Текст книги "Куница Том 1 (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 25

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Октябрь 1982 года

Сегодня я был настроен серьёзно, и никто не смог бы меня остановить. С такой установкой я шёл на занятия, твёрдо намеренный поговорить с Ядвигой. Я взрослый человек, в конце концов! Смогу же я с такой простой задачей справиться! Смогу же?

И, естественно, Ядвига не пришла в лицей. Причины пропуска мне никто не рассказывал, с чего бы, но там с большой вероятностью что-нибудь банальное-житейское. Но вашу же мать! Сидел на занятиях, пылая изнутри человеколюбием и обожанием ко всему живому.

– Мартен! – наш пышущий нездоровым энтузиазмом классрук не мог не обратить на это внимания.

Чего тебе надобно, старче? Видимо, мой вопрос отразился на лице, так как Сергей Константинович одним взглядом пообещал мне все мыслимые и немыслимые кары. На беду Сергея, он не был тем человеком, что способен напугать несмотря на все усилия и старания.

– Я вижу, Дмитрий едва сдерживает желание что-то добавить по теме сегодняшнего занятия! Давай порази нас всех глубинами познания.

Я покосился на доску. Связь эволюции энергии и роста ранга. Основы основ. О, я мог бы много рассказать на эту тему, как предельно сильный и опытный практик, а также недурственный теоретик. Сейчас меня, конечно, на смех поднимут. Когда там случился качественный скачок? Двухтысячные? После того как пошёл первый опыт современной войны, войны с равным, могущественным противником, пришло осознание. Диалектика, переход количественных изменений в качественные. Накопленные за пару сотен лет относительного застоя знания из разрозненных начали складываться в чёткие школы и направления, ломая старые устои и производя революцию во всей магической науке. Но это будет через двадцать лет, а пока...

– Как общеизвестно, рост ранга приводит к росту личного резерва мага...

Чувствовал себя немного глупо, произнося прописные истины, но надо. Естественно, чем сильнее маг, тем больше у него сил. Да только где этот резерв храниться-то? Понятно, что есть узел – колодец, а если его нет? Сейчас принято считать, что в источнике. Глупость, источник только вырабатывает энергию. Всё проще – возрастает плотность магической силы. Тот материальный объём энергии, что на первом ранге содержал условную единицу магической силы, на десятом содержит сотню. Это – первый момент. Второй – те самые связи между узлами. Когда твоя энергия курсирует между тремя узлами, и когда она двигается между пятнадцатью – это очень большая разница. Поэтому связь скорее обратная, развитие мага, рост его резерва, приводит к росту ранга.

– Без качественного роста энергии невозможно применять заклинания высших рангов... – продолжая выдавать, что помню, и что вписывается в текущие парадигмы.

Но даже всё вышесказанное является лишь уровнем недоучки. Хитрость скрыта глубже. Сейчас умеют условно измерять магию, высчитывая её «вес» и «объём», ну и прикидывать выходную мощность. В две тысячи седьмом, если мне не изменяет память, откроют «ийол», по фамилии учёного-первопроходца. Ийол – частица магии, имеющая как магические, так и чисто физические параметры. Та самая молекула магического вещества, что несёт в себе магический заряд. И у магов разного ранга этот заряд, что, очевидно, различается. Параметры ийола у конкретного мага задаются с рождением, именно от них зависит и резерв, и предельный ранг развития. Влияя на ийол, можно увеличивать свои силы, расширять предел узлов, или усиливать себя в других направлениях. Когда это стало понятно, буквально за несколько лет придумали с два десятка новых усиливающих ритуалов и с полусотни упражнений и методик развития.

– Таким образом, общие тренировки ускоряют развитие мага. У меня всё.

Тренировки по развитию существовали давно. Однако для преодоления своего потолка требовались бесконечные упражнения, но даже так тем немногим, кто этого добивался, удавалось получить плюс один ранг, редко – плюс два. Да и в будущем, когда стало ясно, что конкретно требуется развивать и в какую сторону, ситуация изменилась мало. Тренировками преодолевать потолок слишком сложно, несоизмеримо в сравнении с ритуалами.

– Вижу, кто-то подтягивал теорию, – без удовольствия признал Сергей, делая пометку в журнале.

Говорил я всё это не для него, если честно. Больше для Славяны и Ольги. Но удивление прочитал на многих лицах, а на некоторых и вовсе изумление.

На перемене заметил сложный взгляд от Славяны. Девушка пыталась понять, как ко мне относиться и как взаимодействовать. Пусть думает, если не сработаемся с ней, найду кого-нибудь ещё. В конечном счёте я могу восемь из десяти магов вытащить на двадцатый ранг, в зависимости от их входных данных. Свет клином на трёх красивых девушках не сошёлся. Я бы и в сторону той же Ольги подумал, но девушка уже определилась со своей карьерой, и переубедить старосту сейчас вряд ли получится.

– Ну ты и выдал! – удар по плечу вывел меня из размышлений.

Обернувшись, увидел Владимира, а за ним и остальных. Всех, даже Кирилла. В другое время я бы, может быть, даже обрадовался, чуть-чуть. Кирилл – пацан, в голове каша. Ну, спорол косяка, пусть даже эпичного. Да, спину прикрывать я ему не доверю, но поддержать шапочное знакомство можно, от меня не убудет. В обозримом будущем мне и не таких людей вокруг себя придётся терпеть. Однако прямо сейчас их дружелюбие вызывало у меня некие подозрения. А может, дело в лицах Петра и Алины? Оба они чем-то смущены.

– Это было вовсе не так трудно, как может показаться, – пожимаю плечами.

– Ага, конечно, – улыбнулся Земской, всем видом демонстрируя посыл: «ну мы-то всё понимаем».

Хм, даже интересно, какое он там сам себе придумал объяснение. Разочаровывать парня не стал, не подтвердив, но и не опровергнув его домыслов.

– Дим, месяц уже учимся! А выбирались куда-нибудь всего раз! – продолжил Влад наигранно бодрым тоном.

А, да он же нас помирить задумал. Ох... Вот и хорошая по всем понятиям инициатива, но это снова время, а выхлопа с этого – гроши. Что же, от друзей отворачиваться нехорошо, в этом времени они пока не отворачивались от меня.

– Я угощаю, – добавил Кирилл.

И... Мне показалось, или я заметил чувство вины? Правда? Не шутите? Ну... Вообще-то, вовремя нанесённый удар по дурной голове порой реально помогает вправить мозги. Так почему бы и нет?

– Конечно. Есть конкретные предложения?

Предложений не было, но это быстро решилось. Как оказалось, в городе открылось новое место для развлечения молодёжи, в том числе богатой. Классические игры, вроде бильярда, никого уже не удивляли, а здесь какой-то умник привёз заморскую игру: настольный теннис. Договорились сразу после занятий отправиться туда.

Больше никто из преподавателей меня тиранить не пытался, так что день прошёл спокойно. Мы запрыгнули в машины и поехали развлекаться. Владелец нового заведения, выкупивший какое-то старое здание, неплохо там развернулся. Нас проводили сразу в свободную комнату, где помимо стола для тенниса раскинулся большой угловой диван со столиком. И здесь даже был магнитофон с десятком кассет на отдельной полке. Я приложил руку к стене.

– Что там? – заметил мой жест Пётр.

– Магическая звукоизоляция. Можем орать хоть во весь голос, никто не услышит.

Отвернулся от стены и увидел четыре пары удивлённых направленных на меня глаз.

– Вы чего?

С запозданием понял, что без плетения поисковых заклинаний сейчас не умеют работать с такими бытовыми заклинаниями. Это что-то вроде трюка, простого и не везде применимого, к тому же требующего знаний. Концентрируешь немного энергии в ладони и «прислушиваешься», при необходимости прикладывая ладонь к поверхности, как я сейчас приложил к стене. Бытовые заклинания не экранируются, незачем, и потому легко определяются таким методом.

– Ты это определил, просто прикоснувшись к стене? – спросил Вова.

Вздохнул, прикрыв глаза.

– Это простой трюк. Меня научили летом, – и чтобы перевести тему разговора, подошёл к столу. – Так! Как в это играть?

Но до игры к нам зашла официантка, принесла ракетки и мячики, а также меню. Крепкого алкоголя не брали, так, побаловаться, соки, потому что предстоит много двигаться, ну и лёгкой закуски. Взялись за игру. Я, благодаря развитым узлам, разобрался быстро, по два раза обыграв всех и потеряв интерес.

– Так нечестно! Ты определённо жульничаешь! – обвинила меня Алина, когда я расселся на диване, показывая, что играть больше не буду.

Хмыкнул.

– Докажи. Как именно я жульничал?

– Я не знаю! – Алина, игравшая лучше остальных, искренне возмущалась. – Ты точно играл раньше! Ты соврал! Признавайся! Ты здесь уже бывал!

Отрицательно качаю головой.

– Нет, я здесь впервые.

– Ага! Значит, ты успел потренироваться где-то в другом месте! – попробовали ухватиться за мою оговорку.

– И снова нет. Слово дворянина, я играл в настольный теннис впервые, – отвечаю, продолжая улыбаться.

В будущем эта игра обошла меня стороной, так что я не врал.

– Ты врёшь! – не унималась девушка.

– Ты двигался так, как будто делаешь это далеко не в первый раз, – поддержал сестру Кирилл.

Он был несколько зажат вначале, но постепенно разговорился.

– Просто я хорош, – пожимаю плечами и сосредоточил внимание на своём стакане с коктейлем, откуда торчала трубочка для питья, показывая, что разговор окончен и возражений я не принимаю.

Естественно, и слепой бы увидел, что я шучу, поэтому никто особо не обижался. А Пётр и вовсе потешался над остальными, потому что играл хуже всех.

Мы играли ещё какое-то время, а затем Пётр и Алина вышли под каким-то надуманным предлогом, а Вова намылился в туалет. Я, естественно, понимал, для чего, но вида не подал. Зачем? Кирилл, помявшись немного, сел на диван, уставившись перед собой.

– Дима я... Я извиниться хотел.

– Тебе не передо мной, а перед Алиной.

Он кивнул:

– Перед ней я уже извинялся. Да, я вёл себя, как кретин. Но... Алина тебе рассказала, что произошло у нас в семье. Я испугался. Признаю! Это было неправильно, и...

Нелегко ему это даётся. Но искренне, похоже.

– Всё в порядке, Кирилл, – киваю. – Я тебя прощаю и не держу зла. Каждый может ошибиться, главное – вовремя это понять и исправиться.

Парень облегчённо выдохнул.

– Спасибо.

– Выпьем за дружбу, – предлагаю.

Панкратов, естественно, не отказался.

Дальше вечер пошёл веселее. Ребята вернулись, сделали вид, что ничего не произошло, чтобы не ущемлять гордость Кирилла. И в то же время радовались, что наша компания воссоединилась. Если бы. Мои старые уже не совсем друзья плохо вписывались в дальнейшие планы. Пока у меня не было лишних ресурсов и возможностей, чтобы их тащить вперёд. А сами по себе, на фоне тех людей, с которыми я собираюсь работать, они терялись.

Ещё хуже было именно то, что мы друзья. Вечная проблема, когда друг становится начальником, «мы же с тобой вместе пили». Пока лучший вариант, который я видел – дистанцироваться сейчас, чтобы привлечь их позднее, когда я уже буду другим, буду иметь другой статус в обществе. Если я буду расти на их глазах, оставаясь «другом», они изменений не осознают, я останусь просто другом. Уж лучше сейчас мы разойдёмся друзьями, а в следующий раз они увидят меня уже другим человеком.

К счастью, всё это будет не сегодня...

Глава 26

Берлин. Первый Императорский Железнодорожный Вокзал

Октябрь 1982 года

– Герр Шолль, – в купе заглянула миловидная проводница. – Ваша станция.

Молодой мужчина оторвался от чтения газеты и выглянул в окно.

– Благодарю, – сухо кивнул девушке молодой маркграф и начал складывать газету.

Проводница почтительно присела, обозначая книксен, и прикрыла дверь. Целый маркграф, путешествующий обычным поездом, пусть и в вагоне люкс – это было несколько нетипично для земель Священной Империи. Но молодой Эмиль мог досадовать только на себя. Добраться из дальней южноамериканской колонии, куда он по молодости сбежал от опеки родителей, до имперской столицы удалось лишь за два месяца, и это учитывая, что у его семьи было несколько своих самолётов.

Но Эмиль забрался в такую глухую деревню, что пришлось две недели добираться до мест, где есть хоть какая-то связь. А затем ещё почти месяц плыть до Белена, единственного города, где был подходящий аэродром. Попробовал попросить у родителей прислать самолёт, но те совершенно по-детски обиделись на мальчишескую выходку и отказали. Поэтому был коммерческий самолёт до старушки Европы, а затем обычный поезд. Дело не ждало!

В Имперскую Армейскую Разведку Эмиль попадёт через четыре года, во время волнений в колонии. В девяносто первом станет оперативным офицером, высшая полевая должность. В девяносто шестом перейдёт на службу в управление. С двухтысячного будет работать при штабе войск. В две тысячи девятом попадёт на Восточный Фронт. Через семь лет, в две тысячи шестнадцатом, во время допроса русского офицера получит посмертное проклятие. Через месяц мучений и попыток избавиться от разъедающей его дряни, согласится на участие в проекте Walhalla. Инструктаж, получение секретного кода, что позволит ему работать в этом времени и, наконец, ритуал перехода в стазис.

В сознание Эмиль пришёл в объятиях двух голых аборигенок, в молодом теле, здоровом, но таком слабом...

Поезд мягко остановился. Шолль поспешил покинуть вагон, прихватив небольшую сумку с вещами. Десяток лет работы научили его обходиться малым. Прогулка по вокзалу и выход на стоянку такси.

– Куда вас доставить? – спросил немолодой баварец, глянув в зеркало, когда Эмиль устроился на заднем сидении.

– Тирпицуфер семьдесят восемь, – ответил Шолль.

Таксист не удивился. Штаб-квартира проекта Валгалла была засекречена, здание проходило по документам как архив. Поездка по довоенному Берлину немного подняла Эмилю настроение. Здесь всё было хорошо, всё спокойно, много людей, много улыбок. В шестнадцатом году город будет выглядеть не так. В горниле войны сгорят миллионы людей. Это не была авантюра, Кайзер и руководство империи всегда знало, что война со второй Великой Империей будет тяжёлой, а за победу придётся дорого заплатить. Идея о гегемонии Священной Империи над всем миром стоила потерь и крови.

В две тысячи двенадцатом в Берлин проникнет группа диверсантов. Они принесут себя в жертву, забрав с собой в бездну четверть города. Берлин на памяти Эмиля так и не отстроили до конца. За годы войны империя потеряет чуть больше половины европейского дворянства. С десятого года на фронт отправляли мелких колониальных дворян, потому что ещё немного, и порядок в колониях поддерживать было бы некому. Бунтов Кайзер допустить не мог. Тогда, когда он ехал по этому же адресу, жители казались ему уставшими, измученными долгой войной. И Эмиль даже не знал, чем война закончилась. Да, они побеждали, но до окончательной победы было ещё далеко.

Покинув такси молодой маркграф вошёл через обшарпанную дверь в небольшой холл. За стойкой у входа сидел толстый мужчина. Он поднял взгляд на Эмиля и тут же встал, сразу распознав в посетителе дворянина.

– Тринадцатый Архив. Чего желает герр...

– Шолль. Меня интересует Дворец Убитых.

Мужчина кивнул, сняв трубку. Через несколько секунд он обратился к кому-то:

– Герр Ведель. Некий герр Шолль... – договорить он не успел, перебитый собеседником. Выслушал, кивнул, – Понял.

Положил трубку и рукой показал на дверь.

– Вам в этот коридор, герр Шолль, вторая дверь направо.

Через тридцать лет в кабинете, куда направили Эмиля, будет сидеть дополнительная охрана, но сейчас маркграф спокойно прошёл в указанном направлении. Здесь было неуютно, серые бетонные стены, бетонный пол, темно. Но так и было задумано, простое здание, которое никого не должно интересовать.

Открыв дверь и войдя в кабинет, Эмиль взглянул на Веделя, но не узнал сорокалетнего мужчину, раскрывающего трубку.

– Мы с вами незнакомы? – спросил хозяин кабинета.

Шолль прошёл до стола и сел на единственный свободный стул, параллельно отвечая:

– Нет. Эмиль фон Шолль.

– Жаль, – вздохнул мужчин. – Генрих Ведель, к вашим услугам. Можно просто Генрих. Давайте по стандартному протоколу.

Он сел за стол и протянул руку к телефону, ожидая ответа Эмиля. Протокол подтверждения участника проекта был прост. Здесь, в штаб-квартире, лежали пронумерованные капсулы. В капсуле содержался код, неизвестный сотрудникам подразделения. Тех, кто изготовил и запечатал капсулы, давно казнили. В будущем, когда Эмиль проходил инструктаж, ему принесли капсулу. Он запомнил её номер, вскрыл, выучил код.

– Капсула семьдесят два.

Генрих удивился, но свою часть выполнил. Он поднял трубку телефона без циферблата и дождался ответа.

– Капсула семьдесят два.

И положил трубку. Несколько минут, и Эмиль услышал звук сжимающегося воздуха. Генрих открыл находившуюся под столом трубку, в которой лежал транспортный контейнер. Положил на стол, вскрыл. Посмотрел на капсулу, кивнул.

– Код?

Эмиль назвал пятнадцать символов. Генрих вскрыл капсулу и взглянул на содержимое.

– Добро пожаловать в прошлое, герр фон Шолль. – улыбнулся мужчина.

– Просто Эмиль, пожалуйста, – попросил маркграф.

Генрих закрыл капсулу и сложил её в транспортный контейнер, отправив на утилизацию.

– Семьдесят второй, значит? Наверное, лет тридцать прошло? – задумчиво произнёс разведчик.

Эмиль промолчал. По инструкции он не должен был говорить ничего о будущем. Генрих тем временем продолжил.

– Видите ли, в чём проблема, Эмиль. Вы седьмой вернувшийся. Загвоздка в том, что остальные легли в капсулу менее чем в течение десятка лет и затрудняются определить, где искать инициатора. В то же время мы имеем три случая смерти во младенчестве от кровоизлияния в мозг и девять случаев коррапционного безумия у детей и подростков от шести до четырнадцати лет. Вы знаете наши правила, Эмиль, и ограничения по возрасту. Не младше пятидесяти лет. Простейшим вычислением можно установить, что инициатор сработал не раньше...

– Временной промежуток от две тысячи восемнадцатого по две тысячи тридцать первый, я умею считать, Генрих, – перебил собеседника Шолль.

В расчётах был огрех, с началом войны в проект начали принимать мужчин, что были моложе пятидесяти. Те, кто получил разного рода ранения и либо остался калекой, либо могли умереть в ближайшее время. И таким образом, даже если инициатор отправился сюда в течение года после ухода Эмиля в стазис, вполне могли появиться такие непредвиденные жертвы. К счастью для Эмиля, он точно знал, где искать. В России.

– Не сомневаюсь, Эмиль. Не сомневаюсь. Что же. Всё, что я могу спросить... Куда отправитесь?

– В Петроград, – ответил молодой маркграф.

У немолодого разведчика, вернувшегося в юность, был простой план действий. Найти инициатора и по возможности захватить. Да, убить – самый простой вариант, ведь его родная Германия побеждала в войне. Однако она могла побеждать лучше, эффективнее. Эмиль, справившись с инициатором, мог вернуться на службу и сделать больше, чем он сделал в прошлой жизни.

Немного удивляло, что он пока был единственным из своего временного промежутка. Проект работал, сейчас сюда должны были спешить оперативники. Может быть, не десятки, но не он один точно. А ведь он добирался два месяца, и это практически самая большая анальная дыра в империи.

Ответ лежал на поверхности. Остальные решили не приходить. Тем хуже для них. На инструктаже этого не говорили, но Эмиль не просто так служил в разведке и добрался до высокой должности. Он знал, если найти инициатора, всех, кого возвращение в прошлое утащило за собой, можно отыскать. Шолль этим займётся, чуть позже.

– Я подготовлю для вас пакет, – кивнул Генрих. – Что-нибудь поверх стандартного набора?

Генрих говорил о выделяемых оперативнику средствах. Это не только и не столько деньги, сколько информация. Контакты агентов, контрабандистов, подпольщиков и прочих людей, что могут послужить делу Германской Империи. А также набор оружия и специальных средств.

– Нет, у меня есть все необходимые ресурсы.

Через час Эмиль покинул штаб-квартиру проекта. Домой заезжать не стал, в этом не было необходимости. Тратить время на родителей, с которыми он и ту свою жизнь был всё время на ножах, молодой человек не собирался. Вместо этого он заехал офис Банка «Мёллер и Шолль». Как члена основной семьи Шолль его, естественно, впустили, и Эмиль без труда добрался до кабинета управляющего банка, Николаса Хааса. Когда Эмиль зашёл в кабинет, Николас, сорокасемилетний полноватый мужчина, удивлённо поднялся со своего кресла.

– Эмиль! Мальчик! Ты в Берлине?

Хаас с радостью обнял юношу, с которым всегда держал хорошие отношения, и Шолль ответил ему тем же. Именно Николас помог Эмилю улизнуть из-под опеки родителей.

– Рад тебя видеть, Николас, – молодой мужчина похлопал старого друга по плечу. – Прости, но я по срочному делу.

– О? Да! Да, конечно, присаживайся!

Эмиль занял гостевое кресло, а Николас вернулся за свой стол.

– Я всё же спрошу... – начал было Хаас.

– Нет, я не заходил домой. Ты же знаешь, как это будет выглядеть, – Эмиль развёл руками, как бы извиняясь.

Его друг вздохнул, но вынужден был согласиться.

– Да. Да, я понимаю. Получается...

– Николас. Дело действительно важное. У нас с тобой есть два пути. Первый. Я, как маркграф Шолль, забираю под свой прямой контроль какое-нибудь из наших мелких производств. Подбери там что-нибудь в районе двухсот – трёхсот пятидесяти тысяч марок. Я хочу открыть филиал в Петербурге, углубить торговые отношения между империями.

Хаас замолчал, удивлённо глядя на молодого мужчину.

– Эмиль... Боюсь, я не совсем понимаю...

– Отец будет против, я знаю, – прервал друга маркграф. – Есть другой вариант. Я вызываю отца на дуэль чести, убиваю и забираю весь контроль над семейными предприятиями. И уже тогда распоряжаюсь ими по своему усмотрению. Если ты волнуешься за компанию, то я тебя успокою, вредить я не собираюсь, наоборот.

И Эмиль продемонстрировал удостоверение, полученное у Генриха. Хаасу потребовалось всего десяток секунд, чтобы осознать ситуацию.

– Да. Да, я всё понял. Лучше будет... Да, лучше будет передать тебе одно из производств. Без оформления ненужных бумаг.

Шолль улыбнулся. Похожая сцена уже состоялась в том будущем, что может быть изменено. Как хорошо, что и в этот раз всё прошло также гладко.