Текст книги "Роза для короля. Возмездие (СИ)"

Автор книги: Надежда Сомерсет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– А мы сделаем ночь, закроем шторы и закроем двери, – шептал Хенол, нежно целуя розовые губки.

– А как же наши гости? – шептала Мэл ему в ухо, продолжая удерживаться на его бедрах и прижимаясь к его груди.

– Они тебя смогут увидеть и после нашей ночи. И вообще у тебя еще два мужа есть, пусть сами и разбираются, – вспылил Хенол, делая шаг от стены к двери.

– Стой, а полотенце?

– У нас полный дворец слуг, неужели после ночи любви они не смогут перестели кроватку? Если что накажем парочку, – шагая вместе с ней на руках вглубь комнаты.

– А как же шторы? – смеялась ему в ухо Мэл.

– Давай чуть позже,  так соскучился, что готов представить, что сейчас ночь, но не отрываться от тебя, чтобы их задергивать, – укладывая ее на кровать и тут же прижимая ее своим телом, прорычал ей в губы Хенол.

 Мэл улыбнулась и тут же перехватила инициативу, проводя пальчиком по его щетине: – Колючий.

– Да, это проблема. Потерпишь? Или я тебя уже всю исколол?

– Думаю, мне это в этот момент даже нравится, но только сейчас, – помахала она пальчиком перед его носом.

– Только сейчас, я обещаю быть осторожным, – не отрывая взгляда от ее губ, прошептал Хенол.

А дальше была «ночь», которую они повторили, где переплелись тела, где властвовала над ними любовь и нега, где страсть смешалась с удовольствием и радостью обладания. И сейчас двоим было неважно, что в окно светит солнце, а за дверями слышно клацанье оружия и звуки борьбы, они любили друг друга, отдаваясь страсти полностью, утопая в ней и теряясь.

Визуализация героев.

Таура Хитс

Рада Итон

Ханан Лигер

ГЛАВА 46 Враг или друг…

Атис практически растаскивал две враждующие армии друг от друга. Черный легион королевы вдруг перестал ему подчиняться, а оголив мечи, наставил их на золотые доспехи. А Питер и Анн стояли в центре этого круга и смотрели в серые глаза высокого мужчины, который наблюдал за всем как сторонний наблюдатель, презрительно скривив уголки губ и сложив руки на груди.

– Как думаешь – это и есть фаворит советника? – презрительно рассматривая хороший костюм и золотую отделку по лацкану Ханана, спросил Анн.

Питер ухмыльнулся: – Лощеный франт. Может, стоит ему-то перышки пощипать?

– Здесь или прогуляться пригласим?

– Здесь, только отвлекать нашу госпожу, прогуляться конечно, – Питер даже руку протянул в направлении двери, указывая направление черноволосому мужчине.

Атису надоело призывать к спокойствию армию и он, выругавшись, спросил: – Справитесь одни?

– Шутишь генерал?

– Легко, давно не разминался, – повел плечами Анн.

– Магией его не убей, – посоветовал Атис и ударил самого рьяного мечника в золотых доспехах по руке, выбивая меч. – А вы не спешите мальчики, нельзя лезть к старшим без подготовки.

Ханон сплюнул прямо на ковер под ноги Анн и направился к двери.

– А он еще и в доме сорит. Не срастется у нас с ним, не срастется, – подытожил Питер и двинулся следом.

– Пора показать ему кто в доме хозяин, – кивнул Анн и крикнул в сторону имперских солдат. – А вы ребята не посрамите честь королевы.

– Эй! – крикнул Атис, грозя ему карой небес, но было уже поздно. Две армии уже схлестнулись, а генерал стоял в самом центре боевых действий и лишь руками разводил. – Ну, вот кто просил устраивать баталии прямо во дворце? Мне же потом отвечать! – и бросился в бой, уже предвкушая, как сломает парочку костей самым рьяным воякам двух армий. – Так ребята, руки, ноги не отрывать, глаза не выкалывать, мечи в ножны и кулаками зубы пересчитывать.

Тайи вел девушек по коридору, когда позади раздался крик, а потом в стену рядом с его головой вонзился кинжал. Таура и Рада остановились и удивленно переглянулись, а Тайи уже открывал первую попавшуюся на его пути дверь, заталкивая девушек туда со словами: – Простите, генерал видно учения устраивает, ну немного перепутал место действий, а так все хорошо, не бойтесь, скоро закончат.

– Это кладовка! – воскликнула Рада.

– Ничего госпожа, кладовка не сортир, можно и переждать, – уговаривал он, глядя в изумруды Тауры. – Они там пока разберутся и мы сможем вернуться к экскурсии по дворцу, – а сам спиной закрывал за собой дверь, отрезая девушек от сражающихся между собой мужчин. Увы, не успел. Кинжал вошел в его позвоночник, прямо между лопаток, тело сразу онемело, и он, теряя сознание, падал под ноги Тауре, закрывая глаза.

– Боги, да что ж здесь происходит? Таура вылечи его, а я выясню, что там, – громко сказала Рада, переступая через неподвижное тело Тайи, широко открывая дверь и выпуская магию тьмы в коридор.

Выйдя в коридор, еще не понимая, почему мужчины в черных мундирах и мужчины в золотых доспехах, пытаются пересчитать друг другу зубы и пытаясь призвать их к ответу, решила, что убивать солдат ей не с руки, и она решила всех усыпить. А уж потом разбираться кто прав, а кто виноват. Черная магия, выпущенная вокруг нее, усыпляла воинственно настроенных мужчин прямо там, где их застала.  Кто-то спал на своем враге, кто-то уснул прямо на перилах лестницы, кто-то уснул, закутавшись в штору, разделяющую два коридора. Рада осмотрела коридор и открыла дверь в кладовку: – Все спят. Как наш провожатый?

– Жив, но тоже спит, – Таура встала, осмотрев еще раз Тайи и вышла к подруге. – А что происходит?

– Еще не знаю. И что с королевой тоже не знаю.

– Тогда пошли, проверим все, – осторожно прикрывая дверь в кладовку, где мирно спал Тайи, сказала Таура.

***

Мэл нежилась в руках Хенола еще не веря, что он здесь, рядом с ней: – Расскажешь?

– Как прошел мой поход в катакомбы или к Мерсил? – усмехнулся Хенол, открывая один глаз и глядя на Мэл, которая устроилась у него на груди и положив голову на ладошку, рассматривала его лицо.

– Все.

– Хорошо, но вкратце. Все вспоминать долго и больно, да и не надо моей женщине слушать о том, как живут мужчины, когда им предоставляют подземные жилища. Мерсил встретила хорошо, открыла портал и дала амулет переноса обратно. В столицу уже она нас перенесла. А твои бывшие мужья согласились нам помочь с условием их будущей свободы.

– Где они, я не видела никого из них?

– Ну, мы пришли вместе, но когда ты меня повела в душ, они вернулись к Мерсил, кажется, – поглаживая ее плечо и запутавшись в ее волосах ответил Хенол.

– Мерсил стоит все еще во дворе? – ахнула Мэл.

– Наверное, ты ведь не дала согласие на ее приход, не вернула официально ее пост фрейлины. Наверное, ждет, – улыбнулся Хенол и прижал Мэл к себе.

– Тогда пора вставать, привести тебя в порядок и встретить госпожу елку, – проведя рукой по его щетине, прошептала Мэл и поцеловала его в подбородок.

Еще полчаса ушло на то, чтобы Хенол встал, он сопротивлялся всем телом, и всей душой, затаскивая свою женщину в постель и целуя ее везде, куда смог дотянуться. Потом Мэл его брила и стригла, а мужчина все пытался ее или укусить за пальчики или поцеловать в ладошку, мешая тем самым проделывать все эти процедуры с ним. Когда Мэл открыла шкаф и достала оттуда черное платье с золотым фениксом на юбке, Хенол выдохнул: – А мне как одеться? Здесь нет мужских костюмов.

– Тогда пошли к тебе, – застегивая пуговки на платье, проворчала Мэл, подняв голову, оглядела стоящего перед ней Хенола. Широкие плечи, бритая голова и улыбка на таком счастливом лице: – А там мне кто поможет выбрать костюм? – и в этот момент Хенол сделал такое лицо, что Мэл захотела не только ему костюм подобрать, но и застегнуть на его широкой груди все пуговки.

– Мальчик, даже в сорок лет мальчик. Поняла, помогу, – рассмеялась она и открыла дверь в коридор. И остановилась, осматривая его. Несколько неподвижных тел лежали на полу у стены, еще парочка солдат в черной униформе лежала сцепившись в смертельной схватке с тремя мужчинами в золотых доспехах, оторванная штора, разбитая ваза с землей и цветами на бархатном ковре. – А что здесь происходит?

 Хенол задвинул девушку вглубь комнаты и закрыл перед ней дверь со словами: – Будь здесь и не выходи.

Мэл ошалела от такой наглости и попыталась открыть дверь, но видно Хенол ее чем-то подпер снаружи, потому что ей это не удалось и она со злости ударила по двери с криком: – Выпусти меня!

***

Питер и Анн шли за черноволосым мужчиной, который убрал руки в карманы и лишь головой покачивал в такт движению.

Когда он развернулся, Питер дарил первым, но мужчина отклонился и нанес удар. Правда и Питер среагировал, унося свое бренное тело в сторону от его удара. Но позади него шел Анн и поймав кулак Ханана, останавливая его в сантиметре от своего лица прорычал: – Рановато начал. Но ладно.

Следующий удар отбросил Ханала в сторону, но молодой человек сгруппировался и встал, вытирая уголок рта от капельки крови: – Ну, начал не я. Но, кажется, заканчивать буду я.

Питер сжал кулаки и с разворота нанес удар, целясь в живот Ханана, но тот увернулся, приближаясь к Анн, посчитав его самым слабым звеном.

«Маг, долго не продержится, слаб физически. Один удар».

Анн поздно понял его маневр и получил удар в живот, но разве можно сдвинуть скалу? Мышцы заныли, но он устоял, локтем правой руки нанося удар между лопаток и отталкивая Ханана от себя.

– Два человека на одного – это разве честно? – попытался снизить риск остаться калекой спросил Ханан, понимая, что один он с двумя не справится.

– Ну, твои сейчас в замке, нам негде найти тебе подмогу, – огрызнулся Питер, делая шаг к нему.

Позади раздался шорох и Анн резко развернулся. К нему шел Аларт, белые волосы, и сверкающие на грязном лице серые глаза: – Помнишь меня маг?

– Аларт! Как давно я тебя не видел, – вспыхнул Анн.

– А я так хочу сейчас проверить твои кости на прочность.

Питер сделал шаг к Анн: – Это кто?

– Бывший друг, правда, сейчас он мой враг, – ответил Анн, с кривой усмешкой.

– Друг и враг, что же ты ему сделал?

– Долгая история, расскажу, как ни будь вечером за чашкой чая.

– Ловлю на слове. Но, кажется, – он обратился к стоящему в паре шагов от них Ханану, – мы нашли тебе пару.

ГЛАВА 47 Наказать нельзя простить …

Хенол бегом спустился с лестницы, чуть не пересчитав ступеньки пятой точкой, благо умудрился схватится за периллы и замер перед двумя женщинами, стоящими над телом Атиса: – Что вы сделали?

Рада обернулась к мужчине. Черная рубашка, распахнутая на груди и брюки, которые смотрелись на нем слишком красиво, и она засмотрелась, получая эстетический оргазм от совершенного тела.

Таура ахнула, тоже засмотревшись на совершенное лицо скатившегося по перилам мужчины: – Какие красивые мужья у Мэлисенты.

Хенол срочно застегивал рубашку, опуская взгляд, понимая, что нарушил правила дворца, заговорив первым, а женщины уже двигались вокруг него, заставляя его нервничать. Сейчас он уже пожалел, что закрыл Мэл в комнате.

Но позади него медленно спускалась Мэлисента в своем черном платье, правда злая, волосы распущены по спине и плечам, и одарив Хенола обжигающим взглядом, она проронила: – Да и они мои подруги, так что девочки коготочки уберем и на чужое не заримся.

Хенол склонил голову, ретируясь в сторону и исчезая в дверях, ибо теперь с улицы доносились ругань и крики: «Да, что происходит?»

А все три женщины, как только он открыл дверь поспешили за ним, спешили выйти на улицу и увидеть все-таки что происходит. Этот вопрос интересовал всех.

А на улице шел бой между Анн и Алартом, Питер же сражался с Хананом. Все ругались, обзывали другу друга как могли, вытирали кровь с рассеченных губ, отрывали куски ткани с порванных рубашек и продолжали бой. А чуть дальше на дорожке стояла в огненном платье Мерсил, окруженная бывшими каторжниками, она наслаждалась боем, улыбка превосходства сквозила на ее лице, а своими тонкими пальчиками она уже дорвала веер, прекрасный веер, между прочим, из такой же ткани, как и ее платье.

Рада и Таура замерли, понимая, что то что происходит неправильно, но не им стоит пресекать такое поведение, как мужчин, так и женщины. А Мэл выскочив из дверей и замерев на секунду, бросилась вперед, останавливая бой между Анн и Алартом: – Вы что удумали?

Но разве можно остановить мужчину, у которого в глазах яростный огонь, и Аларт вывернувшись из ее рук, ударил Анн промеж глаз, отбрасывая его в сторону и с превосходством глядя на растерзанное тело.

А Мэл развернувшись к нему, крикнула: – Доволен?

– Да. Теперь да.

– Теперь мы можем поговорить?

– Теперь я согласен на переговоры, – вытирая бороду, проговорил Аларт и взглянул на девушку стоящую перед ним. Какой контраст между черным платьем и светлыми волосами, светлой кожей, которую оттеняет цвет платья и сверкающие яростью глаза.

– Отлично, осталось решить, нужны ли МНЕ эти переговоры? – резко сказала она и развернулась к Питеру, который сидел на спине незнакомца и заламывал ему руки.  – Прекратить! – ее крик вспугнул даже ворон, которые с наслаждением расселись на деревьях и наблюдали за людьми. – Сейчас вы все, кто участвовал в этом безумии, отправитесь в свои комнаты и остаетесь там до завтрашнего вечера. Будем считать ваше наказание слишком легким и то только потому, что каждому из вас требуется медицинская помощь.

Питер помог встать Ханану, даже по плечу его постучал: – Пошли, ты принят в наши ряды лишь потому, что хорошо держался. С тобой приятно иметь дело.

– Питер! – крикнула Мэл и сдвинула брови, понимая, что может быть такое легкое наказание, было слишком малым для них. Позади нее вздохнул Аларт и тихо спросил: – Госпожа, а мне куда идти? В тюрьму?

– А ты и все остальные, – теперь она смотрела на него в упор, –  отправитесь в свои бывшие комнаты и чтобы я вас не видела до следующего утра. И я сейчас, даже слишком милосердна.

Решив, что с мужчинами она разобралась, Мэл сделала шаг по направлению к Мерсил: – Госпожа фрейлина, ваше наказание тоже не приемлет долго ждать. Вам приказано вернуться в свое поместье и ждать моего приказа. Но позову я вас не раньше, чем пойму, что вам можно доверять.

А позади нее распоряжался Хенол, как единственный неспящий в замке полном стражи, но таком беззащитном. Рада и Таура рассматривали мужчин, которые медленно прошли мимо них, склонив головы и стараясь не отсвечивать не только синяками на лицах, но и глазами горящими несправедливо обвиненных. Ну, поиграли мальчики во взрослые игры, ну что тут такого? Так нет же, наказали, хорошо, что сослали в комнаты, а не в каземат или не вернули на каторгу. Когда Хенол решив, что его не наказали, за то, что он закрыл королеву в ее покоях, но надеясь, что ему все-таки позволено хотя бы ходить по замку, закрыв за собой дверь, тихо так, не отсвечивая ничем и боясь поднять взгляд от земли, Мэл осмотрелась. Поле боя было чистым, ну не считая примятой травы и пятен крови, Мерсил уже исчезла с ее глаз, решив, что она достаточно на сегодня показала и свой нрав и ущемленную гордость.

– Нет, вы видели такое? – воскликнула Мэл, поворачиваясь к стоящим девушкам. Но ей почему-то ответил их смех. Глядя на смеющихся новых подруг, Мэлисента улыбнулась, потом оценив все, что происходило за это утро, рассмеялась вместе с ними, положа руки на живот. – А ведь и правда смешно.

– Еще как. Мы сами всех уложили спать там, – Рада показала на замок возвышающийся позади нее.

– Дав возможность твоему гарему выяснить отношения между собой и фаворитом Теффаны, – смеялась Таура.

– А я их наказала, но со стороны это смотрелось как-то не наказанием, а поощрением, – хохотала Мэл.

 – Они отмоются, откормятся, выспятся и будут готовы к новым подвигам.

– А мы в данном случае в целом замке до позднего вечера будем одни, без слуг, без готового обеда, – останавливаясь, задумчиво проговорила Рада.

– Ай, девочки, дайте мне продукты и я вас накормлю получше шеф повара, – беря девушек с двух сторон под локотки, продолжая смеяться, сказала Мэл. – Я так соскучилась по хорошей готовке, – ведя подруг в замок Мэл спросила. – Как вы смотрите на домашние котлетки и мягкую пюрешечку?

– Пюрешечку? Смотрю нормально, если это можно есть, – улыбнулась Таура и кивнула. – От всех этих волнений так кушать захотела.

– Тогда пошли на кухню, нас ждут великие дела!

И три девушки вошли в широкие двери, которые благоразумно раскрыл перед ними Хенол. Да, ждал за дверями, готовый прийти на помощь, да боялся, что его прогонят, потому тут же ретировался в тень. Но был приятно поражен, когда увидел, что три женщины смеясь, прошли внутрь, ничем не обозначив его присутствие, правда Мэл чуть голову склонила в бок и сверкнула глазами в его сторону, но он как самый лучший муж опустил взгляд и смотрел себе под ноги. Ну, там, наверное, было что-то уж очень интересное, что так привлекло его внимание.

А Мэл вела подруг на кухню, в самое святое место любого замка. Правда, пришлось вызвать стоящего за дверями кухни Хенола, чтобы расчистить пол от спящих тел, но это было уже не так важно для трех девушек. Мэл осматривалась, ища мясорубку, фарш или хотя бы кусок мяса, чтобы его резать и кромсать, Таура рассматривала посуду, отмечая, что чистота в замке идеальная, Рада открывала корзины с овощами и спрашивала из чего «готовят пюрешечку».

Через полчаса мотаний по кухне, все перемазанные в муке, но довольные и счастливые сидели за столом и ели блины с медом, запивая их горячим молоком.

Хенол важно стоял в коридоре прислушиваясь к их смеху и отмечая, что его наказание откладывается, и радуясь этому. Правда, запахи с кухни долетали до него умопомрачительные, но он крепился.

Когда позади него раздались шаги, он отступил от двери. Рада и Таура захотели отправиться в свои комнаты, чтобы переодеться, а Мэл решила их проводить, но остановившись рядом с Хенолом, с улыбкой прошептала: – Твоя порция на столе, молоко на плите, – потом подхватив подруг под руки, нежнейшим голоском пропела. – Пойдемте милые, разбудим Тайи и найдем ваши комнаты, – ей ответил громкий и мелодичный смех двух девушек. – Ну не знаю я, где они находятся, честное слово, не знаю.

ГЛАВА 48 Ханан …

Через час три женщины и двое мужчин собрались в главном зале. Таура и Рада сидели в кресле у окна, а Мэл пыталась понять, что же произошло, расспрашивая Тайи. Но оказалось, никто ничего не знал. Тайи вывел девушек вторым ходом из зала, и когда экскурсия по замку подошла к своему завершению как оказалось, был ранен и тут же спасен, за что она тут же поблагодарила Тауру. Благодаря магии Рады все в замке уснули на неопределенный срок, и сейчас Мэл решала, стоит ли всех будить или еще пару дней покоя и тишины,  которые они проведут, будут считаться для нее раем?

– Может, стоит их разбудить? – вопрос, который задал Тайи, ввел в депрессию Мэлисенту. За что молодой человек тут же получил подзатыльник от Хенола, стоящего рядом с ним. А Мэл скривилась так, что у Тайи засосало под ложечкой и он тут же отреагировал. – Пусть поспят, выспятся, отдохнут.

Сидящие на диванчике девушки прыснули от смеха в кулаки, пытаясь справиться с весельем, которое не покидало их уже час. А что достаточно было выйти за широкие двери и можешь смеяться.

– Ладно, Рада, буди всех, а то это все мне напоминает склеп, – вздохнула Мэл, пересаживаясь в кресло и улыбаясь стоящему Тайи. А тот и рад стараться, кивнул и направился к выходу, широко открывая двери, чтобы выпустить черные клубы магии тьмы.

– И пусть все кто проснется, сразу идут в казармы, не хочу их видеть, не хочу, – приказала она Хенолу, который кивнул и вышел в коридор, командуя просыпающимися солдатами и отдавая бразды правления слугами Тайи.

Таура пересела поближе к Мэлисенте, присаживаясь на банкетку и спросила: – А Мерсил когда вернешь в замок?

– Она здесь вообще-то и не жила никогда, – быстро отреагировала Мэл и закатила глаза, обхватывая щеки ладошками. Как она могла забыть, ведь Мерсил вернула Хенола и вернула каторжников. Но стоило ли это все делать? Тогда это казалось идеальным вариантом, а сейчас?

– Не знаю девочки, мы совершили ошибку, вернув тех, кто был отправлен на каторгу, и сейчас можем за это поплатиться, – выпрямившись и глядя в золотые глаза Тауры, сказала она. – Тогда мы не видели другого выхода, а теперь я думаю, что вернуть их обратно будет слишком тяжело, а что мне с ними делать теперь, я не знаю.

– Да, это проблема, но думаю, мы ее решим. Таура и я, мы приглядимся к ним, пока ты будешь разбираться с бумагами и магией. Ведь еще нужно встретиться с фаворитом и узнать какие планы у него на тебя, – Рада кинула головой, встряхивая волосами и продолжила. – Я бы начала с него. Твои мужчины подождут еще немного, а вот фаворит требует особенного внимания.

– Хорошо, иду к нему. Вылечу или нет, буду смотреть на месте, но уж точно не дам собой распоряжаться, по желанию его жены, – Мэл встала и  кивнула головой, отбрасывая распущенные волосы за спину.

***

Гарем всегда жил рядом с госпожой, но располагался в правом крыле здания и туда вел только один коридор. Сразу за комнатой королевы начинался вход в гарем и вот путь Мэл и был направлен именно туда. Туда же отвели и гарем ее новых подруг, правда, выделили им правую часть комнат, а ее мужчины должны были занять левую. Комнату фавориту Теффаны выделили в самом конце коридора, может потому что его не знали, недолюбливали уже потому, что он чужой, или потому что не доверяли. Но идти ей придется долго…

Идя по коридору, она слышала голоса Анн и Питера, которые вели беседу с кем-то и на кого-то орали, призывая к послушанию. Слышала тихие разговоры из комнат мужчин, принадлежащих Раде или Тауре, она еще не знала этих мужчин, но голоса были тревожные.

«Вот и зачем мне такой головняк? А ведь еще есть Мерсил… Ой мамочка – это ведь только первый день. Что же будет через неделю?»

А в комнате с темно-красными гардинами, черным паркетом и золотыми вензелями на стенах, по темно красному дереву стоял обнаженный мужчина: – Вывих левого предплечья – заживет. Сломан большой палец левой руки – вправлю, уже перевязал, значит будет функционировать, синяк на лице и кажется сломано ребро. Хорошо, же тебя поломали… – мужчина осторожно повел плечом и потянулся за халатом, когда скрипнула открывающаяся дверь. Вот гостей он сейчас не ждал, вернее готов к ним он не был.

Мэл стояла перед дверью фаворита и вдруг услышала скрип открывающейся двери позади себя и в эту минуту она так испугалась быть застигнутой врасплох, что трусила. Она не знала, как должна была бы отреагировать на то, что ее приказ не выполняется, что все не сидят в своих комнатах, а передвигаются по коридору. Наказывать кого-то она не хотела, но и встречаться с тем, кто сейчас выйдет из комнаты тоже. И она сделала то, что решительно не сделала бы в другой обстановке – она открыла дверь и вошла в комнату с темно-красными гардинами на окнах. Закрыв за собой дверь обернулась и увидела того ради кого проделала весь путь. Высокий, черноволосый, молочная кожа, широкие плечи, узкие бедра, руки сложил на груди и наблюдал за ее действиями, совсем не стесняясь своей наготы. В полутьме комнаты он был как античный герой, сверкая молочной кожей, отличным телосложением и презрительным взглядом. Мэл вздохнула, да не так она хотела начать знакомство, но что делать и она решительно сделала шаг вперед: – Гостей принято встречать хлебом и солью, но я хотя бы вылечу твое тело.

Ханан молчал, изучая стоящую перед ним женщину. Красивая, стройная, корсет бы снять и увидеть ее фигуру без этих тряпок, а так ничего. Волосы не убирает в строгие прически, и они струятся вокруг ее головы, создавая ореол золота, несколько кучерявых прядей у виска и ее лицо приобрело немного детское выражение, невинное.

Мэл протянула руку вперед: – Возьми меня за руку. Чтобы лучше работала магия, я должна до тебя дотронуться.

– Так трогай, – и Ханан замер. Ему нельзя дотрагиваться до чужой женщины, этот запрет наложила Теффана. И хоть он никогда не давал повода к изменам, да и с кем было изменять… Он всегда жил во дворце советника, ее дочери  появлялись там редко, да и он не хотел ни ее гнева, ни потери своего статуса. А эта женщина видно совсем правил не знает…

Мэл вздохнула: – Хорошо, – и дотронулась до его плеча. Уже, когда она услышала его грудной голос, пробирающий ее до косточек, она задрожала, а когда она почувствовала под ладошкой его кожу, ее затрясло.

«Это меня так к нему тянет? Так кажется, у меня любви было достаточно, чтобы так на голого мужика трясло? Или это что-то другое?»

А Ханан когда почувствовал теплую ладонь Мэл на своем плече замер. Такого еще с ним никогда не было, даже когда Теффана разрешала кончить, разрешала и ему получить от любви удовольствие, и он в эту минуту желал того, чтобы эта ладонь не исчезала, чтобы она так же лежала у него на плече, и от этого ему было тепло и не только на душе и так стало страшно, что сейчас эта девушка с фиалковыми глазами, уберет руку и уйдет, оставив его одного.

 Золотая магия Мэл уже лечила сломанное ребро, палец, убирала синяк с лица, а Мэл наблюдала за молодым человеком: «Красив. Серые глаза, в них утонуть можно, такая там глубина, черты лица приятные, не отталкивающие, волосы не длинные, но и не короткие, в самый раз. И ведь идет ему очень. А мышцы под кожей так и перекатываются». – Мэл загляделась на широкую грудь, по которой прошла дрожь от ее взгляда и подняла взгляд к серым глазам и утонула в них. Там была и страсть и тоска и боль и желание, но больше всего там было восхищение. Восхищение ею. А Мэл видела в отражении его глаз себя: золотые волосы и огромные глаза в обрамлении черных ресниц, видела, как дернулся его кадык, когда она встала на цыпочки чтобы лучше разглядеть свое отражение в его глазах, услышала тяжелый вздох и даже увидела пот, который выступил на его висках. Опускаясь на пятки, она прошептала: – Как тебя зовут, нужно же знать как обращаться к тебе?

– Ханан. Ханан Лигер, – прошептал мужчина и опустил голову, больше смотреть на эту женщину он не мог. Еще минута и он сожмет ее в объятиях и больше не отпустит. Как же он завидовал ее мужьям, как же он готов был сцепиться с ними еще пару раз, до хруста в костях, до боли в мышцах, только чтобы отомстить им за то, что она не его госпожа.

А Мэл слушала его голос и дрожала, дрожала от того, что сейчас она может опять сорваться и принять этого мужчину в семью и нарушить закон, да нет, она нарушит свое слов, данное своим мужчинам, забирая чужого фаворита себе и сможет ли она справиться с последствиями, после этого: – Где твоя татуировка принадлежности Теффане?

– Я не приносил ей клятвы?

– А так можно? И стать фаворитом?

– Можно, – отрывая взгляд от паркета и утопая в фиалковых глазах стоящей перед ним женщины шепотом сказал Ханан и тут же спросил. – Роза ваша принадлежность госпожа?

– Да. Розу носят мои фавориты, – и такая гордость была в ее словах, что у Ханана засосало под ложечкой и пересохло во рту.

ГЛАВА 49 Друг без друга …

А Мэл уже оторвала ладонь от его плеча и чуть не застонала, потому что перестала ощущать теплоту его кожи, силу его мышц и потому сжала кулак для того чтобы не вернуть ладонь обратно, и не прижаться губами к его губам. А вот Ханан застонал, не смог сдержаться, когда ее тонкая ладошка отпустила его плечо. И вдруг все стало таким несущественным для него в этот миг, лишь ладонь повернувшейся к нему спиной женщины, была в этот миг его жизнью, его дыханием, его судьбой.

Мэл сделала шаг к двери, пытаясь принять тот факт, что этот мужчина не сможет стать ее никогда, что это лишь несбывшаяся мечта, что сейчас она выйдет за дверь и будет лишь вспоминать его серые глаза, в которых была тоска.

Ханан, когда Мэлисента сделала шаг от него, испугался, нахлынул жар, непроизвольно сжались кулаки, ибо он понял, что стоит Мэл открыть дверь и назад  уже ничего не вернешь. И так хотелось ее остановить, но как решиться на это? Как остановить ее, как справиться со страхом наказания, как стать сильным в этом мире, где женщины правят твоим телом. Но уже то, что он увидел за этот день, показало, что королева совсем другая, она другая. Теффана бы за драку во дворце никого бы не пощадила, смерть была бы избавлением от мук. Но Мэл сделала все наоборот, и может все, что с ним происходило до этого момента, было предопределено? И он захотел нежиться в лучах ее улыбки, чтобы именно в его руках ее глаза светились счастьем, но как решиться на этот шаг, когда страх пересиливает твои желания.

А Мэл сделала еще один шаг, и ей казалось, что она двигается слишком быстро, а ведь она сделала всего один шаг, но будто вся жизнь прошла перед ее глазами, выступили слезы и так стало себя жалко, захотелось выплакаться от обиды. От обиды того, что сейчас она откроет дверь и выйдет отсюда, а ведь позади нее стоит ее судьба, ее мечта. Да, она любила каждого своего мужчину, хоть и выделяла больше всех Анн и Яна, но сейчас в этой комнате она увидела того, с кем бы хотела прожить остаток жизни, кто стал бы ее судьбой на Земле. И ведь она знала, что и он почувствовал это же. Уже то, какими глазами он смотрел на нее, какая там была тоска, боль, сказали ей больше чем все его слова. Ну, если бы он не молчал.

А позади нее стоял мужчина и решался, решался на последний шаг.

А Мэл сделала третий маленький шажок и взялась за ручку двери, но решив, что в последний раз взглянуть на того, кто стоит позади нее и даже не дышит, она может себе позволить. И она оглянулась.

Ханан обмер, когда Мэл дотронулась до ручки двери и перестал дышать, когда она повернулась к нему, и увидел в фиалковых глазах слезы, а взгляд такой, что он забыл обо всем на свете: – Нет! – его шаг вперед и обхват ее лица ладонями, а губы встретили ее губы. Мэл ухватилась за его руки, прижимая их к своим щекам и ответила на поцелуй. И сейчас она забыла обо всем, сейчас были только они. Мэл не знала, что значило его «нет», она лишь надеялась, что именно то, что и ее «нет» – а именно, что она не должна выходить из комнаты, а должна остаться здесь и сейчас с ним.

Ее губы были такими теплыми, нежными и податливыми, отвечала она с такой страстью, что Ханан не удержался и обхватывая ее затылок одной рукой, второй обхватил ее за спину, вжимая ее в себя. А целовал, со всей страстью, на которую в этот миг был готов, а ведь он даже не думал, что может так вести себя с женщиной, с женщиной которую видел лишь один раз в своей жизни. Но сейчас ему казалось, что он знаком с ней всю свою жизнь и та жизнь за этими дверями была лишь сном, в котором он шел именно к ней.

А Мэл тянулась за его губами, прижималась к его груди и почему-то все это казалось ей таким нормальным, будто этот мужчина всегда был рядом с ней. В эту минуту ей казалось, что все что с ней происходило было направлено на то, чтобы они встретились, чтобы состоялся этот поцелуй. Его руки были нетерпеливыми, а губы страстными и нежными и грубыми одновременно. Ей не хватало воздуха, но она и не хотела его, она не могла остановиться или остановить этого мужчину, она хотела лишь, чтобы он не разрывал рук, ибо без него она умрет, зачахнет. Обхватив его за шею и прижимая его к себе, она плавилась в его руках, забывая обо всем и обо всех, ибо этот мужчина ее жизнь,  ее любовь: «Может быть, мы были знакомы в той жизни? Почему именно он?»