Текст книги "Северное сияние (СИ)"
Автор книги: Nell kOt
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
*… осенний вечер. На улице довольно промозглая погода, но терпимо. Мы сидим в комнате студенческой общаги нашего Универа и пьем уже пятый час подряд. Празднуем День варенья нашей одногруппницы… В комнате дико накурено, но этого уже никто не замечает. Здесь гуляют разом человек двадцать, не меньше! В меня вошла цельная бутылка коньяка, но я более чем уверена, что в этом помещении я самая трезвая. Просто я практически не пьянею, а то что выпиваю – очень быстро выветривается. Все остальные уже давно в доску пьяные… и в какой-то момент нашим девчонкам надоедает гулять «как всегда». Пошатываясь, поднимается со своего места именинница и громогласно оповещает на всю комнату:
– Может поиграем во что-нибудь?! Чего-то все разбрелись по углам… – несмотря на то, что народ «по углам» и так не плохо проводил время в большинстве случаев, многие живо согласились с Ленкиными доводами. Предложенной игрой оказалась банальная «бутылочка»… И вот тут-то и началось! Кто-то умудрился плюхнуться на пол, кто-то, как я, остались стоять чуть сзади, сути это не меняло – на кого укажет бутылочка тот и целуется с тем, кто ее крутил. На пятом или шестом круге бутылка из под злополучного коньяка, закружившаяся по полу от неслабого пинка все той же именинницы, остановилась на мне… По комнате прокатился разочарованный вздох и чей-то голос с задних рядов произнес: – Придется перекручивать, Лен! – на что последовал спокойный ответ абсолютно пьяным голосом: – С чего бы это?! Сашка, так Сашка! Мне не слабо… – после чего спокойно смотрит на меня, а в глазах читается вызов: «А тебе?!» Возможно, я все-таки была пьяной… Возможно, не в моем характере отступать и искать легких путей… Главное, что я приняла этот вызов. Т. е. я просто сделала два шага в сторону Ленки, наклонилась и спокойно поцеловала ее в губы, вызвав легкий шок на лицах всех присутствующих. Правда через несколько секунд, когда я оторвалась от девушки и вернулась на свое место, вся комната громко орала и улюлюкала, в большинстве… Лена смотрела на меня слегка прибалдевшим взглядом, вероятно не ожидая такой реакции от меня, а я продолжала спокойно смотреть на нее, ничего не значащим взглядом светло-карих глаз. На протяжении того вечера Ленка еще несколько раз крутила бутылку на полу, и эти несколько раз останавливались на мне… В конце концов, именно мне было поручено отвезти девушку до дома, так как я тут самая трезвая. – К тому же вы так сблизились, как мы поглядим?! – ржали наши однокурсники. Мне было плевать. Хотелось только одного – отвезти Ленку до хаты и самой где-нибудь приземлить голову. На выходе из общаги пьяная именинница добавила немного юмора в вечер! Мы уже спустились в вестибюль и собирались на улицу, как вдруг она вывернулась из моих рук и вернулась назад. Я обернулась посмотреть, что же такого она увидела или забыла, но то, что я увидела… Остановившись посреди помещения, Лена сосредоточенно смотрела в пол, покрытый мелкой гранитной плиткой. Потом наклонилась и подняла одну из них, видимо от времени и сырости, отколупавшуюся от раствора, и с самым серьезным видом положила себе в сумку… После чего спокойно прошествовала мимо меня к выходу. Не выдержав, я спросила у нее: – Лен, а зачем тебе эта несчастная плитка? Ответ был достоин Пулитцеровской премии: – В хозяйстве пригодится! Пытаясь сохранить нордическое выражение лица, я пошла за ней.
Всю дорогу она почти провисела на мне, а возле самого дома пошла дальше… В общем, когда мы поднимались в лифте к ней на этаж… наверно, это был тот самый момент, когда я могла бы согласиться на нечто большее, чем просто «поцелуи на спор», но… Втащив ее в прихожую, я кое-как вытряхнула это чудо-в-перьях из куртки и отбуксировала на диван в гостиной. Дабы руки, все это время обвивающие меня за шею, отпустили меня хоть на секунду, я как можно многообещающе произнесла: – Я сейчас приду! – и вернулась в коридор скинуть ботинки и пальто. Незначительного времени, что ушло на эту нехитрую процедуру, вполне хватило для того, чтобы Ленка спокойно свернулась на диване калачиком и заснула. Так что, зайдя в комнату, я спокойно села рядом, обняла ее и заснула. А утром меня разбудил мягкий поцелуй. Только вот я утром уже была более здравомыслящим человеком… Нет, я не в коем случае не хотела оскорблять ее чувства, да в общем-то и нечем было их оскорблять! Мне не было противно или нехорошо… скорее даже совсем наоборот, но… видимо это был не тот момент. Ведь весь вчерашний вечер был лишь спором и больше ничем… Так я и сказала Лене. И надо отдать ей должное, она это поняла и приняла. Мы до сих пор прекрасно общаемся, как старые добрые друзья!*
Открыв глаза, я встала с пуфика и прошлась по прихожей, разминая слегка затекшие ноги. Ход мыслей вновь вывел меня к Тинке… «Чтобы это ни было, сейчас это не главное… В данный момент нужно думать о ЕЁ безопасности, а не о своем отношении к ней!» – и в этот момент в замке повернулся ключ.
Неслышно метнувшись к двери, я заняла позицию так, чтобы открываясь, дверь скрывала меня. «Макаров» оказался в руках сам собой, а пальцы автоматически перевели предохранитель в боевое положение. Дверь открылась, кто-то шагнул в темноту с лестничной клетки, на которой тоже было, хоть глаз выколи, закрыл за собой дверь, протянул руку к выключателю… Свет больно резанул по глазам, но я все же успела среагировать и опустить пистолет, слегка расслабляясь:
– Прости, Тин… Я не думала, что это ты, – тихо щелкает предохранитель, возвращаясь в исходное положение, и я убираю пистолет в задний карман джинсов.
– Ты его ждала, да? – Кристинка медленно садится на пол, подтянув колени к груди, обхватывает их руками, – Теперь он и меня убьет…
– НИКТО НИКОГО НЕ УБЬЕТ! Прекрати! – сажусь рядом и беру ее за руку, – Лучше скажи мне, где ты Лёху потеряла?! Я же ему велела тебя обратно привести!
– Он во дворе в машине ковыряется…
– В какой ещё машине???
– В вашем ГАЗике… Он сломался возле твоего подъезда и водила просил его подсобить, так что он отдал мне ключи и велел подниматься, а сам остался…
– Ну, клоун…
– Саш…
– Ммм?
– Я боюсь…
– Я тоже… – я не стала распространяться на тему, чего именно я боюсь. Но, увидев в испуганных глазах вопрос, подняла руку, опережая его, и продолжила, – Я все объясню, когда мой напарник соизволит оторваться от ковыряния в моторе и поднимется сюда. А пока… – поднимаюсь на ноги, разминая по ходу слегка затекшую спину, и протягиваю руку Тине, – …пошли на кухню, что-нибудь пожрать сварганим! Не знаю как ты, а я со вчерашнего дня голодная…
Распахнув мой холодильник, Кристина сумела произнести только «Нда…», после чего умудрилась без посторонней помощи отыскать в анналах шкафчиков сковородку. «Надо бы от нее подальше держаться на всякий пожарный, а то с такими талантами…» – наблюдая за последующими поисками масла, я попыталась проявить наконец-то те крохи хозяйственности, что ещё были живы в моей памяти, но была грубо выдворена со своей же кухни раздраженной до предела девушкой. Выталкивая меня в коридор, она что-то бурчала себе под нос, и, честно говоря, мне даже как-то и не хотелось узнать, что именно… Столкнувшись в коридоре нос к носу с Лешкой, только что вошедшим в прихожую, я только и нашлась что спросить:
– Как там Михалыч?
– Нормально вроде… Мотор отрегулировали, так что сам уехал, – посмотрев на меня повнимательнее, он перевел взгляд на закрытую дверь кухни, из-за которой доносились уже плохо приглушаемые ругательства, и вновь вернулся к разглядыванию моего лица, – А чё это там?
– Ужин…
– Ааа! А нас будут кормить?! – как будто в ответ на его вопрос, кухонная дверь распахнулась и на пороге появилась Тина…
– Так! Максимова, у тебя в доме соль вообще водится как класс?!
– Водиться могут только паразиты – ну, там тараканы, клопы – и этого у Макса точно нет. А вот соль… – ответил за меня Лёха.
– Посмотри в банке, на которой написано «Сахар», может чего и найдешь… – к слову сказать, я даже обернуться не удосужилась… Поэтому я не видела лица Тины, но по выражению физиономии Лёшки и так было все ясно. Когда за спиной с грохотом закрылась дверь, я наконец-то обрела свое обычное выражение лица и прошла в гостиную, увлекая за собой Лёху.
– Рассказывай!
– Чего рассказывать-то?!
– Блин… Ну, вы же с места происшествия приехали, разве нет?!
– Ах, это… – Лёша поудобнее расположился в кресле и, с видом заправского лектора, начал повествование «о том, как космические корабли бороздят Большой театр»… – Женщина убита ударом ножа в печень.
– Похоже, нож тот же.
– Я тоже так думаю, но посмотрим, что экспертиза скажет. Ребята дали заключение, что она умерла между девятью и двенадцатью утра, но с помощью Кристины мы сузили время до одного часа.
– С этого места поподробнее!
– А я что делаю? Короче, занятия у нее сегодня начались не в восемь, как обычно, а в полдесятого. Из дома она вышла соответственно в начале десятого. В это время Хмельницкая ещё была жива, а вот жильца дома не было с самого утра…
– Это её же показания?
– Да… Знаешь, она держится молодцом, но видно, что ей очень страшно.
– Спасибо, я в курсе! Тебя бы на её место, я бы посмотрела…
– Она сказала, что всю ночь не могла заснуть, просто лежала тихо в своей комнате. Он всю ночь ходил по квартире и о чем-то тихо разговаривал с матерью, а утром его уже не было…
– Залег на дно, а заодно и всех свидетелей решил убрать…
– Возможно. В одиннадцать она звонила матери домой, чтобы предупредить, что придет раньше… В тот момент та еще была жива.
– Значит между одиннадцатью и двенадцатью утра…
– Нда!
– Получается, Кристина нашла ее еще «теплой»?! Чёёёрт… – вскакиваю с дивана и начинаю мерить комнату быстрыми шагами.
– Эй! Тебе что, плохо?
– Лёш, я последняя идиотка!
– Я запомню.
– А если он был ещё в квартире, когда она пришла?!
– Бляха-муха, я не подумал…
– Ты не спрашивал… точнее, ты не просил ее рассказать, что она делала с момента как вошла в квартиру и до того момента, как оказалась перед моей дверью?
– Издеваешься?! Её как Рыдван этот в оборот взял, я и слова вставить не смог… только и делал, что старался ее из виду не упустить. Знаю же, что ты бы меня порвала как Тузик грелку на мелкие треугольнички…
– И то верно… Ладно, я сама с ней поговорю… попозже, – запах с кухни становился все сильней и непонятнее. Потянув носом воздух, Лёха с легкой тревогой уставился на меня.
– Слушай… А это есть-то вообще можно?
– Не спрашивай! – в этот момент дверь на кухню распахнулась и раздался весьма довольный собой голос.
– Идите ужинать, уже все на столе!
– Не хотелось бы помереть от ужина, приготовленного руками свидетельницы… – Лёшка явно боялся вновь оказаться перед Кристиной в образе домашней хозяйки.
– Думаешь, просто помереть от её рук, если ты его не съешь, будет увлекательнее? – я заговорщически улыбнулась.
– Ну, вы идете есть или нет?!! Все стынет, между прочим! – голос явно набирал силу…
– Пойдем-ка руки помоем на всякий случай… – с легким чувством офигевания я направилась в ванную, таща Алексея за собой.
Через несколько минут мы, уже втроем, сидели на кухне, поглощая нечто похожее на яичницу-болтушку… Не смотря на все наши опасения, ЭТО оказалось довольно вкусным.
– Ты туда грибы добавила что ли?! – Лёха нагружался холестерином до отвала…
– Я положила все, что смогла отыскать в её холодильнике! – неопределенный жест вилкой в мою сторону, – Остатки сыра, ветчины, замороженные грибы, лук, сметана и яйца, конечно…
– А я-то все ждала – появятся они или нет?! – пробурчала я себе под нос, но реплика все же дошла до ушей девушки, в чем я убедилась, получив неслабый пинок по ноге. После чего все, т. е. я и Лёха, сочли благоразумным уничтожать содержимое тарелок молча. Когда ужин был окончен, я, посоветовав Тинке «отдыхать от трудов праведных», собрала всю грязную посуду и стала спокойно заваривать кофе. Тут же выяснилось, что наш «шеф-повар» не выносит даже запаха этого напитка. Состроив презрительную гримасу, девушка быстро вышла из кухни. Посмотрев вслед этой принцессе, я вздохнула и достала из шкафа маленький заварочный чайник и упаковку отличного цейлонского чая, которая держалась дома исключительно для гостей. Заваривая чай, я машинально посмотрела на Лёху. Нет, этого я уже не выдержу!
– Что???
– Ничего!
– Тогда, что ты ТАК на меня смотришь?!
– Как??
– ТАК!
– Как ТАК?! – видимо у меня в лице что-то изменилось, потому что вдруг он вскочил и поспешил выскочить из кухни вслед за Кристиной, не дожидаясь последствий.
Уже позже, сидя в комнате и попивая кто кофе, кто чай – все же мне удалось уговорить Тинку присоединиться к нам – я рискнула вернуться к интересующей нас теме.
– Тин… – девушка отставила чашку и вопросительно посмотрела на меня, – Ты можешь рассказать, что ты делала с того момента, как вошла к себе домой и до того момента, как оказалась перед моей дверью?
– Да… Я расскажу, – плечи девушки враз ссутулились, а в глазах опять стояли слёзы. Подсев к ней поближе, я слегка приобняла ее за плечи – кажется это позволяло ей немного успокоиться и расслабиться. Лёшка вновь с комфортом расположился в кресле и мы стали слушать.
– В одиннадцать утра я позвонила маме домой из школы – предупредила, что приду сегодня пораньше. У нас географию отменили…
– Извини, что перебиваю… – Лёша деликатно привлек внимание Кристины к себе, – Она у тебя посменно работала? Почему ты была уверена, что она будет дома?
– Я не была уверена… Просто я… в таких вздрюченных чувствах все эти дни, что забыла ключи дома, а она как раз после смены дома должна была отсыпаться, но могла и уйти. Я не знала, дома она или нет… Позвонила на удачу. Нужно же было мне как-то домой попасть…
– Понятно, – Лёша что-то записал в блокнот и кивком головы попросил ее продолжать.
– Когда я подошла к дому, мне показалось, что на меня кто-то пристально смотрит. Я оглянулась, но никого не было… В смысле, люди, конечно же, были, но никто не смотрел на меня. Каждый спешил по своим делам… Тогда я посмотрела на свои окна, – я почувствовала, как она инстинктивно съежилась у меня в руках, и обняла ее покрепче. Благодарно взглянув на меня, она продолжила слегка дрожащим голосом, – Мне показалось… Нет! Теперь я просто уверена, что занавеска на кухонном окне дернулась в тот момент, когда я подняла голову.
– Тин, скажи, а когда ты вошла в подъезд, никто не поднимался по лестнице на верхние этажи? – я старалась задавать вопросы четко, но не пугать ее. Ей и так досталось…
– Я заметила, как кто-то громыхал чем-то возле мусоропровода, а потом, наверно, пошел наверх… – и вновь испуганные карие глаза посмотрели на меня, – Думаешь, это был он?
– Именно это мы и стараемся выяснить… – я вовремя сдержала свой язык за зубами. Ещё немного и мягкое слово «котёнок» закончило бы эту фразу, но… присутствие Лёхи совершенно не располагало к таким эпитетам. Кивнув, Кристина продолжила.
– Я зашла в прихожую…
– Дверь была открыта?
– Да… Меня это насторожило, но… я очень испугалась за маму! Я стала звать её, а потом… потом… – девушка просто не могла сдерживать дальше свои эмоции. Уткнувшись лицом в моё плечо, она заплакала навзрыд. Взглядом попросив Лёшку выйти, я дождалась, когда за ним закроется дверь и, продолжая механически гладить Тинку по волосам, мягко поцеловала ее в макушку.
– Котёнок, я обещаю… мы его поймаем. Обязательно! Тебе больше нечего будет бояться…
– Саш… – полные слёз глаза смотрели на меня так, что сердце кровью обливалось, – Ты ведь меня не бросишь, правда?
– Я не привыкла бросать что-либо на полпути, – мне показалось, или у неё в глазах промелькнула тень разочарования, – Я всегда все довожу до конца.
– Значит, как только вы поймаете его, ты и вспоминать не будешь про меня? – она вытерла слезы, смешно хлюпнув носом.
– Как говорит мой папашка: дожить ещё надо! – я хитро подмигнула ей и встала с дивана, – Ты вошла в комнату и увидела маму, лежащую у стола, так? – возможно переход был чересчур резким, но это была моя работа, и мне необходимо было ее закончить, ради её же безопасности.
– Да. Я подошла к ней… там было столько крови, господи… – голос вновь дрожал, но я не поворачивалась к ней, зная, что это опять заставит меня отклониться от животрепещущей темы, – Она была ещё жива… – вот тут я уже не выдержала.
– Что???
– Она была ещё жива… – слёзы градом катились по щекам, – Она умерла у меня на руках! Вот почему на мне было столько крови!! Я её не убивала!!! – Кристина уже кричала в голос так, что Лёшка ворвался в комнату, как на пожар.
– Что случилось?! – в ответ на его вопрос раздался рык, в котором я сама с трудом узнала собственный голос.
– А ну, выйди! Я с тобой позже поговорю… – когда дверь за офигевшим парнем вновь закрылась, я быстро подошла к девушке и, крепко встряхнув ее за плечи, спросила, – Кто это тебе сказал?!
– Я же вижу, как вы все на меня смотрите, даже ты… – она снова говорила тихо, но после последних слов, у меня возникло ощущение, как будто мне отвесили хорошую пощечину…
– Кристина, я опер! Понимаешь?! Я не твоя подружка, которой можно все рассказать за чашкой кофе и вместе пореветь, забравшись с ногами на диван! У меня работа такая – подозревать. За годы у меня выработался стереотип поведения с подозреваемыми, свидетелями, преступниками, и поверь мне на слово, ни в один из этих стереотипов ТЫ не укладываешься… И это бесит меня, потому что я не могу сосредоточиться на работе! – также резко я отпустила ее плечи, позволяя плюхнуться на диван, – Я не верю в совпадения, а в твоем деле их очень много… И да, многие из них не в твою пользу! Но… несмотря на все это, я не считаю тебя убийцей. Если кто-то из моих ребят или следователь подозревают тебя, значит на это есть причины. Поверь мне, мы разберемся в этом деле… в любом случае! – порывисто развернувшись, выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь. В коридоре стоит Лёха, прислонившись к стене, и внимательно смотрит на меня. Схватив его за руку, тащу за собой в кухню и начинаю выяснять отношения громким шепотом, – Какого дьявола кто ей наплел?! Её считают подозреваемой?
– Сань, если бы ты немного остыла, проветрила голову и успокоилась, ты бы тоже стала ее подозревать.
– Что?! Что это значит, чёрт возьми? Я абсолютно спокойна!
– Я вижу…
– Я не понимаю о чём ты!
– Прекрасно понимаешь… Сегодня на месте происшествия возникло предложение забрать у тебя дело.
– Что ещё за идиотизм?!
– Многие считают, что ты слишком близко к сердцу принимаешь это дело, и если тебя это интересует, я тоже так считаю! Ты слишком сближаешься со свидетельницей. Твоё отношение к ней неадекватно. Если бы ты подумала головой, а не сердцем, ты бы согласилась, что очень многое в этом деле завязывается на ней…
– Совпадение…
– Ты всегда меня учила – не верить в слепые совпадения.
– Возможно, подстава.
– Не доказано.
– Пока не доказано!
– Главное, что НЕ доказано! О Саблине мы знаем только с ее слов… Никто из опрошенных жильцов дома и соседей не опознал его. Именно она звонила потерпевшему Александрову на мобильный и просила встретиться с ней около шести утра у остановки на Кирова – у нас есть распечатка этого разговора.
– Оперативно сработали, молодцы…
– Спасибо, товарищ капитан… Так что, сама понимаешь. Не можем мы её сбросить со счетов! Никак. Кстати, и по убийству матери мы тоже все знаем только с её слов…
– Откуда она знает мой адрес?
– ?!
– Она пришла сюда, после того, как обнаружила… убитую. Откуда она знает мой адрес?
– А у нее ты не спрашивала?
– Спрошу, только сначала ты мне ответь, в управлении никто не мог ей дать его?
– Ты же знаешь, у нас с этим строго. Кто мог дать?
– Ладно… – и в это время в прихожей раздался звонок. Открыв дверь, я сразу же оказалась в мощной ауре звуков, ощущений, запахов, собранных под единым именем – Оксана. Лучшая подруга стремительно впорхнула в прихожую и с порога попыталась донести до меня всю информацию, собравшуюся за те дни, что мы не виделись. Зная, что все равно не сумею вставить в этот монолог ни словечка, помогаю ей снять пальто и мягко разворачиваю лицом к Лёшке, как раз вышедшему из кухни. Как ни странно, поток речей сразу же прерывается. Слегка удивленная данным фактом, оставляю в покое вешалку с одеждой и с интересом наблюдаю за этой парочкой. Наконец-то смущенный Лёшка решился нарушить тишину.
– Алексей… – берет Ксеньку за руку и галантно целует.
– Очень приятно! Оксана… – кажется к ней вернулось нормальное выражение лица… Я уж было собралась слегка подсолить эту сцену ехидной фразой типа: «Какой Версаль?!», но все мои планы были разрушены оглушительным хлопком двери гостиной, откуда со скоростью болида вылетела Кристина. Проскочив между Лёхой и Оксаной, она рывком сорвала с вешалки свою куртку и попыталась выйти. Подскочив к ней, я рывком захлопнула уже открывавшуюся дверь.
– Куда это ты собралась?!
– Не ваше дело!
– Ошибаешься, малышка! Это МОЁ дело! Потому что Я ещё пока веду твоё дело и обязана знать, куда собирается идти мой главный свидетель!
– Я иду домой!
– Никто тебя туда сейчас не пустит… Это место преступления, оно опечатано!
– Пойду к друзьям…
– К каким?
– Не знаю! Какая разница?! Если я подозреваемая, арестовывайте меня и в «обезьянник»!
– Ты хочешь меня вынудить именно это и сделать, видимо!
– Если я не арестована – я имею право идти куда хочу!
– Конечно, имеешь! Только сначала скажи – куда?!
– Отстань от меня! В конце концов, ты мне не мать!!!
– И, слава Богу!!! – слова сорвались с языка сами по себе. Я не хотела этого, но… сделанного уже не вернешь. Как-то странно посмотрев на меня, Тина вытащила у меня из рук куртку – я не сопротивлялась – и, открыв дверь, вышла из квартиры. Я стояла в прихожей, продолжая тупо пялиться в то место, где только что стояла Кристина. Наконец, сумев совладать со своими эмоциями, я повернула голову и посмотрела на свидетелей этого разговора. Две пары глаз смотрели на меня так, как будто мне только и осталось что вызывать машинку с синим крестом. Пожав плечами, я прошла мимо них, – Я ей не нянька, в конце концов…
– Что это с ней??? – уже на кухне я услышала вопрос Ксанки.
Слава Богу, что Лёшка, видя моё состояние и зная мой характер, не стал лезть ко мне с разборками. Более того, он даже Оксанке не дал этого сделать! Быстренько сменив тему разговора на менее скользкую и неприятную, он увел её в комнату, где они и продолжили тихое воркование… А я сидела на кухонном диванчике, курила сигареты одну за одной, в результате чего за какой-то час извела полпачки, и злилась на весь мир. Внутри меня как будто боролись два человека: один, более спокойный и рассудительный, предлагал все тихо обдумать, успокоиться, не пороть горячку и вообще… напарник прав и я дала слишком много свободы своим эмоциям, а второй, гораздо более эмоциональный, вторил ему абсолютную противоположность. Глубоко вздохнув и решив, наконец, для себя, что в данном случае «нечего на зеркало пенять» – сама во всем виновата, я вновь протянула руку к сигаретной пачке и обнаружила, что «никотиновые палочки» закончились. Вспомнив, что данной отравы в доме больше нет, я, мысленно чертыхнувшись, решила выскочить из дома до ближайшего ларька. Надевая куртку, деликатно постучала в дверь комнаты и, не заходя внутрь, возвестила, что ухожу. Тут же на пороге возникла Ксанка.
– Куда это ты собралась?!
– За сигаретами сбегаю…
– Максют, ты мне чего-то совсем не нравишься… – она обеспокоено покачала головой.
– А я и не обязана всем нравиться…
– Что-то происходит, а рассказывать не хочешь… Что случилось, Саш?
– Все нормально. Серьезно, Ксан… Я в порядке, – взяв себя в руки, дежурно улыбаюсь.
– Наверно, я вряд ли тебя уже застану…
– Я забегу на недельке, ладно?
– Могла бы и не спрашивать! – чмокнув её в щеку, выхожу на лестничную клетку и, уже закрывая дверь, вспоминаю про лыжи…
– Ксан! Ты про лыжи Настюхины спрашивала…
– Ну?!
– Они на балконе, в стенном шкафу. Скажешь Лёшке, чтоб достал…
– Спасибо!
– Не за что… Пока!
– До связи…
Поднимая воротник куртки, выхожу на улицу… Сегодня заметно теплее. По крайней мере, уши у меня не мерзнут, а значит и шапка без надобности. Почти десять вечера, на улице практически пусто… Купив в ближайшем ларьке бессменные "Parliament Lights", тут же закуриваю. Совершенно не хочется возвращаться домой… Решив, что прогулка на свежем воздухе поможет устаканить мысли и чувства, направляюсь куда глаза глядят, точнее, куда ноги приведут. Кажется, это помогло, потому как мой мозг наконец пришел в норму и начал логически анализировать все, что я уже знала по двум делам, несомненно связанным друг с другом. Полностью погруженная в собственные мысли, я и не заметила, как ноги привели меня к Ксанкиному дому. Примостившись на качелях в пустом дворе, я вновь достала сигареты…
– Можно мне одну? – я повернула голову на звук знакомого голоса и, не говоря ни слова, протянула пачку. Замерзшие пальцы вынули сигарету, – Спасибо… – также молча протягиваю зажигалку. Наблюдаю за процессом, после чего закуриваю сама. Продолжаю упорно играть в молчанку, сидя на детских качелях и засунув руки в карманы куртки, – Саш…
– Остудила пыл? – спокойно смотрю на абсолютно замерзшую девчонку, – Уже ведь больше часа по улицам бродишь…
– Откуда ты знаешь?
– У тебя вся куртка в крови… Как думаешь, в таком виде везде пускают?
– Я хотела пойти к подруге…
– Но вовремя сообразила, что лучше не стоит…
– Я сообразила, как только вышла из подъезда…
– Почему не вернулась?
– Злилась… и упрямилась.
– Гордая…
– Да! – тон, которым было сказано это короткое слово, заставил меня улыбнуться. Похоже, это слегка успокоило Кристину, потому что она выдохнула с явным облегчением, – Ты не сердишься?
– Я редко на кого-то сержусь по-настоящему… – помолчав ещё пару секунд решаюсь на вопрос, мучавший меня уже несколько часов, – Тин?!
– Ммм…
– Только не лги мне, все равно почувствую. Я же Змея… по гороскопу, интуиция бешенная!
– Змея?! Особо ядовитая? – карие глаза откровенно смеются надо мной…
– Временами, да! – отвечаю ей таким же взглядом, – Но это действительно серьезный вопрос… – глубоко вздохнув, произношу, – Как ты узнала, где я живу?
– Я спросила…
– У кого? – я с чувством легкого офигевания наблюдала, как щеки и шею девушки заливал густой румянец.
– Саш, только… ей ведь ничего за это не будет? Она же не знала, что так получится… Я ей, правда, наврала…
– Да, кому?!! – степень офигевания, кажется, достигла максимума.
– Наталье Александровне… – оп-па! Такого даже я не ожидала… Более того, я и подумать не могла, что моя историчка помнит мой домашний адрес! – Она, правда, сказала, что не уверена точно… Ты ведь могла и переехать на другой адрес, но во время учёбы у тебя был именно этот адрес.
– Она что? Поднимала школьный архив?!
– Ну да…
– Блин… Что ж ты такого ей наговорила?!
– Ну… Я сказала, что ты просила связаться с тобой, а твой телефон я потеряла. А на работе сказали, что ты уже ушла домой с дежурства… Кстати, я действительно звонила, можешь спросить! Вот. Ну, я спросила её, не знает ли она твой домашний адрес, вроде бы вы знакомы. А она сказала, что ты училась в нашей школе… Короче, перед уходом домой я зашла к ней в учительскую и она отдала мне твой адрес, – выпалив все это на одном дыхании, Кристина судорожно перевела дух, – Я не хотела ничего плохого…
– Нда… Не думала я, что Снегирева так легко купится на нечто подобное, – на лице остался лишь тень легкого удивления, – И все таки я не понимаю до конца, для чего тебе это понадобилось?! Я же собиралась встретить тебя возле школы… Понимаю, обстоятельства резко изменились, но к тому моменту ты уже знала, где меня искать… и это тоже не в твою пользу, Тин. Первое подозрение падает на тебя. Если бы ты задумала убийство матери, как возможного свидетеля… – увидев, что девушка вновь собирается взорваться, я предостерегающе подняла ладонь, заранее останавливая её, – Дай мне закончить! Если бы это было так, в первую очередь необходимо было подготовить себе «отход», алиби… Опер убойного отдела как "личный свидетель", чем не находка?! Я прекрасно понимаю того, кто бросает на тебя подозрение… я бы, конечно, не стала распространяться на эту тему. Тем более, при подозреваемом! Но… Рыдван, видимо, себе на уме.
– Ты тоже не веришь мне… – голос прозвучал очень тихо, но спокойно. Было в нем что-то… чего я ещё не могла понять. Какое-то странное ощущение…
– Это-то меня больше всего и поражает… Потому что это абсолютно нелогично, бездоказательно и неестественно для меня, – совершенно открыто смотрю ей в глаза, – Я тебе верю, котёнок… Хотя почти все факты говорят об обратном.
– Тогда почему..?
Я не ответила. Вместо ответа я встала с качелей, отряхнула воротник, который успело засыпать снежком, и протянула Кристине руку, помогая подняться на ноги. Ладонь, легшая в мою руку, была просто ледяной. Не удержавшись, я произнесла:
– Тинка-льдинка-холодинка… Замерзла совсем.
– А куда мы идем?
– Как это, куда?! Домой…
– Ко мне?
– Ко мне! – диалог продолжался уже на ходу. Поднявшись от Оксанкиного дома на горку, мы спокойно выходили на Орликовой. И вот тут-то и начались сюрпризы… Во-первых, дорога, которая должна была спокойна пересекать пустырь за Ксанкиным домом, была перерыта. Нет, если бы дело было днем, я бы спокойно пошла через разрытую поверхность, потому как только "нормальные герои всегда идут в обход", а себя я к таковым не относила. Но было темно… В смысле, "на весь микрорайон только один фонарь, и тот у меня под глазом"! Поэтому я, решительно хмыкнув, взяла Тину за руку и направилась к склону горки…
– Эээ… Ты собираешься сбросить меня вниз?!
– А смысл?! Тут лететь-то всего метров пять… Только ноги переломаешь, в крайнем случае, – хотя она и не видела моего лица в темноте, а я её, но почему-то во мне была уверенность, что она также широко улыбается, как и я, – Тут же лестница есть, сейчас спустимся и пойдем через твой двор. Потом снова поднимемся…
– Саш, я мимо этой «лестницы» хожу каждый день… Поверь мне, это не лучшая идея!
– Тогда подбрось что-нибудь!
– Ммм… Вернемся назад, спустимся по нормальной дороге и пойдем через мой двор.
– Я не люблю возвращаться.
– А я не хочу сломать шею.
– Не дрейфь! Прорвемся…
– Опер… – она так смешно вздохнула у меня за спиной, что я не выдержала и рассмеялась. Через секунду ее смех присоединился к моему. А еще через пару секунд мы стояли на верхней ступеньке, с позволения сказать, лестницы и смотрели на данное сооружение с легкой опаской. Честно говоря, я уже не была так уверена в правильности своего решения, но… не возвращаться же?! Тряхнув головой, отпускаю Тинку и начинаю спускаться вниз первой, «врубая» пятки ботинок в снег, полностью скрывший ступеньки. Лично у меня спуск пошел довольно быстро и спокойно, поэтому оборачиваюсь и окликаю девушку:
