Текст книги "Corpus Hominis. Мужское тело (ЛП)"
Автор книги: mycapeisplaid
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Куда именно мы едем? – рискнул он спросить.
– Джон, расстегни рубашку, быстро, – сказал Шерлок, засовывая телефон обратно в карман своего пальто.
Джон мельком взглянул на таксиста, который точно должен был это слышать.
– Не смешно, Шерлок, – предупредил он.
Детектив лишь закатил глаза.
– Просто сделай это.
– Нет. Если это ты так со мной заигрываешь, то ты все делаешь неправильно, – он хотел, чтобы это прозвучало, как шутка, но получилось плоско и неловко. – Ладно, я знаю, что ты пытаешься сделать. Но нет, ты не будешь ставить на мне эксперименты по удалению волос. Неа.
Шерлок вздохнул и отвернулся к окну.
– У меня на груди почти ничего не растет, – обиженно произнес он.
– У меня тоже.
– Ты же у нас такой скромник, откуда мне это знать?
– Оттуда. Я уверен, что ты знаешь обо мне все, что вообще можно вывести логическим путем.
Шерлок нахмурился.
– Нет, – просто сказал он через какое-то время. – Не знаю.
– Ну, ты точно способен логически вывести, что я не собираюсь делать восковую эпиляцию во имя науки.
Они проехали в молчании целый квартал, и затем попали в тянучку.
– Как ты думаешь, почему у него нет волос? – спросил Джон, после того, как Шерлок немного отошел.
– Вероятнее всего, есть несколько причин. Я почти уверен, что он танцовщик, но это не основная работа. Кожа на его руках огрубела от тяжелой работы, скорее всего, в строительной промышленности. Об этом говорит и то, что его лицо и руки обветрились, но грудь не тронута. На спине и задней части ног повреждения, предположительно от трения, как если бы одежду срывали силой. Похоже на следы от застежек на липучках. Думаю, он срывал с себя одежду во время представления. Волосы с груди и спины удалены из эстетических соображений. Но для этих целей стриптизеру не обязательно полностью удалять волосы из лобковой области или подмышками. Разве что он сам так захотел.
– А что насчет промежности?
– Как я и сказал, заботливый любовник. Либо так, либо для удобства. Могу предположить, что на выступления он надевал стринги.
Есть слова, которые Шерлок Холмс попросту не должен произносить. «Стринги» – как раз одно из них. Мозг Джона совершенно выпал из реальности, слова «заботливый любовник» эхом разносились в голове. Все его фантазии о теле друга вдруг нахлынули с прежней силой. Каким бы оно было? Джону так хотелось дотронуться, погладить пальцами редкие волоски на груди Шерлока, под его руками, на животе… между его ног.
Блядь. Вот же блядь.
– Как много ты знаешь об удалении волос, Джон?
Джон моргнул и вспомнил, что нужно дышать.
– Я бреюсь каждое утро.
– Да, и вечером, если у тебя свидание.
– Ну, да. Заботливый любовник, верно? – улыбнулся Джон, пытаясь звучать естественно.
Шерлок смерил его ничего не выражающим взглядом.
– Щетина трет. Мне говорили, что это неприятно. Но некоторым девушкам нравится, – рассеянно произнес он. – Хотя откуда мне знать.
– Да, не твоя сфера.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы отрастить бороду?
– Полноценную? Ох, ну неделю так точно, чтобы она смотрелась прилично, – Джон отвернулся от окна. Машины в пробке не двигались вообще. – А ты можешь отрастить бороду?
– Я могу отрастить отличную бороду, Джон, – ответил друг, хмурясь. – Даже если у меня к вечеру нет на лице дневной щетины, это не значит, что я не могу ее отрастить.
Джон рассмеялся, представив себе Шерлока с густой бородой.
– Нет, не можешь.
– Что ж, значит, мне придется это сделать.
– Нет! Просто… не нужно. Это будет… – Джон запнулся, удивляясь собственной реакции. – Это будет неправильно, – произнес он, наконец. – Ты будешь выглядеть совсем по-другому.
Они немного посидели в тишине, а потом Шерлок сказал:
– Не знал, что тебя так волнует моя внешность.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Тебя самого она очень волнует, – ответил Джон, проверяя состояние собственного подбородка. Он не брился с утра – не было нужды – и кожа уже начинала чесаться. – Я знаю, сколько времени ты тратишь на свои волосы. Наслаждайся ими, пока они у тебя есть. Хоть я и не вижу преждевременных признаков выпадения волос.
– У моего отца были прекрасные волосы до самой его смерти. И у дедушки со стороны матери. Они, конечно, поседели, но и в восемьдесят лет могли похвастаться буйной копной волос.
– Ну, нельзя сказать, что у тебя буйная копна. Копна, это да. Но управляешься ты с ней отменно.
– Тебе нравятся мои волосы.
Джон нахмурился и пожал плечами.
– Хорошие волосы.
Он бы хотел в один прекрасный день взъерошить их рукой. Зарыться в них лицом и вдохнуть их запах.
Шерлок выглядел довольным, будто он только что нашел еще одну важную улику. Джону это не понравилось. Ему в такие моменты начинало казаться, что друг действительно может читать его мысли. Детектив всегда говорил, что способен логически вывести, о чем думает Джон, основываясь на выражениях его лица. Насколько он знал, Шерлок давно уже поместил их все в картотеку где-то в глубинах своих Чертогов Разума. Но иногда друг говорил такие вещи, что Джону начинало казаться, будто Шерлок видит гораздо больше, смотрит гораздо глубже, за поверхность, читает морщинки на его лице, дрожь его губ. Конечно, читает. Они ведь были… друзьями. Соседями. И тем другим, о чем они никогда не говорили.
Такси тронулось с места.
– Итак, что я знаю об удалении волос, – сказал Джон, возвращаясь к отправному пункту их разговора. Он решил не обращать внимания на ноющее чувство в груди и сосредоточиться на том, что он знал. – С биологической точки зрения волосы на теле взрослых людей служат одним из отличительных признаков, благодаря которым их можно отличить от детей. Они указывают на половую зрелость: волосы подмышками и в паху не только защищают от холода, они также аккумулируют запахи и феромоны. Ну а потом люди просто берут и все сбривают, чтобы казаться более сексуальными. Парадокс.
– А тебе это нравится?
– Что именно? Гладкое тело? Ну, должен признаться, что я приветствую бритье ног и подмышек. И ничего не имею против аккуратной зоны бикини.
– Почему?
– Потому что это приятно глазу. Если женщина собирается показать тебе свои трусики, то лучше сделать так, чтобы тебе не пришлось думать о буйной растительности под ними. Хотя у меня нет никаких особых предпочтений относительно того как должен выглядеть лобок. Я не могу поверить, что обсуждаю это с тобой, сидя в такси вечером четверга.
– А что насчет мужчин?
– А что насчет них? – шестое чувство подсказывало Джону, что он вступает на опасную территорию. Шерлок ведь не стал бы обсуждать это. Не сейчас, не здесь.
– Волосы, Джон. Подмышки. Ноги. Пах. Тебе это не нравится?
Боже. Неужели Шерлок просто собирает информацию? Джону так не казалось.
– Я не думал об этом, – честно ответил он. – Не моя сфера.
– Хм, – только и ответил детектив.
Они проехали еще несколько кварталов в тишине. Джон изо всех сил старался не думать, повлияют ли волосы на теле (вторичный половой признак у мужчины, следует заметить) на его влечение к Шерлоку. Конечно, он представлял своего друга голым, но воображение всегда рисует туманные, почти совершенные картины, как в фильмах. Но под одеждой никто не был совершенен, Джон точно это знал. Что если однажды они перешагнут черту? Если в один прекрасный день эти их почти-поцелуи, редкие, но теплые дружеские прикосновения перерастут в нечто большее, если рука на предплечье или на затылке задержится чуть дольше, чем положено – и они, срывая одежду, ринутся в объятия друг другу? Может ли случиться так, что при виде всех этих волос его либидо, взращённое в теле по большей части гетеросексуального мужчины, с воплями покинет помещение?
Джон подумал о трупе мужчины, который они сегодня видели в морге. Отсутствие волос на его теле смущало Джона и казалось ему неестественным. Так что нет. Его тело отреагирует на Шерлока независимо от того, что именно он прячет под этими своими костюмами, счастье от возможности его касаться и чувствовать, как он на это реагирует, перевесит любые сомнения, если они и возникнут у Джона. Если Шерлок сам будет его трогать, если будет возвращать поцелуи, если на прикосновения он будет отвечать громкими стонами, тихими всхлипами или даже тишиной – Джону будет все равно. Это будет прекрасно. Он представил, как его рука гладит грудь Шерлока, крепкие грудные мышцы под кожей…
Шерлок сказал, что на его груди почти нет волос, и, судя по тому виду, который открывался Джону, когда друг закатывал рукава своей рубашки, волосы на его руках были тонкими, почти рыжими. Он никогда не видел Шерлока с голыми ногами. Километрами ног. Километрами длинных, стройных, мускулистых ног, покрытых мягкими, тонкими волосками…
– Джон! Ты идешь? Мы на месте.
Джон резко вынырнул из своих фантазий, вздохнул и мысленно приказал частично возбужденному члену вести себя прилично.
Он заплатил таксисту и поспешил за другом в… салон красоты?
Одного только взгляда на это место хватило Джону, чтобы понять: добром это не кончится.
========== Глава 4 ==========
_____________________
В которой достается лицу Шерлока и кошельку Ватсона.
_____________________
Что бы Шерлок ни планировал сделать, Джон твердо решил, что он в этом не участвует. Он полностью осознавал, что стоит в одном из самых модных салонов в Сохо, и его в дрожь бросало от мысли, что под конец дня один из них будет пахнуть мятой и вербеной. Поэтому он наотрез отказался последовать за детективом к стойке администратора и остался подпирать стену около двери рядом с окнами и стеклянным стеллажом, полки которого были заставлены цветастыми баночками.
Он слышал, как Шерлок говорит что-то, наверняка искрит остроумием, надев маску совершенно другого человека. Он с легкостью набрасывал на себя чужую личность, словно пальто, и это обескураживало – он мог бы стать превосходным актером. Однако, как только Шерлок получал то, что ему было нужно, он мгновенно переставал играть – и вот тогда начинались проблемы.
Кто знает, что он сказал девушке у стойки, но детектива провели за черную бархатную занавеску, которой салон был частично отделен от комнаты ожидания. Джон мельком увидел откинутые черные кресла и мягкий свет ламп, отраженный зеркалами. Салон был пронизан атмосферой модерна, направленной на то, чтобы привлечь лондонских яппи: бамбуковые полы, свисающие с потолка светильники – простой, но вместе с тем дорогой дизайн. На стенах в рамках висело несколько хвалебных статей из женских журналов. Плоский телевизор размером с небольшой диван транслировал слайды причесок и цветов, модных в этом сезоне. Где-то над ним сквозь шум фенов и глупой женской болтовни иногда пробивались звуки радио.
Джон улыбнулся подошедшей консультантке, которая спросила, не нужна ли ему помощь в выборе шампуня. Некоторые бутылочки, судя по ценникам, стоили больше, чем Джон получал за день работы в хирургии. Он вежливо улыбнулся и признался, что просто кое-кого ждет.
Стоя напротив всех этих косметических средств, Джон вспомнил, сколько времени, денег и сил женщины тратят на то, чтобы хорошо выглядеть. Конечно, он жил с женщинами раньше, но это было так давно, что он успел все позабыть. А Гарри с ее короткими светлыми волосами никогда не тратила на шампунь больше пяти фунтов. Во времена медицинского колледжа Джон жил с девушкой по имени Анна. Она пользовалась чудесно пахнущим клубникой шампунем, от которого он каждый раз страшно возбуждался. Джон на всю жизнь запомнил, как она стягивала с волос резинку и встряхивала ими, распространяя вокруг себя теплый и женственный запах, от которого у него подгибались колени и твердела определенная часть тела. Еще месяцев шесть после разрыва он брал с собой клубничный шампунь в душ.
Кто знает, сколько стоили средства любимой марки Шерлока. Джон не видел эту марку здесь, но был уверен, что она продается только в салонах. Он никогда не брал шампунь Шерлока. Тот бы обязательно об этом узнал, он наверняка мог по одному только виду бутылочки определить, сколько в ней осталось миллилитров.
Здесь же целый стеллаж был посвящен средствам по уходу за волосами, лака для ногтей хватило бы на то, чтобы воспроизвести фреску Микеланджело на стене в метро. Вдобавок ко всему имелся целый арсенал кремов и лосьонов, которые пахли так, что их хотелось не втирать в кожу, а съесть.
Он попытался разглядеть больше через занавеску, Шерлока нигде не было видно. Но в салоне было три этажа, так что детектив явно прокладывал себе путь в дивной стране женских запахов и звуков где-то в другом месте. Джон попытался занять себя изучением всевозможных средств по уходу за телом – все равно девушка-консультант скоро вернется – и обнаружил, что стоит напротив секции, рядом с которой на дорогой канцелярской бумаге было сиреневыми чернилами витиевато выведено «массаж». Темные бутылочки с модными этикетками почему-то напомнили Джону о пивных бутылках. Он бы не отказался от пинты холодного лагера прямо здесь и сейчас.
Он взял в руки одну бутылочку, перевернул и, прищурив глаза, прочел состав: масла виноградных косточек, кокоса, жожоба и сладкого миндаля. Судя по надписи, оно «прекрасно впитывается» и «отлично увлажняет кожу», одновременно позволяя «расслабиться и насладиться массажем». Ну и конечно оно было полностью органическим и съедобным. Ох, черт. Джону так давно не делали хороший массаж – и под хорошим массажем он подразумевал массаж, который ему делала бы девушка прямо перед сексом. На физиотерапии ему делали массаж глубоких тканей плеча, но никакого удовольствия он получить не мог. Потому что это было ужасно больно. Приятно было бы сейчас почувствовать на том самом плече чьи-то руки. Большие руки, достаточно сильные, чтобы снять напряжение, но мягкие, чтобы ему было приятно… Что ж, по крайней мере, такое масло отлично подошло бы для мастурбации. Все лучше, чем мыло, вазелин или слюна.
Он как раз хотел осторожно понюхать масло, но в этот самый момент в салон вошла очень оживленная и громкая компания девушек. «Девичник», – предположил Джон. Лучше не попадаться им около стеллажа с массажными маслами. Он вернул бутылку на место и перехватил взгляд одной из девушек, симпатичной брюнетки с порозовевшими щечками, которая смотрела в его сторону сияющими глазами. Может… но нет.
Джон оставил в покое стеллаж с косметическими средствами, сел в до безобразия удобное черное кожаное кресло и принялся читать брошюру, которую он взял тут же с маленького столика, краем уха слушая болтовню девиц, стоявших около стойки администратора, пока их записывали. Так и есть, девичник. Маникюр, педикюр, маски для лица и массаж. Спа на втором этаже. Шампанское и шоколад. Брюнетка еще раз стрельнула глазками в сторону Джона, он улыбнулся и кивнул в ответ – и девушки скрылись за занавеской.
Вздохнув, Джон вернулся к брошюре. Еще немного – и он отправит сообщение Шерлоку, а потом пойдет куда-нибудь поужинать. Он как раз пытался найти крупицу здравого смысла в такой процедуре, как «ваджазлинг», как вдруг откуда-то из-за бархатной занавески донесся звук, который могла издавать лишь стая разъяренных чаек, и секундой позже оттуда выпрыгнул сбитый с толку Шерлок, щеголяющий яркой отметиной на лице. Такие отметины обычно остаются после удачного хука слева.
Джон отбросил брошюру и в мгновение ока пересек комнату.
– Она меня ударила! – удрученно заметил детектив, поднимая ладонь к щеке.
– Ага, так он с вами? – воскликнула симпатичная девушка, лицо которой было покрыто слишком толстым слоем косметики, – гордая авторша чаячьего крика, который Джон слышал секундой раньше. – Пошли вон отсюда оба! Извращенцы! Я вызову полицию!
Шерлок просто стоял, впервые в жизни неспособный придумать что-нибудь остроумное, чтобы достойно ответить.
– Ох, Шерлок, иди сядь, – сказал Джон, подбираясь и готовясь ликвидировать последствия.
_____________________
Стилистка была выведена из себя до предела. Один Бог знает, что Шерлок ей наплел – или сделал за занавеской.
– Мне очень жаль, – начал Джон. – Он вам сказал, кто он такой?
– Он сказал, что работает на Космополитан. Это же полный бред! Мне плевать, кто он такой. Знаете, что он хотел? Выметайтесь!
Джон изо всех сил постарался выдавить самую обаятельную свою улыбку.
– Я могу поговорить с вашим начальством? Я Джон Ватсон, а этот конь в пальто…
– Вы должны уйти сейчас же! И забирайте его с собой!
Она замолчала и глубоко вдохнула, потому что из-за занавески к ним вышла женщина, судя по уверенному виду – менеджер салона. Она хмурилась и выглядела обеспокоенной.
– Вы можете объяснить мне, почему только что сразу три наших клиентки пожаловались на мужчину, который попросил их, и я цитирую, «позволить ему изучить раздражение на половых губах после эпиляции»?
– Господи. Иисусе, – Джон потер лицо. – Я приношу свои глубочайшие извинения за случившееся. Я Джон Ватсон. Послушайте, как я могу…
– Погодите, Джон Ватсон? Блоггер? О! О Боже! Так значит это… – она кивнула в сторону Шерлока. Тот как раз откручивал крышки со всех бутылочек, чтобы понюхать содержимое. Естественно, он не опускался до того, чтобы завинчивать крышки обратно. – Это Шерлок Холмс? Детектив?
Лицо разъяренной девушки вновь начало приобретать естественный оттенок, и она сухо рассмеялась:
– А я подумала, что он какой-то… больной на голову вуайерист. Он сказал мне, что пишет статью для современного женского журнала о точке зрения мужчин на женские косметические процедуры. Он сказал, что у него есть несколько вопросов, и что он даст хорошую рецензию нашему салону. И вдруг – раз! – всюду начал совать свой нос! А потом он попросил меня… – она покраснела. – Нет, ничего.
– Что ж он сразу не сказал, что он Шерлок Холмс! – воскликнула менеджер, с неприкрытым интересом поглядывая на детектива, все еще дегустировавшего косметические средства. – Некоторые из нас были бы не против… логического анализа.
Джон кашлянул и извинился, сглатывая.
– Поверьте мне, он не заинтересован, – сказал он, изо всех сил стараясь не выдать своего раздражения. – Он проводит исследование. Для дела. Для судебной экспертизы одного случая. Очень важного.
«И ему не нравятся женщины, – подумал он. – И вообще, он мой. Руки прочь».
– Очень жаль, – произнесла менеджер, одарив его понимающим взглядом. Ну вот, еще одна. Шерлок Холмс и его «блоггер», да, конечно.
Мысли. Глупые, дурацкие мысли. Джон всегда ненавидел эти уколы ревности, прорастающей внутри, словно маленькие поросли бурьяна, потому что знал, что если бы он не был таким трусом, ему не нужно было бы ревновать. Они любили друг друга, просто очень странным, извращенным способом.
Но Джон также знал что этого, к сожалению, никогда не будет достаточно. Секс и любовь для него были неотделимы, они просто должны были дополнять друг друга, но что насчет Шерлока? Джон так сильно боялся отказа, что не мог просто взять – и сократить дистанцию. Но он был уверен, что однажды они достигнут критической точки – и что-нибудь случится. Физический контакт давался Шерлоку так тяжело, но в то же время для Джона касаться было все равно, что дышать. Тело подведет его, возьмет контроль над разумом и сердцем – и тогда они либо займутся крышесносным сексом, либо Шерлок закроется от Джона, и он потеряет любимого мужчину навсегда.
И в этот момент женщина, которая, судя по всему, стала одной из жертв Шерлока, выскочила из-за занавески. Ее лицо было покрыто красными пятнами.
– Я ожидала большего от заведения такого уровня! – злобно выдохнула она. – Я сюда не вернусь!
Она развернулась на каблуках и двинулась к выходу, как вдруг увидела Шерлока. Детектив как раз растирал что-то между большим и указательным пальцем, по всей видимости, проверяя субстанцию на липкость. Джон знал, какое слово сейчас сорвется с ее губ, ее рот словно в замедленной съемке сложился, чтобы выдохнуть глухой звук «п».
– Псих! Ты просто больной псих! – закричала она на него, прежде чем громко хлопнуть дверью.
– Ну вот, минус одна запись, – вздохнула менеджер. – А ведь дамочка заказывала полный пакет. Черт.
Джон посмотрел в сторону Шерлока, который озадаченно взирал на свои ладони, покрытые какой-то субстанцией.
– И сколько вы потеряли? – спросил он.
– Около ста семидесяти фунтов.
Джон кивнул и с протяжным вздохом полез за кредиткой.
_____________________
– Я избавлю тебя от унижения и не напишу об этом в блоге, – сказал Джон.
Шерлок фыркнул, прислонившись головой к окну такси.
– Она ударила меня, – повторил он.
– Ну а что ты хотел, Шерлок? Нельзя просто так ворваться куда-то и требовать, чтобы тебе продемонстрировали глубокую депиляцию зоны бикини. Как, ты думал, они отреагируют? Позволят тебе сидеть там, таращиться через лупу на интимные места какой-нибудь девушки и вести записи? Это был очень плохой план.
– Я понял мысль, Джон.
– И почему ты выбрал именно это место? Серьезно, из всех салонов красоты надо было выбрать самый фешенебельный, притом такой, что специализируется именно на женщинах, ради всего святого…
– Я сказал, что мысль понял, Джон.
– …ну то есть, разве ты не изучал… волосы и все остальное… раньше? Да как ты вообще мог это упустить в своей одержимости всем, что мертво или вот-вот умрет? Ты просто увидел труп без волос, и твой большой мозг выдал что-то вроде, – Джон понизил голос и принялся передразнивать Шерлока: – «Ох, возможно, я знаю далеко не все о разных косметических процедурах для гениталий, потому что мне не нравится на них смотреть, не моя сфера и все такое, но может они на самом деле замечательные, раз люди тратят столько усилий, чтобы…
– Заткнись.
– …их вид понравился другим людям…
– Заткнись.
– …но я никогда не узнаю, ведь я великий Шерлок Холмс, и мое тело – это просто транспорт для моего блистательного мозга…»
– Хватит! – зарычал Шерлок.
Джон в секунду захлопнул рот.
– Все равно не понимаю, почему ты расстроен, – сказал Шерлок, немного разряжая напряженную обстановку.
– Ты никогда этого не понимаешь.
Они проехали несколько улиц в тишине.
– Послушай, – сказал Джон, когда они подъехали к своему любимому ресторану тайской кухни, – есть такая штука, называется Интернет, Шерлок. В следующий раз, когда ты захочешь увидеть живых людей без одежды, воспользуйся им.
– Это и в половину не так весело.
– А также не стыдно и не дорого.
– Слышал бы ты их, Джон. Похоже, для женщин спа – все равно, что прием у психотерапевта. Полотенце, вода, пена – и вот они уже раскрывают перед тобой все свои секреты. Почти как признание, вырванное ножницами под аммиаком. Вот бы использовать это в расследованиях. Если бы убийца просто признавался, это бы сэкономило нам всем кучу времени.
– Сомневаюсь, что убийца будет спокойно сидеть, обсуждать погоду, детей и то, где она закопала мужа, – вздохнул Джон.
– В любом случае, там было что послушать. И понаблюдать. Потрясающе. Но ты прав, нужно было выбрать место, куда ходят и мужчины, и женщины. В нескольких кварталах от Бейкер-стрит есть такой салон, посмотрим, что я смогу там узнать.
– Тебе нужно дело. Срочно.
– Нет, Джон. Мне нужны волосы, – он неопределенно махнул рукой. – Я собираюсь посвятить им страницу в своем блоге. Нужно уже начинать собирать образцы. Только человеческих волос, конечно, – добавил он, будто эта ремарка способна была как-то уравновесить общую абсурдность ситуации.
– Нет! Никаких волос. И кстати, до конца дня я не хочу ничего слышать о волосах. И вообще, я запрещаю тебе завтра выходить из дома, – сказал Джон, чувствуя, как остатки гнева улетучиваются, и им на замену приходит странная, слегка сердитая нежность к блестящему безумцу, что сидел рядом. Он напомнил себе, что лучше уж иметь дело с маниакальным Шерлоком, чем с депрессивным Шерлоком. Скоро он опять будет по уши вовлечен в разгадывание какой-нибудь очередной зловещей загадки, и они снова вернутся к оскорблениям, игнорированию, никотиновым пластырям и шатанию по квартире.
– У меня до пяти будет операция, но после этого мы найдем тебе интересное, захватывающее дело, ладно? Мы подостаем Лестрейда, и ты сможешь подбросить Андерсону какие-нибудь любопытные образцы своих химических опытов, или что-нибудь в этом роде. Но сегодня, Шерлок, был просто очень странный день. Не более того.
– Не волнуйся. Я не собирался никуда выходить.
– Хорошо. Подожди, что? А чем ты планировал заняться?
– Сегодня был невероятно просвещающий день, Джон, а не странный. Думаю, завтра я должен провести исследование. Через Интернет, – добавил он успокаивающим тоном, не сводя глаз с Джона, чтобы пресечь возможные возражения с его стороны. – И может быть… проведу химический опыт. И я выйду, если захочу. Последнее время ты обращаешься со мной, как с ребенком. Ты мне не опекун.
– Я уже два года как твой опекун, Шерлок. Это ни для кого не новость, – сказал он. – А теперь я собираюсь насладиться ужином. А ты будешь вести себя, как нормальный человек. И ты платишь. Не забудь свою сумку, я не буду нести ее за тебя.
Шерлок несколько секунд разглядывал Джона, а затем повесил на плечо сумку, забитую бутылочками всех видов и мастей на общую сумму в сто семьдесят фунтов стерлингов.
Джон не знал, что на дне сумки, тщательно завернутая в папиросную бумагу, лежит маленькая коричневая бутылочка, полная «органического и съедобного масла», которое «прекрасно впитывается» и «отлично увлажняет кожу», одновременно позволяя «расслабиться и насладиться массажем».
Ох, черт.
========== Глава 5 ==========
_____________________
В которой Шерлок допускает ошибку, дарит подарок и повреждает транспорт.
_____________________
Следующие три дня по ощущениям были похожи на надвигающуюся грозу. Атмосфера на 221Б Бейкер-стрит изменилась, стала почти осязаемой, и Джон точно знал: что-то вот-вот случится. Он просто это чувствовал, точно так же, как в Афганистане он чувствовал приближающуюся опасность и предупреждал своих ребят: «Спите чутко, парни, ночь будет очень долгой». Шерлок явно замышлял что-то, и вот, наконец, его исследование коснулось Джона.
На следующий день после того, как Шерлок получил по лицу, Джон вернулся с операции позже, чем надеялся – и застал того прилипшим к микроскопу. Он все еще был в пижамных штанах и футболке для сна, будто и вовсе не выходил из квартиры, но при этом подбородок его был гладко выбрит, а волосы уложены в художественном беспорядке.
– Изучаешь образцы? – шутливо спросил Джон, ослабляя галстук и падая в кресло. День выдался очень занятой, так как одна из медсестер ушла на больничный, а другой пришлось уехать, чтобы присмотреть за сыном, который упал и сломал запястье. Доктор Ватсон никогда не боялся работать под давлением – даже более того, в стрессовых ситуациях он действовал лучше, – поэтому остаток дня прошел без сучка, без задоринки, но Джон очень устал.
– Да, – ответил Шерлок. Джон удивился, что получил хоть какой-то ответ. Обычно, когда Шерлок с прямой спиной и подсвеченными глазами сидел у микроскопа, он заговаривал только чтобы потребовать свой телефон или что-то еще, что лежало в пределах досягаемости.
– Но ты не выходил из дома?
Шерлок не выходил, Джон был абсолютно в этом уверен. Складочка между бровей выдавала его тревогу.
– Превосходный анализ.
Вздохнув, Джон встал, потянул спину и зашел в кухню, сделав вид, что жить не может без чая. Он включил чайник, бросил пакетик на дно чашки и сел на столешницу.
– Я могу поинтересоваться, на что ты смотришь?
По правую руку от Шерлока были выложены в ряд несколько предметных стекол. На каждом красовалась надпись, но с того места, где Джон сидел, названий было не разобрать.
– Волосы, Джон, – ответил Шерлок таким тоном, будто объяснял очевидное.
Джон нахмурился и кивнул. Чайник зашумел, нагревая воду, но остальная часть квартиры была погружена в тишину. Снаружи на улице просигналила машина.
– Могу поинтересоваться, чьи? – выдавил Джон, наконец, придавленный тревожным предчувствием.
– Мои, – ответил Шерлок. Джон спрыгнул и налил воду в кружку. – И твои.
– Мои?
– Твои.
– Шерлок, а где ты… – на какое-то ужасное мгновение Джон подумал, что Шерлок втайне срезал его волосы, пока он спал.
– Телоген, Джон. На одной только голове человека от ста до трехсот пятидесяти тысяч фолликул. Человек теряет в среднем от пятидесяти до ста волосков в день, так как некоторые фолликулы входят в фазу покоя. Ты должен это знать. Мы живем вместе и ни я, ни ты не испытываем особого удовольствия от уборки, поэтому найти волоски с твоего тела было несложно.
– Ты. Собрал… мои волосы? Какого черта, Шерлок? Это же… омерзительно.
– Это просто волосы.
– Прошу, скажи, что ты не ползал по квартире на четвереньках.
– Нет, – Шерлок отстранился от микроскопа. Джон мог поклясться, что друг улыбается, хоть его лицо и казалось бесстрастным со стороны. – Миссис Хадсон одолжила мне пылесос, я прошелся с ним по квартире, а затем перебрал содержимое контейнера для пыли. Отделить волосы от всего остального мусора было сравнительно легко. Кстати, судя по количеству крошек, ты последнее время слишком налегаешь на тосты. Затем я просто рассортировал волосы по типу: стержневые, щетинистые, пушковые, хотя последние среди пыли было найти сложнее всего, равно как отделить мои от твоих. Я думал, что основываясь на цвете и плотности волос, сделать это будет легко, но оказалось гораздо сложнее, чем я себе представлял…
– Прекрати. Просто… прекрати, Шерлок, – Джон потер лицо рукой.
– Плохо?
– Да, Шерлок. Плохо. Послушай, я научился мириться с чьими-то ногами в морозилке, но… личное пространство, знакомый термин? Я в курсе, что у тебя очень ограниченные представления о таком понятии, как личная жизнь (на этом месте Шерлок усмехнулся), но оставь мое тело в покое. Ты можешь пользоваться всем, что найдешь в этой квартире – тем более, что большая часть вещей все равно принадлежит тебе, – но это, – Джон взмахом руки указал на свое тело, – и все, что оно производит, принадлежит мне. Мне, Шерлок. Не тебе, – добавил он для пущей ясности.
– Ты не хочешь, чтобы я разглядывал твои волосы.
Джон кивнул. В отдельных вопросах Шерлок иногда мог быть настоящим тугодумом.
– Волосы и все остальное. А если ты пальцем тронешь мою зубную щетку, будут последствия.
Шерлок быстро стрельнул глазами в сторону разложенных на столе образцов и снова перевел взгляд на Джона. Он даже казался немного виноватым.
– Так значит, я не могу взять у тебя эпителиальные клетки?
Джон мог поклясться, что еще немного – и у него начнет дергаться глаз.
– Я в душ, – объявил он. – Потом поужинаю, посмотрю телевизор – и спать.
Он развернулся и направился в ванную, по пути вспомнив, что так и не притронулся к чаю.
Джон уже наполовину опустошил свой мочевой пузырь, как вдруг обнаружил, что Шерлок расставил вчерашние покупки по размеру на полочке над унитазом. В самом конце стояла коричневая бутылочка, и не нужно было быть гением дедукции, чтобы понять, что ее уже открывали: бумажная печать была порвана.
