Текст книги "Северное сияние (СИ)"

Автор книги: Nell kOt

 
– Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Взгляд отрезвленный, грудь свободней,
Опять умиротворена.
 
 
Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
 
 
Так простояла я – в тумане —
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
 
 
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный – этот вот,
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод,
 
 
Чем пролетающая птица
И попросту бегущий пес,
И даже нищая певица
Меня не довела до слез.
 
 
Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.
 

Ну вот. Кажется эффект достигнут… По крайней мере она перестала плакать и теперь удивленно смотрела на меня. Представляю себе реакцию Лёхи, если бы он сейчас зашёл в комнату. Ещё бы! Зрелище то ещё… Капитан убойного отдела сидит почти на коленях перед плачущей девчонкой и читает той стихи, легонько обнимая за плечи. Доказывай потом, что ты не верблюд… А девушка все таращилась на меня в немом удивлении. Даже не моргнула ни разу. Хотя глаза у нее действительно красивые, ничего не скажешь! С восточным разрезом, обрамленные чёрными густыми ресницами, цвета горячего шоколада… Смахнув с её щеки последнюю слезинку, я, наконец-то, решила продолжить беседу.

– Ну? Успокоилась? Я тебя прошу, не надо больше плакать, ладно… А то снова придется мучить тебя поэзией! – непроизвольно улыбнувшись, встаю и возвращаюсь на своё место за стол.

– Почему "мучить"?! – она улыбается в ответ, отчего ещё непросохшие глаза сияют как два топаза, – Ты очень хорошо читаешь… Ой! – и вновь испуганно смотрит на меня, – Простите, я не подумавши…

– После того как я успокаивала тебя способом собственного изобретения, можем спокойно общаться на «ты», так что все в порядке. Меня зовут Саша.

– Кристина…

– Красивое северное имя, – просто убалтывая девчонку, раздумываю, как бы вернуться к интересующей меня теме поделикатнее…

– Почему северное?!

– Холодное.

– Я не знала…

– Нельзя знать всего… Как говорится, сколько не учись, а все равно дураком помрешь!

– Тогда зачем учиться? – похоже растерянность и страх ушли, уступив своё место более симпатичным эмоциям. Она снова улыбалась, в глазах плясали веселые чёртики.

– Чтоб не было стыдно на том свете! – и вновь эта проклятая бровь ползёт вверх сама по себе… Взбесилась она сегодня что ли?! Надо взять себя в руки и продолжить выяснение интересующей меня темы, – Кристин, я понимаю, что тебе неприятно об этом говорить, но я должна все выяснить, понимаешь? – слабый кивок и вновь опущенные глаза побитой собаки, – Почему ты боишься ночевать дома? Тебя там обижают? Бьют родители? Пьют? Расскажи мне… Пожалуйста! – я старалась говорить как можно тише и мягче.

– Долго рассказывать, – я снова увидела в её глазах слезы. Нет, так не пойдет! Ещё одного сеанса истерики я просто не выдержу. Вскочив со своего места, подхожу. Приобняв за плечи, поднимаю со стула и усаживаюсь вместе с ней на колченогий диванчик возле стенки.

– Тин… – девчонка оборачивается на моё обращение, но по выражению лица я понимаю, что так её еще никто не называл, – Извини. Как лучше тебя называть?

– Меня по-разному называли… – легонько улыбнувшись, хлюпает носом, – Называй как хочешь! Мне нравится… честно.

– Тина, я обещаю, никто не причинит тебе вреда… Я сумею тебя защитить.

– Я знаю.

– Расскажешь? Тебе самой станет легче, вот увидишь… Человеку необходимо иной раз выговориться.

– Я расскажу…

Не буду пересказывать в подробностях весь процесс «изливания души», скажу только, что в нем было все – и рыдания в жилетку, то бишь в мою рубашку, и тихое баюканье в руках, то бишь моих, и вежливое молчание, то бишь моё… Короче, нормальный женский разговор получился – всего понемножку! Я впитывала новую информацию, на ходу обмозговывая ее, и в итоге так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Кристина замолчала… А когда до меня наконец-то это дошло, я обнаружила, что девушка успокоилась и …заснула у меня на плече. Так я и продолжала сидеть на диванчике – обняв её и боясь потревожить. Благо, что работы, как ни странно, было немного… К тому же мне предстояло ночное дежурство по району, так что… Не грех и отдохнуть немного. Закрыв глаза, я откинула голову на спинку дивана и задремала. Разбудила меня Кристинка, заворочавшись у меня в руках и устраиваясь поудобнее. Я взглянула на часы – почти час прошел, как я вырубилась… Пора бы и работой заняться. Аккуратно встав с дивана, осторожно укладываю девушку и с хрустом распрямляю затекшую спину. Оборачиваюсь… Я не вскрикнула от неожиданности только благодаря характеру, выработанному годами упорной борьбы с собой. Наш диванчик был наполовину спрятан шкафчиком от остальной комнаты, поэтому я не видела Лешку, сидя на нем. И сейчас, его присутствие в комнате стало для меня абсолютной неожиданностью. Сделав глубокий вдох и мысленно подготовив себя к приколам и поддевкам, спокойно выхожу на свет Божий. Как ни странно обошлось без кровопролития и чрезмерного ехидства… Делая вид, что его безумно интересует книга, лежащая у меня на столе, он изрек: «А поцеловать?!», после чего посмотрел мне в глаза самым невинным взглядом, на какой был способен.

– «Я тебя поцелую… потом… если захочешь…» – процитировав знаменитый фильм, пинком сгоняю его со стула, – Хватит фигней страдать! Надо и поработать все ж таки…

– А почему шепотом?

– Потому что в паре метров от тебя девушка спит!

– Да ну?! Ещё девушка? – вместо ответа в него летит ластик. Лёха не успел среагировать, в результате чего данный предмет канцтоваров попал ему прямо в лоб, доставив садисткой частичке моей натуры легкое, но не менее приятное, удовлетворение.

– Так что ты узнал?

– Может сначала ты расскажешь?!

Я не сразу ответила на его вопрос. Взглянув на Лешку, я некоторое время молча раздумывала, вновь прогоняя в голове рассказ Кристины… В конце концов, резко выдохнув, я встала из-за стола и, взяв из кармана висевшей на спинке куртки сигареты, вышла в коридор. Он без лишних расспросов потопал за мной. Устроившись на подоконнике в коридоре, прямо напротив своей двери, мы закурили и я пересказала ему все, услышанное час назад от испуганной девчонки.

*Кристина не знала своего отца. Нет, не так… Кристина знала о своем отце, но она не знала его! Она знала, что его зовут Владимир. Что он когда-то плавал в загранки, пока не погорел по-глупому на контрабандных японских видаках, в количестве три штуки, и не попал в места «не столь отдаленные»… На дворе был 87-ой год, в стране ещё был коммунизм, пусть и на последнем издыхании, но уголовный кодекс блюли. Так что загремел папашка, в том момент ещё будущий, на три года на нары – по году за каждый видак, как пошутил тогдашний следователь. Можно сказать легко отделался – пошел по минималке на общую зону. Жена, правда, с ним все же развелась, не смотря на беременность, и адрес сменила, на всякий пожарный… Кристина Владимировна Хмельницкая появилась на свет ранним декабрьским утром, 17-го числа. Матушка ее записала девочку на свою девичью фамилию, дабы у ребенка вообще никаких проблем не возникало ни в настоящем, ни в будущем. Жили они на втором этаже деревянного дома по улице Зеленой в двухкомнатной квартире, пока им не выделили аналогичную хату из городского фонда в новостройке по Кольскому проспекту. (в некоторых городах такое ещё случается, представляете?! – прим. автора). Последние три года они жили там и горя не знали, да вот месяц назад, как снег на голову, свалился им «жилец»…*

– А теперь, перед тем, как я продолжу, расскажи-ка мне, друг сердешный, что ты успел накопать за тот час, что я мирно спала? – остановившись на самом интересном месте, я затянулась сигаретой и, с легкой издевкой в глазах, уставилась на напарника.

– Эхм… – придав лицу более осмысленное выражение, Лёха деловито вынул из заднего кармана брюк блокнот и принялся рассказывать, попутно заглядывая в «шпаргалку», – В общем, вот… Хмельницкая Ирина Николаевна, 63-го года рождения. Не судима, не привлекалась. Прописана по адресу Кольский, дом 19, квартира 2. Имеет дочь, Хмельницкую Кристину Владимировну, 88-го года рождения. Та же петрушка… Не замужем. Правда, она меняла паспорт на российский два года назад, так что я решил запросить паспортный стол о данных, которые она могла не указывать при смене… – замолчав, он воззрился на меня с таким видом, будто он, как минимум, Октавиан Август, покоривший Египет. Не знаю, что он пытался прочесть в моем лице, но видимо разочаровался, потому как Октавиана на лихом коне сменил смурной Наполеон перед пустой Москвой…

– Ну, не тяни кота за я… за хвост! Говори уже! – вновь ощущая себя великим римлянином, он торжественно произнес…

– Была замужем. Брак был зарегестрирован ЗАГСом Ленинского района Мурманска 13-го мая 1985 года. Расторгнут 13-го июня 1987 года тем же ЗАГСом по желанию жены. Причина – муж попал в места «не столь отдаленные». После развода вернула себе девичью фамилию…

– А фамилия мужа была…

– Ну, ты же уже знаешь… – Лёха хитро уставился на меня, – Не может быть, чтоб не знала!

– Я не знаю, я пока догадываюсь… Ну?!

– Саблин! Владимир Семенович… 1960 года…

– Два грабежа, изнасилование, ввоз контрабандных товаров, разбойное нападение и убийство инкассатора, за которое, кстати, объявлен в федеральный розыск. А на зону пошел первый срок мотать по-глупому…

– Попался на ввозе трех японских видаков…

– Точно! У него и кликуха осталась с тех времен – Панас. А кто не знает, откуда она, думают, что он хохол…

– Которого звать Панасом, а по нашему Афанасий?

– Именно!

– Ты думаешь, именно Панас обосновался в хате у нашей свидетельницы?!

– Странно все это… Вроде как по описанию похож, а вот действия его…

– В смысле?

– Находясь в федеральном розыске за разбой с убийством, ты не будешь рисковать и сажать на «перо» пацана, ухлестывающего за дочерью… Тем более, что он ее и не видел все эти годы.

– А может у него консервативные взгляды на это дело?!

– Лёша! – гашу сигарету в пепельнице и слезаю с подоконника, – Прикалываться потом будем! А сейчас нам надо доложиться по полной шефу и прокачивать ситуацию с прокуратурой…

– А! Кстати, совсем забыл, баран старый! Нам на это дело дают нового прокурора.

– Как это? А Гена что?

– А что Гена? Он делает, что ему его шеф приказывает. А прокурор района приказал на это дело выделить нам новенького! Говорит, он сам вызвался, как узнал что ты дело роешь…

– Да?! И как же величают это чудо-юдо в прокурорских погонах? – совершенно спокойно подхожу к двери кабинета.

– Рыдван Илья Сергеевич, новый следователь прокуратуры Октябрьского района, – голос, произнесший это за моей спиной, не принадлежал Лёхе. Плюс я прекрасно знала имя, что мне назвали, а когда я обернулась, я узнала и хозяина голоса и имени. Я спокойно пожала протянутую руку молодого человека, оказавшегося одного со мной роста.

– Капитан Максимова, старший оперуполномоченный убойного отдела ГУВД, – моё лицо ничего не выражало, но мне показалось, что новый прокурор действительно меня узнал. Интересно, что это за интерес? Неужели у него в памяти все ещё живет тот школьный инцидент?!

– Я слышал часть вашего разговора с молодым человеком… Неужели вы и впрямь считаете, что на нашей территории окопался Саблин?

– А почему нет? Все знают, что он родом из Мурманска. У него здесь мать живет. Как оказалось, ещё и жена с дочерью имеется…

– Бывшая жена.

– Может и бывшая, но жена. И, судя по рассказу свидетельницы, она себя бывшей не считает…

– Свидетельница допрошена?

– Я с ней поговорила. Допрашивать на протокол – ваша работа, товарищ начальник, – распахнув дверь, пропускаю его вперед.

Оставив Лёшку с новым прокурором и Кристиной, я отправилась на летучку к начальнику. Потом зашла в дежурку… и вот тут началось! Не успела я толком сказать «Здрасьте», как меня погрузили в «боливар» и мы, трясясь по ровной дороге Ленинского проспекта, поехали на происшествие. В машине нас вводил в курс сержант Смирнов, получивший вызов.

– Соседи отзвякались, мол убивают в соседней квартире друг друга, не иначе! Потому как ор, рев, мат стоит коромыслом и прекращаться и не думает! А они решили позвонить после того, как мужик за стенкой заорал так, что у них стекла в серванте зазвенели! – мало представляя себе, как мат может «стоять коромыслом», я слушала этот рассказ, который Смирнов мне просто проорал в ухо, потому как за шумом мотора «боливара» вообще ничего слышно не было. Почему-то мысли то и дело возвращались к Кристинке… Как она там? Наверняка достал ее этот Рыдван, прости Господи! Воспоминания о прокуроре вызвали к жизни более старые воспоминания и я погрузилась в них, игнорируя дикий шум двигателя и выкрики сержанта.

*…мы стояли напротив класса у окна, свалив вещи на широкий подоконник, и болтали. Ленка пошла в туалет, который находился за углом. Примерно через пять минут, услышав какие-то вскрики, я решила глянуть, что происходит. Зайдя за угол, я увидела Илью и Вадика, гоняющих Ленку по коридору пинками под зад, но, не выпуская ее к нам. Когда из-за поворота показалась я, Ленка метнулась ко мне, и мы вместе успели заскочить в туалет. Через минуту, решив посмотреть, где эти два отмороженных, выглянули из-за двери. Никого. Тогда мы вышли и двинулись в сторону наших, и тут-то мы и увидели Вадика с Ильей. Они нас тоже приметили, но Ленка успела прошмыгнуть за моей спиной и убежала к девчонкам, а я специально остановилась перед ребятами.

– Пацаны, да ладно вам! Сколько можно? Ведете себя как дети…

– А почему, собственно, мы должны прекращать? Может нам нравится?

– Вам нравится, а вообще-то больно ногой по заду получать!

– Типа, вот так?

После этой реплики Вадим заехал мне по заду! Нет, особо больно не было, но во мне просыпалась тихая злость…

– Вадик, не зли меня! А то ведь я и по морде дать могу…

– Чтобы такая домашняя девочка дала по морде? Не смеши меня! – ответил Илья и снова врезал мне по заду.

Я не стала ждать следующей реплики или удара. Просто размахнулась и, сжав ладонь в кулак, врезала ему по челюсти… Честно говоря, мы удивились оба. Я тому, что ударила и попала ему в челюсть, а он… наверное тому же. Разбив ему челюсть, я спокойно развернулась и пошла к остальным. Только встав у подоконника, я почувствовала, как меня всю трясет. Адреналин еще бурлил в крови, просил еще, но я дала себе команду успокоиться. Я практически не слушала того, что происходило вокруг. Не обращала внимания на Юльку, что-то говорящую парням. Не слышала Илью, грозящего со мной разобраться. Я прекрасно понимала, что это не может пройти просто так, обязательно придет продолжение.

После уроков во дворе школы меня ждала вся мужская половина класса. Обхватив меня с Рыдваном в круг, ребята стояли и ждали продолжения. Все, что я сказала: «Пацаны! Это наше дело. Не вмешивайтесь», а потом я видела только лицо Ильи. Он был зол и трусил одновременно. Боялся, что сейчас я опять дам ему в морду, и он навсегда останется в глазах одноклассников «тем самым пацаном, которого побила девка!»… И я позволила ему ударить меня. Ровно настолько, насколько ему было нужно, он просто ударил меня в лицо и у меня пошла кровь. Не важно, что она остановилась через три минуты… Если бы он начал бить меня дальше, я бы оказалась не права. Но он не стал. Ему просто надо было вернуть свой пошатнувшийся авторитет, он его восстановил… Больше не было нужды в спектакле, и все разошлись…*

– Эй! Начальник! Очнись, наконец!? Приехали… – выпрыгивая из ГАЗика, осматриваю двор потертой «сталинки».

– Ну, какой там адрес у нас?

– Третий этаж… Квартира 21. А вот и участковый местный… – пожав руки коллегам, поднимаемся вместе наверх. По дороге участковый, оказавшийся совсем молоденьким парнишкой, рассказывает что да как. Заходим в хату и вот тут…

– Нда… Если бы моя сестра видела ЭТО, она перестала бы обзывать меня неряхой… – перед мною лежит… поле сражения, ни как не меньше. Перебитая посуда, порванные занавески, клочки одежды, обломки некоторых предметов мебели… Кошмар, в общем! А на кухне, где разгуляй-стихия особенно постаралась, сидит мужик, которому врач скорой штопает лицо.

– Кто это его?

– Жена.

– Жена?!

– Ну, да…

– «Членистоногий» что ли?

– Чего??? – участковый смотрит на меня, как на пациента большого дома с мягкими стенами, – Он же человек вроде…

– Ох, ну и молодежь пошла! Ничего не знают! «Членистоногий» – куда член, туда и ноги, понимаешь? – прочитав короткую лекцию «о международном положении» подрастающей смене, перехожу в комнату, где на диване сидит жена, – Ну, гражданка Петрова, рассказывайте, из-за чего у вас с мужем конфликт случился и как он дошел до жизни такой?

Во время ее рассказа я судорожно старалась сдержать себя и не заржать. Когда мы наконец-то вышли из квартиры, я присела на ступеньку лестничной клетки и, уронив голову на руки, выплеснула все свои эмоции. Когда мои судорожные всхлипы уже показались опасными остальным сопровождающим, меня растолкали и, увидев слезы на глазах, первостатейно решили, что меня так растрогала история бедной-несчастной потерпевшей. Стали успокаивать. Но когда я и им поведала популярно всю петрушку, ржак стоял на весь подъезд минут пятнадцать. Оказывается, мужичок действительно оказался самый что ни на есть «членистоногий». Приперевшись домой в очередной раз подшофе, да ещё и благоухая, как все Елисейские поля, он решил поскандалить с женой, дабы не утратить сию квалификацию. Милая семейная перебранка перешла в дикий скандал с битьем посуды и мебели, после чего, видимо для красивого финала, мужик врезал бабе по морде… Но, как известно из литературы, красивые финалы невозможны без женского выхода. Просто, кроме двоих любящих супругов, в доме проживал общий любимец – кот Стефан… Вот его-то жинка и использовала в качестве оружия против мужа. Выйдя в комнату после оплеухи, она, недолго думая, сгребла в охапку полусонного кота и, вернувшись на кухню, просто кинула этот живой снаряд ему в морду. Все, кто когда-то имел или имеет кошек, знает, что в моменты приземления кошка всегда выпускает когти из врожденного чувства самосохранения: не уцепишься – кирдык… Так что можно представить, отчего именно мужик орал так, что у соседей стекла в серванте дрожали!

Продолжая прикалываться и ржать всю дорогу, мы вернулись в ГУВД. Я сразу же поднялась к себе, но кроме Лёха никого там не застала.

– А где наш прокурор?

– Отбыл уже. Допросил свидетельницу, связался с матерью убитого и поехал с ней на опознание…

– А Кристина?

– Он ей сказал домой возвращаться.

– Что???

– Сказал, чтоб она шла домой и ни о чем не беспокоилась. Они де свою работу знают, и все будет тип-топ.

– Да он что, совсем на голову обутый?! А если этот «жилец» ихний и есть Саблин, тогда что?! За девчонкой глаз да глаз нужен!

– Верно. Я ему об этом же сказал…

– И???

– Ну, что и!? Я позвонил в РУБОП… Сказал: так и так, возможно Саблин.

– А они?

– Спросили, кто дело ведет… Я сказал, что ты.

– Дело веду не я, а Рыдван. Я опер… Мое дело найти, а его дело – посадить…

– У них ребят сейчас мало, но ради такого дела они выдадут тебе одного оперативника в помощь.

– И на том спасибо… Ладно. Кофе будешь?

– С удовольствием! – заваривая кофе на маленьком столике возле диванчика, я снова и снова мысленно возвращалась к Кристине… В конце концов поняв, что так я просто с ума сойду, я вытащила мобильный и набрала ее домашний номер.

Я звонила с мобильного специально: если и установлен определитель, то мобильный номер сложнее определить. Да, и если Саблин действительно там… Кто знает, может он имеет возможность пробить городской номер. Весело будет, если он смоется из-за личных переживаний капитана убойного отдела! Нда… И рисковать Кристинкой я бы ни за что не стала. После третьего звонка трубку наконец сняли.

– Да, я слушаю… – голос женский, но не Кристинин. Не надо быть гением, чтоб догадаться… Начинаю усиленно врать.

– Добрый вечер, Ирина Николаевна! Я могу поговорить с Кристиной?

– Простите, а кто ее спрашивает?

– Меня зовут Наталья Александровна Снегирева, я ее классный руковод…

– Что-то случилось?!

– Нет-нет… Все в порядке! Просто я должна поговорить с ней по поводу одного мероприятия, назначенного на конец осени, а сегодня после уроков я не смогла этого сделать…

– Подождите минутку, я ее позову.

– Конечно… – пока Хмельницкая-старшая ходила за дочерью, я анализировала ее голос, интонации… Пришла к выводу, что человек, похоже, очень спокойный и рассудительный.

– Алло…

– Кристин, ты только не пугайся и упорно делай вид, что разговариваешь с Натальей Александровной. Смотри, Сашей не назови! Поняла?

– Да, Наталья Александровна…

– Умница! – я улыбнулась и перевела дух после выпаленной на одном дыхании фразы, – Тин, скажи, ты не рассказывала матери или вашему жильцу о визите к нам?

– Нет, конечно! Я ещё не решилась обсудить это с кем-либо ещё…

– Вот и умница! Не стоит торопиться с этим делом. Ты мне рассказывай чего-нибудь, а я пока подумаю… – ненадолго отключившись мысленно от разговора, я обдумывала сложившуюся ситуацию. Наконец-то в голове более-менее утвердился план, – Так! Тин, как ты посмотришь на мой визит завтра?

– Эээ… – девушка явно не ожидала такого вопроса и ненадолго пришла в замешательство, – Ккконечно… А когда?

– Завтра, после занятий я тебя встречу у школы, хорошо? Я тебя прошу, не волнуйся и не дергайся! Все нормально! Завтра поговорим поподробнее… А теперь – пока, до завтра.

– До свидания, Наталья Александровна… – я с улыбкой положила трубу и повернулась к Лёшке.

– Ну, что там у нас с кофе..?

Остаток дня и ночь прошли спокойно. Мы с Лёхой просто диву давались – как это в наше дежурство и без мокрухи?! Но вслух об этом не говорили, дабы не сглазить. Наконец, таки сдав пост в восемь утра, медленно выползаем из здания ГУВД…

– Не зевай, черт подери! – зло кошусь на напарника, зевающего во весь рот, судорожно сдерживая свой орган красноречия от тех же порывов, – Давай домой, сосни пару часиков, и подваливай ко мне… Я попытаюсь устаканить все мысли в голове за это время и состыковаться с РУБОПом.

– Сань, ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?!

– Летом… Если отпуск позволяет… Марш домой, спать! К полудню чтоб был у меня. Свободны, лейтенант…

– Есть, товарищ капитан! – отдав честь, разворачивается на каблуках и уходит в сторону Пяти углов, напевая под нос «На границе тучи ходят хмуро…».

– Уфф… Клоун! – губы сами собой растягиваются в улыбку. Мысленно махнув рукой на Лёшку, быстрым шагом направляюсь в сторону собственного дома.

Настойчивый звонок телефона опять вырывает из сна. С трудом сумев заставить себя приоткрыть левый глаз, смотрю на часы – одиннадцать утра…

– Чёрт… – нащупав, валяющуюся рядом трубу, отвечаю на вызов, – Слушаю!

– Санёк?! Отдыхаешь после смены? Мне тут ребята сказали, что ты искала меня утром…

– Здорово, Николай Палыч! – смахнув себя последние капли сонливости, направляюсь в кухню заваривать кофе, – Искала вас, это точно. Я по поводу Саблина…

– Понял! Человечек мой нужен?

– Учитывая фигуранта, было бы неплохо РУБОП подключить. Ваш клиент по всем статьям!

– Наш, наш… Кого бы тебе дать? – я живо представила себе картинку: начальник РУБОПа сидит за столом, жуя зажатую в зубах беломорину, запустив руку в густую шевелюру, и раздумывает – кого бы выделить в помощь убойному отделу так, чтоб и с головой у парня было все в норме, но в то же время, и его отсутствия чтоб никто бы не заметил. Наверняка какого-нибудь стажера даст…

– Николай Палыч, да не мучайся ты так! Дай мне кого-нибудь «не обстрелянного» ещё. Знаешь ведь – разберусь…

– Вот, за что я тебя люблю, капитан…

– Я смотрю, слухи у нас распространяются быстро! – усмехаюсь в трубку.

– А как же?! На когда назначено обмывание звезды?

– В пятницу. Придешь?!

– А то как же! Ежели не помру за оставшиеся дни, обязательно приду!

– Ну, смотри… Да, Палыч!

– Ау…

– Пришли этого «сокола» на мой домашний через часик, хорошо?

– Понял, будет.

– Ну, счастливо тогда.

– Звони, если чего…

Не успела я нажать отбой на трубе городского телефона, как ожил мобильный. Беру в руки вибрирующий черный пластик. Ясно! Оксанка…

– Алло…

– Сань, ну где ты так долго ходишь?! Я уже все пальцы отморозила тебе с улицы звонить! Ты сейчас где? Дома?! Я к тебе сейчас забегу, хорошо? Слушай, столько надо тебе рассказать, ты умрешь! Кстати, у тебя ещё не сохранились старые Настины лыжи? А то Сашику нужны… Ну, ладно! Сейчас приду сама все расскажу. Только ты не уходи никуда! Целую…

– А… – я не успела вставить даже слово в этот эмоциональный монолог подруги. Ладно… Сейчас придет – узнаем, что там у них случилось. Именно поэтому, когда раздался звонок в дверь, я была в полной уверенности, что это Ксанка или, на худой конец, Лёха. Но, открыв дверь, я увидела человека, которого абсолютно не ожидала увидеть… Не сумев вымолвить ни слова от неожиданности, я просто присела на корточки возле съежившейся фигурки и легонько дотронулась до руки девушки, – Тина?! – девчонка подняла заплаканное лицо и взглянула на меня.

– Я просто не знала куда мне идти… – только сейчас я заметила, что девушка вся в крови.

– Господи, Тина! Что случилось?! – мягко, но настойчиво поднимаю ее на ноги и быстро ощупываю, осматриваю, аккуратно снимаю с нее куртку… Слава Богу, кровь явно не её! Но чья тогда?! Завожу ее к себе и усаживаю на пуфик в прихожей, – Тина, что произошло? Чья это кровь?

– Мамина… – испуганная до безумия девчонка вновь плачет навзрыд. Хочет прикрыть лицо ладонями, но они все в крови…

– Господи… – не придумав ничего лучше, просто обнимаю ее, покрепче прижимая к себе. Сказать, что я была удивлена, значит ничего не сказать! Я была раздавлена этой новостью. В моей голове проносилась кавалькада мыслей… Слава Богам, в этот момент раздался звонок, – Открыто!

– Макс, а чего это у тебя двери нараспа… Твою мать!

– Лёха, быстро звони в дежурку! Пусть высылают машину на квартиру Хмельницких… – я не успела договорить, как он схватил со стола трубу и уже через минуту что-то орал в ухо Петренко на том конце провода, а я вновь переключила внимание на Кристину. Пока я успокаивала напуганного, почти до обморочного состояния, подростка, Лёха успел организовать работу наших ребят и даже смотался вниз на Кольский: благо рядом все – пять минут быстрым шагом от моего дома.

– Макс! Надо девушку вернуть на место преступления… Она же ее первая обнаружила, – я знала, что он прав, но как я могла сейчас уговорить Кристину вернуться туда, я не знала… Решив действовать максимально корректно и мягко, я взяла Тинку за руку и начала тихо уговаривать.

– Тин, тебе надо туда вернуться, понимаешь? Ты же сказала мне, что ты вернулась со школы раньше обычного и нашла маму… Так? – она порывисто кивнула, не смотря на меня, – Значит тебе нечего бояться, детка… Лёша отведет тебя и приведет обратно. С ним можешь ничего не бояться, хорошо?!

– Я только с тобой… – девушка так тихо произнесла эту фразу, что даже я её услышала еле-еле, хотя она адресовалась именно мне.

– Тин, но я не могу там появляться… Только так мы сможем поймать того, кто убил твою маму, понимаешь?

– Нет… Если он следит за домом или за мной, он уже знает, что я пошла к тебе! Разве нет?! – только сейчас до меня дошло, что же так мучило меня все это время. Именно эта мысль не давала мне покоя! Теперь он будет охотиться за Тинкой!

– Но он не знает кто я! – заставив девушку встать, я без лишних разговоров надеваю на нее куртку, – Сейчас пойдешь с Лёшей. И не отходи от него ни на шаг! Поняла?

– Да…

– После всех процедур САМ приведешь ее сюда, понял? – это уже Лёхе.

– Понял, Макс.

– Тогда по коням! Будем его выманивать…

Уже в прихожей я всунула Лёхе в руку ключи от своей квартиры и велела запереть дверь снаружи. Погасив везде свет, я проследила как они вышли из подъезда, стараясь не подходить близко к окнам и двигаться по квартире вообще. Обдумав положение, пришла к выводу, что лучше всего будет занять позицию в коридоре, возле стенного шкафа… Для меня открывался отличный обзор всей хаты, а меня не сразу и заметишь. Как следует все обдумав, я присела на пуфик в темной прихожей. Мне ничего не оставалось кроме как ждать. Я и ждала… Тишина, нарушаемая лишь моим тихим дыханием, подпорка спины в виде бетонной стенки и усталость последних суток давали о себе знать – безумно хотелось спать. Стараясь отогнать от себя мысли о сне, я переводила их на что-нибудь другое, совершенно отвлеченное, и вдруг поймала себя на мысли, что уже в который раз за последние часы мой разум снова и снова возвращается к напуганному подростку, с красивыми карими глазами…

Я мотнула головой, отгоняя от себя лишние эмоции. Терпеть не могу, когда что-то отвлекает меня от главного! Знаю, человек не может жить только разумом, особенно женщина, но… нетипичный я представитель этого отнюдь не слабого пола. С детства более близкая к отцу, чем к матери, я росла, впитывая в себя логику, анализ и разум, в первую очередь. Я очень быстро отучила себя реветь при каждой легкой шишке или ссадине, полученной во время игры. А когда родилась младшая сестра, мои «недостатки» сразу стали достоинствами… Мама надолго слегла после тяжелых родов, а мне пришлось заниматься маленьким человечком. Настёнка младше меня на восемь лет, но это не мешает нам быть очень дружными, хотя в детстве бывало всякое… Просто мы абсолютно разные. Я спокойная, уравновешенная, сдержанная, с аналитическим складом ума… Наблюдатель по жизни. А Настюшка… Энергичная, взрывная, увлекающаяся! Рыжий бесенок, как называет её Оксанка. Она всегда стремилась выглядеть старше своих лет, поскорей повзрослеть… Наделенная от природы женской мудростью, она упорно не хотела к ней прислушиваться, что однажды чуть не довело её до беды… Уже обосновавшись в Москве, родители ненадолго уехали отдыхать в Европу, оставив Настю на моё попечение. Я к тому времени уже отучилась в Университете и уже работала в ментовке, а Рыжик, как все ее называли дома, заканчивала девятый класс. В общем, на тихую от меня, этот ребенок решил отправиться в клубешник. Слава Богу, хватило ума взять с собой подругу! Именно она и позвонила мне на мобильный в самый разгар дежурства. Приехали мы вовремя… Ребят скрутили, свидетелей допросили, а Настю я повезла домой на разборки. Правда, и разборок-то не получилось. Проплакав всю ночь, сидя у меня на коленях, она клятвенно пообещала больше никогда, нигде и никуда без моего ведома, а с меня взяла слово, что родители ни о чем не узнают. На том и порешили… И надо отдать ей должное, обещание она держит!

Все эти мысли прокручивались у меня в голове с бешенной скоростью. Я анализировала своё отношение к Тинке… Наверное, в этом было нечто схожее с искренними сестринскими чувствами, но… она ведь мне не сестра. Опека? Возможно. Я действительно старалась максимально защитить ее от чего либо. «Пока это у тебя хреново получается!» – мозг не упустил возможности подколоть хозяйку. Тогда что..? Я откинула голову на стенку и закрыла глаза. Как по заказу перед моим взором возникла сцена из моей студенческой жизни…