Текст книги "Стать сильнейшим - 2 (СИ)"

Автор книги: НекроХРЫЧ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Забавно, что ты еще не умер от болевого шока, – размышлял вслух главный ученый Уэко Мундо.– Я разорвал тебе все внутренности, мышцы и связки, переломал все кости, кроме черепа, лишил зрения и слуха. У тебя и остались только голова и сердце…, но ты жив, в сознании и еще можешь кричать. Похвальная выдержка…, а теперь, когда я наигрался, я тебя убью…

Два пальца аккуратно подцепили красную круглую пилюлю, подписанную «Сердце»

– Прошу прощения, что отвлекаю, – беззаботный голос за спиной заставил арранкара дернуться и быстро обернуться. Взгляд упал на типа в полосатой панамке, в развевающемся зеленом пальто и с тростью в руке.

– Не могли бы вы назваться? – продолжил странный тип.

– Тебе какое дело? – дернул плечом Заэль-Аппоро и заорал, уставившись на оторванную руку. Алый луч, сорвавшийся с кончика трости, просто разорвал на куски всю конечность от кисти и до туловища, пилюля упала на землю и покатилась по земле.

– Интересно узнать имя существа с такой интересной способностью, – беззаботно продолжил Киске Урахара и обнажил занпакто.– А хотя… мне плевать, но если этот юноша умрет, мой друг огорчится. Проснись, Бенихиме!

– Ах ты ублюдок! – взвыл Заэль-Аппоро и попытался захватить Урахару в кокон из четырех крыльев. Взмах мечом алая вспышка – арранкар, рассеченный пополам, сгорел в потоке алой энергии.

– Урахара-сан, – глубокий голос Тессая заставил его повернуть голову. На плече Цукашиби лежал бессознательный Фудо, ушедший в отключку с довольной ухмылкой, а свободная рука поддерживала израненного, но безмерно довольного Акиру Кицунэ. Все довольство рыжеволосого мужчины вмиг испарилось при одном взгляде на то, что осталось от Фурукавы.

– Он жив? – Кицунэ рванулся к нему и рухнул на колени, заходясь кровавым кашлем.

– Все еще жив, – Урахара уже манипулировал над его телом.– Я спасу его жизнь, но у него уничтожены зрение, слух, почти все внутренности и, что самое неприятное, разрушен позвоночник. На восстановление уйдут месяцы. Я впечатлен тем, что он все еще жив… о, а вот и Кеншин!

Взгляд Киске устремился к крыше высотного дома вдалеке от них, а губы расплылись в улыбке, полной облегчения.

Вскоре к ним прибыла потрепанная Юмия, неся на плечах бессознательную Харуку. Девушка опустила Хикари на траву и присела рядом с ней, накладывая целебный барьер.

– Я вам помогу, – проговорила она.– Капитан здесь, все в порядке. Мы победили.

Люппи Антерор vs Шаолинь Фонг

Шаолинь стиснула зубы, чувствуя, как по лицу катятся слезы. Где-то там ее дочки, они проигрывают, а этот женоподобный недоносок напал на нее со спины и не позволил сразу прибыть им на помощь.

– Что такое? Поняла, что мы победим, и расплакалась? Тьфу, и это – синигами? Не понимаю, как ты убила Аарониро…

И тут сознания Шаолинь коснулось знакомая реацу. Кеншин здесь, он пришел! Урахара сумел с ним связаться, и он не медля ни секунды, прибыл сюда! Значит, девочки в порядке… он не даст Ячи и Ичи в обиду.

– Хочешь знать, как я убила твоего дружка? – Шаолинь усмехнулась.– Вот как.

Люппи едва успел среагировать на ее рывок, но малышка Фонг легко уклонилась от трех щупалец, приблизилась к нему вплотную и, схватив за грудки, дважды ударила когтем Сузумебачи в сердце противника.

Люппи пронзительно закричал, а затем его тело исчезло в бледно-желтой вспышке, на фоне которой выделился Цветок Шершня – печать, оставляемая ее занпакто при первом ударе.

Шаолинь тут же бросилась на крышу, где чувствовала реацу Ячиру и Йоруичи. То, что она там увидела…

– Ячи… Ичи…– девушка бросилась рядом с ними на колени, неуверенно касаясь оранжевых целебных барьеров, наложенных Кеншином.

– Прости, – вздохнул мужчина в белом хаори.– Я опоздал.

Кеншин Карасу повернулся к двум парням, лежащим без сознания.

– Вы славно сражались, ребята. Теперь мой черед идти в бой.

Мужчина огляделся. Его взгляд остановился на могучем старике, тискающем подлокотники трона так, что кости покрылись трещинами.

Шарлотт Кулхорн, Абирама Реддер, Финдор Калиас, Чо Нен По, Нирге Пардук и Джио Вега vs Кеншин Карасу

Барраган стиснул зубы, с ненавистью глядя на синигами на крыше. Снова этот чертов Карасу, снова он!

Секунда – и вот он, Кеншин Карасу, стоит перед ним.

– Давно не виделись, император Уэко Мундо… ой, прости, подстилка Айзена, – мужчина смерил его мрачным, тяжелым взглядом. – Готов сдохнуть?

– Самодовольный ублюдок, ты не меняешься, – Барраган щелкнул пальцами.– Убейте его!

Над Кеншином, занося крылья, кулаки и клешни для ударов, возникла фракция императора Баррагана Луизенбарна. Мужчина медленно поднял взгляд и обнажил занпакто. К клинку подтянулись синие линии, окутывая лезвие ровным синим коконом, взмах– и всех шестерых арранкаров накрыл синий поток разрушительной энергии, сжигая всех шестерых дотла. Зрачки Баррагана изумленно расширились. «Невозможно! – император Уэко Мундо с трудом мог осмыслить произошедшее. – Не бывает серо такой мощи!»

– Может, твои шавки и потрепали моих ребят, но они всего лишь кучка адьюкасов, – тихо произнес Кеншин, высвобождая свою чудовищную реацу.– Зря ты пришел сюда, Барраган Луизенбарн. Зря ты поднял руку на мою семью и моих людей.

Кеншин Карасу vs Барраган Луизенбарн

Арранкар медленно поднялся и вонзил ладонь в спинку трона. Осколки костей брызнули во все стороны, более крупные обломки начали падать вниз и медленно растворяться. Толстые пальцы обхватили литую металлическую рукоять и вырвали из трона огромную двухстороннюю секиру с алым камнем в центре клинка. Трон рассыпался окончательно, а старик внезапно исчез и возник за спиной Кеншина. Барраган стремительно развернулся, нанося удар в спину и…

Внезапно его лицо накрыла ладонь синигами, а дальше Барраган даже не успел понять, как его грубо вышвырнули куда-то далеко за пределы города. Мгновение– и обидчик уже перед ним, прекращает сдерживать свою огромную реацу. Колонна ярко-синего света ударила в небеса, казалось, что весь мир потемнел, что это свечение затмило даже солнечный свет. Барраган высвободил свою багровую реацу и ухмыльнулся, глядя на то, как вокруг противника словно уплотняется ярко-синий кокон.

– Прости, я не могу позволить, чтобы наша схватка ранила дорогих мне людей, – ухмыльнулся Кеншин, и тут его реацу внезапно опала, но тонкая прослойка синего света, окутавшая его тело и особенно яркая на клинке тати, исчезать не спешила, медленно впитываясь в кожу, одежду, волосы и сталь. Его противник поступил точно так же, окутанный лишь тонкой переливающейся прослойкой сверхплотной алой реацу и занес секиру, окутанную багряным свечением.

Миг – и вот старик за спиной синигами, наносит удар. Казалось, что битва уже кончена, что уклониться от такого удара просто невозможно, но нет. Тяжелая секира столкнулась с тати и замерла. Стремительный разворот, взмах – и император Уэко Мундо оказался отброшен на шаг назад. Экс-капитан десятого отряда широко оскалился и взмахнул занпакто. Ярко-синий полумесяц сорвался с клинка, сияющей чертой прочертил расстояние между ними и… пронзил пустоту, затерявшись где-то в низких тучах на юге.

– Мимо, – арранкар возник перед ним и рубанул тяжелой секирой, окутавшейся алой реацу. В единственном уцелевшем глазу Баррагана полыхнуло жадное предвкушение смерти врага. Меч Кеншина опущен, он просто физически не успеет парировать! Так думал Барраган Луизенбарн, позволяя себе на мгновение расслабиться, а расширенные в изумлении зрачки Карасу лишь подлили масла в огонь, сделав императора уверенным в своей победе.

Неожиданно тяжелая секира остановилась и задрожала. Теперь уже глаз Баррагана предпринял попытку вылезти из орбит: противник поймал его занпакто, остановил его удар голой рукой, просто поймав древко у самого клинка! Острая, внезапная боль пронзила грудь Баррагана, заставив его стремительно разорвать дистанцию, но не получилось: Кеншин держал занпакто крепко, и Баррагану пришлось потратить долгую секунду на то, чтобы вырваться.

– Пять? – вслух удивился Кеншин, разглядывая номер на правой ключице противника. – Айзен что, клеймит всех вас, как племенной скот?

Барраган бросился в сторону. Там, где он только что стоял, возник экс-капитан десятого отряда, делая выпад клинком. Выпад пронзил пустоту, бывший император Уэко Мундо решил отыграться и ударил в открытую спину. Кеншин парировал, но удара под дых не ожидал и отлетел назад, слегка корчась. Барраган тут же возник над ним и с силой ударил, схватившись за древко двумя руками. Встречный удар тати отклонил секиру, затем клинок вычертил красивый пируэт и обрушился на выставленное вперед левое бедро. Барраган рванул в сторону и только так спас левую ногу, но от рубленой раны не спасся. «Он отклонил удар, – мигом сообразил старик. – Значит, у него не хватает сил для того, чтобы встречать мои удары в полную силу!»

Нога полыхнула ослепительной болью, кровь брызнула струей, но арранкар не обратил на эти неприятности никакого внимания. Сейчас его противник еще не способен дышать и биться в полную силу…

– Хрен тебе, – вдруг раздалось совсем рядом. Зрачки старика расширились, увидев справа от себя, совсем близко стремительно зреющий синий шар серо. Мгновение – и его накрыл поток синей разрушительной энергии, но императора Уэко Мундо, пусть и бывшего, так просто не взять. Старик крякнул и высвободил свою чудовищную реацу, нанося секирой встречный удар и разрезая серо на два потока, обогнувших его тело и слившихся воедино в десятке метров за спиной.

Синий поток прорезал плоский широкий желтый луч, нанося удар в незащищенный бок. Луизенбарн выругался: либо его поджарит серо, либо его ударит заклятие кидо. Старик выбрал последнее и едва удержал остаток серо: бок полыхнул болью, кровь брызнула из неглубокой раны. Окасэн сумел пробить его иерро, но не сумел глубоко ранить, порезав кожу и немного задев ребра.

Кеншин поднял руку, бормоча заклятие сокацуя. Барраган бросил на него взгляд и оказался за спиной, нанося удар секирой. Два клинка столкнулись, высекая искры, Кеншин стремительно развернулся:

– Хадо тридцать три, Сокацуй!

Яркий голубой шар, сотканный из языков пламени, ударил прямо в лицо императора Уэко Мундо и взорвался, порождая крик, полный ярости и боли. Кеншин возник в десятке метров от окутанного пламенем, бестолково размахивающего топором старика. Алые всполохи срывались с клинка, уродовали землю и небо, рассекали и испаряли облака.

Взбешенный старик с наполовину расплавленными остатками маски на лбу с бешеным ревом набросился на Кеншина. Мужчина не стал уклоняться, он атаковал, нанося могучие встречные удары такой силы и скорости, что даже сила времени, задействованная императором Уэко Мундо, просто не справлялась с этой мощью.

– Какого черта? – Барраган отступил.– Я, император Уэко Мундо, я управляю временем! Я – сильнейшее существо во всех трех мирах, у меня абсолютная сила! Как ты, жалкий муравей, противостоишь мне?

– Манипуляции временем штука, конечно, хорошая, – признал Кеншин.– Но лишь при условии, что твое восприятие опережает мое. К несчастью для тебя, дело обстоит наоборот. Знаешь, даже не верится, что я сражаюсь здесь с тобой. Как же долго я этого ждал! И не думай, что я отпущу тебя просто так, император Уэко Мундо Барраган Луизенбарн, я еще не насытился нашей схваткой.

Старик снова отступил, не в силах сдержать натиск своего заклятого врага. Вокруг морщинистой руки полыхнуло кольцо алых разрядов, едва заметный сгусток кристально-прозрачного воздуха ударил в опасной близости от бока Кеншина, уклонившегося в последний момент. Мужчина продолжил уклонение в разворот и всю энергию вращения вложил в удар тати, оставивший на клинке секиры глубокую зазубрину. Багровый выстрел серо, сформированный в полсекунды, атаковал экс-капитана коротким, но мощным потоком разрушительной энергии, и внезапно ушел в сторону.

– Бакудо восемьдесят один, Данку, – ухмыльнулся мужчина, поставив барьер под углом для отклонения атаки, отбил три удара секиры, нанесенные с трех разных сторон, и ответил пинком в грудь. За мгновение до удара перед стопой возникла широкая мускулистая грудь императора Уэко Мундо, а вокруг голени вспыхнуло кольцо синих разрядов. Совмещенный с балой сильный удар швырнул старика далеко назад, оставляя на теле шикарный кровоподтек.

Град ударов секирой достиг-таки своей цели: взбешенный неудачами, Барраган пошел на риск и, отставив защиту в сторону, сумел нанести противнику несколько глубоких, но несерьезных ран. Кеншин не обратил на порезы никакого внимания, сделал стремительный выпад в глаз противнику и просунул левую руку под правую и бросил:

– Хадо четыре, Бьякурай.

Барраган уклонился и возник точно на направлении удара экс-капитана десятого отряда. Император Уэко Мундо едва успел отбить яркую белую молнию своей секирой и с проклятием отступил: удар в грудь едва не стал роковым, алая борозда, сочащаяся кровью, пролегла точно напротив сердца. «Предугадывает мои движения?» – мелькнуло в мозгу арранкара, но эта мысль была сметена потоком гнева, приправленного унижением от того, что он ни разу не ударил своего врага как следует, что его, императора Уэко Мундо, гоняют, как какого-то драного адьюкаса!

– Жалкий муравей! – взревел Барраган и стиснул рукоять секиры так, что костяшки побелели.– Я тебя уничтожу…

– Хадо девяносто девять, – Кеншин вскинул в сторону Баррагана окутанную черным туманом руку. Луизенбарн тут же исчез, возникая слева, Кеншин Карасу направил руку на него и закончил:

– Куроями.

Луч черноты без остатка впитался в грудь старика. Мгновение – и Барраган закричал от неожиданной боли, из носа, рта и ушей потекла кровь, кожа в нескольких местах лопнула, разбрызгивая крупные капли крови. Многочисленные раны, нанесенные Кеншином до этого, вдруг углубились и начали кровоточить с новой силой, внезапный, очень мощный удар отбил его секиру в сторону, принудительно открывая Баррагана со всех сторон.

Перед лицом ошарашенного старика возник Кеншин, занося пылающий синим огнем клинок тати. Удар, яркая синяя вспышка, брызги крови…

Император Уэко Мундо возник далеко в стороне. По лицу текла струйка крови из раны, рассекшей остатки маски пополам. от правой половины остался небольшой оплавыш над бровью, левая половина исчезла без следа.

– Жалкий муравей, я покажу тебе свою истинную силу! – Луизенбарн высвободил свою огромную реацу и повернул секиру клинком вниз.– Истлевай, Арроганте!

Кеншин широко ухмыльнулся, глядя на окутавшую старика темно-фиолетовую дымку. «Наконец-то!» – мужчина высвободил собственный занпакто:

– Низвергните все сущее во мрак, Кьюкетсуки то Ёроони!

Черно-фиолетовая дымка рассеялась, являя скелет в черной мантии с фиолетовой подкладкой, в золотой короне с несколькими цепочками и с огромной зазубренной черной секирой в руке.

– Гран Каида, – Барраган ухмыльнулся, судя по голосу – по голому черепу эмоции решительно не читались.– Достойная тебя гильотина. Респире…

В Кеншина отправилось черно-фиолетовое облако. Мужчина мигом определил возможности этого газа по залетной птичке и едва успел увернуться, накрывая облако потоками пламени…, но эти потоки исчезали, соприкасаясь с этим жутким туманом. А потом от облака отделились несколько щупалец, стараясь захлестнуть мужчину со всех сторон и растворить его в себе. Кеншин выругался, создавая несколько барьеров на пути старящего тумана. Да, эти барьеры продержались лишь несколько мгновений, после чего исчезли, но экс-капитан десятого отряда сумел оторваться от облака.

– Моя сила – время, я повелеваю старением, – говорил Луизенбарн, наблюдая за попытками экс-капитана десятого отряда избавиться от облака старящего газа.– Насколько бы ты ни был сильнее меня, тебе меня не победить… респире.

Новое облако черно-фиолетовой дымки, гораздо больше предыдущего, зашло за спину Кеншину. Потоки этой страшной дымки окружили его со всех сторон, заключая в плотную сферу. «Ускоряет с помощью манипуляций временем, – стиснул зубы Кеншин. – Паршиво… как-то не хочется превратиться в прах, как та птичка…»

– Теперь ты – труп, Кеншин Карасу! – расхохотался Барраган. – Никто не сможет мне противостоять, никто! А-ха-ха-ха-ха-ха, я – сильнейший в трех мирах, я непобедим! Умри!

– Ну, не скажи… – раздалось из сжимающейся сферы, но не успела старящая дымка схлестнуться на теле экс-капитана десятого отряда, как это сферическое облако оказалось разорвано изнутри потоком ярко-синей реацу, ударившей во все стороны.

– Не выйдет! – расхохотался Барраган. -Может, ты и сбежал один раз, но второй раз не сбежишь! Респире!

Вслед за выбросом реацу повсюду вспыхнуло испепеляющее пламя, жгущее не только деревья, но и камни, и воду ручья, протекающего внизу, и даже сам воздух, казалось, загорелся. Пламя уплотнилось вокруг черного одноручного меча, взмах– и волна огня ударила навстречу новому облаку, подавляя респире.

– Любая техника состоит из материи и энергии, если уж на то пошло, – мужчина выпрямился.– Респире – материя плюс энергия, и все это способно разрушать связи между рейши. Мое пламя – материя плюс энергия, и достаточным количеством пламени я могу подавить твою технику. Придумай что-нибудь новенькое, так просто тебе меня не убить.

Барраган возник перед ним. Тяжелая черная с фиолетовым отливом секира и черный с алым отливом меч, окутанный пламенем, столкнулись, ударная волна растрепала языки пламени, не погасив их лишь чудом. Кеншин ухмыльнулся и принял следующий удар Гран Каиды на щит, отвечая противнику…

– Респире.

Кеншин тут же рванул в сторону, подавляя респире потоками пламени, и выругался сквозь зубы. Сколько же неприятностей от этой техники, вон, косоде до колен уже перестали существовать, мужчина едва успел сбить дымку прежде, чем лишился ног. Вот как-то совсем не хочется Кеншину лишаться своих любимых ног, так что фиг этому ограбившему ювелирный магазин типу из кабинета биологии в пафосной фиолетовой мантии, а не…

– Респире, – раздалось за спиной.

– Крик Огненного Демона, – ответил Кеншин. Взмах рукой – новая лавина пламени сорвалась с черного меча, замедляя черно-фиолетовое облако, щит принял удар огромной черной секиры, окутанной этой же старящей дымкой. Экс-капитан десятого отряда направил на противника серо, но Барраган снова выдохнул респире, подавляя и эту атаку.

– Да чтоб ты сдох, – сказал Кеншин и грязно выругался, с тоской глядя то на выеденную в щите борозду, то на зазубрины на клинке.– Посмотрим, как ты справишься с кидо…

«Шикаем его не взять», – было заметно, что Кьюкетсуки, мягко скажем, в бешенстве. Ей тоже больно, когда щит ранят.

«Давай банкай», – Ёроони чувствовала себя лишь немногим лучше подруги.

Кеншин кивнул: занпакто дело говорят. Кидо тоже долго не протянет, а потому…

– Банкай, Мусабори Гекидзоку Теннокаге.

Все пространство, сколько хватало глаз, затопила прозрачная чернота, тело мужчины окутала черная дымка, облекая его в узорчатый черный плащ с высоким воротником, серные сапоги, пояс, и рубаху, расстегнутую до середины груди. Руки в латных перчатках с заостренными крайними фалангами и широкими шипами на костяшках сжались и разжались.

– Банкай? И что с того? – Барраган расхохотался, запрокидывая черепушку.– Перед моей силой едины все и вся! Банкай тебе не поможет!

– Сейчас проверим, – экс-капитан десятого отряда повелительно вытянул руку в сторону.– Ко мне, Меч Императора Теней.

В руке возникла черная с алым долом катана. Взмах– и все пространство вокруг них окутало жаркое пламя, намного горячее того, что пылало здесь несколько секунд назад. Барраган ухмыльнулся: пламя исчезало в радиусе полуметра от него, но даже самодовольный император Уэко Мундо оценил этот жар. Казалось, что он и его противник попали прямиком на Солнце, и эта догадка была недалеко от истины.

Скелет в черно-фиолетовой, изорванной по краю мантии, выдохнул. Черно-фиолетовое облако направилось к Кеншину. Мужчина чуть сощурился. Потоки пламени перед облаком старящего газа начали стремительно вращаться, стягиваясь в одну точку. Секунда – и навстречу респире полетел плазменный шар, напоминающий миниатюрное Солнце. Столкновение, взрыв – респире оказалось поглощено белой плазменной сферой диаметров метров пять и сгорело без следа, исчезая вместе с миниатюрным солнышком.

Барраган возник перед Кеншином и с силой опустил Гран Каиду на него. Мужчина слегка усмехнулся и поймал удар топора левой рукой, облаченной в латную перчатку. Черно-фиолетовая дымка скользнула по руке и начала стремительно впитываться в перчатку, не в силах ее разрушить. Клинок катаны окутался черной дымкой пополам с пламенем, удар, взрыв огня и черного дыма – арранкар отлетел назад. Череп, левая половина нижней челюсти и ребра слегка раскрошились и оплавились по линии удара.

– Непростительно, непростительно, непростительно! – взревел Луизенбарн.– Жалкий муравей, как ты посмел меня ранить? Я – Бог Уэко Мундо! Меня не…

Кеншин молча направил на него острие катаны. Рядом с экс-капитаном десятого отряда пламя сгустилось в четыре белых плазменных копья, и эти копья в мгновение ока оказались рядом с Барраганом и ударили, пронзая его скелет и окутывая сгустком плазмы, в один миг обрывая пафосную речь скелета.

Император Уэко Мундо закричал и выдохнул респире, стремясь сбить плазму. Ему это удалось, но останки мантии и оплавленный скелет выглядели далеко не так внушительно, как прежде. Боль и ярость затопили все его сознание, заставляя рычать от бессильной злобы. Почему? Почему его враг до сих пор не сдох? Почему он, Бог Уэко Мундо, не может даже ранить его?

– Да как ты…– начал было Барраган и осекся.– Какого черта? Почему ты стал в несколько раз сильнее? Это способность твоего банкая?

– Да, но я не стал сильнее в семь с половиной раз, – оскалился экс-капитан десятого отряда, а клинок катаны окутался вихрем белой плазмы.– Это ты стал слабее в семь с половиной раз! Все это пространство – мой банкай, и мой банкай пожирает твои силы. Каждый мой удар отнимает часть твоих сил и отдает мне. И чем ближе ты ко мне, тем быстрее мой банкай высасывает твои силы, поэтому твое респире абсолютно бесполезно. Ты говорил об абсолютной силе. Абсолютной силы НЕ СУЩЕСТВУЕТ, И НИКОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО. На всякую силу найдется другая сила, подавляющая ее.

Мгновение– и между ребер Баррагана, туда, где у относительно живого существа расположено сердце, вошел клинок, окутанный белой плазмой, а Кеншин возник вплотную и поймал предплечье арранкара. Пальцы сжались, с хрустом ломая кости и отрывая кисть, вспыхнувшую белым пламенем и в мгновение ока обратившуюся в пепел.

– Прощай, бог Уэко Мундо, – тихо произнес экс-капитан десятого отряда.

– Будь ты проклят, Соске Айзен! – выкрикнул напоследок Барраган, после чего взорвался изнутри потоком плазмы, ударившей во все стороны. Останки императора Уэко Мундо выделились черными силуэтами на фоне плазмы и быстро обратились в ничто. Сразу после этого пламя опало, чернота исчезла.

Кеншин Карасу запечатал свой занпакто и вложил его в ножны. «Он очень силен, – думал мужчина.– Слабее Улькиорры, да, но если я правильно понял природу номера на груди, то он был пятым по силе среди арранкаров. То есть кроме Шиффера и Тии есть еще два арранкара сильнее Баррагана. Что же будет, когда Айзен получит качественный Хоугиоку? Что за монстра он сделает из того же Шиффера? Все это крайне интересно, так интересно, что я в нетерпении! Какая же у них будет силища, у этих ребят? Я жажду встретиться с ними, наконец-то я и Улькиорра сразимся примерно на равных! Но нужно подождать».

По возвращению в Каракуру его мысли тут же оказались заняты совсем другими проблемами. Кадо, судя по всему, не жилец, и Урахара может лишь поддерживать в нем жизнь. Ячи и Ичи, к счастью, уже в полном порядке и помогают лечить Акиру и Фудо – вот кому досталось сильнее всего. Ичиго и Урюу просто избиты… хотя нет, Куросаки тоже тяжело ранен, но им занимается Амайя, а это значит, что Кеншин ничем помочь не сможет – Игараши куда искуснее в кайдо, чем он.

Шаолинь за что-то крепко ругала опустившую голову Тацки. Ее любимица выглядела неважно: все тело в ссадинах, форма порвалась в нескольких местах и запачкалась кровью, правая рука беспомощно повисла. К удивлению Кеншина, среди пострадавших оказалось полно его учеников, среди которых хуже всех выглядели Чизуру Хоншо, Ясутора Садо и Иноуэ Орихиме. Орихиме сжалась в комочек и тихо поскуливала, обняв колени – сказался шок. Чизуру сидела рядом с ней, потрепанная, слабая, израненная, но старалась поддержать девочку по мере сил. Садо лежал без сознания и выглядел так, будто по нему, связанному по рукам и ногам, пробежало стадо боксеров в погоне за табуном каратистов.

– Кеншин! – Шаолинь тут же оставила Тацки в покое, бросилась к нему и повисла на шее.– Кеншин… я так рада, что ты в порядке…

– Все хорошо, милая, – мужчина легко поцеловал девушку в темя и мягко отстранил, подходя к сразу съежившимся Ячи и Ичи.

– Отец…– Йоруичи отвела взгляд.

– Прости, папочка, – тихо шепнула Ячиру, не отваживаясь говорить громче.

– Нет, – медленно покачал головой мужчина.– Это вы простите. Зря я уехал на собрание акционеров…

– Ты не мог этого угадать, – раздался голос Урахары.– К тому же, мы ведь справились…

– Кадо уже мертв, – тихо сказал Кеншин, подходя к ученому.– Его занпакто… больше не существует. Амайя и Харука уже знают? Не отвечай, вижу. Тессай, телепортируй их в мой дом.

– Но это же запрещенное кидо…– начал было Цукашиби и хлопнул себя по лбу.– Простите, Кеншин-доно, я и забыл, что больше не состою в Готей-13. Сию минуту.

Кеншин не стал телепортироваться вместе со всеми. Там справятся и без него, а он должен кое-что сделать. А вон и его дело, бежит, запыхавшись, старается скрыться как можно быстрее.

Рукия бежала изо всех сил, стремясь оказаться за пределами города. Лишь чудом она не попала под удар, и лучше сбежит, лучше пусть ее судят, чем оставаться здесь и так рисковать жизнью…

– Куда собралась? – перед ней возник Кеншин. Девушка затравленно пискнула, дернулась и глухо застонала от безнадежности, падая на асфальт. Тем временем мужчина усмехнулся и задействовал изобретение Урахары. Мостовую проломили шесть толстых, срезанных наискось зеленых стеблей, формируя внутри шестиугольника особое пространство, необходимое для операций с душой.

Рукия в ужасе глядела на то, как рука мужчины до локтя покрылась зеленой, исчерченной ровными линиями корой. Кеншин мягко надавил на особую точку на шее девушки, подхватил безвольное тело и по локоть всунул руку в ее душу.

– Какой маленький, – удивился экс-капитан десятого отряда, рассматривая Хоугиоку, заключенный в барьер. Потом он перевел взгляд на бессознательную Рукию, дезактивировал прибор для манипуляций с душой и, подхватив девочку на руки, скрылся в сюмпо, возникая в госпитале под своим домом. Требуется привести ее в порядок и стереть воспоминания, а заодно – изучить Хоугиоку. «Я хочу знать, с чем именно столкнусь», – думал Кеншин, опуская девушку на больничную койку и пряча Хоугиоку в пространственный карман.

– Кеншин-сан…– Амайя подошла к нему и вдруг прижалась к груди мужчины, глухо разрыдавшись.– Я… Кадо… он… погиб… я…

– Тише, милая, – мужчина мягко обнял девушку, нежно гладя по волосам.– Он…

Кеншин замолчал. А что он может сказать? Что Кадо умер в муках, даже не осознав ничего, кроме боли? Что его последние минуты были сущим Адом для бойца? Что нет ничего хуже такой вот беспомощности? Игараши знает все это и без него, потому и рыдает, глухо, надрывно.

– Простите, капитан Карасу, – Амайя отстранилась, пытаясь спрятать красные от слез глаза.– У вас семья, вы нужны им. Я… я справлюсь…

Мужчина внимательно посмотрел на нее и кивнул. Действительно, ей стоит побыть в одиночестве, пусть успокоится, позаботится о раненых.

Ячиру и Йоруичи ждали его в кабинете. Они сидели на диване, взявшись за руки и глядя в пол, и лишь вздрогнули, когда отец закрыл за собой дверь.

– Папочка…– неуверенно начала Ячиру.– Прости… мы, наверное, разочаровали тебя?

– Глупые, – Кеншин покачал головой.– Я рад, что вы в порядке. Идите ко мне.

Близняшки шагнули к отцу и тут же оказались в его объятиях, прижимаясь к широкой груди и закрывая глаза. Кеншин поочередно поцеловал дочек в лоб и принялся баюкать их, бормоча им всякие глупости. Когда он в самый первый раз попал в передрягу и схлопотал серьезный шок, рядом не было никого, кто мог бы успокоить его. Пришлось приходить в норму самостоятельно, и еще долго ему снились кошмары. Он сделает все, чтобы защитить своих девочек, а та часть рассудка, которая не обременена чувствами к ним, утверждает, что сегодняшняя стычка пошла им на пользу, научив их нескольким важным вещам. Противник никогда не будет их щадить, а если и будет, то лишь затем, чтобы сотворить нечто более ужасное, чем просто убить. Противник не будет ждать, когда они раскачаются для нападения, он ударит в самое уязвимое место.

«Хозяин…– Кьюкетсуки окликнула его неуверенно, боясь беспокоить.– Я… я поглотила арранкара».

«Молодец, – услышала дух занпакто.– Отдыхай».

– Папочка… можно мы поспим сегодня у тебя? – Ячи подняла большие синие глаза, полные мольбы. Мужчина вздохнул, не сумев им противиться, и с улыбкой кивнул, целуя девочку в лоб.

– А меня? – наигранно возмутилась Йоруичи, получила свой чмок в лоб и довольно устроилась на груди папы. «Сегодня им можно все, – решил Кеншин.– И завтра тоже. Девочки заслужили».

====== Глава 23 ======

Сейрейтей, секретная лаборатория Айзена и КО

Юки с замиранием сердца следила за датчиками, отражающими изменения фона реацу в городе Каракура. Похоже, что никто из посланных ими Эспад, их фракций и павших Эспад не стал заморачиваться с тем, чтобы расставить камеры слежения.

«Там тяжелый бой,– думала девушка, обуреваемая страхом за племянниц и за брата.– Похоже, один из людей Кеншина вот-вот погибнет, раз Заэль-Аппоро высвободил занпакто…»

Дальше была короткая разборка «синигами против арранкаров», в которой верх одерживали именно арранкары, а из синигами достойно сражались, пожалуй, только Шаолинь и Акира Кицунэ. А потом прибыл ее брат, и беспокойство Юки лишь усилилось. А вдруг его ранят? Убьют?

Порыв прямо сейчас сорваться в Каракуру и вступить в бой был задавлен с огромным трудом. Да, ей известны способности всех арранкаров, да, она знает, как противостоять даже Баррагану… и именно поэтому беспокоится. Девушка усмирила свой нрав и принялась внимательно следить за колебаниями реацу. Похоже, что все бои приостановились, а это значит, что Кеншин вмешался и оттянул внимание на себя, а потом… потом выбыл Люппи, уничтоженный Шаолинь, почти одновременно с ним был убит Заэль-Аппоро Гранц, исчезли реацу Приварон Эспад, причем всех разом.