Текст книги "Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)"

Автор книги: Myssona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Зачем ты пришёл? – тихий голос чуть ли не эхом отдаётся во всём домике. Здесь непривычно пусто и заброшенно, атмосфера нагнетает, а может дом сам меня прогоняет, не желая чувствовать присутствие парня. Но ведь богиня нарушила обет безбрачия, так почему я не могу нарушить её правила? Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

– Не знаю даже, чем на это ответить. Но мне немного неуютно из-за того, что ты мне о себе хоть что-то рассказала, а я – нет. – тяжело вздыхаю, ведь это действительно трудно: открываться кому-либо и проявлять кусочек своего прошлого, – Я же узнал про твою семью хоть немного. Хочу рассказать тебе о своей.

Она даже не знает куда деть стыдливый взгляд, ибо, скорее всего, чувствует, что вынудила меня на открытость. Вот только Элизабет не имеет власти надо мной. Потираю костяшки, невольно смотря на руки девушки, которые она прячет под рукавами рубашки. Придвигаюсь поближе, приподнимая клетчатую ткань, и вижу, что на бледной коже сквозь коричневую корку выходят маленькие капельки крови.

– Волновалась и тёрла об джинсы, – словно прочитав мои мысли, отвечает шатенка, вновь пряча тыльную сторону ладоней. Непривычно, что хмурость покинула её лицо, а, в общем-то, подобное радует. Она начала забывать про случившееся на Олимпе, или хотя бы закрыла это подальше от остальных.

– Я сбежал из дома, когда мне было девять. Моя мать пыталась стать Дельфийским оракулом, не взирая на риск. Она думала, что её тело прекрасно для этого подходит. – громко проглатываю скопившуюся во рту жидкость и вновь поднимаю взгляд на Фитч, чтобы убедиться в том, что она внимательно слушает, иначе этот рассказ будет бесполезным. Хуже всего, что ей действительно интересно. – Она сошла с ума и начала пугать меня проблесками видений. Это подействовало, и я ушёл. Моей защитой была простая клюшка для гольфа. Просто представь, как глупо я выглядел, снуя везде с этой несчастной клюшкой.

Смеюсь, потому что действительно забавно, а Элизабет не улыбается, лишь вслушиваясь в каждое слово. Ёжусь от мурашек по коже и неприятных ощущений, потому что не знаю, хочу или не хочу рассказывать дальше. У меня просто язык не поворачивается для продолжения, поэтому киваю головой, оповещая об окончании рассказа. Уже собираюсь покинуть помещение, но девушка обхватывает моё запястье. Понимаю, что не могу сопротивляться обычному прикосновению и безмолвной просьбой в зелёных глазах.

– Спасибо, – это всё, что она может сказать, а после облизывает губы, неуверенно мыча, – Я хотела попросить тебя кое о чём. Как насчёт тренировок по фехтованию?

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

Прошу прощения. Я ушла в конкретный сериальный запой, и из него очень трудно выбраться. Вот выкарабкалась на денёк, но никак не смогла разродиться на более большую главу.

Приятного чтения и огромное спасибо, что вы со мной.)

когда научился пользоваться топазом

https://pp.vk.me/c615826/v615826279/1a635/xjZmmsaDDCg.jpg

Someone told me I should take

Caution when it comes to love

От лица Луки.

Доброе утро, неудачник Кастеллан, совершивший самую огромную ошибку в своей жалкой жизни. Да чтобы я ещё кому-нибудь раскрывался – застрелите, пожалуйста, как только откроется рот. Потянуло же меня рассказать о драгоценном кусочке своего прошлого какой-то непонятной девице, которую с трудом знаю. В груди ещё со вчера держится тяжесть, и прогнать её не в моих силах. Взъерошиваю волосы, выбираясь из-под дружелюбного тёплого одеяла. Непривычно было спать на просторной кровати и не толкать кого-то в бок, выслушивая недовольное ворчание. Непривычно было просыпаться посреди ночи, не чувствуя на себе хмурого взгляда и не видя знакомый силуэт на подоконнике.

Лучи утреннего солнца проникают сквозь окна, а я думаю о том, каково было девушке в новом домике, к тому же абсолютно пустом. Не завидую, если она параноик, но даже мне было бы жутко находиться в подобном месте. С подобными мыслями забираюсь в душевую кабину, прежде сняв спальную одежду, и окунаюсь в холодную воду, дабы взбодриться. Тру заспанное лицо, на котором остались отпечатки от мятой наволочки. Вылезаю, быстро укутываясь в махровое полотенце, быстро одеваюсь и спешу на завтрак. Интересно, а Элизабет будет сидеть за нашим столиком или есть в гордом одиночестве?

Не нравятся мне мысли об этой девчонке, ведь буквально минут двадцать минут назад я ненавидел себя так, как ненавидел ещё никогда в жизни. Я был готов отвесить себе такой подзатыльник, чтобы перед глазами затанцевали разноцветные огоньки, а затем всё потемнело. Мне до сих пор хочется так сделать, но сдерживаюсь, дабы не показаться ещё более странным, чем в последнее время.

Подхожу к столику Гермеса и невольно смотрю назад через плечо, замечая знакомую фигуру. Она стоит и смотрит в два места, все время метаясь взглядом. Не может выбрать, что неудивительно, но я готов перевесить чашу весов в свою сторону, поэтому махаю рукой, подзывая. Обнимает себя руками и неуверенно шагает, после чего садится на лавочку, улыбаясь всем полубогам. Отвечает на короткие вопросы, вроде «как дела?», «как жизнь?». Удивительно, а ведь мне не стоило лишать её общения с другими, потому что все тянутся к ней, как к свету. Лунному свету.

– Что будешь делать сегодня? – спрашивает её один из моих многочисленных братьев, которого, кажется, зовут Мэйсон. Память у меня на имена довольно-таки слабая, поэтому не удивляюсь, что с трудом вспоминаю и саму внешность парня. Спокойно, но без особого желания отправляю кусок мяса в рот, с наглостью вслушиваясь в чужой разговор. Элизабет мнётся, рассматривая свои руки и мило улыбаясь. Мне она так не улыбалась. А что я? Я ещё с того боя показал, насколько я дерьмовый.

– У меня сегодня урок по фехтованию, – кивает она, поджимая губы, покрытые.. Стоп. Что? Она накрасила губы? Вот это неожиданность. Поднимает взгляд на брюнета, как бы извиняясь своей улыбкой.

– Но сегодня по расписанию нет такого урока, – он словно ощущает вкус победы на своих губах, облизываясь, но девушка отрицательно качает головой, беря в руки красное яблоко. Крутит его, всматриваясь в каждую точку на кожуре, лишь бы не ощущать любопытство Мэйсона, от которого даже мне хочется врезать ему по лицу. Потеряв мой контроль, начинает подкатывать к ней, а это неприятно.

– Лука помогает мне понять, как правильно держать меч и прочие приёмчики, всё же нужно научиться защищаться и не проигрывать на боях и захватах флага, – откусывает маленький кусок от яблока, долго жуя его, ведь по шатенке видно, что она ощущает себя неуютно. Хмурюсь, глядя на парня, и тот тут же затыкается, опустив взгляд в стол, а Элизабет наконец выпрямляет спину и вновь ведёт себя, как ни в чём не бывало.

От чрезмерной опеки над дочерью Артемиды хочу заехать по лицу уже себе, так как не упускаю из виду ни одну улыбку, жест или слово, адресованное ей. Просто, поглощая пищу, наблюдаю краем глаза насколько яркой она стала, когда перестала хмуриться и неуверенно смотреть на каждого, кто поздоровался с ней. Усмехаюсь, получив толчок в плечо, вопросительно смотрю на Фитч, но та лишь просит подать далеко стоящий от неё апельсин. Разочарованно вздохнув про себя, кладу прямо ей в руку свой почищенный фрукт, так что и мне достаётся милая улыбка, а внутри всё замирает. Не знаю почему, но приятно, когда и на тебя смотрят так тепло.

Почти всё оставшееся время мы проводим врозь и везде мы находимся на краях толпы, так что приходится отвлекаться и заниматься настоящим делом, чем слежкой за девушкой, которую в мыслях оскорбляю так, как даже её мачеха не смогла оскорбить. Лишь мельком наблюдаю за её макушкой, и более ничего. Но я стараюсь одёрнуть себя, пытаясь не отвлекаться, однако ничего хорошего из этого не выходит. Даже моя пара – дочь Ареса – недовольно хмурится, ведь пропускаю мимо ушей каждое её слово, даже не пытаясь сосредоточиться на писклявом голосе.

Тру лоб, получив щелчок, перевожу недовольный взгляд на девушку и возвращаюсь к занятиям, одёргивая себя на полпути к тому, что посмотреть назад через плечо. Скольжу глазами по скучным историям на страницах очередной мифической книги, а вникать в смысл и основу абсолютно не хочу, ибо голова с самого утра забита не тем, чем надо, хотя я совсем не против лишних мыслей. Взъерошиваю волосы, устало поглядывая на неподвижную стрелку часов. Время так тянется, если ты хочешь поскорее завершить дела и показать себя во всей красе в новом поединке, в котором победителем выйти будет намного труднее.

– Заткнись, не вздыхай и не смотри на часы, – бубнит себе под нос блондинка, напряженно сжимая кулаки от злости. Единственное, что не досталось детям Ареса – так это самообладание, ведь они такие вспыльчивые и безбашенные, что хватает искры, дабы разжечь костёр, языками тянущийся всё выше. Выставляю перед собой ладони в знак того, что сдаюсь, а про себя откровенно насмехаюсь над неспособностью держать эмоции под контролем.

Привыкший к своему лицемерию, люблю осуждать всех вокруг, имея точно такие же недостатки, но тщательно скрывая их. Всё время кручусь и верчусь, не в состоянии усидеть на одном месте, словно кто-то вколол мне двойную дозу адреналина, чтобы сердце стучало в разы быстрее и вырвалось из плена рёбер, бросившись к свободе. Двигаю прозрачный стакан с водой по столу, ещё больше раздражая воинственную девицу, однако и сам сейчас на нервах, ведь ожидаю самого худшего – попытки оскорбить открытие своего сокровенного. Опускаю веки, собирая мысли в кучку и раскладывая их по полкам, а затем открываю глаза, подмечая, что все поднимаются с мест, оставляя открытые книги на столах. Встаю на ноги, чуть пошатнувшись, ибо в глазах резко потемнело. Мотаю головой, после чего всё быстро проходит, и шагаю на улицу, дабы поскорее оказаться среди братьев и сестёр и поесть, потому что урчащий желудок не радует меня своими китовыми серенадами в глубинах океана.

Шум разговор, знакомые лица, ставшие лишь мазками краски, голоса как за стеклом – всё это действительно странно, но не придаю значения, уткнувшись взглядом в тарелку и отправляя рот фрукты и другую пищу. Оживлённая беседа Элизабет с какой-то девушкой меня не интересует. Аппетит пропадает при одном лишь появлении Мэйсона, так что хмурюсь, недовольно посмотрев то на него, то на Фитч, что дружелюбно помахала рукой.

– Встретимся в лесу, Фитч, – наклоняюсь к ней, шепча на ухо, чем вызываю неподдельную реакцию в виде писка. Напугал. Плевать, я просто не хочу сейчас находиться в чьём-либо обществе, ибо слова и голоса давят на голову, сжимая череп. Потираю виски и бреду по одиноким тропинкам, изредка оглядываюсь, чтобы найти подходящее для тренировки место, но это удаётся с огромным трудом.

Среди высоких стволов сосен виднеется совсем маленький кусок земли, где можно размахнуться мечом и отступить на пару шагов назад, поэтому пробираюсь туда, не заботясь о том, как же шатенка найдёт меня. Что ж, у неё удивительная способность протирать своим силуэтом глаза, поэтому не буду в шоке, если увижу девушку рядом через минут десять или пятнадцать. Не знаю, в лесу время приобретает иной облик.

Хруст веток и хвойных уголок оповещают о чьём-то приближении, а я не спешу встать с земли даже тогда, когда отчётливо вижу недовольную гримасу на её лице. Скрещивает руки на груди, перенося вес на одну ногу и упираясь плечом в ствол дерева. Ждёт, но идти на поводу её желаний – нет, слишком просто.

– Оружие захватила с собой? – хмыкаю, заметив блеск клинков под лучами солнца, тру руками лицо, всё-таки вставая напротив девушки, после чего принимаю меч, тут же принимая боевую стойку, однако Элизабет хмурится и выставляет лезвие перед собой, обхватив ладонями рукоятку, отчего становится забавно.

Выпад, и она, безоружная, упирается спиной в дерево, тяжело дыша. Даю несколько секунд, чтобы вновь вооружиться, и вновь нападаю, замахиваясь. Отражает удар, парирует, переходя в нападение, ведь защита – абсолютно не её стиль. Либо зажимается в угол, либо использует всю агрессию. Усмехаюсь неловким движениям и неуклюжести, поэтому едва успеваю подхватить её под руки, не позволив встретиться с землёй.

– Ох, спасибо, – втягивает в себя воздух, поднимаясь на слабых ногах не без помощи, попутно тёмные пряди задевают моё лицо, отчего морщусь, но запах, исходящий от них, настолько сладкий, что забивается в лёгкие. Прочищаю горло, прокручивая меч в руке, размеренно дышу, исподлобья наблюдая за каждым рывком, однако девушка лишь психует, а не пытается напасть, воспользовавшись моей невнимательностью. Чешет шею, опустив веки, думает, что усыпила бдительность, ведь вижу, как рука напрягается, крепче сжимая рукоять. Взмах, шаг назад, удар, шаг вперёд. Мы кружимся на маленькой поляне под музыку искрящегося металла, чему не могу не радоваться. У Фитч определённо получается намного лучше, чем раньше, вот только ей не достаёт правильных движений и позиций, в особенности нужно научить, как держать меч в одной руке, к тому же правильно.

– Ты не так всё делаешь, – раздражённо подхожу к ней, разворачивая спиной к себе. Непростительное расстояние, из-за чего в висках пульс начинает сходить с ума. Кладу руки на хрупкие плечи, чуть потерев прикрытую тканью кожу большими пальцами. Не реагирует, едва дышит, замерев и стараясь не двигаться. Приоткрывает губы, что слышно по более громким вздохам. Прижимаюсь вплотную к немного дрожащему от напряжения телу, или Элизабет попросту неприятно моё присутствие и поведение. Обхватываю запястье, второй рукой помогая взять клинок правильно. Сжимаю пальцы девушки, укрепляя хватку, после чего перевожу взгляд на её висок. Меня переклинивает, так как провожу носом по бледной коже, втягивая в себя сладкий запах. Продолжает держать тишину между нами, глухую и живую, как лес вокруг. Могу поспорить, что дриады решили выглянуть из своих укромных стволов, желая понаблюдать за происходящим. За тем, как я сам себя кидаю в яму собственного презрения.

Убираю руки с её ладони, перемещая на талию. Вырываю каждый глоток воздуха из тела шатенки, в чьи кофейные волосы зарываюсь, проводя, на этот раз, по шее, срывая самому себе крышу. Продолжаю наблюдать за реакцией, и она не заставляет себя ждать: поворачивает голову, удивлённо смотря мне в глаза. Тонет, как и я. Так что подаюсь вперёд, вжимая девушку обратно в ствол дерева, впиваясь в мягкие, но сухие, губы. Кусаю измученную кожу, не ощущая сопротивления. Наоборот, её руки ложатся мне на плечи и позволяют углубить поцелуй. Между нами ни одного свободного миллиметра, а сердце стучит так, что вот-вот сольётся с сердцем Фитч. Жадно глотаю воздух в секундной паузе, после чего припадаю к шее, убирая с неё тёмные пряди. Тихие стоны, больше похожие на писк, доносятся до моих ушей. Улыбаюсь, опаляя горячим дыханием тонкий слой кожи, а сам едва держусь на ногах, ведь колени ужасно подкашиваются, заставляя чувствовать себя смущённой девчонкой.

Утром я проклинал её и ненавидел, весь день только и думал, что о ней, а теперь без зазрений совести целую, не стыдясь этого. Пусть даже нас застукают – наплюю на это, продолжив то, что начал.

Снимаю с плеч клетчатую рубашку и отбрасываю в сторону, прислушиваясь к нашему дыханию. К нашему. Возвращаюсь к покрасневшим и опухшим от поцелуев губам, вновь мучая их укусами и оттягиванием. Девушка улыбается, проводя ладонью по моей груди, опускаясь к торсу. Мышцы невольно напрягаются под тонкими пальчиками, отчего сам готов стонать как сучка.

Надеясь на относительную тишину и личное пространство, почти снимаю с себя футболку, даже чувствую помощь, однако резко отстраняюсь, оглядываясь. Хихиканье раздражает и забирается под кору мозга. Чувствую, как возвращается возможность дышать, так что только сейчас в полной мере осознаю, что сделал. Но больше меня удивил ответ, ведь я ждал пощёчину, толчок в грудь и очередной побег, а Фитч, словно прочитав мысли, отвечает на безмолвный вопрос:

– Я устала убегать.

Улыбается, озаряя своим светом весь мир, в том числе и мой. Тру лоб ладонью, ещё раз оглянувшись. Наклоняюсь к рубашке девушки, отряхивая ткань от земли. Спокойно берёт в свои руки, коснувшись моих, как бы невзначай. Издаю смешок, облизывая губы.

Мы выглядим странно: с покрасневшими щеками, красными губами и взъерошенными волосами. Так ещё и на бледной коже шеи начали проявляться еле видные отметины. Чёрт, всё-таки в такие моменты нужно держать себя под контролем, а не бездумно покрывать поцелуями всю открытую площадь. Поправляю тёмные пряди волос, прикрывая свидетельство о непозволительной близости, после чего упираюсь рукой в бусины позвоночника, призывая закончить тренировку, которая была бесполезной. Бесполезной из-за меня, так как не сдержался и поцеловал девушку, что должна была избить меня на месте, а не закидывать руки на плечи, прижимаясь ещё сильнее.

Моё тело всё ещё горит при каждом вдохе и шаге, колени дрожат, как у неопытной девчонки, а опыта у меня целый чан. Потираю шею, всё больше углубляясь в мысли, в произошедшее, в то, чего не должно было быть. По коже проходят мурашки, когда холодные пальцы переплетаются с моими, а хвойные глаза впиваются с неизменчивой хмуростью. Боже, она хмурится даже от того, что ей нравится. А я теряюсь в словах и эмоциях, не решаясь издать хоть какой-нибудь звук. Я, чёрт возьми, теряю сноровку. Или влюбляюсь, что маловероятно.

Мы неспеша доходим до домика Артемиды в гробовом молчании. Улыбки, смешки и взгляды – всё, чего нам хватает для общения. Бегаю глазами по лицу девушки, на котором начинают пропадать признаки нехватки воздуха.

– Эй, не хочешь у меня сегодня переночевать? – до чего нелепо произносить это перед ней. Перед той, кто смотрит на меня по-прежнему с толикой ненависти, перед той, кто постоянно хмурится при нежеланных встречах, перед той, кто мило спит, обнимая подушку и укутываясь в кокон из одеяла. Запускаю руку в густые локоны, наматываю одну прядь на палец, всматриваясь в отметины на шее. Мне хотелось их оставить как знак собственности, пусть она и не вещь. Девушка отрицательно качает головой, виновато опустив ресницы. Точно, я спешу, чёрт возьми, а Элизабет не та, кому нужен день, чтобы привыкнуть.

– Я хочу остаться дома, – кротко улыбается, теребя край моей футболки. Тяжело вздыхаю, чуть наклоняясь и оставляя лёгкий поцелуй на губах шатенки. А потом ещё один, и ещё. Я вспыхиваю как органические вещества от чистого кислорода, когда соприкасаюсь с нежной кожей. Мой мозг превращается в кашу, когда её улыбка растёт. Мои внутренности обрываются и падают в бездну, стоит лишь встретиться взглядом. А на осознание этого уходят считанные секунды, когда смотришь на толстовку, висящую в шкафу, и понимаешь, что это способ забыть то, что происходило.

Нехотя отстраняюсь, разворачиваясь и уходя в домик, по пути смотрю через плечо и улыбаюсь, наблюдая за девушкой, что делает маленькие шажки, поднимаясь на крыльцо и чуть не запинаясь, ведь впивается взглядом в ответ.

Забавно: моё утро началось так обыденно, – с ненавистью, злостью и яростью в адрес девицы – а теперь я понимаю, что всё это было обычным прикрытием, что я пытался закрыть на замок все свои чувства, ибо подавлял их большую часть своей жизни. В этом мире нельзя ни влюбляться, ни любить, ведь жизни полубогов невероятно коротки, и мы вряд ли доживаем до двадцати лет, что уж там говорить про «состаримся вместе». А я нарушил своё главное правило, которое позволяло держать совесть в узде и не позволять грызть ей своё сознание. А сейчас оно скребётся где-то внутри длинными когтями, впивается клыками только за то, что так «радушно» провёл её первый в жизни бой.

Чёрт, даже думать не хочется о том, что я считал её хиленькой и избалованной обычной жизнью девчонкой, к тому неспособной ни на что, кроме нытья. А Элизабет всё это с лёгкостью опровергла, показала себя с иной стороны, что бы это не значило.

Она просто улыбается – а мои мысли вылетают из головы.

Она хмурится – и мне хочется хмуриться вместе с ней.

Возможно, в глубине своего грёбанного сознания, я прекрасно понимал, что эта девушка не такая уж и слабая, какой показалась на первый взгляд. Возле арки, прижавшись спиной к камню, она судорожно дышала, стараясь привести себя в порядок. Она думала, что умрёт, ведь панические атаки настигают неспроста. Моё равнодушие, усмешки и прочие уловки пропали при одном взгляде на светлый комок. И перед её глазами, чёрт возьми, оказался я.

Парень, от которого нужно держаться подальше.

Парень, который пользуется девушками как подстилками.

Парень, который последующее время не пытался поддержать её в сложные моменты нового мира.

Парень, который причинил боль.

Иногда мне противно от самого себя, и, кажется, сейчас всё было бы так же, если бы не поцелуй, оставшийся на моих губах. Никакого ягодного привкуса блеска, никакой помады, что была съедена из-за нервов. До боли непривычно и так странно, что готов танцевать на месте, но покажусь странным.

Захожу в домик и прижимаюсь головой к дверной поверхности. Мой лоб горячий и покрыт липким потом. То ли из-за тренировки, то ли из-за внутренних переживаний, которые никогда меня не терзали. Однако улыбка не сходит с моего лица даже тогда, когда захожу в душ, чтобы расслабиться, а все мои мысли заняты лишь одним.

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

Простите, пытаюсь найти работу и бегаю по офисам да магазинам, чтобы устроиться.

Глава какая-то скомканная и обрывками, за это тоже прошу прощения. Следующая будет намного лучше.

К главе:

http://cs615826.vk.me/v615826279/1bd88/gLTdfUEh6xU.jpg

От лица Элизабет.

Наверное, это первый день, когда я поднимаюсь с кровати в одиночестве и с широкой улыбкой на лице, ведь время преподносит различные сюрпризы моему непривыкшему к мистическому миру сознанию. Приятно знать, что за стенами этого жутко пустующего здания меня может ждать кто-то, кто подарит тепло, примет в объятия и никогда не захочет отпускать, что кстати маловероятно. Факт того, что я раздражаю парня, ещё не совсем зарыт под землю.

Взъерошиваю распущенные тёмные волосы, медленно моргая, ибо пытаюсь привыкнуть к яркому солнечному свету, который пробивается через огромные окна, кидая песок в глаза. Вздыхаю, потянувшись руками вверх, жмурюсь и размеренно дышу через нос, впитывая в себя утренний воздух, пусть и не столь свежий, как на улице. Еле-еле поднимаю тяжелые веки, легко улыбнувшись. Осматриваю помещение, которое кажется мне не таким уж и тёмным, как вчера. Чёрт, это, что, поцелуи так влияют на моё настроение?

Это моя первая ночь, когда сон пришёл вовремя – при встрече головы с подушкой. Первая ночь, когда кошмары не покрывали мой лоб липкой и холодной испариной. Вылезаю из кровати с большим нежеланием, ибо одеяло было невероятно тёплым, обнимаю себя руками, тут же ощутив холод и стаю мурашек, пробежавшуюся по коже. Прислушиваюсь к сердцебиению, вспоминая один из многочисленных поцелуев на губах, и улыбаюсь ещё шире, слыша как оно учащается. Возможно, так я проверяю собственную реакцию на внешние, так называемые, раздражители, и точно могу сказать, что действия парня мне понравились. Даже отрицать этого не смогу, хмуро глядя в его голубые глаза. Даже хмуриться не смогу, глядя на него.

Разочарованно вздыхаю самой себе и легко топаю ногой, немного сжав губы зубами. Веду себя, чёрт возьми, как маленький ребёнок, которого завели в тупик расспросами об очередной шкодливой проделке. Тру лоб, выдавливая воздух из лёгких, ибо забываю как дышать, увлекшись воспоминаниями. Делаю маленькие шаги, осматриваясь, ведь паранойя даёт о себе знать кадрами из фильмов ужасов. Может, это до сих пор остаётся для меня бредом, но кто знает, что может поджидать в новом неизведанном мире? Я же многого не знаю о всяких существах и их происхождении.

С опаской захожу в комнату, служащую душевой. Как всегда темно и маленькие окна едва пропускают дневной свет. Вероятно, так расположены, потому что есть много озабоченных, кто хочет посмотреть на обнажённые тела охотниц Артемиды. Медленно стягиваю с себя нижнее бельё и залезаю в душевую кабину, внимательно всматриваясь в маленькое зеркало. Да уж, Эффи, тебе пора в больничку с такой осмотрительностью. Зато меня никто не сожрёт, если решусь выйти за пределы лагеря. Наверное. Осмотрительность, так или иначе, не связана с тем, с какой скоростью ты перебираешь ногами, едва уворачиваясь от мощных ударов чудовища, пытающегося сбить тебя с пути и загнать в ловушку.

Закрываю глаза, нажимаю кнопку тропического душа, и приоткрываю рот, так как дышать через нос водой не особо хочется. Запускаю пальцы в намокшие волосы и начинаю их массировать, попутно шаря по пустой полке в надежде наткнуться на что-то пенящееся. Нахожу нечто с ярко выраженным яблочным запахом. Похоже на гель для душа. Ну, что есть, то есть, я возражать не стану и буду пахнуть как яблоня.

Беспечно выхожу в одном лишь полотенце в коридор и босыми мокрыми ногами оставляю отпечатки, направляясь в комнату. Даже не смотрю на часы, ведь за окном гробовая тишина, не считая шелеста листьев и переливистых трелей птиц. За окном раннее утро, а я бодрствую так, словно спала несколько дней. Впрочем, меня больше радует отсутствие синяков от недосыпа под глазами. Улыбаюсь, подходя к шкафу. Уже не забочусь, что кто-то может увидеть меня почти голой, ибо все нормальные полубоги спят.

Разглядываю полки, приоткрыв дверцу, и уже тянусь к висящей на вешалке длинной кофте, но слышу вне помещения удивлённый вздох. Поворачиваюсь, нахмурившись, и вижу Луку, который в изумлении приоткрыл рот, стараясь, почему-то, не смотреть вниз, хотя взгляд метается туда-сюда, заставляя меня хмуриться ещё больше от непонимания ситуации. Смотрю туда же, куда и он, и тут же подхватываю выскользнувшее из рук полотенце, пропадая за огромным шкафом. Бью себя по лбу ладонью, часто дыша, ведь напоследок уловила тень довольной ухмылки. Как же неловко, боже, как неловко. Мотаю головой, стараясь привести себя в порядок, однако щёки, да и всё тело, начинают гореть от стыда, что накрывает меня волной.

Трясущимися пальцами сжимаю края полотенца и осторожно выглядываю, вновь встречаясь с наглой ухмылкой. Он даже с места не сдвинулся, ожидая, что я вновь покажусь ему в таком виде. Вот ещё. Закусываю губу, сильнее сжимая махровую ткань, и быстро срываю кофту с вешалки, быстро натягивая на себя. Ворчу, ибо путаюсь, но стараюсь не выпустить из рук чёртово полотенце. Всё это происходит под наглым раздевающим взглядом парня, так что протягиваю руку, улыбаясь, и демонстрирую средний палец, слыша в голове цоканье, которое Кастеллан издаёт, закатив глаза и пропадая с обозрения.

Быстро, пока по близости нет очередного рискового полубога, на которого я могу накинуться с претензиями, надеваю нижнее бельё и натягиваю на влажные ноги джинсы, ткань которых противно скрипит от воды. Ворчу от недовольства и верчусь перед зеркалом, каждую секунду взъерошивая волосы, будто через короткий промежуток времени они сами высохнут, но ничего подобного. Сохнуть они будут довольно долго, поэтому могу заняться чем-нибудь помимо этого, однако совершенно не знаю чем.

Глаза сами находят блокнот с парой листов, изрисованных непонятными закорючками, так что беру его в руки и сажусь на кровать, прижимаясь лопатками к спинке. Вожу пальцами по линиям, теперь прекрасно понимая, что это значит. Он нервничал, поэтому линии кривые, был неуверен в себе, поэтому завитушки столь затянуты и огромны. Сама того не зная, я захотела понять его.

Того, кого ненавидела.

Того, кого избегала, при этом просыпаясь с ним в одной постели.

Того, кого целовала.

Убираю непослушную прядь за волосы, сильнее натягивая кофту на бёдра и хмурясь. На листе в пустом уголке написано моё имя, поэтому шире улыбаюсь, понимая, что Лука давно думает обо мне не как о раздражающем факторе, который так хочется выпнуть из своей обители. Хотя, может, всё наоборот. В приподнятом настроении скачу по комнате, прикрыв окна шторами, ведь до этого как-то не задумывалась. Волосы быстро высыхают в движении, так что натягиваю на ноги джинсы и хмурюсь, заметив, что те больше не давят на талию, а лишь немного обтягивают. Надо бы побольше поесть сегодня. Взъерошиваю тёмные пряди, стоя перед зеркалом.

Контрольный вдох перед тем, как выйти на улицу, ведь буквально предвещаю, что моё сердце нервно затрепещет при одной лишь встрече. Медленно перебираю ногами и переступаю маленькие ступеньки, не оглядываясь по сторонам. Предчувствие, что кто-то впивается в меня взглядом, режет сознание, поэтому поворачиваюсь на источник неудобства. Лука с насмешкой во взгляде смотрит на меня, заставляя сердцебиение отбить такой ритм, что становится страшно за свой организм. Уже готовлюсь к тому, что парень вот-вот подойдёт, обнимет и поцелует, но его отвлекают братья, начав хлопать по плечу и рассказывать какую-то шутку, даже не обращая внимания на то, что Кастеллан пытается повернуть голову, дабы посмотреть на меня.

Перекатываюсь с пятки на носок несколько раз, обнимаю себя одной рукой и бреду в одиночестве на завтрак, прислушиваясь к тихим звукам природы. Может, это и к лучшему, ибо мне действительно нужно время для того, чтобы поразмыслить, ведь в последнее время подумать тоже некогда.

Неуверенно тяну кофту на бёдра, пусть те и закрыты джинсами, и проходу под навес, где все полубоги сидят за столиками и пытливо смотрят на меня, ожидая реакции, которая следует незамедлительно. Эта атмосфера напрягает и поджигает моё самообладание, поэтому, трясясь от напряжения, подхожу к пустующему столику Артемиды и сажусь за него. Мимолётно смотрю на блондина и хмыкаю – его снова отвлекают от меня. А что я? Я не могу ничего не поделать, ибо что-то внутри зарывает все мои желания под землю и подавляет большинство действий. Просто не понимаю, что происходит. Может, это из-за поцелуя? Вполне возможно, что это просто внутреннее замешательство из-за чего-то нового. Хмурюсь, смотря на пустую тарелку перед собой. Мой аппетит пропал, вызвав лишь тошноту. С отвращением и кислой миной отодвигаю белоснежный фарфор и поднимаюсь на ноги, на всякий случай, взяв яблоко.

И снова привет заброшенная пристань, на которой я сижу, свешивая ноги в ледяную воду. Такое утро мне по душе, ибо солнце ещё не припекает так сильно, а тень от деревьев дарит необходимую прохладу. Ковыряю фрукт, сдирая с него кожицу и отправляя в рот. Никакого удовольствия или недовольства. Я не чувствую ничего, а почему? Потому что, Фитч, ты грёбанная идиотка, которая думает, что это не единичный эмоциональный порыв, а настоящее чувство. Просто смешно от самой себя.