– Причем здесь мать?! – она порывисто встала и подошла к двери, но остановилась на самом пороге, – Я ведь тоже тебя люблю… – прозвучал тихий шепот и она ушла.
– И я тебя люблю, Рыжик… – я мягко улыбнулась ей вслед.
– Эхм… – Лёшка деликатно напомнил о себе, – Ты приходи в себя! Я еще зайду, а сейчас мне бежать надо… Пока? – он пожал мне руку.
– Пока, напарник! – я ответила на мягкое рукопожатие.
Мы остались с Оксаной одни. Я была благодарна и всем Богам, ни в одного из которых до конца не верила, и своей судьбе за то, что у меня был этот человечек! Ксанка как никто другой понимала меня… Именно понимала! Она никогда не делила мои поступки на плохие и хорошие. Никогда не осуждала меня за что-то. Она просто всегда старалась меня понять. Причем, с каждым годом, хотя это и неудивительно, она все чаще догадывалась о том, что творится в моей душе, без каких либо движений с моей стороны. Она просто читала это во взгляде, в моем молчании, в моих действиях, моей мимике… Помню, когда я вернулась в город детства, только она одна узнала почему это произошло. Наверное, это был единственный человек из моего круга общения, кто не назвал меня ненормальной… Просто пожав плечами, она сказала мне короткую фразу: "Я тоже тебя люблю… Может поженимся?! В любом случае, из тебя получится более классный отец, чем из этого урода!" Тогда я сгребла ее в охапку и мы долго смеялись. Я была прекрасно осведомлена, что она разругалась с парнем вдрызг, но ребенка решила оставить. А теперь на свете есть потрясающий мальчишка, который назван в честь меня…
– Может, Питер? – спокойно спросила лучшая подруга, с понимающей улыбкой глядя на меня.
– Питер?! – я не выдержала и улыбнулась ей в ответ. Кому как не ей знать, что я влюблена в северную столицу с первого взгляда, звука, запаха… – А что Питер?
– Ну… Ты же знаешь, что Юлька усвистала туда несколько лет назад…
– И?! Что-то уже придумала… – я подозрительно воззрилась на подругу.
– Она с подругой открыли там спортивный клуб…
– Я в курсе, ты же рассказывала.
– Ну, вот! Им нужен технический директор и начальник службы безопасности… – она судорожно старалась не расхохотаться, глядя на моё лицо.
– Тебе не кажется, что это слегка не в моей компетенции?! – сумев кое-как справиться с эмоциями, я весело задала вопрос.
– Не скажи! С техникой ты всегда была на «ты», так что справишься. А по безопасности… Ты меня извини, но по-моему это твоя прямая квалификация! – все ж таки она рассмеялась. Через секунду я присоединилась к ней.
ЭПИЛОГ
Все-таки жизнь – чертовски хорошая штука! Можно даже сказать, что я счастлива… Питер, конец мая, уже довольно тепло, но северными «белыми» ночами кожу обдувает прохладный ветерок… Кто-то там, наверху, дал мне второй шанс. Шанс исправить ошибки, разобраться в чувствах, изменить жизнь, найти любовь…
Стоя у парапета смотровой площадки Исаакиевского собора, я вертела в руках многострадальный ежедневник. Тот самый… Пальцы вынули из него смятый, но не вскрытый, конверт. Лёшка так и не успел передать его Кристине… Я разорвала бумагу и вынула сложенный пополам тетрадный лист. На белой бумаге было все три слова: «Я не сержусь…» Посмотрев на короткую фразу, выведенную собственной рукой, я вдруг поняла, что у меня даже почерк изменился после долгого пребывания в отключке.
Полистав исписанную книжку, я решительно направилась в сторону мусорных баков. Хватит. Все. Это часть моей жизни, согласна. Возможно, если бы все пошло не так… Сложилось бы по-другому… Если бы я позволила и себе, и Тинке… Нет! Уже ничего не изменишь. Ее нет, я другая.
– Простите, – невероятно мелодичный голос прозвенел за моей спиной, – А что вы тут делаете?!
Я обернулась… и застыла, не смея даже выдохнуть. Боясь, что спугну это видение. «Видение», видимо расценив моё молчание и выражение лица по-своему, спросило вновь:
– С вами все в порядке?! – она придвинулась ко мне на пару шагов и я поняла, что это не видение. Передо мною стояла девушка, невероятно напоминающая мне Кристину. Невысокий рост, каштановые волосы, глаза цвета «горячего шоколада»… Только старше лет на пять. Я продолжала ошарашено и жадно рассматривать ее, как будто старалась впитать в себя ее образ, запомнить каждую черточку… – Эй! Вообще-то здесь нельзя находится ночью. Даже «белой»! – она улыбнулась и глаза засияли, как будто свет лился изнутри. Я почувствовала, как мои собственные губы растягивает широкая улыбка…
– А ты? – странно, но у меня совершенно не возникло дискомфорта от такого фамильярного обращения к незнакомой девушке. Видимо, еще одно «обновление» характера после ранения… – Как ты здесь оказалась?!
– А у меня здешний сторож в дядях! – она подошла еще ближе. Мне казалось, что я не вижу больше ничего, кроме этих смеющихся глаз, – Ты кто?
– Саша…
– Любуешься? – она с интересом рассматривала меня.
– Да…
– Нравится?! – уголок губ изогнулся в игривой усмешке. Мне безумно захотелось дотронуться до этих губ…
– Очень…
– Отсюда потрясающий вид, – она обернулась, лишая меня удовольствия лицезреть ее, и отошла к парапету, – Но все же, лучше уйти отсюда. А то могут быть неприятности… – она вновь взглянула на меня, – Пойдем?
Я слабо кивнула в ответ. Кое-как заставив онемевшие ноги двигаться, я пошла за девушкой: – Как тебя зовут?
– Светлана, – она вновь с усмешкой взглянула на меня, заставляя сердце биться чаще, – Идём быстрее! А то немного зябко…
Глядя вслед удаляющейся фигуре, я прислушивалась к себе. Мысли скакали, как заведенные. Резко мотнув головой, я отогнала это рой и повторила про себя одну фразу: «Спасибо вам, Боги… демоны, ангелы, черти! Кто угодно… Спасибо!» Я в последний раз оглянулась на урну, в которую пару минут назад выбросила кусок своей жизни: «Это прошлое, а там…» Я широко улыбнулась. Запрокинув голову, всмотрелась в серое питерское небо… «Спасибо, я не упущу свой второй шанс! Клянусь». Весело подпрыгнув от переполнявших душу эмоций, я бросилась догонять девушку…
– Свет! Подожди меня…
