Текст книги "Путь домой (СИ)"

Автор книги: Nani Hock

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Я знаю ты не спишь, – я обернулась, позади меня сидел один из братьев. Отчего-то спать захотелось неимоверно, я перевернулась обратно дабы воплотить задуманное.

– Как ты?

– Отлично.

– Ты…ты прости.

– Не напрягайся.

– Наш брат долгое время пробыл…

– Мне не нужны оправдания. Я уже давно поняла, что эльфы не дружат с головами.

– Ты не знаешь через что прошел наш брат, – зло шикнул эльф.

– Мне и не нужно знать, мне без разницы, лишь бы больше не лез ко мне, – последние слова мне было тяжело произнести, я вовсе не хотела обидеть кого-то из близнецов, но если вовремя не расставить точки над и, и не попытаться ограничить границы разумного, дальше может быть хуже. Эльф, на мое удивление, ничего не ответил, но остался сидеть рядом со мной, подбрасывая поленья в огонь, он просидел долго, но когда я уже уползала в сон, он встал и ушел.

Новый день я встретила уже в повозке. Пробуждение было не самым приятным, ноги затекли, а после пережитой ночи осталась не только физическая боль, но и тяжесть в душе от слов, что я сказала близнецу. Я потянулась и попыталась привести себя в порядок, интересно, а как я сейчас выгляжу, видно, лицо опухло и мне впору бы пугать соседских детишек. Я встала и оглянулась, даже сквозь сонный разум я четко увидела, что нас стало меньше, и чуть позже поняла, что нет эльфов, нет и близнеца, у которого я безумно хотела попросить прощения, может они снова поехали вперед, чтобы выведать обстановку? Ну почему я вечно такая, сперва говорю вещи, горжусь собой несколько секунд, что смогла проявить свой характер, а потом жалею об этом сотни лет? Да ну их, этих эльфов, я умру, а они обо мне забудут. Откинувшись назад, на меха, я уставилась на серое небо, солнца не было видно, но было достаточно светло, чтобы глаза устали любоваться пустотой и бесконечностью, я прикрыла их, почему-то в голове сразу возникло вчерашнее событие, я резко распахнула глаза и снова встала подальше от этого. Тогда меня и заметили, то был мужчина чуть старше остальных по виду.

– Долго же вы спите.

– Надеюсь, я не храпела, – мужчина улыбнулся, отрицательно покачав головой. – Мы уже приближаемся?

– Да.

Все оказалось совсем не так, как я рассчитывала. Уверенная в том, что я еду в замок, я даже не знала как реагировать на новость мужчины о том, что высокие лорды поскакали вперед, передав меня ему. Я не знала как воспринять факт, что я должна была поселиться в деревне людей, разве для этого меня отправил Келегорм, разве я не должна была участвовать в его непонятной игре? И что мне делать с этой информацией?

– Ты не расстраивайся, в обитель эльфов не все попадают.

Я попадаю, я, але! Я жила там, прислуживала им, была их грушей для битья, я попала туда очень просто, и ты мне говоришь, что они меня просто взяли и передали незнакомому мужчине? Может, это мое наказание за вчерашнее? Но я ничего не ответила, лишь сильней запахнулась в меха и мечтала о том, чтобы мы никогда не доехали до его дома. Но если бы мои мечты были так легко реализуемыми, меня бы здесь давно не было. Вигнар, мой новый надзиратель, жил в относительно небольшом доме со своей большой семьей: женой, двумя сыновьями и дочерью, как они умудрялись жить в тесных комнатах, оставалось загадкой, и я даже не говорю о скоте, чей запах просачивался в дом, являясь самым что ни на есть натуральным «освежителем воздуха». Мне здесь не понравилось все и сразу, и окружение и то, как меня приняли. Моему появлению никто не был рад, жена Вигнара, даже не стесняясь меня, прямо спросила своего мужа, когда ей сообщили столь «принятую» новость, где именно он меня собирается размещать и чем кормить.

– В скотном дворе еще есть место, – хмыкнула женщина, а мне было слишком лень вдаваться в спор или во что-то подобное. В конце концов, меня никто не предупредил, что я буду теперь жить у непонятной семьи. Однако, когда Вигнар показал ей мешок золотых, женщина расцвела и приняла меня словно бы родную дочь, а настроение мое-то уже испортилось. Если ему дали деньги, значит, от меня точно решили избавиться и навсегда, неужели мне больше не суждено увидеться с эльфами с теми, с кем я была более года?

Дабы еще сильней не вызвать гнев со стороны приютившей меня семьи, я попросила, чтобы вечером мне постелили на полу возле печи, да и почти ничего не ела. Съешь тут под пристальным вниманием нескольких пар глаз. Я с нетерпением ожидала ночи, словно она могла мне чем-то помочь.

Изначально дочь Вигнара пыталась обменяться со мной любезностями, но когда встретила стену безразличия, то забросила все попытки, горделиво задрав голову, парни не обращали на меня никакого внимания, хоть на этом спасибо, а женщина трещала без остановки о том, какой лорд Маэдрос благородный, сильный и всю чушь в таком роде. Вигнар, сославшись на усталость, ушел спать, оставив меня на съедение этой семьи, которая даже и не собиралась расходиться по своим делам. К запаху я более-менее привыкла, но к окружению я никак не могла привыкнуть. Здесь мне не место, и я говорила такие вещи не потому, что пробыла в компании эльфов, нет, я просто чувствую, что они не мои люди. Не те люди, на которых можно положиться, с которыми со временем можно сдружиться и попытаться жить. Я сразу поняла это, стоило мне увидеть их.

– А можно мне немного прогуляться? – я надеялась, что смогу улизнуть от них, сбежать куда глаза глядят, и без разницы, что тело еще не восстановилось, но я сойду с ума, если не узнаю отчего меня отправили и как долго я должна быть здесь.

– Деточка, мой муж просил присмотреть за тобой, не думаю, что это возможно.

Так, в заточении, проходили бессмысленных дни моей жизни. Я сидела подолгу у окна ожидая непонятно чего или кого, и была под пристальным наблюдением женщины. Другие уходили под утро и возвращались вечером, и я даже завидовала им, но все мои попытки выйти, пресекались, я не могла даже получить ответа на свой вопрос, зачем я здесь. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, я помогала по дому, изначально женщина, Марта, скептично относилась к моему предложению, но затем, увидев в этом выгоду, начала нагружать меня. Я была не против, уж лучше уставать и затем забыться сном, чем бесцельно проводить время. За это время я не то, чтобы сблизилась с ними, но и смогла даже начать их просто не замечать, не видеть, стараться с ними не говорить. Я не знала откуда во мне столько ненависти или же нежелания связываться со своим же родом, с людьми.

Однажды, спустя почти неделю, в деревне наметился праздник, и в доме моих «надзирателей» собрались люди: от молодых до не очень. Мы с Мартой быстро накрыли стол для гостей, а меня, вместе с другими молодыми людьми, выпроводили на задний двор, где они для себя накрыли небольшой стол. Вильма, дочь Вигнара, познакомила меня со всеми, но я не запомнила ни имен, ни внешности, просто кивала всем и улыбалась, может натянуто, может и нет – в своих эмоциях я давно перестала разбираться. Пир шел достаточно давно, день перетек в вечер, а гости и не собирались уходить, многие из них уже успели захмелеть, снова протрезветь и опять опьянеть.

Ну же, постарайся хоть сейчас порадоваться, как давно ты не веселилась, как давно не отрывалась на всю голову? Лет дофига назад, но сейчас у меня не было желания, я лишь думала как незаметно ускользнуть, но я сидела в таком месте, откуда было совсем неудобно свалить. Я пыталась вникать в беседы, но смысл их был непонятен, и оставила свои попытки, ко мне обращались, но для них у меня был запасен набор односложных слов, я просто пыталась не выглядеть отстранённой. Старший сын Вигнара тоже казался не в своей тарелке, и видно заметив во мне схожий взгляд, незаметно перебрался ко мне. Хватило двух стаканов перебродившего вина, чтобы между нами завязалась сносная беседа.

– Я так и не представился – Рагнар.

– А я – Анна. Очень приятно.

– Вы, наверное, привыкли жить в роскоши, а такой пир оскорбляет вас.

Ага, в роскоши. Сразу же представила мои первые дни в крепости Келегорма и Куруфина, все же я по ним скучаю, и глупо это отрицать, сколько боли они мне бы не доставили, я все же привязалась к ним. За бессмысленной болтовней, мне удалось скрыть свою грусть по братьям. Рагнар оказался вовсе и не плохим человеком, чьи слова были немного схожи с моими, чье видение мира несильно отличалось от моего. Или это всего лишь вино оказывает на меня подобное действие. Я уже начала смеяться, сколь сильно меня завлекла беседа, однако радость длилась недолго. Проверенное правило, которое никак не хотело нарушаться.

– Рагнар, братец, – прокричала вдруг пьяная сестра, – и ты туда же?

– О чем ты, Вильма?

– А мы то все думали, отчего наш милый Рагнар не женится, так, оказывается, его интересуют только эльфийские подстилки, – прошелся смешок, а мне отчего-то становилось дурно, неужто они обо мне говорят, но это ведь не правда. С чего бы им говорить такие вещи обо мне, о той, которую встретили только сегодня.

– О чем ты говоришь?

– Не строй из себя святого, ты знаешь, что о ней говорят в деревне, – как странно алкоголь действует на людей, в особенности, на сестру Рагнара, она ведь до этого вела себя со мной нормально, даже познакомила со всеми, а сейчас? Что же случилось?

– Вы о чем? – осторожно поинтересовалась я, уже предчувствуя неладное, я все же вознамерилась узнать, что же обо мне говорят. У меня же должна быть возможность сказать им что-то в свое оправдание. Какой бы слух не был, я была уверена, что это всего лишь бред очередного человека, который, прознав, что я здесь, начал выдумывать черт знает что.

– Не слушай их, Анна, они напились, идем в дом, – Рагнар встал, утягивая меня за собой.

– Смотрите, как он защищает эту падшую женщину.

– Эльфы тобой попользовались и выкинули, теперь ты должна охмурить его?

– Ведьма! Убери руки от моего брата, – все случилось в мгновение ока, где-то раздался властный голос, а мою щеку обожгла пощечина девушки. Больно не было, было обидно до слез, что меня унизили на глазах у всех, слез сдержать я никак не могла. От злости и обиды мое тело разрывалось, я уже шагнула к ней, чтобы замахнуться, но меня остановил все тот же властный голос, что послышался ранее.

– Она этого недостойна, – я еле верила своим глазам, Келегорм подходил ко мне. – Схватить ее, бросить в темницу.

Я грешным делом подумала, что он говорит обо мне, но схватили Вильму, все потонуло в диком шуме, непонятных выкриках и мольбы Марты, чтобы не трогали ее девочку, но все это не имело никакого значения, рядом был Келегорм, ограждая от всего мира. Я схватила его за плащ, который был грязным, значит, он только приехал, и этот жест полностью купил меня, однако я не смела к нему приближаться, чтобы выразить свою благодарность.

– Оставь ее, прошу, – шепнула я, уверенная в том, что он меня услышит.

– Ты уверена?

– Да.

– Мне их все же придется наказать, а теперь, пошли домой, – Келегорм взял меня за плечи и вывел из дома, усадив на лошадь, он медленно поехал, совсем не обращая на меня внимания. Словно ничего не произошло несколько минут назад, он велел своей свите выехать вперед, и когда мы остались одни, я прижалась к нему, спрятав лицо в его доспехах.

– Я пыльный.

– Спасибо…

– Заткнись, я не в настроении.

– Большое.

– Ты меня не слышишь?

– Слышу, но я тебе и вправду благодарна.

– Ты не можешь за себя постоять?

– Не могу.

– И зачем ты всегда плачешь? Я же сказал, что ненавижу женские слезы.

– Прости.

– Я сказал, молчи, – я улыбнулась, и ближе подобралась к нему.

– Почему ты оказался так вовремя? Обычно ты всегда опаздываешь, тебя не бывает рядом, а тут – эпичное появление.

– Тебя напоили что ли?

– Нет. Я немного выпила.

– Как ты себя чувствуешь?

Я подняла голову, посмотрев на эльфа, тот сначала смотрел на дорогу, но после моего длительного взгляда, он легонько улыбнулся и посмотрел на меня. Вот таким я хотела его запомнить, с вовсе не равнодушным видом, с мягким, теплым и почему-то родным взглядом, со спокойным лицом, что бывает только у людей, когда они находятся в кругу близких людей, со снятыми масками. Я хотела запомнить его таким – простым, обычным и совсем близким.

– Ну чего тебе?

– А ты красивый, – эльф усмехнулся. – Я не вру.

– Я и сам это знаю, только тебе-то зачем говорить такое мне?

– Не знаю, вдруг мне не удастся больше тебе сказать то, о чем думаю.

– О чем ты?

– Ни о чем, не хочу портить момент.

– Какой момент.

– Ты рядом.

– Ты же меня ненавидишь.

– От ненависти до… – я снова улыбнулась и укрылась в изгибе его шеи, эльф легонько дернулся, но даже не предпринял попыток отодвинуть меня от себя. От него пахло дымом, пылью и чем-то еле уловимым, но мне его запах был приятен, я начала осознавать, что влюбляюсь в него. Влюбляюсь, и не могу ничего поделать с этим, не могу никак остановить процесс, он был запущен кажется в первую нашу встречу. Я влюбляюсь, и понимаю, что, если он об этом узнает, я точно погибну, и без разницы, что уже мертва, я погибну, стоит ему только понять, что я к нему неровно дышу. Но все же, дикое желание обуяло меня, я бы хотела проснуться впервые в его объятиях. Последние слова заставили меня отодвинуться от него, перекинув одну ногу через седло и сесть нормально, а не в пол оборота, я взяла поводья, и немного дернула за них. Эльф лишь усмехнулся, сильней приобнял меня, укладывая свой подбородок на мое плечо. И я поняла, он все знает, знает, он знал до того, как я сама поняла во что вляпалась.

========== Глава XIII ==========

Почти десять минут или даже больше я наблюдала за тем, как ветер колыхал занавеску, но ветра я не улавливала, приятное тепло, окутывающее меня с головы до ног, не давало пробраться столь неприятным ощущениям, но длилось мое состояние не долго.

Еще один взмах занавеси, как на меня навалились, навалились впрочем не только они, а все, конкретно все, начиная от ужасной головной боли и заканчивая вопросом как именно я оказалась в незнакомой мне комнате.

Приподнявшись на кровати, я, что позволяло положение, попыталась рассмотреть окружающее меня пространство, комната была большой, но пустой, никого в ней, на мое счастье, не оказалось. Однако трудно не догадаться даже при таком раскладе, где именно я оказалась.

Мать моя женщина, больше не стоит так напиваться, никогда! И не стоит слушать обманчивого в своей милости эльфа, когда тот когда-нибудь еще предложит сделать привал. Вчера именно так и случилось. Непонятно откуда у эльфа появилось желание остановиться, ладно, с этим можно смириться, устал тогда, видно, бедняга. Но мне стоило звонить в колокола в тот момент, когда он непонятно откуда достал бутылку вина. Признаюсь, вкус мне понравился, иначе не стала бы прикладываться к нему, и не стала бы отнимать у эльфа, который только сделал первый глоток. И все, что было потом не могу вспомнить, однако могу додумать, и от этих, щедро приправленных моей буйной фантазией видений, мне стало тошно.

Нельзя было вот так просто сидеть сложа руки в попытке вспомнить что случилось вчера, нужно было действовать хоть раз взять в свои руки инициативу. Я сползла с кровати, стараясь не обращать внимание на головную боль и безумную жажду, главное, чтобы меня сейчас не подвел организм, и выпитое не оказалось на полу. Стащив тяжелый и пока еще грязный плащ Келегорма, я набросила его на себя и выскользнула из злосчастной комнаты в надежде оставить неприятные мысли там, пусть эльф с ними развлекается.

Лицо я попыталась скрыть в капюшоне в надежде, что смогу подобным образом скрыться от нежелательных взглядов, правда, пока на моем пути никто не появлялся, но осторожность никогда не помешает.

Широкие коридоры, в которых веяло сквозняком, эхом разносили мои шаги и шелест плаща, однако в эти звуки вплетались совсем иные, посторонние, казалось, за мной кто-то шел, или же кто-то шел спереди. Впереди виднелась развилка, и я, подумав дважды, решила повернуть направо, я подняла подол плаща, чтобы он перестал издавать звуки и как-то меня пугать, но даже тогда, помимо звука моих шагов явно слышались другие. У страха глаза велики, мне просто страшно, я боюсь быть обнаруженной, вот и кажется то, чего нет. Внушение не помогало, и я старалась отвлечься.

Странно, замок, если и это был замок, казался полностью вымершим, серым и темным, пахло здесь пылью, сыростью и, кажется, крысиным дерьмом, так возможно это крысы шуршат? Еще один поворот, следом за другим и я натыкаюсь на тупик. Точнее, вовсе не на тупик, а на массивную, хотя и не очень приметную по цвету дверь. Поворачивать назад не хотелось, да и пройдя такой путь, грешно было бы отступиться перед преградой. Вряд ли здесь будет комната, возможно, здесь просто выход в другую часть замка. Стоило мне лишь потянуться к круглой ручке, как меня чуть ли не снесло голосом, и не припечатало к двери.

– Не трогай, коли жизнь тебе дорога.

Знала! Знала ведь, что за мной топают, страх обуздать было нелегким делом, но стоило мне обернуться, как я напрочь забыла обо всем, и отскочила от греха подальше. Здравствуй, плаха! Рыжий и до ужаса высокий эльф стоял напротив. Браво, Анна, из огня да в полымя.

– Что ты тут делаешь?

– Стою, – эльф нахмурился, затем и вовсе принюхался. На этом его эмоции завершились, а мои же, приняв эстафету, показали эльфу какое обилие цветов и видов можно отобразить на лице.

– Ты все еще пьяна?

– Нет.

– Тогда уходи отсюда, пока я в хорошем расположении духа. Надеюсь, дорогу до людского поселения найдешь сама.

– Что? Нет! Я не вернусь туда.

– Разве я спрашивал о твоем мнении?

– Ты не в праве распоряжаться моей жизнью. Сам ведь это говорил.

– Да, говорил, и, да, я не в праве. Но сейчас у меня есть все права, чтобы выставить тебя из своего же замка как нежеланного гостя.

Он прав, он был прав, и меня съедала обида, что я ничего не могу противопоставить его словам, ничего не могу поделать с этим. К людям не хотелось возвращаться, нет, только не к ним. Хотя, какая разница, у меня здесь ничего нет, нет и у людей, какая разница, где я буду бомжевать. Эльф двинулся ко мне, в попытке обойти, но нет, не сейчас. Я ухватилась за его руку, поздно сообразив, что держу его за культю, стоило неимоверных усилий мне не отдернуть руку и не вырвать прямо здесь же. Эльф, либо мне показалось, но выглядел обеспокоенным или же напуганным, я засмотрелась на него, на минуту забыв о том, что нахожусь на краю гибели.

– Пожалуйста, не отправляйте меня. Умоляю. Прошу. Молю. Я не буду мешать, вы меня не будете видеть, только не отправляйте, – эльф брезгливо освободился от моей хватки, и поправив одеяние, спросил.

– Назови хотя бы одну причину, по которой я должен тебя оставить.

Голова стала вмиг напоминать пчелиный рой, в котором проносились никчемные и безликие идеи, я не могла назвать ни одной весомой причины, ничего. Пусто. Что ему ответить, что я там окоченею, умру, что превращусь в призрака, что скоро сгину, что мне ответить? Чем я могу быть полезной ему? Я жалостливо взглянула на эльфа, тот добродушно улыбнулся.

– Так я и думал. У тебя есть время до того, как солнце окажется в зените, если увижу тебя после, пеняй на себя. И не смей обращаться к моим братьям за помощью, их уже я наказал.

Дверь захлопнулась передо мной, и я осталась в одиночестве, глотая слезы, и в который раз проклиная судьбу за то, что так со мной обошлась, что распорядилась моей жизнью совсем не так, как я того хотела.

Аня, приди уже в себя! Хватит ныть! Он сказал убраться до обеда, но он ничего не сказал о том, что мне нельзя стащить провизию, хоть какое-нибудь оружие или же коня. Утерев слезы, я решительно шагнула вперед. Добраться до комнаты Келегорма было на удивление просто, я не заблудилась ни разу, найти его походную сумку и забить теплой одеждой эльфа тоже труда не составило, но выйти из замка оказалась не так-то просто. Я долго плутала, злясь на себя, что трачу драгоценное время, я понимала, что хожу кругами, но не могла найти лестницу или же дверь, которая была бы не заперта или же не оказалась чьей-нибудь комнатой. В конце концов, я решила пойти к той двери, где эльф скрылся от меня, там-то в том коридоре и обнаружилась лестница.

Наконец, мне открылась иная картина, и теперь я уже не думала, что замок так и безлюден, туда-сюда шастали эльфы, не обращая на меня внимания, в холле разгорелось настоящее представление, словно давние родичи не видели друг друга сотни лет, тут явно что-то намечалось, а мне это было как раз на руку. У проходившего мимо эльфа я спросила о продуктах, ссылаясь на то, что по поручению Келегорма, я должна была подготовить походный рюкзак. Эльф мою ложь воспринял, и отвел в кладовую, выделив небольшую матерчатую сумку. Естественно, я набила его до отвала. У того же эльфа я спросила как выйти, он любезно все объяснил и когда я с ним уже попрощалась, довольная собой, он вдогонку бросил.

– А как вас зовут?

– Анна, – сказала я, сразу же пожалев, что назвала ему свое настоящее имя. И, боясь реакции, дала деру, забыв о том, что должна была еще украсть и оружие и коня. До деревни я тогда, естественно, не добралась. В попытке побыстрей сбежать, чтобы замок больше не был виден, я пошла в черт знает какую сторону. Я шла может и долго, но мне казалась, что не продвигаюсь ни на метр: вокруг было все так однообразно, острые холмы, голая земля, большие камни, истязавшие мои ноги. Несколько раз я хотела выкинуть свою ношу, настолько сильно она на меня давила, но каждый раз я лишь садилась на землю, переводила дух и снова пускалась в путь непонятно куда.

Времени было полно, никто не гнался за мной, никто не бил, и мне даже показалось, что я снова дома, просто решилась пройтись до дому иным путем, окольным путем. Первые десять секунд в это было легко поверить, но затем… нет, пустынные поля, недоброжелательный воздух отогнали наваждение. Так все ли после смерти попадают в Средиземье, или я одна такая счастливая? И почему меня занесло именно сюда? Кто так распорядился и, главное, почему, чтобы я опять прожила еще одну серую жизнь. Но я точно не умерла, нет, я живу, дышу, мыслю, хотя толку-то от этого мало. Посильней укутавшись в плащ, дабы укрыться от сильного ветра, я прибавила шаг, то ли стремясь к новому будущему, то ли к своей гибели.

***

Собрание, призванное вновь для объединения народов, ни к чему дельному не привело. Все понимали силу врага и необходимость сплотиться, все поддержали идею взаимопомощи, но стоило перейти к настоящим делам, а не речам, как все отказались, решив, что пока не время. Майтимо, словно изначально знал чем закончится сбор, не выказал ни единой эмоции, хотя и раньше он особо не отличался проявлением эмоции. Рыжий лишь устало опустился на стул, прикрывая глаза ладонью. Остальным, кажется, и вовсе не было дела, они лишь приехали ради широкого пиршества, а некоторые еще и с целью повидать Однорукого призрака, нельзя было не заметить скрытых взглядов, направленных на него, некоторые смотрели на него с восхищением, другие же с неприкрытой злобой, либо отвращением, и я не мог их винить. Как ни странно. Но вот вид Келегорма меня привлек: охотник явно был не в своей тарелке, озирался, огрызнулся, ничего нового, но сейчас он точно не был здесь, мысленно он рыскал в поисках потерянного, и то и дело, бросал испепеляющие взгляды на Майтимо, и его взгляды точно не касались темы собрания. Тот их, конечно же, видел, но ничего не отвечал. Стоило огласить, что собрание считается оконченным, как охотник сорвался с места.

– Я тоже с тобой, – вдогонку ему прокричал Куруфин.

– Куда они собрались? Они не будут на пире? – обратился отец к Кано, что стоял рядом со мной.

– Наверное, в людское поселение.

– И что они там забыли? – вопрос явно риторического характера, но Кано все же счел нужным ответить на него.

– Ищут…

– Дядя, – Майтимо встал, увлекая моего отца, а мне стало интересно зачем они все же поехали туда прямо перед началом праздника.

– Кано?

– Да, мой милый?

– У вас все в порядке?

– Не считая очевидного? – кузен улыбнулся. – Абсолютно.

– Почему тогда Келегорм был таким злым?

– Майтимо, – Кано помедлил, окидывая меня взглядом, затем лукаво улыбнулся, – спроси у него сам, что-то ты в последнее время его избегаешь.

– Нет. Вовсе нет.

– Разве нет, душа моя?

Кано был прав. Но я не мог все же видеться с Рыжим, не знаю какие силы удерживали меня от того, чтобы зайти к нему в комнату, сесть на пол, прислонившись к креслу, где он сидит, и говорить ему обо всем без утайки, как тогда, как раньше. Может, я понимал, что так как раньше уже не будет, и поэтому опасался, что Майтимо воспримет меня совсем не так? Не как своего кузена, а как одного из воинов.

Внутренний двор замка, на удивлении, был тих, кажется, все уже собрались в зале для торжеств, мне бы тоже стоило присоединиться к ним, однако тянуло меня сейчас совсем в иную сторону, и я поддался порыву. Странно, что он привел меня к нежданным эльфам – Амбаруссат.

– А вы тут чего забыли? – всегда радостные братья сейчас выглядели поникшими, удрученными, а у одного было вообще красное ухо.

– Валар! Амрод, кто тебя так?

– Вообще-то Амрас, но спасибо за заботу, – я долго не виделся с близнецам, и видел перед собой абсолютно других эльфов. В них словно растоптали, а затем и вовсе убили их наивность, ребячество, они выросли, черты лица стали острее, как и их характер. Трудно было не заметить очевидное. Они сейчас мне чем-то напомнили Куруфина, а не Майтимо, и я не мог не удивиться своему открытию. Лисята стали совсем другими, и от этого у меня на сердце отчего-то опустился тяжелый груз тоски. Я сглотнул, прочищая горло.

– Так что случилось?

– Кузен, тебя Нельо прислал?

– Нет.

– Тогда почему ты не на празднестве?

– Решил проветриться.

– Вот и проветрись.

– Амрод, отчего ты на меня так реагируешь?

– Я? Как я реагирую?

– Я тебя обидел чем?

– А сам как думаешь?

– Хватит уже, – прорычал его близнец, – все нормально, Фингон. Ухо мне открутил Келегорм, что я не уследил за его…эм…вещью. Все хорошо, правда. Иди вовнутрь, Нельо тебя вскоре разыщет.

Удивительно услышать от близнеца такие речи, но я лишь кивнул, и повернулся обратно. Выросли, так выросли, ничего не скажешь. Итак, что мы имеем? Келегорм зол на Майтимо и близнецов. Ох, кому сдались эти внутренние перводомские разборки. Мы уже давно не в Тирионе, чтобы позволять себя влезать в личные дела друг друга. Я уже входил в зал, как выхватил голос, доносящийся с боку.

– Так ты видел ее?

– Нет, Морьо, я ее не видел.

– Кто же она, что Келегорм и Куруфин взъелись на старшего и младших?

– Она из людского рода.

– Какой позор.

Подслушивать дальше было выше моих сил, я и так чувствовал себя отвратно, что сразу же не ушел, а сейчас, я ведь не смогу отпустить услышанное, Майтимо об этом точно прознает, и…

– Сын, куда ты пропал? Мы тебя заждались.

Я ничего не ответил, просто позволил отцу повести меня вслед за собой, вовлекая в водоворот. Кажется, не было и того напряженного собрания, на котором каждый представитель не преминул вставить свое резкое слово, сейчас все были рады друг другу настолько, что их можно было принять за родственников. Разительное отличие, и я не мог ответить, нравилось мне это наблюдение или же нет, просто очередная вещь, про которую я благополучно забуду, но мелочь, которая способна была завладеть моим вниманием, приковать его и заставить хотя бы на время владеть моими мыслями. О чем это я? У меня и так полно других дел, о которых я должен беспокоиться. Мне так и не удалось поговорить с посланниками из Гондолина. Было неожиданно видеть их здесь, от них никогда не бывает вестей. Никогда я не смел даже просить увиденных мною посланников о встречи с братом. Раз он решил оградиться от меня, от всего Средиземья, то, пускай, если ему будет так лучше, пусть царствует в своем королевстве, подальше от зловонных выделений этого мира.

– Как тебе собрание? – я обернулся на голос Майтимо. Мы с ним на самом деле мало общались, я избегал его, это честно, и он особо не искал со мной встречи.

– Я думал, что будет хуже, а ты?

– Ожидаемо, – Майтимо улыбнулся уголками губ, возникло неловкое молчание, которое явственно ощущалось в воздухе, мне становилось некомфортно. Никогда не было такого рядом с ним, разве только после того, как он оправился от заключения, когда мы с ним увиделись, когда я увидел то, что с ним сделал, что с ним сделал враг, это было в первый раз, когда я испытал подобное ощущение – противное, липкое, неправильное, такое, какому в Валиноре не было места.

– Маэдрос, – я нахмурился, из моих уст его незнакомое имя звучало искаженно и совсем неправильно.

– Да, друг мой.

– Я хотел спросить, – Рыжий отхлебнул из кубка, отложив его, после моих слов все его внимание было приковано ко мне, его лицо изменилось, словно мы снова оказались на собрании.

– Слушаю тебя внимательно, – вижу, что ты слушаешь, вижу, что ты внимательно смотришь на меня, но ты думаешь, что это мне помогает, но это совсем не так.

– Знаю, сейчас не время. Точнее… не знаю что сказать, но я чувствую, что должен.

– Финьо, не волнуйся, я могу тебя понять и понимаю. Ты прав, ничего уже не будет так, как прежде, те годы в Тирионе нам уже никогда не вернуть. Но, душа моя, мы сейчас здесь, и можем создавать новое, создавать новые воспоминания, новые связи. Сказанное не значит, что мы должны отдалиться друг от друга. Мир может измениться, но не мое отношение к тебе.

Майтимо улыбнулся, и на миг мне показалось, что ничего этого не случилось, абсолютно все невзгоды остались позади или же их просто не существовало, я улыбнулся в ответ, и был благодарен ему, что полностью смог меня понять, и не осудил за такие мысли. Он прав, да я и сам знал об этом, что не вернуть прежних дней, но это вовсе не значит, что я смогу их отпустить, либо заменить их другими. Я послал свою благодарность, которая медленно обволакивала тело Нельо, я ему буду вечно признателен. Забыв, хотя бы на время, о своих невзгодах, я влился в празднество, я позволил себе расслабиться и забыться.

Спустя три года

– Эй, мышка, там за третьим столиком не убрано, шевелись, давай.

– Иду, – прикрикнула я, подливая эль засидевшимся деревенщинам. Пробираясь через потные и зловонные тела, стараясь уйти от сальных взглядом и похлопывании меня по филейным частям, я, наконец, достигла стола, о котором говорил Виднар – хозяин таверны. Стол был завален хламом, а девушка, которая его обслуживала, видно решила, что теперь пришло время обслужить клиентов. От неприятных воспоминаний я поморщилась, машинально поправляя одеяния.

Изначально мне было трудно привыкнуть не только к атмосфере, но и к тому факту, что теперь я была хозяйкой своей судьбы. У меня не было уже никаких эльфов, которые бы контролировали меня, и я, наконец, поняла, что теперь здесь буду жить, и что пора бы мне смириться с таким раскладом. Найти работу было трудным делом, удержаться на ней еще трудней, но вот она – я, почти три года в этом захудалом городке, пытаясь обжиться и оставить все в прошлом: и семью, и мой мир, и злосчастных эльфов. Кстати, о них. На мою радость и удачу, с тех пор, как «попрощалась» с Маэдросом, не видела ни одного из их представителей. Конечно, до меня долетали слухи про Однорукого призрака, но со временем это имя уже не отзывалось в моей душе непонятным и неконтролируемым приступом ностальгии. Труднее было привыкнуть к отсутствию в своей жизни Келегорма, с этим я долго мирилась, и даже в начале даже себе признаваться не хотела в том, что ужасно по нему скучаю. Мне часто он виделся во снах, я замечала, что даже во время работы думаю о нем, вспоминаю как мне комфортно было в его руках, даже несмотря на то, что он со мной сделал. Но и Келегорм остался где-то позади, там, в непонятно какой жизни, и только лишь ночью, и то, не всегда, когда я уже одной ногой проваливалась в сон, он звал меня, раз за разом, пока и эхо его голоса полностью не исчезло.