Текст книги "Тени Прошлого (СИ)"

Автор книги: Нат Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Как бы я ни хотел возразить и защитить свою девушку от лживых наговоров, я не стал этого делать: теоретически Мирианделл мог бы нести любую чушь, но все-таки он меня не обманывал. Если бы я опирался исключительно на его слова – то да, имел бы все предлоги усомниться в их правдивости, один раз уже такое случалось, но в этом случае подключилась и моя собственная интуиция, постоянно твердившая то же самое. Все начинало вставать на свои места. Она и сама открыто говорила мне об эгоизме – но я тогда, помнится, думал совсем о других вещах.

– Получается, нет худа без добра, – вместо категоричного отказа от дальнейшего разговора заключил я. – Ты не только создал ужасающую штуку, но и подарил Сай возможность сбежать.

Мирианделл рассмеялся с некоторым облегчением.

– Я все-таки в тебе не ошибся, парень. Значит, с тобой вполне можно иметь дело и ты не станешь тут же брать меня под белы рученьки сдавать на растерзание драконам? – с восхищением маленького ребенка, впервые попробовавшего на вкус зачарованный кулинарами шоколад, проговорил он.

– Не стану, – неожиданно даже для самого себя согласился я.

– Вот и ладушки, – изрек гениальный изобретатель. – И очень не советую возвращать домой Сай. Девочка, конечно, тебя любит, но, если вдруг перед ней встанет такой тяжелый выбор, все равно променяет на свободу.

– Почему ты мне все это рассказываешь? Ты ведь не просто так излить душу пришел, я прав? – спросил я, хотя в голове, напрочь заглушая остальные мысли, продолжала звучать его последняя фраза.

Слова 'любит' и 'променяет', такие разные по значению, но одинаково веские, метались в моем сознании, стремясь вытолкнуть друг друга за его пределы и заставляя одновременно испытывать столь противоположные эмоции: радость, эйфорию, неверие, отрицание и страх.

Идиот, не видящий дальше своего носа! Я должен был догадаться. Должен был!

– Потому что ты мне, пожалуй, нравишься. Но мне многие люди нравятся, так что в нашем случае это не показатель, – весело отвечал Мирианделл. – Тогда, в том злополучном заброшенном доме, ты помешал меня убить. И вот это уже показатель. Значит, ты совсем не склонен к лишним смертям. А это, в свою очередь, значит, что моя надежда найти с тобой общий язык вполне оправдана и соответствует действительности. Дело в том, что я хочу спасти одно дорогое мне существо – и еще многие жизни в придачу. Не стану утверждать, что я положительный персонаж и преследую идиллическую цель установления вечного мира во всем Мире, но на благородные поступки время от времени способны и обычные люди, не являющиеся счастливыми обладателями ангельского характера. В общем, мне показалось, что я могу рассчитывать на твое понимание, раз уж ты пощадил даже фанатичного заговорщика, предположительно использующего магию Заката.

– Так-то так. Но тут есть одна обидная для меня неувязочка. Даже если бы я вдруг решил тебя убить, ну, мало ли, какие кровожадные альтернативные личности скрываются в моей бедной, забитой историческими фактами голове, что бы я вообще смог сделать Древнему Магу? – я представил себя в роли серийного убийцы и тут же с отвращением откинул эту пакостную мысль. Нет уж. Все же я очень миролюбивый парень.

Настала очередь Мирианделла изумляться.

– Ты... хочешь сказать, что ты действительно не в курсе? Во дела, – присвистнул он, и все его фраза сквозила безмерным удивлением причудами игривой жизни.

– Не в курсе чего? – уточнил я в замешательстве.

Я-то наивно полагал, что сюрпризы сумасбродного дня уже подходят к концу – неожиданного явления полноправного виновника торжества и без того хватило за глаза. Ага, держи карман шире. Настоящие сюрпризы, похоже, только начинались.

– Нет, серьезно? – продолжал восторгаться колдун. – Неужели они тебе ничего не сказали?

– Не сказали что, драконы тебя раздерите?! – все же сорвался я.

Вообще-то, обычно я не склонен кому бы то ни было грубить, особенно человеку, с которым я вот так запросто и мило беседую. А если и позволяю себе небольшое проявление слабости, то только в компании лучших друзей и исключительно в шутку, с таким показным весельем, что никто и не думает всерьез затаивать на меня обиду – более того, они периодически отвечают мне тем же и, между прочим, совершенно правильно поступают. Но тут и железные нервы вечного обитателя студенческого общежития все же провели референдум и решили доблестно меня покинуть.

– Может, и раздерут когда, – философски пожал плечами колдун. – Победить Древнего мага способен только Древний дракон. И у тебя, мой юный и талантливый друг, были все шансы.

– Чего? – тупо моргнул я, не в силах по достоинству оценить услышанное.

– Ох, – страдальчески вздохнул Мирианделл, по всей видимости, не являющийся ярым фанатом объяснения очевидных вещей. По крайней мере, очевидных для него самого. – Когда-то давно, в целой прошлой жизни, вы, найт Ураган, были одним из них. – То есть, совсем не обязательно, что одним из наших общих знакомых крылатиков. Но каким-то другим Древним драконом – непременно.

– Врешь, – недоверчиво протянул я, внутренне готовый услышать издевательский смех и саркастичное изречение вроде: 'Доверчивый маленький мальчик, не будь ты таким наивным. Розыгрыш удался на славу, даже лучше, чем я ожидал!'. Но мои ожидания, казавшиеся вполне правдоподобными и оправданными всей сложившейся ситуацией, все же не подтвердились.

– Ну, не хочешь – не верь, твое, в конце концов, дело, – изображая полную покорность судьбе, – развел руками взрослый дядя. – Но вот только скажи мне. Ты ни разу не задумывался, почему драконы приняли тебя так радушно, чуть ли не с распростертыми объятиями? Простите, крыльями, но это так, в данный момент не особо важные биологические мелочи. Драконы ведь не самые гостеприимные существа на всем белом свете, и очень сомневаюсь, что они стали бы настолько уважительно обращаться к обыкновенному чужаку, будь он хоть трижды способен сослужить для них прекрасную службу. Драконы сами по себе не сильно хорошие, душками их при всем желании не назовешь. Но и не плохие. Они сами по себе – такие, какие есть.

Я только покачал головой. Когда на тебя обрушивается стремительная лавина, времени и сил на проявление эмоций просто не остается.

– Вполне возможно, когда-нибудь я это все-таки осознаю. А потом поочередно впаду в истерику, заболею звездной болезнью и в конце концов сойду с ума от переизбытка чувств. И начну совершенно самостоятельно крушить все подряд, – проговорил я, красочно воображая подобную участь. Кстати говоря, такой исход и вправду был вполне возможен. – А может, и нет. Кто меня разберет, если уж я сам узнаю о себе, любимом, столько нового и интересного.

На определенно взрослом, но в это же время до безобразия непосредственном и одухотворенном всепоглощающим интересом ко всему окружающему лице Древнего мага проскользнуло прямо-таки умильное выражение.

– А ведь мы с тобой даже могли бы подружиться! – радостно хлопнул он в ладоши и чуть ли не крутанулся на месте, как это делают от избытка чувств маленькие дети или же взрослые, но особо творческие личности. – Но не переживай. Я вижу, ты пока не горишь подобным желанием. Но буду надеяться, еще передумаешь. Какие твои годы! – и тут же заинтересованно спросил. – Кстати, какие?

– Сто двадцать, – рассмеялся я от неожиданности.

Вполне вероятно, что так вовремя повстречавшийся, практически свалившийся на меня с неба чудак был абсолютно прав. Так уж повелось с самого детства, что именно к таким вот удивительным, непосредственным персонажам, своей лучезарностью выделяющимся среди остальных, я всегда испытывал непреодолимую симпатию. Вот и сейчас я был абсолютно уверен в том, что даже при всем желании не смог бы обвинить горе-изобретателя в факте образования природных катаклизмов, которые я же теперь и устранял. И не могу сказать, что я уж очень сильно хотел это сделать. Ну, ошибся человек, разве это преступление? С кем не бывает?

Какая разница, кто виноват, если нужно разбираться с последствиями?

– А мне пятьсот пятнадцать, – приглушенно, как будто по секрету, сообщил мне Мирианделл. – Ты, правда, не интересовался, но я подумал, что можно и сказать.

Мы так душевно болтали, что я чуть было не забыл о повестке дня.

– Ты сказал, что хочешь мне помочь, – напомнил я. – Ты об артефакте?

– Ну, да. Понимаешь ли... когда я его создавал, я даже не подозревал, что дело закончится подобным образом. К двумстам пятидесяти годам я уже давненько перестал быть поклонником размеренного и откровенно скучного существования в Древнем Мире, однако уничтожать всю реальность в мои далеко идущие планы не входило определенно. Я, будучи помешанным на своей профессии исследователем (думаю, тебе знакомо это восхитительное состояние), экспериментировал с материальным преобразованием крохотного кусочка сверхмассивной черной дыры. Что из этого вышло, ты и без моего покаяния в курсе, так что я не стану грузить тебя излишними подробностями продвижения своей работы. В общем, я испугался – что, в общем-то, было закономерно. И умудрился каким-то непостижимым образом закинуть результат своих непомерно старательных исследований в далекое-далекое будущее. Точнее сказать, одновременно в три разные точки далекого-далекого будущего. Потом, отойдя от шока и опомнившись, я смекнул, что эту брешь можно использовать и для собственного перемещения. Разумеется, меня вполне могло точно так же разорвать на несколько разных кусочков. Я это отчетливо осознавал и, помнится, даже сказал себе, что я, в случае самого нежелательного финала, заслужил подобную незавидную участь. Но, как говорится, кто не рискует. В итоге, как ты имеешь счастье убедиться, я остался цел и невредим. Со всеми руками и ногами в физиологически правильных местах. И, более того, понял, что то же самое случилось с моим злополучным артефактом. Его не разорвало. Он просто оставил свои энергетические отпечатки в трех разных временах – из которых и выросли три разрыва Предреальности. Кстати, понятия не имею, откуда взялась та вытащившая меня из клетки брешь. Скорее всего, гравитация черной дыры ее и проела. Найти ее сложно, практически невозможно, но и ты сам нечаянно использовал именно ее, когда в первый раз попал в Древний Мир. Повод для гордости, Парадокс!

Крохотный кусочек сверхмассивной черной дыры, поглощающий вокруг себя всю доступную материю и энергию – так вот почему артефакт обладает именно таким разрушительным эффектом...

– Но разве сила Древнего мага способна уничтожить черную дыру? – недоуменно уточнил я. – Разве это вообще реально?

– Я сам умудрялся ее удерживать и нейтрализовывать. Некоторое время, – покачал головой Мирианделл. – Но и уничтожить ее можно. Такой маленький кусочек уж точно. Правда, при одном условии, которое, к сожалению, так и не узнали драконы.

– Значит, мы во что бы то ни стало обязаны это сделать – сказал я твердо.

– На самом деле, я собирался отговорить тебя от этой глупой затеи.

Сначала я не смог выговорить ни слова.

– Ты в своем уме? – осторожно поинтересовался я.

– Отличный вопрос! – расхохотался Древний маг. – Конечно же, нет. Собственно, как и любой уважающий себя могущественный колдун. Или колдунья. От пола полоумие не зависит, – и сам же оценил красоту сказанного. – Отлично звучит, правда?

– Но почему ты не хочешь его уничтожать? Ты же сам, как никто другой, знаешь, что он творит с нашим Миром!

– Знаю. Но, кроме того, я знаю еще и кое-что другое. Вот мы все в один голос ноем, как нам плохо от того, что Предреальность рушится и забирает с собой несоизмеримо много энергии и жизни. Но мы и представить себе не можем, какого приходится живому, разумному существу, которое еще к тому же и уверено, что вся вина за случившееся лежит на нем. Не смотри на меня так, найт Альвер. В какой-то момент артефакт ожил. И, более того, принял вполне понятную материальную форму – наверное, ту, которая больше всего ему понравилась. Он боится. Он не знает, что думать и делать. Мой артефакт и есть то самое живое существо, которое я хочу спасти от смерти. Все-таки я сам его создал. И я, похоже, его люблю. И чувствую за него ответственность.

– Поэтому ты и начал с упоминания о ненужных смертях, – тихо проговорил я, чувствуя, что и меня засасывает в водоворот смятения и сомнения. Реальность оказывалась еще запутанней, чем мы могли ожидать.

– Именно. Все не так просто, как кажется на первый взгляд, Ураган. Разрешишь на правах старшего и больше прошедшего дать тебе совет? – спросил он и, дождавшись моего кивка, продолжил. – Никогда в жизни ты не борешься с людьми или с любыми другими живыми существами. Они, к сожалению, не делятся на хороших и плохих, иначе все было бы несоизмеримо проще. Вместо этого ты всегда будешь бороться только с обстоятельствами и, что самое сложное, с самим собой. И такая борьба уже значительно труднее – но и победа приносит гораздо больше радости. Главное – вовремя понять эту простую истину. И не придумывать себе каких-то там мифических врагов. Вот и сейчас, если хорошо подумать, нам нужно не уничтожение моего артефакта как таковое, а избавление от последствий его создания.

Подобной прихоти судьбы я ожидать не мог. И, хоть драконы меня сожгите, Мирианделл снова был абсолютно прав. Лишать кого-то жизни, честно говоря, не входит в список моих излюбленных занятий. Устранить опасный, бездушный артефакт – одно дело, но вот убить испуганное живое существо – уже совсем другое...

– Но что случится, если мы оставим его в живых? – задал я резонный вопрос. Ведь метод решения нависшей над всеми проблемы зависел не только от моих личных жизненных предпочтений.

– Понятия не имею. Неизвестность. В ином случае выбор не был бы таким сложным и опасным. Но зато я знаю, что будет, если все-таки убьем.

– Что?

– Думаю, ты и сам догадываешься, – колдун посмотрел на меня своими проницательными глазами. – Много-много лет спустя Вневременной Ковен Магов, носящий знакомое тебе название 'Тайфун', будет разбит ордой озлобленных, сумасшедших демонов, хлынувших в оставшиеся после частичного восстановления Предреальности бреши. И все начнется сначала.

– Другими словами, мне предстоит определиться, что я предпочту: попытаться изменить предначертанное будущее иди кануть в неизвестность?

– Ты все схватываешь на лету, приятель, – Мирианделл не слишком-то весело усмехнулся. – Я не собираюсь на тебя давить, раз уж ты пока что ничего не умеешь. Просто подумал, что если уж нужно принять столь сложное и ответственное решение, то ты должен располагать всей доступной информацией. Это, по крайней мере, честно. Именно ты должен его принять, найт Альвер. Никто иной. Так уж получилось, что вся вереница повторяющихся событий началась с тебя – или закончилась на тебе, это смотря какой временной отрезок брать в качестве точки отсчета. Ты можешь запустить колесо судьбы еще раз или же повернуть его в противоположную сторону. Но помни: даже ты в отведенный тебе срок жизни не сможешь впоследствии ничего изменить. Ты, Ураган, властен над временем, но время не властно над этим местом – вернее сказать, ничем. Так что подумай очень хорошо.

Под конец нашего разговора – разговора, который за какие-то жалкие, не исчислимые здесь полчаса перевернул мой, казалось бы, рациональный, логичный и понятный мир с ног на голову.

– Кстати, – разумно рассудив, что лучше поздно, чем никогда, решил поинтересоваться я. Хотя бы для того, чтобы отвлечься от тягостных мыслей. – А где это мы? И куда пропали мои друзья?

Сначала Мирианделл на меня недоуменно посмотрел, а потом неожиданно развеселился:

– Ааааа, – протянул он. – Так ты не понял. Оно и нормально, я и сам должен был догадаться и как-то предупредить, что ли. Мы в созданной тобой из твоей же ауры Предреальности. Я попытался пробиться, ты меня инстинктивно остановил, обычная история. Но в этом... отсутствии места она выглядит и ощущается совершенно иначе, поэтому вполне объяснимо, что ты не сообразил. Твои же друзья... рискну предположить, где-то в метре от тебя. Как только я уйду, ты моментально вернешься к ним. Если, конечно, сам не надумаешь на некоторое время тут задержаться, это уж как хочешь.

– Ты уже уходишь? – признаться честно, я немного расстроился. Интригующий из гениального колдуна получался собеседник.

К тому же, его уход означал приближение решающего момента – его же я неосознанно оттягивал, как мог.

– Подожди-ка. Как я мог забыть! Вот же масло-масляный полоумный идиотский придурок, – с восторгом наградив себя указанным описанием, он остановился через пару шагов, изобразил пальцами правой руки неопределенный жест и снова повернулся ко мне своим взрослым несерьезным лицом. И заговорщически проговорил таким тоном, как будто вознамерился за выпивкой рассказать своему давнему приятелю свежий анекдот. – Понимаешь... после того, как я сбежал из Древнего Мира, я в кои-то веки начал жить очень веселой жизнью. Развлекался, много путешествовал, отточил навыки актерского мастерства, снова помолодел, вон даже имя себе новое не поленился придумать. Ради смеха вступил в какую-то изумительно дурацкую тайную секту, вскоре вдруг захотевшую переквалифицироваться в не самый успешный революционный кружок. И тут – вы, как гром среди ясного неба. Говорите, клянись, что пойдешь на службу к королю. Ну, я и дал эту драконью клятву: подумал, что будет очень забавно, да и разнообразие не помешает. Поначалу оно и вправду так было, но уже сейчас мне это дело серьезно поднадоело. Может, все-таки заберете свою клятву? А я, в свою очередь, пообещаю хорошо себя вести и вообще быть отличным мужиком!

Ах, да. Точно. Клятва же. Вот какие неординарные развлечения у людей бывают, а. Даже на королевскую службу добровольно поступают – в трезвом уме и твердой памяти. Удивительно!

– Я бы с радостью, – с некоторым смущением проговорил я и бессильно развел руками. – Но давал ты ее не мне, а моему другу. Только он-то и может ее забрать, сам знаешь. Но сейчас я его позвать не могу, он – источник магической энергии при одном из разрывов. Мы просто можем потерять в нигде и никогда.

Что я только что ляпнул? Другу? Сам Оринделл, услышав такое заявление, сейчас прожег бы во мне глобальных размеров дырку своим убийственно высокомерным взглядом и спокойно пошел дальше вершить свои аристократические дела. Но пусть будет так. Слово не сонный дракончик, которых так увлеченно коллекционирует во время лекций достопочтенный профессор Антавир, вылетит – не поймаешь.

– И правда... А, и ладно, – легкомысленно отмахнулся Мирианделл. Всем бы такую неподражаемую выдержку – или обыкновенное наплевательское отношение, способное упростить любую проблему? – Значит, нагряну к вам попозже. Вне зависимости от того, какое решение ты примешь.

– Подожди-ка...

Конечно же!

Закрыв глаза и сосредоточившись (что только ни сделаешь для такого прекрасного нового знакомого), я силой втянул в созданную мной Предреальность лорда Оринделла Арвейма – а если выразиться точнее, то его повзрослевший на семьсот семьдесят семь лет вариант.

Отличный фокус. Надо будет запомнить и непременно повторить.

– Всем здравствуйте, – бодро проговорил найт Рифард и, как обычно, просиял восхищающей меня непосредственностью. – Смотрю, вам тут не скучно. О, Мирианделл. Давненько тебя не видел! Как дела?

Перед тем как исчезнуть, осчастливленный избавлением от порядком надоевшей королевской службы Древний колдун Мирианделл веско добавил:

– Не торопись, найт Альвер. Помнишь, что я сказал тебе про условие уничтожения черной дыры, о котором так и не узнали драконы? Я почему-то думал, что ты все-таки спросишь. Информация ведь решающая – для тебя, мой юный ураганистый друг, так точно. В общем. Речь ведь идет о спасении не одной жизни, – и, не дождавшись моего ответа или хотя бы реакции, попрощался. Разумеется, в собственном стиле. – Думаю, мы еще встретимся. Приятных полуночных перекусов! Я абсолютно уверен в том, что они непременно должны присутствовать в жизни каждого человека.

Шагнул и растворился в Подпространстве.

– Шеф? – оценив полученное пожелание, я повернулся к не менее воодушевленному Рифарду. И понял, что больше тянуть не стоит. – На вашей памяти мы все-таки уничтожили артефакт, ведь так?

Нашли Рэя мы, к счастью, довольно быстро: с каждым нашим шагом потерянные между несуществующими измерениями ауры становились видней, ярче и все отчетливей, значительно облегчая нам задачу.

Зрелище пред нами предстало умилительное до безобразия. Близнец сладко спал, обнимая большого пушистого фиолетового кота, а тот, в свою очередь, усердно мурлыкал и вообще проявлял все признаки глубокой привязанности к обыкновенному человеческому существу. Любовь, похоже, между ними установилась вечная и определенно взаимная. Поразившая наше коллективное воображение идиллическая картина на некоторое время вывела нас из благодатного состояния сосредоточенности и работоспособности. Так мы и стояли, любуясь спящим, не особо-то страдающим коллегой, который еще и завел продолжительные отношения со страстью всей своей жизни.

Первым опомнился Рин.

– Рэй? – он сел рядом с братом и аккуратно потряс его за плечо. – Просыпайся. Нам нужно уходить. Осталось мало времени. Рэй!

– Отстань, Ринушка, – вяло пробормотал спасаемый человек и недвусмысленно перевернулся на другой бок. Кот же выдержал этот неожиданный аттракцион с честью: не возмутился и даже не шелохнулся, а только вместе со своим новым другом сменил положение и улегся как можно удобней.

Правда, на нас он посматривал с заметным беспокойством.

Отчаявшись воззвать к временно отсутствующей совести своего близнеца, Рин приступил к планомерному процессу его пробуждения: щекотал, тряс, произносил вслух устрашающие всякого сновидца слова – в общем, проделывал все те ужасающие вещи, за применение которых ранним утром (да и в любое другое время суток тоже), по-хорошему, надо бы давать внушительный срок. Если не приговаривать к немедленной смертной казни. Ну, а к пушистику он, понятное дело, отнесся с вышей степенью уважения!

– Ну-ну, потише, – миролюбиво увещевал невесть откуда взявшийся рядом с нами найт Антавир. До того момента он предпочитал ходить в одиночку и заниматься исключительно ему одному известными делами. Разумеется, профессору никто возражать не стал. Кому вообще могла бы прийти в голову такая несуразная идея? – Мальчик ведь сильно ослаб, столько времени здесь провел. Не каждый выдержит.

Когда до восстающего из царства забвения сознания Рэя дошло, что брат, шеф, друг и еще какой-то незнакомый, но, без сомнения, милый улыбчивый старичок вторглись в его беззаботное сновидение не просто так, а с вполне очевидной целью нарушить его уже порядком затянувшийся покой, он наконец сел, потряс головой, поморгал своими фиолетовыми глазами и уставился на нас со смесью надежды и недоверия.

– Ребята, вы... тут? Но...

– Это правда мы, братец, – успокаивающе сказал ему Рин. – Пошли отсюда. Все скоро закончится. Осталось самое главное.

Мы с Рифардом молча переглянулись, но так ничего и не объяснили. А большой фиолетовый кот боязливо вжался в грудь своего подопечного.

– Ты чего это, малыш? – удивленно проговорил сиреневоглазый близнец. – И тебя мы тоже вытащим. Все будет хорошо!

– Смотрите-ка! – с понятной только мне интонацией проговорил найт Хайт. – Кажется, они друг другу очень понравились. Любопытно.

Но тот только жалобно мяукал, поджимал уши и заметно дрожал.

– Вы же не... собираетесь убить кота? – вдруг спросил Рэй подозрительно, закрывая собой испуганное животное.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно покосился на него Рин. – Ну, сам подумай, с чего бы нам трогать такую очаровательную зверюшку?

Но Рэй с тревогой смотрел прямо на нас с Рифардом.

– Шеф? Альв? Вы же не?..

Но, когда я сел рядом и молча протянул к животному руку, мой друг замолчал, прервав себя на полуслове, помрачнел и упрямо прижал к себе своего нового любимца еще сильнее. Я коснулся мягкой фиолетовой шерсти и почувствовал, как под ней напряглись мышцы.

– Мяу! – жалостно завыл кот.

И тут я заговорил – впервые за все это время.

– Не бойся. Мы тебя не тронем, – я ласково гладил его и открыто улыбался. – Ты ни в чем не виноват. Ты же не делал ничего специально, правда же? Ты всего лишь не смог контролировать свои силы. А кто бы на твоем месте смог? Не бойся нас. Ты хороший кот. Хороший артефакт.

– Мяу? – испуганно спросил меня крохотный преобразованный кусочек сверхмассивной черной дыры, а я в ответ почесал ему шейку.

– Вот именно, – усмехнулся я. – Ты совершенно прав. А теперь пойдемте отсюда. Вместе мы найдем другой способ все исправить. Я обещаю.

К затеянному мной разговору присоединился Антавир. И от его аккуратных прикосновений мнимый кот расслаблялся все больше.

– Ты ведь и сам знаешь, как все исправить, правда? – ласково говорил профессор. – Но только боишься. Думаешь, что всего случившегося уже не исправить. Так вот, все получится. Ты только попробуй, малыш. А мы поможем. Мы все в тебя верим. Видишь, мы уже все заранее тебя любим? Правильную материальную форму ты себе выбрал, дружище, стратегически выгодную для быстрого растапливания человеческих сердец, – усмехнулся он. – Тебе никто не причинит вреда. А если и попробует, то я сам всех растерзаю. Даю тебе слово Антавира Элринга.

– Послушай дядюшку профессора, – весело добавил Рифард. – Он плохого не посоветует. Я это уже проходил.

Разумный кот мурлыкал и ласкался. И я всем доступным мне волшебством ощущал, как от него исходит мистическое, совсем не горячее, но практически невозможное тепло.

А в следующую секунду нас ослепил очень яркий, слишком резкий и всеобъемлющий свет. Всех нас будто бы подхватил водоворот давно забытых событий, пропавших воспоминаний и далеких, чьих-то чужих мимолетных мыслей. Сначала мы утопали в нем, как в бездонной пучине, заполненных бушующей смесью всех возможных энергий, и тогда мы не могли не только хотя бы что-то чувствовать, но и верить в собственное существование.

Все появилось и исчезло настолько быстро, что мы не успели как следует испугаться.

Очнулись мы в старом Нортайле, и два солнца, желтый Клавар и красная Невесвайде, задорно светили прямо нам в глаза. А легкий, игривый, как будто живой, ветер ласково и благодарно ерошил нам волосы.

Не сговариваясь и никого не предупреждая, мы с найтом Рифардом обеспокоенно переглянулись, тут же, забыв про боль и усталость, вскочили на ноги и не медля перенеслись почти на тридцать тысяч лет назад – потому что оба в тот момент могли думать только об одном.

От увиденной пугающей сцены у нас на мгновение потемнело в глазах. Не только потратившая огромное количество магических сил, но и, возможно, испытавшая нечто гораздо более страшное, чем усталость, Сай лежала в белоснежном, только что выпавшем снегу – к нашему ужасу, без чувств. Опомнившись от потрясения, мы с Рифардом сразу же бросились в ней.

– В обмороке. Но жива, – с невероятным облегчением выдохнул он.

– В той реальности, которую помню я, ты принял решение уничтожить Артефакт, – чуть позже рассказывал мне Рифард. – И пошло все, мягко говоря, не так, как мы надеялись.

Пожалуй, теперь, когда мы были абсолютно уверены, что имеем дело с безусловно живой, отдельной личностью, следовало именовать его исключительно так – с большой буквы. К тому же, существо столь большой силы определенно заслуживает уважения.

– Неужели я был таким извергом, что смог убить кота? – искренне ужаснулся я.

– Видимо. Я, если ты уже забыл, при этом не присутствовал. Я стоял рядом с одним из разрывов, – съехидничал шеф.

– Кошмар, – заключил я, предприняв повторную попытку представить себя в роли серийного убийцы. Но вздрогнул и быстро откинул эту дурацкую идею, потому что пришедший в голову образ чувствительного меня вдохновил еще меньше, чем в первый рез: теперь там фигурировало животное.

Мы вдвоем сидели за столом его кабинета, а Сай, вымотанная продолжительным колдовством рядом с открытой брешью и мощным энергетическим ударом решившегося Артефакта, спала на всеобщем любимом диване, очаровательно укутавшись в одеяло. Уж ей-то мы уступили безоговорочно.

Влюбленная парочка небесных светил, как за руки держа друг друга за пестрые лучики, заходила за горизонт, украшая местные небеса будто бы срисованным с картины гениального художника красным закатом.

– Возможно, тогда у тебя не было выбора. То ли тебя не навестил наш общий знакомый Мирианделл, то ли ты не стал его слушать, кто теперь разберет. Но дело было сделано – и результат оказался...

Я устало покачал головой, даже не пытаясь представить такой исход. Потому что он был не просто самым плохим из всех возможных – одна лишь вероятность его осуществления и то разрывала меня на части. Всего лишь единственная мысль заставляла меня содрогаться от ужаса и невозможной всепоглощающей тоски.

Тогда, в созданной мной Предреальности, шеф говорил:

– В прошлый раз мы не смогли вытащить из-за бреши достаточное количество магической энергии. И сотни лет спустя, победив тысячи прорвавшихся в наш Мир озлобленных духов из других измерений ценой собственной жизни, мы были стерты из истории. Мы не просто умерли – мы были забыты. Но за несколько минут до смерти ты смог перенести меня в будущее, и в тот момент ты сказал мне одно: 'Найди нас всех. Мы можем все исправить. В другой жизни'.

– Артефакт был убит, и Сай умерла вместе с ним, – продолжал он. – Таким оказалось условие уничтожения крохотного кусочка черной дыры, которое не смогли предсказать даже Древние драконы. Отважившийся на героический поступок Древний маг выполняет свою миссию, но погибает и сам. Ты приложил все возможные, а порой и невозможные усилия, но так и не смог это исправить. Потому что со смертью Артефакта брешь была закрыта полностью и навсегда. И даже время не властвовало здесь.

Казалось, прошли столетия, прежде чем я снова заговорил.

Я пообещал спасти Мир и не мог оставить все как есть. Нас всех подвели честность и ответственность – пожалуй, лучшие качества всего человечества. Но сейчас, в этот раз, по какой-то необъяснимой прихоти судьбы я все знаю заранее – и могу выбирать.

– Я этого не допущу.

Когда всплывающие перед глазами эпизоды подходящего к концу долгого дня все же растворились, вежливо уступая место чему-то намного более радостному и легкому, я ласково погладил любимую по темно-рыжим волосам, а она улыбнулась и что-то неразборчиво, но очень мило промурлыкала.

Теперь Сайонарис больше не будет забывать саму себя: она не использовала свою силу, чтобы уничтожить Артефакт – и слава Духам, – но нечаянно прикоснулась к его энергии. А именно это было вторым условием драконов, которое, казалось бы, ни в коем случае нельзя было допускать.