Текст книги "Куница Том 1 (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Сентябрь 1982 года

Последняя стопка личных дел легла на стол в... Эм, не учительская, а скорее задняя комната для учительской. Кладовка для документов, ага. Короче, бумагу мы перенесли.

– Спасибо за помощь, – Оля наградила меня дружеской благодарной улыбкой.

– Мне было несложно, – я вернул ей улыбку. – И к тому же помогать тебе просто приятно.

Губы девушки дрогнули, скрывая истинные чувства. Помялась немного, будто хотела что-то сказать, но затем передумала.

– Не опоздай на обед, – вместо прощания.

Развернулась и пошла. Я посмотрел в коридор административного блока, учеников здесь не было. Зато было открытое окно. Улыбаюсь и складываю одной рукой серию знаков. По коридору проносится порыв ветра, задирая старосте юбку и демонстрируя мне чёрные кружевные трусики на подтянутой попке. Предки, лет десять не видел кружевного белья, а красивых девушек не встречал и того больше. Ребячество, понятное дело, но какое же это удовольствие.

Оля резко возвращает ткань на место и оборачивается, с вызовом глядя на меня. Я при всём желании не сумел бы убрать улыбку с лица. Киваю за спину, указывая на открытое окно. Ты ничего не сможешь доказать, милая, я даже стихийного преобразования не использовал, лишь правильно «толкнул» воздух.

Но внезапно в её глазах появляется кратковременный испуг. Девушка быстро идёт в мою сторону, но смотрит мне за спину. Оборачиваюсь, когда староста проходит мимо. В другом конце коридора парень, мне незнаком, но по возрасту старше меня на года два, наверное. И выражение лица у парнишки такое... Доброе-доброе. Большими буквами написано, как сильно он хочет свернуть мне шею. Оу, так он видел...

Он даже успел сделать два шага, сокращая разделявшую нас дистанцию, когда Оля его остановила и потянула в противоположную сторону, что-то быстро говоря на ухо. Её парень? Ой, как неловко получилось.

Благоразумно пошёл в противоположном направлении. Парня я не боялся, Куница никого не боится. Но это не значит, что нужно нарываться на неприятности. Ну, ещё больше, чем я уже сделал.

Спускаясь в столовую, вспомнил о ещё паре узлов, становящихся актуальными в моём положении. Как-то внезапно я понял, что способов серьёзно поднять потенциал в боевой магии у меня нет, если говорить о развитии узлов. Контроль у меня уже есть, а для всего остального есть опыт и знания, оставшиеся с войны. Но в свете разозлённого мальчишки у меня возникает потребность в самозащите. Не мочить же его магией наглухо! А безобидной магии в моём арсенале нет, калечащие, проклинающие и убивающие – вполне. Но чтобы скрутить и обезвредить – нужен ранг повыше.

Да, понятно, что стоит начать с виты, живучесть лишней не будет в любом случае. Задумался я об узле титан. Он находился на спине, между лопаток, и выполнял несколько функций. Во-первых, банально увеличивал мышечную массу. Поэтому в пару ему всегда надо ставить виту, иначе можно собственные кости сломать и суставы вывернуть. Во-вторых, позволял усиливать физиологию магической силой. Ну и контроль над собственным телом куда лучше. А то имея вертекс я могу заметить удар в лицо, но банально не смогу ничего сделать, тело просто не успеет за разумом.

Там, в будущем, у меня этого узла не было. Когда о нём узнал, уже был на семнадцатом ранге, где титан не актуален. Да, способность оторвать башню танку голыми руками бывает очень полезной, но я мог танк вообще в стальной блин превратить или уничтожить сотней других способов, причём не подходя и на сотню метров. Ситуаций, когда я реально пожалел об отсутствии титана, было всего две, ну три.

Однако слабым магам его ставили часто, я сам поставил таких под сотню. Скорость и сила, когда действует отряд из десятка магов, плюс защитные артефакты и правильное оружие, и такие ребята получали реальный шанс ушатать достаточно сильного противника. Конечно, усиление на третьем ранге и на двадцатом – это небо и земля, но уже на пятом я получу физические способности уровня хорошо тренированного спортсмена.

А ещё стоило поставить анх. Тоже узел, что создали уже во время войны, находится в районе печени, никаких дополнительных узелков к нему прирастить нельзя, выполняет строго одну функцию, да ещё и с откатом в три – четыре месяца. Анх долго накапливал энергию, а в момент получения критических, читай смертельных, повреждений отдавал всю эту силу, позволяя обмануть смерть. Никакой магией анх не блокировался, сам себя защищал от любых внешних воздействий. В моём времени с такими ходили почти все, за очень редким исключением. Где-то с года тринадцатого вообще по умолчанию считалось, что каждого противника убивать надо дважды, так как анх откачивал даже при довольно серьёзных травмах. Отрезанной или вообще взорванной голове, например. Если от тела остался достаточно большой кусок – выживешь. Испытаешь адскую боль, но выкарабкаешься.

Правда, обязательно надо иметь виту, иначе вместо воскрешения получишь растянутую во времени смерть, так как анх не лечит, только не даёт умереть. Видел я дебила, поставившего воскрешение без регенерации. Он неудачно вылез и поймал заклинание, оторвавшее ему нижнюю половину туловища. Отдаю придурку должное, парень закинул то, что осталось от его задницы и ног, на спину, и пополз к нашей позиции. Орал от боли, но полз. Полз, чтобы узнать, что медик не сможет его спасти, слишком обширные повреждения. Почти двадцать минут тупой агонии, пока он полз к нашей позиции, чтобы получить милосердную смерть от своих же.

Понятно, что мне в любом случае начинать нужно с виты, это неделя работы по самому оптимистичному прогнозу. Ну, или не формировать узел полностью, создать только основу. С витой и титаном такое прокатит. Работать в полную силу не будут, но и мне не на олимпиаде выступать. Опять же, времени уйдёт та же неделя, но уже на оба узла. С анкхом такие хитрости не работают, его надо формировать полностью и сразу.

Компания моих не совсем друзей ждала меня в столовой.

– Отстрелялся? – спросил Вова.

– Выполнил общественный долг, – поправил я парня, садясь на свободное место.

Алина тут же пересела ко мне, коснувшись своим коленом моего. Да, магия. Я, конечно, лицейский период своей жизни помню смутно, но Алина никогда не проявляла активности, наоборот, я за девушкой бегал. А сейчас почувствовала, что я в любой момент могу сорваться с крючка. Сделал вид, что ничего не заметил, и вообще так и нужно.

– Что у нас сегодня в меню?

Я осмотрел стол, оформленный празднично. Но быстро понял, что здесь только часть десерта, ну и кое-какие вкусности, но основное блюдо надо получать на раздаче.

– Петя, принеси Диме порцию, пожалуйста, – широко улыбаясь приказал Кирилл. – Он проголодался после общественно полезной нагрузки.

Интонации – не придраться, чисто дружеская просьба. Но физиономия Шолохова всё равно отразила негодование, если не сказать большего.

– Что?... Но...

Да, всё верно. Шестёркой всегда был я. Сейчас же Кириллу нужно, чтобы у меня от компании были только позитивные эмоции. Не знаю, какую конкретно магию применяет Алина, но некоторые общие механизмы воздействия у подобных способностей мне известны. И позитивное закрепление является одним из важнейших. Чтобы магия легла и закрепилась, жертва должна испытывать позитивные эмоции, тогда магия при воздействии всегда будет возвращать жертву в приятные моменты его жизни. Обиженный Шолохов силился сделать морду попроще, а то сейчас от его вида любое зеркало треснет.

– Что у нас осталось на сегодня? – спрашиваю, чтобы сменить тему.

– Ты совсем не помнишь, как учатся в лицее? – с улыбкой спросил Вова.

Я поднял указательный палец, придавая весомости своим следующим словами.

– Это мысли вслух.

– Тебе сложно ответить? – тут же взялась меня поддерживать девочка.

Милота-то какая. Прав был наше всё, когда вкладывал в уста Онегина слова о кармических весах взаимоотношений. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нас она потом. Александр Сергеевич, конечно, высмеивал заблуждение, бытовавшее в его время, но как же подходят его слова для описания поведения Алины.

– Забираем учебные пособия и материалы, после чего можем быть свободны, – ответил Земской. – Если ты, конечно, не решил записаться в какой-нибудь кружок или секцию.

Шолохов вернулся с подносом. Явно хотел сделать какую-нибудь пакость... Хотя нет, слишком труслив. Скорее хотел выразить протест, например, с силой поставив передо мной поднос, но Кирилл выразительно посмотрел на парня. Я бы даже сказал, предупреждающе и многообещающе.

– Спасибо, – максимально искренне поблагодарил я Шолохова.

Смотри, парень, я к тебе не отношусь потребительски. Я к тебе, как к другу. Его это не изменит, конечно, крыса и есть крыса, но я соблюдаю простое правило: даже если ты видишь, что человек с гнильцой, пока он эту гнильцу не проявил – относись к нему, как к человеку. Да, лишний раз не доверяй, спину не подставляй без крайней надобности, но дай ему шанс быть человеком.

Был среди нас парень, мы его из тюрьмы вытащили. По нему сразу было видно, кто он и что он. Но отряд дал ему шанс. Ни разу ни от кого из нас он не услышал упрёка, насмешки или обвинения в том, что он делал раньше. Никогда мы не попрекали его прошлым. И он прослужил с нами три года, ни разу себя не опорочив. Словил смертельное проклятие. И, медленно умирая, признался, что много раз испытывал соблазн, уже готов был сорваться и сделать что-нибудь этакое, из своих далеко не безобидных наклонностей. Но вспоминал нас, своих напарников, представлял наши осуждающие взгляды, и одёргивал себя. Поблагодарил нас за наше доверие, извинился, что не дошёл с нами до конца. И умер.

Поэтому моё спасибо было искренним. Шолохов пока ещё не сделал ничего, чтобы заслужить от меня презрение. Может, намекнуть ему, что я Алиной больше не интересуюсь? А как уж он будет добиваться внимания Панкратовой – не моё дело.

Мысленно ухмыльнувшись собственным мыслям, приступил к еде. «Друзья» болтали на какие-то понятные им темы, обсуждали новую машину кузена Вовы, успехи младшей сестры Панкратовых и вечеринку, которую обязательно устроят Соколовы по случаю начала года. Я прикрывался едой и отбивался общими фразами, а сам сидел, оценивал, что делать с этими ребятами. Нужно ли мне от них дистанцироваться? У меня весьма серьёзные планы на далёкое будущее, мне нужны определённые знакомства и связи. Знакомства, которые будут на голову выше этих обычных, в общем-то, подростков из не самых знатных семей. Они станут мне балластом.

После обеда пошли получать учебные пособия. Здесь заминок не было, называешь работнику библиотеки имя и фамилию и получаешь стильную сумку со всем необходимым, уже собранную. Покуда ни в какие кружки и секции я вступать не собирался, ни сейчас, ни потом, мы отправились отмечать встречу. Сумки побросали в машины, каждый в свою, а в ресторан отправились пешком. Нужное заведение, популярное среди лицеистов, расположилось в шаговой доступности. Я даже его вспомнил, мы там часто бывали во время учёбы.

Алина продолжала ко мне липнуть, но строго в рамках приличия. Что делать с ней я так и не решил. Сидела в голове мысль, что она мне если не во внучки, то в дочери точно годится. С самоопределением были проблемы. Я и там-то себя стариком не ощущал. Потраханным жизнью, уставшим, обожжённым войной – сколько угодно. Но не старым. Война, она консервирует тебя в странном состоянии между старостью и молодостью. Ты уже видел некоторое дерьмо, ты оцениваешь иначе саму жизнь и любое в ней событие, ты иначе расставляешь приоритеты. Ты старик, опалённый и израненный. Но одновременно с этим ты любишь и ценишь каждую секунду мирной жизни, ты радуешься и испытываешь счастье от любых мелочей, восторгаешься банальностями и глупостями, как способны только молодые люди. Я первую неделю плакал от счастья, просто вставая утром с постели. Потому что ночью не было тревоги, никто из друзей не умер, сейчас приму душ и пойду завтракать. Ерунда? Да. Но я был лишён этого десятки лет.

А здесь всё больше ощущал себя молодым парнем, получившим опыт и память себя другого. Того старого солдата, что медленно умирал в тюрьме.

Посидели неплохо, но слегка натянуто. Платили поровну.

Глава 6

Москва. Особняк Мартенов

Сентябрь 1982 года

Дом встретил меня семьёй. Там провели последние дни каникул, пока я осваивался, брат и сестра, сводные, как я теперь знаю, не помнил, но с момента ритуала я видел их в первый раз. Оба, естественно, младше меня: на год – брат, и два года – сестра. Брат, Михаил, ученик гвардейского училища, давно и всерьёз выбрал военную карьеру. Запомнился мне тем, что всегда выглядел так, будто ему засунули палку в афедрон. Осанка, манеры, резкость движений. И раздражающая линия общения. Весь такой правильный, уставной, вышколенный. Боюсь, сейчас он меня будет раздражать ещё больше. Его жизнь складывалась неплохо, он продвинулся по чинам, получил должность в Петрограде. И погиб вместе с императором.

Сестра, Лариса, ученица института благородных девиц. Вся такая трогательная, воздушная, немного легкомысленная. Сейчас она только входила в нежный возраст мимолётных влюблённостей и пустых душевных переживаний. Институт хоть и называется институтом, но по факту остаётся женской школой. После неё девочка пойдёт учиться в художественную школу, но... Скажем так, свои таланты сестрёнка сильно переоценивала. Перед войной Лара уедет в Европу, уже даже не помню зачем. На этом наша с ней связь навсегда оборвётся, дальнейшая судьба девушки мне неизвестна.

О дворянках, пленённых противником, у нас ходили очень нехорошие слухи, сводящиеся к общей мысли: девушек и женщин превращали в инкубаторы для выращивания новых магов. Лично участвовал в атаке на состав, в котором везли пленных. Сорок три девушки, напуганные, ослабленные, но нетронутые. А в купе сопровождавшего состав врача медицинские книжки на каждую, и большая часть медицинских обследований сводились к проверке репродуктивных способностей девушек. Может, и к лучшему, что я не знал, как сложилась жизнь Ларисы. Надеялся только, что она успела уплыть куда-нибудь в колонии и затеряться там.

Именно с Ларисой я столкнулся практически нос к носу в холле. Милая девочка в платье, из которого она уже выросла. Не в плане выросла из размеров, нет. Платьице по фасону подходило девочке лет десяти, но на сестре, уже начавшей оформляться девушке, выглядело оно... Мечта извращенца. У девочки грудь уже размера второго, и платье в цветочек.

– Сестра, – кивнул ей.

Не помню в деталях, какие у нас были отношения здесь, но там я скучал по всей своей семье. Даже по Степану, чьё имя ношу в качестве отчества.

– Братец, – Лариса чуть наклонила голову, пристально меня рассматривая. – Что с тобой? Ты будто увидел привидение.

Да, что-то вроде.

– Просто давно не виделись. Ты очень похорошела за лето.

Девочка удивилась. Да, совершенно нетипичный для меня стиль общения, наверное.

– Мишенька, ты слышал это?

Откуда-то сбоку, видимо, от окна, вышел Михаил. Форма училища, как только что сшита, сапоги начищены до блеска. Сапоги! В доме!

– Если слух меня не подводит. Дмитрий, здравствуй. Давно не виделись, – командный, звонкий, хорошо поставленный приказной голос вызвал острое желание передёрнуть плечами.

– Привет, Миша, – киваю. – Тебе комплименты делать не буду, не жди. Оставлю эту почётную обязанность прекрасному полу. Рад вас видеть.

И, обходя сестру, двинулся к лестнице.

– Дмитрий! – окликнул меня брат, когда я прошёл мимо.

Я непонимающе и вопросительно посмотрел на него. Миша протянул мне руку для рукопожатия. Ладно... Пожимаю руку брату.

– Я хотел прислать письмо с оказией, но узнал от отца, что ты гостишь у деда.

– Как дедушка? – тут же вклинилась Лариса. – Здоровьице как его?

Я показал им сумку.

– Мне нужно положить вещи.

– Да отдай её слуге. Тимофей!

В комнату вошёл мужчина из слуг.

– Отнеси сумку Дмитрия в его покои, – перешёл на приказной тон брат.

Слуга посмотрел на меня и протянул руку.

Ох, млять. Скучал по семье? Вот, получи.

С некоторой обречённостью отдаю вещи Тимофею. Миша, не отпуская моей руки, тут же потянул меня к дивану.

– Изволь расскажи, как там поживает Григорий Мстиславич.

Лариса присела на кресле рядом.

– Да, Димочка. Расскажи, будь ласка.

Спасите.

– Всё с ним в порядке, здоровее всех здоровых. На лошадях ездит поменьше, в шахматы играет почаще, а так всё по-старому. Вы же знаете, нет ничего более постоянного в семье Мартенов, чем затворничество старого барона.

Брат с сестрой переглянулись.

– А ты сам как, брат? – заглянув мне в глаза и будто пытаясь в них что-то найти, спросил Миша.

– Миш, видишь, вот я, перед тобой сижу. Бледности на лице вроде нет, прыщами не покрылся.

– Как денёк первый прошёл в лицее? – тут же вклинилась Лариса.

– Хорошо прошёл. Все живы, все здоровы, даже в ресторане с ребятами посидели немного...

Я неуклюже отвечал на перекрёстный допрос. Чего добивались эти двое, я так и не понял. Миша постепенно переключился на планирование будущего, особенно в отношении работы и прочего. А Лариса спрашивала об Алине, и что я вообще думаю о девочках. Вцепились клещами и все мои попытки сменить тему срезали, ненавязчиво, но твёрдо.

– Так! Стоп! – я поднял руки в останавливающем жесте. – Хватит тиранить старшего брата. Поговорим за ужином. У меня ещё есть неотложное дело.

– Какое? – беззастенчиво спросила Лариса.

Узлы вырастить.

– Неотложное, – повторяю и поднимаюсь. – Поговорим за ужином.

Развернулся и двинулся к лестнице. Да, сбежал. Но там, в другом времени, навязчивые расспросы я прекращал либо ударом в лицо, либо матерными конструкциями разной степени направленности и витиеватости. Как общаться с братом и сестрой, я пока не знал. Придумаю что-нибудь, это не к дракону в пасть за золотым зубом ходить. Но как же утомительно.

Оказавшись в комнате, выдохнул с облегчением. Для порядка залез в сумку. Помимо учебников, географических карт, методичек для лабораторных работ здесь же нашлось расписание занятий на ближайшую четверть. Осталось вспомнить расположение кабинетов.

Разобравшись с этим, прилёг на кровать, будто бы поспать, а сам занялся созданием следующего узла.

* * *

Результаты обследования духовного начала Дмитрия лежали на столе Степана ещё до того, как мальчик вернулся домой, факс пришёл быстрее. Какое полезное изобретение. По текущему и потенциальному рангу ничего нового, третий сейчас и потенциал пятого. Но кое-что неожиданное в папке с документами всё же присутствовало. Министерский специалист в сухих, казённых выражениях указал на негармоничное развитие Дмитрия. У парня присутствовал полностью сформированный, развитый до предельного для Дмитрия пятого ранга вертекс. Естественно, министерский работник, акцентировал внимание на несоблюдении установленных государством методов развития и тренировки, но это всё ерунда. Во многих дворянских семьях имелись свои методики развития, и отхождение от эталона было правилом, а не исключением.

В этот раз ритуал отца дал результат, но... Ничего не менял, если быть честным. Наличие вертекса даст Дмитрию лишь кратковременное преимущество, год, может быть два, и узлы контроля появятся у всех лицеистов. А развивать свой узел дальше Дмитрий всё равно не сможет. Были ещё какие-то странности, но Степан списывал всё на последствия ритуала. Что-то там старый барон снова накрутил, и в этот раз даже успешно.

Мужчина перевёл взгляд на раскрытый конверт. Письмо старого знакомого, предложение перевести Диму в Лицей Артефакторики. Для мага с потенциалом пятого ранга вполне престижное заведение. Старый барон, вложивший в голову мальчика идею, что сможет вытащить внука за пределы его слабого потенциала, всё портил. Заговори Степан с Димой напрямую, получит безобразную истерику, в лучшем случае. Запихивать парня в лицей силой нельзя – там требуется прилежание и старание. Артефакторы компенсируют недостаток личной силы знаниями, навыками и старанием. Ещё вчера Степан бы не стал заводить такой разговор, но...

Было одно но. Он послушал, как Дмитрий разговаривает со своими братом и сестрой. Отшучивался, уходил от скользких вопросов, где-то просто говорил твёрдое нет. Да, было заметно, что ему неловко, что он испытывает дискомфорт, что ему хочется побыстрей отвязаться от навязчивого разговора. Однако ни обиды, ни истерики юноша не продемонстрировал, даже голос не повышал. Миша с Ларисой договорились, как и всегда, вывести парня из себя, они не то чтобы недолюбливали брата, скорее не уважали за характер. В этот раз им не удалось.

И поэтому Степан попробовал пригласить парня к себе в кабинет на разговор.

Раздался стук, и в дверь заглянул Дмитрий. Сын его отца и его жены. Фактически – младший брат.

– Отец, ты хотел меня видеть? – на какой-то миг что-то странное промелькнуло в глазах мальчика, на слове «отец».

– Да, проходи садись.

Дима прошёл кабинет и сел в кресло, сразу расслабившись. Во взгляде интерес, выражение лица спокойное, поза свободная. Разговор с братом и сестрой у парня вызывали куда больше напряжения.

– Я хотел с тобой поговорить о будущем, Дима.

Короткий кивок и:

– Я слушаю.

Неожиданно спокойная реакция.

– Кхм. У тебя какие-нибудь планы есть?

Елена пыталась разговаривать с ним на эту тему, но Диме будто было безразлично его будущее. И оттого внезапнее был этот ответ.

– Да, кое-что есть на примете. Правда, пока не уверен полностью, что всё задуманное осуществимо, но цель я себе наметил.

Степан пару секунд переваривал ответ.

– Не поделишься?

Дима улыбнулся. Спокойно, дружелюбно. Но именно так улыбаются люди, которые собираются дать тебе вежливый, но твёрдый отказ.

– Нет. Не сейчас, во всяком случае. Мне надо проверить некоторые свои идеи. Думаю, к концу года я точно буду знать, реализуема моя задумка или нет. Если получится проверить раньше, я тебе сразу сообщу.

Мужчина медленно кивнул и покосился на письмо.

– Скажи, а что ты думаешь об артефакторике?

Дима задумался. Всерьёз задумался, не стал резко отказываться, впадать в ребячество, бросаться обвинениями.

– Хм, – протянул парень. – Понимаю, почему ты об этом подумал. Я не уверен, что артефакторика – это моё...

Дима улыбнулся.

– Правда, я и не пробовал ни разу, так что откуда мне знать? Если мой план не сработает, да, я буду готов пойти учиться на артефактора.

Степан заставил себя улыбнуться в ответ.

– Упустишь год.

– Не страшно, – легкомысленно ответил Дмитрий. – И я найду время в течение этого года, чтобы позаниматься артефактами. Освою основы, возможно.

Младший Барон Мартен вынужден был признать, изменений куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Да, оформленный вертекс снижает эмоциональные перепады, облегчает концентрацию, связанный напрямую с интеллектом, развитый узел контроля в каком-то смысле делает мага умнее. Но такие резкие изменения не объясняет.

В этот раз Степан был готов искренне поблагодарить отца. С Димой стало намного приятнее говорить.

– Хорошо, – кивнул мужчина. – Хорошо. Ну, это всё, что я хотел узнать. Идём на ужин.

Дмитрий дёрнул плечом.

– Может быть, я... В своей комнате?

Степан улыбнулся, и теперь искренне.

– Нет, Дмитрий. Семейный ужин пропускать никак нельзя. Пойдём, я не дам тебе улизнуть.