Текст книги "Тени Прошлого (СИ)"

Автор книги: Нат Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

События, недавние и как будто бы такие далекие, всколыхнулись в памяти ярким, обжигающим пламенем. Вспомнилась мне и Сай – нет, Сайонарис, маленькая рыжая девочка, могущественная пропавшая ведьма, легенда из легенд.

Да. Легенды на пустом месте не возникают.

– Что-то мне подсказывает, что как раз вы должны это знать, – профессор смотрел на меня внимательно, не отрывая взгляд.

У меня что, ни лице все написано?

– Вы же все-таки историк, вы это изучаете, – как ни в чем не бывало заключил Антавир и неожиданно хлопнул в ладоши. – Прекрасная идея! Надеюсь, вы позволите обсудить с вами один животрепещущий вопрос?

Я с готовностью кивнул.

– Вы же знаете про Временные Ураганы?

Хорошо. Просто прекрасно, что мой ступор длился не более двух или трех секунд. Все-таки меня хорошо научили отходить от оцепенения, хвала Духам, а заодно всем пройденным изнуряющим тренировкам.

– Ээ... да, – удивленно ответил я. – Но при чем тут...

– Замечательно! Просто замечательно, – Антавир восхитился так, как будто впервые за всю свою немаленькую жизнь встретил человека, слышавшего о такой замечательной штуке. – Меня давно интересует один вопрос. Крайне и крайне животрепещущий, как я уже сказал. Почему Ураганы могут отправлять только в прошлое, не в будущее?

– На самом деле... – я начал говорить и осекся.

На самом деле, я никогда и не пробовал перенестись в будущее. Я был так восхищен возможностью побывать в горячо любимом мной прошлом, видеть развитие истории собственными глазами, а не читать на страницах учебников, хоть и интересных, но все же не таких, что мне просто в голову не приходила подобная идея.

Но профессору, казалось, не так уж и нужен был мой ответ.

– Почему при такой прекрасной доступности Ураганов для любого желающего, – продолжал он – ими пользуются далеко, далеко не все? Я бы сказал, единицы среди миллионов, невероятные счастливчики! Вы не находите, найт Альвер?

Бесцветные лучезарные глаза смотрели на меня пристально и открыто.

– Эти люди – самые счастливые на свете, – искренне ответил я. – Особенно если они любят историю и вдобавок хотят убежать от реальности.

– Полностью согласен! И все же. Почему именно они?

– Но я не...

– И еще кое-что. Подумай, мальчик, вот о чем... Почему никто из путешественников во времени, хоть их, как мы уже выяснили, не так много было, не изменил ход истории? Они бывали в прошлом, но возвращались всегда в одно и то же, до боли знакомое им настоящее?

– Возможно, и меняли, – предположил я. – Я уже думал об этом когда-то. Может быть, они и создавали кучу параллельных реальностей, где события шли совершенно по другому руслу, однако снова и снова попадали в свою – потому что по тем или иным причинам привязаны к ней.

Антавир разглядывал меня с глубоким интересом.

– Прекрасное предположение, благодарю, юный найт. Подобные теории всегда необычайно занимательны, а вы примерно повторяете одну из них. И все-таки, если мы предположим, нет, примем в качестве аксиомы, что путешественники во времени, настоящие, не привязаны ни к какой реальности? Почему они ничего не меняют, почему не могут попасть в будущее, почему их так катастрофически мало?

Каюсь: я не знал, что ответить. Даже понятия не имел, что думать. Честно говоря, в будущее я никогда не стремился попасть: по какой-то причине мне просто было неинтересно, я не хотел видеть не только свою судьбу, но и судьбу всего Мира. И все же другие вопросы заставляли задуматься.

Однако профессор, взглянув на настенные часы, резко сменил тему:

– Ох... Совсем я заболтался, простите старого любопытствующего ученого. Я бы с непередаваемым удовольствием побросал слова на ветер еще и еще, но коварное время уже подгоняет меня идти вести занятия у старшего курса руноведов. А ведь они уже, на самом-то деле, знают руны не хуже меня... Закройте глаза, найт Альвер, и представьте что-нибудь хорошее.

Памятуя о недавно прошедшей лекции, я скептически улыбнулся. Антавир рассмеялся и с понимающим видом махнул рукой.

– Ну, не хотите – как хотите. А я бы закрыл, ведь всегда же приятно вспомнить о чем-нибудь прекрасном. Тогда просто не откажитесь от дружеского совета: если хотите попробовать самый вкусный мирлид всех времен и народов, загляните на досуге к Асвейде. Это недалеко, на улице Янтарей, зайдите, не пожалеете. Она еще и что-нибудь интересное вам почитать подберет, если вы захотите, в этом серьезном деле Асвейде на все руки мастер. Удачного вам дня!

Профессор Антавир захватил с заваленного стола первый попавшийся учебник (вопрос еще, по рунам ли), встал со своего кресла, стремительно подошел к двери и открыл ее. На пороге, всего за пару секунд до выхода, он развернулся ко мне и на прощание сказал:

– Когда вы все же найдете ответы на наши вопросы, возвращайтесь, пожалуйста, ко мне. Интересно будет кое-какие вещи обсудить.

Сутулая фигура, укутанная в потрепанную черную атту, растворилась в дверном проеме – в самом прямом смысле.

Всегда. Всегда именно так говорят хорошие учителя, когда знают ответ на поставленный вопрос, но хотят, чтобы их ученики непременно нашли его сами.

Нат Асвейде радостно приветствовала меня еще с порога, гостеприимно улыбаясь и будто бы разом озаряя своей широкой, радостной, совершенно естественной улыбкой все небольшое помещение таверны с непривычным названием 'Моменты'. Такая улыбка редко встречается среди владельцев таверн, вынужденных ежедневно иметь дело с десятками клиентов, с которыми просто необходимо вести себя вежливо и обходительно. Именно эта счастливая улыбка заставила меня полюбить сухонькую старушку Асвейде чуть ли не с первого взгляда.

Она, приветливо махая мне рукой, а заодно и зажатой в ней тряпкой, стояла на шаткой лестнице и пыталась смахивать пыль с внушительных размеров книжной полки, весящей прямо под самым потолком.

– Здравствуй, Альвер! – приветствовала меня Асвейде и с необычайными для своего пожилого возраста грациозностью и легкостью спрыгнула с верхней ступеньки прямиком на твердый пол.

Хозяйка 'Моментов' оказалась намного ниже меня ростом. Ее волосы, некогда собранные в небрежный пучок и уже достаточно растрепанные, ослепительно сверкали белизной. На ее лице виднелось множество морщин, однако оно отнюдь не выглядело старым: из-за царствующего на нем выражения абсолютной удовлетворенности всем окружающим – без каких-либо исключений, не только не подтверждающих правило, а в данном случае и вовсе излишних. И из-за дополняющих эту картину ярких, полных жизни янтарных глаз.

И только в тот момент до меня начало доходить, что таверна, в которую я по-хозяйски заглянул, надеясь удовлетворить так не впору пробудившееся любопытство, еще и не открывалась. Хотя бы потому что в ней не было ни одного посетителя, а табличка на входной двери, которую я каким-то образом ранее умудрился не заметить, большими буквами гласила 'закрыто'.

– Похоже, в этом городе всем известно мое имя, – миролюбиво отозвался я вместо приветствия, не подумав даже извиниться за столь несвоевременный визит.

– Ты этому и правда удивлен? – спросила нат и внимательно, испытующе посмотрела в мои глаза.

На ее морщинистом, но оттого не менее притягивающем лице промелькнула тень. Странная, непонятная для меня тень.

– И правда ведь удивлен. Как интересно. Что ж, я очень рада тебя видеть, Альвер, – заговорила она, одновременно мягко, но настойчиво усаживая меня в одно из уютных кресел, накрытых приятным на ощупь покрывалом.

– Но у вас же закрыто, – попытался возразить я, но тут же позорно капитулировал под взглядом веселых янтарных глаз.

– Ах, это совершенно не имеет значения, – легкомысленно отмахнулась хозяйка. – К тому же, этот Антавир, мой во всех смыслах старый друг, по секрету рассказал мне, что меня собирается навестить один многообещающий, симпатичный юноша. И как я могла устоять?

Асвейде подмигнула мне и тут же задорно рассмеялась. Полностью растворяясь в расслабляющей атмосфере таверны, я решил сделать хозяйке комплимент – конечно же, заслуженный, в этом я мог даже не сомневаться.

– Профессор прорекламировал вам как самого лучшего мирлидовара в Мире. Мне стало нестерпимо интересно.

– Этот мальчишка очень любит мне льстить, – нат шутливо закатила глаза. – Не в Мире, конечно, но в пределах города – да, ты пришел в правильное место.

Она отошла к стойке, оставив меня сидеть в кресле, настолько уютном и домашнем, что с него было совершенно невозможно подняться даже с усилием воли. К драконам эти дела, пропади оно все пропадом, только оставьте мне возможность находиться здесь и сейчас, постоянно.

Брр. Аура у этого места такая, что ли.

Я встряхнул головой, настойчиво напоминая себе о том, что меня все еще ждет работа, которую я когда-то искренне считал увлекательной. Потому мне не стоит оставаться в таверне на целую вечность – так, только на ее половину. Пожалуй, будет достаточно.

– Не поддавайся влиянию этого закутка Мироздания, – серьезно посоветовала хозяйка, мельком взглянув на меня. – А то и вправду останешься тут навсегда, что делать с тобой будем? Отскребать от покрывала твои восторженные останки? Знаю, знаю я это лицо, здесь в первый раз у всех такое, а все из-за слоев реальности, сложившихся вместе причудливым калейдоскопом. Однако выпить мирлид все равно не помешает. Даже полезно будет.

– Спасибо. Было бы отлично.

– Запомни: ты сам напросился.

Хозяйка сосредоточенно водила руками над котелком, а я тем временем отвлекал ее назойливыми расспросами об эффекте притяжения действительности, который только что в полном объеме испытал на собственной шкуре. Да, Мироздание само виновато в том, что каждый впервые пришедший сюда человек в какой-то момент времени желает остаться здесь навсегда. Да, это чувство быстро проходит, нужно только как-то отвлечь бедного заложника хитрющей Вселенной, безмерно щедрой на подобные сюрпризы. Нет, что ты, я и не знала об этом занимательном эффекте, когда открывала таверну, а знала бы – открыла на несколько метров левее, там не пришлось бы каждый раз усиленно следить за новичками. Но всем так или иначе приходится расплачиваться за свои промахи, так что я не расстраиваюсь.

Согласен, последний вопрос был лишним. Но Асвейде вовсе не обиделась, только увлеченно рассказала о такой своей периодически возникающей обязанности – людей из транса выводить.

– Быстро же ты от действия эффекта избавился, – заметила моя собеседница. – Талантливый мальчик. Антавир на этот раз меня не обманул.

– Бросьте, – я даже несколько смутился. Но в глубине души был очень горд полученным комплиментом.

Во время разговора в комнате появился вкусный, уже знакомый мне запах. Я же, наконец взяв себя в руки и неимоверным усилием воли поднявшись с полюбившегося кресла, переместился к стойке поближе: с целью узреть процесс приготовления лучшего в мире мирлида собственными глазами. Ох, зря я это сделал.

– У вас собственный рецепт? – поинтересовался я, с сомнением присматриваясь к бурлящему вареву: именно этим словом и можно было обозначить внешний вид будущего напитка в тот момент, никак иначе. Нечто бурого цвета, с то и дело всплывающими на поверхность травками, постепенно растворяющимися и придающими жидкости еще более непрезентабельный вид. Тем не менее, пахла эта, с позволения сказать, водичка, весьма и весьма соблазнительно.

– Ишь, какой любопытный! – нат усадила меня на стул так, чтобы я не мог видеть происходящих в котелке превращений. Оно, наверное, и к лучшему. – Собственный, но не такой уж и секретный. Тебе, пожалуй, расскажу. Я добавляю в мирлид хорошие воспоминания. А они всегда чудотворно действуют на организм.

С этими словами нат Асвейде придирчиво всмотрелась во множество стоящих на полках бутыльков разнообразных форм, размеров и цветов: последнее, насколько я понял, определяли содержащиеся в них жидкости. Я и не заметил эти бутыльки раньше. Опять. Они вообще тут были? Ох, не факт.

Она выбрала несколько из них и задумчиво произнесла вслух:

– Какое же подойдет тебе, мой мальчик?..

Однако нат явно не ждала ответа на свой вопрос. Она ловко перебирала склянки, почти неразборчиво бормотала себе под нос и даже не собиралась взглянуть на меня, объект своих напряженных размышлений.

– Рано. Рано. Рано. Это тоже рано. Игра в прятки с полярным котом? Интересно, но все рано не то. Морской закат? Обворожительно, но не сейчас. Поцелуй с любимой? Хм. Ну, может быть, через годик, а то тебе за своей еще завидно погоняться придется, мой мальчик. Свежесть после дождя... Все же не совсем то. Вот! Похоже, я нашла самое подходящее для тебя воспоминание, Альвер. Только на данный момент, естественно.

Несколько капель странной, густой жидкости, хранящейся в выбранном сосуде, попали в кипящий мирлид.

– Вы восхитительны, – улыбнулся я, пытаясь понять, пошутила ли надо мной милейшая хозяйка таверны или же взаправду добавила в мой будущий напиток чье-то счастливое воспоминание. – Взял бы и влюбился в вас, будь я хоть чуточку старше. Или вы и без того варите приворотное зелье?

И мы рассмеялись вместе.

– Интересное предложение, – ответила она сквозь заливистый смех. – Но, боюсь, занято твое сердце, Альвер, хотя жених ты, конечно, завидный.

– На самом деле, оно еще как свободно, – вздохнул я. – Пустует уже лет эдак десять как. И вряд ли кто в ближайшую вечность сможет его занять.

Конечно же, я улыбался: я так делаю почти всегда. Но все же в моей улыбке явственно сквозила грусть. Не могу понять, почему я сказал это незнакомому человеку: видимо, Асвейде сама по себе располагала незадачливых посетителей к подобным откровенным разговорам.

Уже довольно долгое время история моих романтических взаимоотношений с девушками не изобилует событиями – мягко говоря. С Таиной, последней девушкой, которую я, быть может, любил, мы расстались уже давно и не при самых приятных обстоятельствах. С тех самый пор я ни разу не испытывал это чувство – вон, даже в во всех отношениях прекрасную нат Эрнис Хинтервальд так толком и не смог влюбиться, хотя в свое время честно старался. Не то чтобы Таина так сильно запала мне в душу, нет, о ней я думать давно забыл и вспомнил за все это время только сейчас, и то исключительно потому что разговор нечаянно принял такой поворот. В чем я же, честно говоря, и был виноват. Просто... я так долго ни в кого не влюблялся, что уже несколько разочаровался в наличии у себя подобной восхитительной способности.

– Ты слишком самонадеян. Еще припомнишь моим слова, когда будешь бегать за своей избранницей.

Сказать о том, что я поверил, было бы непростительным блефом, однако я решил не противоречить замечательной хозяйке, дающей такие интересные, заманчивые, но вряд ли правдивые предсказания. Все равно ее не переубедишь: что ожидать от разговора на подобную тему, если я не смог даже спокойно уйти из закрытой таверны, не обсудив множество разнообразных вопросов и не попробовав лучший в Мире мирлид?

– Вот сейчас внушите мне эту мысль, и правда буду, – решил согласиться я. Чем только Духи не шутят – а уж драконы тем более.

– И правда будешь, – серьезно заверила меня Асвейде. – Поверь бабушке, я редко ошибаюсь. И на такие темы и вовсе никогда.

– Вы предсказательница? – поинтересовался я.

– Ох нет, что ты. Я всю жизнь работала библиотекарем в Винтуоне, соответствующем заведении. Столько всего перечитала за все это время, аж самой страшно становится!

Мои глаза загорелись негасимым интересом. В Винтуоне, центральной библиотеке! Самой большой и самой-самой центральной в Нортайле.

Библиотекарем! Всего одно слово, а сколько всего может рассказать о милой старушке Асвейде, владелице тихой таверны.

– А почему вы решили уйти оттуда? На подобную работу ведь претендуют полчища людей.

– Я же сказала: 'всю жизнь'. Ничего и не решала, так и работала припеваючи – до тех пор, пока не умерла.

До тех пор, пока...что?

В какую-то дою секунды я думал, что всего лишь ослышался.

– Не взирай на меня столь осоловело, Альвер., – усмехнулась нат, пододвигая ко мне большую кружку темно-синего, блестящего, головокружительно пахнущего напитка. – Я провела настолько много времени за всевозможными магическими книгами (в том числе и по темной магии, скажу по секрету), что в один прекрасный день сумела договориться с собственной смертью. Это не так сложно, как кажется. К тому же, с тех пор, на самом-то деле, не так уж много и изменилось. Я все так же материальна. Ну, почти. Но кто из ныне живущих людей может в полной уверенности утверждать о своей материальности, если каждый атом наших тел на девяносто девять и девять десятых процента состоит из пустоты? Да, еще я могу выглядеть на какой угодно возраст, но и это я могла делать еще при жизни. Вот только одно и вправду заметно поменялось: из такого грязно-серого и скучного мой настоящий цвет глаз превратился в нынешний, и это я уже изменить по какой-то причине не в силах. Забавно, что это меня просто не может не радовать. Тем более, не зря же я стала призраком улицы Янтарей, верно?

– Вы...

По какой-то причине я не мог произнести это слово вслух. Мне казалось, что это прозвучит как оскорбление, что ли. Однако Асвейде вздохнула, села рядом со мной, доверительно посмотрев мне в глаза, и все сказала сама:

– Призрак. Фантом. Наваждение, возможно. Ведьма с огромным послежизненным опытом. Можешь называть, как хочешь. Но лучше, конечно, просто Асвейде.

– Давно? – я не мог не спросить, хотя прекрасно понимал, что все мои вопросы могут прозвучать грубо и даже цинично. Уберегало от самоуничижения меня только то, что хозяйка, похоже, была совсем не против поговорить на затронутую тему.

– Время для фантома – понятие относительное. Не так уж и давно, по моим, естественно, меркам. Лет семьсот. Но я уже давно перестала считать, просто сбилась в один день, плюнула и забыла.

– Простите, – искренне извинился я, сумев наконец взять себя в руки и унять не лезущее ни в какие ворота удивление. – Мой опыт общения с призраками, скажем так, совсем не богатый, почему-то подсказывал мне, что вы должны были бы выглядеть немного по-другому.

Это же в какой степени дураком нужно быть, чтобы хотя бы подумать задавать подобные вопросы? От внезапно нахлынувшего смятения, вызванного моей непроходимой тупостью, я уставился в кружку. Порадовало только то, что внешний вид мирлида, к слову, больше не вызывал непреодолимого желания и вовсе заречься его пить. Даже наоборот: я всегда любил глубокий, завораживающий, темно-синий цвет. Цвет ночного неба, далекого, недосягаемого, а потому таинственного.

– Ты не только смотри, еще и пей. Напиток не фантомный, не переживай, – тепло напомнила мне хозяйка, не преминув, однако, меня подколоть. – А насчет знакомых тебе призраков... тут все настолько просто, что ты будешь смеяться. Могу поспорить, что все они не договаривались со своей смертью, а убегали от нее или, еще хуже, ссорились, глупышки. Я же нашла ее общество крайне увлекательным и ни в какую не желала от нее отставать, угрожая замучить бесконечными расспросами о тайнах Мироздания. Молодая была, до ужаса любопытная и глупая, всего-то четыреста лет от роду, вот и не знала, что подобные сокровенные знания не то что маленькой наивной девчонке противопоказаны – им и старым грозным колдунам обладать-то нельзя. Тогда хитрющая Смерть собственной персоной пообещала мне, что раскроет парочку секретов, но исключительно в том случае, если я сама стану очень старым и неподражаемо премудрым магом. Обманула, конечно, ничего раскрывать и не собиралась, зато оставила в этом Мире, позволив вовсю наслаждаться послежизнью, не омраченной страхом смерти – страхом, периодически затмевающим радости любого существования.

'Только тот, кто не боится смерти и с радостью пойдет в ее объятия, сможет ее победить. И тогда бояться начнет уже Смерть.'

Кто бы мог это сказать?

Почему-то я не мог вспомнить.

– И вы выбрали стать призраком улицы? – заинтересованно спросил я.

– Не могу сказать, что это я выбирала. Скорее, улица сама показала характер и выбрала меня, ведь, как ты и сам знаешь или хотя бы догадываешься, у каждой улицы, даже самой маленькой и неприметной, есть свой неповторимый нрав. Вот и она, Янтарная, своенравная, взяла и образовалась прямо в день моей смерти – и даже настойчиво окрасила мои серые глаза в собственный цвет. От такого предложения было совершенно невозможно отказаться! Аж некоторым людям стоит взять на заметку.

Рассказывая все это, Асвейде улыбалась и то и дело посмеивалась над собственными словами. Она любила свою историю и с явным удовольствием ее вспоминала, ни капельки не стесняясь собеседника, но чего еще можно ожидать от тысячелетней ведьмы, большую часть времени существовавшей в весьма своеобразной форме и, к тому же, добавляющей в напитки чужие счастливые воспоминания? Сомнения в свое правоте и скромности? Постоянных, надоедливых, отравляющих мыслей о том, что же подумают другие?

Еще чего, ага.

– Немного позже я решила открыть здесь таверну. Просто так, из любопытства: а вдруг получится? Надо же многое попробовать, испытать, раз у меня внезапно появилось так много свободного времени и куча возможностей в придачу. Да и поразвлечься чуть-чуть захотела. В итоге, естественно, привязалась, я всегда так делаю; да настолько, что даже перетащила сюда все свои накопленные книги, тем самым открыв заодно и миниатюрную библиотеку. Каюсь-каюсь, жизнь библиотекаря меня в свое время заворожила, и я поняла, что расстаться не смогу и с ней – точнее даже, с ней тем более. С тех пор варю мирлид, готовлю закуски, нахожу посетителям самые нужные для них в этом Мире книги, как всегда это делала раньше – и наслаждаюсь жизнью. Забавно в моем случае звучит, признаю, но я категорически не согласна с тем фактом, что полностью умерла, здесь со мной даже Смерть ничего не сделает, такая уж из меня получилась вредная старушенция, хоть договор разрывай, который в принципе нигде не прописан и закреплен только на словах. Ну, а внешность старушки мне по статусу полагается. Нравится мне так.

– Вы неповторимы, – признал я восхищенно. И тут же зачем-то безапелляционно добавил. – Но я же... по сути, кто попало. Почему вы рассказывайте это мне?

Неужели сработал известный эффект случайного попутчика? Так у хозяйки таверны с самым лучшим мирлидом в городе таких случайных попутчиков уже должна была набраться целая разношерстная коллекция.

Мне правда было интересно узнать ответ на этот вопрос. И зря я переживал: хозяйка совсем не обиделась, а лишь хитро прищурилась и, с заговорщическим видом пододвинувшись ко мне чуть ближе, произнесла:

– Большинство постоянных посетителей периодически заходят ко мне и даже не подозревают о том, что я давненько уже умерла, можно сказать, еще до начала времен.

– Но вы ведь рассказали мне, – я удивился.

– А ты и вправду считаешь себя кем попало? – улыбка хозяйки таверны становилась все хитрее и хитрее.

Черты ее лица как будто сглаживались, медленно и почти незаметно омолаживая женщину. Теперь я мог видеть определенные несоответствия: выражение лица то и дело на какую-то долю секунды влияло на возраст, заставляя ее то молодеть, то снова стареть; мог видеть и то, что ее аура при движении непривычным образом колебалась, и как раз такого колебания, по законам теории магии, не должно возникать у настоящих, живых существ – вроде бы. Потому что поди еще разбери этих вероломных магов. Мало ли, что кому и в какой момент времени в голову взбредет: кто-то может и с собственной аурой на радость народу похимичить, навести пару-тройку простеньких недолговременных иллюзий. Делов-то. При таком раскладе дел аура и пропасть минуты на две может, что уж говорить про безобидные колебания.

И все же эти несоответствия я мог видеть только сейчас, уже все зная, иначе бы и не подумал даже обратить внимание, а тем более – строить какие-либо невразумительные, а возможно, и оскорбительные догадки. Порой мы видим только то, что хотим видеть, частично додумывая, спасибо за это бурному воображению, или же не замечая очевидного.

Плохое качество. Не подходит оно магу, а уж магу-исследователю и вовсе. Что ж, возьму очередной свой недостаток на заметку, успокаивая себя бессмертным изречением: 'Недостатки – это не плохо, плохо – не обращать на них внимание'.

– Не слабо я тебя загрузила, – сделала вывод Асвейде, всматриваясь в мое серьезное и задумчивое лицо. В какой-то мене комическая картина, между прочим. – Пей. Придешь в себя и наконец вспомнишь, что еще и не такие удивительные штуки в этой жизни случаются.

Спасибо, – только и смог выговорить я.

Избыток впечатлений, вихрем ворвавшийся в мою голову, буквально валил меня с ног и затуманивал мое сознание, и без того не шибко ясное. Однако несколько глотков лучшего в городе – да и во всем Мире, я уверен – мирлида быстро привели меня в чувство: по крайней мере, я уже был способен издавать относительно членораздельные звуки, не прилагая к этому вселенских усилий. А ведь всего лишь пять минут назад подобный поступок граничил для меня с героизмом.

Вот что значит – чудодейственный магический напиток от доброй хозяйки-фантома. Это я понимаю.

– Воспоминание одной прекрасной и чертовски талантливой девушки о яростной грозе в глубокую летнюю ночь. Нравится?

– Еще бы. Одна формулировка звучит внушительно, что уж говорить про само воспоминание. Надеюсь все же, что там не приворотное зелье, а то, чего доброго, влюблюсь, в эту самую девушку – и что? И ищи-свищи по всему Миру. Зато ваше давешнее предсказание сбудется, побегаю за ней я и вправду знатно.

Асвейде рассмеялась:

– Вот и длинные предложения, и юмор. Хороший знак. Ты снова начинаешь напоминать самого себя.

– Юмор – мой старый добрый друг. Неизменно спасает в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях, да еще и взамен ничего не берет. А какого друга еще можно желать?

– 'Безнадежная ситуация'. Такого комплимента мне еще не делали, – обрадовалась хозяйка.

Нет, в самом деле, обрадовалась.

Но я все равно запнулся. Ох, неудобно получилось.

– Но я не...

– Вовсе не имел в виду меня, знаю-знаю, – закончила за меня Асвейде, в шутку закатив глаза. – И все же, дай мне порадоваться. Эпитет, которым ты меня нечаянно наградил, пришелся мне по вкусу. Время и фантомное состояние так извратили мои предпочтения, Альвер, как подумаю, так самой смешно становится.

Я облегченно улыбнулся.

– И мне совсем не следует извиняться?

– Нисколько. Брось.

Над стойкой размеренно тикали часы, напоминая о том, что день, как и все остальное на этом свете, все же не вечен.

– Спрашивай, найт Альвер.

– Простите?..

– У тебя вопрос в глазах написан еще с самого твоего появления. Я всегда это вижу, недаром же столько лет пробыла библиотекарем. Спрашивай.

Знали бы вы, нат Асвейде, сколько вопросов у меня накопилось за последнее время.

И я выпалил:

– Почему изменения в прошлом не меняют будущего?

Откуда я знал, что у нат есть четкий ответ на этот вопрос? Ниоткуда. Всего лишь интуитивно пошел ва-банк – и ведь не ошибся.

– Ураганы, – коротко ответила Асвейде. – Их воля.

– Разве у них есть подобная воля? Непредсказуемость, требовательность – да. Но воля?

– У некоторых – есть. На них все и держится. Все временное развитие, я имею в виду.

За окном начинало темнеть. Оба солнца клонились к горизонту, заставляя целый Мир гореть красноватым светом. Всегда любил закаты. Но сейчас и не обратил на него внимания: уже в который раз за день я просто думал, практически потеряв связь с окружающей действительностью.

– Но ты не до конца прав, Альвер. Время может быть переписано, – добавила нат.

– Как?

– И снова воля Ураганов. Только она. Спрашивай еще. Ведь это не единственный твой вопрос?

Она даже не спрашивала. Она точно знала, что вопросы у меня еще остались, и теперь толкаются в моей голове, создавая поразительную неразбериху и тем самым мешая мне принять хотя бы приблизительно правильное решение. И тогда я все-таки вспомнил о том, что пора было бы выполнить задание Тайфуна. Вот оно. Приблизительно правильное решение – если оно, конечно же, вообще существует.

Каюсь, я не думал о задании целый день, лишь подыгрывая интересным образом складывающимся обстоятельствам. Завораживающим, увлекательным, необычным – да. Но дело есть дело.

– Я ищу кое-что. Хотя бы информацию об этом предмете, – сказал я, пытаясь выгнать из головы обнаглевшие и очень назойливые мысли о том, что я все-таки работаю под прикрытием и не должен бы так сразу раскрывать все свои карты. Честность вызывает честность, откровение непременно несет за собой еще одно. Я не смог бы соврать Асвейде, глядя при этом в лицо.

К тому же, меня, похоже, и без того все в этом городе насквозь видят.

Какое еще я мог придумать себе оправдание за столь пренебрежительное отношение к рабочим обязанностям?

– Предмет? – нат Асвейде выжидательно смотрела на меня.

– Артефакт Мирианделла.

Моя собеседница удивленно присвистнула. Но сказала только:

– Ты и сам ведь знаешь, что он пропал лет сто назад.

– Знаю. И мне нужна более или менее достоверная информация.

Асвейде, мудрая ведьма, тысячелетний фантом, не стала сообщать мне, что искать этот артефакт запрещено всеми небесными силами, не сказала, что в этом нет абсолютно никого смысла. Что это очень опасно. Не спросила даже о причине моего плохо скрываемого интереса к столь печально известному артефакту. Она и так все поняла.

– Ну что ж. Я была библиотекарем и навсегда им останусь. За информацией ты пришел в самое удачное место, – протянула моя собеседница, на миг задумавшись. – Артефакт Мирианделла. Страшная, опасная легенда. Известная с самого начала времен. Ты ведь знаешь о его силе, Альвер?

Я немного помолчал. И рассказал, что знал:

– По преданию, он способен уничтожить историю мира с любой точки его развития. А если кто-то сумеет умело и правильно воспользоваться артефактом, то и весь мир. Хотя не думаю, что слово 'правильно' вообще может быть произнесено в подобном контексте. Собственно, некоторые ученые говорят и о том, что такое уничтожение времени уже когда-то происходило, причем далеко не факт, что всего один раз.

– Все верно.

– Артефакт правда на такое способен?

– Кто знает. Если только сам Мирианделл, – предположила нат.

– Кто он?

– Один из Древних.

Еще один Древний на мою голову.

– И зачем он создал такую ужасающую штуку? – шутливым тоном спросил я.

Юмор. Мой старый добрый друг.

– Его бы спросить, – подмигнула Асвейде.

Ладно. Будем считать, что недвусмысленные намеки мне только мерещатся – почти что искренне.

– А если серьезно, – добавила она – То, скорее всего, случайно, как и подобает появиться на свет любому уважающему себя открытию или изобретению.

– Как артефакт вообще может уничтожить время? – я недоумевал.